Понятие конституционного права как отрасли права

Право больше чем форма общественных отношений. Оно есть слепок (точный или не совсем) общества. Поэтому логика становления и развития права повторяет логику становления и развития общества. В этом смысле выделение в национальном праве конституционного права стоит уподобить складыванию в обществе публичной власти. Конституционное право как совокупность конституционных и обычных норм, исходящих от государства или санкционируемых им, по отношению к иным отраслям права является их своеобразным публично-властным организатором.

По мере развития права (специализация отраслей, усложнение объектов регулирования, накопление межотраслевых различий) в нем выделяются средства, решающие общеправовые задачи, обеспечивающие единое, внутренне согласованное действие всех отраслей права. Предмет регулирования названных средств — не только поведение людей, но и связи правовых норм, иных элементов права (предметом права становится само право).

Вот из чего берет начало конституционное право, превращаясь по ходу развития в единственную отрасль права, непосредственно соприкасающуюся со всеми иными отраслями права вместе взятыми. Такое положение конституционного права дает возможность охарактеризовать его в качестве общей части национального права.

Конституционное право как общая часть российского права соединяет разрозненный правовой материал в единое целое, задает его иерархию. Одна из задач конституционного права — постановка целей для национального права, закрепление исходных для всех отраслей права ценностей. Такие исходные цели, ценности в нашей стране изначально закрепляет Конституция.

Единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, признание и равная защита разных форм собственности, право каждого на свободное использование своих способностей и имущества для не запрещенной законом экономической деятельности — эти положения составляют базу гражданского, предпринимательского права (ст. 8, 9, 34—36).

Исходными для трудового, социального права являются, например, нормы о Российской Федерации как социальном государстве, об отнесении к сфере совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов трудового законодательства, о координации вопросов защиты семьи, материнства, отцовства и детства, социальной защиты, включая социальное обеспечение (ст. 7, 72). Основу уголовного, уголовно-процессуального права составляют, например, запрет пыток, насилия, другого жестокого или унижающего человеческое достоинство обращения или наказания (ст. 21), правило о том, что обвиняемый не обязан доказывать свою невиновность (ст. 49). В конечном итоге, в российском праве нет ни одной отрасли, которая бы не основывалась на конституционных положениях.

Важным средством обеспечения единства российского права являются вводимые конституционным правом общеправовые категории? Они должны в разных отраслях права либо означать одно и то же, либо отраслевая конкретизация названных категорий не должна искажать их конституционный смысл. В числе общеправовых категорий «суверенитет», «собственность», «природные ресурсы», «благоприятная окружающая среда», «свобода массовой информации», «индивидуальные и коллективные обращения», «арест», «правосудие».

Объединительный потенциал конституционного права раскрывается и в масштабах всего общества, ибо оно обеспечивает целостность и стабильность общества на основе собственных принципов. В совокупности ведущих принципов конституционного права (прежде всего тех, что содержатся в гл. 1 Конституции РФ) закреплены социально-экономические, политико-управленческие, духовно-культурные устои российского общества, основы правового положения человека и гражданина.

Многие конституционные нормы определяют содержание отдельных отраслей права. Это означает их одновременную принадлежность и конституционному праву, и названным отраслям. Однако если отдельные отрасли права вбирают в себя лишь некоторый набор конституционных норм, то в рамках конституционного права осуществляется системное взаимодействие всей совокупности конституционных предписаний. Конституционно-правовая оценка действительности заключается в сравнении актов (норм) отраслевого законодательства и различного рода ситуаций не просто с отдельными конституционными положениями, а со всем их комплексом,

Если для анализа (разрешения) какого-либо затруднения непосредственно привлекаются отдельные конституционные нормы, то уяснение их содержания невозможно без их сопоставления с иными конституционными положениями, а также с тем, что можно назвать конституционно-правовой средой. Именно данное обстоятельство отражает термин «конституционное право», а вовсе не обособляет нашу отрасль от других отраслей, не демонстрирует относимость конституционных актов исключительно к ее источникам. Нельзя, например, ставить вопрос так, что конституция — это источник исключительно конституционного права. Тем более термин «конституционное право» не намекает на неконституционный характер иных отраслей права.

