Понятие и виды преступлений в сфере экономической деятельности. История развития российского уголовного законодательства об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности

Глава 22 УК РФ включает в себя нормы об ответственности за достаточно различные, на первый взгляд, преступления. Однако все они попали в одну главу не случайно, так как посягают на один и тот же видовой объект. В качестве него выступает сфера экономической деятельности, т.е. нормальная (легальная) экономическая деятельность по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг. Эта деятельность предполагает функционирование рыночной экономики, опирающейся на конституционные гарантии. Так, в ч. 1 ст. 8 Конституции РФ провозглашается: «В Российской Федерации гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности». Уголовно-правовые нормы, объединенные в гл. 22 УК РФ, призваны выполнить несколько задач. Во-первых, оградить рыночную экономику от недобросовестного предпринимательства. Во-вторых, защитить честного предпринимателя от злоупотреблений должностных лиц (чаше всего исполнительной ветви власти), их незаконного вмешательства в предпринимательскую деятельность. В-третьих, зашипеть интересы потребителя, общества и государства (в указанной сфере) от недобросовестного предпринимательства и криминала.

Большинство этих уголовно-правовых норм имеет принципиально иное (по сравнению с нормами об ответственности за экономические преступления советского уголовного законодательства) содержание и направленность, обусловленные переходом России к рыночной экономике (и реализацией принципа равенства различных форм собственности). Вместе с тем рассматриваемые нормы УК РФ 1996 г. возникли не на пустом месте. При их конструировании использовался и опыт дореволюционного (т.е. до октября 1917 г.) российского уголовного законодательства (в том числе отражавшего достаточно развитую рыночную экономику России конца XIX — начала XX вв.), и современное уголовное законодательство развитых рыночных стран. В определенной мере принималось во внимание и уголовное законодательство в этой сфере советского периода. Здесь следует отметить вполне положительные наработки в формулировании, например, уголовно-правовых норм об ответственности за фальшивомонетничество (изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг), контрабанду, обман потребителей, приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, некоторые нормы первого советского Уголовного кодекса (УК РСФСР 1922 г.), отражавшего как многоукладность, так и рыночные начала (пусть и в зародыше) экономики периода нэпа (например, норма ст. 137¹ об ответственности за искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или путем злостного невыпуска товаров на рынок, которую вполне можно считать прообразом ст. 178 УК РФ об ответственности за монополистические действия и ограничение конкуренции). Конечно же, при этом учитывалось и негативное воздействие социалистического уголовного права об ответственности за экономические преступления на развитие экономики, душившего любые попытки частной инициативы и свободного предпринимательства (что, естественно, являлось отражением существовавшего политического и экономического строя). Разумеется, что при формулировании норм об ответственности за преступления в сфере экономической деятельности в УК РФ использовались и разработки ученых-юристов и экономистов в этой области.

В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (издание 1885 г.) основные уголовно-правовые запреты в сфере экономической деятельности были сосредоточены в разд. VII (насчитывающем семь глав) «О преступлениях и простушках против имущества и доходов казны». Так, например, в гл. I предусматривалась ответственность «за подделку печатей, пломб, бандеролей, этикеток и т.п., налагаемых казенным управлением на посуду с питьями», «за изменение на этикетках казенной продажной цены». В гл. II объединялись нормы об ответственности за «подделку и уменьшение достоинства монеты, противозаконном переливе, привозе и вывозе оной» и «за подделку государственных кредитных бумаг». В гл. III — нормы об ответственности за «нарушение постановлений о гербовом сборе». В гл. IV — нормы «о нарушении Уставов горных». В гл. V — нормы «о нарушении Устава о соли». В гл. VI — нормы «о нарушениях постановлений о питейных и табачных сборах и об акцизах с сахара». В гл. VII — нормы «О нарушении Уставов таможенных» (следует оговорить, что большая часть этих норм была впоследствии либо отменена вовсе, либо заменена нормами Устава таможенного 1912 г., а оставшиеся в Уложении 1845 г. нормы предусматривали ответственность о взысканиях и наказаниях за преступления и проступки таможенных чинов в их служебной сфере, т.е. фактически являлись нормами о должностных преступлениях). Часть норм о преступлениях в сфере экономической деятельности (причем довольно значительная) была рассредоточена по другим разделам и главам Уложения 1845 г. Так, например, в разд. VIII «О преступлениях против общественного благоустройства и благополучия» были сосредоточены нормы: в гл. XII — об ответственности за нарушение постановлений о кредите; в гл. XIII — о нарушении уставов торговых, т.е. норм о нарушении постановлений о праве на торговлю и о производстве торговли, о нарушении правил о договорах найма купеческих приказчиков и лавочных сидельцев, о нарушении постановлений о торговых обществах, товариществах и компаниях, о нарушении уставов торговых учреждений, некоторые нормы о нарушении уставов фабричной, заводской и ремесленной промышленности, о нарушении постановлений ремесленных.

С точки зрения содержательной указанные уголовно-правовые запреты отражали специфику развития капиталистических отношений в России последней четверти XIX в. (наибольшим изменениям нормы Уложения 1845 г. об экономических преступлениях подверглись при его переиздании в 1885 г.). Оценивая же их с позиции законодательной техники, следует отметить чрезмерную казуистичность (по нашим подсчетам, количество статей Уложения 1845 г. об ответственности за эти преступления достигло почти 500) и бланкетность (как правило, содержание соответствующих уголовно-правовых запретов заключалось в уголовно-правовых санкциях за нарушение постановлений других отраслей права, в первую очередь гражданского права и его модификаций — коммерческого, банковского, таможенного и т.п.).

К началу XX в. капиталистические отношения в России вышли на иной качественный уровень, более совершенным и отвечающим этому уровню развития экономики стало и гражданское право, в связи с чем назрела необходимость в обновлении и изменении и уголовного законодательства. Эти задачи были возложены на Уголовное уложение 1903 г. Нормы об ответственности за экономические преступления были в основном сосредоточены в нем в главах: XVI «О нарушении постановлений о надзоре за промыслами и торговлей», XX «О подделке монеты, ценных бумаг и знаков», XXXIV «О банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу». К преступлениям, нарушающим постановления о надзоре за промыслами и торговлей, относились, например, преступления, заключающиеся: в незаконном предпринимательстве (устройство промышленных или торговых заведений без надлежащего разрешения или с нарушением такового); в незаконном создании торгового или промышленного общества или товарищества, кредитного, банковского заведения или меняльной лавки; в нарушении правил содержания ссудных касс; в незаконном выпуске ценных бумаг; в незаконном производстве страховых операций; в устройстве публичной лотереи без надлежащего разрешения или с нарушением установленных правил; в нарушении разнообразных правил торговли (торговли церковными свечами, льном, пенькой, игральными картами, театральными билетами и т.п.); в изготовлении или хранении для продажи поддельного пробирного клейма; в нарушении правил о товарном знаке и в других нарушениях в указанной сфере.

К преступлениям о подделке монеты, ценных бумаг и знаков были отнесены такие преступления, как: подделка российской монеты, государственного кредитного билета, российских государственной процентной бумаги, купона или талона от нее; подделка иностранной монеты или государственной процентной бумаги, купона или талона от нее или иной ценной бумаги; подделка российских или иностранных билетов общественных или частных кредитных установлений или акций или облигаций обществ или товариществ, уполномоченных установленным порядком на выпуск билетов, акций или облигаций, или иной разрешительной к обращению процентной или ценной бумаги, или купона или талона от нее; подделка или переделка, придающая высшее достоинство российских или иностранных гербовой бумаги, марки, бандероли или иного ценного знака, предназначенных служить для удостоверения уплаты правительственных или общественных пошлины или сбора и некоторые другие.

К преступлениям о банкротстве, ростовщичестве и иных случаях наказуемой недобросовестности по имуществу Уложение 1903 г. относило: различные действия несостоятельного должника (речь шла не о банкротстве как таковом, что само по себе влекло не уголовно-правовые, а гражданско-правовые последствия, а именно о действиях банкрота, совершаемых с целью избежания платежа долгов, например, сокрытие своего имущества умолчанием или ложным о нем показанием); различные случаи «чрезмерного» ростовщичества, т.е., например, «ссуда капитала в чрезмерный рост», если заемщик был вынужден своими стесненными обстоятельствами, известными заимодавцу, принять или продолжить условия ссуды, крайне обременительные или тягостные по своим последствиям; различные случаи обманного заключения невыгодных для контрагента сделок, например, побуждение лица, заведомо не способного сознавать свойства и значение учиненных сделки или распоряжения или руководить своими поступками или не достигшего гражданского совершеннолетия, к вступлению в невыгодную для него сделку по имуществу или к иному невыгодному для него распоряжению по имуществу; приобретение, принятие для хранения, или для сокрытия, или в заклад, или для сбыта, или сбыт чужого имущества, заведомо добытого тяжким преступлением или преступлением, и некоторые другие преступные деяния.

