Становление института самозащиты гражданских прав и свобод человека и гражданина
Формирование гражданского общества и правового демократического государства требует создания механизма гарантированности и защиты прав и свобод человека и гражданина. Потребность в конституционной защите закономерно вытекает из усложнения характера и структуры общественных отношений, значительного увеличения численности граждан, располагающих различными формами и видами собственности и нуждающихся в правовой защите1См.: Михайловская И.Б., Кузьминский Е.Ф. Права человека в массовом сознании. М., 1995. С. 25.. Возрастание конфликтности и социальных противоречий в общественной жизни, признание ценности и неприкосновенности личности, охраны достоинства граждан и их коммуникаций, с одной стороны, и упразднение ряда ранее существовавших институтов социального контроля, способствовавших реализации прав, с другой, — все это факторы, определяющие необходимость усиления значения конституционных форм защиты прав и свобод человека и гражданина.
Одной из юридических форм конституционной защиты является конституционное право на самозащиту, регламентированное ч. 2 ст. 45 Конституции Российской Федерации, согласно которой каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Конституционное право на самозащиту первоначально не имело конституционной регламентации, оно устанавливалось и развивалось на уровне отраслевого законодательства. В доктрине российского гражданского права самозащита прав и свобод человека и гражданина имеет глубокие исторические корни, и не случайно это право впервые достаточно подробно получило свою аргументацию в сфере гражданских прав. Как отмечается в литературе, «само появление в Гражданском кодексе Российской Федерации подобных норм стало результатом серьезных научных исследований, проведенных отечественными цивилистами, которые подготовили почву для внедрения в российское гражданское законодательство этого нового для него института»2Новак Д.В. Институт самозащиты в гражданском праве России досоветского периода // Журнал российского права. 2003. №2. С. 143..
Доктринальные построения отечественных цивилистов того времени основывались, главным образом, на правоположениях иностранного законодательства (Саксонского гражданского уложения 1863 г., швейцарского Закона об обязательствах 1881 г., Германского гражданского уложения 1896 г.). В гражданском законодательстве этих государств институт самозащиты был к тому времени уже достаточно развит. Действовавшее же гражданское законодательство Российской империи не знало понятия права на самозащиту и содержало лишь некоторые единичные нормы, допускающие ситуации, которые можно характеризовать как случаи правомерной самозащиты гражданских прав.
В конце XIX в. специальной Редакционной комиссией, учрежденной императором Александром III в 1882 г., был составлен проект Гражданского уложения Российской империи, в котором закреплялись отдельные нормы института самозащиты. В нем воплотились научные разработки революционных российских цивилистов, однако проекту так и не было суждено стать законом.
Институту самозащиты в проекте Гражданского уложения образца 1910 г. были посвящены нормы ст. 99-101, находящихся в главе о способах охранения нрав. В целом они соответствовали ст. 227-231 Германского гражданского уложения.
Статья 99 касалась необходимой обороны и была сформулирована следующим образом: «Каждому дозволяется необходимая оборона, как для собственной своей защиты, так и для защиты других лиц, от противозаконного посягательства на личность и имущество»3Тютрюмов И.М. Проект Гражданского Уложения, утвержденного Редакционной Комиссией по составлению Гражданского уложения. СПб.: Законоведение, 1910. С. 102-103.. С общим правилом ст. 99 согласовывалась ст. 2605 проекта, постановляющая, что вред, причиненный кем-либо в пределах необходимой обороны против незаконного посягательства на личность или имущество его самого или других лиц, не подлежит возмещению.
В ст. 100 проекта закреплялось положение о крайней необходимости: «Не вменяется в вину нанесение вреда чужому животному или вообще чужой вещи, если оно было необходимо для отражения грозившей от них кому-либо опасности». Как указывалось в комментарии к проекту, разница между необходимой обороной и дозволенной защитой в состоянии крайней необходимости заключается в том, что в первом случае причинивший вред освобождается от ответственности, поскольку действие нападавшего является противозаконным посягательством. Во втором случае лицо, причиняя вред чужому имуществу с целью предотвратить вредные для себя последствия, несмотря на дозволенность такой самозащиты, действует для своей выгоды, поэтому обязано вознаградить ни в чем не повинного собственника имущества.
