Уголовное право. Особенная часть (главы I-X)

Убийство (ст. 105 УК РФ)

В 1997 г. было зарегистрировано 28 467, в 1998 г. - 28 794, в 1999 г. - 30 337, в 2000 г. - 31 052, в 2001 г. - 32 792, в 2002 г. - 31 579, в 2003 г. - 30 959, в 2004 г. - 30 994, в 2005 г. - 30 362, в 2006 г. — 27 039, в 2007 г. — 21 896, в 2008 г. — 19 740 убийств, квалифицированных по ст. 105 УК РФ¹Данные официальной статистики. Мы отдаем себе отчет в достаточно приблизительных данных этой статистики. Об этом может свидетельствовать хотя бы сравнение статистки регистрируемых преступлений и судебной статистики относительно числа осужденных по соответствующим статьям УК РФ. Например, если в 2003 г. было зарегистрировано 30 959 преступлений, предусмотренных ст. 105 УК РФ, то число осужденных по этой же статье заданный период времени составило 19 737 человек. И истина, опять-таки достаточно приблизительная, заключается в каком-то усредненном (из указанных цифр) показателе..

Часть 1 ст. 105 УК РФ определяет убийство как «умышленное причинение смерти другому человеку». Таким образом, причинение смерти по неосторожности УК РФ 1996 г., в отличие от советского уголовного законодательства, не относит к убийству. Следует отметить, что такое предложение было высказано еще в 1948 г. профессором Ленинградского государственного университета М.Д. Шаргородским. При этом он ссылался на законодательный опыт многих стран, в уголовных кодексах которых лишение жизни одним человеком другого по неосторожности не считается убийством, а выделяется в самостоятельный состав преступления против жизни. При этом он справедливо указывал, что выражение «неосторожный убийца» также противоречит духу языка, как выражение «неосторожный поджог»: убить и поджечь можно только умышленно. Неосторожно можно только причинить смерть или вызвать пожар²См.: Шаргородский М.Д. Преступления против жизни и здоровья. С. 194. Предложение это почти единодушно было отвергнуто советскими криминалистами, занимавшимися данной проблемой. Исключение составляет, пожалуй, лишь мнение А.Н. Трайнина, высказанное им в его рецензии на указанную работу М.Д. Шаргородского (см.: Советское государство и право. 1949. № 2. С. 70).. В известном смысле такой подход отвечает и традициям российского дореволюционного уголовного права. Так, и Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (ст. 1466), и Уголовное уложение 1903 г. (ст. 464) не относили неосторожное причинение смерти к убийству», а рассматривали и то и другое как самостоятельные составы преступлений против жизни.

В соответствии с УК РФ все убийства можно разделить на три группы: 1) убийство без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105); 2) убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105); 3) убийство при смягчающих обстоятельствах (ст. 106-108 УК РФ), все они отличаются разной степенью общественной опасности и, соответственно, отличаются строгостью уголовно-правовых санкций, установленных за их совершение. Вместе с тем, несмотря на принципиальные различия, все эти разновидности убийства характеризуются рядом общих признаков, относящихся к объекту, объективной стороне, субъекту и субъективной стороне того или иного вида убийства. В связи с этим можно выделить содержание родовых признаков состава любого убийства.

Объектом убийства является, как уже отмечалось, жизнь, имеющая свое начато и свое окончание (содержание которых было подробно рассмотрено выше).

Объективная сторона любого состава убийства сконструирована по типу материального состава. В связи с этим обязательными признаками объективной стороны убийства являются: 1) деяние (действие или бездействие); 2) преступное последствие (причинение смерти); 3) причинная связь между деянием (действием или бездействием) и наступлением смерти потерпевшего. Другие признаки объективной стороны (например, способ) являются принадлежностью лишь определенных составов убийства (например, убийства при отягчающих обстоятельствах).

Подавляющее большинство убийств совершается путем действия, т.е. активного поведения (выстрел из огнестрельного оружия, нанесение смертельных ударов холодным оружием или другими предметами и т.д.). Однако насильственное лишение жизни возможно и путем бездействия. Учебники по уголовному праву (вплоть до новейших) на протяжении не одного столетия приводят ставший классическим пример с матерью, которая не кормит своего ребенка, чтобы тот умер, и таким образом стремится избавиться от него. Пример действительно классический. Однако в реальной судебной практике случаи убийств, совершенных путем бездействия, достаточно редки.

В таких случаях ответственность за бездействие не связывается с невыполнением какой-то персонифицированной обязанности определенного лица. Субъектом-причинителем при таком бездействии может быть любой. Допустим, что в приведенном примере им оказался бы не сын потерпевшей, а один из офицеров. Существовала бы какая-то разница в конструировании ответственности за подобное бездействие-причинение? Нет, не существовала бы. Не было бы ее и в случае со смертью младенца, которого выкрали у матери, а потом уморили голодом. Объективное основание уголовной ответственности в подобных случаях не столько в нарушении лежащих на лице обязанностей, сколько в причинении смерти. Поэтому ответственность за смерть при убийстве возлагается не только на обязанного заботиться о потерпевшем, но и на любое лицо, причинившее путем бездействия смерть другому.

Понятие смерти как преступного последствия убийства было уже рассмотрено при анализе момента окончания жизни.

Между деянием (действием или бездействием) и смертью потерпевшего должна быть установлена причинная связь. Это означает, что смерть с внутренней закономерностью должна вытекать из действий (бездействия) виновного, т.е. быть необходимым, а не случайным их последствием.

В соответствии с ч. 2 ст. 20 УК РФ субъектом убийства без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105) и при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105) является физическое и вменяемое лицо, достигшее 14 лет. Субъектом убийства при смягчающих обстоятельствах (ст. 106,107 и 108 УК РФ) — лицо, достигшее 16-летнего возраста.