Следует отметить, что нормы Уложения 1903 г. об ответственности за экономические преступления во многом устранили отмеченные выше недостатки, присущие соответствующим нормам Уложения 1845 г. (в том числе и в редакции 1885 г.). Во-первых, они были спроецированы на более развитые капиталистические отношения, характерные для России конца XIX в, (небывалый подъем экономики, развитие промышленности и железных дорог, котировка российских ценных бумаг на европейских биржах, инвестирование иностранного капитала). Во-вторых, резко уменьшена была степень их казуистичности (число таких уголовно-правовых запретов сократилось, по нашим подсчетам, более чем в пять раз). И в-третьих, значительно уменьшилась степень бланкетности указанных уголовно-правовых норм за счет возрастания описательности условий уголовной ответственности непосредственно в самом уголовном законе. К сожалению, как отмечалось, эти нормы Уложения 1903 г. (как и большинство его норм) так и не вступили в действие.

Октябрьская революция 1917 г. сделала ненужными для новой (советской) власти абсолютное большинство прежних уголовно-правовых запретов, ориентированных на охрану частной собственности и развитие капиталистических отношений в промышленности, торговле, сельском хозяйстве. Новой власти было не до развития производства, что вполне объяснимо развязавшейся вскоре гражданской войной, разрухой, доставшейся от власти предыдущей и вызванной в основном Первой мировой войной, естественным (для новой власти) стремлением не только захватить, но и удержать эту власть и построить «рай на земле» вначале в России, а в коммунистическом идеале — и во всем мире. В связи с этим в сфере экономики была поставлена главная задача — контроль над распределением и перераспределением имеющихся в стране материальных ценностей, и в первую очередь продовольствия и промышленных товаров. Поэтому не случайно уголовно-правовые нормы об ответственности за противодействие такому контролю были сформулированы уже в ряде первых декретов советской власти. Так, в Декрете ВЦИК от 14 ноября 1917 г., объявившем Положение о рабочем контроле, говорилось:

«В интересах планомерного регулирования народного хозяйства во всех промышленных, торговых, банковских, сельскохозяйственных, транспортных, кооперативных, производственных товариществах и прочих предприятиях, имеющих наемных рабочих или же дающих работу на дом, вводится рабочий контроль над производством, куплей, продажей продуктов и сырых материалов, хранением их, а также над финансовой стороной предприятия...

Органы рабочего контроля имеют право контроля всей деловой переписки предприятия, причем за сокрытие корреспонденции владельцы ответственны по суду.

...Виновные в сокрытии материалов, продуктов, заказов и в неправильном ведении отчетов и тому подобных злоупотреблениях подлежат уголовной ответственности».

На следующий день (т.е. 15 ноября 1917 г.) советское правительство принимает Декрет «О борьбе со спекуляцией», в котором объяснялось, что «все лица, виновные» в «спекуляции и саботаже, скрывании запасов, злостной задержке грузов и пр.», «подлежат... немедленному аресту и заключению в тюрьмах... впредь до предания Военно-революционному суду». Так был установлен один из самых социалистических уголовно-правовых запретов — спекуляция, нарушение которого советская власть так и не смогла искоренить и который умер естественной смертью с восстановлением в стране рыночной экономики.

Об уголовной ответственности за опасные для советской власти преступления говорилось и в последующих декретах и других постановлениях: «О прекращении платежей по купонам и дивидендам» (Декрет СНК РСФСР от 29 декабря 1917 г.), по которому запрещались все сделки с ценными бумагами; «О биржах труда» (Декрет СНК РСФСР от 31 января 1918 г.), в соответствии с которым уголовному наказанию подлежали лица, организовавшие частные конторы, бюро по найму и тому подобные учреждения, за плату или иное вознаграждение осуществлявшие посредничество по найму; «О выпуске в обращение облигаций «Займа свободы» в качестве денежных знаков» (Декрет СНК РСФСР от 16 февраля 1918 г.), устанавливающий наказание за отказ принимать указанные облигации в качестве денежных знаков; «Об организации товарообмена для усиления хлебных заготовок» (Декрет СНК РСФСР от 2 апреля 1918 г.), в соответствии с которым подлежали ответственности «виновные в самочинном обмене товара на хлеб или неподчинении указаниям Народного Комиссариата Продовольствия, основанных на этом декрете»; «О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими» (Декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г.), согласно которому могли передавать революционному суду «всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты, а также расточающих хлебные запасы на самогонку»; «О спекуляции» (Декрет СНК от 22 июля 1918 г.), в соответствии с которым различные виды спекуляции продуктами питания и другими предметами массового потребления по ценам выше «твердых» (установленных) наказывались тюремным заключением (в том числе и на срок не ниже 10 лет с конфискацией всего имущества); по этому же декрету строгие меры наказания вводились за подделку продовольственных карточек или купонов, за отпуск нормированного товара помимо продовольственной карточки или купона; за сбыт, скупку или хранение платины, серебра или золота в сыром виде, в слитках или в монетах и другие деяния; «О порядке перехода по частным сделкам торговых и промышленных предприятий и преобразования предприятия (правила)» (Декрет СНК РСФСР от 27 июля 1918 г.), в соответствии с которым уголовное наказание применялось к лицу, участвовавшему в сделках, совершенных без соблюдения, с нарушением или в обход правил, установленных этим декретом; «О борьбе со спекуляцией, хищениями в государственных складах, подлогами и другими злоупотреблениями по должности в хозяйственных и распределительных органах» (Декрет СНК РСФСР от 21 октября 1919 г.), согласно которому для борьбы с указанными преступлениями учреждался «особый революционный трибунал», который «в своих суждениях руководствуется исключительно интересами революции и не связан какими-либо формами судопроизводства» и приговоры которого «окончательны и обжалованию в кассационном порядке не подлежат»; «О воспрещении на территории РСФСР изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» (постановление СНК РСФСР от 19 декабря 1919 г.), устанавливающее уголовное наказание, например, за тайный выпуск спирта, вина и водочных изданий из места их законного хранения и нахождения, за приготовление или хранение для продажи, а равно за продажу крепких спиртных напитков, за распитие незаконно приготовленных и незаконно полученных крепких напитков в публичных местах, во всякого рода заведениях; «О борьбе со спекуляцией предметами военного обмундирования» (постановление Совета труда и обороны от 14 мая 1920 г.); «О борьбе с контрабандной торговлей» (постановление Совета труда и обороны от 11 мая 1920 г.), в соответствии с которым, например, действия работников советских учреждений, выдавших кому-либо разрешение на право покупки заграничных товаров в прифронтовой полосе, квалифицировались как пособничество в шпионаже; «Об ответственности за нарушение декретов о натуральных налогах и об обмене» (Декрет СНК РСФСР от 15 июля 1921 г.), установивший наказания, например, за «несдачу плательщиком причитающегося с него продовольственного или сырьевого налога, если установлено отчуждение, сокрытие или прямой отказ от сдачи сельскохозяйственных продуктов или иные злостные действия неисправного плательщика»; «Инструкция по применению постановления Совета Народных Комиссаров от 15 июля 1921 г. «Об ответственности за нарушения декретов о натуральных налогах и об обмене и о порядке возбуждения и направления дел об этих нарушениях» (Декрет СНК РСФСР от 3 октября 1921 г.), установившая меры административной и уголовной ответственности за налоговые право нарушения и нарушения установленных декретами правил торговли; «Об ответственности за нарушения декрета о продаже виноградных, плодово-ягодных и изюмных вин» (Декрет СНК РСФСР от 7 октября 1921 г.); «О борьбе с контрабандой» (Декрет СНК РСФСР от 8 декабря 1921 г.), предписывающий революционным трибуналам применять за контрабанду «как общее правило» наказание в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не менее трех лет и высшую меру наказания, т.е. расстрел, при отягчающих обстоятельствах¹См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР, 1917-1952 гг. / под ред. И.Т. Голякова. М., 1953. С. 9-113..

В первом советском Уголовном кодексе — УК РСФСР 1922 г. — эти и другие уголовно-правовые запреты в рассматриваемой сфере вошли в разд. II «О преступлениях против порядка управления» гл. I «Государственные преступления», в гл. IV «Преступления хозяйственные» и в гл. VI «Имущественные преступления».

