Кооперативы в советский период
Кооперативы официальной советской политикой и юридической наукой относились к социалистическим организациям, основанным на общественной (социалистической) собственности, исключающим «эксплуатацию наемного труда». Весьма характерно, что по социально-экономической сущности своей юридической правосубъектности они причислялись к «хозяйственным объединениям трудящихся», т.е. создаваемым для ведения производственно-хозяйственной деятельности — производства и реализации продукции (товаров), выполнения работ и оказания услуг. О разделении кооперативов на коммерческие и некоммерческие организации в то время не могло быть и речи1Якушев B.C. утверждавший в свое время, что «кооперативные организации являются разновидностью общественных организаций и основаны на членстве», тем самым ничуть не опровергал характеристики кооперативов как хозяйственных организаций (см.: Советское гражданское право: В 2 т. Т. 1: Учебник / Под ред. д.ю.н.. проф. О.А. Красавчикова. М.: Высшая школа, 1972. С. 130)..
Сложившиеся до революции производственные и потребительские кооперативы в целом характеризовались советской юридической наукой как буржуазные либо мелкобуржуазные2Декрет ВЦИК о потребительских обществах от 11 апреля 1918 г. В.И. Ленин характеризует как «чрезвычайно знаменательное явление, которое наглядно показывает своеобразие положения и задачи Советской социалистической республики в данный момент», «соглашение с буржуазными кооперативами и с рабочими кооперативами, остающимися на буржуазной точке зрения», включая буржуазные кооперативы в состав государственного капитализма, т.е. буржуазной собственности, поставленной под контроль государства.. «В этот период буржуазная кооперация, еще не ставшая социалистической, представляла собою также форму государственного капитализма, и кооперативная собственность являлась одним из видов частной собственности»3Генкин Д.М., Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. История советского гражданского права. 1917-1947. М.: Госюриздат, 1949. С. 86..
На ранней стадии, в период военного коммунизма, речь шла об использовании уже сложившихся кооперативных структур (в основном на селе) для решения задач изъятия продовольственной продукции у сельского населения - и отчасти прямого распределения продуктов между «классово близкими» представителями сельского населения4«...Снабжение населения важнейшими продовольственными и промышленными товарами производится путем не торговли, а административного распределения по карточной системе с соблюдением строго классового принципа» (Генкин Д.М.. Новицкий И.Б., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 17)., поддержки сельскохозяйственных коммун5«Потребительская кооперация была использована как аппарат распределения продуктов, подчиненный Наркомпроду»., обеспечения иных государственных нужд6«В годы гражданской войны кустарная промышленность и промысловая кооперация были подчинены централизованному государственному регулированию. Промысловые артели и товарищества в основном работали по заказам Главного управления кустарной промышленности (Главкустпрома и его местных органов). Промысловая и кредитная кооперация разделили судьбу сельскохозяйственной (сбытоснабженческой) кооперации, т.е. центры этих видов кооперации были слиты с центром потребительской кооперации, а первичные промысловые кооперативы действовали либо самостоятельно, либо в качестве автономных секций потребительских обществ».. Об отношении правящей партии к кооперации в это время и о соблюдении ею принципов кооперативного движения красноречиво свидетельствуют материалы IX съезда ВКП(б). В его резолюции «Об отношении к кооперации» указывается, что сельскохозяйственные и кустарно-промысловые кооперативные организации должны быть подчинены потребительской кооперации. Потребительская кооперация должна находиться в ведении Наркомпрода и выполнять технические хозяйственные операции по его заданиям и под его контролем. И хотя в это время все кооперативные организации были признаны юридическими лицами, мера эта не имела каких-либо серьезных последствий ввиду отсутствия той среды, в которой востребована конструкция юридического лица.
Члены кооператива в это время были вообще лишены каких-либо притязаний на кооперативное имущество. Было установлено единое правило, в силу которого имущество, оставшееся после погашения всех долгов кооператива (включая возврат паевых взносов бывшим членам) в случае его ликвидации, передается в казну.