Заслуживает внимания криминологическая характеристика личности убийц. По результатам исследования, проведенного в Москве Н.С. Матвеевой, социально-демографические и некоторые иные характеристики осужденных за убийство без отягчающих обстоятельств и при отягчающих обстоятельствах выглядят следующим образом.

Большинство убийств совершается мужчинами (91,9%), Наиболее высоки доли осужденных, совершивших эти преступления в возрасте 30-39 лет (26,4%) и 18-24 лет (24%). На третьем месте — лица в возрасте 40-49 лет (17,4%), и на четвертом — лица в возрасте 25-29 лет (15,3%). Примерно каждый восьмой был старше 50 лет, 4% убийц — несовершеннолетние.

Примерно 65% всех осужденных убийц имели среднее и среднее специальное образование, а около 7% — высшее и неоконченное высшее. Чуть больше половины убийц составляют холостые (включая вдовцов и разведенных).

По социальному положению преступники распределяются следующим образом: 32,5% — рабочие; 5,8% — служащие и пенсионеры; 2,3% — студенты и учащиеся. Больше половины всех убийц (51,8%) на момент совершения преступления не работали и не учились.

В состоянии опьянения в момент совершения убийства находились 77,5% осужденных, а в состоянии наркотического возбуждения — 0,7% (почти каждый четвертый убийца официально был признан хроническим алкоголиком, а 37,5% их являлись бытовыми пьяницами). 12% состояли на учете в психоневрологическом диспансере и страдали психическими заболеваниями, не исключающими вменяемость (органическое поражение центральной нервной системы, органическое заболевание головного мозга, психопатия, олигофрения); источники этих заболеваний, как это вытекает из изученных уголовных дел, связаны с неблагополучным детством осужденного (отсутствие нормальной семьи, пьющие родители и т.д.), а также и со злоупотреблением алкоголем самим преступником или с тем и другим.

Достаточно высока среди рассматриваемого контингента и доля ранее судимых — 45,5% (из них 45,9% имели в прошлом одну судимость; 30% — две; примерно каждый четвертый — три и более судимости; примерно каждый пятый из них (19,3%) осуждался ранее за насильственные преступления или хулиганство, в том числе 4,6% — за умышленные убийства или покушение на убийство; почти 40% осуждались за корыстные и корыстно-насильственные преступления)³См.: Криминологическая характеристика умышленных убийств: сб. науч. трудов. М., 1997. С. 29-36..

Субъективная сторона убийства характеризуется как прямым, так и косвенным умыслом. Наиболее часто убийство совершается с прямым умыслом. В этом случае лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность или неизбежность наступления смерти потерпевшего и желает их наступления. Допустим, виновный с целью убийства наносит потерпевшему удар ножом в область сердца. При косвенном умысле лицо осознает общественную опасность своих действий (бездействия), предвидит возможность (только возможность!) наступления смерти другого человека, не желает ее, но сознательно допускает это последствие или относится к нему безразлично (например, когда виновный наносит потерпевшему удар ножом в живот).

Убийство без отягчающих и без смягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК РФ). Данный состав убийства (его иногда называют простым) образует умышленное причинение смерти другому человеку при отсутствии как отягчающих обстоятельств, указанных в ч. 2 ст. 105, так и смягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 106-108 УК РФ. Наиболее распространенные виды такого убийства — убийство в ссоре или в драке на бытовой почве, убийство из мести или ревности.

Месть есть акт расплаты, причинение зла за зло, причиненное человеку в прошлом. При первобытно-общинном строе месть выступала как всеобщая форма воздействия на совершивших общественно опасные деяния, как родовая (кровная) месть. С возникновением государства функция общественного воздействия переходит к его органам, и месть превращается в форму действия индивида, подменяющего собой государство в осуждении кого-либо за действия, причиняющие зло другой личности.

В связи с содержанием мести как ответного причинения зла в юридической литературе высказывалось мнение, что месть может быть вызвана только неправомерными или аморальными действиями. В этом случае в основу определения содержания мотива место кладется объективный критерий: является ли причиненное зло злом сточки зрения морали и права? Представляется, что такое понимание мести неосновательно сужает содержание этого мотива как исходного побуждения преступления вообще и убийства в частности. Мотив есть осознанное побуждение, послужившее исходным моментом постановки цели, поэтому» в оценке мотива большое значение приобретает именно субъективный момент. Если виновный считает, что объективно правомерное действие потерпевшего затрагивает его интересы, воспринимает это как обиду, причиненную ему, в основе его ответных действий, направленных на причинение смерти потерпевшему, также можно усмотреть момент мести.

От того, какими действиями потерпевшего, правомерными или неправомерными, вызвана месть, зависит степень общественной опасности ее проявления в умышленном причинении смерти и, соответственно, уголовно-правовое значение содеянного. Так, убийство лица или его близких из мести за осуществление первым служебной деятельности или выполнение общественного долга образует состав квалифицированного убийства (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Иное уголовно-правовое значение приобретают действия, совершенные из мести, когда последние являются реакцией на аморальные или неправомерные действия потерпевшего. То обстоятельство, что умысел виновного на убийство формируется под слиянием недостойного поведения самого потерпевшего, разумеется, уменьшает опасность такого проявления мести по сравнению с местью за общественно полезную деятельность потерпевшего. Обычно такой мотив возникает на почве неприязненных отношений между потерпевшим и виновным, от чего месть приобретает личный характер. Этот бытовой характер мести за неправомерное или аморальное поведение потерпевшего и позволяет рассматривать совершенное убийство, по такому мотиву как убийство без отягчающих обстоятельств.