К государственным были отнесены такие преступления, как: массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения повинностей; неплатеж отдельными гражданами в срок или отказ от платежа налогов, денежных или натуральных, от выполнения повинностей или производства работ, имеющих общегосударственное значение; организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о количествах, подлежащих обложению или учету предметов и продуктов, в том числе и размеров посевной, луговой, огородной и лесной площади или количества скота; подделка денежных знаков и государственных процентных бумаг, марок и других знаков государственной оплаты; нарушение законов и обязательных постановлений о ввозе из-за границы или провозе за границу товаров.

Следует отметить, что часть составов преступлений, отнесенных к хозяйственным преступлениям (гл. IV УК РСФСР 1920 г.), в соответствии с современным пониманием объекта этих преступлений следовало бы считать преступлениями против порядка управления (например, трудовое дезертирство, под которым понималось уклонение от учета или регистрации, установленных органами, объявляющими либо проводящими трудовые мобилизации, или от явки на работу, а равно самовольное оставление работы, выполняемой в порядке трудовой мобилизации), или должностными преступлениями (например, бесхозяйственное использование заведующим учреждением или управляющим государственным предприятием рабочей силы, предоставленной учреждению или предприятию в порядке трудовой повинности), либо преступлениями против прав и свобод граждан (например, нарушение нанимателями, как соответствующими лицами государственных предприятий и учреждений, так и частными лицами, заключенных ими с профсоюзами коллективных договоров), а также преступлениями против собственности (расточение арендатором предоставленного ему по договору государственного достояния в виде средств производства). За вычетом указанных преступлений чисто хозяйственными являлись следующие преступления: неисполнение обязательств по договору с государственным учреждением или предприятием; нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий; искусственное повышение цен на товары путем сговора или стачки торговцев между собой или путем злостного невыпуска товаров на рынок; спекуляция с иностранной валютой в обмен на советские денежные знаки или наоборот; скупка и сбыт в виде промысла продуктов, материалов и изделий, относительно которых имеется специальное запрещение или ограничение; приготовление с целью сбыта вин, водок и вообще спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких напитков и веществ; нарушение правил о торговле теми или другими продуктами или изделиями в тех случаях, когда в них установлена ответственность по суду.

В имущественных преступлениях (гл. VI УК РСФСР 1920 г.) можно обнаружить следующие хозяйственные преступления: фальсификация, т.е. обманное изменение с корыстной целью вида или свойства предметов, предназначенных для сбыта или общественного употребления, а равно самый сбыт таких предметов; сбыт заведомо негодного семенного материала; ростовщичество, т.с., например, взимание в виде промысла заданные взаймы деньги процентов сверх дозволенных законом.

До принятия УК РСФСР 1926 г. в прежний Кодекс неоднократно вносились изменения и дополнения, в том числе и относящиеся к формулированию ответственности за хозяйственные преступления. Так, постановлением ВЦИК от 11 ноября 1922 г. УК РСФСР 1922 г. был дополнен ст. 139^2-а об ответственности за изготовление, продажу, скупку и хранение с целью сбыта, а равно пользование продуктами и изделиями, обложенными акцизным сбором, ст. 140-а об ответственности за незаконное приготовление и хранение спиртных напитков в виде промысла (виновные назывались рецидивистами), ст. 140-б была изложена в новой редакции (приготовление с целью сбыта и самый сбыт вин, водок и вообще спиртных напитков и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной крепости, а равно незаконное хранение с целью сбыта таких налитков и веществ). Постановлением ВЦИК от 10 июля 1923 г. была изменена редакция ст. 85, 97, 137, 138 УК РСФСР 1922 г. Кроме того, он был дополнен ст. 128-а, 190-а и 190-6. В ст. 85 и 97 УК РСФСР 1922 г. был уточнен предмет преступления (в первом случае в числе предметов названы билеты железнодорожного и водного транспорта, во втором — добавлены валютные ценности). В ст. 137 УК РСФСР 1922 г. расширена объективная сторона преступления повышения цен на товары как средства установления монополизма на рынке, в ст. 138 УК РСФСР 1922 г. состав спекуляции с иностранной валютой был заменен на состав нарушения правил о валютных операциях (разумеется, что последнее шире первого). В ст. 128-а УК РСФСР 1922 г. устанавливалась ответственность за заключение лицом, уполномоченным действовать от имени государственного учреждения или предприятия, убыточных договоров или сделок, которые повлекли «расточение имущества, учреждения или предприятия или трудно возместимый ущерб их достоянию» (на это последствие указывалось в ст. 128 УК РСФСР 1922 г.). В ст. 190-а УК РСФСР 1922 г. формулировались условия ответственности за изготовление и хранение с целью сбыта поддельного пробирного клейма, клеймение таковым изделий и слитков из благородных металлов, наложение на изделия из неблагородных металлов клейм и марок, имеющих сходство с пробирным клеймом, а равно наложение пробирного клейма помимо пробирного учреждения, а в ст. 190-6 УК РСФСР 1922 г. — за сбыт указанных предметов с заведомо поддельными или несоответствующими содержанию в них благородного металла клеймами.

Декретом ВЦИК и СНК от 9 января 1924 г. была изменена редакция ст. 140, 140-а и 140-6 УК РСФСР 1922 г., расширявших пределы ответственности за незаконное изготовление спиртных напитков (в том числе и самогоноварение). Также УК РСФСР 1922 г. дополнялся ст. 140-в (об ответственности за изготовление, хранение, ремонт и сбыт в виде промысла аппаратов, специально служащих для изготовления самогона) и ст. 140-г — об ответственности за изготовление спиртных напитков, в том числе и самогона, а равно спиртосодержащих веществ (политура, лак и т.п.) без цели сбыта или если сбыт носил случайный характер, а равно хранение таковых напитков и веществ, не оплаченных акцизом.

Постановлением ВЦИК от 16 октября 1924 г. очередной раз была изменена редакция ст. 85 УК РСФСР 1922 г. (усиливалось наказание за фальшивомонетничество в его широком понимании при отягчающих обстоятельствах) и кодекс дополнился ст. 190-в об ответственности за хранение в торговом заведении неклейменых изделий из благородных металлов и сбыт таковых. Декретом ВЦИК и СНК от 15 декабря 1924 г. была изменена редакция ст. 139-а УК РСФСР 1922 г. (дифференцировалась ответственность за оборот товаров с нарушением установленных акцизных правил в зависимости от размера неуплаченного акцизного и особого патентного сбора). Декрет ВЦИК и СНК от 12 января 1925 г. изменил редакцию ст. 79-а УК РСФСР 1922 г., расширив основания уголовной ответственности за счет сокрытия не только наследственного имущества, но и «переходящего по актам дарения». Спустя некоторое время были также изменены статьи УК РСФСР 1922 г. об уголовной ответственности за контрабанду, за незаконный оборот продуктов и изделий, обложенных акцизными сборами (дважды), неплатеж налогов по обязательному страхованию, сокрытие или неверное показание о количестве подлежащих обложению или учету предметов (также в направлении расширения условий уголовной наказуемости указанных деяний и усиления уголовно-правовых мер борьбы с ними).

Смысл этих изменений сводился к одному — ужесточить уголовно-правовую борьбу с любыми формами предпринимательства и другими проявлениями частнособственничества, не вписывающимися во все более огосударствляемую систему хозяйства (социалистического), вытеснив из нее экономическое наследие нэпа. Свое дальнейшее воплощение этот курс получил в новом Уголовном кодексе — УК РСФСР 1926 г.

Он вводился с 1 января 1927 г., за исключением статей о контрреволюционных преступлениях и особо опасных преступлениях против порядка управления, которые должны были регулироваться общим Положением о государственных преступлениях, принятым постановлением ЦИК СССР от 25 февраля 1927 г. В соответствии с последним понятие о хозяйственных преступлениях фактически резко менялось. Глава УК РСФСР 1926 г. о хозяйственных преступлениях как таковых превращалась в одну из самых небольших по количеству статей (меньше была лишь глава о нарушении правил отделения церкви от государства) глав Особенной части Кодекса. В нее входило восемь статей, из которых только одна формулировала ответственность за хозяйственные (в современном понимании) преступления (в остальных, как и в УК РСФСР 1922 г., — за должностные, имущественные преступления, преступления против прав и свобод граждан и преступления против народного здравия, общественной безопасности и порядка) — об ответственности за злонамеренное неисполнение обязательств по договору, заключенному с государственным или общественным учреждением или предприятием (ст. 131 УК РСФСР 1926 г.).

Почти все остальные перешли в разряд особо для СССР опасных преступлений против порядка управления. К ним были отнесены: массовый отказ от внесения налогов денежных или натуральных или от выполнения обязанностей; фальшивомонетничество и подделка билетов железнодорожного и водного транспорта; контрабанда; нарушение положений, регулирующих проведение в жизнь государственных монополий; нарушение правил о валютных операциях; неплатеж в установленный срок налогов или сборов по обязательному окладному страхованию; организованное по взаимному соглашению сокрытие или неверное показание о количестве подлежащих обложению или учету предметов; сокрытие наследственного имущества или имущества, переходящего по актам дарения, а равно искусственное уменьшение стоимости имущества в целях обхода законов о наследовании и дарении, а также закона о налогах с наследства и имущества; разработка недр земли с нарушением установленных правил; изготовление, хранение и покупка с целью сбыта, а равно самый сбыт в виде промысла продуктов, материалов и изделий, относительно которых имеется специальное запрещение или ограничение; нарушение акцизных правил или правил об особом патентном сборе; приготовление с целью сбыта вин, водок и вообще спиртных и спиртосодержащих веществ без надлежащего разрешения или свыше установленной законом крепости, а равно самый сбыт или незаконное хранение с целью сбыта таких напитков или веществ; изготовление и хранение самогона для сбыта, а равно торговля им в виде промысла; изготовление, хранение, ремонт и сбыт в виде промысла аппаратов, специально служащих для изготовления самогона; нарушение правил, регулирующих торговлю; хранение в торговом заведении неклейменых изделий из золота, серебра и платины и сбыт таковых; злостное повышение цен на товары путем скупки, сокрытия или невыпуска таковых на рынок.

К имущественным преступлениям были отнесены составы покупки заведомо краденого; изготовление и хранение с целью сбыта поддельною пробирного клейма, клеймение таковым изделий и слитков из залога, серебра и платины, наложение на изделия из иных металлов клейм и марок, имеющих сходство с пробирным клеймом, а равно сбыт указанных изделий; ростовщичество. К преступлениям против народного здравия, общественной безопасности и порядка — «сообщение заведомо ложных сведений в заявлениях, подаваемых в государственные учреждения или должностным лицам, в установленных законом заявлениях при регистрации торгово-промышленных, жилищных и иных товариществ и обществ и т.п.». Положение о преступлениях государственных 1927 г., в редакции которого была сформулирована глава УК РСФСР 1926 г. о государственных (контрреволюционных) преступлениях, резко усиливало ответственность за такие, по сути дела хозяйственные, преступления, как фальшивомонетничество (в качестве санкции за совершение которого безальтернативно предусматривался расстрел с конфискацией имущества), нарушение положений о монополии внешней торговли (предусматривалось лишение свободы со строгой изоляцией на срок до 10 лете конфискацией всего или части имущества).

Таким образом, большинство обычных (в общепринятом понимании) хозяйственных преступлений удостоилось со стороны законодателя перевода в разряд самых опасных после государственных или контрреволюционных преступлений (предусмотренных гл. 1 УК РСФСР 1926 г.) — особо опасных для Союза ССР преступлений против порядка управления (в соответствии с постановлением ВЦИК и СНК РСФСР от 6 июня 1927 г. «Об изменении Уголовного кодекса РСФСР редакции 1926 г.»). Согласно этому постановлению таковыми преступлениями признавались «те, совершенные без контрреволюционных целей, преступления против порядка управления, которые колеблют основы государственного управления и хозяйственной мощи (выделено мной) Союза ССР и союзных республик». Таким образом, хозяйственные преступления, посягающие на социалистическую систему хозяйства, закономерно превращались в разновидность особо опасных преступлений против порядка управления. Это вполне отвечало идеологическим основам строительства социалистической экономики, проводимой коммунистической партией и разработанной в трудах основателя советского государства В.И. Ленина. Так, в письме народному комиссару юстиции Д.И. Курскому (копия — членам Политбюро) вождь откровенно разъяснял: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое а не частное. Мы допускаем капитализм только государственный, а государство... это — мы, как сказано выше. Отсюда — расширить применение государственного вмешательства в «частноправовые» отношения; расширить право государства отменять «частные» договоры; применять не corpus juris romani к «гражданским правоотношениям», а наше революционное правосознание; показывать систематически, упорно, настойчиво на ряде образцовых процессов, как это надо делать с умом и энергией; через партию шельмовать и выгонять тех членов ревтрибуналов «и нарсудей», кои не учатся этому и не хотят понять этого»²Ленин В.И. Полн. собр. соч. 5-е изд. М., 1970. Т. 44. С. 398. (примечательно, что письмо сопровождалось припиской: «С особой просьбой: не размножать, только показывать под расписку, не дать разболтать, не проболтать перед врагами»).

Конспиративный характер приписки понятен. Хозяйственная разруха как следствие гражданской войны вынудила большевиков перейти от политики военного коммунизма к новой экономической политике (нэпу): заменить продразверстку продналогом, допустить в определенных пределах свободу торговли и мелкого производства, притечь иностранный капитал для возрождения промышленности. Был даже принят декрет о концессиях. «Задачей его было примирить господ иностранных капиталистов. И понятно, что когда хочешь примирить их, то говоришь не так, как перед партийным собранием». Нэп был для большевиков вынужденной и временной мерой. И задача уголовного законодательства в сфере борьбы с хозяйственными преступлениями заключалась в предельном ограничении частной инициативы в экономике, а затем и «выкорчевывании» из нее всяких «следов» нэпа, что и было заложено в УК РСФСР 1926 г., а затем последовательно развито в многочисленных его изменениях и дополнениях. Достаточно сказать, что за период действия этого Кодекса (до 1 января 1961 г.) в него было внесено более 40 изменений (в том числе и на основании общесоюзных уголовных законов) в статьи об ответственности за хозяйственные преступления (с учетом их законодательного «зачисления» в преступления против порядка управления), чаще всего связанных с новой редакцией норм об ответственности за их совершение, направленной на расширение пределов соответствующих уголовно-правовых запретов и усиление подкрепляющих их уголовно-правовых санкций.

Основные изменения эти заключались в следующем:

в Таможенном кодексе СССР уточнялся состав уголовно наказуемой контрабанды;
уточнялись состав самогоноварения и санкция за его совершение; УК РСФСР 1926 г. дополнялся статьей об ответственности за нарушение законов о национализации земли (фактически за любые сделки имущественного характера с земельными участками);
вводилась новая редакция статьи об ответственности за ростовщичество (1928 г.);
в третий раз изменялась статья об ответственности за сокрытие или неверное показание количества подлежащих обложению или учету предметов;
УК РСФСР 1926 г. дополнялся статьей об ответственности за учреждение и руководство деятельностью лжекооперативов, т.е. таких организаций, которые прикрываются кооперативными формами в целях использования льгот и преимуществ, предоставленных кооперации, в действительности же являются предприятиями частнопредпринимательскими и преследуют интересы капиталистических элементов, имеющих преобладающее влияние в их составе (1929 г.);
дополнение УК РСФСР 1926 г. статьей об ответственности за незаконный оборот и обработку рыбы-сырца;
дополнение УК РСФСР 1926 г. статьей об ответственности за выдачу чекодателем чека, заведомо не подлежащего оплате;
изменение редакции статьи об ответственности за неплатеж налогов и сборов по обязательному окладному страхованию (1930 г.);
дополнение УК РСФСР 1926 г. статьями об ответственности за массовый или систематический выпуск из промышленных и торговых предприятий недоброкачественной продукции и за несоблюдение обязательных стандартов (1931 г.);
усиление наказания (дважды за год) за спекуляцию — заключение в концентрационный лагерь сроком от пяти до 10 лет без права применения амнистии (1932 г.);
введение уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной продукции, установление уголовной ответственности за тайный помол как за контрреволюционное преступление (1933 г.);
дополнение УК РСФСР 1926 г. статьей об ответственности за обман покупателей и нарушение установленных розничных цен на товары широкого потребления (1934 г.);
дополнение УК РСФСР 1926 г. статьей об ответственности за переплавку государственной разменной металлической монеты;
усиление наказания за незаконный выпуск всякого рода займов, облигаций и других видов ценных бумаг и всех видов денежных суррогатов;
установление уголовной ответственности за невыполнение договоров комплектации определенных продуктов сельского хозяйства, заключенных заготовительными организациями с колхозами, колхозниками и единоличными хозяйствами (1935 г.);
очередное усиление уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной или некомплектной промышленной продукции (1940 г.);
установление уголовной ответственности за продажу, обмен и отпуск на сторону оборудования и материалов, а также за незаконное их приобретение (1941 г.);
очередное усиление уголовной ответственности за самогоноварение (1948 г.).

Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. продолжал традиции советского уголовного законодательства и в точном соответствии с Законом СССР от 25 декабря 1958 г. «Об уголовной ответственности за государственные преступления»1 отнес к последним такие, в принципе хозяйственные, преступления, как контрабанду, нарушение правил о валютных операциях, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (статьи об ответственности за эти преступления вошли в разд. II «Иные государственные преступления» гл. 1 «Государственные преступления»). Глава 6 УК РСФСР 1960 г. «Хозяйственные преступления» включала 17 статей, предусматривающих ответственность за:

выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции;
частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество;
спекуляцию;
незаконное пользование товарными знаками;
обман покупателей;
выпуск в продажу недоброкачественных, нестандартных и некомплектных товаров;
незаконное изготовление, сбыт, хранение спиртных напитков;
подделку знаков почтовой оплаты и проездных билетов;
нарушение ветеринарных правил;
нарушение правил, установленных для борьбы с болезнями и вредителями растений;
занятие запрещенным промыслом;
незаконное занятие рыбным и другими водными добывающими промыслами;
незаконный промысел котиков и бобров;
производство лесосплава или взрывных работ с нарушением правил охраны рыбных запасов;
незаконную охоту;
нарушение правил сдачи государству золота;
умышленную потраву посевов и повреждений полезащитных и иных насаждений;
незаконную порубку леса.

Учитывая, что последние семь составов по своей природе относятся к экологическим (в современном их понимании) преступлениям, чисто хозяйственными в этой главе оставались лишь 10 составов, а в целом в УК РСФСР 1960 г. (с добавлением трех, отнесенных, как уже отмечалось, к иным государственным преступлениям, а также состава приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, отнесенного к преступлениям против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения) — 14.

Это ограниченное количество норм об ответственности за хозяйственные преступления заменили многочисленные уголовно-правовые запреты в этой сфере предшествующего УК РСФСР 1926 г. (учитывая его изменении и дополнения, сделанные законодателем после 1926 г.). На первый взгляд может показаться, что в этом отношении произошла решительная декриминализация. Однако на самом деле этого не произошло. Действительно где-то с десяток составов было декриминализировано. Но в основном это коснулось тех преступлений, которые фактически исчезли из жизни советского общества благодаря не «победе» над ними уголовного закона, а в силу полной «победы» социалистической экономики над проявлением иных экономических укладов и частной инициативы в хозяйственной деятельности. Так, были отменены разнообразные варианты норм о налоговых преступлениях, что было сделано в связи с ненужностью таких уголовно-правовых запретов (советский человек легально мог трудиться либо на одной работе, либо, в крайнем случае, по совместительству на двух, и все мыслимые налоги с него взимались по месту работы). Отменялись и нормы об ответственности за монополистические действия и ограничение конкуренции, так как запрещаемое ими поведение (как пережиток нэповских времен) также давно было полностью вытеснено из социалистической экономики. Большинство же уголовно-правовых норм об ответственности за посягательство на социалистическое ведение хозяйства в принципе сохранилось, и количественное уменьшение статей УК РСФСР 1960 г. произошло за счет объединения специальных уголовно-правовых норм в более общие и абстрактные, объединяющие разнообразные виды запрещаемого поведения.

Например, в УК РСФСР 1960 г. не было нормы об ответственности за учреждение и руководство деятельностью лжекооперативов, но это вовсе не означало декриминализацию таких деяний. Уголовный кодекс РСФСР 1926 г., как уже отмечалось, понимал под лжекооперативами такие организации, которые прикрываются кооперативными формами в целях использования льгот и преимуществ, предоставленных кооперации, в действительности же являются предприятиями частнопредпринимательскими. Но все это вполне вписывалось в норму ст. 152 УК РСФСР 1960 г. об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество, в которой наказуемой объявлялась «частнопредпринимательская деятельность с использованием государственных, кооперативных или иных общественных форм». И данная статья УК РСФСР 1960 г. поглотила как норму об ответственности за лжекооперативы, так и другие специальные нормы УК РСФСР 1926 г. об ответственности за различные проявления частнопредпринимательской деятельности. Исключив «реликтные» для социалистической экономики уголовно-правовые запреты, УК РСФСР 1960 г. сохранил самые важные принципы уголовно-правовой политики в области хозяйственных преступлений, завешанные, как отмечалось, основоположником Коммунистической партии и советского государства, — «удушение» любой частной инициативы и предпринимательства в сфере экономики.

Как известно, УК РСФСР 1960 г. разрабатывался и был принят в период так называемой хрущевской оттепели, т.е. отказа от самых тяжких последствий сталинизма во всех сферах общественной жизни, в попытках восстановления социалистической законности. Известно также и то, что к 1961-1962 гг. этот романтизм успешно преодолевался руководством КПСС и советского государства. В связи с этим исходные нормы о хозяйственных преступлениях и правонарушениях показались слишком мягкими, и УК РСФСР 1960 г. стал достаточно интенсивно изменяться и дополняться в сторону очередного на этот счет «закручивания гаек». Уже 25 марта 1961 г. за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию валютными ценностями при отягчающих обстоятельствах была значительно увеличена санкция: вместо наказания в виде лишения свободы на срок от трех до восьми лет с конфискацией валютных ценностей и ценных бумаг — лишение свободы на срок от пяти до 15 лет с конфискацией имущества. Однако уже через месяц с небольшим такая усиленная санкция показалась опять слишком мягкой и 5 мая 1961 г. в санкцию за указанное деяние вводилась отмененная УК РСФСР 1960 г. смертная казнь.

24 мая 1961 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об ответственности за приписки и другие искажения отчетности о выполнении аланов» устанавливалась уголовная ответственность за приписки в государственной отчетности и другие искажения отчетных данных о выполнении планов как противогосударственные действия, наносящие вред народному хозяйству. В 1962 г. также общесоюзным указом вводилась уголовная ответственность за преступно небрежное использование или хранение сельскохозяйственной техники. В 1963 г. была введена уголовная ответственность за скупку в государственных или кооперативных магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания скоту и птице. В 1970 г. из разряда административных правонарушений в разряд уголовно наказуемых были переведены действия, выражающиеся в скупке, продаже и обмене в небольших размерах валюты или ценных бумаг, совершенные лицом, которое за те же действия в течение года дважды было подвергнуто административному взысканию (отменено в 1976 г.). В 1972 г. УК РСФСР 1960 г. был дополнен статьей об ответственности за нарушение правил торговли спиртными напитками, а также за продажу и скупку, обмен шкурок пушных зверей; в 1981 г. — статьей об ответственности за получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения, и статьей об ответственности за нарушение правил торговли [были криминализированы действия работников торговли или общественного питания, которые из корыстной или иной личной заинтересованности продавали товары со складов, баз, из подсобных помещений тортовых предприятий (организаций) или предприятий (организаций) общественного питания либо скрывали товары от покупателей; статьи были вызваны существовавшим в стране жесточайшим товарным дефицитом]; в 1983 г. — статьей об ответственности за незаконный отпуск бензина или других горюче-смазочных материалов.

Как известно, в 1985 г. с приходом к власти М.С. Горбачева в Советском Союзе началась перестройка. И первый, хотя и довольно робкий, шаг на пути к свободной предпринимательской деятельности был сделан за счет расширения допустимой индивидуально-трудовой деятельности как реакции на создавшееся в стране серьезное социальное напряжение, вызванное дефицитом товаров и услуг. В значительной степени этому должен был помочь Закон СССР «Об индивидуальной трудовой деятельности», принятый 19 ноября 1986 г. Новый закон отменил необоснованные ограничения на занятие теми видами индивидуально-трудовой деятельности, которые являются полезными для общества и способствуют более полному удовлетворению потребности населения в товарах и услугах. Закон, например, существенно расширил допускаемые виды индивидуально-трудовой деятельности и разрешил продажу производимой продукции не только по месту ее изготовления, но и в других городах и населенных пунктах. Однако заметного оживления предпринимательской деятельности и решения проблемы дефицита товаров и услуг в СССР не произошло, что объяснимо целым рядом серьезных причин.

