Обеспечение разумного срока уголовного производства

Процессуальные средства обеспечения разумного срока в уголовном суде первой инстанции

Рассуждая об эффективности деятельности, направленной на соблюдение разумного срока, мы выделили такое условие, как неукоснительное соблюдение участниками процесса норм уголовно-процессуального права. Данное условие предполагает наличие совокупности процессуальных норм, обеспечивающих правоприменителя средствами, позволяющими эффективно осуществлять деятельность по отправлению правосудия и разрешению стоящих перед ним задач.

Иными словами, процессуальные средства обеспечения разумного срока - это закрепленные в нормах УПК, а также иных источниках уголовно-процессуального права правовые инструменты, способные, при точном и правильном их применении, привести к разрешению поставленной в ч. 1 ст. 6.1 УПК РФ задачи.

Тем не менее, изучение материалов судебной практики показало, что в значительной мере нарушение сроков судебного разбирательства обусловлено существованием пробелов и противоречий в уголовно-процессуальном законодательстве¹См.: Васяев А. Соблюдение разумного срока судебного разбирательства // Уголовный процесс – 2009. - № 5. – С. 117.. При этом лишь 4% опрошенных нами судей указали на несовершенство процессуального законодательства как на причину медлительности производства по уголовному делу.

Проанализировав нормы уголовно-процессуального закона, мы пришли к выводу о возможности разграничения процессуальных средств обеспечения разумного срока на обилие, специальные и сопутствующие.

К общим, как представляется, следует отнести нормы, отзывающие влияние на ход всего уголовного судопроизводства. Так, например, принцип законности, адресованный суду, прокурору, следователю, органу дознания, дознавателю, предполагает неукоснительное соблюдение ими закона в процессе достижения поставленных задач.

Рассматривая законность как по липко-правовой режим, А.М. Баранов указывает следующие ее признаки:

• идея права, выраженная в законах государства;
• верховенство закона;
• соблюдение и исполнение правовых актов всеми субъектами права;
• относительная устойчивость (стабильность) законов;
• метод государственного руководства обществом, основанный на едином и точном соблюдении нормативных правовых актов²См.: Баронов А.М. Обеспечение законности в досудебном производстве по уголовным делам монография. – Омск: Омская академия МВД России, 2006. – С. 9-10..

В уголовном процессе законность определяют как универсальный, всеохватывающий принцип, который находит свое выражение во всех принципах и нормах процессуального права, распространяется на все стадии уголовного процесса и заключает в себе требование точного и неуклонного соблюдения и исполнения законов, регламентирующих уголовное судопроизводство, всеми участниками обозначенной сферы деятельности

Данная правовая идея должна лежать в основе любой процессуальной деятельности, распространяться на все нормы уголовного процесса, в том числе и нормы, касающиеся соблюдения процессуальных сроков.

Тем не менее, приведенные ранее примеры с очевидностью свидетельствуют о том, что в российской правоприменительной практике отступление от предписаний норм, устанавливающих сроки в рамках судебного разбирательства дела, долгое время не признавалось в качестве существенного нарушения закона, поскольку эти положения являлись как бы второстепенными, необязательными для исполнения.

«Некоторые судьи, - отмечалось в Постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 18 марта 1963 г. - считают допустимым так называемые незначительные отступления от требований процессуального закона, забывая о том, что неукоснительное соблюдение предусмотренной законом процессуальной формы является непременным условием установления истины по делу и принятия правильного решения».

Позднее Верховный Суд РСФСР, а затем и Верховный Суд Российской Федерации неоднократно указывали на необходимость строгого соблюдения процессуального законодательства при судебном разбирательстве уголовных дел, отмечая при этом, что только точное и неуклонное выполнение требований закона обеспечивает всестороннее, полное и объективное исследование обстоятельств дела, выявление причин и условий, способствовавших совершению преступления, и воспитательное воздействие судебного процесса.

Применительно к положению о разумном сроке уголовного судопроизводства данный принцип означает строгое следование установленным в законе временным рамкам при производстве по уголовному делу.

Кроме того, в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 369 УПК РФ нарушение уголовно-процессуального закона является одним из основании отмены судебного решения, вынесенного судом первой инстанции. Несмотря на четкие установки законодателя по поводу неукоснительного соблюдения судами норм уголовно-процессуального права, по значительному количеству уголовных дел сроки рассмотрения затягиваются в связи с отменой приговоров, постановленных с нарушением УПК РФ либо основанных на доказательствах, неполно исследованных в судебном заседании.