Юридическая личность кооперативов, как и вообще всех социалистических организаций, становится предметом исследования советской юридической науки только в условиях перехода к нэпу и проведения первой кодификации советского гражданского права. Кооперативы (или, по советской терминологии, «кооперативно-колхозные» организации) в это время еще не получили того значительного развития, которое связывается с позднейшим массовым колхозным строительством, приведшим к возникновению и преобладанию в СССР кооперативов особого типа, а по существу совсем не кооперативов, но полуфеодальных хозяйств, лишенных важнейших принципов, лежащих в основе кооперативной формы хозяйствования: добровольности, взаимовыручки, уставной автономии, независимости от государства. До конца 20-х годов XX в. в Советском Союзе преобладали потребительская (торгово-закупочная) и промысловая кооперации, низовые ячейки которых и стали предметом изучения для юридической науки. Наряду с ними существовали и другие формы кооперативных организаций. В сельском хозяйстве — товарищества по совместной обработке земли7По свидетельству С.Н. Братуся, самый устойчивый вид производственной сельскохозяйственной кооперации периода нэпа., сельскохозяйственные артели и сельскохозяйственные коммуны, сбытовые сельскохозяйственные кооперативы8В годы Гражданской войны была подчинена потребительской кооперации. Центр сельскохозяйственной кооперации был слит с Центросоюзом (Декрет СНК от 27 января 1920 г. «Об объединении всех видов кооперативных организаций» // СУ. 1920. № 6. Ст. 37.), кредитные товарищества.
В 1921-1923 гг. был введен явочно-нормативный порядок возникновения кооперативных организаций, закреплены принципы добровольности членства и хозяйственной заинтересованности членов, институт паевых взносов, гражданская правоспособность9В конце 1921 г. на сельскохозяйственные производственные коллективы было распространено Положение о сельскохозяйственной кооперации, принятое 16 августа 1921 г., первоначально регулировавшее только деятельность сбытоснабженческой сельскохозяйственной кооперации (Декрет ВЦИК и СНК от 16 ноября 1921 г. // СУ. 1921. № 76. Ст. 628).. Кооперативным организациям были возвращены их предприятия, национализированные в период Гражданской войны. В соответствии со ст. 57 ГК РСФСР 1922 г. законно существующие кооперативные организации могли владеть всякого рода имуществом наравне с частными лицами, а промышленными предприятиями — даже независимо от числа занятых в них работников10Статья 54 ГК РСФСР 1922 г. предусматривала, что в частной собственности, могли находиться только предприятия, имеющие наемных рабочих в количестве, не превышающем предусмотренного особыми законами, т.е. только предприятия мелкие. Причина официально заключалась в «социалистической природе» советской кооперации, но по существу в сильнейшей зависимости кооперативов от централизованного государственного и, главное, партийного влияния. Они служили дополнительной (к государству; «силой, ограничивающей частника» (Генкин Д.М., Новицкий И.В., Рабинович Н.В. Указ. соч. С. 41).. В отличие от государственных предприятий кооперативы отвечали по своим обязательствам всем принадлежавшим им имуществом.
В сельском хозяйстве на первое место было выдвинуто кооперирование сбыта и переработка сельскохозяйственной продукции мелких товаропроизводителей, хотя не упускалась из виду и задача организации и развития в деревне коллективных хозяйств11В 1924 г. был принят Закон «О сельскохозяйственной кооперации» (Постановление ЦИК и СНК СССР от 22 августа 1924 г. // СЗ СССР. 1924. № 5. Ст. 61), в соответствии с которым сельскохозяйственная кооперация была признана объединением, которое ставит своей целью совместное ведение сельскохозяйственного производства, снабжение хозяйств своих членов, переработку и сбыт их продукции, мелиорацию и иные мероприятия, направленные на повышение уровня сельского хозяйства..
Поскольку потребительские общества возникли в России до Октябрьского переворота, их некоторое время считали12Как полагал О.С. Иоффе, по догматической инерции, рожденной иллюзией неизменности социальной сущности и правового содержания потребительских кооперативов, что было вполне объяснимо, однако не только заблуждениями отдельных представителей юридической науки, если принять во внимание эволюцию официальной советской доктрины к кооперации при капитализме. прототипами и даже правопредшественниками потребительской кооперации советской эпохи и с формально-юридической точки зрения логично относили их к особой разновидности гражданско-правового товарищества с переменным составом членов и капиталов. Как и до революции. основная трудность заключалась в определении юридической природы кооперативного устава. Одни полагали, что это рядовой договор товарищества, другие доказывали, что устав кооператива имеет природу внедоговорного акта, наличие которого отличает кооперативное товарищество от всех иных товариществ гражданского права.