Во-первых, разрешение на индивидуальную трудовую деятельность заинтересованные граждане в соответствии с законом должны были получить в исполкомах местных Советов народных депутатов, что при изрядной бюрократии аппаратных работников оказалось не столь легким делом. Во-вторых, закон предусмотрел, что граждане обязаны были уплачивать налоги с доходов, полученных от занятия индивидуально-трудовой деятельностью. В принципе в этом нет ничего необычного. Дело заключалось лишь в том, стимулируют ли эти налоги предпринимательскую деятельность или мешают ей. К сожалению, практически имело место последнее, и налоги просто «душили» формально разрешенную предпринимательскую деятельность. И в-третьих, «благие» мотивы принятия этого закона были блокированы при его реализации принятыми ранее (в мае 1986 г.) партийными и законодательными актами об усилении борьбы с нетрудовыми доходами (постановление ЦК КПСС «О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами», аналогичное постановление Совета Министров СССР, Указ Президиума Верховного Совета СССР от 23 мая 1986 г.). Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. пополнился рядом новых статей о самовольном использовании в корыстных целях транспортных средств, машин либо механизмов; о самовольном использовании в корыстных целях электрической либо тепловой энергии или газа в быту. Была восстановлена уголовная ответственность за мелкую спекуляцию, отмененная в 1978 г.

Как бы то ни было, указанные процессы в экономике и политическое руководство ими вызвали изменения и в УК РСФСР 1960 г. В 1986 г. была изменена редакция статьи об ответственности за занятие запрошенным промыслом (она теперь устанавливала ответственность за «занятие запрещенными видами индивидуальной трудовой деятельности»). Уголовный закон также был дополнен статьями об ответственности за уклонение от подачи декларации о доходах; сокрытие доходов (прибыли) или иных объектов налогообложения; противодействие или неисполнение требований налоговой службы в целях сокрытия доходов (прибыли) или неуплаты налогов.

В 1987 г. в рамках широко известной антиалкогольной кампании вновь была усилена (последний раз!) уголовная ответственность за самогоноварение (за квалифицированные виды уста нашивалось наказание в виде лишения свободы на срок от одного до двух лет).

К концу 1991 г. рынок (пока что социалистический) был объявлен необходимой частью реформирования экономики в рамках перестройки. Естественно, что даже в таком «социалистически» урезанном виде он не только был невозможен без свободы предпринимательства, но и являлся антиподом централизованной экономики командно-административной системы. С позиций же этой системы, как уже отмечалось, едва ли не любое предпринимательство, включая предпринимательство в рамках социалистических предприятий, не говоря уже о частном, было противоправным, если не уголовно наказуемым. В связи с этим переход к рыночной экономике заставил российского законодателя (отметим, что в сохранившемся тогда Союзе ССР это не была инициатива сверху, из общесоюзного центра) в начале декабря 1991 г. отказаться от наказуемости частнопредпринимательской деятельности и коммерческого посредничества (ст. 153 УК РСФСР 1960 г. была отменена). Под уголовно наказуемой частнопредпринимательской деятельностью понималась деятельность в целях наживы (в рыночной экономике это обычная коммерческая деятельность), которая осуществлялась при производстве товаров, строительстве или оказании услуг в сфере бытового, культурного и иного обслуживания населения с использованием либо под прикрытием государственных или общественных форм для получения прав, льгот и преимуществ, предоставляемых социалистическим предприятиям и организациям (наем рабочей силы, получение сырья, материалов и оборудования, а также льгот по налоговому обложению, реализация продукции и т.п.). Частнопредпринимательская деятельность осуществлялась в сфере производства материальных ценностей (в промышленности, в сельском хозяйстве), в торговле, на транспорте, в системе бытового и культурного обслуживания населения, в области здравоохранения и иных областях государственной и общественной жизни. Уголовно-правовая норма об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность применялась довольно широко. Чаще всего за нарушения этой нормы осуждались лица, создававшие при социалистических предприятиях различные мастерские, подсобные цеха по выпуску дефицитной продукции.

Справедливости ради следует отметить, что при этом на скамье подсудимых нередко оказывались лица с подлинно предпринимательской жилкой, умелые организаторы производства, предприимчивость которых, однако, не вписывалась в рамки жестко централизованной системы. Легальные формы производства как в промышленности, так и в сельском хозяйстве, делали ненужной эту предприимчивость, и, как следствие этого, предпринимательский талант этих людей приумножал развитие теневой экономики. Естественно, что рыночные отношения (даже в их зачаточном состоянии) не могли не легализовать эту деятельность. Реализация перестроечных законов о собственности и об аренде, начавшаяся приватизация мелких и более крупных предприятий сделали ненужным прикрытие этой социально полезной деятельности вывеской социалистических государственных или общественных предприятий, учреждений и организаций.

Типично социалистическим уголовно-правовым запретом был запрет коммерческого посредничества, осуществляемого частными лицами. С позиции классической политической экономики социализма считалось, что любое коммерческое посредничество используется лицом, его совершившим, для получения нетрудового дохода (такая деятельность не признавалась трудовой). Это превращало деятельность посредника в лишенную общественно полезного характера и делало ее преступлением. Такое понимание проблемы приводило к тому, что государственная торговля (вместе с торговлей, разрешаемой потребительской кооперацией) не справлялась с решением, например, задачи снабжения населения продуктами сельского хозяйства. Овощи и фрукты, выращиваемые тружениками села, гибли, однако государство не шло на допущение в торгово-посредническую деятельность «частника», видя в этом едва ли не возврат к капитализму. К моменту вхождения России в рынок стало очевидным, что эта посредническая деятельность является не только не общественно опасной, но и настолько полезной, что без нее не обойтись, и уголовно-правовой запрет на коммерческое посредничество был отменен.

Явно не вписывалась в условия рыночной экономики и норма, призванная охранять интересы советской торговли и советского покупателя, об ответственности за спекуляцию. Последняя определялась в уголовном законе как скупка и перепродажа товаров и иных предметов с целью наживы. Решительная уголовно-правовая борьба (в основном безуспешная) со спекуляцией велась на протяжении более 70-летней истории советского государства. Уголовно-правовые санкции за спекуляцию были всегда достаточно суровы, а в годы перестройки, как это ни странно, достигли невероятных размеров. Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 27 февраля 1990 г. № 13837-XI «Об усилении ответственности за злоупотребления в торговле и спекуляцию» за некоторые виды квалифицированной спекуляции было установлено наказание в виде лишения свободы на срок от пяти до 10 лет с конфискацией имущества. Но даже этот суровый уголовный закон подвергался критике со стороны практических работников правоохранительных органов (в том числе и на страницах печати). С их позиции, он был плох и мешал эффективно бороться со спекуляцией. Очень трудно, например, доказать цель наживы. Поэтому предлагалось убрать этот признак из условий наказуемости данного преступления. Правда, в уголовный закон такие изменения не были внесены, но частично они были реализованы в законодательстве об административной ответственности за спекуляцию. Однако очевидно, что как бы ни менялось содержание уголовного закона об ответственности за спекуляцию, проблема дефицита товаров, порождающая спекуляцию (а не наоборот!), не исчезнет. Введение рыночной экономики сделало ненужным этот уголовно-правовой запрет, и он был отменен.

Развитие рыночных отношений в экономике привело в 1993 г. и к отмене уголовной ответственности за выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции; приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов; скупку в государственных или кооперативных магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания скоту» и птице; нарушение правил торговли спиртными напитками. При этом следует особо остановиться на причинах декриминализации первого преступления. Ответственность в уголовно-правовом смысле за выпуск недоброкачественной, нестандартной или некомплектной продукции (правильнее было бы сказать, за недостаточно квалифицированную деятельность порой многотысячных коллективов соответствующих предприятий) возлагалась на директора, главного инженера или начальника отдела технического контроля соответствующего предприятия, а также на лиц, хотя и не занимающих эти должности, но выполнявших обязанности указанных лиц. При этом уголовная ответственность устанавливалась не за производство бракованной продукции, а за ее выпуск из промышленного предприятия.

