Становление и развитие института гражданского иска в уголовном деле
Гражданский иск в уголовном деле — это требование лица о возмещении имущественного вреда, причиненного ему преступлением, заявленное после возбуждения уголовного дела в целях решения вопроса о его удовлетворении при рассмотрении судом уголовного дела.
Таково общее исходное представление о гражданском иске в уголовном деле. Оно нуждается в уточнении и детализации применительно к уголовному процессу конкретно той страны, в которой действует названный институт.
Институт гражданского иска действует в уголовном процессе России, Франции (отсюда он был заимствован Россией), некоторых других стран, в основном тех, которые после обретения государственного суверенитета сохранили французскую систему правосудия.
Сказанное нуждается в уточнении. Гражданский иск в уголовном деле — одна из форм (при этом далеко не самая распространенная) компенсация в судебном порядке жертвами преступления нанесенного им ущерба.
В этом отношении заслуживает внимания Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью, принятая Генеральной Ассамблеей ООН резолюцией 40/34 21 ноября 1985 г. Она содержит ряд отправных положений, которые необходимо уточнить, прежде всего в данной работе.
1. Под термином «жертва» понимаются лица, которым «индивидуально или коллективно был причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав в результате действия или бездействия, нарушавшего действующие национальные законы государств...».
2. Такие лица имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за нанесенный ущерб в соответствии с национальным законодательством.
В Декларации не сказано о гражданском иске в уголовном деле, но названы другие формы возмещения вреда, причиненного преступником его жертвам: в общем виде — о скорейшей компенсации за нанесенный ущерб в соответствии с национальным законодательством, конкретными судебно-административными процедурами. способствующими этому, а также реституции, компенсации, социальной помощи.
В этой связи уместно заметить, что гражданский иск неизвестен уголовному процессу целого ряда стран независимо от форм уголовного процесса; в этих странах руководствуются правилом, сформулированным еще в Древнем Риме и характерным для состязательного уголовного процесса. Это правило гласит: тому, кто избрал один путь, не разрешается пойти по другому (electa unavia nondarum recursusadalteram). При этом отмечается, что рассмотрение гражданского иска в суде совместно с уголовным делом — изъятие из общего правила о рассмотрении гражданского иска в гражданском процессе. Поэтому гражданского иска в уголовном процессе нет даже в ряде стран континентальной Европы, уголовный процесс которых был подвержен в свое время влиянию французского уголовного процесса.
В этих отношениях особый интерес представляет уголовный процесс ФРГ. В нем в отличие от многих других стран есть такой участник уголовного судопроизводства, как потерпевший, а не жертва. Ему отведена одна из семи книг (разделов) Уголовно-процессуального кодекса ФРГ. В этой книге есть даже глава «Возмещение ущерба потерпевшему» (с. 403-406). В § 402 записано о праве потерпевшего или его наследника предъявить в уголовном процессе к обвиняемому имущественно-правовые требования, вытекающие из совершенного уголовно наказуемого деяния, рассмотрение которого относится к подсудности общих судов.
Согласно ч. 2 § 404 УПК ФРГ заявление такого ходатайства имеет те же последствия, что и предъявление иска в гражданско-правовом споре. Но вместе с тем в уголовном процессе ФРГ термина «гражданским иск» нет; нет также гражданского истца и гражданского ответчика как самостоятельных участников уголовного судопроизводства, характерных для института гражданского иска в уголовном процессе нашей страны.
Итак, как отмечалось выше, институт гражданского иска в уголовном деле в нашей стране был заимствован из уголовного процесса Франции — родоначальницы этого института.
Верно отметил Л.Б. Головко, что «учение об исках в уголовном процессе является одним из самых интересных и своеобразных разделов французской уголовно-процессуальной теории», которое совершенствовалось на протяжении нескольких столетий. Это учение сохранилось даже в революционную эпоху — Кодекс 3 брюмера IV года Республики начинался с положений о публичном и гражданском исках, что стало впоследствии традицией: обе последующие уголовно-процессуальные кодификации (Кодекс уголовного следствия 1808 г. и УПК Франции 1958 г.) также открываются статьями, закрепляющими концепцию двух исков, существующих в уголовно-процессуальном праве. Так, вводная часть действующего УПК Франции именуется «О публичном и гражданском исках» (ст. 1 — 10)1Гуценко К.Ф., Головко Л.Б., Филимонов Б. А. Уголовный процесс зарубежных стран. М.: Зерцало-М, 2002. С. 331-332..
