Становление и развитие концепции криминогенной виктимности социальных групп в российской криминологии
В нашей стране первые виктимологические разработки относятся к середине 1960-х годов. В числе отечественных основоположников виктимологии, думаем, справедливо будет назвать Л.В. Франка и Д.В. Ривмана. Именно в их трудах впервые исследовались важные аспекты личности жертвы преступления и ее роли в механизме преступного поведения. В дальнейшем советские ученые изучают в рамках единого проблемного комплекса личность и поведение жертвы в ситуации преступных посягательств; ее роль в генезисе преступления; криминологически значимые отношения и связи между жертвой и преступником; пути и способы возмещения или сглаживания вреда, нанесенного жертве в результате преступного посягательства. При этом внимание исследователей особенно привлекают количественные и качественные статистически значимые характеристики криминальной виктимизации.
В 1970-1980-е годы складываются основные научные виктимологические школы как в Москве, так и в различных регионах страны. Здесь следует указать на ленинградскую шкалу профессора Д.В. Ривмана, труды и идеи представителей которой получили в это время самое широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом (В.В. Вандышев, Д.В. Ривман, Д.А. Шестаков и др.). В рамках проводившихся исследований особенно активно изучались вопросы виктимологической характеристики различных видов преступлений и их профилактики, направления учета виктимологического фактора в правоприменительной практике, большое влияние на развитие отечественной криминологии оказали фундаментальные виктимологические исследования личности и социальной среды, виктимологических факторов и ситуации преступления, которые именно в это время увидели свет.
Получили широкий резонанс виктимологические исследования, которые проводились в Таджикистане Л.В. Франком и его учениками В.П. Коноваловым. Н.М. Петровой, С.Б. Соболевой, и др. Большое научное значение имели разработки категориального аппарата и методологического инструментария виктимологии, изучение проблем организации виктимологической профилактики преступности, развернутый анализ криминалистических аспектов практического применения информации виктимологической направленности.
Со второй половины 1970-х гг. активно развивалось научное сообщество виктимологов в г. Иркутске во многом благодаря усилиям профессора В.Я. Рыбальской. В этом городе проводятся научные конференции, выпускаются сборники научных трудов, авторы которых стремятся к всестороннему освещению актуальных проблем криминальной виктимологии. Так, в сборнике «Виктимологические проблемы борьбы с преступностью» 1982 г. освещался широкий спектр дискуссионных вопросов теоретико-методологического направления, содержались оригинальные виктимологические разработки по вопросам предупреждения отдельных видов преступлений. В сборнике 1988 г. были широко представлены новые эмпирические данные сравнительных виктимологических исследований телесных повреждений, краж, сельской виктимизации, анализ места и рази виктимологической профилактики в уголовной политике, рассматриваюсь некоторые уголовно-правовые аспекты виктимологической проблематики («вина потерпевшего») и др.
В 1980-е и последующие годы в Иркутске выходят в свет содержательные монографии по виктимологии. В книге В.С. Минской и Г.И. Чечель «Виктимологические факторы и механизм преступного поведения» рассматривается законодательство об уголовной ответственности за преступления, совершенные в связи с отрицательным поведением; анализируется общее понятие отрицательного поведения потерпевших, его признаки применительно к отдельным категориям преступлений против личности; анализируется роль отрицательного поведения потерпевших в генезисе преступлений против личности. Новым является детальное изучение особенностей действия личности с учетом предпреступной конкретной жизненной ситуации. Рассматриваются допреступные социальные связи между потерпевшим и преступником как исходный пункт взаимодействия, формирующего поведение; допреступные взаимоотношения и формирование мотива преступления и др.
Вопросы виновного поведения потерпевшего систематически изучаются в отечественной криминологии, начиная с середины 1970-х годов. В качестве синтезирующего результата развития данного направления исследований можно рассматривать монографию А.Л. Репецкой «Виновное поведение потерпевшего и принцип справедливости в уголовной политике», в которой всесторонне исследовались проблемы реализации принципа справедливости в уголовной политике при констатации виновного поведения потерпевшего. Впервые были определены виктимологические аспекты уголовной политики, понятие и виды виновного поведения потерпевшего. Особое внимание уделено определению принципа социальной справедливости в аспекте проблем, возникающих при его реализации в уголовной политике в случаях установления виновного повеления потерпевшего.