В связи с этим получалось, что само по себе производство негодной продукции криминала не образует, и склады промышленных предприятий нередко заваливались такой продукцией (например, обувью), не пригодной к употреблению, которую приходилось чаще всего списывать, уничтожать и т.д. И хотя уголовно-правовая норма об ответственности за это хозяйственное преступление существовала десятки лет, а Пленум ВС СССР неоднократно разъяснял судам повышенную опасность этого преступления, однако в 1988 г. в суды, например, по всей стране было передано всего... восемь таких уголовных дел, хотя потоки брака и не иссякали. Разгадка проста: очевидно, что указанные уголовно-правовые нормы изначально неспособны были выполнить свое предназначение. Причины производства бракованной продукции, конечно же, заключались не в желании или нежелании руководителей промышленных предприятий производить качественную продукцию, а совсем в другом. В первую очередь это и неимоверная изношенность или устарелость станков и оборудования (даже в Москве были предприятия с оборудованием еще 30-х гг. XX в.), и устарелость технологий, и некачественность сырья, и неритмичность поступления необходимых для производства деталей от поставщиков- смежников, и многое другое, также вовсе не уголовно-правового характера. Все эти причины производственно-экономического характера, порожденные жестко централизованной экономикой, вполне согласуются с причинами общесоциального порядка, в первую очередь крайней незаинтересованностью рабочих и служащих как непосредственных производителей соответствующей продукции в улучшении ее качества. Это, в свою очередь, объясняется тем, что свою заработную плату (кстати говоря, очень низкую) соответствующие работники получали независимо от того, производили ли они доброкачественную продукцию или выпускали брак.

В первые годы перестройки правительство предприняло организационные меры, призванные предупредить или ограничить выпуск бракованной продукции. В этих целях на многих предприятиях была введена так называемая госприемка, т.е. технический контроль за качеством продукции осуществлялся не внутренним (заводским, фабричным) отделом технического контроля, а государственными контролерами, не зависимыми от соответствующего предприятия. Вначале эта мера была провозглашена довольно эффективной, но через некоторое время и эта форма воздействия на качество выпускаемой продукции благополучно отмирает. Во-первых, нетрудно представить себестоимость этой новой контролирующей службы. Во-вторых, сама по себе госприемка не была способна повлиять на внутренние (рассмотренные выше) причины производства бракованной продукции. Очевидно, что в условиях рыночной экономики данный уголовно-правовой запрет должен был быть отменен (как и госприемка). Качество производимой продукции должен определять ее покупатель. От этого будут зависеть и заработки непосредственных производителей соответствующей продукции. Это будет служить и побудительной причиной постоянной модернизации оборудования и технологии производства в целом.

В условиях рыночной экономики вряд ли могла долго сохраняться уголовная ответственность за нарушение правил о валютных операциях, под которыми понимались скупка, продажа, обмен валютных ценностей или использование их в качестве средства платежа без разрешения Государственного банка (не лишне напомнить, что за квалифицированный состав этого преступления до декабря 1991 г. сохранялась возможность применения смертной казни). Содержание данного уголовно-правового запрета вступило в противоречие с постановлениями правительства (советского и российского), направленными на формирование валютного рынка как одного из необходимых условий перехода на новые экономические отношения. Так, с 1991 г. всем предприятиям и организациям, являющимся юридическими лицами, предоставлялось, например, право продавать и покупать валюту» в обмен на советские рубли по рыночному курсу. Тогда же предусматривалось создание валютной биржи в Москве, республиках, отдельных регионах. При этом в принципе каждый мог создать малое предприятие и зарегистрировать его как юридическое лицо и, следовательно, получить доступ на валютную биржу. В соответствии с постановлением общесоюзного Правительства от 22 июня 1990 г. граждане могли открывать в банковских учреждениях текущие валютные счета в иностранной валюте путем внесения наличной иностранной валюты или перевода ее из-за границы без ограничения и без предоставления документа об источниках происхождения средств. Таким образом, данный уголовно-правовой запрет пришел в противоречие с новыми реалиями российской экономики, и в 1994 г. он был отменен (в декабре 1991 г. была отменена смертная казнь за совершение данного преступления).

Явную неэффективность в сфере борьбы с экономическими преступлениями показало и установление уголовной ответственности за получение незаконного вознаграждения от граждан за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения. Деяние это было весьма распространенным в нашей жизни, однако существование уголовно-правового запрета по своей сути не способно изменить положение в лучшую сторону. Дело в том, что в конце 70-х — начале 80-х гг. XX в. у нас в стране приобрело значительное распространение получение незаконного вознаграждения в сфере оказания различного рода услуг (в торговле, медицине, коммунальном, транспортном и ином обслуживании населения). Практически это заключалось (и заключается до сих пор) в том, что работники государственных предприятий обслуживания выполняют соответствующую работу», за которую они получают от государства заработную плату», за дополнительное (нередко значительно превышающее установленные расценки) вознаграждение. Дело в том, что советское государство переоценило свои возможности и взяло на себя обязанность оказывать эти услуги практически только через государственные учреждения. Возможностей для этого было мало, в результате чего оказание услуг превратилось в дефицит, чем, соответственно, и стали пользоваться лица, связанные с обслуживанием населения, взимая дополнительную плату» со своих клиентов за выполненную работу». Зло вскрылось, и было принято решение бороться с ним уголовно-правовыми мерами: как отмечалось, в 1981 г. в УК РСФСР 1960 г. была введена статья, предусматривающая уголовную ответственность за указанное деяние.

Установление этого уголовно-правового запрета напоминает известное изречение о том, что «благими намерениями дорога в ад вымощена». Так, несмотря на значительную распространенность нового преступления, таковых дел в судах почти не было. В первую очередь это связано с трудностями процессуального доказывания, так как уголовно наказуемые действия имеют лишь единственного свидетеля — саму жертву, вынужденную идти на определенную сделку» с преступником. Во-вторых, цена поборов после введения за них уголовной ответственности сразу же поднялась (возникла своего рода дополнительная плата за риск быть разоблаченным и осужденным). И в-третьих, самое главное, уголовно-правовой запрет оказался неэффективным, так какой в принципе неспособен был изменить ситуацию с создавшимся дефицитом услуг в сфере обслуживания населения. Введение в УК РСФСР 1960 г. рассматриваемой уголовно-правовой нормы, естественно, не могло повлечь за собой и не повлекло увеличения сети медицинских учреждений, парикмахерских, пошивочных и обувных мастерских, предприятий автообслуживания и т.п. все это сделало бесперспективным и бессмысленным существование уголовно-правового запрета за совершение таких деяний, и эту» уголовно-правовую норму также необходимо было исключить из УК РСФСР 1960 г. (сделано это было, однако, лишь в связи с принятием нового Уголовного кодекса - УК РФ 1996 г.).

Параллельно с отменой антирыночных уголовно-правовых запретов УК РСФСР 1960 г. был дополнен рядом новых уголовно-правовых норм, направленных на охрану нарождающихся новых (рыночных) экономических отношений. В числе значимых в этом отношении следует назвать нормы УК РСФСР 1960 г. об ответственности за самовольную добычу» янтаря (1992 г.); незаконное повышение или поддержание цен, совершенное в результате монополистической деятельности путем создания препятствий доступу на рынок других хозяйствующих субъектов, либо изъятия товаров из обращения, либо сдерживания их от реализации, либо другого устранения от потребителей (1993 г.); незаконное предпринимательство, т.е. осуществление предпринимательской деятельности без регистрации либо без специального разрешения (лицензии), сети такое разрешение (лицензия) обязательно, а также с нарушением условий лицензирования (при условии совершения такого деяния в течение года после наложения административного взыскания за такие же нарушения), и незаконное предпринимательство в сфере торговли с извлечением неконтролируемого дохода в крупном размере (1994 г.); уклонение от уплаты таможенных платежей (1994 г.).

Как уже отмечалось, создание в стране валютного рынка привело к отмене в 1994 г. статьи УК РСФСР 1960 г. об ответственности за нарушение правил о валютных операциях. Однако возникла необходимость уголовно-правовой охраны валютного рынка. В связи с этим одновременно с отменой уголовной ответственности за нарушение правил о валютных операциях УК РСФСР 1960 г. был дополнен, в частности, статьей об уголовной ответственности за незаконные сделки с валютными ценностями (совершение незаконных сделок с валютными ценностями путем их купли-продажи, обмена, использование в качестве средства платежа, а равно незаконное хранение, перевозка или пересылка драгоценных камней или драгоценных металлов в любом виде и состоянии, за исключением ювелирных и бытовых изделий и лома таких изделий). Смысл нового уголовно-правового запрета таков: осуществляй сделки с валютными ценностями, в том числе покупай их или продавай, но делай это с соблюдением установленных правил (в банках и обменных пунктах, имеющих лицензию на производство таких операций).

Однако, несмотря на эти и другие изменения УК РСФСР 1960 г. (в том числе и связанные с нормами об ответственности за совершение преступлений, предусмотренных другими его главами), он безнадежно устарел, и в 1996 г. был принят новый УК РФ, нормы которого больше соответствовали новым политическим и экономическим условиям общества, в том числе и нормы об ответственности за экономические преступления.

