Квалификация преступлений экстремистской направленности

Отграничение преступлений экстремистской направленности от смежных составов преступлений

Помимо разграничения между собой, преступления экстремистской направленности необходимо отличать от иных, смежных с ними, составов уголовно наказуемых деяний. При этом наибольшее число точек соприкосновения с иными составами преступлений имеют такие посягательства экстремистской направленности, как хулиганство (п. «б» ч. 2, ч. 3 ст. 213 УК РФ); публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) и организация экстремистского сообщества (ст. 280.1 УК РФ).

Хулиганство необходимо отличать от ряда смежных с ним составов преступлений, в том числе посягающих на отношения собственности.

В связи с этим представляется необоснованным следующее разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, данное в п. 14 ранее упоминавшегося постановления «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»: «Умышленное уничтожение или повреждение чужого имущества, совершенные из хулиганских побуждений и повлекшие причинение значительного ущерба, следует квалифицировать по части 2 статьи 167 УК РФ».

Если в ходе осуществления деяния, совершенного с применением оружия или соответствующих предметов, производится взрыв, поджог или иные действия, направленные на разрушение или повреждение предприятий, сооружений, путей и средств сообщения, средств связи, объектов жизнеобеспечения населения, то юридическая оценка содеянного должна учитывать конкуренцию таких уголовно-правовых норм, как ч. 2 ст. 167, ст. 205, 213 и 281 УК РФ.

По нашему мнению, квалификация в данном случае будет определяться на основе анализа способа, целей и мотивов деяния. Так, если ч. 2 ст. 167 УК РФ не предусматривает в качестве способа уничтожения или повреждения чужого имущества применение оружия или предметов, используемых в качестве оружия, то ст. 213 УК РФ в отличие от ст. 205 и 281 УК РФ, не предполагает специальной цели совершения деяния. Соответственно, если в рассматриваемом деянии не будет установлено целей оказания воздействия на принятие решений органами власти или международными организациями (ст. 205 УК РФ) либо подрыва экономической безопасности и обороноспособности Российской Федерации (ст. 281 УК РФ), то содеянное при наличии хулиганских побуждений его совершения квалифицируется по соответствующей части ст. 213 УК РФ, в случае причинения деянием значительного ущерба — дополнительно по ч. 2 ст. 167 УК РФ. Если в деянии не нашли своего выражения ни указанные выше цели, ни хулиганские побуждения, то содеянное подлежит квалификации по ч. 2 ст. 167 УК РФ без учета указанных выше статей. Такая же юридическая оценка рассматриваемого деяния необходима и в случае его совершения из хулиганских побуждений, но без применения оружия или предметов, используемых в качестве оружия.

Сравнение ч. 1 ст. 205 УК РФ с ч. 1 ст. 213 УК РФ позволяет утверждать, что террористический акт отличается от хулиганства: во-первых, основным непосредственным объектом посягательства (общественная безопасность); во-вторых, обязательной сопряженностью террористического акта со взрывом, поджогом или иными подобными действиями, а равно угрозой совершения таких действий; в-третьих, тем, что данные действия должны устрашать население, создавать опасность гибели человека, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных тяжких последствий; в-четвертых, обязательной целью деяния — воздействие на принятие решения органами власти или международными организациями; в-пятых, возрастом уголовной ответственности — в отличие от хулиганства, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК РФ, уголовной ответственности согласно ст. 205 УК РФ подлежат лица, достигшие к моменту совершения преступления не 16, а 14 лет.

Хулиганство прежде всего посягает на общественный порядок, лишь в отдельных случаях сопряжено с совершением взрыва, поджога или иных подобных действий, которые не обязательно должны обладать свойствами устрашения населения, создания опасности для жизни человека или наступления значительного имущественного ущерба; не имеет каких-либо специальных целей совершения деяния, а осуществляется из хулиганских побуждений. Кроме того, хулиганство не предполагает наличия в деянии большинства квалифицирующих признаков, указанных в ч. 2, 3 ст. 205 УК РФ (причинение по неосторожности смерти человеку или иных тяжких последствий, сопряженность с посягательством на объекты использования атомной энергии либо с использованием ядерных материалов, радиоактивных веществ или источников радиоактивного излучения, умышленное причинение смерти человеку), а также специальных оснований освобождения от уголовной ответственности (примечание к ст. 205 УК РФ).

При совершении хулиганства устойчивой группой лиц, в том числе приготовлении или покушении на данное преступление, необходимо учитывать возможность отнесения такой группы к банде или экстремистскому сообществу при наличии в деянии признаков, указанных в ст. 209 или ст. 282.1 УК РФ.