В последние годы и учеными-криминологами, и правоохранителя ми-практикам и все отчетливее осознается потенциал виктимологических исследований в проведении мероприятий общей и специальной профилактики преступности. Одним из первых систематически исследовал этот вопрос В.И. Полубинский в монографии «Виктимологические аспекты профилактики преступлений» (М., 1980). При этом он фактически развивает предпосылки, заложенные ранее в трудах В.В. Вандышева, В.П. Коновалова. Д.В. Ривмана, Л.В. Франка. В работе московского автора раскрываются криминально-правовые и социально-психологические проблемы, связанные с качественными и количественными характеристиками потерпевших. В ней рассматриваются также вопросы общей и индивидуальной превенции преступлений с позиций виктимной предрасположенности потенциальных жертв. Особое внимание обращается на роль виктимологии в превенции латентной преступности. Ведь, как известно, одним из существенных препятствий в борьбе с преступностью является отсутствие достоверной информации о ее масштабах, наличие в ее структуре латентных преступлений. В уголовном процессе жертва преступления — это лицо, нанесение вреда которому достоверно установлено вступившим в законную силу приговором суда. Фактически же существуют скрытые от официальной статистики жертвы — не заявившие о преступлении либо не получившие официального статуса потерпевшего.
С 1997 г. в Нижнем Новгороде действует Виктимологическая ассоциация, которую возглавлял известный ученый-юрист В.С. Устинов. Ассоциация выдвигает перед собой комплекс теоретических и практических задач: изучение актуальных проблем виктимологии, проведение научных семинаров и конференций, пропаганда виктимологических знаний среди населения (включая и индивидуальное консультирование), издание научных и научно-популярных работ. Регулярно выхолит «Вестник виктимологической ассоциации», в котором освещаются вопросы теоретического обоснования выработки виктимологической составляющей профилактики преступности, анализируются важнейшие категории виктимологии и криминологии, обсуждаются вопросы государственной помощи жертвам преступников, проводятся социологические исследования уровня виктимизации населения. Среди научно значимых результатов исследований, проводившихся молодыми учеными в рамках складывающейся в Нижнем Новгороде научной школы, нужно назвать работы А.Ю., Арефьева, В.А. Бессонова, А.А. Глуховой, Д.А. Зыкова, И.В. Ильина и др.
Активно идет разработка виктимологической проблематики и в Южном федеральном округе. Достаточно назвать объемные материалы I Междисциплинарной конференции — «круглого стола», состоявшейся 6 декабря 2002 г. в г. Ставрополе, в работе которой принимали участие как известные, так и начинающие ученые, включая студентов различных вузов города. Исследуются многие актуальные вопросы криминальной виктимологии. прежде всего ее психологические аспекты, вопросы виктимологии насильственных преступлений против личности, виктимологии корыстной преступности и др.
Характерным явлением последних лет стаза разработка прикладных, популярных работ, подготовленных на основе теоретических выкладок российских ученых-виктимологов, практического опыта работников правоохранительных органов, а также с учетом многочисленных книг по прикладной виктимологии, выходящих на Западе. В них даются конкретные рекомендации, применение которых могло бы позволить снизить риск стать жертвой криминального посягательства.
В процессе становления отечественной виктимологии шла интенсивная разработка категориального аппарата как за счет интеграции терминов, принятых в зарубежной литературе, так и на пути формирования оригинальной терминологии. Наиболее значимыми понятиями криминальной виктимологии с учетом особенностей предлагаемой нами концепции являются понятия: жертвы, взаимодействия преступника и жертвы (виктима), виктимности, виктимизации, виктимогенной ситуации.
Под жертвой в криминально-виктимологическом смысле у нас принято понимать лицо или определенную общность людей на любом уровне их социальной организации, которым преступлением непосредственно причинен моральный, физический или имущественный вред или создана реальная угроза его причинения. В криминальной виктимологии не рассматриваются свойства жертвы стихийных бедствий, войны, эпидемии, катастрофы и т.п.1Ср.: Рыбальская В.Я. Виктимологические проблемы преступности несовершеннолетних: Автореф. дис.... докт. юрид. наук. Иркутск, 1984. С. 103.
Под взаимодействием преступника и жертвы в криминогенной и криминальной ситуации обычно понимается систематическое осуществление обеими сторонами действий, имеющих целью вызвать соответствующую реакцию со стороны партнера. Преступное деяние трактуется как взаимодействие, «участниками которого являются хотя бы два человека, чьи личностные особенности детерминируют это взаимодействие посредством двух пересекающихся линий мотивации». Принимая в целом данную трактовку, считаем необходимым также указать на социальные детерминанты взаимодействия преступника и жертвы, которые действуют как непосредственно (обусловливая формирование виктимогенной ситуации), так и опосредованно (как система факторов, обусловливающих совокупность качественных параметров процесса и результата нравственно-правовой социализации личности).
