Жилищные права в сфере частного права: общая характеристика

Субъективные жилищные права как разновидность гражданских прав классически исследуются путем анализа конкретных прав на жилые помещения. Именно наделение субъектов различными возможностями по использованию, сохранению и прекращению объекта дает основание для разграничения различных субъективных прав на жилые помещения.

Исходя из выводов, сделанных в предыдущих разделах, нрава на жилые помещения являются гражданскими правами, жилищные права - это лишь отдельные правомочия или возможности, которые составляют их содержание. Однако данные правомочия или возможности в силу указанной их специфики требуют отдельного изучения. В первую очередь, необходимо обратиться к исследованию пользования и проживания. Во- вторых, отдельного осмысления заслуживают права на совершение действий, способствующих сохранению жилого помещения (в том числе управление).

Пользование жилым помещением. Проживание в жилом помещении. Центральным правомочием, включаемым в содержание «права на жилое помещение», является возможность «пользования», которая, как правило, исчерпывается «проживанием». Причем акцент, сделанный на проживании, столь значителен, что позволяет многим ученым считать жилищными правами именно те, которыми обладает лицо в связи с его проживанием в квартире. Иначе говоря, если лицо не проживает, то жилищных прав у него нет¹Дискутировать о том, что содержанием субъективных прав выступают правомочия, выражающиеся в определенных возможностях, которые субъект вправе реализовывать, а вправе этого и не делать, мы не будем. Проживание или непроживание в жилом помещении уже является осуществлением соответствующего субъективного права, в содержании которого данная возможность изначально присутствует. Позиция ученого, вероятнее всего, строилась на том основании, что проживание в жилом помещении по договору социального найма являлось обязательным. Подобное утверждение сомнительно не только в силу вышесказанного, но и по иным соображениям. В силу того, что проживать в жилом помещении может только физическое лицо, то подобное понимание жилищных прав исключает возможность их обладания иными субъектами права, что не представляется правильным. Тем не менее, возможность проживания настолько доминирует в большинстве субъективных прав на жилые помещения, что приводит к появлению в юридической литературе обоснования самостоятельного значения данного права. В одних случаях оно считается абсолютным вещным правом, в других - обосновывается его неимущественный характер. И если последнее предложение можно расценивать как принципиально новое для современной науки жилищного права (другое дело, насколько оно обосновано), то первое является лишь разновидностью аргументированного в советский период взгляда, нашедшего поддержку и в современной юридической литературе.

Обсуждение данного вопроса представляется особо принципиальным, а потому обратимся к аргументации ученых. Для этого вычленим основные позиции:

наряду с правомочием пользования в субъективных правах на жилые помещения параллельно существует вещное право пользования для отдельных категорий проживающих (А.Б. Бабаев¹Выделение не только права отдельного пользования, но и права отдельного распоряжения предлагает, в частности, В.П. Камышанский (см.: Камышанский В.П. Право собственности: пределы и ограничения. М.. 2000. С. 54,55).);
право на жилое помещение заключается в возможности им пользоваться (проживать) и является вещным правомочием; иные правомочия носят либо тоже вещный характер (владение, распоряжение), либо обязательственный характер (право требовать проведения ремонта и т.п.). Таким образом доказывалась возможность существования комплексных, или смешанных, прав, в которых сосуществуют вещные и обязательственные правомочия (например, Ю.Г. Басин³В частности, об этом писая В.Ф. Чигир, считающий, что «нет оснований при дифференциации субъективных прав выделять особую группу так называемых «смешенных» или «комплексных» прав и включать в эту группу права, вытекающие из правоотношений пользования чужим имуществом» (Чигир В.Ф. К вопросу об особенностях жилищных правоотношений // Проблемы совершенствования советского законодательства и деятельности государственных органов: республик, науч конф.: тезисы докл. Минск. 1969. С. 118). Противником данной позиции выступал Ю.Г. Басин, который отстаивал идею комплексных субъективных прав (Басин Ю.Г. Вопросы советского жилищного права. С 114).);
право на жилое помещение является лишь удобным терминологическим приемом, что, однако, не говорит о вещном характере правомочий нанимателя. Все правомочия нанимателя являются элементом обязательственных отношений (например, С.И. Аскназий, И.Л. Брауде, А.И. Пергамент).

