Принудительные меры медицинского характера

Понятие и правовая природа принудительных мер медицинского характера

Создание правового государства обусловливает необходимость дальнейшей научной разработки сущности и содержания многих правовых институтов, устанавливающих меры государственного принуждения к лицам, совершившим преступления, приведение их в точное соответствие с Конституцией РФ.

После рассмотрения исторического аспекта такой меры государственного принуждения, как применение принудительных мер медицинского характера, особую актуальность в настоящее время приобретает уяснение правовой природы данного института, то есть их сущности, содержательной стороны и в конечном счете правовой значимости этих мер. Однако в литературе по уголовному праву данная проблема рассматривается односторонне — исключительно в плане сравнения принудительных мер медицинского характера с мерами наказания. Поэтому необходимо четкое определение правовой природы этой меры, от которой во многом зависит правильное понимание вопросов, связанных с целями и основаниями их назначения. Мы согласны с С.С. Алексеевым, что «правовая природа — это юридическая характеристика данного явления, выражающая его специфику, место и функции среди других правовых явлений в соответствии с его социальной природой»¹Алексеев С.С. Общие дозволения и общие запреты в советском праве. М.: Юрид. лит., 1989. С. 227..

Однако рассматривать вопрос о правовой природе принудительных мер медицинского характера нельзя, не уточнив содержание термина «принудительные меры». Необходимость такого уточнения обусловливается различным подходом к определению его в литературе. Поэтому установим значение составляющих данного термина — понятий «принуждение» и «мера» в отдельности.

Ранее принуждение имело место в тех областях общественной жизни, где не было правового регулирования (есть сложившиеся правила поведения), оно существовало и тогда, когда еще не было ни права, ни государства. Поэтому в любой отрасли права неизбежна возможность принуждения в случаях, когда нарушаются установленные и регулируемые правом общественные отношения, так как «право есть ничто без аппарата, способного принуждать к соблюдению норм права».

Ныне смысл слова «принуждение» означает отсутствие свободного волеизъявления лица, к которому оно применяется, действия, осуществляемые против его воли. Принуждение характерно не только для наказания, но и для уголовно-правового механизма в целом.

В случае применения принудительных мер медицинского характера принуждение носит государственный характер, то есть достаточно четко определен субъект, осуществляющий соответствующее воздействие.

Аналогичного разъяснения требует положение о том, что принудительное лечение является мерой. Само слово «мера», употребленное законодателем, на наш взгляд, представляется крайне неудачным ввиду его многозначности.

Так, в философии — это категория, выражающая диалектическое единство качественно-количественных характеристик объекта. В Словаре русского языка слово «мера» означает: 1) единица измерения; 2) предел осуществления чего-либо; 3) единица емкости сыпучих тел и соответствующий сосуд; 4) средство для осуществления чего-либо. Представляется более правильным и целесообразным применение термина «мера» в последнем смысле, поэтому, на наш взгляд, необходима его замена на термин «средство», что требует дополнительных разъяснений.

Во-первых, из толкования термина «мера» следует, что он более широк по своему содержанию, чем термин «средство», поскольку по отношению к сущности исследуемых нами мер он применим только в последнем случае. Рассмотрим понятие термина «средство» применительно к институту принудительных мер медицинского характера.

Итак, первое значение термина «средство» — «прием, способ действия для достижения чего-нибудь» полностью применимо для реализации нашего института, поскольку именно при помещении в психиатрический стационар (то есть прием, способ действия государства, примененный к лицу, страдающему психическим расстройством и совершившему общественно опасное деяние) достигаются цели, поставленные законодателем перед исследуемым институтом.

Второе значение — «орудие для осуществления какой-нибудь деятельности (средство защиты)» также подходит к толкованию сущности принудительного лечения. Государство, применяя средство (орудие) к психически больному — помещение в психиатрический стационар, — осуществляет тем самым деятельность (предупреждение и профилактику) по защите граждан от повторных общественно опасных деяний лиц, страдающих психическими расстройствами.

Третье толкование — «лекарство, предмет, необходимый для лечения» — тесно связано с сущностью принудительного лечения (исследуемого нами института), так как его значение состоит в психиатрическом лечении лиц, страдающих психическими расстройствами и совершивших общественно опасные деяния либо преступления. Кроме того, думается, что между средством (вышеуказанным его толкованием — лекарство, предмет, необходимый для лечения) и лечением прослеживается родовое единство (медицинское), то есть с помощью применения средства — помещения в психиатрический стационар — проводится лечение с использованием лекарств, необходимых для выздоровления.

Во-вторых, если не брать в расчет толкование, данное в Словаре русского языка, а довериться восприятию термина «мера» на слух, учитывая его использование для названия института уголовного права, то сталкиваешься с еще одной проблемой.

Спецификой принудительных мер медицинского характера является то, что они представляют собой меру государственного принуждения к лицам, страдающим психическими расстройствами и совершившим общественно опасные деяния либо преступления. В этой связи употребление термина «мера» ассоциируется в двух значениях. Первое — как профилактическая мера, второе как — мера за совершенное противоправное деяние. В отношении первого сомнений нет, применение исследуемого института действительно направлено на предупреждение совершения лицами, к которым они применяются, новых общественно опасных деяний. А вот в отношении правильности второго — мера за совершенное противоправное деяние — мы позволим себе не согласиться. Безусловно, лицо, страдающее психическим расстройством, совершает общественно опасное деяние, однако к нему не может быть применена мера за его совершение, поскольку оно является невменяемым и не может осознавать характер и опасность своих действий.

Кроме того, применение исследуемого института не преследует возмездия, кары за совершенное, так как направлено на лечение психически больных и предупреждение совершения ими новых деяний, а поэтому употребление в его названии термина «мера» дискредитирует его сущность. Иными словами, не представляется возможным отличить его от других мер государственного принуждения, таких как наказание, принудительные меры воспитательного воздействия, применяемых за совершенное деяние. Употребление в названии института термина «средство» вместо слова «мера», на наш взгляд, разрешило бы указанную проблему и позволило четко указать на его предупредительную и медицинскую сущность.

В силу указанного противоречия вызывает сомнения сочетание в названии института терминов «принудительные меры» и «медицинского характера». Такое совмещение по смысловому значению представляется как применение лечения за что-то совершенное. Использование термина «средство» исключило бы эти противоречия, поскольку его восприятие ассоциируется с медицинскими (лекарственными) средствами, необходимыми для лечения, что вполне соответствует одному из целевых направлений (медицинскому) института принудительных мер медицинского характера в уголовном праве.

Соответствует этому понятию и вторая целевая направленность (уголовно- правовая), поскольку предупреждение совершения общественно опасных действий лицами, страдающими психическими расстройствами, достигается с помощью «принудительного» (применяемого судом) «средства» — изоляции опасного лица от общества при помещении в психиатрический стационар или осуществлении контроля за ним при амбулаторном лечении и наблюдении.

Это положение подтверждается и тем фактом, что путь к цели лежит через средство, находящееся во взаимоотношении со своей целью. Следовательно, цели применения медицинских мер в уголовном праве могут быть определены не иначе, как путем соотнесения их со средствами достижения, вне которых они (цели) остаются лишь мыслительными, а не реальными категориями. Кроме того, «правовой целью является только такая цель, средством которой выступает общеобязательность правовых предписаний, обеспеченных возможностью применения государственного принуждения».

Таким образом, выделенные законодателем в ст. 99 УК РФ виды принудительных мер медицинского характера есть не что иное, как средства осуществления целей указанного института. Думается, что с помощью принудительного средства (помещение в психиатрический стационар) достигается цель как медицинская (излечение или улучшение психического состояния больного), так и уголовно-правовая (предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК РФ). В связи с этим замена термина «меры» на термин «средства» в названии исследуемого института будет оправдана. Поскольку именно такое объединение уголовно-правовых категорий — «принудительные» и медицинских — «медицинского характера» связующим звеном «средства», в равной степени подходящим для обоих, представляется нам более совершенным.

Отметим, что в отечественной и зарубежной литературе принудительные меры часто называют «санкциями». Под санкциями в международном праве принято понимать меры, принимаемые в ответ на противоправные действия (деликты). Характерным для санкций является то, что они применяются после того, как определенное государство совершит деликт — нарушит лежащее на нем международно-правовое обязательство или норму международного права. Г. Кельзен пишет о санкциях: «Они применяются только при условии совершения деликта или, что значит то же самое, при условии нарушения обязательства, установленного правом, и только против правонарушителя».

Ж. Ссель отмечает следующее: «С юридической точки зрения санкция — это решение компетентной исполнительной власти, которая занимает по отношению к виновнику противоправного действия или упущения положение, предусмотренное на случай нарушения нормы права. В юридически основанной организации применению санкций предшествует констатация незаконного акта и идентификация его виновника с точки зрения соответствующего права». И далее он указывает, что санкции не могут носить превентивный характер, так как «предупреждение — это запретительное вмешательство для недопущения нарушения права, санкция же — это восстанавливающее и наказывающее вмешательство, совершенное после этого нарушения и его констатации».

Для более четкого уяснения смысла термина «санкция» в уголовно-правовом значении обратимся к юридической энциклопедии.

Санкции (лат. santio — строжайшее постановление) — меры и решения, имеющие, как правило, окончательный, не подлежащий пересмотру характер. Одним из основных значений санкций (уголовно-правовых) являются меры, применяемые к правонарушителю и влекущие для него определенные неблагоприятные последствия.

Таким образом, с уголовно-правовой точки зрения принудительные меры являются санкциями. В нашем исследовании рассматриваются принудительные меры медицинского характера, которые, на наш взгляд, имеют специфические (медицинские) цели. Известно, что по уголовному законодательству эти меры применяются судом к лицу, совершившему преступление. Вместе с тем принудительные меры медицинского характера призваны оказывать этим лицам врачебную помощь с целью излечения или улучшения их психического состояния. Стало быть, принудительные меры медицинского характера хотя и являются санкцией (применяются к правонарушителю), но имеют свою специальную и основную цель — лечение, которая не влечет за собой негативных последствий. Данное разъяснение является, с нашей точки зрения, правильным, учитывающим уголовно- правовой и медицинский аспект данных мер.

В этой связи возникает вопрос: можно ли считать медицинские меры принудительными, потому что согласно Словарю русского языка слово «принудительный» означает «происходящий по принуждению».

Относительно этой проблемы существует различное множество точек зрения. Некоторые авторы вообще не считают принудительные меры медицинского характера принудительными. Своеобразную позицию по данному вопросу занимает Т.Н. Журавлева. Она считает, что институт «принудительные меры медицинского характера» нуждается в переименовании на «меры медицинского характера, применяемые по решению суда»²Журавлева Т.Н. Институт принудительных мер медицинского характера в законодательстве Российской Федерации: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Ростов н/Д., 2002. С. 27..

По нашему мнению, данная точка зрения не может быть признана обоснованной потому, что рассматриваемые меры по своему характеру являются мерами государственного принуждения, ибо назначаются государственными органами, от имени государства и обеспечиваются принудительной силой государства.

Кроме того, необходимо констатировать тот факт, что применение принудительных мер медицинского характера есть не что иное, как осуществление права посредством принуждения. Поэтому необходимо дать оценку этому факту с точки зрения значения его для общества. Во-первых, принудительные меры применяются к лицу, совершившему общественно опасное деяние или преступление, что для общественной жизни является крайне негативным явлением, требующим особого внимания с целью предупреждения совершения противоправных деяний в дальнейшем. Во-вторых, индивид к которому могут быть применены принудительные меры, представляет опасность для себя и окружающих вследствие своего психического заболевания. В результате безопасность общества становится уязвимой от опасности индивида, что требует предупредительных действий со стороны государства. Средством решения этой проблемы выступает уголовный закон, закрепляющий принудительную норму в отношении лица, опасного для общества и совершившего общественно опасное деяние либо преступление.

Специальными исследованиями установлено, что довольно часто лица, которым назначено принудительное лечение, не желают лечиться или вообще в силу своего психического состояния не осознают, что больны, следовательно, возникает необходимость принуждения их к лечению, чтобы предупредить возможные общественно опасные действия с их стороны в настоящем и в будущем.

Такое отношение к лечению, в недалеком прошлом, существовало у хронических алкоголиков, наркоманов, отбывающих наказание в исправительных учреждениях. До отмены принудительного лечения к данным лицам мы успели провести опрос в некоторых лечебных учреждениях России, результаты которого, на наш взгляд, достаточно интересны. Оказалось, что большинство наркоманов и алкоголиков больными себя не считают (90,3 %), и, естественно, что медицинские меры, применяемые к ним по определению суда, носили принудительный характер.

Для более четкого ответа на поставленный вопрос необходимо выяснить позицию известных теоретиков. Следует согласиться, в частности, с мнением М.Д. Шаргородского, что «принуждение, которое государство применяет для того, чтобы обеспечить соблюдение норм права, может иметь своей целью либо восстановление уже нарушенного права, либо предупреждение нарушений в дальнейшем»³Шаргородский М.Д. Наказание, его цели и эффективность. Л., 1973. С. 15.. Именно последнее положение применительно к медицинским мерам служит их целью.

Б.А. Протченко подчеркивал: «Меры медицинского характера признаются принудительными потому, что они: а) применяются независимо от желания больного и его близких родственников; б) сопряжены с некоторыми ограничениями личной свободы больного; в) назначаются, изменяются и прекращаются только по определению суда»⁴Протченко Б.А. Принудительные меры медицинского характера. М., 1976.С. 3..

Таким образом, не вызывает сомнения, что институт уголовного права «принудительные меры медицинского характера» является принудительным, и отказаться от этого термина, на наш взгляд, было бы неправильным. Поэтому логичным, на наш взгляд, будет введение в уголовное законодательство предлагаемого нами наименования данного института как «принудительные средства медицинского характера».

Научный интерес представляет правовая природа этого института. Принудительные меры медицинского характера, как пишет Г.В. Назаренко, по своей правовой природе являются уголовно-правовыми мерами безопасности, сущность которых заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих по своему психическому состоянию опасность для общества. Правильно отмечается, что общественная опасность психически больного лица представляет собой пролонгированное состояние. Это означает, что общественная опасность лица выходит за рамки совершенного им деяния, то есть предшествует деянию, совпадает со временем его совершения, но, главное, существует как потенциальный фактор после совершенного деяния⁵См. подробнее: Назаренко Г. В. Принудительные меры медицинского характера в уголовном праве. М.: Ось-89, 2000..

Указанные обстоятельства обусловливают необходимость применения к данному лицу наряду с наказанием или вместо него принудительных мер медицинского характера. Существуют и другие точки зрения относительно этой проблемы. Так, М.Д. Шаргородский, А.Д. Соловьев и B.C. Бейсенов полагают, что меры медицинского характера преследуют цели защиты общества от возможных опасных действий вышеуказанных лиц путем лечебно-воспитательного воздействия⁶См.: Шаргородский М.М. Наказание по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 170: Соловьев А.Д. Вопросы применения наказания по советскому уголовному праву. М., 1958. С. 15; Бейсенов Б.С. Алкоголизм: уголовно-правовые и криминологические проблемы. М., 1981. С. 200.. «В этом смысле меры медицинского характера, — подчеркивал М.Д. Шаргородский, — с полным правом могут именоваться мерами социальной защиты, в отличие от наказания, к которым этот термин не применим». Б.С. Бейсенов писал: «Действующее законодательство хотя и исключило из уголовно-правового оборота термин «меры социальной защиты», употреблявшийся ранее вместо понятия наказания, однако применяемые судом принудительные меры медицинского характера по существу являются таковыми». Меры социальной защиты предусматривают только лечебно-воспитательное воздействие на душевнобольных, алкоголиков и других психически неполноценных лиц, представляющих общественную опасность, и преследуют цели не только обезопасить общество от опасных действий этих лиц, но и излечить таких людей.

С.Я. Улицкий утверждает, что принудительное лечение призвано обеспечить безопасность больного и безопасность общества, что именно это является основной функцией рассматриваемого института. При этом он отмечает, что безопасность общества должна быть обеспечена как в период нахождения на лечении, так и в будущем, то есть после его окончания. Именно поэтому С.Я. Улицкий принудительное лечение определяет в качестве меры безопасности, являющейся одним из видов медико-правового принуждения⁷См.: Улицкий С.Я. Принудительное лечение и трудовое перевоспитание алкоголиков в ЛТП как мера безопасности в советском праве // Конституция СССР и дальнейшее повышение эффективности норм уголовного права. Свердловск: Свердл. юрид. ин-т, 1980. С. 144.. Резюмируя приведенное высказывание С.Я. Улицкого, необходимо отметить, что под мерой социальной защиты (безопасности) он понимал не носящие карательного характера предусмотренные законом особые принудительные меры, которые суд назначает лицам, представляющим общественную опасность. Стало быть, понятие «меры социальной защиты» не может быть в полной мере применено как понятие «принудительные меры медицинского характера», поскольку первое по своему содержанию стремится к достижению только цели безопасности, исключая цели излечения или улучшения психического состояния лиц, которым они назначаются.

Отдельные авторы указывают: принудительные меры являются медицинскими потому, что как основания, так и цели, виды, условия назначения, изменения и прекращения этих мер по своему содержанию зависят от психического состояния лица, в отношении которого они применяются. Рекомендации по применению принудительных мер дает комиссия врачей-психиатров, либо в предусмотренных законом случаях, судебно-психиатрическая экспертиза, включая выводы о диагнозе заболевания, о невменяемости или ограниченной вменяемости, назначении и проведении лечения и профилактики психических расстройств, а также о необходимых социально-реабилитационных мероприятиях.

Однако нетрудно заметить, что все изложенные точки зрения являются правильными по своей сути. Хотя, на наш взгляд, определение правовой природы принудительных мер медицинского характера только как уголовно-правовых мер безопасности, или как мер социальной защиты, или как медицинских мер будет не совсем верным. Следовало бы более подробно уточнить правовую природу этих мер, полагаясь все-таки на основания, цели их применения и назначения в совокупности по действующему уголовному законодательству.

Во-первых, несмотря на то, что одной из главных целей принудительных мер медицинского характера является излечение или улучшение психического состояния, признать данную меру чисто медицинской вряд ли можно. Решить задачу лечения только медицинскими средствами нельзя в силу специфики заболевания и личности больного. «В медицине не существует лекарств, способствующих в корне изменить характер, взгляды на жизнь и мышление человека, так как это уже выходит за круг чисто медицинских проблем.»⁸Наркомания: разговор начистоту//Аргументы и факты. 1986. № 38.. Что касается лиц, у которых принудительные меры соединены с исполнением наказания, то успех их лечения во многом зависит от качества и интенсивности воспитательного процесса. Кроме того, лечение этих лиц не сводится к устранению факта наличия заболевания, а требует кардинальной перестройки личности, взглядов и отношений к окружающим, при которой она перестает представлять общественную опасность.

Во-вторых, следует отметить, что принудительные меры медицинского характера являются еще и юридическими, так как основания, цели, виды, порядок применения и прекращения этих мер определяются уголовным законом; процедура их назначения регламентирована уголовно-процессуальным законом; принудительные меры в отношении конкретных лиц, совершивших общественно опасные деяния, а также преступления, назначаются судом; судом рассматриваются и дальнейшие решения по продлению, изменению и прекращению принудительных мер; надзор за законностью применения принудительных мер возложен на прокуратуру; правовой статус лиц, которым назначены принудительные меры, определен законодательством.

В-третьих, принудительные меры медицинского характера, предусмотренные главой 15 УК РФ. можно отнести к «иным мерам уголовно-правового характера», указанным в ч. 2 ст. 2 УК, так как применение принудительных мер медицинского характера предусмотрено уголовным законодательством. Следовательно, именно уголовно-правовые нормы регулируют правовые отношения, связанные с назначением, изменением и отменой данных мер. Юридическим фактом, порождающим возникновение указанных правоотношений, служит совершение только тех общественно опасных деяний и преступлений, которые предусмотрены Особенной частью УК РФ. Субъектом данного правоотношения является, с одной стороны, лицо, совершившее преступление или общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, а с другой стороны, государство в лице специально уполномоченных органов.

Содержанием правоотношений, возникающих в связи с применением принудительных мер медицинского характера, будут права и обязанности их субъектов. Государство вправе назначить лицу принудительное лечение, а лицо, совершившее преступление или общественно опасное деяние, обязано подвергнуться такому лечению. Это лицо имеет право на тот вид принудительных мер медицинского характера, который соответствует его психическому состоянию и опасности совершенного им деяния. Следовательно, государство обязано назначить принудительное лечение с учетом всех обстоятельств. Исходя из этого ясно, что указанные правоотношения возникают по поводу применения мер уголовно-правового характера и направлены на то, чтобы оградить общество, окружающих от повторных общественно опасных действий или преступлений лиц, к которым они применяются, обезопасить их самих, нейтрализовать их социально опасные тенденции.

На наш взгляд, положение о том, что принудительные меры медицинского характера по своей правовой природе являются уголовно-правовыми мерами, является более обоснованным и целесообразным. Однако ряд авторов ставит данное положение под сомнение, утверждая, что принудительные меры медицинского характера, назначаемые судом вместо наказания, по своей природе уголовно- правовыми не являются, поскольку их применение не направлено на достижение задач уголовного закона. Действительно, ст. 2 УК РФ среди многочисленных задач указывает лишь на предупреждение преступлений, оставляя возможность существования общественно опасных деяний, совершенных лицами, страдающими психическими расстройствами. Хотя и преступления, и общественно опасные деяния могут причинять вред любому гражданину нашего общества, его собственности, общественному порядку и общественной безопасности. Поэтому представляется целесообразным предложить уточнение редакции ст. 2 УК РФ, предусмотрев в ней в числе других задач предупреждение повторных общественно опасных деяний лиц, страдающих психическими расстройствами.

Для более четкого определения правовой природы принудительных мер медицинского характера определенный интерес представляет мнение самих лечащихся (лиц, к которым применены принудительные меры медицинского характера по решению суда) и сотрудников (лиц, непосредственно исполняющих данную меру).

Нами было проанкетировано около 300 лиц, проходящих принудительное лечение по определению (постановлению) или приговору суда, более 100 сотрудников исправительных учреждений и медицинских работников психиатрических больниц в различных регионах нашей страны (Республике Башкортостан, Рязанской, Московской, Саратовской областях). Проведенное исследование показало, что свыше 52,3 % лиц, находящихся на лечении, воспринимают принудительные меры медицинского характера как наказание. Такое обстоятельство не может остаться без внимания для нашего исследования, поскольку наказание и принудительные меры медицинского характера — отличные друг от друга институты уголовного права.

Из числа сотрудников ИК, медицинского персонала психиатрических больниц 8,2 % (большинство из которых сотрудники ИК) отнесли такие меры к наказанию; 28,4 % (основная часть — медицинский персонал) — к медицинской мере; 21,3 % (преобладают сотрудники ИК) — к воспитательной мере; и 42,1 % (большинство медицинских работников) — к мере уголовно-правового характера, то есть мере, имеющей своей целью лечение и предупреждение совершения новых общественно опасных деяний, преступлений. Таким образом, преобладание ответов, относящих принудительные меры медицинского характера к мерам уголовно-правового характера, укрепляет наше предположение.

Говоря о правовой природе данного института, нельзя не сказать о его важной профилактической направленности.

Помещая лицо в психиатрический стационар (лиц, страдающих психическими расстройствами) или в исправительное учреждение (лиц, у которых принудительное лечение соединено с исполнением наказания), мы решаем проблему по профилактике преступлений - предупреждаем возможность совершения преступлений со стороны лиц, страдающих психическим расстройством.

Нельзя забывать и о том, что речь идет не о правопослушном пациенте, который по собственной воле обратился за помощью к врачу, а о лице, совершившем общественно опасное деяние или преступление, представляющем определенную опасность для общества и в силу своего безумия способном повторить правонарушение.

Все это, на наш взгляд, не оставляет сомнения в том, что принудительные меры медицинского характера представляют собой специфический уголовно-правовой институт уголовного права, содержащий в себе медицинские предпосылки. Поскольку уголовное право охраняет наиболее важные объекты от преступных посягательств, то государство обязано ограждать как общество в целом, так и его отдельных членов от общественно опасных деяний или преступлений путем применения к лицам, страдающим психическими расстройствами, специфических уголовно-правовых мер — принудительных мер медицинского характера.

Подобные аналитические рассуждения следует продолжить в отношении ключевого понятия, относящегося к проблеме применения принудительных мер медицинского характера. Уголовный кодекс РФ не содержит законодательной констатации понятия принудительных мер медицинского характера как уголовно-правового института, что следует считать существенным пробелом в российском уголовном праве. Определение данного понятия имеет не просто терминологическое значение, от него зависит понимание сущности данных мер, а также целей и оснований их назначения. Кроме того, рассмотрение истории применения принудительных мер медицинского характера свидетельствует о том, что дефиниция этого института отсутствовала и во всех предшествующих отечественных уголовных законах.

Как мы утверждали, в одном универсальном определении принудительных мер медицинского характера практически невозможно отразить все признаки явления. Поэтому необходимо оговориться в очередной раз, что речь идет о применении данных мер в уголовно- правовом аспекте.

В понятийный аппарат юридической науки термин «принудительные меры медицинского характера» введен Уголовным кодексом I960 года. Все это время предпринимаются попытки раскрыть уголовно-правовой аспект данного определения. Поэтому необходимо отмстить, что имеющиеся в теории уголовного права дефиниции исследуемого института различны по своему содержанию.

«Принудительные меры медицинского характера, — как отмечает Б.П. Дергай, — это излечение душевнобольного и ограждение общества от проявлений его болезни».

Т.А. Михайлова раскрывает это понятие как меры, применяемые по определению суда к лицам, которые умышленно или по неосторожности совершили преступление в состоянии вменяемости, но после совершения преступления заболели душевной болезнью, лишающей их возможности отдавать отчет в своих действиях или руководить ими.

Иное определение дано В.И. Горобцовым: «Под принудительными мерами медицинского характера понимается предусмотренная уголовным законодательством разновидность уголовно- правового принуждения, применяемая судом к лицам, нарушившим уголовно-правовые запреты в состоянии невменяемости либо ограниченной вменяемости либо совершившим преступление в состоянии вменяемости, но заболевшим после их совершения психическим расстройством, делающим невозможным назначение или исполнение наказания, а также совершившим преступления и нуждающимся в лечении от алкоголизма или наркомании, и заключающаяся в принудительной реализации медицинского (лечебного) воздействия и специально-предупредительных мер в целях излечения или улучшения психического состояния этих лиц, предупреждения совершения ими новых общественно опасных деяний, обеспечения безопасности как общества, так и больного, проведения мер социальной реабилитации»⁹Горобцов В.И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически больных по Уголовному кодексу Российской Федерации: Учеб. пособие. Красноярск, 1998. С. 59..

Своеобразную формулировку понятия данных мер, отражающую процессуальную форму применения, круг лиц, которым они назначаются, и их содержание представил Б.А. Спасенников: «Принудительные меры медицинского характера — это меры государственного принуждения. назначаемые, продлеваемые, изменяемые и прекращаемые по определению суда лицам, которые совершили общественно опасное деяние, предусмотренное Особенной частью Уголовного кодекса Российской Федерации, в состоянии невменяемости, а также лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания, либо назначаемые по приговору суда лицам, виновным в совершении преступления и страдающим психическим расстройством, не исключающим вменяемости, но повлиявшим на осознанно волевой выбор поведения в момент совершения преступления, и заключающиеся в психиатрическом лечении, направленном на восстановление, укрепление психического здоровья лиц, для исключения совершения нового общественно опасного деяния, их опасности причинения вреда для себя или других лиц, возможности причинения иного существенного вреда, соблюдения их прав и законных интересов»¹⁰Спасенников Б.А. Принудительные меры медицинского характера: история, теория, практика. СПб.: Юр ид. центр «Пресс», 2003. С. 43..

Приведенные определения принудительных мер медицинского характера, безусловно, представляют научный интерес, отражают многие аспекты, но не являются безупречными. По нашему мнению, одни понятия являются слишком узкими и не раскрывают всю сущность принудительных мер, другие же, наоборот, слишком широки и в них едва ли способен разобраться практический работник правоприменения, призванный решать конкретные задачи. Наконец, нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что в ходе обучения студентов уголовному праву слишком объемная дефиниция вызовет трудности в процессе усвоения ими программного материала.

Юридическая терминология должна быть научной, строгой, короткой, ясной и понятной как для студентов, так и для практических работников. Кроме того, уточнение понятия просто необходимо в свете внесения последних изменений и дополнений (Федеральный закон «О внесении изменений и дополнений в уголовный кодекс Российской Федерации»» от 08 декабря 2003 г. Ко 162-ФЗ) в действующий Уголовный кодекс. Так, законодатель посчитал необходимым исключить норму о применении принудительных мер медицинского характера к лицам, признанным нуждающимися влечении от алкоголизма или наркомании.

На наш взгляд, самое удачное понятие из рассмотренных выше, дано В.И. Горобцовым¹¹См.: Горобцов В.И. Принудительные меры медицинского характера в отношении психически бальных по Уголовному кодексу Российской Федерации. С. 59.. Именно его дефиниция наиболее кратко, но содержательно, отражает всю сущность принудительных мер медицинского характера, что имеет большое значение для теории уголовного права. Однако нам представляется, что указание в определении целей института категорий лиц, которым могут быть назначены принудительные меры медицинского характера, является излишним. Это объясняется тем, что речь идет о включении определения в уголовный закон, а поскольку цели применения принудительных мер медицинского характера и категории лиц, к которым они могут быть применены, в Уголовном кодексе достаточно четко регламентированы, то повторять их нет смысла.

Таким образом, требуется четкая дефиниция такой правовой категории, как принудительные меры медицинского характера, необходимая для законодательного закрепления. Поэтому понятие рассматриваемого института как уголовно-правовой категории, входящей в состав мер государственного принуждения, следует изложить таким образом: «Принудительные средства медицинского характера есть вид государственного принуждения, назначаемый по определению или приговору суда. Принудительные средства медицинского характера заключаются в психиатрическом лечении лиц, указанных в части первой статьи 97 настоящего Кодекса».

Завершая анализ понятия и правовой природы принудительных мер медицинского характера с учетом эволюции законодательства и взглядов на них, можно сделать следующие выводы:

1. Принудительные меры медицинского характера являются правовой категорией наряду с такими институтами уголовного права, как преступление, наказание, соучастие, необходимая оборона и др. Поэтому его понятие, содержание и сущность должны быть четко определены на законодательном уровне.
2. Принудительные меры медицинского характера являются принудительными, ибо назначаются, применяются независимо от желания больного или его родственников.
3. Принудительные меры медицинского характера являются мерой уголовно-правового характера, сущность их заключается в принудительном лечении лиц, совершивших уголовно-противоправные деяния и представляющих опасность для себя или других лиц.
4. Название института «принудительные меры медицинского характера» должно подчеркивать наличие содержащихся в нем норм уголовно-правового и медицинского характера. В то же время оно должно состоять из терминов, в равной степени применимых как к уголовно-правовой, так и медицинской отрасли. Применение термина «мера» в названии института «принудительные меры медицинского характера» дискредитирует его целевые направления и не позволяет отличить его от других уголовно-правовых мер, применяемых за совершенное деяние. В этой связи название указанного института нуждается в переименовании на «принудительные средства медицинского характера».
5. Так как уголовное законодательство не содержит определения исследуемого института, а позиции теоретиков не совпадают с авторской, предназначенной для законодательного закрепления, то, по нашему мнению, пол принудительными средствами медицинского характера следует понимать вид государственного принуждения, назначаемый по определению или приговору суда. Принудительные средства медицинского характера заключаются в психиатрическом лечении лиц, указанных в части первой статьи 97 Уголовного кодекса.