Все отрасли права призваны раскрыть содержание норм конституционного права. Чем точнее и подробнее названное раскрытие, тем действеннее конституционное право. Однако содержание конституционных предписаний не сводимо к совокупности их отраслевых конкретизаций, какими бы полными и точными они ни были. С учетом отмеченного следует по-новому взглянуть на институт конституционных прав, свобод человека и гражданина. Любое основное право всегда, содержательно шире совокупности своих конкретных, нормативно закрепленных проявлений. Оно всегда оставляет возможность собственного распространения на неурегулированные отраслевым законодательством отношения.

Так, право на труд (ст. 37 Конституции РФ) не может сводиться к праву на трудовую деятельность по смыслу трудового, гражданского или административного законодательства, в частности, оно не может жестко связываться с возрастом возникновения этого права в названных отраслях. Конституционное право на труд принадлежит индивиду с момента распространения на него действия российской Конституции и может им осуществляться со времени появления у него способности к трудовой деятельности в самом широком смысле этого слова.

Нормы конституционного законодательства выступают вместе с нормами отраслевого законодательства, а при необходимости и вместо них, при их отсутствии или неконституционности. Конституция РФ устанавливает, что ее нормы действуют прямо, непосредственно (ст. 15, 18).

Конституционный Суд РФ рассматривал (определение от 9 апреля 2002 г.) вопрос о конституционности положений п. 5 ст. 83 Бюджетного кодекса РФ и ст. 4, 11 Закона РФ « О донорстве крови и се компонентов». Суд констатировал отсутствие законодательного порядка возмещения расходов по предоставлению лицам, награжденным знаком «Почетный донор России», льгот, предусмотренных ст. 11 Закона РФ «О донорстве крови и ее компонентов». Как следствие, отказ гражданам в предоставлении соответствующих льгот, в том числе по уплате жилищно-коммунальных услуг, что означает ущемление их конституционных прав.

Суд указал, что федеральному законодателю надлежит незамедлительно определить названный порядок. Но этим он не ограничился. Суд определил, что отсутствие законодательного закрепления такого порядка в течение длительного времени не может служить препятствием для разрешения спорных вопросов, если от этого зависит реализация вытекающих из Конституции РФ прав, законных интересов граждан, организаций, и не является основанием для отказа в удовлетворении заявляемых ими требований.

Поскольку именно федеральный законодатель не урегулировал данный вопрос, а награждение нагрудным знаком «Почетный донор России» производится федеральными органами (Министерством здравоохранения РФ, др.), то предоставление вышеназванных льгот впредь до надлежащего урегулирования возникающих при этом правоотношений федеральным законом должно производиться за счет средств федерального бюджета.

Возможность замещения конституционными нормами отраслевых норм не всегда может быть полной и распространяться на все аспекты регулирующего воздействия. Так, конституционные нормы не способны служить нормативной основой применения мер уголовной, административной, гражданской ответственности. Дело в том, что в соответствии с принципом законности каждый случай противоправного поведения должен быть связан с нарушением конкретной юридической нормы.

Сказанное означает не уход конституционного права из сферы отраслевого охранительного регулирования, а лишь ограничение содержания его регулирующего действия. За конституционным правом остаются направление развития соответствующих разделов законодательства, охранительно-правовой политики, выражение их духа и принципиальных устоев, проверка конституционности конкретных охранительных норм и институтов, присутствие в правоприменительной практике в качестве оценочного аргумента ее участников. Так, ряд решений Конституционного Суда РФ посвящены анализу конституционности уголовно-процессуального законодательства.

Конституционные нормы задают объективную структуру права, предопределяют выделение в нем профилирующих отраслей (гражданское, гражданское процессуальное право; административное, административно-процессуальное право; уголовное, уголовно-процессуальное право). В то же время конституционные нормы, требуя полного раскрытия своего содержания, влекут объединение норм разных профилирующих отраслей в комплексные отрасли (экологическое, семейное, таможенное, налоговое, предпринимательское, торговое право).