Сложным психологическим содержанием обладает мотив ревности. Не случайно сюжет убийства, совершенного по этому мотиву, всегда был привлекателен для классической литературы (например, «Отелло» У. Шекспира, «Красное и черное» Стендаля, «Крейцерова соната» Л.Н. Толстого). Не раз возвращался к этой теме и А.С. Пушкин. В качестве побудительной причины убийства это чувство было для поэта свидетельством крайнего проявления ревности, выражением нравственных пределов человеческих поступков, исходящих из этого мотива. В особенности это характерно для ранней поэзии А.С. Пушкина, ее романтического направления («Бахчисарайский фонтан», «Цыганы»). Важно заметить, что для А.С. Пушкина любовь всегда сильнее преступления, и поэтому преступление (убийство) из ревности, по сути дала, бессмысленно даже с точки зрения самого преступника. Довольно ярко, например, это проявляется в «Цыганах»:

Земфира: Нет, полно, не боюсь тебя,

Твои угрозы презираю,

Твое убийство проклинаю...

Алеко: Умри ж и ты!

Земфира: Умру, любя.

Для поэта существовало как бы два уровня ревности. Во-первых, ревность-любовь, ревность как едва ли не неизбежный спутник любви (вряд ли наступит когда-то такое время, когда, например, человек сможет оставаться равнодушным к тому, что его оставляет любимый человек, это было бы лишь грубым упрощением человеческих отношений; хотя никуда не деться и оттого, что наш техногенно-расчетливый век все-таки снизил «накал страстей» романтического свойства). В своем письме к жене от 12 мая 1834 г. поэт писал: «...Мой ангел. Конечно же я не стану... ревновать, если ты три раза сряду провальсируешь с кавалергардом. Из этого еще не следует, что я равнодушен и не ревнив». Иная ревность (по А.С. Пушкину) выражается в преступлении. Здесь ревность обычно связывается с местью за то, что обожаемый объект не отвечает тем же («Умри ж и ты!»). И в этом случае пушкинская позиция весьма близка к современной трактовке в уголовно-правовой науке и судебной практике социально-психологического содержания ревности как мотива преступления. По УК РФ 1996 г., как и по УК РСФСР 1960 г. (в отличие от УК РСФСР 1926 г.), убийство из ревности не признается убийством при отягчающих обстоятельствах (а при определенных обстоятельствах, например, когда убийство совершено в состоянии сильного душевного волнения, возникшего у виновного внезапно в результате того, что тот стал свидетелем факта супружеской измены) — такое убийство квалифицируется как совершенное при смягчающих обстоятельствах. И позиция действующего УК РФ в оценке убийства, совершаемого по такому мотиву, вполне справедлива. Ревность возникает чаще всего на почве взаимоотношений между близкими людьми, она всегда направлена на конкретных лиц. Поэтому лично-интимный оттенок ревности не может не снижать степени опасности совершенного на ее почве убийства по сравнению, например, с убийством из хулиганских побуждений.

Как уже отмечалось, ревность тесно переплетается с местью. Более того, когда ревность приводит к общественно опасным поступкам (к тому же убийству), она чуть ли не всегда принимает ярко выраженный оттенок мести. Виновный в убийстве из ревности чаще всего метит потерпевшему за действительную или мнимую измену. Поэтому объектом посягательства при убийстве из ревности может оказаться не только лицо, по отношению к которому существует чувство ревности, но и другое, близкое потерпевшему.

Этот пример наглядно показывает, что убийство из ревности есть частный вид проявления мести в преступлениях против жизни, имеющий свою специфику, которая заключается в поводе и характере отношений между виновным и потерпевшим (действительной или мнимой неверности ревнуемого лица), и потому сохраняющий свой самостоятельный характер.

В соответствии с УК РФ к убийству без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК РФ) следует отнести и убийство по мотиву сострадания к безнадежно бальному человеку или по просьбе потерпевшего.

Убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ). Часть 2 ст. 105 УК РФ дает исчерпывающий перечень обстоятельств, определяющих виды квалифицированного, влекущего повышенное наказание убийства.

Убийство двух или более лиц (п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)» по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство двух или более лиц, если действия виновного охватывались единым умыслом и были совершены, как правило, одновременно. Убийство же одного человека и покушение на убийство другого не может рассматриваться как оконченное преступление — убийство двух лиц. В таких случаях независимо от последовательности преступных действий содеянное рекомендуется квалифицировать по ч. 1 или 2 ст. 105 и по ч. 3 ст. 30 и п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Данная рекомендация вступила в противоречие с редакцией ч. 1 ст. 17 УК РФ (в редакции Федерального закона от 21 июля 2004 г. № 73-ФЗ «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации»), в соответствии с которой совокупность преступлений отсутствует, если совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями Особенной части УК РФ в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Очевидно, что квалификация убийства по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в равной степени как оконченное преступление, так и покушение на него) уже учитывает другое совершенное лицом убийство (или покушение на него).

Убийство лица или его близких в связи с осуществлением данным лицом служебной деятельности или выполнением общественного долга (п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Согласно постановлению Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 по п. «б» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется убийство лица или его близких, совершенное с целью воспрепятствования правомерному осуществлению данным лицом своей служебной деятельности или выполнению общественного долга либо по мотивам мести за такую деятельность. При этом под осуществлением служебной деятельности понимаются действия лица, входящие в круг его обязанностей, вытекающих из трудового договора (контракта) с государственными, муниципальными, частными и иными зарегистрированными в установленном порядке предприятиями и организациями независимо от формы собственности, с предпринимателями, деятельность которых не противоречит действующему законодательству. Под выполнением общественного долга понимается как осуществление гражданином специально возложенных на него обязанностей в интересах общества или законных интересах отдельных лиц, так и совершение им других общественно полезных действий (например, пресечение правонарушений, сообщение органам власти о совершенном или готовящемся преступлении либо о местонахождении лица, разыскиваемого в связи с совершением им правонарушений, дача свидетелем или потерпевшим показаний, изобличающих лицо в совершении преступления).

К близким потерпевшему лицам помимо близких родственников могут быть отнесены и иные лица, состоящие с ним в родстве или свойстве (родственники супруга), а также лица, жизнь, здоровье и благополучие которых заведомо для виновного дороги потерпевшему в силу сложившихся личных отношений.