Рассмотрим более подробно наше отношение к понятиям «виктимность» и «виктимизация», а тем самым, поскольку они являются основными, базовыми категориями для виктимологии, будет более точно обозначено место предлагаемой концепции в сложившемся комплексе направлений и течений криминологической науки. Особенности предлагаемой трактовки будут в основном связаны с проблемами соотношения и зависимости потенциальной и реализованной виктимности. а также момента возникновения потенциальной виктимности2На сегодняшний день и отечественной криминологии существующие расхождения в трактовке понятия виктимности в основном касаются: а) структурных элементов виктимности; б) ее оценки как состояния и объективного свойства лица; в) момента возникновения потенциальной виктимности; г) соотношения и зависимости потенциальной и реализованной виктимности (см.; Ривман Д.В.. Устинов В.С. Виктимология. СПб. 2000. С. 41)..
Как известно, сам термин «виктимность» был введен в научный оборот Л.В. Франком в 1970-е годы. Он выступил своего рода аналогом принятого в западной криминологической литературе понятия «виктимогенности». Франк определял этот термин как реализованную преступным актом «предрасположенность», способность стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления или, другими словами, неспособность избежать опасности там, где она объективно была предотвратима.
Близкую по содержанию трактовку виктимности предлагает В.И. Полубинский. Он определяет виктимность как потенциальную способность личности оказаться в роли жертвы преступления и результате отрицательного взаимодействия ее личностных качеств с внешними факторами, как «свойство данного человека, обусловленное его социальными, психологическими или биофизическими качествами (либо их совокупностью), способствующее в определенной жизненной ситуации формированию условий, при которых возникает возможность причинения ему вреда противоправными действиями»3Полубинский В.И. Правовые основы учения о жертве преступления. Горький. 1979. С. 32-33..
Принимая во внимание концепции Л.В. Франка и В.И. Полубинского, мы, во-первых, не можем согласиться с их выводом о том, что потерпевшим от преступления может стать индивид, вообще не обладающий какой-либо потенциальной виктимностью.
Как нам представляется, виктимность — это универсальное качество индивида, живущего в обществе4Фактически на это обращает внимание уже Т. Гоббс в своей трактовке естественного состояния, которая в действительности является своего рода интеллектуальной моделью общих свойств социальности.. Личность не приобретает качества виктимности, она просто не может быть не виктимной. Если далее конкретизировать эту мысль, то следует признать наличие специфического «фона виктимности» (условно назовем его так), присущего каждой социальной группе и выражающего потенциальную уязвимость принадлежащих ей лиц. Фон виктимности является динамической категорией, фиксирующей качественно-количественные параметры социальных процессов криминализации социума, применительно к конкретной социальной группе.
Во-вторых, В.И. Полубинский связывает виктимность прежде всего с субъективными качествами индивида. Социальным факторам он отводит роль реализаторов потенций виктимности.
В свою очередь мы предлагаем концепцию, основанную на прямо противоположной гипотезе. Основное содержание этой гипотезы состоит в следующем: социальные факторы, социальный статус личности, ее стратовая принадлежность определяют комплекс потенций виктимности, а личностные качества через определенные модели образа жизни и механизмы поведения (прежде всего отрицательного») являются реализаторами этих потенций. Социальная виктимность. понимаемая нами как совокупность специфических черт виктимности социальных страт, выступает для личности, относящейся к конкретной страте, основным фактором, делающим ее потенциально виктимной. Характерные для данной страты типы и способы социального взаимодействия и социальной коммуникации гадают своего рода «фон» виктимности индивидуальной, определяют ее уровень и качественные параметры. Эта социальная виктимность индивидуализируется и реализуется под влиянием личностного и ситуационного факторов. При этом качественная характеристика первого находится в системной зависимости от второго.
Очень близкий подход мы находим в работах Д.В. Ривмана, особенно относящихся к раннему периоду его творчества. Он включал в свою концепцию виктимности характеристику объективно присущей личности (но не фатальной) способности стать при определенных обстоятельствах жертвой преступления5Ривман Д.В. О некоторых понятиях криминальной виктимологии // Виктимологические проблемы борьбы с преступностью. Иркутск, 1982. С. 17-27. Ср.: Его же. Виктимологические факторы и профилактика преступлений. Л., 1975. С. 14.. Нам представляется, что в трактовке Д.В. Ривмана, в отличие от ряда других, справедливо акцентируется аспект потенциальности среди характеристик предрасположенности личности стать жертвой преступления. Личность можно считать виктимной, если удается с достаточной степенью точности в сравнении с другими категориями лиц показать, что при определенных обстоятельствах (которые могут и не сложиться) она становится жертвой преступления. Если не принимать во внимание то, что понятие виктимности характеризует как реальное, так и потенциальное состояние объекта, то вряд ли можно даже правильно поставить научную проблему виктимности социальных статусов. Отметим, что потенциальный характер виктимности не просто усиливается, когда мы переходим от уровня личности к уровню социальной группы, но изменяется и сама природа, а также градация, степень «потенциальности» этой виктимности.
