Кооперативы периода перестройки
Между советской кооперацией и современными российскими кооперативами, а соответственно между советским законодательством о кооперативах и сегодняшними российскими законами о кооперативах располагаются некая переходная кооперативная форма и переходное кооперативное законодательство, появившиеся на переломном этапе российской истории, ставшем последней страницей летописи советской власти.
Закон СССР от 26 мая 1988 г. «О кооперации в СССР» с точки зрения законодательной техники был кооперативным законом, общим для всех видов кооперативов. Однако он был слишком общим по своему содержанию и не мог быть полноценным «рабочим инструментом» как при разработке уставов конкретных кооперативов, так и при определении особенностей их создания, деятельности и прекращения. Особенности применения закона к отдельным видам кооперативов должны были устанавливаться подзаконными актами — постановлениями союзного правительства.
Но главное его значение заключалось совсем не в том, чтобы регулировать статус каждого конкретного кооператива в отдельности, а в том, чтобы легализовать «новые кооперативы», задуманные вместе с арендными предприятиями как средство реанимации разрушающейся централизованной экономики. Эти кооперативы должны были стать «третьим сектором» экономики: не государственным и не частным (личным), но коллективным. Идеологической основой их служила теория коллективной социалистической собственности, юридически трактуемая как право собственности юридических лиц и право общей собственности. В качестве субъектов права собственности соответственно кооперативы ставились в один ряд с акционерными обществами, хозяйственными товариществами, т.е. сугубо предпринимательскими капиталистически ориентированными хозяйствующими субъектами. В соответствии со ст. 10 Закона СССР от 6 марта 1990 г. № 1305-I собственность кооперативов относилась к коллективной собственности вместе с собственностью арендных предприятий, коллективных предприятий, акционерных обществ, хозяйственных обществ и товариществ, хозяйственных ассоциаций, общественных организаций и других объединений, являющихся юридическими лицами.
На деле на основе этого закона стали возникать не личностно, но капиталистически ориентированные кооперативы «в сфере производства и оказания услуг», истинной целью которых стала погоня за прибылью. Они в массе своей были административно не управляемы и политически не контролируемы. Это были кооперативы, выполнявшие роль организационно-правовой формы первоначального накопления капитала и «растаскивания» (негласной приватизации) государственной собственности1См.: Приватизация по-российски / Под ред. А.Б. Чубайса. М.: Вагриус, 1999.. Они прекрасно сыграли эту свою истинную роль, дискредитировав одновременно кооперативную форму хозяйствования настолько2На Западе волну кооперативного движения, накрывшую советскую экономику в период ее распада, справедливо сравнивали с нашествием монгольских орд., что ее вообще «забыли» включить в число хозяйствующих субъектов разработчики закона «О предприятиях и предпринимательской деятельности в РСФСР». В самом деле, товарищества с ограниченной ответственностью3Они, видимо, не случайно (либо случайно слишком удачно) были названы товариществами (а не обществами) — названием, укоренившимся за кооперативами. Показательно, что в те годы Е.А. Суханов, бывший, но его словам, активным противником исключения кооперативов из числа субъектов предпринимательской деятельности, на первых порах терпимо относился к появлению «товариществ с ограниченной ответственностью», хотя и понимал, что это «псевдоюридическое» образование гибридного типа, скрывающее нежизненноспособное по российским меркам объединение кооператива с хозяйственным обществом. «Производственные же кооперативы действительно весьма близки к товариществам с ограниченной и дополнительной ответственностью. Отличают их друг от друга лишь принцип распределения дохода.... Хозяйственные общества и товарищества являются более цивилизованной формой предпринимательства и, возможно, постепенно заменят в таком качестве производственные кооперативы». и семейные предприятия были ничем не хуже капиталистических или, как их называют на Западе, дивидендных кооперативов, запрещенных там законодательством.
Кооперативы делились Законом на производственные и потребительские. Производственными объявлялись кооперативы, осуществляющие производство товаров, продукции, работ, а также предоставление платных услуг предприятиям, организациям, учреждениям и гражданам (т.е. по сути обычные предпринимательские структуры — ст. 3). В этих кооперативах изначально допускалась возможность распределения полученной прибыли (в части, подлежащей распределению) между членами не только пропорционально «трудовому вкладу», но и имущественному взносу (ст. 13). Члены кооператива получили право на ликвидационную квоту, аналогичную предоставленное членам хозяйственных товариществ и обществ (п. 2 ст. 13 Закона СССР от 6 марта 1990 г. «О собственности в СССР» № 1305-I).