Убийство малолетнего или иного лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 под убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, понимается умышленное причинение смерти потерпевшему, не способному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К лицам, находящимся в беспомощном состоянии, могут быть отнесены, в частности, тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

Определенные трудности на практике вызывают случаи квалификации убийства потерпевшего, находящегося в состоянии сильного алкогольного опьянения и сна. В уголовно-правовой литературе распространена точка зрения, выражающаяся в том, что такие случаи необходимо квалифицировать как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Судебная практика также чаще всего склонялась к такому варианту квалификации. Однако, на наш взгляд, правильное толкование понятия «беспомощное состояние» потерпевшего дано ВС РФ по делу Б.

Представляется, что позиция ВС РФ, занятая им по данному делу, достаточно обоснованна. Уравнивать в беспомощности состояние потерпевшего, допустим, тяжелобольного и находящегося в сильной степени опьянения, явно несправедливо. Не для последнего случая законодатель сконструировал специальный состав убийства при отягчающих обстоятельствах. В своем постановлении по делу Г. Президиум ВС РФ пришел к выводу, что поскольку сон является естественно обусловленным, биологически необходимым состоянием человека, то не может расцениваться как беспомощное состояние потерпевшего в том понимании, как это предусмотрено п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

Из постановления Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 вытекает, что при квалификации действий виновного по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ по признаку «убийство, сопряженное с похищением человека», следует иметь в виду, что по смыслу закона ответственность поданному пункту ч. 2 ст. 105 УК РФ наступает не только за умышленное причинение смерти самому похищенному, но и за убийство других лиц, совершенное виновным в связи с похищением человека. Содеянное рекомендуется квалифицировать по совокупности с преступлениями, предусмотренными ст. 126 УК РФ. Данная рекомендация вступила в противоречие с новой редакцией ч. 2 ст. 17 УК РФ (см. обоснование при характеристике состава убийства двух или более лиц).

Убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Повышенная опасность убийства женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, объясняется тем, что при этом жизни лишается не только женщина, но и ее плод — будущий ребенок. «Заведомость» означает обязательную осведомленность виновного о беременности потерпевшей. Продолжительность беременности не влияет на квалификацию содеянного.

Определенные трудности в квалификации возникают на практике в случаях, когда виновный в убийстве ошибочно (например, вследствие обмана со стороны потерпевшей) считал, что женщина была беременна. В уголовно-правовой литературе на этот счет высказываются различные мнения. Такие случаи предлагается, например, квалифицировать как оконченное убийство по п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ, поскольку потерпевшей причинена смерть⁴См.: Бородин С.В. Преступления против жизни. С. 104-106; Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.И. Радченко. М., 2000. С. 216. (в судебной практике этот вопрос решается обычно таким же образом). Иная позиция заключается в том, что содеянное надлежит квалифицировать по совокупности двух преступлений — покушения на убийство женщины, заведомо для виновного находящейся в состоянии беременности, и оконченного простого или квалифицированного другим отягчающим обстоятельством убийства (ч. 3 ст. 30, п. «г» ч. 2 ст. 105 и ч. 1 ст. 105 либо ч. 2 ст. 105 УК РФ с другим пунктом), т.е. в данном случае усматривается идеальная совокупность указанных преступлений⁵См.: Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под общ. ред. Ю.И. Скуратова и В.М. Лебедева. С. 228.. Думается, однако, что более правы те, кто считает, что, в силу того что фактически (объективно) убийство женщины, находящейся в состоянии беременности, не совершено, такие случаи необходимо квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах, т.е. по ч. 3 ст. 30 и п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ⁶См.: Российское уголовное право. Особенная часть: учебник / под ред. М.П. Журавлева и С.И. Никулина. С. 29..

В этом случае речь идет об уголовно-правовой оценке фактической ошибки, состоящей в предположении наличия обстоятельств, квалифицирующих преступление. В Курсе Общей части отмечалось, что данный вид ошибки обычно есть частный случай разновидности фактической ошибки (в обстоятельствах, относящихся к объекту и предмету преступного посягательства и к личности потерпевшего, а также относительно общественно опасных последствий места, времени, обстановки, способа, орудий и средств совершения преступления, имеющих квалифицирующее значение). Квалифицировать содеянное в таких случаях нужно по общему правилу о фактической ошибке — по направленности умысла как покушение на преступление при отягчающих обстоятельствах.

Как оконченное убийство при отягчающих обстоятельствах такие случаи нельзя квалифицировать, поскольку данный его вид (п. «г» ч. 2 ст. 105 УК РФ) предусматривает как последствие не просто смерть потерпевшей, а смерть потерпевшей, находящейся в состоянии беременности. И поскольку в действительности такое последствие отсутствует, то содеянное не может квалифицироваться как оконченное преступление (нужно всегда иметь в виду, что это не просто убийство, а убийство при конкретном отягчающем обстоятельстве, в действительности, как это выясняется, отсутствующем).

Нельзя содеянное квалифицировать и в совокупности с оконченным убийством без отягчающих обстоятельств — по причине несходства его с субъективной стороной содеянного. У виновного не было умысла на убийство женщины небеременной, а был определенный умысел на убийство женщины в состоянии беременности. По направленности умысла и с учетом ненаступления задуманного последствия такое убийство и следует квалифицировать как покушение на убийство при отягчающих обстоятельствах.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Согласно постановлению Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 при квалификации таких убийств следует исходить из того, что понятие особой жестокости связывается как со способом убийства, так и с другими обстоятельствами, свидетельствующими о проявлении виновным особой жестокости. При этом необходимо устанавливать, что особая жестокость убийства охватывалась умыслом виновного. Признак особой жестокости налицо, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязание или совершалось глумление над жертвой либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением потерпевшему особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пиши, воды и т.п.).

Судебная практика последовательно придерживается правила, что особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц, когда виновный сознавал, что своими действиями причиняет им особые страдания. При этом круг близких потерпевшему лиц не ограничивается перечнем близких родственников.