В ст. 101 проекта закреплялось право самопомощи: «Лицу, которому грозит опасность лишиться возможности осуществить принадлежащее ему право и которое притом не имеет возможности получить своевременно помощь от местной власти, дозволяется задержание вещей лица, обязанного для понуждения его к исполнению обязательства, а равно и задержание самого обязанного лица, если это необходимо для установления его самоличности. В случае задержания вещей лица обязанного, об этом должно быть заявлено немедленно местному суду одновременно с предъявлением иска и просьбою наложить арест на это имущество; в случае задержания лица обязанного, об этом должно быть немедленно заявлено ближайшему органу полиции». В качестве условия правомерности самопомощи проект устанавливал невозможность получения своевременной помощи от властных органов.
Упоминание о самозащите также рассматривалось в первом в истории российской цивилистики фундаментальном курсе русского гражданского права, изданном на основе лекций профессора Д.И. Мейера.
Д.И. Мейер говорил о самозащите как о такой разновидности защиты прав, при которой она осуществляется самим его обладателем в отличие от судебной защиты, осуществляемой органами государственной власти. Согласно его классификации, самозащита может выразиться «или в виде самообороны, то есть самоличного отражения посягательств на право, или в виде самоуправства и составляет предмет изучения уголовного права, с той лишь разницей, что некоторые из форм ненаказуемого самоуправства являются выражением особых гражданских нрав: права удержания и права самовольного установления, а также осуществления уже установленного права залога»4Мейер Д.И. Русское гражданское право. 2-е изд. М., С. 301-302.. Под самовольным установлением права залога понималось «право лица захватить вещь и держать ее до тех пор, пока требование его к собственнику вещи не будет удовлетворено, а в случае неудовлетворения — требовать продажи вещи и из вырученной суммы получить удовлетворение». А самоличное осуществление права залога в праве закладодержателя, в случае неисполнения обеспеченного закладом обязательства, оставить у себя заложенную вещь или самому получить удовлетворение.
Также право на удержание рассматривалось не только как мера обеспечения договоров, но и как мера самозащиты. По мнению некоторых авторов, это «является заблуждением, самозащита и удержание, — разные правовые институты. Поэтому зачастую об удержании в дореволюционном праве упоминалось именно в разделах, где говорится об осуществлении прав, о так называемых внесудебных средствах: самоуправстве и самообороне»5Южанин Н.В., Рыбаков В.А. Удержание как способ обеспечения исполнения обязательств // Арбитражный и гражданский процесс. № 2. 2002. С. 24..
По римскому праву кредитору предоставлялось право самовольно отнять предмет своего требования. В нашем праве имелась возможность задержания вещи обязанного лица для понуждения к исполнению обязательства, а также его задержания для установления «самоличности». Таким образом, по римскому праву разрешалась более серьезная мера к должнику, тогда как по нашему праву была лишь возможность задержания вещей в силу существующего обязательства между лицами и была необходимость уже наличия вещей во владении контрагента.
Самозащита и самоуправство разделялись в своем значении в гражданском праве. Самоуправство запрещалось, но как крайняя мера допускалась самозащита. Самоуправство определялось как запрещенное внесудебное средство осуществления гражданских прав, оно характеризовалось как самовольное нападение на личность или имущество с целью осуществления своих прав. Таким образом, не являлись самоуправством такие ситуации, когда собственник был обязан передать вещь в силу договора; временный владелец (держатель) в силу договора, например, комиссии, хранения не исполнял обязательства и удерживая вещь; лицо-совладелец не допускало к владению совладельца. Во всех этих ситуациях отсутствовал главный признак самоуправства — изъятие имущества из чужого владения, а было лишь «самовольное», правомерное удержание имущества, находящегося во владении иного лица.
К.Н. Анненков выделил следующие главные, по его мнению, признаки запрещенного гражданским законом самоуправства: «самовольное изъятие имущества из чужого владения, все равно — законного или незаконного, или же нарушение владения имуществом также законного или незаконного; изъятие имущества из чужого владения или же нарушение владения тогда только может быть принимаемо за самоуправство, когда оно предпринимается в видах осуществления какого-либо действительного или предполагаемого права на это имущество, в силу которого самоуправец полагает, что имущество должно находиться или перейти в его владение»6Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. I. СПб., 1894. С. 560-561..
