Конституционное право. Университетский курс

Особенности конституционно-правового статуса личности

В содержание конституционно-правового статуса личности (лица) входят основные права, свободы и обязанности индивида, позволяющие ему активно проявлять себя во всех сферах жизни общества. Принципиальных различий между правами и свободами личности не существует, поскольку субъекты конституционного права всегда наделяются государством, с одной стороны, правами и свободами, а с другой - корреспондирующими им юридическими обязанностями. В чисто семантическом плане право означает гарантированную законом возможность индивида обрести определенное социальное благо, а свобода истолковывается как отсутствие установленных государством стеснений и ограничений в его личной жизни и в практической деятельности в различных сферах общества. Как верно заметил известный украинский компаративист В. Н. Шаповал: «Право по существу означает «дай», а свобода - «не мешай».

Естественные права человека складываются объективно и не зависят от государственного признания. В национальных конституциях большинства современных государств они провозглашаются на основе важнейших международно-правовых актов универсального и регионального уровней. Сам термин «права человека» указывает на их общесоциальную значимость, надгосударственный характер, общечеловеческие требования и стандарты к составу и защите этих прав. В то же время личность нормативно наделяется правами и свободами с учетом экономического и социального развития страны, сложившихся демократических традиций, наличия зрелого гражданского общества, состояния общей и правовой культуры населения, уровня законности. Это значит, что они не могут быть механически скопированы с каких-то международных стандартов, закреплены в национальные конституции в раз и навсегда очерченном составе, без какой-либо модификации и реальных возможностей их осуществления.

В отечественной и зарубежной литературе конституционные права и свободы личности классифицируются по разным основаниям. Но чтобы не заслонить леса деревьями, разумно в учебном курсе конституционного права ограничиться их классификацией в зависимости от содержания. По этому критерию выделяются гражданские (личные), социально-экономические, культурные и экологические права и свободы.

Гражданские права и свободы представляют собой определенную национальной конституцией совокупность возможностей личности по осуществлению индивидуальной свободы, сохранению своей чести и достоинства, доброго имени и репутации. В их состав входят следующие основные права и свободы:

Право на уважение человеческого достоинства, личной чести, доброй репутации и на охрану имени. Именно в такой точной формулировке закреплено это гражданское право личности в ч. 1 ст. 19 Конституции Словакии. Оно означает гарантированную государством возможность индивида требовать от органов государственной и муниципальной власти, предприятий, учреждений и организаций, должностных лиц и граждан почтительного отношения к своей личности, полученному при регистрации имени, объективной оценки признанных обществом личностных и деловых качеств, личной известности в определенных кругах общества. Это помогает индивиду психологически осознать свое место и значимость в обществе и государстве, трудовом коллективе, в высокой самооценке своих нравственных качеств, деловых способностей и трудовых навыков, стать уважаемым человеком, настоящей личностью.

В России правовая защита достоинства личности возведена в ранг конституционного принципа. Согласно ст. 21 Конституции РФ достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию. Никто не может быть, без добровольного согласия, подвергнут медицинским, научным или иным опытам.

Правовым нормам ст. 21 Конституции РФ присущи определенные конструктивные недостатки. Во- первых, с их помощью сформулированы конституционные запреты, которые касаются преимущественно обеспечения права человека на физическую целостность, а не на охрану достоинства личности. Во-вторых, в России стало национальной традицией унижение достоинства личности чиновниками органов государственной и муниципальной власти при попытке лица получить положенные ему по закону услуги или какие-либо блага. Поэтому на конституционном уровне следовало бы закреплять юридические гарантии от чиновничьего произвола, повседневного унижения достоинства личности.

Право на свободу и лычную неприкосновенность. Под этим названием объединены по существу два разных, хотя и тесно связанных между собой, конституционных прав личности. Право на свободу означает возможность лица совершать любые действия и поступки, не запрещенные законом. В то же время под правом на личную неприкосновенность понимается гарантированная конституционными нормами возможность человека рассчитывать на государственную охрану и защиту от противоправных посягательств на свою личность.

В национальных конституциях современных государств, право на свободу и личную неприкосновенность закрепляется в одной или в двух самостоятельных статьях. Первый вариант нашел свое текстуальной воплощение в ст. 22 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на свободу и личную неприкосновенность. Арест, заключение под стражу и содержание под стражей допускается только по судебному решению. До судебного решения лицо не может быть подвергнуто задержанию на срок более 48 часов.

Второй вариант нормативного оформления права на свободу и личную неприкосновенность удачно применен в Конституции Португалии. В ней сущностные свойства каждого из прав личности раскрываются в отдельных статьях, что способствует глубокому пониманию их смысла и юридического содержания (ст. 25, 27).

Вместе с тем следует отметить, что в мире существует немало конституций, в которых закрепляется не только право на свободу и личную неприкосновенность, но одновременно и его правовые ограничения, а также процессуальные гарантии практической реализации. В первую очередь это касается конституций Индии, Кипра, Мальты, Словакии, Турции и Филиппин. Их содержание перегружено такими конституционными положениями, которым место, скорее всего, в уголовно-процессуальном законодательстве.

Право на частную жизнь. Его следует понимать, как гарантированную конституционными нормами возможность лица не допускать незаконного и произвольного вмешательства общества и государства в свою частную жизнь, не предавать огласке сведений личного характера и не давать своего согласия на их обнародование и разглашение сторонними лицами. Оно закреплено в ст. 23 Конституции РФ, согласно которой каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени, на тайну переписки, телефонных переговоров, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права личности допускается «только на основании судебного решения».

Правовая категория частной жизни исключительно емкая по своему содержанию. Она охватывает непосредственно личную жизнь человека, его жизнь в семье, специфику трудовой деятельности, круг личного общения с другими людьми, в том числе с использованием современных технических средств. С ее помощью очерчивается специфическая область жизнедеятельности личности, которая упорядочивается только на основе саморегуляции и не подпадает под какой-либо внешний контроль.

Право личности на частную жизнь почти во всех конституциях современных государств увязывается с юридической обязанностью третьих лиц соблюдать тайну о свойствах ее реализации, которая стала им известной в силу профессиональной деятельности. Отраслевое законодательство устанавливает правовые запреты на разглашение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, банковской, врачебной, нотариальной и адвокатской тайны, тайны усыновления, тайны персональных данных и тайны исповеди. За нарушение запретов в большинстве случаев предусмотрена дисциплинарная, административная или уголовная ответственность.

В современных условиях информация о частной жизни известных лиц, их персональные данные все чаще рассматривается государственными и коммерческими структурами как ценный рыночный товар, как эффективный источник манипулирования людьми в экономической и политической сферах, в шоу бизнесе. В этой связи большой практический интерес представляют правовые нормы ст. 32 Конституции Болгарии, устанавливающие, что «никто не может быть подвергнут слежке, сфотографирован, снят на пленку, записан или подвергнут другим подобным действиям без его знания или вопреки его специальному несогласию, кроме случаев, предусмотренных в законе» (ч. 2).

В целях обеспечения реализации права личности на частную жизнь в национальных конституциях закрепляются корреспондирующие ему обязанности органов государственной и муниципальной власти, а также их должностных лиц. Так, в ст. 24 Конституции РФ установлено, что сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается. Органы государственной власти и органы местного самоуправления страны, их должностные лица обязаны обеспечить каждому возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими его права и свободы, если иное не предусмотрено законом. Вполне естественно, что это в первую очередь касается права личности на частную жизнь.

Право на неприкосновенность жилища. Оно представляет собой гарантированную конституционными нормами возможность обитателей жилища не допускать незаконного или произвольного проникновения в помещение каких-либо посторонних лиц, в том числе представителей власти.

Под жилищем понимается не только помещение для постоянного или преимущественного проживания людей, но и помещение, официально оформленное для временного проживания (студенческое общежитие, гостиница, дом отдыха, пансионат и т.п.). Однако правом на неприкосновенность жилища обладают только лица, проживающие в нем на законных основаниях.

Жилище служит местом уединения проживающих в нем лиц, занятия домашними делами, творческой работой, проведения досуга, подходящим помещением для полноценного сна и отдыха. Поэтому никто из посторонних не должен входить в жилище и находиться в нем без разрешения проживающих там лиц.

Право на неприкосновенность жилища закреплено почти во всех национальных конституциях современных государств. Так, в ст. 25 Конституции РФ записано: «Жилище неприкосновенно. Никто не вправе проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц иначе как в случаях, установленных федеральным законом, или на основании судебного решения».

Конституция Болгарии несколько расширила содержание права на неприкосновенность жилища. Согласно ст. 33 Конституции без согласия обитателя жилища «никто не может входить или оставаться там, кроме случаев, специально указанных в законе». Это значит, что посторонние лица не только не могут входить в жилище против воли его обитателей, но и должны немедленно покинуть помещение по их первому требованию. Такая формулировка более точно выражает суть конституционного права на неприкосновенность жилища.

В России юридические ограничения права личности на неприкосновенность жилища установлены федеральными законами. Как говорится в ст. 3 Жилищного кодекса РФ, проникновение в жилище без согласия проживающих в нем на законных основаниях граждан допускается только в целях спасения жизни людей и (или) их имущества, обеспечения их личной безопасности при аварийных ситуациях, стихийных бедствиях, катастрофах, массовых беспорядках либо иных обстоятельствах чрезвычайного характера. Это допускается также в целях задержания лиц, подозреваемых в совершении преступлений, или установления обстоятельств совершенного преступления либо произошедшего несчастного случая (ч. 3).

Уголовно-процессуальный кодекс РФ, регулируя судебный порядок получения разрешения на производство следственных действий в жилых помещениях, установил, что осмотр жилища производится только с согласия проживающих в нем лиц или на основании судебного решения. Однако в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя без получения судебного решения (ст. 12, 165).

Правовыми нормами ст. 15 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. «О полиции» предписано всем сотрудникам полиции защищать конституционное право каждого на неприкосновенность жилища. Тем не менее, он вправе входить в жилые помещения помимо воли проживающих там лиц с целью:

• спасения жизни граждан и (или) их имущества, обеспечения безопасности граждан или общественной безопасности при массовых беспорядках и чрезвычайных ситуациях;
• задержания лиц, подозреваемых в совершении преступления;
• пресечения преступления;
• установления обстоятельств несчастного случая.

В жилое помещение вправе входить без согласия проживающих в нем лиц и судебный пристав для наложения ареста на имущество должника или изъятия у него определенных предметов и вещей, или для принудительного вселения в жилище других лиц, получивших право проживать в нем на основании вступившего в силу судебного решения.

Таким образом, право на неприкосновенность жилища может быть ограничено федеральным законом в целях защиты жизни и здоровья людей, их прав и законных интересов, предупреждения и пресечения преступлений, проведения необходимых следственных действий, исполнения судебного решения.

Право на определение и указание национальной принадлежности. Оно означает гарантированную конституцией возможность индивида обозначить свою принадлежность к определенному этносу и документально оформить ее в качестве неотъемлемого свойства личности, придать ей с твердо установленной ясностью легитимный характер.

Национальность ребенка вправе определять родители и указывать ее при государственной регистрации новорожденного. Однако зрелая, вполне сформировавшаяся личность может в силу каких-то причин пересмотреть решение своих родителей. На свободу выбора национальности никоим образом не должно влиять государство. Об этом недвусмысленно говорится в ст. 26 Конституции РФ, согласно которой «каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности» (ч. 1).

Такая модель конституционного закрепления права личности на определение и указание своей национальной принадлежности на практике встречается крайне редко. Большинство современных конституций вообще не упоминает это право, поскольку совершенно очевидно, что национальность лица объективно обусловлена принадлежностью его родителей к определенной национальности, народности или этнической группе. Но в мире существуют и такие конституции, которые запрещают, кому бы то ни было, принуждать личность к изменению своей национальности. «Каждый имеет право, - говорится в ст. 3 Хартии прав и свобод Чешской Республики от 9 января 1991 г., - свободно определять свою национальность. Запрещается оказывать какое-либо влияние на это решение и любое давление, направленное на лишение национальности» (п. 2).

Еще более четко эта позиция прослеживается в ст. 44 Конституции Азербайджана, согласно которой «каждый обладает правом сохранять свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден изменить свою национальную принадлежность».

Суммируя сказанное, можно сделать вывод, что в конституции более правильно закреплять в лаконичной формулировке право личности на национальную принадлежность, адекватно отражающее жизненные реалии. Ультра демократическое право на определение и указание национальной принадлежности способно формировать у людей чувство космополитизма, нигилистическое отношение к национальной культуре и традициям, своему народу.

Право на пользование родным языком. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица общаться на основе взаимного понимания с другими людьми, обмениваться с ними мыслями на языке, который является ему родным по рождению или наиболее близким, объективирующим работу мышления и речи. По Конституции Азербайджана никто не может быть лишен права на пользование родным языком (ст. 45).

Вместе с тем Конституция РФ предоставляет каждому право не только пользоваться родным языком, но и свободно выбирать язык общения, воспитания, обучения и творчества (ч. 2 ст. 26). Согласно ст. 5 Закона РФ от 21 октября 1991 г. «О языках народов Российской Федерации» государство гарантирует равноправие языков всех народов страны, ставит его под охрану закона.

Наряду с правом личности на пользование родным языком Конституция РФ закрепляет и статут государственного языка. В соответствии со ст. 68 Конституции государственным языком Российской Федерации является русский язык. Республики вправе устанавливать свои государственные языки. В органах государственной власти, органах местного самоуправления, государственных учреждениях республик они употребляются наряду с государственным языком. Российская Федерация гарантирует всем ее народам право на сохранение родного языка, создание условий для его изучения и развития.

Конституционные нормы о статусе государственного языка детализируются актами текущего законодательства. Среди них первостепенное значение имеет Федеральный закон от 1 июня 2005 г. «О государственном языке Российской Федерации», регулирующий порядок пользования государственным языком на всей территории страны.

Таким образом, в России предпринята попытка обеспечить на конституционном уровне оптимальное сочетание интересов личности и государства в использовании национальных языков и государственного языка Российской Федерации, гарантировать их равноправие. Однако вряд ли ее можно признать удачной, поскольку в Конституции РФ и специализированных законах не установлен статус русского языка в качестве средства межнационального общения. Без этого укрепление государственности России как многонациональной страны может уподобиться строительству легендарной Вавилонской башни.

Выход из сложившейся ситуации заключается в использовании опыта конституционного регулирования отношений по использованию родного языка в Болгарии. В соответствии с предписаниями ст. 36 Конституции «изучение и использование болгарского языка - это право и обязанность болгарских граждан. Граждане, для которых болгарский язык не является родным, имеют право, вместе с изучением болгарского языка, изучать и пользоваться своим языком» (ч. 1-2).

Право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. Его следует понимать, как гарантированную Конституцией возможность личности свободно передвигаться в пределах страны, беспрепятственно выезжать за границу и в любое время возвращаться обратно, самостоятельно выбирать постоянное место жительства и место временного пребывания.

В мировой практике не сложился единый подход к конституционному регулированию права на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства. В Конституции РФ оно закреплено дифференцированно, в зависимости от особенностей правового статуса граждан России и иностранцев. Как сказано в ст. 27 Конституции, каждый, кто законно находится на территории РФ, имеет право свободно передвигаться, выбирать место пребывания и жительства. Каждый может свободно выезжать за пределы Российской Федерации. Граждане РФ имеют право беспрепятственно возвращаться в Российскую Федерацию. Порядок осуществления этого права обстоятельно урегулирован Законом РФ от 25 июня 1993 г. «О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации» и Федеральным законом от 25 июля 2002 г. «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации».

Аналогичным образом закреплено право на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в конституциях Казахстана (ст. 21), Кипра (ст. 13), Польши (ст. 52), Финляндии (§ 9), Эстонии (ст. 36), ЮАР (ст. 21) и в конституциях ряда других государств.

В то же время многие государства наделяют таким правом исключительно своих граждан. Соответствующие нормы сформулированы в Основном законе ФРГ, конституциях Испании (ст. 19), Италии (ст. 16), Македонии (ст. 27), Мальты (ст. 44), Румынии (ст. 25), Узбекистана (ст. 28), Швейцарии (ст. 24). Однако некоторые государства распространяют его посредством конституционных норм на всех лиц, законно находящихся на территории страны. В их числе можно назвать такие государства, как Киргызия, Латвия, Мексика, Словения, Украина, Хорватия, Япония.

Чрезмерные ограничения права на свободу передвижения, выбора места пребывания и жительства установлены Конституцией Турции. Согласно ст. 23 Конституции оно может быть ограничено законом с целью предотвращения и судебного разбирательства правонарушений, обеспечения социального и экономического развития страны, законного и организованного процесса урбанизации, защиты государственной собственности. Свобода гражданина покинуть Турцию может быть ограничена в связи с экономической ситуацией в стране, гражданскими обязательствами или уголовным розыском, а также судебным преследованием.

Свобода совести и вероисповедания. Она представляет собой гарантированную конституцией возможность личности культивировать внутреннюю убежденность, глубокую уверенность в существовании Бога или отсутствии сверхъестественных сил, беспрепятственно выражать свои религиозные или материалистические взгляды, самостоятельно менять их, индивидуально или совместно с другими исповедовать любую религию или вообще не исповедовать никакой. В Конституции РФ ее нормативно-правовому оформлению посвящена специальная статья, согласно которой каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания, включая право исповедовать индивидуально или совместно с другими любую религию или не исповедовать никакой, свободно выбирать, иметь и распространять религиозные и иные убеждения и действовать в соответствии с ними (ст. 28).

В России отношения по реализации свободы совести и вероисповедания регулируются нормативными правовыми актами, принадлежащими к различным отраслям национального законодательства. Среди них выделяется по степени своей важности Федеральный закон от 26 сентября 1997 г. «О свободе совести и о религиозных объединениях», который в качестве базового закона регулирует порядок реализации свободы совести и вероисповедания в стране.

Конституции почти всех зарубежных стран в той или иной формулировке закрепляют свободу совести и вероисповедания. Так, например, Конституция Бельгии гарантирует свободу культов и их публичное отправление (ст. 19), Основной закон ФРГ возводит свободу вероисповедания, совести и свободу религиозных убеждений и мировоззрения в статус ненарушимых (ст. 4), Конституция Казахстана предоставляет каждому право на свободу совести (ст. 18), Конституция Португалии объявляет свободу совести, религии и культа неприкосновенными (ст. 41), Конституция Таджикистана дает каждому возможность самостоятельно определять свое отношение к религии (ст. 26), Конституция Финляндии констатирует, что каждый обладает свободой религии и совести (§ 11).

Анализ конституционных положений о свободе совести и вероисповедания показывает, что они в основном соответствуют общепризнанным принципам и нормам международного права. Терминологические различия не должны вводить в заблуждение, поскольку они практически не влияют ни их содержание.

Из общего ряда современных конституций выпадают лишь основные законы теократических и социалистических государств. Теократические конституции по известным причинам вообще не упоминают о свободе совести и вероисповедания. В то же время конституции социалистических стран предоставляют гражданам, как свободу вероисповедания, так и свободу атеистической пропаганды. «Граждане, - говорится в ст. 54 Конституции КНДР, - имеют свободу вероисповедания и свободу антирелигиозной пропаганды».

Дискриминационный характер норм социалистических конституций совершенно очевиден, поскольку они не предоставляют гражданам свободу апологии религии, распространения через средства массовой информации своего вероучения, критики атеизма с религиозных позиций. С предельной ясностью об этом сказано в ст. 54 Конституции Кубы: «Социалистическое государство, которое основывает свою деятельность и воспитание народа на научном материалистическом мировоззрении, признает и гарантирует свободу совести, право каждого исповедовать любую религию и отправлять в пределах уважения к закону религиозный культ по своему выбору».

В большинстве зарубежных стран не принимаются специальные законы, регулирующие отношения по реализации свободы совести и вероисповедания. Считается вполне достаточным, что свобода совести и вероисповедания закреплена в национальной конституции и международно-правовых актах, имущественные аспекты правового статуса религиозных организаций урегулированы нормами гражданского законодательства, налогообложение - нормами налогового законодательства, трудовые отношения - нормами трудового законодательства. Противоправная деятельность религиозных организаций влечет за собой административную или уголовную ответственность. Но в социалистических странах и в странах СНГ принимаются специальные законы, направленные не столько на развитие конституционных прав и свобод, сколько на регламентацию деятельности религиозных организаций. Скорее всего, это обусловлено угрозой заполнения духовного вакуума в жизни общества тоталитарными вероучениями, подавляющими саму личность человека.

Право на приобретение и прекращение гражданства. По существу это право означает гарантированную конституцией возможность личности стать обладателем гражданства определенного государства и при соблюдении установленных законом условий добровольно отказаться от него с последующим приобретением гражданства иностранного государства или без такового. Нормативно оно закреплено в ст. 52 Конституции Азербайджана, ст. 26 Конституции Португалии и в ст. 18 Закона Израиля от 13 июля 1950 г. «О возвращении», который является, как уже отмечалось, составной частью комбинированной конституции страны.

Право личности на знание закона, своих прав и свобод. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица в любое время ознакомиться с содержанием законов и подзаконных актов, получить необходимые представления о своих правах и свободах, способах их защиты. Его сущность выражена в ст. 20 Конституции Португалии, согласно которой каждому гарантируется доступ к правовым актам, а также право на юридическую информацию и консультации. В более лаконичной формулировке оно закреплено в ст. 90 Конституции Латвии, где сказано: «Каждый имеет право знать свои права».

Однако в ныне действующих конституциях большинства стран мира содержание права личности на знание закона, своих прав и свобод чаще всего раскрывается через корреспондирующие ему юридические обязанности государства. Именно государство в лице своих органов должно доводить до всеобщего сведения законы и иные нормативные правовые акты, затрагивающие права и свободы человека, личности и гражданина, без чего они становятся юридически ничтожными. Так, например, в ст. 15 Конституции РФ установлено, что законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения (ч. 3). В Австралии наряду с официальным опубликованием законов и иных нормативных правовых актов, затрагивающих права и свободы человека, личности и гражданина, они адресно высылаются согласно конституционному обычаю органами государственной власти и местного управления по запросу заинтересованного лица.

Важным элементом конституционного статуса личности являются социально-экономические права и свободы. Их можно определить как закрепленные национальной конституцией основные права и свободы личности, предоставляющие каждому возможность участвовать в производстве материальных и духовных благ, получать справедливое вознаграждение за свой труд, претендовать на социальную защиту государства в случаях безработицы или потери трудоспособности. В большинстве ныне существующих конституций стран мира закреплены следующие социально-экономические права и свободы личности:

Право частной собственности. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность личности иметь у себя различные вещи, осуществлять над ними в рамках ограничений, установленных национальным законодательством страны, абсолютное и исключительное господство. Такие ограничения вводятся с целью обеспечения баланса между конституционно значимыми интересами собственника, общества и государства. За их пределами собственник самостоятельно осуществляет все правомочия по владению, пользованию и распоряжению своим имуществом.

Конституции большинства современных государств содержат лаконичные формулировки, в которых находит свое выражение право частной собственности. Обычно в конституциях закрепляется императивная норма, согласно которой каждый имеет право на частную собственность, гарантированное государством (ст. 72 Конституции Исландии, ст. 23 Конституции Республики Корея, ст. 40 Конституции Мальдив, ст. 36 Конституции Узбекистана, ст. 48 Конституции Хорватии, ст. 27 Конституции Швейцарии, ст. 32 Конституции Эстонии). Иногда объем права личности на частную собственность нормативно расширяется за счет включения в его содержание и права наследования. Соответствующие положения имеются в конституциях Испании (ст. 33), Македонии (ст. 30), Польши (ст. 64), Португалии (ст. 35), Таиланда (ст. 41), Турции (ст. 35) и в ряде конституций других государств.

Однако наиболее удачной является формулировка права частной собственности в Конституции Молдовы. В ст. 46 Конституции записано: «Право частной собственности, а также долговые обязательства, взятые на себя государством, гарантируются».

Конституционное положение о долговых обязательствах государства перед своими гражданами имеет принципиальное значение, не только для населения Молдовы, но и для населения всех стран, возникших на постсоветском пространстве. Оно появилось с учетом горьких уроков осуществления рыночных реформ, показавших, что власть в любое время может отказаться погашать долги по облигациям государственных займов, легко пойти на конфискацию денежных вкладов населения в государственных банках.

Некоторые конституции наряду с нормативным закреплением права частной собственности определяют и основные способы приобретения имущества, формирования собственности. В ст. 41 Конституции Албании записано, что право частной собственности гарантируется. Собственность приобретается путем дарения, наследования, покупки и любыми другими традиционными способами, предусмотренными Гражданским кодексом Албании.

В Конституции РФ закреплены не только право частной собственности, но и формы его реализации, а также правомочия собственника. Согласно ст. 35 Конституции право частной собственности охраняется законом. Каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами (ч. 1-2).

Сходные формулировки права частной собственности имеются в конституциях Азербайджана, Кипра (ст. 23) и Туркменистана (ст. 7).

Все новейшие конституции современных государств устанавливают ограничения права частной собственности путем изъятия отдельных объектов собственности из хозяйственного оборота или уменьшения правомочий по владению, пользованию и распоряжению имуществом.

Конституции социалистических стран закрепляют преимущественно право личной собственности, что практически исключает приобретение гражданами средств производства, занятие предпринимательской деятельностью. В соответствии с конституцией КНДР личная собственность представляет собой имущество для личного потребления трудящихся. Она образуется из доли от социалистического распределения по труду, дополнительных льгот за счет государства и общества и продукции личного подсобного хозяйства (ст. 22). В Республике Куба помимо личной собственности государство признает собственность мелких земледельцев на их земли и другие средства и орудия производства (ст. 20 Конституции). В Китае «общественная собственность доминирует, и другие формы собственности развиваются параллельно, распределение по труду доминирует при осуществлении с другими способами распределения» (ч. 3 ст. 6 Конституции КНР). Тем самым единоличные хозяйства граждан Китая рассматриваются как дополнение к социалистическому хозяйству.

Конституции почти всех исламских государств ограничивают право частной собственности путем изъятия из хозяйственного оборота природных ресурсов, признавая их объектами государственной собственности. Такие нормы имеются в конституциях Афганистана (ст. 9), Бахрейна (ст. 11), Кувейта (ст. 21), ОАЭ (ст. 23), Омана (ст. 11) и в конституциях других стран.

В отличие от Декларации прав человека и гражданина 1789 г. ныне действующие конституции не провозглашают право частной собственности священным и неприкосновенным. Они допускают принудительное отчуждение имущества, находящегося в частной собственности, для государственных или общественных нужд только на основе закона и при условии предварительной и равноценной компенсации его стоимости (ст. 35 Конституции РФ, ст. 27 Конституции Мексики, ст. 42 Конституции Нигерии, ст. 41 Конституции Румынии, ст. 26 Конституции Швейцарии и т.д.). В России, Казахстане, Польше, Республике Мальдивы, ЮАР и в ряде других государств для изъятия частной собственности требуется также решение суда.

Право свободного владения, пользования и распоряжения землей и другими природными ресурсами. Оно представляет собой разновидность права частной собственности на недвижимое имущество и не отличается какими-либо специфическими особенностями, сущностными свойствами. Однако в силу исключительной ценности объектов этого права и их сложной взаимосвязи в экологических системах разного уровня его иногда нормативно обособляют в самостоятельных статьях национальных конституций. Особенно это характерно для стран Центральной и Восточной Европы, где в результате насильственного насаждения социализма были прерваны традиции осуществления права частной собственности на природные ресурсы. Так, в Конституции РФ сгруппированы в отдельной статье правовые нормы, согласно которым «владение, пользование и распоряжение землей и другими природными ресурсами осуществляется их собственниками свободно, если это не наносит ущерба окружающей среде и не нарушает прав и законных интересов иных лиц» (ч. 2 ст. 36).

Конституция РФ значительно расширила содержание права собственности на природные ресурсы. Она предоставила гражданам и их объединениям возможность свободно владеть, пользоваться и распоряжаться природными ресурсами, независимо от их видовой принадлежности и категории. Если, например, собственник земельного участка раньше мог использовать его в зависимости от категории земель только по целевому назначению, то теперь он вправе свободно распоряжаться им для удовлетворения собственных нужд. Ему предоставлено право самостоятельно решать вопрос о том, возводить ли на земельном участке капитальные здания, заниматься ли сельскохозяйственным производством, оборудовать ли там пруд для ведения рыбного хозяйства, сдать ли его в аренду и т.п.

Что касается конституций других государств Центральной и Восточной Европы, то в их структуре иногда выделяются самостоятельные статьи, посвященные праву собственности на природные ресурсы. По формальным признакам они в данном случае ничем не отличаются от Конституции РФ. Однако в их содержании закрепляется право государственной собственности на природные ресурсы, что серьезно ограничивает свободу владения, пользования и распоряжения естественными богатствами страны. Соответствующие нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 14), Беларуси (ст. 13), Украины (ст. 13) и Эстонии (ст. 5).

Право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность личности свободно использовать свои способности и имущество для занятия не запрещенной законом деятельностью по инициативной организации хозяйственных отношений с целью получения прибыли. Его содержание раскрывается в ст. 34 Конституции РФ, где записано: «Каждый имеет право на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию».

Конституционный запрет на монополизацию экономической деятельности призван предотвратить получение предпринимателем исключительного права на производство определенной продукции или оказание социально значимых услуг населению страны, произвольного установления рыночных цен на продаваемый или покупаемый им товар, обеспечивающие получение монопольно высокой прибыли в ущерб материально-финансовым интересам потребителей.

Опасность монополизма заключается в том, что он способен подорвать сам принцип экономической свободы, лишить возможности индивида самостоятельно определять вид и меру использования своих способностей и имущества для осуществления предпринимательской деятельности, получения планируемых доходов.

Под конкуренцией понимается активное соперничество, соревнование предпринимателей в определенных отраслях экономики и видах деятельности ради достижения сходных целей, получения лучших результатов, более высоких прибылей.

В странах с рыночной экономикой конкуренция является мощным двигателем общественного прогресса, производства инновационной продукции, сокращения издержек, улучшения качества товаров и услуг соперничающих предпринимателей, установить жесткий контроль над их вхождением в определенную отрасль экономики на федеральном и региональном уровнях. Формами недобросовестной конкуренции являются: распространение в отношении конкурентов ложных, неточных или искаженных сведений об их финансовом состоянии, потребительских свойствах и качестве товаров и услуг; некорректное сравнение в рекламной деятельности продукции разных производителей; самовольное использование или подделка чужих товарных знаков, фирменных наименований или маркировки товара и т.п.

В демократических странах с развитым рыночным хозяйством право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности обычно не регулируется конституционными нормами. Там экономическая свобода уже давно воплотилась в жизнь, вошла в быт, привычки каждого лица, стала повседневной практикой. Регламентировать ее на конституционном уровне равносильно предоставления человеку права свободно дышать атмосферным воздухом. Но она имеет принципиально важное значение для развивающихся стран, которые делают первые шаги на пути к рыночной экономике. Поэтому вполне закономерно, что право на свободу предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности в той или иной формулировке нормативно закреплено не только в Конституции РФ, но и в конституциях таких стран, как Азербайджан (ст. 59), Венгрия (§ 9), Казахстан (ст. 26), Македония (ст. 55), Словения (ст. 74), Украина (ст. 42), Хорватия (ст. 49), Эстония (ст. 31), Индия (ст. 301), Кыргызстан (ст. 42), Лаос (ст. 13), Шри-Ланка (ст. 114), Мексика (ст. 28) и в основных законах других развивающихся стран.

Для предупреждения и пресечения монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции во многих странах созданы антимонопольные службы, приняты законы о правовых основаниях и порядке национализации фактических монополий, передачи их в коллективную собственность. В России создана и успешно действует Федеральная антимонопольная служба, руководство которой осуществляет Правительство РФ.

Право на свободный труд. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность личности самостоятельно, без каких-либо законодательных ограничений и применения мер физического или психического принуждения распоряжаться своими способностями к труду, выбирать себе профессию и род занятий, иметь при прочих равных условиях доступ к любому рабочему месту, вообще не заниматься по собственной воле никакой трудовой деятельностью.

Предлагаемое определение сформулировано с учетом мирового опыта конституционного регулирования права на свободный труд. Оно значительно шире по своему содержанию, чем определение, нормативно закрепленное в ст. 37 Конституции РФ, где записано: «Труд свободен. Каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. Принудительный труд запрещен» (ч. 1-2).

Легальное определение права личности на свободный труд, закрепленное в Конституции РФ, не представляет большой практической ценности. В нем схвачены только два сущностных свойства столь многогранного явления. За его рамками остались такие характерные свойства права на свободный труд, как гарантированная возможность выбора на равных условиях любого места работы, а также допустимость отказа по собственной воле от занятия какой-либо трудовой деятельностью. Более удачными в этом смысле являются формулировки права на свободный труд, которые содержатся в конституциях Хорватии (ст. 54), Эстонии (ст. 29), Бразилии (ст. 5) и Мексики (ст. 5). Так, Конституция Хорватии предоставляет каждому право свободно выбирать работу, профессию и на равных условиях претендовать на любое рабочее место и должность. Еще более подробно право на свободу труда урегулировала Конституция Мексики, в соответствии с нормами которой каждый может посвящать себя любой разрешенной законом профессии, заниматься промышленной либо торговой деятельностью или трудом по своему выбору. Никто не может быть принужден к предоставлению своей рабочей силы без должного вознаграждения и своего согласия, (ст. 5).

Право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию означает, что лицо может по своему усмотрению работать по найму, открыть свое дело и стать работодателем, либо заняться индивидуальной трудовой деятельностью, либо добывать законным способом средства к существованию случайными заработками. Как сказано в Конституции Албании: «Каждый имеет право зарабатывать средства на жизнь не запрещенным законом трудом, который он выбрал сам или на который он сам согласился» (ст. 49).

Однако реализовать свои способности к труду практически невозможно без свободного доступа на равных условиях к любому рабочему месту. Каждому лицу должна предоставляться гарантированная на конституционном уровне возможность занять при наличии необходимых квалификационных требований любое вакантное рабочее место. Именно на этот аспект права на свободный труд сделан акцент в конституциях Македонии (ст. 32), Румынии (ст. 38), Словении (ст. 49), Эстонии (ст. 29).

Порядок замещения рабочего места регулируется нормами трудового законодательства. Причем при наличии нескольких кандидатов на одно рабочее место должно производиться их сопоставление по деловым и личностным качествам и выбор наиболее достойного. В этом и заключается суть свободного доступа лица на равных условиях к любому рабочему месту.

Право на свободный труд проявляется и в таком характерном для него аспекте, как добровольное решение лица вообще не заниматься никакой трудовой деятельностью. В демократическом государстве можно жить за счет средств, полученных по наследству, процентов от банковских вкладов, дивидендов от выплат по акциям, от сдачи имущества в аренду и т.п. Согласно ст. 1 Закона от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации» лица без определенного места работы не могут привлекаться к административной и иной ответственности, как это было в СССР и других социалистических странах.

В- ст. 37 Конституции РФ, как уже отмечалось, сформулирована императивная правовая норма, запрещающая принудительный труд (ч. 2). Сам термин «принудительный труд» означает в данном контексте всякую работу или службу, на выполнение которой лицо не предложило добровольно своих услуг, а вынуждено было это сделать под угрозой какого-либо наказания (ст. 2 Конвенции МОТ о принудительном или обязательном труде. 1930 г., № 29).

Схожие правовые нормы о запрете принудительного труда имеются почти во всех ныне действующих конституциях зарубежных стран. Но в отличие от Конституции РФ они зачастую дополняются нормами-дефинициями, с помощью которых определяются правовые свойства режима труда, исключающие его принудительный характер. Так, согласно ст. 39 Конституции Румынии не считается принудительным трудом:

a) служба военного характера или замещающая ее деятельность, осуществляемая по месту жительства теми, кто в соответствии с законом не несет обязательной военной службы по религиозным мотивам;

b) труд осужденного лица, осуществляемый в нормальных условиях в период заключения или условного освобождения;

c) повинности, возлагаемые в ситуации, созданной любым бедствием или другой опасностью, а также составляющие часть установленных законом нормальных гражданских обязанностей.

По Конституции Турции не считаются принудительным трудом работы, выполняемые в период отбывания срока заключения или нахождения под арестом, в условиях чрезвычайного положения, при использовании физического и интеллектуального труда для обязательного исполнения гражданского долга, предусмотренного законом (ст. 18).

Преимущества такого способа формулирования правового запрета на осуществление принудительного труда, заключаются в том, что он закладывает юридическую базу для прямого действия норм конституции и создает условия для их непосредственного применения с>дом. В России суд может применить норму ст. 37 Конституции РФ о запрете принудительного труда только вместе с нормами ст. 15 Основного закона страны и ст. 8 Международного пакта о гражданских и политических правах (1966 г.). Это существенно затрудняет судебную защиту права личности на свободный труд.

Право на труд. Его сущность с исключительной точностью выражена в легальном определении, которое было впервые сформулировано в ст. 118 Конституции СССР 1936 г. С тех пор оно понимается не иначе как «право на получение гарантированной работы с оплатой труда по его количеству и качеству».

Характерная особенность права на труд заключается в том, что ему корреспондирует обязанность государства предоставить каждому трудоспособному человеку работу и законодательно обеспечить ее оплату по количеству и качеству труда, затраченного на ее выполнение. По этому критерию оно принципиально отличается от права личности на свободу труда.

Право на труд получило свое нормативное закрепление, прежде всего, в конституциях социалистических стран. Но они одновременно возлагают на каждого трудоспособного гражданина и обязанность трудиться. Так, в ст. 42 Конституции Китая записано, что граждане КНР имеют право на труд и обязаны трудиться. Государство различными путями создает условия для трудоустройства, поощряет социалистическое трудовое соревнование, награждает отличников труда и передовиков. Оно поощряет граждан к занятию добровольным безвозмездным трудом.

В КНДР все граждане имею право на труд. Они обязаны сознательно и добросовестно участвовать в труде, строго соблюдать дисциплину труда и рабочее время (ст. 56, 69 Конституции).

Согласно ст. 44 Конституции Кубы «труд в социалистическом обществе является правом, обязанностью и делом чести каждого гражданина. Труд вознаграждается в соответствии с его количеством и качеством... Добровольный безвозмездный труд, выполняемый на благо всего общества в области промышленности, сельского хозяйства, техники, искусства и в сфере услуг, признается как средство формирования коммунистического сознания нашего народа».

Конституция Вьетнама также подчеркивает неразрывную связь между правом гражданина на труд и его обязанностью трудиться. «Труд является, - сказано в конституции Вьетнама, - правом и обязанностью граждан. Государство и общество разрабатывают план создания растущего числа рабочих мест для тружеников» (ст. 55).

Сравнительный анализ норм социалистических конституций и Конвенции МОТ о принудительном, обязательном труде 1930 г. позволяет сделать два принципиальных вывода. Во-первых, государство вводит на конституционном уровне для всех своих граждан принудительный труд, поскольку Конвенция МОТ квалифицирует в качестве такового все виды обязательного и безвозмездного труда, даже если он осуществляется добровольно (ст. 8). Во-вторых, обеспечить всеобщую трудовую занятость самодеятельного населения страны, полностью ликвидировать безработицу возможно лишь при чрезвычайно низкой производительности труда, когда работу посильную для одного человека при хорошей организации и технической оснащенности его труда выполняют за мизерное вознаграждение 15-20 тружеников социалистического общества. Лишним подтверждением тому может служить опыт экономического развития Китая, где рост производительности труда сопровождается резким увеличением безработицы. К настоящему времени в промышленности и сельском хозяйстве Китая лишились своих рабочих мест более 200 млн. человек.

Социалистическая модель конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться встречается в современных условиях крайне редко. В чисто сталинской формулировке она воплотилась лишь в ст. 20 Конституции Бангладеш, согласно которой «труд является правом, обязанностью и делом чести каждого трудоспособного гражданина Республики; каждый человек имеет право на оплату собственного труда в соответствии с принципом «от каждого по способностям, каждому по труду» (ч. 1).

В несколько смягченном варианте эта модель воспринята конституциями Испании (ст. 53), Сан-Марино (ст. 9), Турции (ст. 49), Республики Корея (ст. 12), Бахрейна (ст. 13), Кувейта (ст. 41), Сирии (ст. 40), Японии (ст. 27), Мадагаскара (ст. 27) и ряда других стран.

Так, например, в Конституции Испании записано: «Все испанцы обязаны трудиться и имеют право на труд, на свободный выбор профессии или рода деятельности, на продвижение по службе, а также на заработную плату, необходимую для поддержания социально обоснованного уровня жизни семьи».

Еще более подробно право граждан на труд и обязанность трудиться урегулирована Конституцией Республики Корея. «Все без исключения граждане, - говорится в ст. 32 Конституции, - имеют право на труд... Государство прилагает все усилия с целью содействовать трудоустройству граждан и гарантировать оптимальную заработную плату посредством социальных и экономических методов, а также устанавливает систему минимальной оплаты труда в рамках усилий, предписанных законодательством.

Труд является обязанностью всех без исключения граждан. Государство, основываясь на демократических принципах, в законодательном порядке устанавливает рамки и условия, в Характерная особенность конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться в Республике Корея заключается в том, что в содержании ее Основного закона закреплены, хотя и в общем плане, взаимные права и обязанности гражданина и государства в сфере труда. Такой способ конституционного регулирования права на труд и обязанности трудиться в современной практике встречается довольно редко.

Менее информативные по своему содержанию правовые нормы сформулированы в конституциях других обозначенных стран. Тем не менее все они закрепляют право на труд и обязанность трудиться.

Однако в числе ныне действующих конституций зарубежных стран представлено немало и таких, которые закрепляют лишь право личности на труд, без упоминания обязанности трудиться. Соответствующие нормы имеются в национальных конституциях Андорры (ст. 29), Беларуси (ст. 41), Бельгии (ст. 28), Болгарии (ст. 48), Венгрии (§70В), Македонии (ст. 32), Молдовы (ст. 43), Хорватии (ст. 54), Украины (ст. 43), Иордании (ст. 6), Туркменистана (ст. 31), Узбекистана (ст. 37), Алжира (ст. 55), Венесуэлы (ст. 90), а также в конституциях некоторых других стран.

Наиболее полное представление о праве личности на труд в его современном понимании дает Конституция Беларуси. Согласно ст. 41 Конституции «гражданам Республики Беларусь гарантируется право на труд как наиболее достойный способ самоутверждения человека, то есть право на выбор профессии, рода занятий и работы в соответствии с призванием, способностями, образованием, профессиональной подготовкой и с учетом общественных потребностей, а также на здоровые и безопасные условия труда».

Право на труд является одним из основных прав личности, поскольку именно труд и его результаты лежат в основе материального обеспечения жизни подавляющего большинства членов общества и самого государства. Однако проблема заключается в том, что в странах с рыночной экономикой нет и быть не может юридического механизма его реализации. В условиях преобладания частного сектора в экономике страны и рыночных методов хозяйствования государство не вправе законодательно обязать работодателей предоставлять всем желающим рабочие места, а может лишь своей налоговой политикой содействовать их созданию. Поэтому право на труд и обязанность трудиться являются типичными примерами конституционных фикций.

Право на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица выполнять свою работу в производственной среде, которая способствует сохранению его здоровья и работоспособности, достижению высоких результатов труда при наименьших затратах физических и духовных сил, на справедливое вознаграждение в зависимости от количества и качества труда. Это право закреплено в той или иной формулировке практически во всех новейших конституциях стран мира. В частности, в ст. 37 Конституции РФ записано: «Каждый имеет право на труд в условиях, отвечающих требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой бы то ни было дискриминации и не ниже установленного федеральным законом минимального размера оплаты труда, а также право на защиту от безработицы» (ч. 3).

Даже при беглом чтении ст. 37 Конституции РФ нетрудно заметить конструктивные недостатки сформулированной законодателем правовой нормы. Использование в конструкции правовой нормы ключевых слов «каждый имеет право на труд» показывает, что ее следовало бы формулировать несколько иначе. Складывается впечатление, что ч. 3 ст. 37 Конституции РФ закреплено субъективное право на труд, которое должно осуществляться в благоприятных условиях, созданных государством.

Выгодно в этом отношении отличается ст. 24 Конституции Казахстана, в которой с исключительной четкостью сформулировано право личности на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение. Как зафиксировано в ее содержании, «каждый имеет право на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, на вознаграждение за труд без какой-либо дискриминации, а также на социальную защиту от безработицы» (ч. 2).

В конституциях Албании (ст. 49), Болгарии (ст. 48) и Португалии (ст. 59) субъектами права на благоприятные условия труда и на справедливое вознаграждение признаются не все трудоспособные лица, а только рабочие и служащие, осуществляющие свою трудовую деятельность.

В то же время Конституция Таиланда распространяет это право на всех лиц, обладающих трудовой дееспособностью. Как сказано в ст. 44 Конституции, «лицо обладает правом на безопасный труд, работает ли такое лицо или является безработным в соответствии с положениями закона».

Право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение коренится в содержании многочисленных международно-правовых актов. В первую очередь это касается Всеобщей декларации прав человека (1948 г.), Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах (1966г), Конвенции МОТ № 49 об охране заработной платы (1949 г.), Конвенции МОТ №111 о дискриминации в области труда и занятий (1958 г.). При имплементации норм международно-правовых актов в содержание национальных конституций нередко делается вольно или невольно акцент на одну из сторон столь многогранного явления, каким считается право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение. Так. в ст. 36 Конституции Италии, в ее обновленной редакции, сформулирована норма, согласно которой каждый «трудящийся имеет право на вознаграждение, соответствующее количеству и качеству его труда и во всяком случае достаточное для обеспечения ему и его семье свободного и достойного существования». Конституция Бельгии предоставляет право каждому «на справедливые условия труда и вознаграждение» (ст. 23). По Конституции Монголии каждый гражданин вправе пользоваться «благоприятными условиями труда, получать заработную плату, отдыхать, вести частное хозяйство» (ст. 16). И лишь Конституция Норвегии вменяет в обязанность государственным органам создавать условия для того, чтобы каждый трудоспособный человек мог обеспечить себе содержание своим трудом (§110 в ред. Закона от 5 мая 1980 г.).

Вместе с тем в мире имеются две конституции, нормы которых о праве на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение полностью соответствуют международно-правовым актам, адекватно отражают их содержание, Это конституции таких европейских государств, как Португалия и Словакия. В отличие от национальных конституций других стран они не только предоставляют каждому работающему лицу право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение, но и возлагают на государство юридические обязанности по созданию надлежащих условий, предусмотренных международно-правовыми актами.

В структуре Конституции Португалии выделена специальная статья, озаглавленная «Права трудящихся», в содержании которой с исключительной четкостью и необходимой дифференциацией определены субъективные права работающих лиц и корреспондирующие им юридические обязанности государства в трудовой сфере (59). Поскольку эта статья представляет собой настоящий образец юридической техники по имплементации норм международно-правовых актов в национальные конституции, она заслуживает того, чтобы воспроизвести ее положения в части права на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение в учебных целях полностью, без каких-либо купюр:

1. Все трудящиеся независимо от возраста, пола, расы, гражданства, места происхождения, вероисповедания, политических или идеологических убеждений имеют право на:

• вознаграждение, соответствующее количеству, характеру и качеству труда, при этом соблюдается принцип оплаты за равный труд, с тем чтобы обеспечить каждому трудящемуся достойное существование;

• организацию работы в социальных условиях, не унижающих человеческое достоинство, с целью наиболее полного раскрытия человеческой личности и возможность сочетать профессиональную деятельность с семейной жизнью;

• получение работы в нормальных санитарно-гигиенических и безопасных условиях.

