Классификация мотива преступления и его функций

Анализ судебного законодательства и судебной практики свидетельствует о наличии значительного разнообразия мотивов, по которым совершаются преступления. Это обстоятельство выдвигает на первый план их классификацию. Она необходима для различных практических задач: для квалификации преступлений, назначения наказания, выявления причин определенных видов преступлений и разработки мер по их предупреждению и т.д. Вопросу классификации мотивов преступлений уделяется немало внимания в науке уголовного права. Однако так было не всегда. Например. В.С. Утевский полагал, что практической надобности в подобного рода классификации нет¹См.: Утевский Б.С. Вина в советском уголовном праве. М., 1950. С. 155.. И все же большинство российских криминалистов, занимающихся исследованием этого вопроса, впоследствии пришли к выводу, что нельзя отрицать той роли, которую выполняет классификация мотивов преступления.

Еще в первой четверти прошлого столетия Г.С. Фельдштейн выделял мотивы крайней нужды (при совершении действий в состоянии голода, нужды, угрозы, принуждения, необходимой обороны, крайней необходимости); половые побуждения; мотивы злобы, мести, ревности, корысти; мотивы наслаждения; мотивы поведения и ошибки; мотивы альтруизма²См.: Фельдштейн Г.С. Уголовное право и психология. Роль мотива в уголовном праве // Право и жизнь. 1925. Кн. 6. С. 55..

Нетрудно заметить, что приведенное перечисление не было собственно классификацией в общепринятом значении этого слова: в нем просто названы наиболее часто встречающиеся на практике мотивы преступных деяний. Примерно на такой же основе классифицировал мотивы преступлений и Б.В. Харазишвили, который выделял:

мотивы, связанные с идейными явлениями, — общесоциальные (морально-политические мотивы; мотивы, связанные с эстетическими потребностями, интересами, привязанностями, стремлениями и вкусами; мотивы религиозного характера, связанные с пережитками родового быта); личные мотивы — низменные (мотивы эгоистического характера); не низменные (неэгоистического характера);
мотивы предметного характера (заинтересованность предметами).

Предложенная классификация не имела практического значения для целей уголовного права, поскольку, как отмечали многие ученые (П.С. Дагель, И.Н. Даньшин, О.С. Капинус, Д.П. Котов и др.), она содержала перечень мотивов поведения вообще, а не мотивов преступлений. Однако в ней используется такой классификационный критерий, как деление личных мотивов на низменные и не низменные.

Традиционно в юридической литературе классификация мотивов преступления осуществляется сразу по нескольким направлениям: психологическому, уголовно-правовому, криминологическому, криминалистическому и т.д. Для любого из этих направлений характерны некоторые особенности. Во-первых, любая классификация осуществляется для достижения определенных целей и задач, как общих, так и специальных. Во-вторых, в ее основе должны быть заложены признаки классифицируемых явлений.

Тем не менее следует признать, что каждое из указанных направлений страдает определенной односторонностью и ограниченностью. На наш взгляд, в теории уголовного права еще не создана такая классификация мотивов преступлений, которая бы носила универсальный характер. По этому поводу В.Н. Кудрявцев замечал, что «имеющиеся на сегодня различные классификации отражают то или иное требование в разной степени»³Кудрявцев В.Н. Криминальная мотивация. М., 1986. С. 39..

Неудовлетворенность классификациями мотивов привела к многочисленным попыткам так или иначе сгруппировать мотивы по различным основаниям. В частности, в психологи различают следующие виды мотивов. Например, В.Г. Леонтьев выделил шесть групп мотивов: 1) социальные; 2) стремление к высокой квалификации; 3) самореализация; 4) следование традиции; 5) принципиальность; 6) достижение⁴См.: Леонтьев В.Г. Психологические механизмы мотивации. Новосибирск, 1992. С. 143.. Этот перечень явно неполный, например, совсем не упомянуты органические потребности (мотивы).