Все сказанное наглядно свидетельствует о том, что отнюдь не Закон РСФСР 1990 г. «О предприятиях и предпринимательской деятельности» нанес «решающий удар» по кооперативам, отказав им в праве считаться субъектом предпринимательской деятельности4«Кооперативы не были ограничены в осуществлении видов деятельности. Это привело к фактическому признанию кооперативов обычными коммерческими организациями. Существенный удар по кооперативам был нанесен после принятия в 1990 г. Закона РСФСР «О предприятиях и предпринимательской деятельности». В нем вообще отсутствовали нормы о признании кооперативов разновидностью организаций» (Тычинин С.В. Проблемы развития законодательства о кооперации в России // Актуальные проблемы гражданского права, гражданского и арбитражного процесса: Материалы науч. конф., Воронеж, 15-16 марта 2002 г. Ч. 1. Гражданское право / Под ред. д.ю.н., доцента Е.И. Носыревой, Т.Н. Сафроновой. Воронеж: Изд-во ВГУ, 2003. С. 195 196.), а как раз законодательство о кооперации перестроечного периода, вызвавшее, с одной стороны, бурный рост кооперативов, но с другой — ставшее той самой решающей причиной, по которой они в конце концов потеряли право называться кооперативами. Так что законодательство РСФСР 1990-х годов всего лишь констатировало перерождение кооперативов в товарищества (общества) с ограниченной ответственностью.
Кооператив безусловно обладает признаками, с одной стороны, свойственными хозяйственным обществам, являющимся по сущности своей объединениями капиталов, в с другой — объединениям лиц.
С хозяйственными обществами его роднят следующие общие свойства:
- открытый состав членов и судьба, не зависящая от судьбы его отдельно взятого члена;
- квалифицированное большинство в три четверти, необходимое для изменения устава;
- предустановленные органы управления (корпоративная конституция);
- юридическое лицо.
С объединениями лиц кооператив обладает следующими общими признаками:
- отсутствие какого-либо фиксированного основного капитала;
- членство не приобретается оплатой пая (подпиской на пай);
- один человек — один голос; голосование в зависимости от числа лиц, а не от их участия в капитале.
Но все дело в том, что признаки хозяйственного общества в кооперативе оказываются весомее признаков личного союза, отчего их нередко именуют обществами с личностно ориентированной организацией.
Потребительскими кооперативами считались кооперативы, удовлетворяющие потребности своих членов и других граждан в торговом и бытовом обслуживании, а также членов кооперативов в жилище, дачах и садовых участках, гаражах и стоянках для автомобилей, в социально-культурных и других услугах. Разрешалось создание производственно-потребительских кооперативов (кооперативов «смешанного типа»). По этому поводу проф. Е.А. Суханов справедливо заметил, что «попытки втиснуть в данную форму не свойственное ей в принципе содержание стали одной из причин извращения сути кооперативного движения и дискредитации указанной формы хозяйственной деятельности в глазах значительной части общественности».
Но для потребительских кооперативов последним и решающим шагом к распаду этой организационно-правовой формы хозяйственной деятельности, осуществляемой в целях удовлетворения «общих жилищных потребностей хозяйства их членов», явилось закрепление за членом кооператива по сути вещно-правового опциона — «ожидаемого права собственности» на имущество кооператива, переданного в пользование члену кооператива, после полной оплаты пая. В соответствии с п. 2 ст. 7 Закона СССР «О собственности в СССР» от 6 марта 1990 г. № 1305-I и с п. 2 ст. 13 Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» от 24 декабря 1990 г. член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или другого кооператива, полностью внесший свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное строение или помещение, предоставленные ему в пользование, приобретал право собственности на это имущество. В результате после полной оплаты паев всеми членами кооператива кооператив фактически переставал быть потребительским кооперативом, «единым и единственным собственником принадлежащего ему имущества», продолжая номинально оставаться таковым.
Да и до этого он уже не мог рассматриваться как щадящая форма удовлетворения потребности в жилье малообеспеченных слоев населения (пожизненное право пользования при оплате строительной, но не рыночной стоимости жилого помещения), а становился формой рассрочки оплаты рыночной стоимости жилого помещения, приобретаемого в собственность. Кооперативу, сохраняющему право собственности на жилой дом и все входящие в него жилые помещения, нет нужды требовать от членов кооператива оплаты рыночной его стоимости. Напротив, для «кооператива», приобретающего жилое помещение для передачи его в собственность члену кооператива, не остается другого средства для поддержания своей деятельности как определение размера пая рыночной стоимостью жилого помещения.