Давая трактовку виктимности как «способности», Д.В. Ривман в своем определении фактически указывает на ее качества потенциальности. Виктимность может быть реализована преступным актом или оставаться в потенции. Но в нашем понимании это — потенция, так сказать, второго уровня, которая сама является реализацией более глубокой, первичной, потенции социальной виктимности. Чтобы быть реализованной в действительности, т.е. в реально имевшем место преступном акте, социальная виктимность должна реализоваться через промежуточную потенцию индивидуальной виктимности. Из этого в том числе следует, что реально виктимной всегда является только конкретная личность.
К примеру, каждое лицо преклонного возраста является виктимным в силу особенностей как физиологического, так и (преимущественно) социального характера. Но эта виктимность, присущая всем членам данной социальной группы, не является или является очень редко непосредственной причиной превращения личности в жертву преступления. Только если человек ведет соответствующий образ жизни (для пожилого человека — одинокое проживание или конфликтные отношения с членами семьи младшего поколения, необходимость регулярно возвращаться домой по одному и тому же маршруту, излишняя доверчивость и т.п.), также при условии возникновения криминогенной ситуации он способен на деле превратиться в жертву преступления, которое детерминировано в том числе и данным комплексом виктимогенных факторов. Но в таком случае мы как раз и имеем дело с первичной реализацией социальной виктимогенности в форму индивидуальной виктимности.
Подобная трактовка понятия виктимности расходится с подходом, заваленным по данной проблеме Л.В. Франком, В.И. Полубинским и некоторыми другими криминологами, но, как нам кажется, дополняет и конкретизирует результаты анализа Д.В. Ривмана
Уточнить данную позицию поможет дальнейшее критическое рассмотрение существующих в криминологии трактовок понятия виктимности. В учебном пособии «Криминология и организация предупреждения преступлений» виктимность трактуется как «массовое явление и... образ поведения... определенных людей, вызывающих повышенный к себе интерес лиц, склонных к совершению преступлений». Как нам представляется, в данном определении происходит неправомерное смешение собственно виктимности как характеристики личности или страты на уровне сущности с проявлением этих существенных черт в образе поведения. В результате указанное определение теряет конкретность. Тем не менее само включение понятия образа поведения в данный контекст является ценным, поскольку оно, как нам видится, обращает внимание читателя на механизм реализации виктимности как существенного свойства личности, характеризующего ее в качестве потенциальной жертвы.
В исследовании С.Г. Войтенко виктимность понимается как определенный комплекс социально-психологических, физиологических свойств личности, обусловливающих во взаимодействии с внешними обстоятельствами определенную «способность» человека стать жертвой преступления, т.е. как особое свойство личности, определяющее степень ее уязвимости в криминальном плане6Войтенко С.Г. Криминологическое исследование виктимности потерпевших. 2000. С. 25.. Полагаем, что для идентификации способности человека стать жертвой преступления недостаточно указания на социально-психологические и физиологические свойств личности, поскольку эта способность может существенно различаться для представителей различных социальных статусов при относительном равенстве указанных свойств. Более того, социальные и личностные качества связаны с детерминантами, условно говоря, разного уровня действия: социальные детерминанты обусловливают общую предрасположенность к тому, чтобы стать жертвой преступления, а также меру этой предрасположенности, личностные же качества «запускают механизм» осуществления, реализации, актуализации виктимности.
