Отграничение принудительных мер медицинского характера от наказания
Наблюдающийся значительный рост преступлений в стране, которые нередко совершают лица, страдающие различными заболеваниями, настоятельно диктует необходимость повышения эффективности уголовно-правовых мер по охране жизни, здоровья и безопасности общества. Действующее уголовное законодательство Российской Федерации, помимо уголовного наказания, предусматривает и другие виды принуждения. К ним, в частности, относятся принудительные меры медицинского характера, применяемые к невменяемым, совершившим общественно опасные деяния, лицам, совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, а также лицам, у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания.
Специфической особенностью вышеперечисленных лиц, совершивших общественно опасные деяния или преступления, является то, что, в отличие от других категорий преступников, общественная опасность этих лиц напрямую связана с имеющимся у них психическим расстройством. В этой связи очень важно четко отграничивать принудительные меры медицинского характера от наказания, так как общая цель этих институтов — предупреждение преступлений — может быть достигнута лишь тогда, когда они основываются на специальных исследованиях, раскрывающих сущность и характер этих мер. Кроме того, рассматривая вопрос о соотношении наказания и принудительных мер медицинского характера, мы вместе с тем уясняем вопрос о способах достижения в уголовном законодательстве целей уголовно-правового принуждения этих институтов.
Следует отметить, что в теории уголовного права существовали постоянные споры при выяснении вопроса о соотношении называемых тогда мер социальной защиты1Ранее в соответствии со ст. 46 УК РСФСР 1922 г. к «другим мерам социальной защиты» относились следующие меры: а) помещение в учреждение для умственно или морально дефективных; б) принудительное лечение. и наказания. Глава германских неоклассиков Эткер прямо заявлял: «Наша программа требует различия наказания и мер социальной защиты»2Цит. по: Трайнин А.Н. Уголовное право. Общая часть. М., 1929.. А. Гиппель отмечал: «Классическая школа прекрасно отстояла возмездный характер наказания, ибо меры социальной защиты проводились не в качестве наказания, а независимо от него».
В русской литературе полное различение наказания и мер социальной защиты отстаивал профессор А.А. Жижиленко. Так, на съезде Русской группы Международного союза криминалистов в 1910 г. в одном из тезисов своего доклада он утверждал: «Коренное отличие мер социальной защиты от наказания в его современной конструкции заключается в том, что в то время как применение наказания обуславливается признанием виновности лица в учинении определенного преступного деяния, применение мер социальной защиты обусловлено опасным состоянием этого лица».
Следует обратить внимание, что мера социальной защиты как принудительное воздействие на социально опасную личность образовывала собой социальную меру в уголовно-правовом смысле только тогда, когда это воздействие осуществлялось и в интересах борьбы с преступностью, и применялось к социально опасной личности. Принудительное воздействие на социально опасную личность могло иметь разные формы. Применительно к указанным целям и в зависимости от особенностей каждого случая оно могло выражаться и в назначении принудительного лечения. Поэтому в этом направлении до сих пор является настойчиво проводимое в теории и законодательстве различие наказания и именуемых ныне принудительных мер медицинского характера.
Всякие принудительные меры (в частности, принудительное лечение), применяемые к вышеуказанным лицам, представляющим опасность для себя или других лиц, причиняют известные лишения и страдания тем, к кому они применяются. Однако принудительные меры медицинского характера принципиально отличаются от наказания по основаниям, целям их применения, содержанию и юридическим последствиям.
Во-первых, такие меры, причиняя лишения и страдания лицу, в отличие от наказания, не содержат в себе элемент кары. «Наказание выступает в качестве «платы» за совершенное преступление, размер которой зависит от тяжести последнего»2Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. А.В. Наумов. М.: Юристъ. 1996. 842 с.. Однако ряд авторов (А.А. Герцензон, А.А. Пионтковский, А.Л. Ременсон, М.Д. Шаргородский и др.) утверждали, что кара является сущностью наказания и не может ни в коем случае являться его целью. Применение принудительных мер медицинского характера по своему содержанию не зависит от тяжести совершенного преступления, а зависит от психического состояния лица, в отношении которого они применяются.