Самоуправству как внесудебному средству осуществления гражданских прав он противопоставляет самооборону как средство защиты или охраны этих прав со стороны лица управомоченного или(и) других лиц, ему содействующих. Под самообороной, по мнению К.Н. Анненкова, следует понимать «вообще акт защиты или отражения даже силой каких бы то ни было посягательств на личность, жилище, или на спокойное обладание и пользование имуществом, производимое все равно — насильно или без насилия, как лично, со стороны лица управомоченного, так и с помощью других людей, или же самостоятельно этими последними, при наличности того лишь условия, чтобы посягательство было противозаконно».
В качестве примеров самообороны рассматривались случаи защиты прав от противозаконных посягательств: «удаление хозяином из его жилища вошедших туда посторонних лиц и не удаляющихся оттуда вопреки требованию хозяина; самозащита от чужих животных; уничтожение или повреждение внесенных произвольно в имение хозяина чужих вещей, угрожающих какой-либо опасностью, или наносящих вред, или же препятствующих спокойному владению и пользованию им; уничтожение поставленных кем-либо препятствий спокойному пользованию имуществом (как, например, уничтожение выкопанных кем-либо канав с целью воспрепятствования свободному проезду или проходу в имение, или же каких-либо иных преград пользования имуществом и т.д.)».
При этом термин «самозащита» используется как синонимичный термину «самооборона»7См.: Новак Д.В. Институт самозащиты в гражданском праве России досоветского периода // Журнал российского права. 2005. № 2. С. 147., однако не все авторы признавали такую аналогию. Д.И. Мейер определял под самозащитой разновидность защиты прав, проявлениями которой являются самоуправство и самооборона. Однако следует обратить внимание на то, что к самозащите относились не только действия непосредственно лица, направленные на защиту своих прав, но и действия других лиц, оказывающих ему помощь или даже самостоятельно осуществляющих действия по защите чужого права.
Следует отметить, что первоначально самозащита рассматривалась в контексте внесудебных форм защиты гражданских прав. Развернутую классификацию основных проявлений внесудебной защиты прав граждан дал профессор В.И. Синайский. По его мнению, внесудебная защита, как защита силами частного лица, есть исключение из правила о защите государственной властью8См.: Синайский В.И. Русское гражданское право. 2-е изд. Киев, 1917. С. 152., и в этой связи необходимо взвешенно подходить к вопросу о целесообразности допущения российским гражданским законодательством возможности внесудебной защиты гражданских прав. Не следует упускать из внимания культурность общества, высоту его правосознания, глубину правового чувства, ибо внесудебная защита в недостаточно благоприятных условиях грозит нарушением высшего блага — социального мира.
Профессор В.И. Синайский выделил три основных гражданско-правовых института, в которых выражается внесудебная защита гражданских прав: необходимая оборона, состояние крайней необходимости и дозволенное самоуправство или самопомощь. Он определил самозащиту как «право самозащиты, в целях охраны существующего юридического положения, на время лишь неправомерного нападения вменяемого лица». Состояние крайней необходимости, по его мнению, есть также самозащита, но от лиц невменяемых и вещей (в том числе и животных).
Природа права на необходимую оборону трактуется по-разному, но все многообразие объяснений можно в конечном итоге свести к трем подходам: естественно-правовой, социально- политический и позитивистский. Естественно-правовая трактовка, восходящая еще к идеям римских юристов, нашла свое отражение в русской дореволюционной правовой мысли. А.Ф. Кони предваряет свое замечательное исследование утверждением о том, что в силу стремления к самосохранению человек старается избежать опасности и принимает все меры к ее отвращению; он имеет на это право, которое должно быть рассматриваемо как прирожденное9 См.: Кони А.Ф. О праве необходимой обороны. М., 1866. С. 1..