Представляет интерес суждение К.А. Адигюзелова о том, что виктимность — это особое социальное качество, включающее в себя совокупность свойств объективного и субъективного характера, присущих потенциальной и реальной жертве, которые свидетельствуют о повышенной уязвимости данного лица перед преступными посягательствами. Действительно, содержание виктимности составляют личностный и ситуативный компоненты. Личностный компонент виктимности подразумевает наличие у данного человека свойств субъективного характера, делающих его повышенно уязвимым перед преступными посягательствами. Ситуативный компонент виктимности включает в себя определенный крут обстоятельств объективного характера, формирующих личностные компоненты либо повышающих их роль и значение в процессе виктимизации данного лица7Ср.: Адигюзелов К.А. Проблемы виктимизации населения. Махачкала. 2002. С. 5-6. Легальное определение потерпевшею от преступления и российском законодательстве сформулировано в УПК РФ 2001 г., относящем в ст. 42 к потерпевшим физическое лицо, которому преступлением причинен физический, имущественный, моральный вред, а также юридическое лицо в случае причинения преступлением вреда его имуществу и деловой репутации. Понятие жертвы преступления как объекта виктимологических исследований в сравнении с понятием потерпевшего имеет больший объем. В содержательном аспекте общим для указанных понятии является то, что как потерпевшим, так и жертвой может быть только лицо, которое пострадало не от нового правонарушения, а именно от преступления. Уголовно-правовой анализ понятия «потерпевшего» см. в статье проф. АД. Бойкова (Бойков А.Д. Защита жертв преступлений в уголовном судопроизводстве Российской Федерации // Правовые и социальные проблемы защиты жертв преступлений. М., 1997. С. 8-31.). Данный подход не противоречит в целом нашей концепции. Однако мы стремились добиться большей структурированности в описании отношения личностного, ситуативного и социального компонентов виктимности. ее объективных и субъективных факторов.
Подчеркивая, что виктимность это сложный социопсихофизиологический феномен, нуждающийся в подробном изучении и требующий глубокого исследования на основе юриспруденции. Э.Л. Сидоренко трактует ее как обусловленное определенными личностными и поведенческими особенностями состояние уязвимости, предрасположенности лица в конкретной жизненной ситуации оказаться в роли жертвы преступления8Сидоренко Э.Л. Отрицательное поведение потерпевшего и уголовный закон. СПб.. 2003. С. 33..
Как мы видим, практически все приведенные выше трактовки понятия виктимности включают в себя указание на момент потенциальности существования человека в качестве жертвы, чаще всего даются такие характеристики, как «предрасположенность», «способность». Акцентируется и социальная природа виктимности. Несмотря на некоторые нюансы, их объединяет главное: виктимность рассматривается как важный предмет криминологической профилактики и одновременно как особое свойство личности, вызывающее ее повышенную уязвимость в криминогенной ситуации.
Наша концепция в значительной мере строится на результатах анализа отношения реализованной и потенциальной виктимности. Причем, и это существенно, вводится представление о двухуровневой природе последней, так что виктимность социального статуса связывается с потенциальной виктимностью первого уровня (и первичной во времени), а индивидуальная виктимность трактуется как форма реализации социальной виктимности. Это своего рода виктимность «второго уровня», которая реализуется через механизмы образа жизни и поведения. Для реального превращения виктимной личности в жертву преступления ее качества должны быть дополнены возникновением соответствующей криминогенной ситуации. На данном уровне реализации виктимности весьма перспективным представляется опыт ее рассмотрения в качестве формы отклонения от норм и правил безопасного поведения, поскольку такой подход предполагает возможность классификации форм виктимной активности в зависимости от интенсивности такого отклонения, а также возможность исследования социальных условий, определяющих виктимность личности. Впервые такую попытку предпринял Д.В. Ривман, указавший, что существует нулевой уровень виктимности, нормальная, средняя и потенциальная виктимность всех членов социальной группы, обусловленная существованием в обществе преступности.
Расширением понятия виктимности является понятие виктимизации. которое обычно рассматривают как процесс или результат повышения уровня виктимности лица или определенной социальной группы. В рамках предлагаемой нами концепции виктимизация трактуется как процесс перехода от первичного уровня виктимности личности, детерминированного ее социальным статусом и характеризующегося сугубой потенциальностью, к уровню вторичному, детерминированному индивидуальными качествами потенциального объекта преступления. Виктимизация есть, таким образом, «актуализация» виктимности, но еще не ее реализация. О «повышении уровня виктимности» здесь в самом деле можно вести речь, однако это повышение характеризует скорее результат, а не содержание процесса виктимизации.
Реализация процесса виктимизации как подвижного и динамичного явления в большинстве своем оказывается обусловленной взаимодействием различных составных компонентов. В качестве подобных слагаемых частей виктимизации обычно выделяются преступник и жертва степень виктимности. виктимогенные факторы и условия. Факторы виктимизации — это совокупность обстоятельств в жизни людей и общества, которые детерминируют процесс превращения данной личности в жертву преступления либо тем или иным образом способствуют и содействуют реализации этого процесса. Условиями виктимизации являются разнообразные явления объективного и субъективного характера, которые наращивают степень виктимности, существенно облегчают возможность возникновения конфликтов, нагнетают эскалацию виктимогенной ситуации. Факторы и условия виктимизации населения проявляются как на массовом (политические, социально-экономические, культурно-информационные), так и на индивидуально-групповом уровнях. Виктимизация на единичном уровне должна характеризоваться данными о виде преступления, времени, месте и способе его совершения, социально-демографических, психофизиологических, правовых и иных особенностях потерпевшего. Сложение и сопоставление указанных характеристик в рамках криминологического исследования при активном использовании методологического инструментария и данных социологической науки позволяют ученым получать обширную информацию об особенностях виктимизации социальных групп, имевшей место на определенной территории «а определенный промежуток времени. В таком контексте нередко можно встретить трактовку виктимизации как процесса превращения лица в жертву преступления и результат этого процесса как на массовом, так и на единичном уровне.
Нужно отметить, что с подобным подходом мы также вряд ли можем согласиться. Нам представляется, с учетом данной выше характеристики виктимности, что виктимизация — это не просто процесс превращения личности или социальной общности в жертву, а скорее процесс превращения их в жертву потенциальную. Однако это потенциальность с высокой степенью готовности к своей актуализации. Думаем, в данном случае уместно было бы вспомнить классическое учение Аристотеля о различных степенях потенциального и актуального бытия. С его учетом трактовка виктимизации как процесса повышения степени виктимности представляется нам оптимальной. В отличие от виктимизации понятие девиктимизации представляет собой вид профилактической работы, имеющей целью нейтрализацию или устранение негативных последствий виктимизации, а также реабилитацию конкретных жертв преступлений.
Процесс виктимизации включает в себя сложную систему явлений, связанных с участием жертвы в формировании преступного мотива; взаимодействием с преступником в условиях конкретной жизненной ситуации; с совершением в отношении нее насильственного преступления, влекущего за собой определенные преступные последствия. В этом смысле можно выделять четыре уровня виктимизации, при этом учитываются как параметры виктимизации личности, так и параметры виктимизации социальных групп.
Первый уровень складывается из данных о непосредственных жертвах агрессивно-насильственных преступлений, фигурирующих в материалах уголовных дел ал и о латентных жертвах, вываленных в результате виктимологических исследований, и причиненном им ущербе. Второй уровень включает в себя данные о членах семьи жертвы, опосредованно пострадавших от преступлений, совершенных в отношении их близких. Третий уровень составляют другие социальные группы (трудовые коллективы, друзья, знакомые, соседи и др.), которым в результате хотя и непрямого воздействия преступлением также причиняется вред. Четвертый (социальный) уровень предполагает существование негативных последствий совершения преступления для целого региона или всего общества. Безусловно, наиболее остро и ощутимо выглядят последствия виктимизации на первых двух уровнях, проявленные в виде гибели людей, полученных увечий, потери трудоспособности, серьезных и труднопреодолимых психологических травм по поводу потери близких, материальных затрат на лечение, похороны, утраченных расходов на учебу и т.п. Потенциально опасна нередко сопровождающая тяжкие агрессивно-насильственные преступления десоциализация личности жертвы, обусловленная болью, страхом, стыдом, утратой веры в государство и общество, оказавшихся неспособными уберечь от преступника и т.д.9См.: Котова Н.К. Виктимологические проблемы тяжких агрессивно-насильственных преступлений: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. Алматы. 1999. С 14.
В криминологической литературе понятие «виктимизация» чаще всего связывают с размахом преступности и ее последствиями, причем с основным акцентом на количественную сторону этого явления. По мнению И.В. Лиманской, такое понимание виктимизации сужает ее смысловое значение и содержание, не учитывает ее соотношения с процессом криминализации, а также значимости ее проявления на индивидуальном уровне. Нам представляется, что с этим подходом стоит согласиться, поскольку, как было показано в работе указанного автора, виктимизация и криминализация являются парными, в социальном плане тесно связанными криминологическими категориями. При этом виктимизация является составной, хотя и специфической частью процесса криминализации общества. Лишь единство этих показателей может дать представление о картине преступности в обществе, которая на сегодняшний день требует существенной коррекции с учетом того, что статистика правоохранительных органов (применительно к учету потерпевших) является весьма несовершенной, вуалирующей подлинную ситуацию и масштабы ущерба, причиненного населению и государству в целом10Лиманская И.В. Виктимологическая профилактика насильственных преступлений против личности: Автореф. дис. канд. юрид. наук. М., 2002. С. 16-17..
Можно, однако, предположить, что эти процессы будут иметь различные характеристики и динамические свойства в зависимости от того, осуществляется ли анализ на уровне личности, социальной группы или общества в целом. Сегодня в отечественной виктимологии принято различать индивидуальную, видовую, групповую и массовую виктимность. Последняя точнее всего определяется степенью уязвимости населения и его отдельных статусов, реализующихся в массе разнохарактерных индивидуальных виктимных проявлений, в различной степени детерминирующих совершение преступлений и причинение вреда. Таким образом, групповая виктимность является определенным элементом, частным случаем, массовой виктимности.