По нашему мнению, ст. 209, 282.1 УК РФ не охватывают случаи приготовления к другим конкретным преступлениям, а также совершение таковых, т.е. необходима дополнительная квалификация по соответствующим статьям УК РФ. Полагаем, что законодатель, установив ответственность за создание указанных преступных объединений в самостоятельных статьях УК РФ, подчеркнул недопустимость таких действий вне зависимости от наличия или отсутствия умысла на совершение индивидуально определенных преступлений. Иначе говоря, обозначенные нормы (ст. 209, 282.1 УК РФ) направлены на пресечение организованной преступной деятельности до совершения других уголовно наказуемых деяний и по возможности — до начала реализации умысла на таковые. Если банда или экстремистское сообщество создаются и функционируют не для совершения обозначенных в соответствующих статьях УК РФ преступлений вообще (например, для нападений на какие- либо магазины), а для совершения конкретных уголовно наказуемых деяний, обладающих индивидуальными признаками (например, нападение на конкретный магазин), то юридическая оценка содеянного должна учитывать приготовление к последним, т.е. совокупность преступлений.

Например, создание банды для совершения конкретного квалифицированного хулиганства, а равно последующее совершение такового данным преступным объединением требует квалификации не только по ст. 209 УК РФ, но и по ч. 2 ст. 213 УК РФ (приготовление к хулиганству квалифицируется со ссылкой на ч. 1 ст. 30 УК РФ). Данное положение также следует относить и к приготовлению к совершению убийства либо умышленного причинения тяжкого вреда здоровью.

Хулиганство имеет ряд сходных признаков и с массовыми беспорядками (ст. 212 УК РФ). Полагаем, что массовые беспорядки отличаются от хулиганства, совершенного группой лиц по предварительному сговору, прежде всего основным объектом посягательства (общественная безопасность), сложностью объективной стороны, а также обязательным наличием большого количества соучастников, как правило, соисполнителей — толпы.

Массовые беспорядки «представляют собой нарушения основ общественной безопасности, совершаемые большой группой людей (толпой), во время которых может быть парализована нормальная деятельность органов власти и управления, транспорта, связи, уничтожено или повреждено имущество, причинен серьезный вред правам и интересам граждан»¹Уголовное право России. Части Общая и Особенная: учебник / пол рея. А.И. Рарога. С.487..

Сложность объективной стороны массовых беспорядков заключается в том, что в одном преступлении могут одновременно сочетаться такие действия, как насилие, погромы, поджоги, уничтожение имущества, применение огнестрельного оружия, взрывчатых веществ или взрывных устройств, а также оказание вооруженного сопротивления представителю власти.

Объективную сторону данного преступления составляют не только указанные выше действия, но и их организация либо призывы к совершению таковых.

По нашему мнению, в процессе совершения массовых беспорядков может осуществляться большинство действий, составляющих объективную сторону хулиганства. Такие действия в рассматриваемом случае выступают органической частью массовых беспорядков и не требуют дополнительной квалификации по ст. 213 УК РФ. Однако, исходя из сравнительного анализа ст. 212 и ст. 213 УК РФ, можно выделить исключение из данного вывода.

Так, совершение толпой из хулиганских побуждений и с применением холодного и иного оружия, не относящегося к огнестрельному, либо соответствующих предметов только повреждения имущества, а равно угрозы применения насилия либо применения указанных предметов в общественных местах, не сопровождавшегося причинением имущественного или физического вреда потерпевшим, не предусмотрено ст. 212 УК РФ в качестве составляющих массовых беспорядков, что вызывает необходимость либо дополнительной квалификации пост. 213 УК РФ (при совокупности с иными действиями, образующими объективную сторону массовых беспорядков), либо самостоятельной квалификации таких действий как хулиганства (при отсутствии иных действий, входящих в объективную сторону массовых беспорядков).

Согласимся с В.Б. Боровиковым, который отмечает, что в отличие от хулиганства, предусмотренного ч. 2 ст. 213 УК РФ, «для массовых беспорядков наличие предварительного сговора всех их участников маловероятно (чаще всего участники массовых беспорядков действуют с внезапно возникшим умыслом после соответствующей психологической «обработки» со стороны организаторов, направляющих и корректирующих их общественно опасные действия)».

Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности (ст. 280 УК РФ) следует отличать от публичных призывов к осуществлению террористической деятельности (ст. 205.2 УК РФ): если в ст. 205.2 УК РФ речь идет только о террористической деятельности, то в ст. 280 УК РФ — о более широком понятии экстремистской деятельности.

