Уголовное право в Уложении 1649 г.
Как и более ранние акты, Уложение специально не выделяло общую часть уголовного права. Тем не менее, многие уголовно-правовые понятия в нем были впервые закреплены законодательно, другие получили более детальную разработку. Хотя общего термина для обозначения понятия преступление не существовало, чаще всего оно называлось «лихим делом», «воровством». Субъектами преступления признавались все члены общества (в том числе и холопы). Уголовная ответственность наступала с семи лет. Наказание уменьшалось для малолетних и лиц с физическими недостатками. От уголовной ответственности освобождались душевнобольные — бесноватые.
Закон разграничивал главных виновников и пособников (недоносители, укрыватели, попустители). Рецидив признавался отягчающим вину обстоятельством.
Различалось две формы вины: умысел и неосторожность. Устанавливалась ответственность за так называемый «голый умысел», т.е. за обнаружение намерения совершить тяжкое преступление (против жизни и здоровья царя). Впервые законодательно закреплялись такие институты, как необходимая оборона и крайняя необходимость. Для признания обороны необходимой не требовалось установления соразмерности нападения и защиты.
Впервые вводилась определенная классификация преступлений, которая устанавливала степень общественной опасности отдельных видов преступлений.
На первом месте стояли преступления против религии и церкви. Так, первая глава предусматривала такие составы преступлений, как богохульство, еретичество, бесчинство в церкви, нарушение церковной службы и т.д. Наказания за них предусматривались весьма суровые. Вторая глава была посвящена государственным преступлениям, главы с третьей по девятую — преступлениям против порядка управления и суда. Детально регламентировались преступления против личности и имущественные преступления.
Государственные преступления обозначались терминами «скоп, заговор, смута, затейные дела, злое дело» и влекли, как правило, применение смертной казни. Недоносительство влекло такое же наказание, а за подтвердившийся донос предусматривалось вознаграждение из конфискованного у преступника имущества.
Должностные преступления и преступления против порядка управления были представлены многочисленными составами: взяточничество. подделка документов и печатей, вынесение неправосудных приговоров, лжеприсяга, нарушение порядка судопроизводства. подлог, фальшивомонетничество, волокита при рассмотрении дел, корчемство, незаконное взимание пошлин, лжеприсяга и ложное обвинение и пр.
Так, при неправом суде иск — в тройном размере — обращался против судей. Они же должны были оплачивать все судебные издержки. Если по вине дьяка дело было утрачено, то с него взыскивался истцов иск, государственные пошлины, он наказывался кнутом и отстранялся от должности. Если окончательно дело оформлялось (за взятку) в ином виде, нежели при судоговорении, дьяку назначалась торговая казнь и отстранение от должности, а подьячему — отсечение руки.
Наказывалась и затяжка (для получения посула) рассмотрения дела судьями: дьякам грозили батоги, подьячим — кнут; виновный, кроме того, выплачивал пострадавшему «проести» (издержки) из расчета две гривны в день.
Из числа преступлений чиновников низшего звена (приставы, недельщики, губные старосты и целовальники) можно отметить предоставление возможности побега ворам и разбойникам, передача их на поруки без разрешения вышестоящего начальства. За это их ждало наказание кнутом и тюремное заключение «до государева указу», а также взыскание всей суммы иска.
Самым тяжким преступлением против личности являлось убийство. За умышленное убийство в подавляющем большинстве случаев назначалась смертная казнь (одним из исключений являлось убийство мужем жены, за которое предусматривалось битье кнутом). Она следовала за убийство, совершенное в церкви, на государевом дворе, в суде (судебных чиновников и понятых при исполнении ими служебных обязанностей), при разбое и татьбе, слугами своих господ, детьми своих родителей, женами — мужей, братьев и сестер, незаконнорожденных детей и др.