В этой связи считаем необходимым привести в настоящей работе выдержку из Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 18 ноября 1999 г. № 79 «О ходе выполнения Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 августа 1993 г. № 7 «О сроках рассмотрения уголовных и гражданских дел судами Российской Федерации» (с изменениями на 6 февраля 2007 г.), в котором высший судебный орган высказывает четкую и однозначную позицию относительно соблюдения процессуальных сроков: «Судам при осуществлении правосудия необходимо исходить из того, что несоблюдение установленных законом сроков производства по уголовным и гражданским делам существенно нарушает конституционные права граждан на судебную защиту, а также противоречит общепризнанным принципам и нормам международного права, которые закреплены, в частности, в статье 10 Всеобщей декларации прав человека, в пункте 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, в пункте 3с статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах». Далее Верховный Суд РФ обращает внимание судей судов общей юрисдикции на необходимость строгого соблюдения процессуальных сроков разрешения дел, а также на недопустимость волокиты при производстве по судебным делам.

К сожалению, причины сложившейся в уголовном судопроизводстве ситуации видятся в непоследовательности самого законодателя, допускающего отступления от установленных УПК сроков, приводящие к нарушениям законности. Напомним, что Федеральный закон от 30 апреля 2010 г. № 69-ФЗ «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» содержит положение о том, что нарушение установленных законодательством Российской Федерации сроков рассмотрения дела само по себе не означает нарушения права на судопроизводство в разумный срок (ч. 2 ст. 1). По нашему мнению, такая формулировка провоцирует правоприменителя на возможность отступления от установленной процессуальной формы. Кроме того, УПК РФ, как представляется, отличается значительной пробельностью в регулировании сроков рассмотрения уголовного дела в суде первой инстанции, что в совокупности с ранее высказанным замечанием превращает принцип соблюдения права на разумные сроки судопроизводства в очередную фикцию. Следует согласиться с С.С. Безруковым, полагающим, что ст. 6.1 УПК РФ априори не способна стать надежной гарантией от затягивания сроков предварительного расследования и судебного разбирательства уголовных дел. По мнению автора, такая ситуация сложилась в связи с отсутствием механизма, способного эффективно противодействовать волоките или неоправданному затягиванию сроков по уголовным делам³См.: Безруков С.С. Глава 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации пополнилась очередной декларацией // Вестник Приморского университета..

Следующая группа норм, обозначенная нами как специальные нормы, непосредственно регулирует сроки в стадии судебного разбирательства. Необходимо отметить, что именно эта группа вызывает у практиков наибольшее количество нарекании. Анализ разд. IX УПК РФ «Производство в суде первой инстанции» позволяет выделить следующие положения, относящиеся к вышеобозначенной группе:

1. ч. 3 ст. 227 УПК РФ обязывает судью, принимающего решение о направлении уголовного дела по подсудности, о назначении предварительного слушания или о назначении судебного заседания, уложиться в срок не более 30 суток со дня поступления уголовного дела в суд; в случае, если дело касается обвиняемого, содержащегося под стражей, судья должен принять решение в срок не позднее 14 суток со дня поступления уголовного дела в суд;
2. назначив в соответствии со ст. 231 УПК РФ судебное заседание, суде я обязан известить стороны о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала;
3. на основании ст. 233 УПК РФ рассмотрение уголовного дела в судебном заседании должно быть начато не позднее 14 суток со дня вынесения судией постановления о назначении судебного заседания, а по уголовным делам, рассматриваемым судом с участием присяжных заседателей, - не позднее 30 суток, начиная с того же момента; при этом рассмотрение уголовного дела в судебном заседании не может быть начато ранее 7 суток со дня вручения обвиняемому копии обвинительного заключения или обвинительного акта;
4. в случае необходимости проведения предварительного слушания уведомление о вызове сторон должно быть направлено не менее чем за 3 суток до дня его проведения (ч. 2 ст. 234 УПК РФ).

Нетрудно заметить, что уголовно-процессуальный закон не содержит нормы, однозначно устанавливающей определенный срок судебного разбирательства. Однако некоторые ученые полагают, что установить срок судебного разбирательства невозможно. Так, например, Н.Ю. Решетова пишет: «Срок же, в течение которого уголовное дело должно быть окончательно разрешено судом, законом не установлен, да его и невозможно установить заранее: дела бывают очень разными по объему подлежащих исследованию и доказыванию обстоятельств, по количеству подсудимых, свидетелей, потерпевших и т.д.»⁴Решетова Н.Ю. Сроки в стадии судебного разбирательства уголовных дел // Закон. – 2004. -№6 – С. 46..