Одной из наиболее удачных психологических группировок мотивов считается классификация, предложенная А. Маслоу. Он делит как потребности, так и мотивы на высшие и низшие по их социальному уровню. Низшие (потребности нужды) — физиологические (голод, жажда, сексуальная потребность и т.п.); далее по возрастающей — потребности в безопасности и защите от боли, страха, гнева и неустроенности; затем потребности в социальных связях (любви, нежности, присоединенности, идентификации); потребности в самоуважении, признании, одобрении и достижениях; высший уровень — самоактуализация, потребность в понимании и осмыслении⁵См.: Кудрявцев В.Н. Борьба мотивов в преступном поведении. М., 2007. С. 59..

В научных работах последних лет, посвященных мотивации преступного поведения, классификация мотивов преступлений по психологическим признакам получила определенное распространение. Так, Е.И. Думанская в основу классификации мотивов преступлений положила потребности человека и разделила всю совокупность мотивов на пять видов: 1) мотивы, в основе которых лежат биологические потребности; 2) мотивы, в основе которых лежат социальные потребности; 3) мотивы, в основе которых лежат материальные потребности; 4) мотивы, в основе которых лежат духовные потребности; 5) мотивы, в основе которых лежат потребности в искусственной стимуляции энергетики.

По нашему мнению, классификации мотивов преступлений психологической направленности не способны в полной мере отразить всю специфику общественно опасных деяний и тем самым содействовать борьбе с ними. С нашей точки зрения, на правоприменительном уровне для эффективного использования результатов, полученных в ходе подобных научных исследований, требуется нечто иное.

По классификации известного российского ученого-правоведа В.Н. Кудрявцева, мотивы преступного поведения подразделяются на четыре группы: идейно-политические; материальная заинтересованность; межличностное общение; анархистско-индивидуалистические.

С некоторыми изменениями и дополнениями эта классификация была воспринята В.В. Лунеевым, который на ее основе предложил следующую классификацию мотивов преступления: политические, корыстные, насильственно-эгоистические, анархистско-индивидуалистические, легкомысленно-безответственные, трусливо- малодушные⁶См.: Лунеев В.В. Преступное поведение: мотивация, прогнозирование, профилактика. М., 1991. С. 52..

Выделяемые В.Н. Кудрявцевым анархистско-индивидуалистические мотивы, по мнению В.В. Лунева, следует разделить на легкомысленно-безответственные и трусливо-малодушные мотивы.

Нетрудно заметить, что предложенные классификации основаны прежде всего на содержании преступных мотивов и призваны способствовать уяснению особенностей личности преступника, дать возможность анализа распространенности и динамики мотивации преступления в общесоциальном масштабе, позволить избрать наиболее эффективные меры предупреждения преступлений. Тем не менее нельзя не отметить, что присущая им криминологическая направленность затрудняет их применение для разрешения практических проблем, возникающих в процессе уголовно-правовой квалификации преступлений.

В отечественной уголовно-правовой литературе сложилось немало вариантов классификации мотивов преступлений. Например, классификация, предложенная И.Н. Даньшиным, очень проста: он сгруппировал мотивы по основным видам преступлений, предусмотренным Уголовным кодексом (мотивы убийства, хищения, спекуляции и т.д.)⁷См.: Даньшин И.Н. О значении мотива преступления при изучении и предупреждении преступлений // Вопросы борьбы с преступностью. М. 1969. № 10. С. 70..

По классификации С.А. Тарарухина, мотивы преступлений подразделяются на три группы: 1) мотивы личностного характера, включающие, во-первых, мотивы, порождаемые различными потребностями и интересами предметного характера, а во-вторых, мотивы, вызываемые эмоциональными переживаниями и состояниями, не имеющими предметного характера: 2) мотивы, не имеющие личностного смысла и не связанные с удовлетворением собственных потребностей и интересов виновного; 3) ситуационные мотивы, вызываемые прежде всего противоправным поведением потерпевшего, носящие вынужденный характер.