Во-вторых, в отличие от наказания применение принудительных мер медицинского характера не влечет за собой специфического уголовно-правового последствия — судимости.
Необходимо отметить, что, учитывая названные отличия, принудительные меры медицинского характера следует считать самостоятельным правовым институтом, существующим параллельно с уголовной ответственностью. Однако при этом нельзя не повториться, что он основан не на факте совершения преступления, а на свойствах личности виновного, которые находятся за чертой признаков субъекта преступления и поэтому не влияют на квалификацию деяния.
В-третьих, данные институты различаются по действующему порядку их назначения. Наказание назначается по приговору суда, а принудительные меры медицинского характера (к невменяемым) — по определению суда. Для более точного разграничения следует обратиться к ст. 5 УПК РФ, которая указывает, что «приговор — это решение о невиновности или виновности подсудимого и назначении ему наказания либо об освобождении его от наказания», а «определение — любое решение, за исключением приговора, вынесенное судом первой инстанции коллегиально при производстве по уголовному делу».
В-четвертых, не являясь мерой наказания, принудительное лечение не ограничивается в определении суда каким-либо конкретным сроком, поскольку невозможно заранее установить, какой период займет такое лечение. Поэтому принудительные меры медицинского характера после их назначения судом исполняются до тех пор, пока здоровье больного не позволит сделать вывод об улучшении его психического состояния и снижении или изменении общественной опасности для себя и для окружающих до такой степени, когда представляется возможным изменить вид принудительного лечения или вообще его отменить. Так, в соответствии со ст. 102 УК РФ указанное лицо подлежит освидетельствованию комиссией врачей-психиатров не реже одного раза в шесть месяцев для внесения ходатайства в суд о прекращении, изменении или продлении, а равно об отказе в прекращении, изменении или продлении применения такой принудительной меры. Наказание же носит срочный характер, и сроки его применения точно указаны в приговоре суда.
В-пятых, принудительные меры медицинского характера отличаются от наказания по целям их применения. Это отличие также имеет достаточно давнюю историю. Так, в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 13 июля 1944 г. по делу Д. весьма убедительно показано принципиальное отличие мер наказания, применяемых к вменяемым лицам, от принудительных мер медицинского характера, назначаемых в отношении лиц, признанных невменяемыми. «Если наказание, — говорится в этом постановлении, — ставит себе целью покарать и исправить преступника, то меры медицинского характера ставят себе целью излечить больного и защитить общество от опасных действий больного»3Цит. по кн.: Исаев М.М. Вопросы уголовного права и уголовного процесса в судебной практике Верховного Суда СССР. М., 1948. С. 41..
Целями наказания по действующему уголовному законодательству является «восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений» (ст. 43 УК РФ).
Принудительные меры медицинского характера в соответствии со ст. 98 УК РФ имеют целью излечение лиц, указанных выше, или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний. В последнем случае цели совпадают, однако достигаются они совершенно разными способами. Больного в первую очередь пытаются излечить, и лишь в том случае, когда в силу характера или степени психического расстройства излечение (улучшение психического состояния) невозможно, принудительные меры медицинского характера служат способом физической изоляции больного в целях предупреждения с его стороны новых общественно опасных деяний. Предупреждение новых общественно опасных деяний — это достижение такого состояния больного, при котором значительно снижается или исчезает вероятность совершения новых деяний, предусмотренных УК РФ, в настоящее время и после отмены принудительных мер медицинского характера.
Одна из целей наказания — исправление — считается достигнутой в том случае, если под влиянием этого наказания происходит исправление человека, то есть он не совершает нового преступления. Меры воздействия (в том числе наказания), применяемые к осужденным, должны быть индивидуализированы с учетом того, в каких пределах они наиболее действительны для данного лица в смысле достижения его исправления. При этом основным является изменение его личности, при котором он становится безвредным для общества и возвращается в это общество гражданином, не нарушающим уголовный закон и уважающим правила человеческого общежития.