Но начнем мы не с классической дискуссии о вещном и обязательственном характере правомочий проживающих, а с позиции о неимущественном характере данного права. Аргументы О.В. Батовой сводятся к необходимости разграничения понятий пользования и проживания в жилом помещении. Именно право проживания, по мнению исследователя, и позволяет увидеть ту особенность жилищных отношений, которая отграничивает их от гражданских. «При этом следует признать ошибочность весьма распространенного в литературе мнения о том, что проживание в жилом помещении, по сути, тождественно гражданско-правовой категории пользования имуществом»⁴Батова O.B. Понятие жилищно-правовых договоров и место жилищного права в отечественной системе права. С 34-39. . Аргументирует автор свою позицию ссылкой на ст. 35 Конституции РФ, где гарантируется недопустимость произвольного лишения собственности, и ст. 40, где говорится о недопустимости произвольного лишения жилища: «Если бы речь шла о том, что Конституция приравнивает жилище к имуществу, а пользование имуществом - к проживанию в жилище, то не было бы необходимости в наличии ст. 40 Конституции Российской Федерации...».

Думается, ситуация здесь проще, чем представляется автору: право проживать (а значит, по нашему мнению, пользоваться жилищем) есть не только у собственника, а потому возникает необходимость в дополнительной конституционной защите права проживания не только собственника жилого помещения, но и иных лиц, проживающих в жилом помещении на законных основаниях. В связи с этим в Конституции РФ и появилась признаваемая международным правом защита наряду с правом собственности и права на жилище. И дело здесь не столько в наличии неимущественного содержания права на жилище (как производного от некоего неимущественного содержания самого объекта - жилища), сколько в социальной значимости такого объекта и необходимости дополнительной защиты такой важной составляющей жизни человека, как жилое помещение.

Представляется, что О.В. Батова проводит недостаточно корректное сравнение - «субъективного права проживания», являющегося, по мнению исследователя, самостоятельным субъективным правом, и правомочия пользования, входящего в состав субъективного (вещного, или обязательственного, или корпоративного) права на жилое помещение. При этом, анализируя правомочие пользования, автор не проводит градацию субъективного права на само жилое помещение, которое должно быть разделено на субъективное вещное право, субъективное обязательственное право и субъективное корпоративное право на жилое помещение. В связи с различием в одном из существенных формальных критериев возможности, входящие в состав данных субъективных прав, имеют различное юридическое качество (одни - абсолютные, другие - относительные, третьи - корпоративные). Можно увидеть стремление ученого подчеркнуть иное существенное различие - удовлетворение неимущественного интереса при проживании в жилом помещении, а потому предложить самостоятельное существование такого субъективного права.

Однако не совсем понятно, как О.В. Батова соотносит существующие имущественные права на жилые помещения с предлагаемым субъективным правом проживания. Исходя из ее позиции. получается, что в содержании субъективного права собственности (очевидно, что право собственности как субъективное право не может не включать в себя такого правомочия, как проживание) существует правомочие неимущественного характера - проживание. Или данное субъективное неимущественное право проживания сосуществует наряду с субъективным правом собственности?

Таким образом, право проживания - это более узкое понятие по сравнению с правом пользования. Однако, не соглашаясь с тем, что право проживания - это нечто отличное от права пользования, полагаем, что именно проживание в жилом помещении является одной из основополагающих базовых возможностей, на осуществлении которой должна строиться система жилищных прав.

Обратимся к иным, высказанным в литературе, позициям.

Так, А.Б. Бабаев говорит о существовании наряду с правомочием пользования самостоятельного субъективного права пользования, приводя в пример сервитут, право членов семьи собственника, нанимателя по договору социального найма и лиц, постоянно проживающих с нанимателем по договору коммерческого найма. Однако считать данные права подтверждением существования самостоятельного субъективного права пользования (отдельно от правомочия пользования, входящего в состав субъективных прав на жилое помещение) вряд ли правильно. Подобный взгляд имел бы право на существование, если бы содержание данных субъективных прав исчерпывалось единственным правомочием - пользованием⁵Фактически мы можем назвать только одно исключение, когда субъективное право ив жилое помещение ограничивается одним правомочием - жить. Речь идет о статусе временных жильцов. Однако в силу дискуссии о соотношении их прав с правами ссудополучателя данный пример также можно поставить под сомнение.. Безусловно, появление соответствующих субъективных прав у обозначенных категорий лиц является следствием необходимости правовой защиты интересов проживающих в жилом помещении фактических пользователей, вселяемых собственником или нанимателем в жилое помещение, т.е. право пользования (проживания) становится еще большей, по сравнению с нанимателем или собственником, ярко выраженной составляющей в данных правах. Вместе с тем их право на жилое помещение не сводится только к пользованию, которым не исчерпывается содержание данного права. Во-первых, применительно к жилому помещению невозможно пользование без владения. Во-вторых, равноправие прав собственника (нанимателя) и членов его семьи проявляется в том, что на любое действие с жилым помещением (в первую очередь на акты распоряжения) требуется согласие указанных лиц, что говорит об их возможностях, связанных не только с фактическим проживанием, но и совершением (совместно с собственником и нанимателем) действий по распоряжению (например, их право вселения в жилое помещение своих несовершеннолетних детей может расцениваться только как осуществление правомочия распоряжения, а не пользования жилым помещением).

Таким образом, мы не видим препятствий для того, чтобы называть права данных субъектов одноименно с законодательными формулировками (субъективное право члена семьи собственника, субъективное право члена семьи нанимателя, субъективное право лиц, постоянно проживающих с нанимателем в жилом помещении), а пользование (наряду с владением и распоряжением) считать правомочиями данных субъективных прав. При этом возможности, составляющие содержание субъективных прав указанных лиц, будут существенно различаться, что вряд ли дает основание объединять их в единое субъективное вещное право пользования.

Выдвижение на первый план пользования жилым помещением объяснимо в силу целевого характера данного объекта. Но обоснование его самостоятельного вещного характера в отрыве от иных возможностей, заложенных в содержании каждого конкретного субъективного права, неправильно.

Если согласиться с утверждением о том, что пользование (проживание в жилье) - самостоятельное субъективное вещное право, то, во-первых, следует признать, что оно едино для всех случаев нахождения человека в жилье; во-вторых, не имеет значения правовое основание проживания. В противном случае все равно придется каждый раз уточнять, о каком правомочии пользования или праве пользования ведется речь: о договоре социального, коммерческого найма, члене семьи и т.д. Как уже отмечалось выше, фактическое проживание может выступать основой для законодательного закрепления дополнительных прав. При этом такие права будет возможно считать жилищными именно по указанной выше причине. Только тогда можно будет говорить о формировании самостоятельного субъективного права проживания.

Таким образом, ни о какой комбинации вещных и обязательственных правомочий в рамках одного субъективного права речи не идет. Если данные правомочия имеют разное юридическое качество (одни абсолютные, а другие относительные), то можно говорить только о самостоятельных субъективных правах. Возможность пользоваться жилым помещением не формирует самостоятельного субъективного права пользования, а всегда выступает в качестве правомочия, входящего в состав различных субъективных прав на жилое помещение (и вещных, и обязательственных, и корпоративных). Другое дело, что в рамках данного правомочия (а также иных правомочий) можно выделять возможности, от «наполнения» которых и будет зависеть содержание соответствующего субъективного права, дающее основания отличать одно субъективное право от другого.

Любое субъективное право на жилое помещение можно представить набором классических правомочий - владения, пользования, распоряжения. Правомочие владения едино для всех субъективных прав в отношении жилого помещения. Правомочие распоряжения может не только различаться (от полного господства у собственника до минимального распоряжения, например, у поднанимателей, выражающегося в возможности вселить своих несовершеннолетних детей⁶Хотя такая возможность в законодательстве прямо не закреплена (ни по отношению к договору социального найма, ни по отношению к договору коммерческого найма), представляется, что это лишь упущение законодателя.), но и полностью отсутствовать (в частности, у временных жильцов или проживающих в студенческом общежитии). Сложнее всего дело обстоит с правомочием пользования.

Можно ли сказать, что правомочие пользования всегда едино у всех лиц, получивших возможность находиться в жилом помещении? Имеет ли оно расхождение в различных субъективных правах?

Поскольку у органов публичной власти и у юридических лиц подобное правомочие вообще отсутствует, то говорить о единстве возможностей в правомочии пользования можно только по отношению к физическим лицам

Анализ законодательных положений в области формулирования прав проживающих лиц показал, что содержание правомочия пользования раскрывается в жилищном законодательстве один раз в статье, регламентирующей назначение жилого помещения и пределы его использования. Ее характеристика дает основание наполнить правомочие пользования только двумя «положительными» возможностями: возможностью жить в помещении и осуществлять в нем профессиональную или предпринимательскую деятельность. Все иные законодательные положения лишь ограничивают реализацию данных возможностей. При этом сама положительная деятельность управомоченного лица по пользованию не раскрывается

Правомочие пользования жилым помещением состоит из возможностей: а) находиться в жилом помещении, не проживая в нем; б) проживать в жилом помещении: физически присутствовать в помещении (находиться); осуществлять личную и семейную жизнь; в) осуществлять профессиональную и предпринимательскую деятельность.

Возможность находиться в жилом помещении, не проживая в нем, в первую очередь необходима для того, чтобы обеспечить управомоченному лицу исполнение соответствующих обязанностей, связанных с обеспечением сохранности жилого помещения. Лицо имеет возможность находиться в жилом помещении для проверки его целостности, приведения его в надлежащее состояние (в частности, проведение ремонтных работ).

Можно поставить под сомнение справедливость вывода в том, что совершение данных действий не свидетельствует о возможности. составляющей правомочие пользования, поскольку не предполагает «извлечение полезных свойств», а дает лишь возможность исполнить возложенные обязанности. Однако совершение определенных действий по отношению к жилому помещению нельзя рассматривать сугубо как исполнение соответствующей обязанности. Например, действия по ремонту можно рассматривать и как реализацию соответствующей возможности управомоченного лица.

Так, в отношении вещных прав наличие возможности провести ремонт указывает, с одной стороны, на то, что никто не вправе препятствовать его проведению. В то же время непроведение ремонта также будет возможностью управомоченного лица, но до определенных границ (пока это не приведет к квалификации его действий в качестве злоупотребления правом и не превратится в детализацию бремени содержания своей собственности). В обязательственных отношениях (например, в договоре найма) проведение текущего ремонта трактуется как обязанность нанимателя, а возможность его проведения даже не оговаривается. Тем не менее, в состав правомочия пользования данная возможность, на наш взгляд, входит.

Безусловно, что основное содержание данного правомочия составляет возможность проживать. Вместе с тем именно данная возможность в наименьшей степени раскрыта как в законодательстве, так и в литературе. Так, формулируя списки возможностей пользователей в различного рода субъективных правах, законодатель часто избегает даже упоминания о том, что управомоченное лицо имеет право «жить» (это считается само собой разумеющимся), в основном детализируя возможности, представляющие собой правомочие распоряжения (см.. например, ст. 67 ЖК РФ).

Думается, что проживание в жилом помещении как возможность, детализирующая правомочие пользования, может быть наполнена возможностями различного свойства: физически присутствовать в помещении (находиться) и осуществлять личную и семейную жизнь. При этом физическое присутствие в объекте может быть сопряжено не с исполнением обязанностей по его поддержанию в надлежащем состоянии, а с удовлетворением иных имущественных (физическая защита от окружающей среды) или неимущественных (сокрытие информации о личной и семейной жизни) интересов.

Возможность осуществлять профессиональную и предпринимательскую деятельность - сравнительно новая возможность, нашедшая свое закрепление в рамках ЖК РФ. Отношение к ней в современной юридической литературе достаточно противоречивое. Как представляется, законодатель лишь «узаконил» те случаи, когда в жилых помещениях осуществлялась профессиональная или предпринимательская деятельность людей, что можно только приветствовать. Удивление вызывает то обстоятельство, что в проекте федерального закона о внесении изменений в Гражданский кодекс Российской Федерации о подобной возможности управомоченного лица не упоминается.

Изложенное выше позволяет сделать вывод о том, что правомочие пользования следует раскрывать не только через «отрицательное» содержание: «иметь возможность извлекать полезные свойства, при этом не нарушая правил, норм, требований, прав и интересов», но в первую очередь через наполнение его содержания «положительными» возможностями.

Еще один аспект, связанный с правомочием пользования, касается практических сложностей в отграничении реализации возможности проживания и нахождения в жилье. Что можно считать фактическим проживанием, и как отграничить нахождение в жилом помещении от проживания в нем? Очевиден только один вывод: нельзя проживать в жилом помещении, не находясь в нем. Обратное же утверждение (всякое нахождение в жилом помещении есть проживание), как минимум, спорно.

Сложность практического закрепления понимания проживания выражается и в соответствующих законодательных формулировках, в которых, например, вместо жительства» трактуется как «место проживания» и привязывается к конкретным видам жатых помещений и правам на них⁷Постановление Правительства РФ от 17 июля 1995 г. «Об утверждении Правил регистрации и снятия граждан с регистрационного учета по месту пребывания и по месту жительства в пределах Российской Федерации и Перечня должностных лиц, ответственных за регистрацию: // Собрание законодательства РФ. 1995. № 30. Ст. 2939..

На практике могут складываться следующие ситуации:

управомоченное лицо передало жилое помещение для проживания третьим лицам (по возмездным или безвозмездным сделкам);
жилое помещение никем не используется для проживания;
управомоченное лицо периодически использует жилое помещение (при нахождении в командировках, для осуществления профессиональной или предпринимательской деятельности и т.п.).

В первых двух ситуациях вопрос о разграничении проживания и нахождения в жилом помещении не стоит. Наибольшую сложность вызывает квалификация действий в случае, когда жилое помещение лишь периодически используется управомоченным лицом.

Наверное, перечислить признаки того, что считать проживанием, невозможно, а поэтому следует пойти от обратного и назвать те признаки, которые свидетельствуют о том, что лицо только находится в жилом помещении. Соответственно, те ситуации, которые им не отвечают, должны квалифицироваться в качестве проживания.

Лицо не считается проживающим, если:

находилось в жилье исключительно с целью исполнения возложенных на него обязанностей по обеспечению сохранности объекта в рамках конкретного правоотношения (проводило ремонт, уборку помещений и т.п.);
находилось в жилом помещении исключительно с целью осуществления профессиональной или предпринимательской деятельности;
передало жилое помещение для проживания третьим лицам.

Во всех остальных случаях выяснение факта наличия или отсутствия фактического проживания возможно только с учетом конкретных обстоятельств дела и дополнительных признаков. В частности, к ним можно отнести:

учет фактического времени пребывания в объекте (можно ли такое нахождение считать нормальным для образа жизни соответствующего субъекта);
учет нахождения в жилом помещении личных вещей лица, свидетельствующих об использовании объекта именно для проживания (что часто является критерием для применения норм о неприкосновенности жилища в практике Европейского суда по правам человека).