Распространенной ошибкой в судебной практике является квалификация убийства как совершенного с особой жестокостью на основании лишь того, что потерпевшему при убийстве были причинены множественные ранения.

Встречаются случаи, когда, совершив убийство, преступник глумится над трупом потерпевшего: выкалывает глаза, отрезает уши, половые органы и т.п. В связи с этим в судебной практике возникает вопрос, можно ли действия осужденного, глумящегося над трупом, расценить как обстоятельство, свидетельствующее о проявлении виновным особой жестокости, и, соответственно, квалифицировать совершенное им преступление как убийство с особой жестокостью.

Однако Пленум ВС РФ в своем постановлении от 27 января 1999 г. № 1 справедливо, на наш взгляд, считает, что глумление над трупом само по себе не может расцениваться в качестве обстоятельства, свидетельствующего о совершении убийства с особой жестокостью. Содеянное в таких случаях, если не имеется других данных о проявлении виновным особой жестокости перед лишением потерпевшего жизни в процессе совершения убийства, следует квалифицировать по соответствующей части ст. 105 и по ст. 244 УК РФ, предусматривающей ответственность за надругательство над телами умерших. Уничтожение или расчленение трупа с целью сокрытия преступления также не может быть основанием для квалификации убийства как совершенного с особой жестокостью.

Убийство, совершенное общеопасным способом (п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 под общеопасным способом убийства следует понимать такой способ умышленного причинения смерти, который заведомо для виновного представляет опасность для жизни не только потерпевшего, но хотя бы еще одного лица (например, путем взрыва, поджога, производства выстрелов в местах скопления людей, отравления воды и пиши, которыми, помимо потерпевшего, пользуются другие люди).

Если в результате применения виновным общеопасного способа убийства наступила смерть не только определенного лица, но и других лиц, содеянное надлежит квалифицировать помимо п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ (как убийство двух или более лиц), а в случае причинения другим лицам вреда здоровью — по п. «с» ч. 2ст. 105 УК РФ и по статьям УК РФ, предусматривающим ответственность за умышленное причинение вреда здоровью. В тех случаях, когда убийство путем взрыва, поджога или иным общеопасным способом сопряжено с уничтожением или повреждением имущества либо с уничтожением или повреждением лесных насаждений и иных насаждений содеянное наряду с п. «е» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать также по ч. 2 ст. 167 или ч. 2 ст. 261 УК РФ.

Убийство по мотиву кровной мести (п. «е¹» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Обычай кровной мести зародился еще при первобытно-общинном строе и сохранился среди некоторых народов и по сей день. Основания для возникновения кровной мести определяются в различных регионах по-разному, в зависимости от исторических традиций тех или иных народов, преимущественно Кавказа и Средней Азии. Опасность этого обычая усиливается тем, что он не имеет «срока давности». Так, В. Даль, описывая обычаи степных народов, писал: «Месть за кровь убитого есть доблесть столь свято в степи чтимая, что доселе не было еще, как говорят, примера, где бы наследники и родичи убитого забывали выместить хотя бы то и в десятом поколении позорную смерть пращура»⁷Даль В.И. Соч.: в 8 т. Т. 8. СПб.; М., 1884. С 368..

К мотиву кровной мести (в литературном плане) проявляли интерес и многие писатели! Например, А.С. Пушкин, много путешествовавший по Крыму и Кавказу. С одной стороны, он не мог не признавать высокого эмоционального содержания этого мотива (высоких страстей), с другой — он отчетливо видел в нем крайнее проявление тысячелетних предрассудков. И то и другое хорошо выражено им в «Тазите»:

Отец: Ты долга кровь не забыл!

<...>

Где ж голова? Подай... нет сил...

Сын: Убийца был

Один, изранен, безоружен...

И видимо, не случайно закон кровной мести поэт связывает со старшим поколением, а его отрицание — с младшим. Можно предполагать, что А.С. Пушкин считал, что развитие цивилизации приведет к исчезновению преступлений, совершенных по этому мотиву.

Чаще всего кровная месть полагалась (и полагается сейчас) за убийство. Так, один из адатов (памятников обычного права) Западного Дагестана содержат следующее положение: «За убийство умышленное взимается с родственников убийцы пеня в пользу наследников убитого, а сам убийца подвергается кровному мщению со стороны последних»⁸Памятники обычного права Дагестана XVII- XIX вв.: архивные материалы / сост., предисл. и примеч. Х.М. Хашаева; отв. ред. Г.А. Даниилов. М., 1965. С. 7.. У некоторых народов Северного Кавказа обычай кровной мести существовал не только за совершенное убийство, но и за другие действия: похищение женщины, прелюбодеяние, оскорбление.

Поскольку содержание побуждений кровной мести и мести («обычной») за причиненное зло очень близки друг к другу, на практике иногда возникают трудности в разграничении убийства, совершенного на почве кровной мести, и убийства из мести в широком смысле этого слова. Действительно и в первом, и во втором случаях виновный чувствует личную неприязнь к потерпевшему, ввиду того что тот причинил зло ему или его близким. Поэтому нам представляется не совсем правильной попытка разграничить эти два преступления по субъекту. Например, утверждается, что убийство, совершенное из мести, как правило, напоминает форму самосуда, осуществленного непосредственно лицом, считающим себя обиженным действиями потерпевшего. Убийство же на почве кровной мести совершается не только лицом, считающим себя непосредственно обиженным, но и лицами, являющимися его сородичами, воспринимающими нанесенную ему обиду как обиду, нанесенную также им⁹См.: Мамутов А. Преступления, составляющие пережитки патриархально-родового быта. Алма-Ата, 1963. С. 296-297.. Однако, поскольку в этом случае убийство из мести может предполагать нередко встречающиеся в практике случаи, когда на почве личных отношений убийца мстит не непосредственно за себя, а за людей, близких ему, этот критерий практически сводится на нет.