Аналогичный подход можно встретить и в самых современных работах, посвященных этой теме. М.А. Кауфман пишет: «Право на необходимую оборону — это естественное, данное каждому гражданину право. Его естественность состоит в том, что оно не создается государством, но признается и санкционируется им»10Кауфман М.А. Обстоятельства, исключающие преступность деяния. М., 1998. С. 5.. Действительно, в основе оборонительных действий лежит присущий каждому индивиду инстинкт самосохранения, поэтому наличие какого-либо запрета на таковые действия, сопряженного даже с самыми суровыми санкциями, будет совершенно бессмысленно: в любой ситуации человек стремился бы огородить себя от опасности. Однако последовательное проведение естественно-правовой концепции выльется в существенное ограничение права на необходимую оборону. Действия, направленные на самосохранение, необязательно должны быть связаны с причинением вреда посягающему. В значительной части случаев можно спастись бегством или обратиться за защитой к правоохранительным органам или другим лицам, но закон такого требования не выдвигает. В ч. 3 ст. 37 УК РФ однозначно сказано: положения настоящей статьи в равной мере распространяются на всех лиц независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.
Позитивистский подход предполагает основание права на необходимую оборону не в инстинктивных свойствах личности и не в публичном интересе, но исключительно в юридических источниках. По мнению авторов этого подхода, «вторжение в право другого имеет производный характер; применяется сила, предупреждая или преступное деяние, или же хотя и не преступное, но и неправомерное деяние»11Таганцев Н.С. Русское уголовное право: Лекции. Часть общая. Т. I. М., 1994. С. 194.. Очевидно, что основанием реализации права на необходимую оборону является посягательство со стороны другого лица.
Наряду с самозащитой рассматривалось понятие и содержание самопомощи в случаях: 1) невозможности своевременно прибегнуть к власти; 2) наличия опасения, что без немедленного вмешательства осуществление притязания станет невозможным или будет затруднено.
Право удержания рассматривалось как признанная правопорядком возможность обязанного лица удерживать предмет исполнения, пока не будет удовлетворено его встречное требование, вытекающее из того же правоотношения, тогда как самоуправство есть «вторжение в чужую сферу».
Таким образом, первоначальное исследование самозащиты гражданских прав в теории отечественных ученых сводилось к исследованию внесудебных форм защиты гражданских прав. Иначе обстояло дело в правоприменительной практике по поводу закрепления права на самозащиту в конституциях и других нормативно-правовых актах в России в начале XX в.
Конституция Российской Федерации 1993 г. принципиально отличается от прежних конституционных актов СССР и РСФСР. Конституция России создана с учетом современных идей конституционализма, таких, как свобода, гуманизм, разделение властей, правовое государство. Действующая российская Конституция — подлинный источник права и применяется непосредственно не только Конституционным Судом РФ, но и всеми иными судами. На основе Конституции выстроены новая система организации публичной власти, конституционные механизмы, препятствующие возрождению тоталитарного общества и государства и способствующие защите прав граждан от произвола со стороны государства. Теперь Конституция служит одним из важнейших инструментов проведения политических и экономических реформ, создания гражданского общества, рыночной экономики12См.: Хабриева Т.Я. Реформирование Конституции РФ: возможность и необходимость // Журнал российского права. 2003. №11. С. 38.. Конституционная реформа 1993 г. открыла путь экономическим, политическим, социальным и иным преобразованиям.
Конституционное закрепление права каждого на самозащиту своих прав на отечественном уровне является сравнительно новым и получило свою правовую регламентацию впервые в Конституции РФ 1993 г.
Ранее действовавшие Конституции СССР и РСФСР не содержали норм о праве каждого защищать свои права и свободы всеми законными способами, кроме того, не было закреплено и гарантированности защиты прав граждан.
Конституция РСФСР, принятая 10 июля 1918 г. в ходе работы V съезда Советов, содержала шесть разделов, среди которых закреплялся раздел «Декларации прав трудящихся и эксплуатируемых народов». Неограниченная исполнительная власть стала самой характерной чертой нового государственного устройства. При полном отрицании прав и свобод человека эта власть, сразу ставшая самой главной, не стесненная судебным или парламентским контролем, рождала чудовищные злоупотребления. На основе негласных указаний расстреливались сотни людей, тысячи были арестованы, выселены из домов, вынуждены эмигрировать13 См.: Конституционное законодательство России / Под ред. Ю.А. Тихомирова. М., 1999. С. 36..
Сталинский режим личной власти сложился в ленинских государственно-правовых формах, установленных Конституциями 1918 г. (РСФСР), 1924 г. (СССР) и 1925 г. (РСФСР). Но И.В. Сталин, провозгласивший курс на всемерное укрепление государственной власти, со временем пришел к выводу, что требуется демократизировать фасад этой власти. В результате появилась Конституция СССР 1936 г., достаточно демократическая для того времени.
Конституция СССР, принятая 5 декабря 1936 г. на VIII Чрезвычайном всесоюзном съезде Советов, представила всем гражданам СССР демократические права и свободы на принципах равноправия. Однако в ней раздел «Основные права и свободы» был поставлен на последнее место, будучи закрепленным лишь в главе десятой, что уже само по себе говорило о важности провозглашения не прав и свобод человека и гражданина, а самого государства, закреплении государственного устройства, компетенции высших органов государственной власти. В этой Конституции впервые в истории Советского государства говорилось о политических, личных и социально-экономических правах и свободах. Были закреплены такие политические права и свободы, как свобода слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, право на объединение. Но это практически не повлекло улучшений в правовом статусе советского гражданина, гарантии этих прав опирались только на сугубо государственные меры.
Конституция СССР 1936 г. закрепила неприкосновенность личности, жилища и тайны переписки, тем самым гарантировав гражданам защиту от незаконных арестов, обысков, выемок, осмотров личной корреспонденции и иных мер, ограничивающих личную свободу. Однако это была только формальная декларация, поскольку ни свободного правосудия, ни контроля над карательными органами в стране не существовало.
Вслед за союзной Конституцией 1936 г. была принята Конституция РСФСР 1937 г. Конституционная система Союза закрепила вступление страны в новый этап своего развития — построение основ социализма, полную ликвидацию эксплуататорских классов и элементов и расширение социалистической демократии. Однако демократические конституционные установки не исключали последующее развитие тоталитарного государственного права, что обусловливалось учением марксизма-ленинизма, рассматривавшего государство как механизм подавления одного класса другим, и главное орудие перестройки всех общественных отношений в соответствии с целями коммунизма.
В Конституции РСФСР 1937 г. был расширен объем политических прав и свобод (слова, печати, собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, на объединение, избирательные права). Однако их гарантии, как и в первой Конституции, сводились к типографиям, запасам бумаги, общественным зданиям, улицам, средствам связи и другим материальным условиям, которые в действительности ничего не могли гарантировать, а только усиливали зависимость человека от государства.
В 1977 г. была принята Конституция СССР, отразившая двойственный характер брежневской политики. Она полностью сохранила в неприкосновенности машину власти, созданную еще Сталиным, и в то же время в ней был расширен перечень гражданских прав и свобод. В качестве одного из способов защиты закреплялось, что граждане имеют право обжаловать действия должностных лиц государственных и общественных органов. Жалобы должны быть рассмотрены в порядке и в сроки, установленные законом. Действия должностных лиц, совершаемые с нарушением закона, с превышением полномочий, ущемляющие права граждан, могли быть в установленном законом порядке обжалованы в суде. Устанавливалось право на возмещение ущерба, причиненного незаконными действиями государственных и общественных организаций, а также должностных лиц при исполнении ими служебных обязанностей.
Как уже отмечалось, после создания Союза ССР конституционное развитие России практически не имело своего самостоятельного значения и во многом дублировало союзную Конституцию. В этой связи и Конституция РСФСР 1978 г. во многом продублировала положения союзной Конституции. Норма Конституции 1977 г. о праве граждан на обжалование действий должностных лиц предусматривала возможность осуществления судебного контроля. Однако «возможность реализации данных конституционных норм и осуществления судом контрольных функций ставилась в зависимость от выполнения законодательного специального порядка и в этой связи не могла применяться судами непосредственно»14Чепурнова Н.М. Судебный контроль в Российской Федерации: проблемы методологии, теории и государственно-правовой практики. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 1999. С. 15.. Это обусловило формальный характер закрепленного права.
В последующем в Конституцию 1978 г. были внесены изменения и дополнения Законом РФ от 21 апреля 1992 г. № 2708-1. Глава 5 ст. 61 Конституции была дополнена положением о праве каждого защищать свои права, свободы и законные интересы всеми способами, не противоречащими закону, изменения продублировали положения ст. 30 Декларации прав и свобод человека и гражданина 1991 г., впервые установившей это право.