Подчеркнем, что террористическая деятельность, равно как и терроризм, составляет часть экстремистской деятельности, что порождает вопрос о соотношении ст. 205.2 и ст. 280 УК РФ. Считаем, что данные уголовно-правовые нормы соотносятся как специальная и общая. При этом конкуренция должна разрешаться в пользу ст. 205.2 УК РФ, так как предусмотренные в ней действия являются одной из разновидностей экстремистской деятельности; ее санкции являются не менее строгими по сравнению с санкциями ст. 280 УК РФ (санкция ч. 1 ст. 205.2 УК РФ более строгая, чем ч. 1 ст. 280 УК РФ); при этом не упрощается порядок расследования и рассмотрения уголовного дела.

Организацию экстремистского сообщества (ст. 282.1 УК РФ) необходимо отграничивать от организации преступного сообщества (преступной организации) (ст. 210 УК РФ), а также бандитизма (ст. 209 УК РФ).

Как уже отмечалось, экстремистское сообщество представляет собой разновидность организованной группы, и это его главное отличие от преступного сообщества (преступной организации), из которого можно вывести следующие разграничительные признаки данных преступлений: 1) экстремистское сообщество должно обладать устойчивостью, но не структурированностью, что присуще только преступному сообществу (преступной организации); 2) экстремистское сообщество создается и функционирует для совершения преступлений различной тяжести, тогда как преступное сообщество (преступная организация) — только для совершения тяжких и особо тяжких преступлений; 3) мотив преступлений, подготавливаемых и совершаемых экстремистским сообществом, имеет для последнего определяющее значение и должен свидетельствовать об экстремистской направленности соответствующих уголовно наказуемых деяний, а для преступного сообщества (преступной организации) данный признак (мотив) имеет лишь факультативное значение, тогда как целью последнего преступного объединения выступает получение финансовой либо иной материальной выгоды.

Кроме того, создание преступного сообщества (преступной организации) само по себе является особо тяжким преступлением, а участие в данном формировании без квалифицирующего обстоятельства — тяжким преступлением. Организация экстремистского сообщества относится к преступлениям средней тяжести, а участие в таком сообществе — вовсе преступлением небольшой тяжести.

Экстремистское сообщество отличается от банды тем, что не обязательно обладает признаком вооруженности и не преследует в качестве неотъемлемой цель нападения на граждан или организации. Учитывая более высокую степень общественной опасности бандитизма, что отражается в санкциях ст. 209 УК РФ, конкуренция уголовно-правовых норм о рассматриваемых преступлениях должна разрешаться в пользу нормы об ответственности за бандитизм, т.е. если банда будет подготавливать или совершит нападение, одновременно являющееся преступлением экстремистской направленности, квалификацию следует осуществлять по ст. 209 УК РФ и статье УК РФ о таком подготавливаемом или совершенном деянии.

Организацию деятельности экстремистской организации также следует отличать от организации объединения, посягающего на личность и права граждан (ст. 239 УК РФ). Последнее из указанных преступлений в первую очередь посягает на общественную нравственность, а дополнительно — на здоровье граждан и (или) порядок управления. Кроме того, уголовная ответственность за организацию религиозного или общественного объединения, предусмотренного ст. 239 УК РФ, в отличие от экстремистской организации не обязательно связана с предварительным судебным решением о ликвидации такого объединения либо запрете его деятельности, причем последняя не должна относиться к экстремизму. Также следует учитывать, что в число объективных признаков преступления, предусмотренного ст. 282.2 УК РФ, не входит пропаганда деяний, относящихся к преступной деятельности религиозного либо общественного объединения (ч. 2 ст. 239 УК РФ).

Убийство, предусмотренное п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ, следует отличать от геноцида (ст. 357 УК РФ), предполагающего совершение деяний, направленных «на полное или частичное уничтожение национальной, этнической, расовой или религиозной группы как таковой путем убийства членов этой группы, причинения тяжкого вреда их здоровью, насильственного воспрепятствования деторождению, принудительной передаче детей, насильственного переселения либо иного создания жизненных условий, рассчитанных на физическое уничтожение членов этой группы». Сопоставление данных преступлений приводит к выводу, что геноцид не характеризуется каким-либо специальным мотивом, обладая лишь избирательностью в отношении потенциальных потерпевших, тогда как рассматриваемый вид убийства совершается из ненависти либо вражды и не направлен на полное уничтожение какой-либо социальной группы. При этом для убийства обязательным (основным) непосредственным объектом выступают общественные отношения, обеспечивающие жизнь человека, а для геноцида — мир и безопасность человечества.

