Международные судебные учреждения и внутреннее право РФ - заключение
В любом государстве действуют не только нормы, изложенные законодателем в законах и подзаконных нормативных актах, но и иные нормы, например, торговые обычаи, и нормы международного права влияют именно на правовую систему государства в целом, а не на отдельные ее части. Международное право в российской правовой системе приобретает функцию регулирования правоприменительного процесса и потому может расцениваться как одна из основ правопорядка в целом.
И с теоретической, и особенно с практической точек зрения толкование отдельных понятий не так важно, как способы взаимодействия, поскольку уже общепризнано, что международное право и внутреннее право государств составляют две разные системы права, находящиеся в сложном взаимодействии. Однако мировое развитие последних десятилетий выдвигает на первый план их взаимосвязь. Ныне, при всех различиях между ними, продиктованных различиями в тех отношениях, которые ими регулируются, эти системы не могут быть изолированными друг от друга.
Проблема взаимодействия международно-правовых и внутригосударственных норм носит не только технико-юридический, но и общетеоретический характер. Национальные правовые системы и международное право имеют как общие, так и отличительные черты, взаимосвязаны и оказывают друг на друга взаимное влияние. Наличие их общих черт обусловлено их единой социальной природой — все они являются способом выражения, существования правовой материи, в центре их должны находиться человек, его права и свободы.
Различия же происходят из того, что в каждой стране складываются собственная экономическая, политическая и социальная структуры, свой уровень культуры и собственные традиции. Некоторые из этих слагаемых, обладая определенной специфичностью и оказывая влияние на свойства правовой системы, придают ей такие черты, которые выделяют ее в особую, только этой стране присущую, систему.
Национальное и международное право — результат проявления воли государства с тем отличием, что в международном праве государство участвует в выработке норм как один из равноправных субъектов, а в национальном законодательстве — внутригосударственные нормы представляют собой продукт волеизъявления самого государства. Общие свойства названных правовых систем обусловливают возможность рассмотрения проблем их соотношения, а особенные черты дают право говорить об их взаимодействии, понимаемом как всеобщая форма связи тех или иных явлений, выражающаяся в их взаимном влиянии друг на друга и изменении под влиянием друг друга.
Рост взаимозависимости государств и народов и обусловленная этим потребность в расширении сферы и повышении интенсивности взаимодействия международного и национального права побуждают государства использовать правовые методы и формы, облегчающие и упрощающие сам механизм этого взаимодействия. Одна из таких форм — различные международные судебные учреждения, которые делают процесс разрешения международных споров и поддержания международного правопорядка более простым и менее затратным.
Перед судами, применяющими международное право, стоят две сложные задачи: конституция как высший источник права государства требует признания ее норм превалирующими над всеми остальными, включая нормы международного права; если законодатель намеренно вторгается в сферу международных обязательств, суд не может игнорировать это намеренное вторжение. Если в конституции государства нет ясных директив относительно действий судов, суды проявляют тенденцию не считаться с международным правом. Приходится признать, что и в будущем, очевидно, это положение будет продолжать существовать, а потому будет сохраняться противоречие между правопорядком внутри государства и правом, действующим в международных отношениях: во внутреннем правопорядке превалирует конституционный порядок, вне государства продолжают оставаться действительными обязательства по международному праву, которые ведут к наступлению международной ответственности государства.
В последние десятилетия появилась концепция международного законодательства в связи с активным развитием международного права и появлением множества источников норм международного права, обязательных для государств. Общепринятого понятия международного законодательства не существует, однако складывается мнение о том, что могут быть нормы, принимаемые не всеми государствами, но обязательные для всех. Наиболее яркий пример — решения Совета Безопасности ООН или акты органов региональных интеграционных объединений.
Для правовой системы Российской Федерации особое значение имеет выяснение юридической силы решений международных организаций вообще и международных судебных учреждений в частности, поскольку международные судебные учреждения — это частный случай международной организации. Они возникли в конце XIX в., а через 100 лет, в конце XX в., отмечено поразительное явление — бурный рост числа международных судов и арбитражей. Беспрецедентное увеличение числа судов и признание их во всем мире (в то время как Международный суд и его предшественник — Постоянная палата международного правосудия были произведением европейской цивилизации) было довольно неожиданным, даже для специалистов в этой области.
Если взять за точку отсчета окончание Второй мировой войны, то мы увидим два постоянных судебных учреждения: Международный суд ООН (международный суд в «классическом» смысле) и Постоянная палата третейского суда (площадка для образования арбитражей ad hoc). Примечательно, что идея противопоставления мирных средств войне постепенно отошла на задний план, и новые системы мирного разрешения все чаще оказывались нацелены на обслуживание сотрудничества в отдельных областях или в отдельных регионах.
Термин «международное судебное учреждение» появился для выделения тех средств разрешения международных споров, которые организуются по совершенно определенным правилам и действуют согласно заранее составленной схеме, а не по свободному желанию сторон, участвующих в споре, как это бывает в случае политических или дипломатических средств. Слова «международный трибунал», «международный суд» применительно к одному и тому же явлению иногда используются взаимозаменяемо; иногда используется собирательное понятие «международные суды и арбитражи». В русскоязычной литературе был предложен и стал популярным другой собирательный термин: «международные судебные учреждения». В целом признаны следующие признаки: 1) судебное учреждение должно быть постоянно действующим; 2) оно должно быть составлено из независимых судей; 3) судебное учреждение рассматривает споры между двумя или более образованиями, одно из которых, по крайней мере, есть государство или международная организация; 4) это учреждение действует на основе заранее определенных правил процедуры; 5) выносит юридически обязывающее стороны решение.
Некоторые международные судебные учреждения отвечают воем этим признакам, но можно выделить также международные уголовные трибуналы, созданные по итогам Второй мировой войны; международные уголовные трибуналы ad hoc; административные трибуналы международных организаций; региональные суды; смешанные международные уголовные суды, а также квази-судебные органы.
Главная задача международных судов — разрешение споров путем вынесения обязывающих решений, которые стороны должны выполнять. Однако немаловажная их роль заключается в участии в развитии международного права. Поначалу за международными судебными учреждениями признавалось только право на развитие их собственного внутреннего права, постепенно же на первый план вышло фактическое развитие общего международного права.
Только в редких, совершенно очевидных ситуациях применение права судом к определенному набору фактов бывает простым. В большинстве же случаев такое применение невозможно без сложной и затратной по времени работы по установлению и логическому выстраиванию фактов. Со временем такая работа неизбежно ведет к развитию правовых норм, хотя бы уже потому, что ведет к установлению тех фактов, которые можно считать относящимися к делу и которые составляют материальную основу применения правовой нормы. Вообще судебная аргументация — это поиск и формулирование тех общих целей, которые заложены в соответствующем договоре, и этот процесс может привести не просто к демонстрации того, что следует из этих общих целей, но и к разъяснению самих этих целей.
Одна из трудностей анализируемой проблемы — отсутствие методики фиксации влияния судебных решений на развитие международного права. Оно может быть совсем не очевидным в течение долгого времени, поскольку ни стороны в решенном споре, ни законодатели, ни те, кто принимает договоры, обычно не ссылаются напрямую ни на какие судебные решения, и только в последующих судебных решениях можно увидеть соответствующие ссылки. Анализ такого влияния делают чаще всего авторы книг, а также адвокаты в документах, которые они готовят для суда. Тем не менее, доктринальная разработка этих проблем в наше время настолько обширна, что позволяет утверждать, что судебные решения оказывают влияние на: 1) материальное содержание обязательств, включаемых в договоры, в тех случаях, когда соответствующий суд специально занимается таким договором (например. Международный трибунал по морскому праву в отношении Конвенции ООН по морскому праву 1982 г.); 2) общее международное право, в том числе договоры, не входящие прямо в компетенцию международного судебного учреждения, обычное международное право, общие принципы права и право международных организаций; 3) иные источники международных обязательств (например, решения международных организаций); 4) национальное право, относящееся к спору, представленному на разрешение.
Обращает на себя внимание тот факт, что в развитии правовых концепций главную роль сыграли не решения по конкретным делам, а консультативные заключения. Неожиданно плодотворное использование консультативных заключений имеет место в работе Экономического суда Содружества Независимых Государств.
Воздействие судебных решений на национальное право наиболее очевидно в случае Суда Европейского Союза. Проблемы имплементации стоят гораздо острее в других правовых режимах, где не действуют принципы приоритета и прямого действия. В таких случаях перед международными судебными учреждениями нередко ставятся вопросы о соответствии международного и национального права. Однако многие международные судебные учреждения достигли такого же воздействия, которое дают концепции прямого действия и приоритета, хотя эти концепции не заложены в их процессе.
Еще один способ установить наличие влияния решений международных судебных учреждений на национальное право — попытаться проследить, цитируются ли эти решения национальными судьями. Такие попытки уже делались в литературе, и приводилось довольно много примеров цитирования решений международных судов в решениях национальных судебных учреждений. Однако нельзя не признать, что само по себе такое цитирование не является доказательством такого влияния. Если национальный суд ссылается на решение, например, Международного суда только как на доказательство положений международного права, в том случае, когда позиция Международного суда совпадает с позицией его правительства, или если он отказывается признать решение, которое предопределяет решение вопроса о гражданской ответственности, это показывает осведомленность суда, но не обязательно предполагает непосредственное воздействие решений международного суда на национальную судебную систему.
С другой стороны, отсутствие прямого цитирования может не означать, что международные решения не имеют никакого влияния на национальное право; судьи могут иметь их в виду, не говоря об этом прямо. Такое цитирование может иметь место в силу принципа, обязывающего толковать национальное право так, чтобы оно по возможности не противоречило международному праву.
Судьи национальных судов вообще проявляют нежелание прямо опираться на международное право вообще и на решения международных судов в частности, хотя принимают их во внимание. В таком случае можно говорить о влиянии международного права на правовую систему государства вообще, а не международных судов на национальную судебную систему.
В настоящее время влияние международных судебных решений на решения национальных судов за пределами Европейского Союза проваляется в тех случаях, когда соответствующее международное судебное учреждение открыто для доступа индивидов, и его решения затрагивают индивидов, т.е. прежде всего там, где действуют региональные системы защиты прав человека в Европе и в Америке. Нужно учесть также, что доступ к международным судебным системам часто предусмотрен в региональных экономических объединениях.
Для того чтобы попытаться сделать выводы относительно будущего развития взаимодействия международных и национальных судов, необходимо обратить внимание на то, что существуют разные способы описания того, как международные судебные и квази-судебные учреждения оказывают воздействие на развитие права.
Их нормативный вклад можно описать по-разному, например, перечисляя методы того, как международные суды:
- уточняют юридические обязательства государств в рамках специфических правовых режимов (например, определяя, что значит «обеспечивать права человека» в межамериканской системе или «предоставлять национальный режим» в системе ВТО);
- расширяют или сокращают материальные права тех. кто является бенефициарием данного правового режима (например, давая суженное толкование понятиям «подобный продукт», или, напротив, расширенное толкование права не быть подвергнутым пыткам);
- определяют пределы самого понятия «разрешение споров» (например, давая креативное толкование понятию «компетенция на установление наличия компетенции», в частности, открывая наличие бремени доказывания);
- уточняют пределы самого правового режима (например, принимая или отвергая ссылки на нормы, принадлежащие к разным правовым режимам или к общему международному праву).
Международные суды и арбитражи выносят решения и постановления, которые обязательны для сторон в споре, но влекут разные юридические последствия:
- может быть создана новая правовая ситуация, например, установлено наличие юрисдикции:
- возникает обязанность совершить определенные действия, например, произвести возмещение ущерба или выплатить компенсацию;
- констатируется, как должна применяться норма, оспариваемая одной из сторон.
Последствия решения международного суда для национального права зависят не только от типа принятого решения, но и от конкретного контекста или ситуации, в которой это решение должно исполняться властями государства. Эти власти, особенно судебные, могут оказаться в совершенно разных ситуациях. Очень многое зависит от тех конкретных действий, которые необходимо произвести местным мастям, это может быть введение в действие непосредственно применимого решения, вынесенного в отношении одной или более сторон в споре, или какой-то более простой акт. Но перед местным судом может быть также поставлена задача применения правовой нормы или толкования, вынесенного международным судом, или использования такой нормы либо такого толкования в качестве авторитетного аргумента для вынесения решения самим национальным судом. Самому национальному судье надлежит оценить последствия соответствующего решения международного судебного учреждения для исхода дела, находящегося на рассмотрении национального суда, учитывая и суть того спора, по которому международный суд выносил решение, диспозитивную часть этого решения, аргументацию суда и примененные положения международного права.
Кроме применения национальными судами решения международных судов могут сделать необходимым изменение национального законодательства. Ярким примером этого служат решения Европейского суда по правам человека, которые многократно становились основанием для изменения национального законодательства многих стран.
Закрепление в национальном праве прямого действия решения международного суда остается исключением. Положение о введении в действие или просто о прямом действии решений международных судов чаще встречается в ситуациях, где физические и юридические лица допущены к участию в судебном разбирательстве в судах, являющихся органами высокоинтегрированных региональных или субрегиональных организаций, специализированных судебных учреждений по рассмотрению споров об инвестициях, или споров, касающихся деятельности на морском дне и в его недрах за пределами национальной юрисдикции, в судах по правам человека или в международных уголовных трибуналах. В такой ситуации судебные решения, особенно касающиеся денежного возмещения, в некоторых случаях приобретают статус окончательного решения национального суда во всех странах — участниках статута такого суда.
Наиболее часто прямо применяются в национальном праве решения международных судов, которые посвящены толкованию договоров; они рассматриваются как важные прецеденты. Значение решений в качестве прецедентов определяется конкретно в каждом случае и становится важным в зависимости от ряда факторов, как, например, авторитет суда, его функции по толкуемому договору, а также общей позицией национальных судей в отношении международного права. В большинстве случаев национальные суды подходят к решениям международных судов как к убедительным, авторитетным мнениям относительно толкования договора, и обычно принимают во внимание эти решения. Возможные противоречия с национальным правом толкуются обычно таким образом, чтобы избежать прямого столкновения.
Как общее правило, решения международных судов имплементируются в тех пределах, в которых это позволяет применимое национальное право.
Для российских судов толкование международного права, как и его применение, составляет пока довольно новую область деятельности. Поэтому толкование в действительном смысле этого слова пока встречается в решениях судов редко. Применяя норму, суд, как правило, ограничивается в большинстве случаев упоминанием ч. 4 ст. 15 Конституции РФ или ссылкой на международный договор Российской Федерации. Толковательную работу ни суды, ни другие государственные органы пока не производят. Не всегда безупречна практика Конституционного Суда РФ. Порой он ссылается на «международно-правовые акты», «международные акты», «нормы международного права» без указания, о каких конкретно «нормах» и «актах» идет речь, и вообще, имеют ли они силу для Российской Федерации, но эта ситуация постепенно меняется.
Таким образом, можно констатировать, что процессы взаимодействия международных судебных учреждений и национальных судов неуклонно развиваются в направлении тесного взаимного влияния. В том же направлении идет и развитие российской судебной системы.