Существенным шагом, изменившим в России подходы в сфере прав и свобод и практику их правовой регламентации, стало принятие Декларации прав и свобод человека и гражданина в 1991 г.
Декларация прав и свобод человека и гражданина закрепляла права и свободы в соответствии с Всеобщей декларацией прав человека от 10 декабря 1948 г., Международным пактом об экономических, социальных и культурных правах от 16 декабря 1966 г., Международным пактом о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. Таким образом, Россией была воспринята общая концепция прав человека, развитая в этих международных актах. Подписав 10 июля 1992 г. в Хельсинки Декларацию «Надежды и проблемы времени перемен», Российская Федерация подтвердила свои обязательства соблюдать Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ) 1975 г. в области прав человека.
С принятием Закона РФ от 27 апреля 1993 г. «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» был расширен круг субъектов, чьи действия и решения могут быть обжалованы в судебном порядке. Предметом обжалования стали не только акты органов государственного управления и должностных лиц, но и действия (решения) органов местного самоуправления, учреждений, предприятий, их объединений, общественных организаций. А с учетом изменений и дополнений, внесенных позже в названный закон Федеральным законом от 14 декабря 1995 г., появилась возможность обжалования действий и бездействия органов государственной власти и государственных служащих. Однако круг лиц и органов, действия которых могли быть обжалованы, был очень ограничен. Предметом судебного контроля были только индивидуальные акты и по очень узкому кругу вопросов. Тем не менее этот закон можно считать имеющим большое значение в установлении реального механизма защиты прав и свобод посредством судебной защиты.
Борьба за конституционные права и свободы человека и гражданина РФ — важное направление деятельности, связанной с утверждением ценностей, осознанием значимости этого незаменимого инструмента, воплощающего идеи свободы, равенства и справедливости. Слово «борьба» употреблено не случайно. Р. Иеринг выразил эту идею в следующей форме: «Вся жизнь права, взятая в ее целом, являет перед нами такое же зрелище неустанного напряжения и труда со стороны всей нации, какое представляет деятельность последней в области экономического и духовного производства. Всякое отдельное лицо, которому приходится отстаивать свое право, имеет свою долю участия в этой национальной работе, по мере своих сил способствует осуществлению на земле идеи права».
Россия еще долго будет изживать пренебрежительное отношение к правам и свободам человека. Путь к подлинной демократии сопряжен с социально-психологическим переломом в отношении прав человека. Надо понять, что права человека — это не привлекательный лозунг, пролагающий путь к власти и придающий благородный облик правящей элите15См.: Колесова Н.С. Конституция РФ и совершенствование юридических механизмов защиты прав человека // Государство и право. 1994. № 10. С. 7.. Права человека, их защита — это единственный показатель цивилизованности существующего строя.
В ч. 2 ст. 45 Конституции РФ получило свое воплощение положение Итогового документа венской встречи представителей государств — участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, согласно которому необходимо уважать право граждан самостоятельно или совместно с другими вносить активный вклад в развитие и защиту прав и свобод человека. Гражданин вправе обращаться во все те государственные органы и органы местного самоуправления, в компетенцию которых входит защита прав и свобод человека и гражданина, с требованием защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом.
Право на самозащиту гражданских прав в международно-правовых актах получило более позднее закрепление. Первоначально регламентировались некоторые формы защиты прав и свобод человека и гражданина. Так, в Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах 1966 г. устанавливалась обязанность участвующих в пакте государств обеспечить право каждого человека создавать для осуществления и защиты своих экономических и социальных интересов профессиональные союзы и вступать в таковые по своему выбору; а также право на забастовки при условии его осуществления в соответствии с законами каждой страны. В качестве основы данного положения Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах была использована Конвенция № 87 «О свободе ассоциации и защите права на организацию» от 1948 г. Она фиксировала право трудящихся и предпринимателей без какого бы то ни было разрешения создавать по своему усмотрению организации без предварительного на то разрешения, а также право вступать в такие организации.
В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г. было закреплено право каждого, кому предъявлено уголовное обвинение, защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника. А также отмечались такие способы самозащиты, как право на мирные собрания, свобода создания и вступления в ассоциации, профсоюзы для защиты своих интересов.