Если убивал «не умышлением» холоп холопа или крестьянин крестьянина, то они после битья кнутом передавались вместе с женой и детьми хозяину убитого. Если не умышленно крестьянина убивал дворянин, то он возмещал ущерб другому помещику лучшим своим крестьянином с женой, детьми и имуществом, выплачивал кабальные долги убитого и заключался в тюрьму «до государева указу». Если хозяин убивал человека, отданного за долги «головой до искупа», то закон не определял конкретной санкции, употребляя расплывчатую формулировку «как государь укажет».
Неосторожные убийства (испугавшимся конем, срикошетившей стрелой и т.п.) не наказывались.
Не наказывалось убийство в состоянии необходимой обороны (причем и в случае убийства нападавшего слугой при защите своего господина, убийство татя, если он при задержании оказывал сопротивление, убийство с поличным на месте преступления1Самосуд запрещался. Закон упоминал о нескольких казусах: в случае самосуда над татем (кто-либо «учнет пытать у себя в дому») виновный должен был компенсировать преступнику бесчестье и увечья, кроме того он освобождался от последующих пыток при проведении следствия государственными органами; помещики за самосуд над крестьянами, замешанными в разбое и татьбе, лишались поместий.).
Закон защищал не только жизнь, но и здоровье людей. Увечья карались по принципу талиона: за отсечение руки, ноги, носа к виновному применялось то же самое и взыскивался штраф 50 рублей. За побои кнутом, батогами полагалась торговая казнь, тюремное заключение на месяц, взыскание за бесчестье и увечье в двойном размере.
Наиболее распространенными корыстными имущественными преступлениями были разбои, грабежи, кражи. Разбой с квалифицирующими признаками (с убийством, сожжением двора, хлеба) влек смертную казнь. Смертная казнь ожидали и человека, совершившего простой разбой повторно. Закон предусматривал ответственность за недоносительство о разбое в виде штрафа. Подробно регламентировались различные формы соучастия в разбое: укрывательство (организация «станов и приездов», т.е. предоставление постоянного или временного убежища), «подпол» и поноровка» (содействие преступникам в различных формах).
За первый грабеж следовало отсечение правого уха, наказание кнутом, помещение в тюрьму на три года и последующей ссылкой; преступник должен был также возместить потерпевшему двойную стоимость похищенного. Второй грабеж влек смертную казнь.
Квалифицированные кражи наказывались так: с убийством, из церкви — смертной казнью; холопа, коня на службе — отсечением руки. За остальные виды татьбы устанавливалась следующая ответственность: за первую — отрезание левого уха, кнут, тюремное заключение на два года, ссылка; за вторую — лишение правого уха, кнут, тюремное заключение на четыре года, ссылка; за третью — смерть, а имущество татя шло истцу.
Главной целью уголовного наказания было устрашение, о чем свидетельствуют часто встречающийся оборот: «чтобы на то смотря, иным не повадно было так делать». Но в отличие от ранее действовавших законов Уложение ставит новую цель — изоляция преступника от общества.
Система наказаний по Соборному уложению включала смертную казнь, телесные наказания, лишение свободы, ограничение свободы (ссылка), лишение чести, имущественные взыскания (штрафы). Смертная казнь упоминалась в законе примерно в 60 случаях и подразделялась на простую (отсечение головы, повешение, утопление) и квалифицированную (сожжение, залитие горла металлом, окапывание в землю, посажение на кол, четвертование, колесование и т.д.).
Телесные наказания были членовредительными и болезненными. Первые заключались в лишении рук, ног, пальцев, носа, ушей, языка и т.п. и являлись, кроме того, своего рода профилактическим средством, способом отметки ранее судимых. К болезненным относилось битье батогами и кнутом, причем битье кнутом было более тяжелым наказанием и нередко влекло смерть.
Лишение свободы в виде тюремного заключения могло быть срочным (от одного дня до четырех лет) либо бессрочным — «до государева указу», «покамест порука будет». Некоторые статьи ограничивались указание «вкинуть в тюрьму».