Наиболее полное представление о понимании юридической природы кооператива того времени даст следующее определение: «Кооперативное товарищество — это: 1) соединение, 2) под особой фирмой, 3) неопределенного числа, 4) лиц, 5) свободно вступающих и выходящих из него для достижения ими, 6) в качестве самостоятельного юридического лица, организованного 7) на началах равенства и самоуправления, для 8) целей укрепления и воспособления их трудовым хозяйствам, 9) посредством соединения их общих усилий, 10) в области кредита, потребления и производства, а также 11) ведения культурно-просветительной работы».
Разумеется, такой подход не позволял добавить что-либо принципиально новое к юридической сущности советских кооперативов по сравнению с кооперативами дореволюционными. Кроме того, предпринимались попытки доказать, что любая кооперация — и капиталистическая и социалистическая — имеет своей целью переустройство общества на социалистических началах13См., например: Терехов Л. Советское кооперативное право. С. 16. Совсем не безосновательные, однако, попытки, как это можно было бы заключить по работе О.С. Иоффе «Развитие цивилистической мысли в СССР» (Ч. 1. С. 129). Пример Франции, Италии, Швеции, а в особенности Нидерландов. Принципы организации европейского кооператива продолжают, как можно было убедиться, служить питательной средой для идей «economic sociale».. В крайнем случае поиск таких отличий объявлялся не имеющим отношения к предмету юридической науки: участие кооператива в социалистическом строительстве — «социально-политическим», а не правовым моментом, и кооператив, таким образом, всего лишь инструментом строительства, но не органической частью самой постройки.
Но социально-экономическая ситуация требовала во что бы то ни стало отыскать такие различия. Первой реакцией на этот заказ стали, естественно, попытки простого противопоставления «нашей» кооперации и «их кооперации». Коренное различие с наивной прямотой, рассчитанной на массовое невежество, культурную изолированность и жесткую цензуру, предлагали видеть в капиталистическом характере кооперативного товарищества при капитализме и социалистическом характере кооператива в социалистическом обществе. Капиталистическое кооперативное товарищество имеет, дескать, своей целью извлечение прибыли, а социалистический кооператив — удовлетворение материальных и культурных нужд своих членов. Несостоятельность такого утверждения сейчас очевидна и с учетом всего вышесказанного не нуждается в каких-либо комментариях.
Другой попыткой откровенно идеологического характера была экономико-правовая теория П.И. Стучки, характеризовавшего советские кооперативы как массовые организации трудящихся, возникающие по добровольному соглашению, создающие при социалистическом производстве «непосредственную смычку между социалистическим производством... и потреблением» (потребительские кооперативы), а также являющиеся переходной формой от мелкотоварного производства к крупному (трудовое и промысловое кооперирование) и использующиеся в качестве средства «введения его в централизованную систему в интересах вовлечения в единый план»14Стучка П.И. Курс советского гражданского нрава: В 3 т.: Учебник. Т. 2. М.;Л: Изд-во Коммунистической академии, 1929. С. 133.. Однако для сферы гражданского права, по справедливому замечанию О.С. Иоффе, эти постулаты не имели каких-либо последствий: «в той мере, в какой кооператив выступает в области гражданского права, т.е. действует в качестве юридического лица, он носит частный характер, обнаруживая социалистические тенденции, лишь поскольку его деятельность относится к сфере регулирования иных отраслей советского права»15В этом обнаруживалась суть последовательного разделения имущественных отношений при социализме на планово-регулируемые и товарные, именуемого двухсекторной теорией права: «предприятия и госучреждения в обороте, в отношениях как с частником или кооперативом, так и между собой участвуют по нормам ГК, то они в этом обороте как раз действуют не в своем специфическом качестве социалистических предприятий или учреждений»..
Вне зависимости от выявления бесспорных отличительных особенностей «социалистической кооперации»16Которые, конечно же, были, но которые заключались в упразднении кооперативных принципов, партийном и государственном контроле и уравнивании кооперативов с государственными формами хозяйствования. постулировалось, что социалистический характер кооператива складывается в условиях, когда политическая власть — у рабочего класса, земля и основные орудия и средства производства — в социалистической собственности государства. Социалистический характер кооперативов, состоящих под политическим контролем правящей партии и экономическим контролем государства, становился, видимо, не требующим доказывания.