Конвенция о защите прав человека и основных свобод Совета Европы 1950 г. закрепила положение о том, что не является противозаконным лишение жизни, если оно явилось результатом применения необходимой силы для защиты любого лица от незаконного насилия (ст. 1), которое сходно с таким способом самозащиты, как право на необходимую оборону. В этом же документе предусматривались право обвиняемого защищать себя лично или через посредство выбранного им самим защитника (ст. 6), право на свободу мирных собраний, свободу вступления в ассоциации, профсоюзы (ст. 11).
В Европейской социальной хартии 1996 г. закреплено право трудящихся на свободное объединение в национальные или международные организации для защиты своих экономических и социальных интересов; право трудящихся и работодателей на коллективные действия в случаях коллизии интересов, включая право на забастовку.
Конвенция СНГ о правах и основных свободах человека 1995 г. установила право любого лица, преследуемого в судебном порядке, защищать себя лично или при помощи выбранного им защитника (ст. 6), а также закрепила право на свободу мирных собраний, свободу создания и вступления в ассоциации и союзы для защиты своих интересов.
Таким образом, международные акты фиксировали отдельные способы самозащиты, однако не содержали самого термина «самозащита».
В процессе становления демократического конституционализма в России Конституция РФ 1993 г. закрепила новые демократические ценности и ориентиры политического и социально-экономического развития, в центре которых стоят основные права и свободы человека и гражданина. Конституционная регламентация права каждого на защиту всеми способами, не запрещенными законом, в том числе и конституционное право на самозащиту прав и свобод, явилось следствием демократических реформ на пути развития и становления правового государства в России.
Наличие правовых норм, закрепляющих возможность гражданина беспрепятственно пользоваться конституционными правами и свободами, вовсе не означает, что каждому автоматически гарантируется их реализация или охрана и защита, ибо от принятия закона до его исполнения — дистанция огромного размера. Для этого необходимо не только провозглашение в Конституции права личности, но и его материализация, т.е. действительное получение ею того блага, которое составляет содержание данного права.
Становление института гражданских прав свидетельствует о том, что институт самозащиты прав в России возник первоначально в сфере отраслевого законодательного регулирования как одна из форм защиты гражданских имущественных прав и в уголовном праве — как способ защиты личных неимущественных прав. На уровне конституционно-правовой регламентации самозащита прав впервые получила свое закрепление в Декларации прав и свобод 1991 г. и в Конституции Российской Федерации 1978 г. в редакции 1992 г. Последующее развитие института самозащиты прав получило свое конституционную регламентацию в тексте ч. 2 ст. 45 Конституции РФ 1993 г.
Практически все российские цивилисты дореволюционного периода отмечали исключительный характер самозащиты гражданских прав, допускаемой, во-первых, когда государство не выполняло в полной мере обязанности по защите прав и свобод человека и гражданина, во-вторых, когда лицо защищало свои права и законные интересы в случае посягательства со стороны другого лица.
Относительно содержания понятия самозащиты и терминологического ее определения в дореволюционной российской цивилистической доктрине не было единства, при исследовании термина «самозащита» употреблялись различные определения: «самопомощь», «самооборона», «необходимая оборона», «самоуправство», «самовольное установление», «удержание». В последующем определение самозащиты, его понятия и сущности получило свое теоретическое развитие и обоснование.
Исторический опыт развития основных прав и свобод человека и гражданина и их защиты в конституционном законодательстве СССР и РСФСР позволяет выделить этапы становления и правового закрепления отдельных способов защиты. В их числе: свобода слова, право на проведение собраний и митингов, уличных шествий и демонстраций, право на объединение, право на обращения с жалобами.
Анализ норм международно-правовых актов свидетельствует о том, что предтечей правового закрепления права на самозащиту прав и свобод было признание права на государственную и международную защиту. Только с середины XX столетия в международных актах стало закрепляться наряду с государственными формами правовой защиты самостоятельное право человека на самозащиту. Первоначально оно устанавливалось посредством закрепления отдельных прав, которые могли быть использованы в качестве способов самозащиты (право на объединение в ассоциации, профсоюзы, право на забастовку, право на обращения, право на получение квалифицированной помощи, право на мирные публичные мероприятия: собрания, митинги, пикетирования, шествия).