Ссылка в качестве ограничения свободы также назначалась на срок или на неопределенное время.
Лишение чести и чина применялось к дворянам как позорящее наказание.
Имущественные наказания были достаточно разнообразными: конфискация землевладений, движимого имущества, штрафы, урезание окладов и т.д.
Встречались в законе наказания неопределенные, например «быть от государя в опале». Достаточно распространенным было применение нескольких наказаний за одно преступление. При назначении наказания продолжал действовать такой принцип права, как привилегии. Для иллюстрации можно привести размеры взысканий за бесчестье: за оскорбление крестьянина штраф равнялся 1 рублю, а феодала — достигал нескольких сотен рублей.
Розыскной (инквизиционный) процесс. Он применялся при разбирательстве по уголовным делам. В отличие от состязательного процесса здесь активную роль играли не стороны, а государство в лице чиновников и судей, и дело могло начаться без жалобы потерпевшего, а по инициативе следственно-судебных органов. Другим отличием являлось то, что по тяжким преступлениям примирение сторон не допускалось, а по разбоям и кражам даже преследовалось в уголовном порядке.
Система доказательств в розыскном процессе была такой же, как в состязательном. Однако и здесь можно отметить некоторые существенные отличия: повальный обыск чаще всего применялся в целях облихования. Если большинство опрошенных называли того или иного человека ведомым лихим человеком, то к нему применялось пожизненное тюремное заключение или смертная казнь, если даже обвинения в конкретном преступлении не предъявлялось и каких-либо иных доказательств преступной деятельности не имелось.
Главным доказательством становится личное признание подсудимого. Чтобы его добиться, применялась пытка. По религиозным, государственным и наиболее тяжким общеуголовным преступлениям она являлась обязательным элементом процесса.
Если даже арестованный сознавался в преступлении до проведения пытки, это не освобождало его от телесных истязаний для того, чтобы выяснить причастность к другим преступлениям. Расхождение в показаниях до и после пытки влекло повторную пытку. Позже было установлено правило, согласно которому пытки продолжались до тех пор. пока показания в трех пытках не были одинаковыми.
Важным доказательством по делам о разбоях и кражах считалось поличное. Для того чтобы оно имело процессуальное значение, следовало надлежащим образом оформить изъятие. Его проводил пристав с участием понятых («сторонних людей добрых, кому мочно верить»). Эти лица доставляли поличное в приказ, чаще всего вместе с подозреваемым. Последний мог «очистить» поличное, отвести подозрение. Если он этого сделать не мог, то проводилась пытка по поличному.
Уложение описывало различные ситуации, связанные с поличным (подлог, подмет, заявление задержанного, что он купил или выменял поличное и т.д.), устанавливало ответственность за фальсификацию, формулировало процессуальные правила перепроверки показаний.
В первой половине XVII в. складывается особая процессуальная форма производства по политическим делам, получившая название «слово и дело государево». Произнесение этих слов означало, что человеку — изветчику — известно о каком-то государственном преступлении. Его надлежало взять под охрану и препроводить в Москву в соответствующий приказ (Тайных дел. Разрядный и др.), где и велось расследование. Сыск начинался с допроса изветчика. После ареста обвиненного в политическом преступлении допрашивался и он, затем следовали допросы свидетелей, очные ставки. (Если «извещали» феодалы на своих крестьян и холопов, то очная ставка не проводилась). Сыск завершался вынесением приговора, что по политическим делам являлось прерогативой верховной власти.
Закон предусматривал ответственность за ложные изветы (доносы). Если изветчик на первом допросе заявлял, что «слово и дело» он объявил по пьяному делу или с целью избежать чьего-либо насилия, то получал наказание кнутом и дело на этом завершалось. Если же ложный характер доноса выявлялся в результате следствия, то изветчику назначалось наказание, которое могло быть наложено на обвиненного в случае подтверждения доноса.