Иногда при анализе состава убийства из кровной мести делается попытка провести различие между этими преступлениями и убийствами из мести (бытовой) по цели. Если при убийстве из мести важное значение имеет лишь мотив преступления, то при убийстве на почве кровной мести не менее важное значение имеет конечная цель. Нам же кажется, что такое противопоставление значения цели как элемента состава этих убийств мотиву необоснованно. Цель всегда является соотносительным с мотивом элементом, указывающим на конкретный результат преступления. В обоих указанных случаях цель преступника одна — совершить убийство. Основным же критерием для разграничения данных составов убийства является, на наш взгляд, именно мотив преступления. При убийстве на почве кровной мести таким мотивом выступают обычаи, являющиеся пережитками родового быта, согласно которым убийца считал, что он должен мстить кровью за то или иное зло, причиненное лично ему или близкому кругу людей.

С.В. Бородин справедливо, на наш взгляд, считает, что для применения п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ (в УК РФ в редакции его принятия убийство, совершенное по мотиву кровной мести, предусматривалось п. «л» ч. 2 ст. 105) необходимо, чтобы осужденный принадлежат к той группе населения, которая признает обычай кровной мести. При этом он оговаривается, что одного этого факта еще недостаточно, для того чтобы признать совершенное насильственное лишение жизни убийством из кровной мести, так как возможны случаи, когда убийство совершается не по мотиву кровной мести, а в связи с грозящей виновному кровной местью¹⁰См.: Бородин С.Б. Преступления против жизни. С. 161-162. Автор приводит следующий заслуживающий внимания пример из судебной практики. Рассматривая дело по обвинению А. в убийстве М.. Верховный суд Дагестана установил, что родственник А. совершил убийство родственника М. Опасаясь кровной мести со стороны М., А. стал ходить с охотничьим ружьем. Работая в поле по снегозадержанию и имея с собой ружье, А. увидел подходившего к нему М.. возвращающегося с охоты. Из-за опасения мести А. убил М. Суд, сославшись на то, что между А и М. существовали неприязненные отношения в связи с убийством родственником А. родственника М., признал, что убийство совершено из кровной мести. Президиум ВС РФ отменил приговор и направил дело на новое судебное рассмотрение для выяснения истинных мотивов убийства. При новом рассмотрении дела было установлено, что это убийство было совершено в связи с кровной местью, а не по мотиву кровной мести, что настоящим мотивом преступления было опасение А. предполагаемой им кровной мести в отношении его со стороны М., и действия А. были квалифицированы как убийство без отягчающих обстоятельств..

Следует иметь в виду, что для квалификации убийства по п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеет значения место (территория) совершения такого убийства (последнее может быть совершено и за пределами местности, где кровная места признается населением).

Убийство, совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ). При квалификации этого вида убийства необходимо учитывать определение понятая преступления, совершенного группой лиц, группой лиц по предварительному сговору и организованной группой, содержащееся в ст. 35 УК РФ. В соответствии с этим постановление Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 признает совершенным группой лиц убийство, если два или более лица, действуя совместно с умыслом, направленным на совершение убийства, непосредственно участвовали в процессе лишения жизни потерпевшего, применяя к нему насилие. При этом необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавлял сопротивление потерпевшего, лишал его возможности защищаться, а другой причинил ему смертельные повреждения).

Убийство признается совершенным группой лиц и в том случае, когда в процессе совершения одним лицом действий, направленных на умышленное причинение смерти, к нему с той же целью присоединилось другое лицо (другие лица).

В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего. При этом наряду с соисполнителями преступления другие участники преступной группы могут выступать в рати организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ.

В одном из обзоров судебной практики по делам об убийствах сформулированы следующие основания квалификации убийства как совершенного группой лиц по предварительному сговору. Для этого требуется, во-первых, чтобы до начала действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего, между исполнителями состоялась договоренность (выраженная в любой форме) на совершение убийства. Во-вторых, чтобы два или более лица приняли непосредственное участие в лишении жизни потерпевшего. И если убийство совершало одно лицо, а другое выступало в роли организатора, подстрекателя или пособника, содеянное не может квалифицироваться как убийство, совершенное группой лиц по предварительному сговору. В-третьих, необходимо условие, чтобы все исполнители преступления применяли к потерпевшему насилие и совместно действовали с умыслом, направленным на совершение убийства. При этом необязательно, чтобы повреждения, повлекшие смерть, были причинены каждым из них (например, один подавляет сопротивление потерпевшего, лишает его возможности защищаться, а другой причиняет ему смертельные повреждения)¹¹См.: Меркушев А.Е. О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях, предусмотренных ст. 105 УК РФ // БВС РФ. 1999. № 6. С. 23..

В соответствии со ст. 35 УК РФ организованная группа — это группа из двух и более лиц, объединенных умыслом на совершение одного или нескольких преступлений (применительно к рассматриваемому составу — убийств). Обычно такая группа тщательно планирует преступление, заранее подготавливает орудия убийства, распределяет роли между участниками группы. В связи с этим при признании убийства совершенным организованной группой действия всех участников независимо от их роли в преступлении (убийстве) следует квалифицировать по п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ как соисполнительство без ссылки на ст. 33 УК РФ.

Убийство из корыстных побуждений или по найму, а равно сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ).

Судебная практика последовательно исходит из того, что как убийство из корыстных побуждений следует квалифицировать убийство, совершенное в целях получения материальной выгоды для виновного или других лиц (денег, имущества или прав на его получение, прав на жилплощадь и т.п.) или избавления от материальных затрат (возврата имущества, долга, оплаты услуг, выполнения имущественных обязательств, уплаты алиментов и др.).

Вместе с тем, как показывает изучение судебной практики, иногда суды ошибочно квалифицируют как совершенное из корыстных побуждений убийство, когда умысел на завладение имуществом потерпевшего возникает и реализуется после совершения убийства.