Главное виделось не в традиционных внутренних принципах организации кооперативного движения и кооперативов, а в зависимости, послушности, управляемости кооперативов прямо (обольшевиченными и обюрокраченными кооперативными союзами, реже — государственными органами) либо косвенно (через партийное преобладание в исполнительных органах кооператива): «...промышленные предприятия в целом, промышленные заведения, фабрики, заводы, рудники, оборудование промышленных заведений... могли отчуждаться в особых случаях только кооперативным организациям и притом лишь входящим в систему того или другого вида кооперации, что гарантировало социалистическую сущность этих кооперативных организации».
Или еще более характерно: «Если вначале, после Октябрьской революции, промысловая кооперация, как и другие виды кооперации, находившиеся под руководством буржуазных элементов, могла рассматриваться как вид государственного капитализма, то по мере перехода этого руководства в руки пролетарской власти промысловая кооперация все более становилась формой социалистического хозяйства, а кооперативная собственность — формой социалистической собственности» (курсив мой).
Легальные («законно существующие») кооперативы были в этот период организованы в кооперативные системы: первичные кооперативные ячейки (товарищества, артели, общества) входили в состав соответствующего кооперативного союза на правах членов, объединяемых в свою очередь в кооперативные союзы более высокого ранга и далее по цепочке вплоть до республиканского или Всесоюзного кооперативного центра17Специализированные товарищества по отраслям сельского хозяйства были объединены в специализированные союзы внутри сельскохозяйственной кооперации (Льноцентр, Маслоцентр, Хлебоцентр, Птицеводсоюз и др.). Согласно Постановлению ЦИК и СНК СССР от 7 августа 1929 г. льготы и преимущества, установленные законом для кооперативных организаций, применяются только к тем первичным (низовым) кооперативам, которые входят в кооперативную систему (Положение о Всесоюзном Совете республиканских центров промысловой кооперации, утв. СНК СССР 26 сентября 1928 г. // СЗ СССР. 1928. № 62. Ст. 567). Это правило прежде всего относилось к организациям промысловой кооперации, но по существу касалось всех видов кооперативов. Так, например, все льготы и преимущества, предоставленные законом кооперации инвалидов, были распространены лишь на объединения, созданные и действующие в порядке, предусмотренном Положением 1934 г., при условии, если они входят членами в вышестоящие объединения кооперации инвалидов (Постановление ВЦИК и СНК РСФСР от 25 февраля 1934 г. И СУ РСФСР. 1934. № 16. Ст. 101).. Одни кооперативные организации составляли систему в масштабах всей страны (потребительская кооперация), другие — в пределах союзной республики (кооперация инвалидов), третьи — в масштабах города, района, нескольких районов, области, края (промысловая и рыболовецкая кооперации).
Существовали в этот период и неорганизованные кооперативы, именовавшиеся в обиходе «дикими», которые всеми силами старались искоренить: формально — чтобы предотвратить возможность организации под прикрытием кооперативной формы частнокапиталистического предприятия («лжекооперативов»), но фактически — чтобы исключить малейшую возможность проявления независимости со стороны стихийно возникающих кооперативов. В этом отношении весьма характерную роль выполняли центральные союзы кооперативных организаций. Состоявшие из проверенных в политическом отношении партийных назначенцев, занимавших все ключевые посты, кооперативные центры и кооперативные союзы осуществляли по отношению к нижестоящим кооперативным организациям планово-регулирующую деятельность18Акты планирования и регулирования, исходящие от этих звеньев, имели для нижестоящих кооперативных организаций такую же обязательную силу, какую имели акты, непосредственно исходящие от компетентных государственных органов. Они носили административно-правовой характер. О фактическом использовании большевиками кооперативных центров в качестве прямого орудия своей политической власти свидетельствует тот факт, что осуществление национализации предприятий и государственной монополии по торговле целым рядом важнейших потребительских товаров (рис, кофе и т.п.) по декрету от 7 марта 1918 г. возлагалось на Совет всероссийских съездов потребительской кооперации (Центросоюз) (СУ. 1918. №9. Ст. 385): «Кооперация в данном случае являлась лишь организацией, осуществлявшей государственное задание».. Выполняли они и оперативно-хозяйственные функции (в основном сбытоснабженческие), действуя уже в качестве самостоятельных юридических лиц. В том числе при их активной поддержке партийно-советской бюрократии удалось уже на этапе нэпа преодолеть «сопротивление тех буржуазных кооператоров, которые пытались увести кооперацию с пути социалистического строительства, отгородить кооперацию как «автономную организацию» от государственного руководства ею». В начале 1930 г. ЦК ВКП(б) в специальном постановлении о кустарно-промысловой кооперации предложил фракциям Всесоюзного и Всероссийского центров промысловой кооперации (Всекопромсовета и Всекопромсоюза) полностью включить в систему «дикие» артели, тщательно очистив их от кулацко-нэпманских элементов. Принцип автономии был похоронен таким образом так же успешно, как и принцип свободного вступления и выхода.