Таким образом, проживание как возможность, детализирующая правомочие пользования жильем и составляющая его основное содержание, присутствует в любом субъективном праве на жилое помещение. Именно с реализацией данной возможности должен осуществляться определенный законодательный подход к формулированию многих субъективных прав, как непосредственно затрагивающих возможности права на само жилое помещение, так и иных прав, связанных с данным объектом. Представляется, что названные признаки позволят более четко разграничить проживание в жилом помещении и нахождение в нем, что в итоге даст законодателю основания отразить данный критерий при закреплении конкретных норм о правах лиц в жилищной сфере. В частности, напомним высказанные ранее предложения об учете фактического проживания при управлении многоквартирным домом, при конкуренции прав нанимателя и постоянно проживающих в договоре коммерческого найма (нанимателя и членов его семьи по договору социального найма) и др.

А теперь затронем теоретический вопрос о характеристике любых прав на жилые помещения в качестве вещных. Невозможно отрицать, что проживание в жилье осуществляется лицом самостоятельно, без участия собственника. С момента получения допуска в жилое помещение осуществление этого правомочия происходит собственными действиями проживающего. Однако факт проживания еще не говорит о природе самого права. Проживать можно только тогда, когда существуют условия для такого проживания, а возможность самостоятельно создать такие условия также является необходимым атрибутом независимости действия обладателя вещного нрава: возможность совершать действия по коммунальному обслуживанию дома; возможность проводить ремонт и улучшение жилого помещения; возможность содержать жилое помещение и т.п. Таким образам, триада пользоваться-проживать-находиться в жилье еще не означает наличия у лица вещных возможностей, поскольку без участия собственника оно не в состоянии обеспечить своего нормального проживания.

Исходя из этого, в обязательственных правах на жилое помещение ограничиться указанием на то, что в состав субъективного права входят только правомочия владения, пользования, распоряжения, нельзя. Право требовать совершения определенных активных действий от собственника (право на чужие действия) представляет собой одну из центральных возможностей данных субъективных прав. Благодаря ее наличию проживающие получают возможность использовать жилое помещение по назначению. Другими словами, проживание в жилом помещении будет невозможным при отсутствии права предъявления требований, связанных с нормальным функционированием жилого помещения. В этой связи считать проживание абсолютным правомочием, носящим вещный характер, в данном случае не представляется возможным. Единство возможностей лица по проживанию и предъявлению требований к собственнику позволяет квалифицировать соответствующее право в качестве обязательственного.

О вещном характере проживания можно говорить только тогда, когда пользователи наделены не только возможностью самостоятельного проживания, но и в случае наличия у них права на совершение действий по поддержанию помещения в надлежащем состоянии.

Подводя итог, еще раз подчеркнем, что в любых правах на жилое помещение с разной степенью наполнения и в той или иной комбинации присутствуют возможности по владению, пользованию и распоряжению. Если соответствующее субъективное право предоставляет лицу возможность предъявлять к собственнику требования, связанные с функционированием объекта и нахождением субъекта в нем (предъявлять требование о проведении ремонта, о совершении действий, направленных на управление домом⁸В отношении управления домом можно все же высказать сомнение в необходимости наделения обладателей вещного права подобными самостоятельными возможностями, поскольку бездействие собственника в данном случае компенсируется решением большинства или решением государства, поэтому права проживающих не будут ущемлены в любом случае., на организацию коммунальных услуг), это свидетельствует о том, что без участия собственника само проживание невозможно, а потому дает основание для квалификации данных отношений в качестве обязательственных. Обладатель вещного права должен быть наделен этими возможностями самостоятельна. Более того, у него возникают те же обязанности, которые возложены и на собственника в силу того, что он приобретает фактическую возможность извлекать из жилья все полезные свойства и практически независим от собственника в его господстве над жилым помещением.