Вряд ли можно согласиться с распространенным мнением о том, что цель принудительных мер медицинского характера — исправление лиц. Любое лечение, даже принудительное, сохраняет свою гуманную сущность и может иметь лишь единственную цель — излечение лица. Поэтому оказание медицинской помощи нельзя подчинить решению каких бы то ни было идеологических и воспитательных задач4См.: О юридической природе принудительных мер медицинского характера, применяемых к осужденным // Соц. законность. 1991. № 12. С. 45—47., тем более, что уголовный закон не ставит целью принудительных мер медицинского характера исправление лиц. Однако ряд авторов считает, что целью при применении принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, признанных ограниченно вменяемыми и отбывающих наказание за совершенные преступления, является также способствование исправлению названных категорий преступников. Трудно согласиться с данным высказыванием, поскольку здесь применяются и принудительные меры медицинского характера, и наказание, поэтому цель — исправление лица — как раз будет целью наказания, но никак не целью принудительного лечения.
В соответствии со ст. 9 УИК РФ исправление осужденных — это формирование у них уважительного отношения к человеку, обществу, труду, нормам, правилам и традициям человеческого общежития и стимулирование правопослушного поведения. Бесспорно, данное понятие является уголовно-исполнительным, поскольку направлено на решение задач, поставленных перед уголовно-исполнительным законодательством, и реализуется в процессе исполнения наказания. Вследствие этого оно не может быть реализовано в процессе достижения целей, поставленных уголовным законом перед институтом принудительных мер медицинского характера. Представляется, что в уголовном законе применительно к исследуемому институту должны быть закреплены только те цели, которые специфичны для него и которые могут быть достигнуты уголовно-правовыми средствами.
В-шестых, нам представляется, что при отграничении рассматриваемых категорий уголовного права необходимо обратить внимание на основания, по которым они назначаются. Итак, основание назначения приговором суда наказания в законе специально не оговорено. Из общего смысла ст. 60 УК следует, что наказание назначается на основании совершенного преступления. Основания применения принудительных мер не столь однозначны и четко определены в ст. 97 УК РФ.
Первым основанием является совершение общественно опасного деяния, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса. Однако данное деяние может быть и непреступно в связи: 1) с имеющимся или наступившим психическим расстройством, которое исключает вменяемость лица. Такому лицу наказание заменяется применением принудительных мер медицинского характера; 2) с наступившим психическим расстройством, делающим невозможным назначение и отбывание наказания.
В этом случае субъект уголовно-правового принуждения освобождается от отбывания наказания в связи с применением к нему принудительных мер медицинского характера. Если характер и степень психического расстройства не исключает вменяемости, то принудительное лечение назначается наряду с исполнением наказания и, следовательно, лицо считается совершившим преступление. Из первого основания применения принудительных мер медицинского характера, на наш взгляд, следует выделить второе основание их назначения. Это наличие у лица заболевания — психического расстройства.
Третье основание заключаются в том, что принудительные меры медицинского характера к вышеуказанным лицам применяются только в случаях, когда психические расстройства связаны с опасностью для самого этого лица или других лиц либо с возможностью причинения ими иного существенного вреда. Поэтому, на наш взгляд, в законодательстве следовало бы специально выделить круг лиц, не представляющих опасности по своему психическому состоянию, в отношении которых суд может передать необходимые материалы органам здравоохранения для решения вопроса о лечении этих лиц или направлении их в психоневрологические учреждения социального обеспечения в порядке, предусмотренном законодательством Российской Федерации о здравоохранении.
Перечисленные основания представляют собой симбиоз необходимых элементов, отсутствие хотя бы одного из них означает отсутствие правовой базы применения принудительных мер медицинского характера. Названные законодателем основания вызывают целый ряд вопросов, нуждающихся в проведении тщательного исследования, которое целесообразно будет провести в следующей главе.
В-седьмых, следует согласиться с мнением П.А. Колмакова, который выделяет еще одно различие между названными выше правовыми категориями. Суд, принимая во внимание данные, характеризующие личность виновного, характер и степень общественной опасности, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, может не приводить в исполнение назначенное уголовное наказание в течение определенного испытательного срока, то есть можно считать наказание условным (ст. 73 УК). На применение принудительных медицинских мер такое действие принципа условности не распространяется, все виды принудительного лечения должны применяться только реально.
По нашему мнению, данное отграничение можно дополнить в отношении применения актов амнистии и помилования как видов освобождения от наказания. Так, амнистия рассматривается как исключительная прерогатива суверенов — высших органов государственной власти и управления. Чаще всего акты амнистии принимаются в связи с какими-либо знаменательными событиями в жизни государства. Реализуя помилование, соответствующие органы учитывают поведение осужденного в местах лишения свободы. Тем самым устанавливается, что для освобождения от наказания, то есть применения вышеназванных актов, необходимы указанные основания.
Для освобождения от применения (прекращения) принудительных мер медицинского характера поведение осужденного (больного) или какое-либо знаменательное событие не играют никакой роли, поскольку это возможно только по излечении или улучшении психического состояния лица, в отношении которого они применяются.
Кроме того, смысл амнистии состоит в том, что она представляет собой акт прощения, акт доверия к лицу, осужденному за совершенное преступление, поэтому ее применение к лицам, признанным невменяемыми, будет бессмысленно, а в ряде случаев и опасно. Невменяемые не могут быть амнистированы, так как они не отбывают наказание, а находятся на принудительном медицинском лечении. Амнистия не влечет для них юридических последствий: их уголовная ответственность уже исключается самим законом во время признания их судом невменяемыми. Преждевременное прекращение лечения в связи с применением к невменяемому амнистии может привести к рецидиву общественно опасных действий. Амнистия не исключает преступного характера содеянного. Она устраняет юридические последствия преступления, но не преступность самого деяния. Иначе обстоит дело с общественно опасным деянием невменяемого — оно непреступно в своей основе. Применение амнистии к невменяемому, таким образом, лишено социального и правового смысла.
В-восьмых, уголовный закон предусматривает возможность досрочного освобождения лица от наказания, а от принуждения к лечению — нет.
В-девятых, всякое лечение, в том числе принудительное, не может быть соотносимо с более или менее «суровым» воздействием в зависимости от тяжести совершенного деяния, отягчающих и смягчающих наказание обстоятельств, данных о личности виновного и т.п. Оно полностью зависит от ряда иных объективных и субъективных факторов — критериев его применения, стадии заболевания, общесоматического состояния здоровья лица, страдающего психическим расстройством, средств и методов лечения, и, наконец, субъективного отношения лица к своему заболеванию и лечению.
В-десятых, круг субъектов, в отношении которых возможно назначение принудительного лечения, значительно уже того контингента лиц, которые признаются виновными в совершении преступных посягательств. Если наказание формально применимо к каждому лицу, являющемуся субъектом преступления, то уголовно- правовое принуждение, установленное главой 15 УК РФ, — только к лицам, совершившим общественно опасные деяния или преступления и одновременно страдающим психическими расстройствами, связанными с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц.
В-одиннадцатых, принудительные меры медицинского характера могут быть продлены судом в связи с ухудшением психического состояния лица. Наказание также устанавливается судом, но не может быть продлено, независимо от того, исправилось лицо или нет. Так, лицо, осужденное на три года, будет освобождено от наказания по истечении трех лет. Такому лицу наказание вновь может быть назначено только после совершения им нового преступления.
И последнее. Действующее уголовное законодательство предусматривает самые различные виды наказаний (ст. 44 УК). Система видов наказания в целом и каждый отдельный вид наказания дает суду возможность учесть тяжесть совершенного преступления, опасность лица, его совершившего, и назначить осужденному справедливое наказание, максимально способствующее как его исправлению, так и восстановлению социальной справедливости и предупреждению новых преступлений. Что касается принудительных мер медицинского характера, то действующее уголовное законодательство предусматривает только четыре вида таких специфических мер принуждения, а именно: амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра; принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа; принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа; принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением (ч. 1 ст. 99 УК).
Суд должен оценить психическое состояние лица, характер его психического расстройства и совершенного им деяния и, учитывая заключение судебно- психиатрической экспертизы, принять решение о назначении вида принудительных мер медицинского характера, способствующих излечению или улучшению психического состояния лиц, которым они назначаются, а также исключающих совершение ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации.
Таким образом, не вызывает сомнений, что отождествление института наказания и института применения принудительных мер медицинского характера недопустимо.