Автор предлагает ориентироваться в данном вопросе на ст. 255 УПК РФ, регулирующую срок содержания подсудимого под стражей. Однако высказанная идея, как и точка зрения о невозможности установления фиксированного срока судебного разбирательства, представляется нам мало состоятельной и нелогичной.

Во-первых, ст. 255 УПК РФ не дает четкого представления о временных границах (в том числе сроках окончания) судебного разбирательства, поскольку фактически предусматривает возможность неограниченного количества продлений срока содержания под стражей и, к тому же, не распространяется на случаи нахождения подсудимого на свободе.

Во-вторых, начиная предварительное расследование, должностные лица правоохранительных органов также зачастую не знают объема предстоящей работы. Деятельность суда в этом плане «прорисована» более определенно. Тем не менее, закон ограничивает четкими временными рамками именно досудебную часть уголовного процесса.

«Представляется целесообразным отметить, - пишет в связи с этим А. Васяев, - что в отличие от УПК, срок рассмотрения дел регламентирован гражданским и арбитражным процессуальными законами... Соответственно, возникает вопрос, почему этот срок не установлен в УПК. Вряд ли приемлема при этом ссылка на больший по сравнению с гражданскими, арбитражными делами объем уголовных дел, а также на их исключительную сложность».

Следует согласиться с В.А. Семенцовым, полагающим, что «наличие специальной нормы, регламентирующей срок судебного разбирательства, послужит необходимым условием своевременного рассмотрения уголовного дела по существу дисциплинирующим фактором и процессуальной гарантией защиты прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства»⁵См.: Семенцов В.А. Разумный срок судебного разбирательства по уголовным делам // Правореализация и юридический процесс: инновационные подходы к построению моделей сб. ст. Междунар. науч-практ. конф. 80-летию и памяти Ф.Н. Фаткуллина посвящается / науч. ред. Н.Г. Муратова. – Казань: Казан. ун-т, 2011. – С. 203..

Вместе с тем автор предлагает дополнить УПК РФ нормой, ограничивающей срок судебного разбирательства 6 месяцами. При этом допускается его продление судом до 12 месяцев по уголовным делам о тяжких преступлениях и до 18 месяцев по уголовным делам об особо тяжких преступлениях.

Данное предложение поддержали 46% опрошенных нами судей. В этом случае сразу встает вопрос о процессуальном порядке продления срока судебного разбирательства. Следует согласиться с мнением большинства практиков, полагающих, что данная процедура, в случае ее законодательного закрепления, должна осуществляться в форме согласования решения (постановления) суда, рассматривающего дело по существу. 83% от числа всех респондентов высказались за такую нормативную формулировку. Вместе с тем голоса опрошенных разделились при ответе на вопрос о субъекте, уполномоченном на принятие данного решения. В частности, 40% судей считают, что продление срока судебного разбирательства должно возлагаться на председателя (заместителя председателя) суда того же уровня, что и суд, рассматривающий дело по существу; 39% отдали предпочтение руководителям вышестоящих судов.

Отметим, что установление фиксированного срока судебного разбирательства (с возможностью его продления) будет выступать весомой гарантией прав и свобод личности, в том числе права на разбирательство уголовного дела в разумный срок.

Однако, как показывает практика рассмотрения гражданских и арбитражных дел, лишь установления данной нормы недостаточно для реализации вышеобозначенного права.

Причины задержки сроков рассмотрения гражданских дел, как правило, схожи с теми проблемами, которые возникают в сфере уголовной юстиции.

Одной из главных причин судебной волокиты в гражданском процессе С. Мухамбетова называет нехватку судебных кадров, отсутствие необходимой оргтехники, бумаги, средств на почтовые отправления, а также поведение сторон⁶См.: Мухамбетова С. Право на скорый суд - миф или реальность? // Юридический мир. – 2002. - №9. - С 69..

Несомненно, в уголовных судах ситуация еще более сложная, а значит, одними процессуальными средствами ее не решить. Необходим комплекс мер, направленных как на устранение пробелов в процессуальном законодательстве, так и на улучшение организации работы судов.

Сопутствующие правовые положения следует определить как предписания, прямо не устанавливающие процессуальные сроки, но так или иначе способные повлиять на продолжительность производства в суде первой инстанции

Так, к примеру, ст. 229 УПК РФ предусматривает основания проведения предварительного слушания.

Как отмечается в «Научно-практическом пособии по применению УПК РФ», «основная задача предварительного слушания СОСТОИТ в том, чтобы рассмотреть все поступившие к моменту судебного разбирательства по уголовному делу ходатайства, выявить

степень готовности дела к рассмотрению его судом, а в определенных случаях принять дополнительные меры к его подготовке»⁷Научно-практическое пособие по применению УПК РФ / под ред. д.ю.н., проф., Председателя Верховного Суда РФ В. М. Лебедева – М.: Норма, 2004. – С. 50..

Данная процедура, как представляется, должна укладываться в рамки сроков, предусмотренных ст. 227 и 233 УПК РФ. Законодатель предусмотрел возможность проведения предварительного слушания в отсутствие обвиняемого. В соответствии с ч. 3 ст. 234 УПК РФ это возможно, если имеется ходатайство обвиняемого, либо имеются основания для проведения судебного разбирательства в порядке ч. 5 ст. 247 УПК РФ. При этом неявка других своевременно извещенных участников производства по уголовному делу не препятствует проведению предварительного слушания (ч. 4 ст. 234 УПК РФ). Необходимо отметить, что такая возможность несомненно положительно скажется на сроках судебного производства.

В плане влияния на сроки производства по уголовному делу интересна ст. 237 УПК РФ, регулирующая порядок возвращения уголовного дела прокурору. Основаниями здесь являются нарушения требований составления о овита цельного заключения или обвинительного акта, невручение обвиняемому копил обвинительного заключения или обвинительного акта, необходимость составления указанных документов по уголовному делу, направленному в суд с постановлением о применении принудительной меры медицинского характера, имеющиеся основания для соединения уголовных дел, а также случаи, когда при ознакомлении обвиняемого с материалами уголовного дела ему не были разъяснены права, предусмотренные частью 5 ст. 217 УПК РФ.

В прежней редакции анализируемая статья содержала положение, согласно которому судья обязывал прокурора устранить перечисленные в ч. 1 ст. 237 УПК РФ нарушения в течение 5 суток. Как отмечает В.М. Лебедев, данная норма была направлена на сокращение сроков судебного разбирательства, но, вместе с тем, содержала серьезный недостаток. В частности, констатировалось отсутствие механизма, обязывающего прокурора после устранения нарушений вернуть уголовное дело в суд. Иные научные источники, напротив, указывают на правильность такого подхода законодателя, поскольку ко времени возвращения уголовного дела в суд основания для привлечения лица к ответственности могут отпасть и утверждение обвинительного заключения будет незаконным, либо появятся новые обстоятельства, свидетельствующие о совершении лицом более тяжкого преступления. Таким образом, у прокурора должна быть возможность реализовать свои полномочия⁸Коротков А.П., Тимофеев А.В. 900 ответов на вопросы прокурорско-следственных работников по применению УПК РФ комментарий – М.: Экзамен, 2004. –С. 336-337..

С критикой пятисуточного срока исправления допущенных недостатков выступили А. Александров и С. Белов. В частности, они отмечают: «Поскольку характер нарушений закона и обусловленный ими объем процессуальных действий может быть весьма значительным, стал актуальным вопрос о предоставлении прокурору более длительного срока для производства по возвращенному судом делу»⁹Александров А., Белов С. Возвращение уголовного дела прокурору // Законность – 2004. - № 12. – С. 31-32..

Аналогичного мнения придерживается и В. Зыкин, указывающий, что для устранения недостатков зачастую требуется больше времени¹⁰См.: Зыкин В. Необходимо восстановить институт возвращения уголовных дел для дополнительного расследования // Законность. – 2005. - № 8. – С. 35..

В 2004 г. Бюллетень Верховного Суда РФ опубликовал статистические данные, свидетельствующие о необходимости коррекции данной нормы. Так, в 2003 г. из числа дел, возвращенных прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ, в течение пяти суток были устранены недостатки по 18% уголовных дел; по 54% дел отведенный законом временной период был нарушен, причем по 12% дел он составил свыше одного месяца, а по 4% - свыше трех месяцев; 28% уголовных дел вообще не были возвращены в суд¹¹См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2004. - № 8. – С. 30..

Расхождения в оценке анализируемого положения, как и правоприменительная практика, свидетельствуют о его несовершенстве и необходимости более детальной нормативной проработки. Однако вместо восполнения явного законодательного пробела законодатель пришел к выводу о необходимости ликвидации данного срока вообще ив 2008 г. данное положение утратило силу, что, по нашему убеждению, осложнило ситуацию, спровоцировав новый виток медлительности и волокиты производства по уголовным делам.

Представляется, что характер нарушений, явившихся причиной для возвращения уголовного дела прокурору, свидетельствует о возможности их исправления в рамках фиксированных процессуальных сроков с возможностью их продления.

В научной литературе аналогичные предложения уже высказывались. Например, А. Александров и С. Белов считают целесообразным наделить суд правом устанавливать срок производства по возвращенному прокурору уголовному делу для устранения допущенных нарушений до одного месяца с возможностью продления данного срока.

Т. Баева предлагает установить этот срок в размере одного месяца с возможностью его продления еще на 30 суток.

Более подробно проект ст. 237 УПК РФ сконструирован в публикации Т. Рябининой. Так, автор предлагает прокурору в течение 5 суток после возвращения уголовного дела судом принять одно из следующих решений: о прекращении уголовного дела либо уголовного преследования, о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства отдельных процессуальных действий для устранения существенных нарушений уголовно-процессуального закона, препятствующих рассмотрению уголовного дела судом, о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства предварительного расследования в порядке, установленном разд. VIII УПК РФ, в случае, предусмотренном п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, либо о направлении уголовного дела следователю (дознавателю) для производства дополнительного расследования со своими письменными указаниями. Кроме того, данная версия анализируемой нормы предполагает установление 10-суточного срока для производства отдельных процессуальных действий для следователя (дознавателя); 30-суточный срок для производства дополнительного расследования следователем и 10 суток, если дело направляется дознавателю. Продление этих сроков производится в случае необходимости также соответственно на 30 и 10 суток.

Соглашаясь в целом с предложением Т. Рябининой, отметим все же, что вышеописанная конструкция не содержит положения, позволяющего прокурору самостоятельно исправить установленные судом нарушения уголовно-процессуального закона. Исходя из смысла п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 марта 2004 г. № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации», прокурор после возвращения дела судом вправе самостоятельно либо с привлечением следователя или дознавателя провести следственные или иные процессуальные действия, необходимые для устранения выявленных нарушений и, руководствуясь ст. 221 и 226 УПК РФ, составить новое обвинительное заключение или обвинительный акт. Полагаем, что данная норма должна предоставить прокурору право в ряде случаев в течение 10 суток устранить допущенные нарушения, если для этого не требуется привлечения следователя или дознавателя, и возвратил» уголовное дело в суд.

Спорной представляется идея А.И. Ткачева, предлагающего предоставить возможность установления и продления срока устранения нарушений не только прокурору, но и руководителю следственного органа¹²См.: Ткачев А.И. Возвращение уголовного дела прокурору со стадии подготовки к судебному заседанию автореф. дис. канд. юрид. наук - Томск, 2007 - С. 10..

Как представляется, решение данного вопроса должно находиться в ведении органа, выявившего нарушения, а именно - суда. В ситуации, когда предварительное расследование окончено, а дело уже было направлено для рассмотрения в суде первой инстанции, вопрос о сроках должен находиться под прямым судебным контролем. Это означает, что установление и продление периода времени устранения нарушений должен принимать исключительно суд.

Так, например, А.В. Горяинов делает вывод о том, что ч. 2 ст. 237 УПК РФ должна быть изложена в следующей редакции: «При возвращении уголовного дела прокурору по основаниям, предусмотренным частью 1 статьи 237 УПК РФ, судья с учетом обстоятельств дела и требуемого объема процессуальных (в том числе следственных) действий устанавливает в каждом конкретном случае срок, не превышающий 30 суток, в течение которого прокурор обязан обеспечить устранение допущенных нарушений»¹³Горяинов А.В. Порядок подготовки к судебному заседанию в уголовном процессе России автореф. дис... канд. юрид. наук - Челябинск, 2004. – С. 15..

Существенное отрицательное влияние на сроки рассмотрения и разрешения уголовных дел оказывает и необоснованное направление дела прокурору. Как отмечает С.Н. Лосякова, «судьи по прежнему испытывают сложность в оценке нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных органами предварительного расследования, с точки зрения того, препятствуют ли они рассмотрению дела судом и являются ли основанием для возвращения уголовного дела прокурору»¹⁴Лосякова С.Н. Возвращение уголовных дел прокурору в порядке, предусмотренном ст. 237 УПК РФ // Закон Интернет-журнал Ассоциации юристов Приморья..

Так, в марте 2003 г. Шенкурский районный суд необоснованно возвратил прокурору четыре уголовных дела на том основании, что обвинительные акты по данным делам были утверждены прокурором по истечении установленного ст. 226 УПК РФ двухдневного срока, что не препятствовало их рассмотрению судом первой инстанции¹⁵См.: Бурмагин С. Возвращение уголовных дел прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ (комментарий судебной практики) // Российская юстиция. – 2005. - № 1-2 – С. 68..

Кроме того, зачастую судьи допускают некритическое отношение к изучению материалов дела, что приводит к необоснованному возвращению уголовных дел. В этой связи представляют интерес ситуации, описанные И. Рязановым и В. Гавердовской.

В первом случае Б. обвинялся в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 318 УК. В постановлении о возвращении уголовного дела суд указал, что в материалах дела нет документов, удостоверяющих личность обвиняемого, поскольку в свидетельстве о рождении и копии актовой записи нет фотографий, позволяющих с достоверностью идентифицировать личность Б. В данном случае суд не учел, что помимо указанных документов в материалах дела были дактокарта с фотографией, протокол допроса матери обвиняемого, пояснившей, что Б. является ее сыном и что о совершении им преступления она узнала от него. В результате суд кассационной инстанции отменил постановление о возвращении уголовного дела прокурору, а само дело направил на новое рассмотрение.

В другом случае дело было возвращено прокурору, поскольку при выдаче паспорта обвиняемому его отчество ошибочно указано как «Генадьевич», а в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, в обвинительном заключении, уведомлении об окончании предварительного следствия, в протоколе ознакомления с материалами уголовного дела отчество указано как «Геннадьевич». По мнению суда кассационной инстанции, обстоятельства, указанные в по становлении, свидетельствуют о невнимательности следователя, что само по себе не является основанием для возвращения уголовного дела прокурору, так как не препятствуют рассмотрению уголовного дела и не исключают возможность вынесения итогового судебного решения по делу¹⁶См.: Рязанов И., Гавердовская В. Возвращение уголовного дела прокурору // Законность. – 2008. - № 12 – С. 23-24..

Несколько иного мнения придерживается заместитель председателя Архангельского областного суда, полагающий, что искажения фамилии, имени или отчества обвиняемого зачастую не позволяют идентифицировать личность. «В то же время, - отмечает С. Бурмагин, - могут возникать ситуации, когда данные о личности обвиняемого (например, его фамилия) неверно указаны лишь в одной части обвинительного заключения, а в остальной часта текста заключения - правильно. При условии, что в других материалах дела, прежде всего в постановлении о привлечении лица в качестве обвиняемого, фамилия обвиняемого указана верно и не возникает сомнений в личности обвиняемого, разовое искажение фамилии в тексте заключения возможно расценить как явную техническую ошибку (описку). В этом случае нет необходимости пересоставлять обвинительное заключение (обвинительный акт), и, следовательно отсутствуют основания для возвращения дела прокурору».

Кроме того, автор указывает на существенные нарушения, допускаемые самими судьями при составлении постановления о возвращении уголовного дела прокурору, что также пагубно сказывается на сроках рассмотрения уголовных дел.

На недостаточность процессуальных средств обеспечения разумного срока судебного разбирательства указывает Л.Д. Калины та. Одной из причин длительности судебных процессов она считает упразднение такого условия судебного разбирательства, как непрерывность. «Предусматривавшаяся в УПК РСФСР непрерывность судебного разбирательства минимизировала перерывы в судебных заседаниях, - пишет автор. - Запрет перерывов, кроме как на обед и отдых, требовал тщательной организации судебных заседаний, способствовал заинтересованности судей в быстром, скором рассмотрении уголовного дела, поскольку до его завершения судья не мог участвовать в рассмотрении другого дела, как уголовного, так и гражданского»¹⁷Калинкина Л.Д. К вопросу об обстоятельствах, учитываемых при определении разумного срок а уголовного судопроизводства // Правореализация и юридический процесс инновационные подходы к построению моделей – С. 161..

Аналогичной позиции придерживается и А. Васяев, полагающий, что практика объявления перерывов не только пагубно сказывается на разумности сроков судебного разбирательства, но и существенно влияет на полноту и объективность исследования, восприятия и оценки судом представленных сторонами доказательств: «Согласно известным положениям психологии, через сутки человек может воспроизвести лишь 60% ранее полученной информации, через двое суток - 30%. Поэтому отсутствие в УПК гарантий обеспечения непрерывности судебного разбирательства также негативно сказывается на его сроках».

Вопрос о восстановлении условия непрерывности судебного заседания является спорным. Напомним, что основной причиной его ликвидации в уголовно-процессуальном законе стала фактическая невозможность реализации данной нормы. На практике сложилась ситуация, когда при возрастающей нагрузке на судей и отсутствии необходимого количества судейских кадров, суды были вынуждены нарушать условие непрерывности с тем, чтобы соблюсти процессуальные сроки по уголовным и гражданским делам.

В этой связи отменим, что восстановление обозначенной нормы возможно только при достаточном кадровом обеспечении судов и грамотном распределении судебной нагрузки. В противном случае непрерывность судебного разбирательства так и останется декларацией, а не реальной гарантией прав личности.

Сегодня лишь 7% опрошенных судей выступают за восстановление в УПК РФ нормы о непрерывности судебного заседания.

В рамках исследования процессуальных средств обеспечения разумных сроков судебного разбирательства нельзя обойти вниманием вопрос о применении в целях судопроизводства информационных технологий. По свидетельству А.А. Ефремова, первые системы электронного судопроизводства были опробованы в США и Канаде осенью 1997 г. Основными формами сетевых технологий выступают не только использование электронной почты, но и трансляция судебного заседания по сети, а также видеоконференцсвязь¹⁸См.: Ефремов А.А. Правовые аспекты информационных технологий при осуществлении правосудия в Российской Федерации доклад на II Всероссийской конференции «Право и Интернет теория и практика». УПК РФ в ч. 3 ст. 376 устанавливает возможность для осужденного, содержащегося под стражей, участвовать в судебном заседании, используя возможности видеоконференцсвязи.

Ежедневно только в Верховном Суде России проводится несколько десятков судебных процессов в режиме видеоконференции, что позволяет обеспечить выполнение требований Конституции и федеральных законов Российской Федерации, а также взятых на себя обязательств по международным договорам в части, касающейся соблюдения сроков рассмотрения кассационных жалоб осужденных, избегать международных инцидентов при этапировании заключенных через территорию прибалтийских государств из Калининградской области, исключить возможность побега заключенных в процессе их доставления в судебные органы, разгрузить следственные изоляторы Москвы, Московской области и региональных центров Российской Федерации от этапированных заключенных.

Применение данных технологий, по нашему мнению, способно существенно сократить время рассмотрения уголовных дел, а также существенно снизить материальные затраты на этапирование.

В настоящее время отечественный уголовно-процессуальный закон не предусматривает возможности применения обозначенной нормы в суде первой инстанции. Хотя, как отмечает И.А. Бурлачук, использование системы видеоконференцсвязи в судебном процессе первой инстанции не создает серьезных ограничений на общение с подсудимым¹⁹См.: Бурлачук И.А. Применение видеоконференцсвязи в российском уголовном процессе // Бюллетень Международной ассоциации содействия правосудию. – 2011. - №1 (5) – С. 103..

По мнению А.Е. Федюнина, современные технологии видеоконференцсвязи следует активно внедрять в отечественное уголовное судопроизводство, причем использовать их на всех стадиях расследования и судебного рассмотрения уголовных дел²⁰См.: Федюнин А.Е. Правовое регулирование применения технических средств в сфере уголовного судопроизводства автореф. дис. д-ра. юрид. наук – М., 2008 – С. 31..

При этом автор указывает на целый ряд проблем, которые могут возникнуть при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции. Во-первых, определенные сложности прослеживаются при телекоммуникационном общении с лицами, страдающими дефектами речи, слуха или психическими расстройствами, несовершеннолетними. Во-вторых, может встать вопрос о непосредственном общении осужденного с адвокатом, находящимся в зале суда, а не в следственном изоляторе. В-третьих, отдельной проблемой выступает непосредственное исследование судом доказательств. Как представляется, все эти проблемы могут и должны быть разрешены правовыми средствами.

Однако, если говорить о технических возможностях современных технологий, то, как указывает А.Г. Волеводз, помимо аудиовизуального взаимодействия двух и более пользователей, они позволяют совместно работать с данными, вплоть до подписания документов. «Для этого, - пишет автор, - в системы включается так называемая «белая доска» - специальное приложение, открывающее окно, в котором каждый участник может вводить как текст, так и графические изображения (например, подпись), которые становятся видимыми для каждого участника»²¹Волевооз А.Г. Правовые основы взаимной правовой помощи по уголовным делам с использованием видеоконференцсвязи //Военно-юридический вестник Приволжского региона сб. науч. тр. вып. 1 - Самара Самарская гуманитарная академия, 2003 – С. 70..

Кроме того, существующие средства криптографической защиты позволяют сохранить конфиденциальность содержания сеансов видеоконференций, а пользователь, принимающий в ней участие, имеет возможность записать ее на электронный носитель информации.

8 февраля 2012 г. на одном из украинских сайтов обсуждался законопроект депутатов В. Пилипенко и В. Писаренко «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Украины относительно участия в судебном заседании в режиме видеоконференции» № 9753 от 26 января 2012 г. Как было отмечено, возможность использования видеоконференции в судебной практике становятся в Украине все более востребованной, поскольку способна существенно облегчить и ускорить судебный процесс. Однако технически реализовать такое нововведение в Украине нереально.

Проблема украинских коллег заключается в отсутствии материального обеспечения данного проекта, что вполне актуально и для России. Повсеместное и расширенное введение обозначенных технологий возможно только при наличии достаточного финансирования.

Кроме того, программа внедрения в уголовный суд первой инстанции технологий видеоконференцсвязи, как представляется, должна включать несколько обязательных пунктов. К ним относятся:

1. научная обоснованность проекта и создание на ее основе полномасштабного правового механизма реализации;
2. ориентированность на потребности практики;
3. учет интересов субъектов (участников) уголовного процесса, в том числе несовершеннолетних, лиц, страдающих физическими (слух, речь) и психическими недостатками;
4. соотношение с конституционными правами и свободами личности, вовлекаемой в уголовное судопроизводство;
5. техническое оснащение судов и следственных изоляторов (оборудование специализированных помещений, установка видео и компьютерной техники, факсов, сканеров и т.д.);
6. создание компьютерных программ, позволяющих координировать деятельность судов и следственных изоляторов на всей территории России;
7. подбор и обучение специалистов (секретарей, диспетчеров), обеспечивающих координацию работы судов и следственных изоляторов в формате видеоконференцсвязи в установленные сроки и осуществляющих помощь в подготовке и проведении судебных заседаний.

Анализ процессуального механизма обеспечения разумного срока в уголовном судопроизводстве позволяет в итоге сделать следующие выводы:

1. Процессуальные средства обеспечения разумного срока в суде первой инстанции - это закрепленные в нормах УПК, а также иных источниках уголовного процесса, правовые инструменты, способные при точном и правильном их применении привести к разрешению поставленной в ч. 1 ст. 6.1 УПК РФ задачи.

2. Процессуальные средства обеспечения разумного срока разграничиваются на общие, специальные и сопутствующие.

К общим следует отнести нормы, фиксирующие положения, оказывающие влияние на ход всего уголовного судопроизводства (например, принцип законно сто).

Специальные нормы непосредственно регулируют сроки в стадии судебного разбирательства. Именно эта группа норм вызывает у практиков наибольшее количество нареканий. В частности, обоснованное сомнение вызывает отсутствие нормы, устанавливающей срок судебного разбирательства. В связи с этим предлагаем дополнить УПК РФ статьей 233.1 «Срок судебного разбирательства»:

«1. Судебное разбирательство по поступившему в суд первой инстанции уголовному делу должно быть окончено в срок до 6 месяцев с момента даты проведения первого судебного заседания.

2. По уголовным делам о тяжких преступлениях срок судебного разбирательства может быть продлен вышестоящим судом до 12 месяцев.

3. В исключительных случаях по уголовным делам об особо тяжких преступлениях срок судебного разбирательства может быть продлен вышестоящим судом до 18 месяцев.

4. Одновременно с вопросом о продлении срока судебного разбирательства суд разрешает вопрос о продлении срока содержания подсудимого под стражей.

5. В случае невозможности закончить судебное разбирательство уголовного дела в установленные сроки судья суда, указанного в ч. 3 ст. 31 УПК РФ, по ходатайству судьи либо председательствующего суда, рассматривающих данное дело, продлевает срок судебного разбирательства, но не более чем на 2 месяца.

6. При решении вопроса о продлении срока судебного разбирательства судья должен принимать во внимание срок досудебного производства по уголовному делу, а также время на возможное обжалование решения суда первой инстанции».

Сопутствующие положения следует определить как нормы, прямо не устанавливающие процессуальные сроки, но так или иначе влияющие на продолжительность производства по уголовному делу.

Анализ данных положений, а также правоприменительной практики, привел к выводам о том, что на сроки судебного разбирательства оказывают влияние несовершенство института возвращения уголовного дела прокурору (ст. 237 УПК РФ) в части, касающейся сроков, предоставляемых органам обвинения для исправления допущенных нарушений, некритическое, поверхностное отношение судей к изучению материалов уголовных дел, что является причиной необоснованного возвращения уголовного дела прокурору, существенные нарушения, допускаемые самими судьями при составлении постановления о возвращении уголовного дела.

3. В целях сокращения сроков судебного разбирательства предлагаем существенно расширить возможности применения видеоконференцсвязи в уголовном процессе. Для внедрения полномасштабного, работающего института применения видеоконференцсвязи в уголовном судопроизводстве, в том числе и в суде первой инстанции, необходима научно обоснованная программа его внедрения, учитывающая широкий спектр процессуальных, организационных, материальных и кадровых особенностей.