Переход от политики нэпа (иносказательно характеризуемый также как «завершение восстановления народного хозяйства») к политике индустриализации усилил давление властей на массовых сельскохозяйственных производителей в целях вовлечения их в кооперированные формы производственно-хозяйственной деятельности, которые легче поддавались административному контролю (машинные товарищества, товарищества по совместной обработке земли, колхозы)19При этом в привычном для большевистской идеологии тех лет демагогическом стиле официально декларировалась приверженность принципам добровольности кооперации, подотчетности и подконтрольности руководящих органов кооперации рядовым пайщикам.. Для обслуживания специфических нужд колхозов и руководства ими создаются республиканские центры коллективных хозяйств, а также объединения колхозов (секции или бюро) на местах. В 1927 г. создается объединенный центр сельскохозяйственной кооперации — Союз союзов сельскохозяйственной кооперации, в состав которого входили специализированные центры по отдельным отраслям сельского хозяйства. Годом раньше было признано необходимым, чтобы государственная промышленность заготовляла необходимое ей сырье преимущественно через систему сельскохозяйственной кооперации; через эту же систему осуществлялось и снабжение сельского населения орудиями и средствами производства.
Не остается без внимания и промысловая кооперация: государство подчиняет ее деятельность единому плану развития промышленности, устанавливает не только административную, но и экономическую, в том числе финансовую, зависимость промысловых артелей от государства. Мелкие предприятия с продукцией местного значения, национализированные, но на которые у неповоротливого бюрократического государственного хозяйственного аппарата не хватало сил, а главное умения для надлежащего руководства, были переданы «в распоряжение» производственных промыслово-кооперативных организаций. В 1927 г. утверждается Положение о промысловой кооперации, выдвигающее на первое место задачу производственного кооперирования. Усиливаются планово-регулирующая роль вышестоящих звеньев системы промысловой кооперации и координация ее различных отраслей, а также деятельности республиканских центров во всесоюзном масштабе. Этот процесс находит свое выражение и закрепление в образовании Всесоюзного Совета республиканских центров промысловой кооперации — Всекопромсовета СССР.
«Коренной перелом» в юридическом учении о кооперативном юридическом лице связывается, однако, с массовым «колхозным строительством» — принудительной коллективизацией крестьянских хозяйств, которая, конечно же, привела к изменению не только экономической, но и юридической сущности производственной сельскохозяйственной кооперации. На место частного предприятия заступило предприятие государственного типа, в котором члены кооператива отличались от наемных работников только прямым административным прикреплением к этому предприятию, временами весьма не существенно, но всегда в худшую сторону по сравнению с государственными рабочими и служащими. Эти качества рассматривались как неотъемлемые проявления социалистической природы юридической личности кооперативных организаций. Но самое главное заключалось в другом — колхозы как тип «советской кооперации» окончательно ликвидировали собственность на средства производства для членов кооперации20Сельскохозяйственные артели, создававшиеся по Закону 1924 г. в своих уставах допускали распределение всего имущества артели между ее членами в случае ее ликвидации., превратив по сути кооперацию мелких и средних товаропроизводителей в кооперацию наемных рабочих без юридических гарантий их прав коллективным и трудовым договорами.
Основными формами производственной кооперации к этому моменту стали колхозы (сельскохозяйственные артели) — в сельском хозяйстве; промысловые артели — в промышленности, потребительские кооперативы — в торговле в сельской местности.
Колхозно-кооперативные организации рассматривались как коллективы, определенным образом организованные на базе коллективной (социалистической) собственности. «Для колхоза, промысловой артели, сельского потребительского общества как юридических лиц характерно наличие коллектива членов, выражающих в правовом отношении волю этих организаций». Каждая кооперативная организация рассматривалась как форма выражения организационно-хозяйственной самодеятельности коллектива трудящихся.
Собственниками кооперативно-колхозного имущества считались сами кооперативные объединения21Впрочем, союзные кооперативные звенья А.В. Венедикитовым рассматривались субъектами производного вещного права — права оперативного управления на кооперативное имущество, закрепленное за ними их участниками — первичными кооперативными организациями. Но эта точка зрения ничего не меняла в позиции абсолютного отрицания вещных и допущения крайне ограниченных обязательственных прав на кооперативное имущество у самих членов кооперативных организаций: при ликвидации кооперативной организации ее членам возвращались лишь их паевые взносы (в колхозах право сугубо номинальное). Причем неделимые фонды ни при каких обстоятельствах не подлежали разделу между бывшими членами кооператива даже в порядке возврата им их паевых взносов. и колхозы. На этом основании отрицалось наличие каких-либо вещных и часто даже обязательственных прав на это имущество у членов колхозов и иных кооперативных организаций22Право вечного пользования землей, торжественно гарантированное колхозам, по сути представляло собой феодальную бессрочную обязанность обработки прикрепленной земли по указаниям властей. Никаких реальных свобод это «право» колхозам и тем более колхозникам не предоставляло.. Кооперативные организации как участники имущественного оборота все более приравниваются к государственным хозяйственным организациям. Ограничивается имущественная ответственность кооперативных организаций по их долгам.
Отличительным признаком кооперативного юридического лица признавался принцип добровольности объединения граждан. Это даже по форме было отступлением от принципа свободы вступления и выхода из кооператива23Там, где свободы вступления не было и где никто к ней на деле не стремился, все делали вид, что только на ней и держится кооператив (колхозы). Но там, где она действительно была необходима (жилищно-строительные кооперативы, ее искусственно ограничивали очередями, пропиской и протекционизмом, так что уже в 40-с годы XX в. видный советский цивилист проф. С.Н. Братусь предлагал отнести к компетенции судов жалобы на необоснованный отказ в принятии в члены кооператива, что и было сделано, но только значительно позднее, правда, только в отношении лиц, имеющих субъективное гражданское право на вступление в кооператив (наследники, супруг и некоторые другие лица)., а в отсутствие свободы добровольность демагогически истолковывалась как неприменение мер официального административно-полицейского принуждения.
К середине XX в. в советской науке гражданского права кооперативами уже единодушно считались «объединения граждан для совместного участия в производстве на основе обобществления средств производства (колхозы, промартели и т.д.) или для совместного удовлетворения своих потребительских нужд (сельпо, жилищно-строительный кооператив)». В соответствии с традицией, заложенной еще в 1920-е годы, советские цивилисты периода «застоя», характеризуя советские кооперативы, обязательно отмечали принадлежность их к социалистическому типу. Так, О.С. Иоффе обосновывал его следующим образом: «...во-первых, они существуют в условиях социалистического государства, которое сосредоточивает в своих руках собственность на землю и на другие основные средства производства, а во-вторых, они основаны на коллективной собственности и коллективном труде своих членов, участвующих в кооперативно-колхозной производственной или иной хозяйственной деятельности». Кооператив же «как юридическое лицо есть образованный трудящимися коллектив членов, объединивших свое имущество на праве коллективной собственности в целях совместного ведения хозяйства на коллективных началах». Скрытым остался откровенно рептильный характер советской кооперации, полная подконтрольность (прямая и еще более эффективная косвенная) правящему режиму.
На последнем этапе истории советской власти, получившем название «застой», в литературе по гражданскому праву основными видами кооперации считались: 1) производственная (колхозы, в том числе рыболовецкие); 2) потребительская; 3) жилищно- и дачно- строительная. Более развернутой была классификация B.C. Якушева, который предлагал выделять следующие виды кооперации: 1) сельскохозяйственную, 2) рыболовецкую, 3) потребительскую, 4) жилищно-строительную, дачно-строительную и кооперативы по строительству и эксплуатации коллективных гаражей, 5) садоводческие и животноводческие товарищества. Таким образом, ничто не предвещало появления жилищных накопительных кооперативов или чего-нибудь такого, что хотя бы в малейшей степени на них походило.