Нормы конституционного права учреждают принципиальные стандарты снятия межотраслевых и внутриотраслевых противоречий, служат основой для уточнения предметных нолей отдельных отраслей права. В решении названных вопросов значительна роль конституционных (уставных) судов. Конституционный Суд РФ, например, обратившись к проблеме соотношения налогового и гражданского права, в результате толкования конституционных норм пришел к выводу о том, что споры по поводу невыполнения налоговых обязательств находятся в рамках публичного (налогового), а не гражданского права. В то же время, взыскание налоговых платежей с физических лиц в бесспорном порядке является выходом за рамки налоговых публично-правовых отношений и вторжением в иные отношения, в том числе гражданско-правовые, в которых стороны не находятся в состоянии власти-подчинения.

Таким образом, совокупный предмет всех отраслей российского права является предметом конституционно-правового регулирования, на который конституционное право воздействует с помощью своих особых средств. Существующие воззрения на предмет конституционного (государственного) права при всем их различии сходятся в том, что предмет названной отрасли рассматривается как часть предмета национального права. Ведущая же роль конституционного (государственного) права в национальном праве не означает поглощения им предметных полей иных отраслей. Так, А.И. Лепешкин в предмет государственно-правового регулирования включал «...общественные отношения, возникающие в сфере установления политических форм организации государственной власти». Причем он ограничивал и эти «политические формы» отношениями, связанными с деятельностью представительных органов государственной власти как политической основы государства. Государственно-правовые отношения, по

A. И. Лепешкину, возникают в процессе не вообще всяких взаимоотношений органов государства с гражданами, а лишь в связи с участием последних в осуществлении определенных функций государственной власти (участие в выборах, в работе органов власти и т.п.).

Довольно широко очерчивал предмет анализируемой отрасли B. Ф. Коток. Он включал в него регулируемые правом отношения, определяющие основные черты социально-экономической системы и политической организации общества, выражающие суверенитет народа, а в многонациональных государствах — также и суверенность наций. Однако здесь предмет государственного (конституционного) права составляют лишь те социально-экономические, политические отношения, которые определяют не любые, а только основные черты выделенных сфер жизни. Следовательно, предмет государственного (конституционного) права рассматривается как часть предмета национального права.

Теоретические концепции, основанные на понимании предмета конституционного права как части предмета национального права, были восприняты законодателем. Федеральный конституционный закон «О Конституционном Суде Российской Федерации» от 21 июля 1994 г. определил, что Конституционный Суд прекращает производство по делу, когда установит, что вопрос, разрешаемый законом, иным нормативным актом, договором между органами государственной власти или не вступившим в силу международным договором Российской Федерации, конституционность которых предлагается проверить не получил разрешения в Конституции, или по своему характеру и значению не относится к числу конституционных (ст. 68).

Конституционный Суд РФ воспользовался данной нормой, например, при рассмотрении дела о проверке конституционности ряда положений Закона РФ «Об основах налоговой системы в Российской Федерации» от 27 декабря 1991 г. Суд посчитал, что определение проверяемым Законом конкретных видов налогов субъектов Федерации не является конституционным вопросом и прекратил производство но делу в этой части. А вот вопрос об открытости — закрытости перечня названных налогов, с точки зрения Суда, является конституционным.

Формулы: «не получил разрешения в Конституции», «не относится по характеру и значению к числу конституционных» — расплывчаты, способны породить субъективизм в судебных оценках. К тому же, своеобразие конституционного права (за исключением его отдельных институтов) заключается в проникновении во все поры национального права, в задании общего поля и режима функционирования всех его отраслей и субъектов, а не в жестком обособлении от других отраслей на основании своих особых источников, режимов, субъектов, процедур, в этом заключается главная отличительная особенность конституционно-правового регулирования общественных отношений. Поэтому любой разрешаемый на нормативном правовом уровне, да и в сфере правоприменения, вопрос может быть соотнесен с конституционной средой, проверен на предмет его конституционности.