По нашему мнению, считать данную классификацию безупречной нельзя, так как, во-первых, третья группа мотивов не может быть отграничена от двух первых, поскольку все они могут быть ситуационными; во-вторых, эта классификация не имеет уголовно-правового значения, не раскрывает юридического значения мотива преступления.

В свою очередь У.С. Джекебаев предложил положить в основу классификации мотивов единый критерий — общественную опасность преступления и разделить мотивы преступлений на следующие группы: 1) антисоциальные, то есть те, которые являются внутренними причинами совершения лицом тяжких преступлений; 2) асоциальные (приведшие к совершению хулиганства, халатности и других менее тяжких преступлений); 3) псевдосоциальные, то есть влияние интересов, ценностей отдельных социальных групп (ложнотоварищеская мотивация, преступления против правосудия); 4) протосоциальные (мотивы совершения преступлений в состоянии необходимой обороны, сильного душевного волнения)⁸См.: Джекабаев У.С., Рахимов Т.Г., Судаков Р.И. Мотивация преступления и уголовная ответственность. Алма-Ата, 1987. С. 21..

На наш взгляд, для целей уголовного права пригодной может быть только такая классификация мотивов преступления, которая содержит их морально-этическую и правовую оценку и благодаря которой можно не только квалифицировать общественно опасное деяние, но и определить степень его морального порицания.

Особого внимания заслуживает система, составленная П.С. Дагелем. Он подразделил все мотивы преступлений по признаку социальной направленности на три группы: общественно опасные, общественно нейтральные, общественно полезные. К первой группе он относит антигосударственные мотивы (классовую, национальную или расовую ненависть и др.) и личные низменные мотивы (корысть, хулиганские побуждения, месть, сексуальные побуждения, ревность, трусость, жестокость, карьеризм, зависть), а также мотивы, вытекающие из религиозных и иных пережитков местных обычаев, и т.п. Вторую группу составляют личные мотивы, лишенные низменного характера: жалость и сострадание, родственные и иные чувства, обида в связи с действиями потерпевшего или других лиц, стыд, увлеченность какими-либо предметами или какой-либо деятельностью. К общественно полезным мотивам, по его мнению, в целом относятся ложно воспринятые интересы государства, организации, мотивы защиты от общественно опасных посягательств и др.⁹См.: Дагель П.С. Классификация мотивов и ее криминологическое значение // Вопросы социологии права. Иркутск. 1976. С. 272 -275.

Предложенная классификация мотивов преступлений, в основе которой лежит совокупный критерий политической, уголовно-правовой и нравственной оценки мотива, безусловно, является одной из наиболее перспективных. Однако представляется, что и она нуждается в определенных уточнениях.

На наш взгляд, в предложенной классификации мотивы преступлений соседствуют с собственно эмоциями (например, трусость, стыд и т.д.), которые не могут выступать в качестве побудительной причины преступления. Отнесение тех или иных мотивов к группе низменных носит произвольный характер: непонятно, на каком основании месть, зависть, карьеризм, сексуальные побуждения отнесены к низменным мотивам. Весьма сомнительна идея выделения группы общественно полезных мотивов. Критикуя П.С. Дагеля, С.А. Тарарухин писал, что «отнесение ряда мотивов преступлений к общественно полезным по существу представляет собой логический и юридический нонсенс. Очевидно, что в основе любого умышленного преступления лежат чаще всего извращенные или мнимые потребности и интересы. Такие мотивы, потребности, интересы, естественно, никак не могут быть признаны общественно полезными».

Критически относится к выделению общественно полезных мотивов и А.И. Рарог. Он считает, что «общественно полезных мотивов преступления действительно быть не может. Общественно полезными могут быть те соображения, которыми лицо руководствуется в своем стремлении достичь общественно полезного или общественно нейтрального результата. Но если для его достижения субъект прибегает к способам и средствам, преступным с точки зрения права, и его сознанием отражается социальная вредность этих способов, средств и конечного результата, закономерно связанного с выбранной линией социально значимого поведения, то и субъективные побуждения лица приобретают социально порицаемую окраску. Поэтому выделение общественно полезных мотивов преступления основано на недопустимом разрыве объективного и субъективного содержания преступного деяния»¹⁰Рарог А.И. Проблемы субъективной стороны преступления. М., 1991. С. 43..