Как уже отмечалось, нормы об ответственности за эти преступления были объединены в гл. 22 «Преступления в сфере экономической деятельности» разд. VIII «Преступления в сфере экономики» УК РФ. Все преступления (достаточно разнообразные), предусмотренные нормами данной главы УК РФ, имеют единый видовой объект. Они посягают на нормальную экономическую деятельность по производству, распределению, обмену и потреблению материальных благ и услуг. Непосредственным объектом выступают конкретные сферы (области) экономической деятельности. В науке уголовного права существуют разнообразные классификации этих преступлений, адекватные количеству учебников по Особенной части уголовного права и монографических на эту тему работ. Все они не так уж сильно расходятся между собой и отличаются друг от друга различным пониманием непосредственного объекта рассматриваемых преступлений как разновидности видового объекта. Нам же более последовательной представляется классификация таких преступлений, предложенная Б.В. Волженкиным. Он подразделял экономические преступления (как они определены в УК РФ) на девять видов:

преступления должностных лиц, посягающие на установленные Конституцией РФ и федеральными законами гарантии и свободу предпринимательской и иной экономической деятельности (воспрепятствование законной предпринимательской деятельности — ст. 169; регистрация незаконных сделок с землей — ст. 170);
преступления, нарушающие общие принципы установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности (незаконное предпринимательство — ст. 171; производство, приобретение, хранение, перевозка или сбыт немаркированных товаров и продукции — ст. 171»; незаконная банковская деятельность — ст. 172; лжепредпринимательство — ст. 173 (уголовная ответственность за данное преступление отменена Федеральным законом от 7 апреля 2010 г. № 60-ФЗ); легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных другими лицами преступным путем, — ст. 174; легализация (отмывание) денежных средств или иного имущества, приобретенных лицом в результате совершения им преступления, — ст. 174¹; приобретение или сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем, — ст. 175);
преступления против интересов кредиторов (незаконное получение кредита — ст. 176; злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности — ст. 177; преступления, связанные с банкротством: неправомерные действия при банкротстве — ст. 195; преднамеренное банкротство — ст. 196; фиктивное банкротство — ст. 197);
преступления, связанные с проявлением монополизма и недобросовестной конкуренции (недопущение, ограничение или устранение конкуренции — ст. 178; принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения — ст. 179; незаконное использование товарного знака — ст. 180; незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну — ст. 183; подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов — ст. 184);
преступления, нарушающие установленный порядок обращения денег и ценных бумаг (злоупотребления при эмиссии ценных бумаг — ст. 185; злостное уклонение от раскрытия или предоставления информации, определенной законодательством РФ о ценных бумагах, — 185¹; нарушение порядка учета прав на ценные бумаги — 185²; манипулирование ценами на рынке ценных бумаг — 185³; воспрепятствование осуществлению или незаконное ограничение прав владельцев ценных бумаг — 185⁴; фальсификация решения общего собрания акционеров (участников) хозяйственного общества или решения совета директоров (наблюдательного совета) хозяйственного общества — 185⁵; изготовление, хранение, перевозка или сбыт поддельных денег или ценных бумаг — ст. 186; изготовление или сбыт поддельных кредитных либо расчетных карт или иных платежных документов — ст. 187);
преступления против установленного порядка внешнеэкономической деятельности (таможенные преступления: контрабанда — ст. 188; незаконные экспорт или передача сырья, материалов, оборудования, технологий, научно-технической информации, незаконное выполнение работ (оказание услуг), которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения. вооружения и военной техники, — ст. 189; невозвращение на территорию РФ предметов художественного, исторического и археологического достижения народов РФ и зарубежных стран — ст. 190; уклонение от уплаты таможенных платежей, взимаемых с организации или физического лица, — ст. 194);
преступления против установленного порядка обращения валютных ценностей (валютные преступления: незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга — ст. 191; нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней или жемчуга — ст. 192¹; невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте — ст. 193);
преступления против установленного порядка уплаты налогов и других обязательных платежей (уклонение физического лица от уплаты налогов и (или) сборов с физического лица — ст. 198; уклонение от уплаты налогов и (или) сборов с организации — ст. 199; неисполнение обязанностей налогового агента — 199¹; сокрытие денежных средств либо имущества организации или индивидуального предпринимателя, за счет которых должно производиться взыскание налогов и (или) сборов, — ст. 199²);
преступления против прав потребителей (нарушение правил изготовления и использования государственных пробирных клейм — ст. 181).³См.: Волженкин В.В. Экономические преступления. СПб., 1999. С. 57-58 (ст. 185¹, 199¹, 199² УК РФ не включались автором в предложенную им классификацию, так как они были внесены в УК РФ позже).

Борис Владимирович Волженкин (1937-2008) — профессор, доктор юридических наук, заслуженный деятель науки РФ, один из крупных советских криминалистов, автор многих работ по уголовному праву и криминологии. В уголовно-правовой науке особое место занимают его труды по проблемам ответственности за преступления в сфере экономической деятельности и за должностные (служебные) преступления. Активное участие принимал в разработке уголовного законодательства РФ и Содружества независимых государств (в 1991-1992 гг. входил в состав рабочей группы при Министерстве юстиции РФ, подготовившей первый проект УК РФ 1996 г.; возглавлял рабочую группу Верховного Совета РФ, разработавшую первый проект федерального закона о борьбе с коррупцией; в 1995 г. руководил рабочей группой по разработке Модельного уголовного кодекса стран — участников СНГ). Много лет являлся членом редколлегии журнала «Правоведение». Соавтор многих учебников по уголовному праву и комментариев к УК РФ.

Основные работы:

Служебные преступления: Комментарий законодательства и судебной практики. СПб., 2005;

Преступления в сфере экономической деятельности (Экономические преступления). СПб., 2002;

Уголовная ответственность юридических лиц. СПб., 1998;

Коррупция. СПб., 1998;

Избранные труды по уголовному праву и криминологии (1963-2007 гг.). СПб., 2008.

Большинство указанных уголовно-правовых норм об ответственности за экономические преступления появились в уголовном законодательстве в связи с принятием УК РФ. Таким образом, эти нормы действуют уже несколько лет, к можно подвести некоторые итоги. Известно, что многие практические работники правоохранительных органов (в том числе и в СМИ) довольно критически оценивают указанные нормы в основном по причине того, что, по их мнению, эти нормы «не работают» (предмет доказывания по таким делам труднодоказуем; несовершенная конструкция диспозиций соответствующих статей УК РФ позволяет уходить от ответственности лицам, совершившим такие преступления; чрезмерное занижение санкций за экономические преступления, неоправданно снижающее опасность этих преступлений). Однако материалы статистики органов внутренних дел и судебной практики (при всей очевидности приблизительности первых) позволяют усомниться в справедливости таких оценок.

Налицо явная тенденция как к росту числа регистрируемых преступлений этого вида, так и к росту числа осужденных за их совершение. Естественно, что мы не связываем эту тенденцию лишь с динамикой роста рассматриваемых преступлений как таковой (латентность их, как и других преступлений, по известным причинам, достаточно высока). Это свидетельствует о том, что правоохранительные органы приобрели необходимый опыт в уголовно-правовой оценке (квалификации) соответствующих преступных деяний (чему, соответственно, способствовало и доктринальное толкование уголовно-правовых норм об ответственности за эти преступления). Как органы дознания и предварительного следствия, так и суды более или менее успешно приобретают опыт в «распознавании» многих, не известных прежнему уголовному законодательству преступлений. А это означает, что при всех издержках большинство новелл УК РФ об ответственности за экономические преступления существуют не только на бумаге, не только как плод законодателя, но являются не мертвыми, а действующими.

Преступления должностных лиц, посягающие на законные гарантии и свободу осуществления предпринимательской и иной экономический деятельности

Преступления, нарушающие общие принципы установленного порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности

Преступления против интересов кредиторов

Преступления, связанные с банкротством

Преступления, связанные с проявлением монополизма и недобросовестной конкуренции

Преступления, нарушающие установленный порядок обращения ценных бумаг

Преступления против установленного порядка внешнеэкономической деятельности

Преступления против установленного порядка обращения валютных ценностей (валютные преступления)

Преступления против установленного порядка уплаты налогов (налоговые преступления)

Преступления против прав потребителей

Нарушение правил изготовлении и использования государственных пробирных клейм (ст. 181 УК РФ)