Уголовная ответственность в структуре социально-правового пространства - страница 2
Многие авторы, по-разному освещавшие проблему уголовной ответственности, в конечном счете сводили ее к наказанию, его назначению и исполнению. И в настоящее время имеют место попытки свести уголовную ответственность к наказанию, применению санкций либо вообще к мерам государственного принуждения или их претерпеванию. Уголовная ответственность определяется и как порицание (осуждение) лица за совершенное им преступление, и как обязанность этого лица претерпеть меры государственного принуждения, дать отчет в совершенном преступлении, держать ответ и т.д.
Для уяснения специфики уголовной ответственности целесообразно остановиться на анализе структуры и содержания уголовного регулятивного (отклоняющегося, аномального) правоотношения, включающего в себя уголовную ответственность. Сущность любого уголовно-правового регулятивного отношения заключается в характере совершенного преступления, что, в свою очередь, обусловливает определенные основания, целесообразность применения уголовной ответственности, объем прав и обязанностей участников данного правоотношения.
Субъектами уголовно-правового регулятивного правоотношения являются, с одной стороны, лицо, совершившее преступление, с другой — потерпевший от этого преступления, и с третьей — государство. Мысль о возникновении правоотношения при совершении преступления между преступником и государством проводилась достаточно давно, а вопрос о включении в сферу этих правоотношений потерпевшего и в настоящее время не имеет существенной проработки.
При этом уголовно-правовые регулятивные отношения нельзя представлять лишь с позиции права государства по отношению к лицу, совершившему преступление (хотя это и определяющий аспект). Уголовное регулятивное правоотношение есть одновременно и обязанность лица, совершившего преступление, понести уголовную ответственность, претерпеть уголовное наказание, восстановить (если это возможно) нарушенные законные интересы потерпевших и его право требовать, чтобы быть осужденным только при установлении факта совершения им преступления.
Права субъектов уголовного регулятивного правоотношения и корреспондирующие им обязанности образуют юридическое содержание этого правоотношения. Таковым содержанием и выступает, на наш взгляд, уголовная ответственность, выражающая правовой аспект уголовных регулятивных правоотношений и составляющая правовую основу метода уголовно-правового регулирования. Материальным содержанием этих отношений выступают фактические отношения участников отклоняющегося (аномального) отношения, т.е. участников преступного события.
Говоря о содержании уголовно-правовых регулятивных правоотношений, следует заметить, что в условиях цивилизованного государства все стороны (субъекты) имеют взаимные права и обязанности: государство обязано привлечь к уголовной ответственности лицо, совершившее преступление, осудить преступное деяние и его творца, изменить его правовой статус; вместе с тем государство имеет право на основе закона «простить» некоторые уголовно-правовые грехи виновного в совершении преступления: освободить от уголовной ответственности или наказания, сократить его срок либо досрочно снять судимость и т.д.; потерпевший имеет право требовать от преступника и государства восстановления нарушенных преступлением его законных прав и интересов; виновный, будучи обязанным претерпеть меры ответственности и восстановить нарушенные им права потерпевшего, может требовать, чтобы изменение его правового статуса производилось в объеме, определенном законом времени и места совершения им преступления.
Объем прав и обязанностей субъектов уголовно-правовых регулятивных отношений определяется уголовным законом, предусматривающим ответственность за совершение конкретного преступления, приговором суда, вынесенным на основе уголовного и уголовно-процессуального закона, но с учетом специфических особенностей данного преступного деяния и личности, его совершившей.
Структурным элементом уголовного регулятивного правоотношения является и объект, в роли которого выступают личные или имущественные блага лица, совершившего преступление, которых оно лишается (либо пользование ими ограничивается на какое-то время) в связи с привлечением к уголовной ответственности.
Такой взгляд на объект уголовно-правовых регулятивных правоотношений обосновывается тем, что последние хотя и возникают в связи с совершением преступления, но существуют и реализуются по поводу воздействия на личные или имущественные блага человека, совершившего преступление, с целью восстановления нарушенных преступлением законных прав потерпевших и положительной реформации сознания и нравов преступника.
Можно заключить, что уголовно-правовые регулятивные правоотношения вовне выступают системным образованием, имея свои элементы, связи между элементами, свою структуру и функции структурных элементов. Основное функциональное значение в этом системном сочетании имеет юридическое содержание правоотношения — уголовная ответственность, так как именно она определяет не только сферу фактических отношений, для возникновения действия на которую возникают соответствующие регулятивные правоотношения, но и цель, и социальную значимость их существования.