В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 как убийство по найму рекомендуется квалифицировать убийство, обусловленное получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения. Лица, организовавшие убийство за вознаграждение, подстрекавшие к его совершению или оказавшие пособничество в совершении такого убийства, несут ответственность по соответствующей части ст. 33 и п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Как сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом следует квалифицировать убийство в процессе совершения указанных преступлений» Содеянное в таких случаях рекомендуется квалифицировать по п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ в совокупности со статьями УК РФ, предусматривающими ответственность за разбой, вымогательство или бандитизм. Данная рекомендация вступила в противоречие с новой редакцией ч. 2 ст. 17 УК РФ (см. обоснование при характеристике состава убийства двух или более лиц).

Убийство из хулиганских побуждений (п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ). В соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ следует квалифицировать убийство, совершенное на почве явного неуважения к обществу и общественным нормам морали, когда поведение виновного является открытым вызовом общественному порядку и обусловлено желанием противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение (например, умышленное причинение смерти без видимого повода или с использованием незначительного повода как предлога для убийства).

Для определения хулиганских побуждений необходимо обратиться к ч. 1 ст. 213 УК РФ, предусматривающей ответственность за хулиганство. Однако диспозиция ч. 1 ст. 213 УК РФ лишь в самых общих чертах определяет хулиганство как «грубое нарушение общественного порядка, выражающее явное неуважение к обществу, совершенное с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия» либо по указанным в этой статье УК РФ мотивам. Как видно, ст. 213 УК РФ специально не упоминает о хулиганских побуждениях этого преступления, а лишь обрисовывает объективную сторону. Тем не менее формулировка объективной стороны хулиганства, содержащаяся в ст. 213 УК РФ, все же определенным образом раскрывает также и содержание интеллектуального элемента субъективной стороны этого преступления, а именно: сознание виновного, что его действия грубо нарушают общественный порядок и выражают явное неуважение к обществу. Термин «хулиганские побуждения» изначально и приобрел свое содержание применительно к субъективной стороне хулиганства. Поэтому исходя из толкования диспозиции ст. 213 УК РФ можно сделать вывод, что хулиганскими мотивами будут побуждения, в основе которых лежит стремление грубо нарушить общественный порядок, выразить свое неуважение к обществу. Разумеется, что это слишком общее определение хулиганских побуждений может быть принято только за отправной момент и существует необходимость конкретизации содержания хулиганских побуждений.

В качестве проявления хулиганских побуждений могут быть: грубое озорство, носящее опасный характер, пьяная «удаль», стремление в самой грубой форме показать свое «могущество и силу»», желание поиздеваться над окружающими, обратить на себя внимание циничным поведением. Виновный в убийстве из хулиганских побуждений посягает на жизнь другого лица не в связи с личными отношениями с потерпевшим, а в силу стремления проявить неуважение к общественному порядку и правилам поведения, общепринятым в отношениях между людьми. «Хулиганские мотивы — это такие внутренние побуждения субъекта, которые характеризуются стремлением в антиобщественной форме проявить свое злобное я вопреки элементарным требованиям общепринятых правил поведения в обществе»¹²Федоров М.И. Некоторые вопросы теории и практики квалификации преступлений против личности // Уч. зап. Пермского гос. ун-та. 1966. № 150. С. 51..

С первого взгляда, вследствие отсутствия повода к убийству или его малозначительности, поражает очевидная бессмысленность действий виновного, направленных на лишение жизни другого лица из хулиганских побуждений, отчего последние кажутся даже безмотивными и беспричинными. Однако при более пристальном рассмотрении безмотивность подобного рода убийств оказывается лишь кажущейся.

Повод, являясь внешней причиной преступления, тесно связан с внутренними побуждениями преступника. Более того, определенному мотиву соответствует свой, только ему присущий повод. Так, для бытовых мотивов (ревность, месть) в качестве повода характерно поведение потерпевшего, затрагивающее, по мнению виновного (но не обязательно в действительности), его личные интересы (оскорбление виновного, супружеская неверность или подозрение в ней, насилие над личностью и т.п.). Для хулиганского же мотива с ярко выраженной антисоциальной направленностью, неуважением к обществу и этическим нормам не требуется какого-то определенного повода, чтобы он объективировался вовне, в совершении убийства. Личные стремления и интересы лица, совершающего убийство из хулиганских побуждений, приобретают форму разнузданного эгоизма, крайнего индивидуализма и полного пренебрежения к другим. Убийца-хулиган открыто противопоставляет себя всему и веем. «Я вам покажу, вы узнаете, каков я!» — мысленно произносит он, решаясь на убийство.

В этом все «кредо» хулигана-убийцы, противопоставляющего, по существу, свое анархическое представление о свободе общим взглядам на нормы взаимоотношений между людьми и законностью.

Виновный в совершении убийства из хулиганских побуждений направляет свои действия не столько против отдельной личности, сколько против общественного порядка, стремится выразить неуважение к обществу.

Виновному было безразлично, кто мог оказаться в положении потерпевшего. Ему нужен был лишь объект для внешнего выражения присущего ему стремления продемонстрировать свою «пьяную силу» и пренебрежение к обществу. Именно в этой безотносительности к определенному лицу и, наоборот, в яркой направленности против общественных норм поведения и взаимоотношений между людьми заключается специфика хулиганского мотива убийства.

Это основное содержание хулиганских побуждений сохраняется и тогда, когда повод к совершению убийства имеется, но является крайне малозначительным.

Наличие хулиганского мотива не исключено и в убийствах, где потерпевшими выступают родственники, знакомые и другие близкие потерпевшему люди. В этих случаях убийство хотя и осложняется личными моментами, но обусловливается опять-таки не взаимоотношениями между виновным и потерпевшим, а исключительно стремлением виновного противопоставить себя обществу. Потерпевшими и здесь также могли оказаться любые граждане, поскольку в данном случае семейные и другие личные отношения являются только предлогом для выражения виновным пренебрежения к обществу и нравственным нормам поведения. Характерным в этом отношении является дело X., осужденного судом за покушение на убийство двух или более лиц и из хулиганских побуждений.