Групповая виктимность выступает как специфическая характеристика отдельных категорий населения, обладающих сходными социальными, демографическими, психологическими, биофизическими и другими качествами, которая указывает на степень их предрасположенности при определенных обстоятельствах становиться жертвами преступления.
Необходимость выделения в особую категорию массовой виктимности вызвана сегодняшним состоянием преступности, процессом криминализации новых общественно опасных деяний, жертвами которых становятся целые общности граждан, объединенных по каким-либо сходным признакам. Такими признаками могут быть, например, место жительства, национальность, пол и ряд других элементов жизни человека. Нужно учитывать и то, что человек становится уязвимым и в конечном итоге виктимизируется, как правило, именно из-за того, что является членом какой-либо группы лиц либо общества. При этом предотвратить потенциальную виктимизацию, т.е. реализовать цели виктимологической профилактики, он может нередко только при помощи той общности, с которой он себя соотносит при условии соответствующего правового воспитания».
Нередко можно встретить точку зрения, согласно которой массовая виктимность конкретной общности или общества в целом представляет собой сумму индивидуальных виктимных предрасположений граждан11Варчук Т.В. Криминология и виктимология. М., 2001. С. IS.. Нам это представляется не совсем точным. В современной литературе и методологически, и онтологически виктимность предлагается рассматривать как феномен, реализующий себя на трех уровнях сущего: единичном, особенном и общем (Т.В. Варчук) или особенном и общем (В.И. Полубинский). С этим следует согласиться, хотя первый подход нам представляется более конкретным. Здесь на единичном уровне виктимность подразумевает реализованное преступным актом нанесение вреда или оставшуюся потенциальной возможность отдельного лица стать жертвой преступления при определенных условиях и обстоятельствах. На втором, особенном, уровне можно рассматривать виктимность отдельных групп населения: женщин, мигрантов и т.п. На третьем, общем, уровне виктимностъ трактуется как массовое явление. Здесь Т.В. Варчук трактует виктимность как: (1) совокупность всех актов причинения вреда физическим лицам на определенной территории в определенный период времени; и (2) уровень потенциальной уязвимости населения в целом и отдельных его групп, который может увеличиваться и. наоборот, уменьшатся.
Нам представляется, что на указанном третьем уровне будет более правильно ограничить понятие виктимности тальк о его характеристикой в аспекте потенциальной уязвимости населения, поскольку групповая и массовая виктимность характеризуют общность более высокой степени, чем простая сумма отдельных личностей. Эта общность обладает своими определенными свойствами, не сводимыми к простой совокупности свойств отдельных лиц. К числу таковых, без сомнения, следует отнести и виктимность. В данном случае под виктимностью понимается вся совокупность общественных, социально-экономических, демографических и пр. характеристик населения в целом и его отдельных социальных групп, свидетельствующих об их повышенном риске и возможности стать жертвой преступления. Речь, таким образом, идет о виктимности социума. В связи с этим стоит отметить, что впервые в отечественной криминологии систематически обосновал необходимость анализа виктимности как социального явления Д.В. Ривман, во многом предвосхитив, как нам представляется, тенденции развития западной виктимологии12Ривман Д.В. Виктимность как социальное явление // Вопросы профилактики преступлений. ВПУ МВД СССР. Л., 1976..
Если принять классификацию видов виктимности, предложенную А.Л. Репецкой: (1) виктимогенная деформация личности; (2) профессиональная или ролевая виктимность; (3) возрастная виктимность; (4) «виктимность-патология»)13Репецкая А.Л. Виновное поведение потерпевшего и принцип справедливости в уголовной политике. Иркутск. 1994. С. 14-15. , то вопрос о степени виктимности социальных страт может быть конкретизирован определением того, какой из ее видов является характерным для данной страты, каким образом в данной страте сочетаются, «накладываются» друг на друга различные виды виктимности. Таким образом, можно выявить не только страты с повышенной или пониженной виктимностью, но и указать свойственный для них тип виктимности. На этом пути можно также определить максимально полный для представителя данной страты набор общих и специальных виктимных потенций, каждая из которых может проявляться в различной (от минимальной до самой высокой степени). Выявление применительно к каждому объекту виктимологической профилактики его общей и специальной виктимности имеет большое значение, так как позволяет наиболее четко определить направления профилактического воздействия (исходя из количественной характеристики, набора виктимных потенций) и необходимую его интенсивность (учитывая выраженность виктимных потенций).