Будучи элементом регулятивного правоотношения, уголовная ответственность выполняет очень важную и весьма специфическую функцию. Она является тем необходимым сообщающимся уголовно-правовым сосудом, через который в одном направлении общественная опасность содеянного и личности преступника трансформируется в объем и характер наказательного заряда; в другом направлении, только в пределах объема уголовной ответственности, происходит фактическое изменение (ущемление) правового статуса, выступающего неизбежным следствием осуждения лица, совершившего преступление.
Иными словами, «генетически» уголовная ответственность связана с фактическим преступным деянием; функционально она сориентирована на лицо, совершившее преступное деяние, с целью воздействия на его правовой статус; содержательно уголовная ответственность неразрывна с осуждением и наказанием (в необходимых случаях) преступника. В связи с этим вряд ли можно согласиться с мнением, согласно которому уголовная ответственность возникает только с момента осуждения лица, совершившего преступление (В. М. Хомич).
Правильней было бы сказать, что с момента осуждения начинается наиболее динамичная и наиболее важная форма реализации уголовной ответственности, существующей с момента совершения преступления и до тех пор, пока не исчезнет отклоняющееся (аномальное) отношение, юридическим содержанием которого она выступает.
Уголовная ответственность возникает не в зале судебного заседания, где провозглашается приговор, а на месте преступного события, в момент совершения преступления. Как это ни парадоксально, но преступнику, а не судье принадлежит право вызвать к жизни уголовную ответственность, своеобразным заложником которой он становится сразу же, как только совершит преступление.
Уголовная ответственность относится к разряду универсальных категорий, так как она в своей исходной социализации остается неизменной во все исторические эпохи человеческой цивилизации и в любой общности людей. Иными словами, социальная матрица уголовной ответственности едина на все времена и для всех народов.
Вместе с тем ее содержание, основание, объем, формы проявления (реализации), функции и уголовно-правовое значение изменчивы и находятся в постоянном взаимообусловленном движении. Ритм и динамику этому движению задают нравственные, экономические, политические, идеологические, правовые и другие социальные факторы, каждый из которых действует на специфику уголовной ответственности в двух основных направлениях: непосредственно, т.е. напрямую, и опосредованно в совокупности с другими факторами.
Именно в этом смысле можно говорить о социальных истоках, через которые уголовная ответственность каждый раз при совершении преступления наполняется конкретным содержанием, обретает соответствующие социальной матрице того или иного общества формы реализации, пластично меняет свои нравственные и социально-правовые параметры, обусловливающиеся двуединым процессом криминализации и декриминализации.
Для любого законодателя важно не только (а может быть, и не столько) знать весь спектр истоков уголовной ответственности (хотя это и необходимо), но и, чутко улавливая социальный пульс криминальной напряженности, упредительно (что означает — вовремя) обозначить именно тот из них, который в данной конкретной ситуации будет в наибольшей степени способствовать эффективному применению уголовного закона.
Сильный импульс социальной подпитке, предопределяющей необходимость установления уголовной ответственности, придают «собственные», внутренние, чисто уголовные истоки. С этих позиций все преступления, предусмотренные Особенной частью УК можно, правда с определенной долей условности, подразделить на две неравнозначные, прежде всего по глубине и силе воздействия на социальную жизнь людей, группы.
Суть первой группы находит выражение в так называемых «собственно уголовных» преступлениях, к которым относятся преступления против личности (человека). Общественная опасность и необходимость установления за их совершение уголовной ответственности диктуется логикой самой жизни, импульсами инстинкта природного самосохранения.
Преступления этой категории имеют два различных по возможным последствиям, однако взаимосвязанных уровня: глобально-неперсонифицированный уровень — преступления против человечества (например, геноцид, экоцид и т.д.) — и локально-индивидуальный уровень — преступления против отдельного человека или общности конкретных людей (например, убийство, акт терроризма и др.).
Справедливости ради следует заметить, что доля статей, предусматривающих уголовную ответственность за преступления второго уровня (преступления против личности), в общем объеме статей Особенной части действующего УК РФ значительно выше (21,1%), чем в предыдущем кодексе (14,3%). На долю статей, предусматривающих уголовную ответственность за преступления против человечества, приходится всего 3,1%.