Известный специалист в области уголовно-процессуального права Франции Л. Б. Головко далее отмечает, что учение о публичном гражданском иске основывается на концепции, согласно которой преступление одновременно причиняет вред как обществу в целом, так и частному лицу (потерпевшему). Следовательно, и обществу, и частному лицу нужно предоставить право требовать в судебном порядке возмещения данного вреда. Обществу предоставляется право на так называемый публичный иск. Что касается пострадавшего от того же преступления частного лица, то поскольку оно действует не в публичных интересах, а в частных, то ему предоставляется право защищать данные интересы путем предъявления гражданского иска. Иначе говоря, гражданский иск по французскому уголовно-процессуальному законодательству — это право потерпевшего от преступного деяния лица обратиться к судебной власти с требованием о возмещении вреда, причиненного преступлением, или (и) установления лица, его совершившего.
На последнее обстоятельство, выясненное нами, целесообразно обратить особое внимание. Дело в том, что в уголовном процессе Франции нет такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший. Такое положение считается вполне приемлемым, поскольку лицо, пострадавшее от преступления, вправе участвовать в уголовном судопроизводстве и отстаивать свои интересы в качестве гражданского истца. При этом согласно п. 6 ст. 335 УПК Франции не могут заслушиваться под присягой показания гражданского истца. Таким образом, очевидно отличие французского гражданского истца в уголовном деле от гражданского истца в уголовном процессе России, который может быть, кроме того, и потерпевшим и давать показания, имеющие доказательственное значение.
В России институт гражданского иска в уголовном деле появился в рамках судебной реформы 1864 г., когда был принят Устав уголовного судопроизводства. С принятием этого документа на смену инквизиционному розыскному процессу приходит процесс с целым рядом состязательности, основанный на свободной оценке судом доказательств, рассмотренных в ходе гласного судебного разбирательства.
По образцу государств, где давно уже утвердились буржуазные основы судопроизводства (в первую очередь Франции), в России была установлена так называемая смешанная форма судопроизводства, состоящая из двух основных частей. Первая — дознание и предварительное следствие, негласное, письменное, не знающее равноправия сторон. Вторая — судебное разбирательство, оно основывается на гласности, устности, состязательности при свободной оценке доказательств по внутреннему убеждению судей, разделенных на коронный суд и скамью присяжных заседателей.
Что касается возмещения ущерба, причиненного преступным деянием, то в ст. 6 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. (далее — Устав) было прописано: «Лицо, потерпевшее от преступления или преступника, но не пользующееся правами частного обвинителя, в случае заявления иска о вознаграждении во время производства уголовного дела признается участвующим в деле гражданским истцом».
Судебные уставы предоставили потерпевшему от преступления лицу возможность предъявить гражданский иск либо в общем порядке гражданского судопроизводства, либо путем обращения гражданского иска к уголовному суду, рассматривающему совершенное виновным преступное деяние. Согласно ст. 7 Устава «гражданский истец, не заявивший иска о вознаграждении до открытия судебного заседания по уголовному делу, теряет права начинать иск порядком уголовным, но может предъявить его в гражданском суде2Российское законодательство X-XX веков / Под общ. ред. О.И. Чистякова. Т. 8. М., 1992. после окончательного решения уголовного дела». Гражданский иск о возмещении за вред и убытки, причиненные преступлением, в соответствии с материальным гражданским правом мог повлечь за собой либо принудительное отчуждение неправомерно изъятого имущества, либо вознаграждение за причиненные преступлением убытки.