В литературе можно также встретить суждение о том, что виктимность-патология, являющаяся следствием тяжких психических и соматических недугов, приемлема только для характеристики индивидуальной виктимности. На наш взгляд, с этим вряд ли можно согласиться. Так, связь между социальной стратой и психическими болезнями впервые была зафиксирована западными социологами еще в 50-е годы XX в. Дальнейшее изучение умственных болезней пошатнуло господствовавшее прежде убеждение, что связь между низким социальным статусом и психическими заболеваниями объясняется только тем, что люди с дефектом психики тонут в социальной иерархии. Исследователи показали прямую зависимость между социальной принадлежностью и числом психических заболеваний, типом заболевания и эффективностью оказываемой профессиональной помощи. Таким образом, несмотря на популярность биопсихологического объяснения, акцентирующего случайное и естественное распределение интеллекта и способностей в целом, в ряде исследований умственно отсталые люди показаны как жертвы классовой системы. Таким образом, можно предположить, что для социально неблагополучных страт виктимность-патология при учете всех социально опосредующих факторов может стать одним из необходимых и заметных элементов общей модели виктимности данной социальной группы.
Как мы видим, и последние десятилетия виктимология прошла определенную эволюцию. В собственно криминологическом плане о виктимологии всегда можно было говорить как о науке, изучающей личность жертвы преступления, характер и содержание ее поведения, нравственно-психологический облик потерпевшего, роль жертвы в механизме преступного поведения. Виктимология исследует в комплексе личность и поведение потерпевших от преступных посягательств; их роль в генезисе преступления; криминологически значимые отношения и связи между жертвой и преступником; пути и способы возмещения или сглаживания вреда, нанесенного потерпевшему в результате преступного посягательства. При этом ее специфическим предметом являются количественные и качественные статистически значимые характеристики виктимизации и индивидуальная способность тех или иных лиц стать потерпевшими или, иными словами, неспособность избежать преступного посягательства, противостоять ему там, где это было объективно возможно. В процессе развития виктимологической науки отчетливо проявилась тенденция к возрастанию лат и исследований, посвященных не только морально-психологическим аспектам виктимности и виктимизации, но и социальным характеристикам жертвы преступления. Не в последнюю очередь это было связано с бурным развитием в последние десятилетия методов моделирования социальных явлений, что привело к созданию множества методов, процедур, приемов моделирования и анализа социальных детерминант процессов криминализации и виктимизации общества, хотя и не равноценных по своему значению, тем не менее позволявших в своей совокупности успешно решать задачи исследования социальных аспектов актуальных проблем виктимологии14См.: Масюков В.А., Шапиро Е.А. Методы исследования, применяемые в юридических науках // Вестник университета «МЭГУ-Краснодар». 1999, № 3. С. 6-10..
В этой связи в основу определения криминогенной виктимизации нами положено понимание рассматриваемого феномена в его криминологическом контексте как обладающего качеством стимулировать преступление и преступность, а также их социально опасные последствия с участием жертвы уголовно наказуемого посягательства. Именно криминогенность виктимизации (а не криминальность, как отмечалось ранее в криминологической литературе) выступает определяющим признаком лежащего в ее основе свойства виктимности личности. Отсюда криминология исследует вопросы влияния на виктимность личности ее социального положения, места непроизводственных, бытовых, семейных и иных межличностных отношений, изучается социальный статус или социальная роль, повышающие вероятность преступного посягательства в отношении данной личности. Так, было обнаружено, что само положение в обществе во взаимосвязи с личностными качествами занимающего его лица и его поведением повышает вероятность совершения против него преступлений определенного вида.
Сегодня российская виктимология является комплексной наукой, активно интегрирующей знания юридического, социологического, психологического характера. Сама виктимность трактуется современными специалистами как социальное явление. В этом аспекте она рассматривается как массовая цикличность, к которой относится и цикличность интегративных жертв, так называемая аддитивная, или интегративная, цикличность. При этом складываясь из отдельных актов индивидуальной цикличности, массовая виктимность образует социальное явление, отличающееся от составляющих его частей15См.: Ривман Д.В. Криминальная виктимаюгия. СПб.. 2001 С. 73-78.. Именно в этом аспекте мы можем вести речь о цикличности социальных статусов и групп, а также о процессах ее трансформации в индивидуальную цикличность
Значимость расширения социальной составляющей криминолого-виктимологических исследований возрастает на фоне масштабных мировых изменений политического, экономического, социального характера последних двух десятилетий. Поэтому изучение тенденций развития преступности и криминальной уязвимости различных слоев населения в новых условиях представляется на сегодня одной из самых актуальных задач, стоящих перед криминологической наукой.