В жилищных кооперативах первого типа членство было основанием права пожизненного пользования жилыми помещениями и иным имуществом кооператива. Передача этого права другим лицам была невозможна, поскольку для этого всегда требовалось принятие нового лица в члены кооператива взамен выбывшего. Передаваться и наследоваться могло только право на пай (паенакопление — внесенные паевые взносы), переход которого мог считаться одним из оснований права на преимущественное вступление в члены кооператива. В кооперативах второго типа право на пай утратило свое первоначальное значение. Передача этого права после полной оплаты пая превратилась в бессмыслицу, а до этого момента приравнивалась к переводу долга, нуждавшемуся, как известно, в согласии кредитора5Хотя юридическая логика требовала уже ослабить «право кредитора» в пользу возможности залога такого пая и обращения на него взыскания по обязательствам пайщика, поскольку приобретению членом кооператива права собственности на кооперативную квартиру ни кооператив, ни третьи лица уже никак помешать не могли. Только собственные действия пайщика способны были привести к утрате им права на пай..
Жилищный кооператив какое-то время еще признавался собственником здания (фундамента, общих стен, перекрытий, крыши, мест общего пользования), коммуникаций, оборудования6В соответствии с п. 1 ст. 14 Закона РСФСР «О собственности в РСФСР» кооперативы считались собственниками имущества, переданного им в форме вкладов и других взносов, а также на имущество, приобретенное ими в результате предпринимательской деятельности и по иным основаниям, допускаемым законом. Но уже в ст. 36 ЖК РФ был установлен режим общего имущества для помещений в данном доме, не являющихся частями квартир и предназначенных для обслуживания более одного помещения в данном доме, в том числе межквартирные лестничные площадки, лестницы, лифты, лифтовые и иные шахты, коридоры, технические этажи, чердаки, подвалы, в которых имеются инженерные коммуникации, иное обслуживающее более одного помещения в данном доме оборудование (технические подвалы), а также крыши, ограждающие несущие и ненесущие конструкции данного дома, механическое, электрическое, санитарно-техническое и иное оборудование, находящееся в данном доме за пределами или внутри помещений и обслуживающее более одного помещения, земельный участок, на котором расположен данный дом, с элементами озеленения и благоустройства и иные предназначенные для обслуживания, эксплуатации и благоустройства данного дома объекты, расположенные на указанном земельном участке (далее — общее имущество в многоквартирном доме)., пользователем земельного участка, но постепенно стал сдавать позиции и в этой области, перекладывая бремя содержания всего этого имущества на собственников квартир. И такой подход нужно признать вполне логичным и справедливым, отвечающим общему принципу возложения на собственника бремени содержания своего имущества, поскольку дом и придомовая территория уже невозможно было не рассматривать как общее имущество собственников квартир.
Все это в конечном счете привело к тому, что жилищные и жилищно-строительные кооперативы стали фактически домоуправлящими компаниями, функционирующими не по кооперативному7На это обстоятельство в свое время обратил внимание проф. Е.А. Суханов, писавший, что «одновременно это означает и соответствующее прекращение деятельности таких кооперативов, их преобразование в товарищества индивидуальных владельцев соответствующего имущества (квартир, дач, гаражей и т.п.) для совместной эксплуатации остающегося в коллективном пользовании имущества (например, чердаков, подвалов и лифтов в жилом доме бывшего кооператива сетей водопровода и земельных участков в дачном кооперативе и т.д.)»., а по капиталистическому принципу. Положение жилищных кооперативов стадо полностью определяться жилищным законодательством (раздел V ЖК РФ). Число голосов, принадлежащих каждому члену такого кооператива, стало зависеть от размеров имущества, принадлежащего ему на праве собственности. На отношения собственности в многоквартирном доме в жилищном кооперативе при условии полностью выплаченного паевого взноса хотя бы одним членом жилищного кооператива распространяется действие главы 6 ЖК, устанавливающей режим общего имущества собственников помещений в многоквартирном доме. Согласно п. 1 ст. 37 ЖК РФ доля в праве общей собственности на общее имущество в многоквартирном доме собственника помещения в этом доме пропорциональна размеру общей площади указанного помещения. А в соответствии с п. 3 ст. 48 ГК РФ количество голосов, которым обладает каждый собственник помещения в многоквартирном доме на общем собрании собственников помещений в данном доме, пропорционально его доле в праве общей собственности на общее имущество в данном доме. При таких условиях сохранение кооперативной формы эксплуатации жилого дома становится лишенным смысла (сохраняющимся только на бумаге), так что последующее преобразование такого кооператива в товарищество собственников жилья (ст. 122 ЖК РФ) только констатирует фактически уже сложившееся положение дел — переход основного недвижимого имущества кооператива (жилого дома) в собственность его членов и распад кооператива до состояния голой юридической оболочки.