Роль санкции статьи Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации при назначении наказания - страница 2
Отмечая, что вслед за установлением типового наказания предполагается выбор индивидуального наказания, автор писал, что «основанием для применения типового наказания служат признаки, включенные как элементы в состав преступления, основанием для применения индивидуального наказания — признаки, не включенные в состав. Так, путем двойного учета — учета законодателем типовых элементов состава преступления, а затем учета судьей индивидуальных признаков преступления и субъекта его — обеспечивается рациональная система назначения наказания».
Не трудно заметить, что, говоря о типовом наказании, А. Н. Трайнин имел в виду не то, по отношении к чему осуществляется смягчение или отягчение наказания с учетом особенностей посягательства и лица, его совершившего, т.е. «нормальное» наказание, а то, что охватывает собой все конкретные меры наказания и ничем в конечном счете не отличается от уголовно-правовой санкции как таковой.
О существовании в ней не только перечня отдельных мер наказания, которые по общему правилу суд может избирать при наличии признаков того или иного состава преступления, но и «нормального» наказания вновь зашла речь лишь после переориентации законодателя в УК РСФСР 1960 г. на такой способ конструирования санкций, при котором дифференцируются одновременно оба — нижний и верхний — ее предела. Именуя это наказание неодинаково («средним», «не смягченным и не отягченным» и т.д.), о нем чаще всего стали писать ученые, исследовавшие природу смягчающих и отягчающих обстоятельств и подчеркивающие, что увеличить и смягчить наказания с учетом конкретных обстоятельств дела практически мыслимо лишь при наличии какой-то отправной точки, первоначально взятого звена, по отношению к которому суд и исчисляет наказание, снижает или увеличивает его размер.
Аналогичные суждения высказывались также в работах, посвященных проблемам построения санкций уголовно-правовой нормы, где нередко использовался термин «типовое» наказание, но, как и в других случаях, здесь, однако, также подразумевалась уже не санкция вообще, а содержащееся в ней конкретное по виду и размеру наказание, его мера, способная играть роль исходного начала при его назначении. Факт терминологического разнобоя в наименовании одного и того же, казалось бы, нужно воспринять критически, но он — не беспричинен.
Когда о такой мере говорилось как о «нормальном» (или «обыкновенном») наказании, то, очевидно, тем самым делается акцент на том, что оно есть не смягченное и не отягченное наказание, выбор которого в качестве подлежащего к отбытию виновным может быть обусловлен, как отмечал Н. С. Таганцев, либо отсутствием смягчающих и отягчающих обстоятельств, либо их взаимной уравновешенностью. Какую именно меру наказания, содержащуюся в санкции статьи Особенной части УК РФ, следует считать «нормальным» наказанием?
Ответ на этот вопрос также уже был дан в юридической литературе, в которой отмечалось, что такая мера не может располагаться ни в максимуме, ни в минимуме санкции, ибо в том и другом случае становится невозможным учет отягчающих или смягчающих обстоятельств: единственно приемлемым вариантом решения вопроса является признание за «нормальным» наказанием медианы санкций, т.е. устанавливаемой ими меры наказания средней тяжести.
Не вызывая каких-либо принципиальных возражений, такое решение вопроса о месте расположения «нормального» наказании в уголовно-правовой санкции позволяет утверждать, что в соответствии с законом больших чисел оно должно быть средневзвешенной величиной тяжести не только самой санкции, но и мер наказания, назначаемых на практике.
Проводимые ранее исследования показывают, что так бывает далеко не во всех случаях. Такого рода несовпадение можно было бы объяснить тем, что суды предпочитают ориентироваться не на «нормальное» наказание, установленное законодателем в уголовно-правовой санкции, а на ту меру, представление о которой у них сформировалось на основе личного опыта. Это может быть обусловлено различными причинами, в том числе и несовершенством уголовного закона, наличием в его санкции необоснованно завышенного или заниженного «нормального» наказания, побуждающего правоприменителя на свой страх и риск осуществлять ее корректировку.
Но с чем бы именно ни было связано несовпадение фактического распределения назначаемых наказаний с тем, которое составляет средневзвешенную степень тяжести санкции, несомненным следует считать два момента: 1) вне зависимости от того, осознается или не осознается судами факт существования в уголовно-правовой санкции «нормального» наказания, они в любом случае назначают конкретную меру наказания путем смягчения или отягчения некоторой исходной (отправной и т.п.) меры наказания; 2) всякая относительно определенная уголовно-правовая санкция с необходимостью дифференцирована с точки зрения не только минимального и максимального пределов, но и своей медианы, т.е. средней степени тяжести предусмотренных в санкции мер наказания.
Для понимания логики назначения наказания второе положение не менее актуально, чем первое. Почему? Да потому, что констатация дифференцированного характера уголовно-правовых санкций есть не что иное, как признание обусловленности содержащейся в них «нормальной» («средней» и т.п.) меры наказания и пределов санкции какими-то особенностями инкриминируемого деяния и — нередко — лица, его совершившего.
В юридической литературе обычно речь идет об отражении в уголовно-правовой санкции как таковой законодательной оценки признаков, описывающих специфику состава преступления и непосредственно закрепленных в соответствующей диспозиции статьи Особенной части УК РФ.
Такое решение вопроса, однако, требует уточнения и, в частности, в том, что содержащиеся в диспозиции признаки служат основанием определения степени тяжести не столько санкции вообще, сколько предусматриваемой ею исходной, отправной меры наказания. Данный акцент необходим потому, что, устанавливая ее, законодатель одновременно формулирует в относительно определенных санкциях весь перечень конкретных мер наказаний, необходимость назначения которых по общему правилу может иметь место при совершении преступления, указанного в диспозиции статьи Особенной части УК РФ.
Поскольку конструирование этого перечня также не может носить произвольный характер, то вывод напрашивается сам собой: устанавливая в уголовно-правовой санкции тяжесть исходной меры наказания, законодатель исходит из признаков, являющихся обязательными для инкриминируемого деяния и характеризующих различие в диспозициях статей Особенной части УК РФ; при решении же вопросов о тяжести минимального и максимального предела санкции, а также возможной амплитуде колебания исходной меры наказания — из внутридиспозиционной специфики статьи Особенной части УК РФ, т.е. из того, что в рамках одной и той же диспозиции различает посягательства и тех, кто их совершает.
Было бы большой ошибкой полагать, что для назначения наказания не столь уж принципиально, чем именно руководствовался законодатель при определении степени тяжести исходной меры наказания и пределов уголовно-правовой санкции. Однако более подробно об этом речь пойдет далее, при решении вопросов назначения наказания с учетом общественной опасности совершенного преступления, личности виновного и обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание.
Здесь же, в порядке заключения, уместно подчеркнуть, что при применении уголовно-правовых санкций необходимо иметь в виду не только устанавливаемые ими минимальные и максимальные пределы, меру исходного, отправного наказания, но и различия между тем, что в каждом конкретном случае обусловливает тяжесть данной меры наказания, с одной стороны, и служит основанием для ее индивидуализации (смягчения или отягчения) — с другой.