«В делах уголовных всякий несет ответственность только сам за себя. В вознаграждении вреда, причиненного преступлением или проступком, за подсудимого могут отвечать и другие лица, но лишь в указанных законом случаях» (ст. 15 Устава 1864 г.). Первая часть этой статьи устанавливает принцип индивидуальной ответственности, вторая — предусматривает гражданско-правовые последствия совершенного преступления. Принцип индивидуальной ответственности не противоречит положениям о солидарной ответственности за преступление, установленное Уложением о наказаниях. Если понимать соучастие как выполнение части задуманного преступного акта по соглашению, то налицо не сумма преступных действий отдельных лиц, а общее преступление, совершенное всеми соучастниками. Поэтому при солидарной ответственности каждый из соучастников отвечает за им содеянное, находящееся в непосредственной связи с общим преступным деянием3См.: Чубинский М.П. Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. Вып. I. М., 1914. С. 75.. В ст. 17 Устава говорилось, что при прекращении судебного преследования вследствие смерти обвиняемого, истечения сроков давности или за примирением обвиняемого с обиженным (суть потерпевшим) начатые в судах уголовные иски о вознаграждении за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, разрешаются теми же уголовными судами.
«В случае прекращения судебного преследования до начатия в уголовном порядке иска о вознаграждении потерпевшего от преступления лица иск сей может быть обращен к обвиняемому, а за смертью его — к его наследникам, но не иначе как в порядке гражданского суда» (ст. 18 Устава). Данная статья преследует цель избавить потерпевшего от участия в тягостной для него процедуре уголовного суда, а также указывает на то, что иск потерпевшего о вознаграждении подлежал рассмотрению в гражданском суде.
Отречением от вознаграждения за вред и убытки, причиненные преступлением или проступком, производство дела об уголовной ответственности обвиняемого не прекращает. Примирение по такому делу, которое по закону может быть прекращено миром, освобождает обвиняемого от личной ответственности и признается с тем вместе за отречение от вознаграждения, если обиженный не оставил за собой право на иск гражданский (ст. 19, 20 Устава 1864 г.). Суть указанных статей сводится к тому, что отказ потерпевшего от гражданского иска не прекращает уголовного дела, но отказ частного обвинителя от уголовного преследования означает и отказ от иска4Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Т. 2. СПб.: Альфа, 1996. С. 80. (Печатается по третьему изданию. СПб., 1910)..
Обнаружение преступления или проступка при рассмотрении дела в суде гражданском не освобождает уголовный суд от надлежащего производства для определения уголовной ответственности обвиняемого. Окончательное решение гражданским судом подлежащих его рассмотрению вопросов обязательно для уголовного суда только в отношении действительности и свойства события или деяния, а не в отношении виновности подсудимого. Окончательное решение суда уголовного по вопросам: совершилось ли событие преступления, было ли оно деянием подсудимого и какого свойства это деяние — обязательно для суда гражданского во всех тех случаях, когда гражданские последствия деяния, бывшего предметом уголовного суда, рассматриваются судом гражданским. Непризнание преступным или невменение подсудимому в вину ею деяния не устраняет гражданского иска о вознаграждении за вред и убытки, причиненные сим деянием (ст. 28-31 Устава 1864 г.).
Анализ института гражданского иска в уголовном процессе дореволюционной России приведен не случайно. Он свидетельствует о том, что этому институту в то время уделялось большое внимание как законодательством, так и в юридической науке. Но ряд норм права, суждений того времени, имеющих отношение к теме, является актуальным по сей день, так как ныне действующий УПК РФ в силу ряда причин гражданскому истцу в уголовном деле уделяет, по нашему мнению, недостаточно внимания.
В целом юристы дореволюционной России положительно отнеслись к появлению в уголовном процессе института гражданского иска. Об этом, в частности, свидетельствуют суждения известных юристов того времени о соответствующих нормах закона.
В деятельности но осуществлению гражданского и уголовного правосудия нередки случаи необходимости разрешения в уголовном производстве гражданско-правовых вопросов, и наоборот. Вышеуказанные статьи регулируют взаимоотношения гражданского и уголовного суда5Трайнин А., Случевский В. Систематический комментарий к Уставу уголовного судопроизводства. Вып. II. М., 1914. С. 136-146..