Ранее отмечалось, что нами не поддерживается позиция некоторых ученых, чрезмерно широко трактующих содержание и объем понятия экстремизма, особенно если к последнему относят еще и геноцид, не прибегая к какому-либо обоснованию такого понимания структуры экстремистской деятельности. Как подчеркивалось ранее, перечень преступлений экстремистского характера (преступлений, относящихся к экстремизму) следует определять путем сопоставления ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и статей Особенной части УК РФ, что не приводит к включению в данный перечень ни одного из уголовно наказуемых деяний против мира и безопасности человечества, за исключением нападения на лиц либо учреждения, пользующиеся международной защитой (ст. 360 УК РФ).

Возможность отнесения геноцида к уголовно наказуемым проявлениям экстремизма может вытекать из указания, содержащегося в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности», на то, что такая деятельность включает в себя и преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти либо вражды в отношении какой-либо социальной группы; т.е. если деяния, направленные на уничтожение какой-либо национальной, этнической, расовой или религиозной группы, будут совершены по указанным мотивам ненависти либо вражды, то геноцид можно будет признать одним из преступлений экстремистского характера. Однако такое допущение касается многих уголовно наказуемых деяний, что ставит под сомнение включение именно геноцида в указанный перечень при одновременном игнорировании других преступлений, которым могут быть присущи ненависть либо вражда в отношении каких-либо социальных групп и (или) их представителей.

Надругательство над телами умерших (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ) следует отличать от убийства, совершенного по экстремистским мотивам (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) либо (и) с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Ключевым отличием является то, что такое надругательство совершается в отношении тела уже умершего человека, т.е. после лишения его жизни, что осознается виновными. Какие бы посмертные повреждения ни наносились телу умершего (расчленение, сожжение и т.д.), они не включаются в содержание объективной стороны убийства, так как совершены за рамками оконченного умышленного причинения смерти человеку.

Как отметил Пленум Верховного Суда РФ в абз. 3 и 4 п. 8 упоминавшегося выше постановления «О судебной практике по делам об убийстве (статья 105 УК РФ)», «глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни или в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части статьи 105 и по статье 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших.

Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью».

Уничтожение, повреждение и осквернение мест захоронения, надмогильных сооружений или кладбищенских зданий, скульптурного или архитектурного сооружения, посвященного борьбе с фашизмом либо жертвам фашизма (п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ), следует отличать от умышленных уничтожения или повреждения чужого имущества (ст. 167 УК РФ) и уничтожения или повреждения памятников истории и культуры (ст. 243 УК РФ). Основным отграничительным признаком в данном случае является предмет преступления. Кроме того, при уничтожении или повреждении чужого имущества (ст. 167 УК РФ) основным непосредственным объектом выступают отношения собственности, тогда как для преступлений, предусмотренных ст. 243, 244 УК РФ, таким объектом является общественная нравственность.

Вместе с тем если деяние, предусмотренное п. «б» ч. 2 ст. 244 УК РФ, связано с нарушением отношений собственности за счет уничтожения либо повреждения указанных в данной уголовно-правовой норме предметов и при этом совершено лицом в возрасте от 14 до 16 лет (не включительно), то рассматриваемый состав преступления в его действиях отсутствует. Представляется, что при наличии к тому оснований содеянное может быть квалифицировано по ч. 2 ст. 167 либо ч. 2 ст. 214 УК РФ, предусматривающим 14-летний возраст уголовной ответственности за соответствующие преступления.

Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства имеет некоторые сходные черты с оскорблением (ст. 130 УК РФ) и нарушением равенства прав и свобод человека и гражданина (ст. 136 УК РФ).

В отличие от возбуждения ненависти либо вражды, а равно унижения человеческого достоинства преступления, предусмотренные ст. 130, 136 УК РФ, главным образом посягают на интересы личности, а не на основы конституционного строя и безопасность России. Кроме того, оскорбление должно выражаться в неприличной форме, что не является конститутивным признаком унижения человеческого достоинства согласно ст. 282 УК РФ. Дискриминация, предусмотренная ст. 136 УК РФ, не направлена на возбуждение ненависти либо вражды, как и на унижение достоинств»» человека или группы лиц, а связана с нарушением прав, свобод и законных интересов человека и гражданина в зависимости от его пола, расы и других отличительных признаков.

Полагаем, что оскорбление и дискриминация могут быть способами совершения преступлений, предусмотренных ст. 282 УК РФ, что полностью охватывается данной нормой, но не наоборот. Данный вывод основан на сопоставлении объективных и субъективных признаков, а также характера и степени общественной опасности рассматриваемых преступлений. Исходя из такого сопоставления, можно утверждать, что норма, предусмотренная ст. 282 УК РФ, является более полной, а по строгости санкций не уступает ни ст. 130, ни ст. 136 УК РФ.