Конечно, Конституционный Суд не всегда может решить вопрос о соответствии той или иной нормы Конституции ввиду отсутствия прямых конституционных предписаний на сей счет (скажем, применительно к нормам обеспечения работников спецодеждой). Однако Суд способен в данном случае поставить и решить вопрос о том, противоречит или нет отраслевая норма конституционным предписаниям, используя при оценке конституционности тех или иных положений наряду с формулами «соответствует» «не соответствует» нормам Конституции формулы «противоречит», «непротиворечит» нормам Конституции.

Конституционное право как обычная отрасль права имеет собственный предмет, правового регулирования. Воздействует на него оно с помощью не только общерегулятивных средств (цели, принципы, исходные ценности), но и методов детальной регламентации, не передоверяя эту задачу другим отраслям права. Здесь и конкретизация по субъектам, объектам, содержанию запретов, обязываний, дозволений, и оснащение материальных норм процессуальными нормами, и установление мер конституционного принуждения, в том числе ответственности, и введение юридически значимых сроков, документальных форм. В итоге набор источников конституционного права не ограничивается только конституционными актами.

Предмет конституционного права как обычной отрасли права составляют публичные властеотношения. Однако названные отношения регулируются нормами и иных отраслей публичного права: административного, уголовного, финансового. Исключительно нормами конституционного права регулируются отношения по формированию и Деятельности верховной государственной власти, понимаемой как народовластие в формах представительной и"непосредственной демократии.

Феномен власти присутствует буквально во всех ячейках общества, однако логика социального взаимодействия приводит к складыванию в масштабах всего общества совершенно особого вида власти — власти верховной, призванной обеспечить устойчивое управление делами общества, выразить общие интересы всех социальных субъектов, ввести все виды существующих в обществе властеотношений в правовое русло. Именно верховная власть определяет устройство общества и государства, учреждая их основные институты. При этом устройство самой верховной власти вправе определять только она сама. То есть она в отличие от иных видов публичной власти (исполнительной государственной власти, муниципальной власти, власти в общественных и религиозных объединениях) выводима из самой себя.

Верховная власть, исходящая от народа, материализуется не в каких-то отдельных государственных учреждениях, хотя бы и высших, а в государстве в.целом как способе народной самоорганизации, а также в таких его территориальных составляющих, как субъекту Федерации, автономии. Кроме того, государство вбирает в себя также граждан и способы участия последних в государственной жизни; она не сводится к государственному аппарату и своим политико-территориальным формам. Верховную власть народа воплощают:

государственно-территориальное (административно-территориальное) устройство;
гражданство;
суверенные права многонационального народа государства, права составляющих его общностей: этнических, религиозных, языковых;
компетенция государства и его территориальных частей (субъектов Федерации, автономий, административно-территориальных единиц), формализующая суверенные права народа и переводящая их в плоскость государственной деятельности;
способы непосредственного государственного волеизъявления граждан (выборы, референдумы);
государственные органы, получающие власть непосредственно от народа в рамках конституционного процесса, а не от иных государственных органов, их компетенция и деятельность.

Перечисленные институты государства каждый сообразно своей природе обеспечивают осуществление верховной власти, ее необходимое и достаточное бытие. Остальные государственные институты формируются в условиях функционирования верховной власти, образуются первичными государственными учреждениями и служат переменными средствами их активности. Таковы неполитические формы исполнительно-распорядительной деятельности.

Указанная деятельность не относится к собственному предмету конституционного права и детально регулируется нормами других отраслей публичного права, прежде всего — административного права.

Если, скажем, принятие закона о государственном бюджете входит в сферу верховного управления, то исполнение бюджета относится к области подчиненного управления.

Закрепление в Конституции конкретного государственного института еще не является достаточным основанием для отнесения его к сфере верховного управления; важен также его конституционный статус в целом, то положение, в которое ставит его Конституция (устав) по отношению к иным государственным институтам. Отнесение к области верховного управления, например, Правительства РФ, должно ограничиваться рядом позиций: а) обязательное функционирование Правительства как государственного органа независимо от усмотрения кого-либо: б) назначение председателя Правительства с согласия Государственной Думы; в) политические формы ответственности Правительства; г) право Правительства на уход в отставку; д) конституционно установленные формы участия Правительства в законотворческом процессе. То же следует сказать и об органах исполнительной власти субъектов Федерации.