И.Я. Фойницкий обращал внимание на следующие основы, из которых исходит французская система гражданского иска в уголовном деле: потерпевший от преступления находится обычно в положении более тяжелом и невыгодном, чем потерпевший от гражданского правонарушения; «заставить его вынести на своих плечах последовательно и отдельно сначала уголовный, потом гражданский процесс значило бы еще более затруднить ему защиту перед судом своих прав и интересов»; к тому же, по мнению И.Я. Фойницкого, такое совмещенное в одном процессе рассмотрения двух указанных вопросов удобно для суда; «кроме того, право частных лиц выступать в качестве гражданских истцов отчасти является возмещением за недопущение их к уголовному обвинению, крайне стесненному при французской системе монополии прокуратуры».
Вместе с тем И.Я. Фойницкий, обращаясь к оценке анализируемой французской системы, указывал на следующие ее уязвимые положения. Она: «1) соединяет порядки, глубоко различные между собой, вследствие чего один из них, имеющий значение добавочное (гражданский иск), неминуемо подчиняется другому — главному; 2) дает почву нелепым, обременяющим уголовное правосудие обвинениям, изменяемым с той единственной целью, чтобы открыть потерпевшему доступ в уголовный суд и тем избегнуть трудностей процесса в порядке гражданском; 3) участие, открываемое в уголовном процессе лицу, которое объявляется не имеющим права голоса в уголовном преследовании, создает в высшей степени ненормальные положения в процессе обжалования».
И все же И.Я. Фойницкий приходит к выводу о том, что пока доступ к уголовному суду частным лицам в качестве обвинителей стеснен, институт присоединения гражданского иска представляется необходимым коррективом.
Последнее замечание И.Я. Фойницкого представляется особо актуальным в настоящее время, поскольку за прошедшее столетие доступ к уголовному суду частных лиц в качестве обвинителей не стал более открытым даже в странах с состязательной формой уголовного судопроизводства. Ряд авторов, прежде всего А.В. Смирнов, убедительно пишут о том, что в США, Англии и ряде других стран на смену состязательному процессу, постепенно формируясь, идет публично-состязательный (постсостязательный) вид уголовного процесса; его главная цель состоит в примирении индивида с его социальной нужностью, достижении им более высокой степени социализации. В этом процессе, и не без оснований, А.В. Смирнов полагает, что должна найти место более широкая процессуальная самостоятельность спором, а также потерпевшего и гражданского истца6Смирнов А. В. Модели уголовного процесса. Изд-во Наука Альфа. СПб. 2000. С. 48-56..
В этом контексте уместно заметить, что в уголовном процессе подавляющего большинства зарубежных стран в отличие от России, а также некоторых стран бывшего Советского Союза нет такого участника уголовного судопроизводства, как потерпевший; нет его даже во Франции, что отмечалось выше: именно гражданский истец там вправе отстаивать в уголовном судопроизводстве свои интересы.
В определенном смысле можно считать парадоксом то, что в состязательном демократическом уголовном процессе Англии, США и других стран, где действует эта форма уголовного судопроизводства, нет не только гражданского истца (об этом шла речь выше), но и потерпевшего. Там есть жертвы преступления, но это не участник уголовного судопроизводства. Жертва преступления, как правило, главный свидетель обвинения; государственному обвинителю в суде (прежде всего, в суде присяжных) важно представить его объективным, не заинтересованным в исходе дела. В последние десятилетия, особенно после принятия упомянутой выше Декларации основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотреблений властью (1985 г.), во многих странах появились специальные законы (реже — это дополнения в уголовно-процессуальное законодательство) о защите жертв преступлений, обеспечении их безопасности; основное место в них отведено нормам о праве жертв на информацию о производстве по уголовному делу, об освобождении обвиняемого из-под стражи, о высказывании своего мнения о том, а также о компенсации за нанесенный преступлением ущерб, но без рассмотрения гражданского иска при судебном рассмотрении уголовного дела7Зайцев О.А. Государственная защита участников уголовного процесса. М.: Экзамен, 2002; Брусницин Л.В. Правовое обеспечение безопасности лиц, содействующих уголовному правосудию. М.: Спарк, 1999..
Наглядным подтверждением сказанному является положение по данному вопросу в США.
В 1982 г. конгрессом США был принят Закон «О защите жертв преступлений и свидетелей». Этот закон не устанавливает новых прав для жертв преступлений, но стал национальной моделью для законодательства штатов о защите жертв преступлений; при этом законодательство некоторых штатов вышло за рамки федерального закона и наделило жертву преступления большими правами, связанными с производством по уголовному делу.