Развивая эту идею, И.Г. Филановский предлагает свое решение вопроса классификации мотивов преступления. По его мнению, все мотивы необходимо разделить на два основных класса: 1) мотивы преступлений (политические, корыстные, иные низменные, личные и т.д.); 2) мотивы поведения, приведшие к совершению преступления по неосторожности.

И.Г. Филановский совершенно прав в том, что мотивы преступлений всегда носят антисоциальный характер, так как в этом качестве выступают лишь опредметченные побуждения, непосредственно направленные против конкретного общественного отношения.

Мотивы поведения, будучи нередко общественно полезными или общественно нейтральными, могут привести к совершению преступлений по неосторожности. Тем не менее, с нашей точки зрения, классификация мотивов преступлений, предложенная И.Г. Филановским, также не лишена недостатков. Во-первых, непонятно, почему в ней самостоятельную группу образует один конкретный мотив (корыстный). Во-вторых, неясно, относятся политические мотивы к низменным или нет. В-третьих, весьма неопределенным по объему выглядит группа личных мотивов с учетом их противопоставления всем остальным группам.

Что касается совершения деяния по мотиву сострадания (п. «д» ст. 61 УК РФ) и в ответ на противоправное или аморальное поведение потерпевшего (п. «з» ст. 61 УК РФ), то и их вряд ли можно признать общественно полезными, так как в результате они привели к совершению преступления, то есть виновно совершенному общественно опасному деянию, запрещенному УК РФ под угрозой наказания. Несмотря на то что побудительная причина подобного рода преступлений в определенной мере носит оправдывающий характер, тот путь, который был выбран для ее достижения, с точки зрения действующего уголовного закона, является преступным.

Вместе с тем совершение преступления по обозначенным мотивам отличается несоизмеримо меньшей степенью общественной опасности, чем совершенные по иным мотивам, что, безусловно, должно учитываться при назначении наказания.

Нарушение принципа единого классификационного критерия наблюдается и у Н.К. Семерневой, которая делит мотивы в зависимости от характера и степени их общественной опасности на три группы: 1) человеконенавистнические, 2) корыстные или низменные, 3) личные (зависть, ревность, карьеризм и т.п.)¹¹См.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко и З.Д. Незнамовой. М„ 1997. С. 203.. Во-первых, как и И.Г. Филановского, она необъяснимо выделяет корыстный мотив в отдельную группу и одновременно противопоставляет его низменным мотивам. Во-вторых, низменные мотивы выделены по их морально-этической оценке, а остальные группы — либо по их характеру (человеконенавистнические и корыстные), либо по их генезису (личные).

Ввиду того что мотив всегда находится в нравственно-этической сфере, его моральная оценка играет важную роль в социально- психологической характеристике деяния. С этих позиций заслуживает внимания точка зрения В.С. Волкова. По его мнению, можно выделить следующие группы мотивов: 1) низменные мотивы, являющиеся различными формами проявления эгоизма; 2) мотивы, лишенные низменного содержания. К мотивам первой группы он относил, например, мотивы, основанные на национальных предрассудках (мотивы национальной вражды и розни), религиозные мотивы и др. К числу наиболее распространенных мотивов второй группы, по его мнению, относятся такие мотивы, как месть, корысть, хулиганские побуждения, ревность, злоба, ненависть, зависть, трусость, тщеславие и т.д. Именно мотивы второй группы имеют наибольшее уголовно-правовое значение.

Мотивы, лишенные низменного содержания, характеризуются тем, что хотя они и выступают как побудительные причины совершения преступлений, однако извиняемы или неправомерными действиями самого потерпевшего, или другими обстоятельствами личного или объективного характера. К числу таких обстоятельств он относил ряд обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность (например, совершение преступления вследствие стечения тяжелых личных или семейных обстоятельств), а также жалость к потерпевшему, сострадание и др.