Соотношение конституционного и государственного права. Правовое упорядочение верховной государственной власти традиционно характеризовалось как государственно-правовое и служило для выделения в качестве самостоятельной отрасли государственного права, что вполне логично. Нет смысла и сегодня отказываться от выделения государственного права в качестве комплексной составной части конституционного права, а не в роли отдельной отрасли права. Такое поглощение объективно предопределено как минимум тремя обстоятельствами.

Во-первых, становление конституционного законодательства привело к тому, что власть народа получила выражение не просто в государственной воле, а в Конституции, вставшей над иными государственными институтами, сковавшей государственную волю юридическими императивами должного. Возвышение Конституции над государственной волей призвано учредить государство в качестве средства жизнедеятельности общества, а не цели.

Во-вторых, общество встало перед необходимостью лишения государства монополии на регулирование и защиту прав и обязанностей индивидов, их объединений. Для этого потребовался совершенно иной способ закрепления основополагающих гражданских прав и обязанностей, исходящий из их негосударственной природы.

В-третьих, конституционно-правовое регулирование в силу своей Универсальности расширило рамки регламентации верховной власти за счет дополнительного упорядочения отношений по вхождению разных социальных сил в ее поле деятельности.

Формы осуществления верховной власти дополняются формами борьбы за нее. Тот, кто эффективно представлен в первичных государственных институтах, способен лучше проводить в жизнь собственные интересы и активно предлагать обществу свое видение общесоциальных интересов. Поэтому ряд субъектов явно или подпольно ведут борьбу за контроль над парламентом, правительством, ведущими партиями. Борьба за верховную власть идет по нескольким направлениям.

Это: деятельность по овладению рычагами государственной власти: получение депутатских мандатов; проведение своих людей в исполнительные органы; оказание внешнего давления на государственные учреждения. Названное направление особенно важно для сил, не имеющих нужного представительства в структурах власти; оказание давления на политических конкурентов; непосредственное воздействие на сознание масс, предполагающее широкое использование средств массовой информации; продуцирование идей, способных стать средствами концептуального управления.

Действенное участие на всех выделенных направлениях невозможно без обладания важными финансово-экономическими рычагами. Совокупная деятельность множества социальных субъектов, объединяемая верховной государственной властью и процессом формирования «дерева» целей общества, становится основой для выделения политической системы (политической организации) общества.

Рамками политической системы, а не государства, включающей государство в качестве своего ядра, очерчивается, следовательно, действительное ноле формирования и функционирования верховной государственной власти. Отсюда, во-первых, правовое оформление политической системы — задача именно конституционно-правового регулирования; во-вторых, государственное право, определяющее устройство государства и не упорядочивающее статуса негосударственных субъектов политической системы (партий, групп давления), оказывается частью конституционного права.

Конечно, отдельные стороны деятельности субъектов политической системы, как и учреждений верховной власти, регулируются нормами административного, финансового, гражданского и другого подобного законодательства, ведь их активность сочетает в себе решение множества разнообразных вопросов. Однако принципиальный статус субъектов политической системы: их организационно-правовые формы, права, обязанности в сфере общественно-политической жизни, способы образования, преобразования, упразднения деятельности относятся к предмету конституционного права.

С учетом изложенного конституционное право как общая часть российского права — совокупность конституционных норм, закрепляющих социально-экономические политико-управленческие, духовно-культурные, устои российского общества, основы правового положения человека и гражданина, задающих структуру российского права, единые цели, принципы, ценности всех его отраслей, обеспечивающих их согласованное, непротиворечивое действие.

Конституционное право как обычная отрасль российского права — совокупность конституционных и обычных норм, определяющих с помощью методов общего и детального нормирования формирование, устройство и порядок деятельности институтов верховной государственной власти, политической системы.

Эти определения характеризуют конституционное право с двух разных, но связанных между собой направлений его действия.