После 1982 г. под давлением широких слоев общественности, СМИ в США были приняты и другие федеральные законы и законы штатов, в которых содержались нормы, расширяющие права жертв преступлений. В них во всех случаях шла речь, как правило, о правах жертв, связанных с обеспечением их безопасности, и на возмещение вреда. В отдельных штатах были приняты законы, содержащие нормы, которые наделяли жертв преступлений отдельными правами на участие в судебном разбирательстве. Но в силу ряда причин эти права на практике игнорировались судами. Так робко поступали суды, впрочем и законодатели, в основном потому, что в Конституции США не было упоминания о жертве преступления, ее правах. Заметим в этой связи, что президентская комиссия в 1982 г. предложила внести в шестую поправку Конституции США дополнение — о правах жертв преступлений. В 1996 г. соответствующий проект был представлен в Конгресс США; он был одобрен в Палате представителей членами двух основных партий. Однако, учитывая сложности принятия поправок в Конституции США, этот проект остается не реализованным до сего времени8Махов В.Н., Кухта К.И. Становление института потерпевшего в уголовном процессе США // Уголовное право. 2003. № 3. С. 9496..
Но дело не только в сложности процедуры принятия указанной поправки в Конституцию США. В этой стране, впрочем как и во многих других, сильных корнях научной концепции, действующей, как отмечалось выше, на протяжении веков, в уголовном процессе может быть один иск — уголовный. Эта концепция не прямо, но косвенно препятствует и становлению института потерпевшего как участника уголовного судопроизводства.
Отметим в этом отношении уникальность нашего уголовно-процессуального законодательства, которое допускает одновременное участие в деле двух субъектов уголовного процесса — потерпевшего и гражданского истца (чаще всего это одно и то же лицо). Напомним, что во Франции есть гражданский истец, но нет потерпевшего, а в ФРГ есть потерпевший, но нет гражданского истца. Во Франции гражданский истец не вправе давать показания под присягой. В уголовном процессе нашей страны потерпевший к тому же, по сути, главный свидетель сторон обвинения.
Сказанное ни в коей мере не стоит расценивать как какую-то замаскированную, косвенную критику действующего в уголовном процессе нашей страны института гражданского иска в уголовном деле.
Наша позиция ясна: институт гражданского иска в уголовном процессе России должен быть сохранен и усовершенствован, так как он является веским основным элементом судопроизводства. Вся эта система — сложная конструкция тесно связанных институтов, элементов. Конструкция этой системы может действовать стабильно, если не изымать из этой системы, постепенно, те или иные отдельные институты без учета того, что они являются, как правило, важным элементом сдержек и противовесов; их изъятие без достаточных на то оснований, без учета всех возможных последствий может отрицательно сказаться на всей системе уголовного судопроизводства.
Тезис о необходимости сохранения института гражданского иска в уголовном процессе нашей страны приведен не случайно.
Дело в том, что разработчики проекта УПК РФ на одном из основных этапов своей деятельности, ориентируясь на создание состязательной формы уголовного процесса, вполне логично отказались от института гражданского иска в уголовном деле.
Затем, учитывая обоснованные критические замечания, в довольно срочном порядке пришлось вписывать в проект УПК РФ нормы о гражданском истце и гражданском ответчике. Издержки такого подхода очевидны: в УПК РФ нет статьи о гражданском иске, ряда норм о порядке его реализации при производстве по уголовному делу. На это обращено внимание многих авторов9Здесь считаем уместным ссылаться на следующую статью: Кипнис И.М. Проблемы гражданского иска в уголовном судопроизводстве // Научные труды Московской государственной юридической академии. 2005. № 4. С. 771- 778..
Наши доводы приемлемы и к авторам тех статей, в которых и перед принятием УПК РФ предлагается убрать из него все, что имеет отношение к гражданскому иску в уголовном деле10Бозров В. Гражданский иск в уголовном процессе неуместен // Российская юстиция. 2001. № 5. С. 2..
В годы советской власти УПК РСФСР 1923 и 1960 гг. сохранили институт гражданского иска в уголовном процессе, действующий в уголовном процессе дореволюционной России.