Представляется, что данная классификация более других соответствует практическим целям применения уголовно-правовых норм, поскольку она основана на различиях в морально-этической и правовой оценке мотивов. Однако вряд ли обосновано выделение политических мотивов в самостоятельную группу наряду с низменными и лишенными низменного характера. Ведь в этом случае они не должны относиться ни к группе низменных мотивов, ни к группе мотивов, лишенных низменного характера, а это противоречит логическим основам членения целого на части.

По мнению А.И. Рарога, для построения уголовно-правовой классификации мотивов преступлений, основанной на их нравственной и правовой оценке, необходимо исходить из уголовно-правового понятия «низменные побуждения»¹²См.: Уголовное право. Общая часть / Под ред. И.Я. Козаченко и З.Д. Незнамовой. М., 1997. С. 203.. Исходя из этого он предлагает подразделить мотивы преступного поведения на две группы: низменные и лишенные низменного содержания. Данная позиция подверглась критике в юридической литературе. По мнению некоторых исследователей, практическое значение подобной классификации невелико, так как все умышленные преступления, в составе которых законодатель указывает мотив, всегда продиктованы побуждениями, носящими низменный характер. Но, по нашему мнению, с приведенной оценкой вряд ли можно согласиться. И вот почему.

Термин «низменные побуждения» является законодательным — этот признак включен в составы преступлений, предусмотренные ст. 153 и 155 УК РФ, где он упоминается наряду с корыстным мотивом в словосочетании «иные низменные побуждения». Следовательно, корыстный мотив однозначно оценивается как низменный наряду с которым, по мысли законодателя, существуют и иные низменные побуждения. Значит, есть мотивы, не имеющие низменного характера.

В специальной литературе раскрытию содержания низменных мотивов уделялось неоправданно мало внимания. Несмотря на то что в УК РСФСР 1926 г. предусматривалось убийство из корысти, мести и других низменных побуждений, в теории уголовного права не были выработаны научные критерии признания того или иного побуждения низменным. Не уделено должного внимания понятию низменных побуждений и в современной доктрине уголовного права. Обычно это понятие используется без раскрытия его смысла, а перечень низменных мотивов, даваемый при анализе преступлений, предусмотренных ст. 153 и 155 УК РФ, носит весьма произвольный, субъективный характер.

Например, С.И. Никулин считает, что «низменные побуждения — это такие, которые грубо попирают нормы нравственности (например, месть родителям ребенка, националистические и расистские мотивы)»¹³Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Отв. ред. В.И. Радченко. М., 2000. С. 301.. Схожую позицию занимает и А.И. Чучаев. По его мнению, иными низменными побуждениями следует считать месть, зависть, замену здорового ребенка больным, девочку — мальчиком и наоборот и т.д.¹⁴См.: Постатейный комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. А.И. Чучаева. М., 2004. С. 348. Другими словами, речь опять же идет о мотивах, несовместимых с нравственными нормами, ценностями.

По нашему мнению, все без исключения мотивы преступлений противоречат моральным устоям общества. Если же признать это обстоятельство признаком низменных мотивов, то можно прийти к выводу, что мотивов, не имеющих низменного характера, вообще не существует.

Некоторые ученые признание конкретных мотивов низменными относят к компетенции суда. Например, по этому поводу А.Н. Игнатов пишет, что низменными мотивами могут считаться корысть, месть, зависть и другие побуждения, которые суд признает низменными¹⁵См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российском Федерации / Под общ. ред. В.М. Лебедева. М., 2004. С. 355..

По поводу подобной характеристики низменных мотивов А. И. Рарог отмечал, что «в приведенных высказываниях обращает на себя внимание прежде всего то, что признание мотива низменным входит, по мнению авторов, в компетенцию суда, а не законодателя, что чревато необоснованно широким судейским усмотрением». Он считает, что в теории уголовного права необходимо сформулировать четкие критерии отнесения того или иного мотива к категории низменных и предлагает свое видение решения данного вопроса. По его мнению, мотив может быть признан низменным: «Во-первых, когда с помощью мотива, введенного в число признаков состава, конструируется специальный состав преступления, рассматриваемый по закону как более опасный, чем обладающий теми же объективными свойствами, но лишенный данного мотива. Например, причинение одним осужденным тяжкого вреда здоровью другого осужденного на почве мести за оказание последним содействия администрации учреждения или органа уголовно-исполнительной системы (ч. 3 ст. 321 УК РФ) представляет специальный вид преступления, более опасный, чем умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (п. «а» ч. 2 ст. 111 УК РФ).

Во-вторых, мотив можно считать низменным, если ему придается значение квалифицирующего признака конкретного преступления. Так, корыстные, хулиганские побуждения, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, мотив кровной мести также являются низменными, поскольку они существенно повышают опасность убийства и усиливают наказание за него (например, п. «з», «и», «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

В-третьих, мотив следует признать низменным, если он включен законодателем в число обстоятельств, отягчающих наказание (п. «е» и «ж» ч. 1 ст. 63 УК РФ). Эти мотивы должны учитываться как обстоятельства, отягчающие наказание, при совершении любых преступлений». Изложенная точка зрения выглядит вполне приемлемо, однако нуждается в уточнении. На наш взгляд, мотив преступления является низменным не потому, что усиливает наказание, а потому, что он оценивается законодателем как существенно повышающий общественную опасность деяния, и закон придает ему значение признака, усиливающего наказание.

Представляется, что группу низменных мотивов необходимо выделять в их уголовно-правовой классификации. Нельзя не согласиться с А.И. Рарогом в том, что для отнесения мотива к числу низменных необходимы конкретные основания, вытекающие непосредственно из уголовного закона. Следует признать и то, что предложенные автором критерии признания мотива низменными вполне обоснованны и отвечают потребностям практики. Однако его двухзвенная классификация мотивов преступления не позволяет в полной мере дать морально-правовую оценку всем мотивам, которые имеют уголовно-правовое значение в судебной практике. Дело в том, что мотивы, не имеющие низменного характера, далеко не равнозначны по степени своей морально-этической предосудительности. Например, убийство в ответ на тяжкое оскорбление хотя и не является квалифицированным, но, конечно, значительно менее опасно, чем убийство по просьбе потерпевшего из сострадания к его физическим мучениям.

С учетом изложенного определенный интерес представляет классификация мотивов, предложенная О.С. Ивченко. Она выделила три группы мотивов преступления: 1) мотивы, с которыми уголовный закон связывает установление уголовной ответственности за конкретное деяние (например, кража — ст. 158 УК РФ); 2) мотивы, с которыми уголовный закон связывает ужесточение наказания (например, корыстные, хулиганские мотивы, месть, кровная месть, личная заинтересованность, мотив национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, цель изъятия органов или тканей потерпевшего, цель скрыть другое преступление или облегчить его совершение и т.п.); 3) мотивы, с которыми уголовный закон связывает смягчение наказания (например, мотив сострадания, цель избавления потерпевшего от страданий и т.п.)¹⁶См.: Ивченко О.С. Проблемы мотива и цели убийства в уголовном праве России: Автореф. дис.... канд. юрид. наук. М., 2002. С. 14..

Предложенную классификацию нельзя назвать совершенной по ряду причин. Во-первых, вызывает сомнение факт отнесения О.С. Ивченко мотивов мести и личной заинтересованности ко второй группе, поскольку в УК РФ нет ни одного примера ужесточения наказания по данным мотивам. Во-вторых, цель избавления потерпевшего от страданий не предусмотрена российским уголовным законодательством. Сострадание несомненно характеризует человека с позитивной стороны и не может рассматриваться в качестве отягчающего обстоятельства. В составе убийства этот мотив не оценивается законодателем (ни как смягчающее, ни как отягчающее обстоятельство) и относится к характеристике основного состава умышленного причинения смерти другому человеку.

Тем не менее следует признать, что эта классификация представляется более подробной, чем классификация, предложенная А.И. Рарогом. Конечно, выделение группы низменных мотивов, безусловно, необходимо. Но мотивы, не имеющие низменного характера, по степени морально-этической предосудительности весьма неоднородны и нуждаются в дальнейшей группировке. По нашему мнению, мотивы, не имеющие низменного характера, следует подразделить на две группы: а) социально нейтральные и б) социально извинительные.

Мотив как признак преступления всегда характеризует деяние именно как общественно опасное, потому сам по себе ни при каких обстоятельствах не может быть социально безразличным, а тем более — общественно полезным. Но когда П.С. Дагель выделял в самостоятельную группу общественно полезные мотивы, думается, он не имел в виду их абсолютную социальную полезность. Речь, очевидно, шла о мотивах, моральная предосудительность которых является заметно меньшей, чем у других мотивов (корыстных, хулиганских и т.п.). Примечательно, что различие в степени предосудительности разных мотивов и целей, по сути, признает и А.И. Рарог. Он отмечает, что предусмотренные в ч. 1 ст. 61 УК РФ мотивы сострадания (п. «д»), реакция на противоправное или аморальное поведение потерпевшего (п. «з») в некоторой степени извиняют действия лица, руководствовавшегося этими мотивами. В силу этого есть достаточные основания выделять группу социально извинительных мотивов преступления.

Выделяя группу социально нейтральных мотивов и целей, мы вовсе не имеем в виду их безразличие с точки зрения уголовного права. В одних случаях эти мотивы являются обязательной предпосылкой уголовной ответственности, в других — так или иначе влияют на квалификацию преступления и во всех случаях принимаются судом в расчет при назначении наказания. Но они никогда не отягчают наказания и не смягчают его, тем и отличаясь от низменных, с одной стороны, и извинительных — с другой. Только в этом смысле и можно использовать термин «социально нейтральные» мотивы преступления.

Данная классификация более других соответствует практическим целям применения уголовно-правовых норм, поскольку основана на различиях в морально-этической и правовой оценке мотивов. При этом большинство преступлений совершается именно в связи с формированием общих (непреступных) мотивов. Они могут быть, в свою очередь, и социально нейтральными, и низменными. Именно такие мотивы имеют существенное значение и при исполнении уголовных наказаний, так как позволяют элементарно классифицировать осужденных на разные группы.

Анализ алгоритма формирования субъективной стороны преступления, определения мотива поведения, формирующего мотив преступления (то есть уровни мотива деяния), позволяет при формировании побудительных начал поведения человека выделять непреступный (общий) мотив и преступный мотив, которые также рассматриваются как самостоятельные виды мотивов преступления. Это самые распространенные, но и самые важные основания для классификации мотивов преступлений.

Рассматривая мотив преступления как правовую категорию, следует иметь в виду, что именно общий и преступные мотивы наполняют субъективную сторону состава преступления, имеют составообразующее значение и влияют на назначение и исполнение уголовного наказания. Именно в этом и заключается основное значение мотива как признака субъективной стороны состава преступления.

На основании внутреннего содержания основного значения мотива преступления осуществляется классификация его функций. Функции в праве — обусловленные социальным назначением права направления правового воздействия на общественные отношения. В науке понятие «функция» употребляется в самых разных значениях. В целом функция — это направление действия какой-либо системы.

На основе анализа существующих точек зрения на определение функции в праве мы предлагаем выделять следующие функции мотива: а) составообразующая (образует основной, квалифицированный либо привилегированный состав преступления); б) влияющая на назначение уголовных наказаний (образует обстоятельства, отягчающие и смягчающие наказание; исключительно смягчающие обстоятельства, позволяющие применить положения ст. 64 УК РФ); в) влияющая на исполнение уголовных наказаний (позволяет дифференцировать и индивидуализировать процесс исполнения уголовного наказания).