В данном случае суд правильно расцепил покушение на убийство двух лиц как совершенное из хулиганских побуждений. Поводом к убийству Х-й явился ее отказ выполнить циничное предложение мужа. В попытке убить свою жену X. выразил свои на редкость безнравственные взгляды, вступающие в глубокое противоречие с этическими нормами, из тех же хулиганских побуждений было совершено им и покушение на жизнь Р. Последний моментально из «друга» превратился во врага только потому, что стал помехой в стремлении совершить безнравственный поступок. И здесь покушение на убийство было вызвано не личными отношениями виновного и потерпевшего, а явилось предлогом для выражения вовне хулиганских представлений виновного о нормах поведения в обществе и семье.

Из специфики содержания хулиганского мотива надо исходить и при решении одного из трудных вопросов квалификации убийств — отграничения убийства из хулиганских побуждений от убийства в ссоре либо драке, совершенного на почве личных неприязненных отношений. Пленум ВС РФ в своем постановлении от 27 января 1999 г. № 1 указал, что в этих случаях необходимо выяснить, кто явился инициатором предшествовавшей убийству ссоры или драки, не был ли конфликт спровоцирован виновным для использования его в качестве повода к убийству. И если зачинщиком ссоры или драки явился потерпевший, а равно в случае, когда поводом к конфликту послужило его противоправное поведение или предшествовавшая преступлению обоюдная ссора, виновный не может нести ответственность за убийство из хулиганских побуждений.

Если виновный помимо убийства из хулиганских побуждений совершил иные умышленные действия, грубо нарушившие общественный порядок, выражавшие явное неуважение к обществу и сопровождавшиеся применением насилия к гражданам либо угрозой его применениям равно уничтожением или повреждением чужого имущества, то содеянное им следует квалифицировать по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ и соответствующей части ст. 213 УК РФ.

Убийство с целью скрыть другие преступления или облегчить его совершение, а равно сопряженное с изнасилованием или насильственными действиями сексуального характера (п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Уголовный закон имеет в виду именно цель преступления, а не только его результат. В связи с этим для оконченного состава данного вида квалифицированного убийства вовсе не требуется, чтобы эта цель была достигнута. Вместе с тем, как справедливо отмечает С.В. Бородин, убийство может быть квалифицировано по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ только в том случае, сети органу власти еще не было известно о готовящемся или совершенном преступлении (с целью сокрытия которого совершается убийство) либо если виновный, совершивший убийство, не был осведомлен о том, что «скрываемое» преступление стало известно органу власти¹³См.: Комментарий к постановлениям Пленума Верховного Суда Российской Федерации по уголовным делам. М., 1999. С. 257..

Под изнасилованием понимается насильственное половое сношение, предусмотренное ст. 131 УК РФ, а под насильственными действиями сексуального характера — действия, предусмотренные ст. 132 УК РФ. При этом убийство совершается либо в процессе совершения указанных половых преступлений (например, с целью преодоления сопротивления потерпевшей или по мотиву мести за оказание сопротивления), либо с целью сокрытия совершенного преступления. В этих случаях в соответствии с постановлением Пленума ВС РФ от 27 января 1999 г. № 1 совершенное убийство рекомендуется квалифицировать не только по п. «к» ч. 2 ст. 105 УК РФ, но и в зависимости от конкретных обстоятельств дела по совокупности по соответствующим частям ст. 131 или ст. 132 УК РФ. Данная рекомендация вступила в противоречие с новой редакцией ч. 2 ст. 17 УК РФ (см. обоснование при характеристике состава убийства двух или более лиц).

Убийство по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «л» ч. 2 ст. 105 УК РФ) (содержание указанных мотивов комментировалось в первом томе Курса при характеристике отягчающих обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ).

Убийство в целях использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Известно, что прогресс медицины сделал возможным пересадку ряда жизненно важных органов и тканей одного человека другому (сердце, почки, селезенка, роговица глаза, костный мозг и др.). Разумеется, что это является громадным достижением медицинской науки и практики, позволяющим в ряде случаев спасти человека от смерти или, по крайней мере, излечить его от какого-либо тяжкого недуга (например, слепоты) и сделать его здоровым. Вместе с тем указанные успехи медицины могут быть использованы в преступных целях, в том числе для совершения убийств либо с целью использования органов и тканей потерпевшего для пересадки нуждающемуся лицу, или с целью последующей перепродажи заинтересованным организациям и лицам. В связи с этим российский законодатель и предусмотрел в УК РФ данный вид квалифицированного убийства.

В соответствии с Законом РФ о трансплантации органов под органами или тканями человека следует понимать: сердце, легкое, почка, печень, костный мозг и другие органы и ткани, перечень которых устанавливается Минздравом России совместно с Российской академией медицинских наук; действие Закона не распространяется на органы, их части и ткани, имеющие отношение к воспроизводству человека, включающие в себя репродуктивные ткани (яйцеклетку, сперму, яичники, яички и эмбрионы) на кровь и ее компоненты. Закон установил, что органы и ткани человека не могут быть предметом купли-продажи.

По п. «м» ч. 2 ст. 105 УК РФ квалифицируется совершаемое с целью использования органов и тканей потерпевшего убийство как бального, находившегося на лечении в медицинском учреждении, так и лица, попавшего в катастрофу, либо находящегося в состоянии комы или клинической смерти любого другого человека. Субъектом такого убийства может быть не только медик, обладающий специальными познаниями, но и любое лицо, совершающее убийство с указанной целью. Мотивы убийства могут быть также различные: корысть (нажива), стремление спасти жизнь и здоровье близкого человека, карьеристские побуждения (стремление обеспечить медицинский эксперимент) и т.п. В тех случаях, когда при этом будут установлены корыстные побуждения, совершенное убийство квалифицируется еще и по совокупности с п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ.