Уголовное право. Общая часть

Преступление, его родовые и видовые признаки - страница 2

В настоящее время положение о том, что без деяния не может быть преступления, стало аксиомой, а потому сама мысль об обоснованности построения соответствующих дефиниций воспринимается как само собой разумеющаяся. Вместе с тем в отечественной юридической литературе высказывались и несколько другие мнения. Предлагалось усматривать в преступлении, например, не деяние как таковое, а непосредственно действие или бездействие. «Согласно грамматическому толкованию, — пояснялось в связи с этим, — термин «деяние» надлежит понимать как родовое понятие действия или бездействия.

Однако такое грамматическое толкование не согласуется с систематическим: обращение к нормам Особенной части уголовных кодексов союзных республик показывает, что термин «преступное деяние» включает в себя не только действие или бездействие, но и преступные последствия.

Довольно часто на роль отправного понятия в уголовно-правовой науке выдвигался также термин «посягательство», но с разными, порой противоположными мотивировками. Желая акцентировать в преступлении его способность не только причинять, но и создавать угрозу причинения вреда, в свое время В. Д. Спасович полагал, что словом «посягательство» охватываются «и совершенные правонарушения, и покушения на правонарушения, и даже приготовления к правонарушениям».

Из иного толкования исходила Н. Ф. Кузнецова, которая, отстаивая мысль, что в действительности нет преступлений, не влекущих за собой нанесения ущерба, отмечала: «Посягательство немыслимо без нанесения ущерба... В связи с этим нам представляется более правильным определять преступление не как действие или бездействие, лишь направленное на причинение вреда правоохраняемым объектам (это характеристика лишь преступного действия), а как общественно опасное посягательство на социалистические общественные отношения».

Столь же неоднозначно термин «посягательство» был интерпретирован и в плане его взаимосвязи с внутренней, психической стороной преступления. По мнению Н. С. Таганцева, она остается за пределами содержания данного термина и потому о преступлении более правильно говорить как о некоторого рода деянии М. П. Карпушин и В. И. Курляндский ориентировались на иное толкование: отдав предпочтение определению преступления в качестве некоторого рода посягательства, они пояснили, что можно было бы рассматривать преступление и как общественно опасное деяние.

Поскольку же, по их мнению, общественно опасное деяние (объективно опасное) может совершить и невменяемый человек, и малолетний, то термин «посягательство» более полно подчеркивает и объективную и субъективную общественную опасность.

В последние десятилетия некоторыми авторами преступление стало рассматриваться в качестве разновидности общественно опасного поведения. При этом в рамках данного подхода в одних работах дефиниция преступления конструируется по прежнему с использованием термина «деяние», в других — высказывается мысль о целесообразности введения в ныне действующий УК РФ выражения «уголовное правонарушение» в значении, тождественном термину «преступление», с признанием за ними (преступлением и уголовным правонарушением) определенного рода общественно опасного поведения.

Не претендуя на изложение всех известных отечественной уголовно-правовой науке вариантов использования различных терминов в качестве родового понятия при конструировании определения преступления, следует обратить внимание еще на такой подход, в соответствии с которым преступление характеризуется как определенного рода отношение липа к другому лицу или к другим лицам или, наконец, к обществу в целом.

Надо сказать, что такая трактовка преступления в отечественной науке высказывалась уже давно, хотя и применительно к проблеме иного рода: предмета уголовного права. Видимо, этим обстоятельством объясняется то, что задача построения соответствующей дефиниции понятия преступления в литературе пока не ставится. Более того, не возражая против того, что всякое преступление есть отношение индивида к кому-либо, в литературе высказываются разные мнения по поводу обоснованности рассмотрения данного отношения в качестве общественного.

В отличие от тех, кто не возражает против положительного решения вопроса, некоторые авторы настаивают на необходимости разграничения общественных отношений и отношений (связей) индивидуальных, межличностных.

Полагая, что преступление есть не первое, а второе, они ссылаются на то, что:

1. общественные отношения — результат связи, «сцепления», говоря словами К. Маркса, людей; преступление не создает связи, а разрывает по крайней мере одну из многих связей человека с другими людьми;
2. общественные отношения предполагают организованность и порядок; преступление — это акт, дезорганизующий порядок, акт индивидуального произвола;
3. общественные отношения опосредуются различными социальными институтами и учреждениями; преступление остается «голым» единичным актом «изолированного индивида»;
4. общественные отношения — это отношения целостных систем, результат массовой деятельности людей, и поступок «включается» «в мир общественных отношений» тогда, когда соответствует этой деятельности: преступление — чужеродное образование, внедрившееся в ткань общественных отношений;
5. общественные отношения — результат социальной деятельности; преступление антисоциально
6. общественные отношения имеют известные границы (сферы действия) и определенный круг субъектов; ни отдельно взятый преступник, ни сколь угодно большая масса преступников никакой социальной общности не образуют.

С приведенными представлениями об общественных отношениях трудно согласиться, хотя бы потому, что они, вольно или невольно, без достаточных оснований ставят знак равенства между общественными и социальными отношениями. В то же время вряд ли можно спорить с тем, что ставшее уже классическим определение преступления в качестве некоторого рода деяния является безупречным, по крайней мере, с точки зрения требований, предъявляемых к наиболее распространенному в науках способу конструирования определений: путем указания на ближайший род и видовые отличия.

Имея в виду данные требования, неизбежно придется признать, что в дефинициях преступления, усматривающих в качестве его родового понятия «деяние», последнее (деяние) охватывает своим содержанием все элементы состава преступления, к которым принято относить объект, субъект, объективную и субъективную стороны. Кстати, в таком значении термин «деяние» собственно и мыслится как в теории уголовного права при характеристике понятия преступления, так и ряде норм УК РФ 1996 г. (например, в ст. 8).