Характерно, что УПК РСФСР 1923 г., как и УУС 1864 г., не предусматривал такого самостоятельного, отличного от потерпевшего субъекта уголовного процесса, как гражданский истец. Права гражданского истца приобретал при наличии на то оснований потерпевший. В ст. 14 было записано: «Потерпевший, понесший от преступления вред и убытки, вправе предъявить к обвиняемому и лицам, несущим материальную ответственность за его действия, гражданский иск, который, независимо от размера, подлежит рассмотрению совместно с уголовным делом по подсудности последнего».
Подтверждением сказанному служит и содержание ст. 276 УПК РСФСР 1923 г.: «Ранее начатия судебного следствия председатель разъясняет потерпевшему его право предъявления гражданского иска, если таковым не был заявлен».
Условиям и порядку предъявления гражданского иска были посвящены ст. 14-18 УПК РФ.
Говоря о советском периоде действия института гражданского иска в уголовном процессе, следует обратить внимание на то, что в 20-х гг. прошлого века было много научных публикаций о содержании гражданского иска пострадавшего от преступления и такой его составляющей, как моральный ущерб.
Социалистическая правовая идеология склонилась к позиции о том, что возмещение морального вреда чуждо социалистическому правосознанию, поскольку унижает человеческое достоинство, к тому же считалось, что критически невозможно оценить моральный вред в денежном выражении.
Принцип компенсации морального вреда в денежном выражении признавался классово чуждым социалистическому правосознанию. Поэтому судьи отказывались удовлетворять гражданские иски по уголовным делам о возмещении морального вреда в тех немногочисленных случаях, когда такие иски заявлялись.
Но в те же годы было опубликовано несколько статей, в которых отстаивалась противоположная точка зрения. Наиболее полно она была изложена Б.С. Утевским после принятия УК РСФСР 1926 г.; в нем в ст. 44 предусматривалось возложение на осужденного обязанности «загладить вред». Ссылался Б.С. Утевский и на ст. 403 ГК РСФСР 1922 г., в которой было записано о том, что подлежит возмещению не только имущественный вред, но и вред, причиненный личности. Понятие личности, по мнению Б.С. Утевского, охватывает духовную, моральную сферу человека, поэтому право должно учитывать прежде всего моральный вред, причиненный личности, который часто более чувствителен для потерпевшего, чем вред имущественный11Утевский Б. Возмещение имущественного вреда как мера социальной защиты // Еженедельник советской юстиции. 1927. № 35. С. 1083-1089..
Под влиянием этих работ в ст. 53 УПК РСФСР 1960 г. было записано, что потерпевшим признается лицо, которому причинен моральный, физический или имущественный вред.
В дальнейшем закрепление взглядов о моральном вреде нашло место в ст. 131 Основ гражданского законодательства 1991 г., в ряде других законов, а также в главе 8 ГК РФ 1994 г. и вст. 1099-1101 ГК РФ 1995 г.
Однако в ст. 54 УПК РСФСР о гражданском иске речь шла лишь о материальном ущербе. Вопрос о возмещении морального вреда потерпевшему оставался спорным в науке и в судебной практике до постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», который считает допустимым рассмотрение в уголовном деле иска о компенсации потерпевшему морального вреда, причиненного преступлением, разъясняя, что при производстве по уголовному делу потерпевший вправе предъявить гражданский иск о компенсации морального вреда, причиненною преступлением.
Но в уголовно-процессуальном законодательстве положение о возможности возмещения морального вреда при предъявлении гражданского иска о уголовном деле было закреплено, как отмечалось выше, лишь в УПК РФ, принятом в 2001 г.
Институт гражданского иска в уголовном процессе в нашей стране целесообразно сохранить, поскольку он, образно говоря, «врос» в его структуру. Ликвидация этого института ухудшит правовое положение лиц, которым причинен преступлением имущественный или моральный вред.
Вместе с тем очевидно и то, что этот институт нуждается в совершенствовании в условиях более полного проявления принципа состязательности в уголовном судопроизводстве. На это обоснованно обращено внимание в ряде публикаций12См.: Божьев В.П. Гражданский иск в уголовном процессе // Законность. 2004. № 7. .