Учитывая вышеизложенное, следует еще раз подчеркнуть: проживание является возможностью, входящей в состав правомочия пользования любого субъективного права на жилое помещение, но не исчерпывает собой его содержания. При этом возможность проживать является жилищным правом, если в случае ее неосуществления возможны прекращение субъективного права на жилое помещение либо наступление иных негативных последствий. Проживание может приобретать черты самостоятельного субъективного жилищного права в том случае, если с реализацией этого правомочия в содержании субъективного права на жилое помещение нормы права связывают возникновение дополнительных для субъекта возможностей.

Права по сохранению жилого помещения.

Трактовка пользования как извлечения полезных свойств вещи не покрывает полностью действий, направленных на сохранение жилого помещения. Вместе с тем в юридической литературе основной акцент при анализе данных вопросов (с точки зрения правоотношений) сделан на исследование обязанностей субъектов по сохранению жилого помещения. Наверное, наиболее полно на данный момент даны оценки законодательству и практике, складывающейся в сфере управления многоквартирными домами, в меньшей степени - обязанностям-запретам, направленным на сохранение жилищного фонда. Обращаясь к изучению данных вопросов, хотелось бы в большей степени сделать акцент не на обязанностях управомоченного, а на его правах, дающих возможность сохранить жилое помещение и создать благоприятные условия для его использования.

Права лиц, связанные с сохранением жилого помещения, следует рассматривать в соответствии с тремя группами отношений, лежащих в их основе: отношения по содержанию, благоустройству и управлению. Отдельные возможности, которыми наделяются управомоченные субъекты, будут рассмотрены отдельно применительно к праву собственности, иным вещным правам на жилые помещения, а также отдельным обязательственным правам. Однако на некоторые их общие особенности следует обратить внимание уже сейчас.

Во-первых, наделением возможностями по содержанию и благоустройству жатого помещения в большей степени заинтересованы те субъекты, которые непосредственно удовлетворяют потребность в проживании.

Собственник наделен этими правами в силу абсолютного господства над жилым помещением, а потому отдельное их детализирование вряд ли необходимо. Однако как только в отношении жилого помещения возникают субъективные права иных лиц (не собственников) в законодательстве должны быть четко прописаны возможности каждого из обладателей по сохранению жилого помещения Законодательство на данный момент фактически лишь ограничивается указанием на распределение обязанностей по проведению ремонта. Однако даже проведение ремонта как возможность соответствующих субъектов нигде не рассматривается, не всегда осуществление ремонта и последствия его проведения можно подвести под термин «улучшение имущества».

Во-вторых, возможностью по организации данных действий (управления) наделен только собственник имущества. Такое законодательное решение как минимум спорно по нескольким соображениям. Первое из них было высказано ранее и касается практически полного игнорирования законодательством факта того, что непроживающий собственник, как правило, заинтересован лишь в произведении минимальных затрат на сохранение объекта. Одновременно с этим отсутствие у проживающих лиц (не собственников) возможности влиять на принятие решений по управлению объектом снижает и их заинтересованность в сохранении жилого помещения. Данные лица не имеют права требовать участия собственника в принятии решений, связанных с управлением домом, в котором они непосредственно проживают, что не представляется правильным.

Примером нелогичности данных конструкций могут служить, например, следующие законодательные положения. Так, коммунальные услуги предоставляются потребителю (к которому отнесены лица, непосредственно проживающие в жилом помещении) на основании договора, заключенного с собственником (!), а обязательства по надлежащему качеству услуги организация несет перед всеми потребителями⁹Постановление Правительства РФ от 23 мал 2006 г. № 307 «О порядке предоставления коммунальных услуг гражданам» (в ред. от 29.07.2010 г.) // Собрание законодательства РФ. 2006. № 23. Ст. 2501. (!).

Дальнейшее изложение вопросов о жилищных правах следует производить применительно к отдельным субъективным правам на жилые помещения, в первую очередь вещным и обязательственным.