2. Государство обязано обеспечить условия труда, вознаграждение и отдых, на которые трудящиеся имеют право, а именно:

• установить и индексировать единую для всей страны минимальную заработную плату', учитывая среди прочих факторов потребности трудящихся, рост стоимости жизни, уровень развития производительных сил, требования стабильности экономики и финансов и создание накоплений для развития;

• обеспечить специальную охрану труда женщин в период беременности и после родов, труда несовершеннолетних, лиц с ограниченной дееспособностью, а также занятых на особо тяжелой работе или работающих в условиях, связанных с загрязнением, повышенной токсичностью, вредных для здоровья или опасных для жизни;

• охранять условия труда и обеспечивать социальные льготы трудящихся-эмигрантов;

• охранять условия труда работающих студентов.

3. Заработная плата пользуется специальными гарантиями, согласно закону.

Аналогичные нормы, регулирующие право на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение закреплены и в ст. 36 Конституции Словакии.

Вполне допустимо, чтобы большинство норм конституций Португалии и Словакии о праве личности на благоприятные условия труда и справедливое вознаграждение содержались не в основных законах государства, а в актах текущего законодательства, как это принято почти во всех странах мира. Однако понижение юридической силы правовых норм, лишение их статуса конституционных свидетельствует, скорее всего, об отношении государства к правам и свободам личности вообще.

Право на отдых. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность работающего лица провести нормативно определенный период времени без обычных занятий и работы, обусловленных трудовым договором, для восстановления физических и духовных сил. Оно закреплено в ст. 37 Конституции РФ в следующей формулировке: «Каждый имеет право на отдых. Работающему по трудовому договору гарантируются установленные федеральным законом продолжительность рабочего времени, выходные и праздничные дни, оплачиваемый ежегодный отпуск» (ч. 5). Таким федеральным законом является Трудовой кодекс РФ, который устанавливает максимальную продолжительность рабочего времени в неделю, сокращенную продолжительность рабочего времени для определенных категорий работников и для работников, занятых на работах с вредными и (или) опасными условиями труда, выходные и праздничные дни, а также продолжительность ежегодных оплачиваемых отпусков (ст. 91-92).

Сходная модель конституционного регулирования права на отдых принята в некоторых зарубежных странах. Она получила свое нормативное выражение в конституциях Беларуси (ст. 43), Болгарии (ст. 48). Венгрии (§ 70/В), Казахстана (ст. 24), Кыргызии (ст. 44). Румынии (ст. 38), Таджикистана (ст. 37).

В Азербайджане на конституционном уровне установлена продолжительность рабочего дня и ежегодного оплачиваемого отпуска. Как вытекает из содержания ст. 37 Конституции, каждый обладает правом на отдых. Работающим по трудовому договору гарантируется установленный законом, но не превышающий восьми часов ежедневный рабочий день, дни отдыха и праздничные дни, предоставление не менее одного раза в год оплачиваемого отпуска продолжительностью не менее двадцати одного календарного дня».

В конституциях Италии (ст. 36), Македонии (ст. 32), Мальты (ст. 13) и Хорватии (ст. 55) не только закрепляется право на отдых и определяются его конкретные виды, но и особо оговаривается, что работающие не могут от него отказаться.

Исключительно оригинально закрепляется право на отдых в Конституции Польши. «Работник, - сказано в ней, - имеет право на определенные в законе дни, свободные от труда, и ежегодные оплачиваемые отпуска, максимальные нормы рабочего времени определяются законом» (п. 2 ст. 66).

Вместе с тем, следует отметить, что право на отдых закреплено далеко не во всех конституциях современных государств. Только в Европе его нет в конституциях более чем в двадцати странах, в том числе и в таких демократических, как Бельгия, Греция, Дания, Испания, Нидерланды, Норвегия, Франция и Швейцария. Конечно, это не означает, в данных странах работающие лица вообще не пользуются правом на отдых. Но он закреплено нормами трудового законодательства, что является не совсем правильным, поскольку право на отдых относится к основным правам личности и требует конституционного регулирования.

Право на защиту от безработицы. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность трудоспособного лица получить от государства бесплатное содействие в подборе подходящей работы и трудоустройстве, назначении и выплате социального пособия в случае потери постоянного места работы и заработка, произошедшей не по своей вине. Большинство ныне действующих конституций стран мира декларируют его в перечне других прав и свобод личности, которые осуществляются в сфере труда и социального обеспечения, не конкретизируя его содержания и отсылая к специальному закону. В такой форме право на защиту от безработицы закреплено в ст. 37 Конституции РФ (ч. 3), ст. 43 Конституции Молдовы (ч. 1), ст. 67 Конституции Польши (ч. 2), ст. 43 Конституции Румынии, ст. 46 Конституции Украины и в соответствующих статьях конституций некоторых других государств.

В конституциях Италии, Финляндии, Чехии и Эстонии нормы о праве трудоспособных лиц на защиту от безработицы сформулированы таким образом, что их трудно без официального толкования применить на практике. В Италии всем трудящимся предоставлено «право на то, чтобы для них были предусмотрены и обеспечены средства, соответствующие их жизненным потребностям, на случай независящей от них безработицы» (ст. 38 Конституции). Согласно Конституции Финляндии закон должен гарантировать каждому право на получение базового обеспечения и на получение пособия по безработице (§19). Гражданам Чехии, которые не по своей вине не могут осуществить право на труд, государство в соразмерном объеме предоставляет материальное обеспечение на условиях, установленных законом (ст. 26 Конституции). В Эстонии «государство организует профессиональное обучение и оказывает помощь в трудоустройстве тем, кто ищет работу» (ст. 29 Конституции).

В действительности право трудоспособного лица на защиту от безработицы значительно шире по своему содержанию, чем выделение в государственном бюджете отдельной строкой средств на обеспечение занятости самодеятельного населения страны, назначение и выплата пособий по безработице, оказание государством помощи в трудоустройстве. Сущность этого права наиболее удачно выражена через корреспондирующие ему юридические обязанности государства в ст. 41 Конституции Беларуси. «Государство, - предписывают ее нормы, - создает условия для полной занятости населения. В случае незанятости лица по независящим от него причинам ему гарантируется обучение новым специальностям и повышение квалификации с учетом общественных потребностей, а также пособие по безработице в соответствии с законом».

Порядок реализации конституционного права личности на защиту от безработицы регулируется нормами национальных законов, принятых на основе международно-правовых актов во многих странах мира. В России действует уже упоминавшийся Закон РФ от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации». Он признает безработными всех трудоспособных граждан, которые не имею работы и заработка, зарегистрированы в органах службы занятости в целях поиска подходящей работы, ищут работу и готовы приступить к ней» (ст. 3).

Федеральная служба по труду и занятости (Роструд) призвана: оказывать безработным гражданам бесплатное содействие в подборе подходящей работы и трудоустройстве; организовать обучение новой профессии (специальности) и повышение квалификации с выплатой стипендии; заключать срочные трудовые договоры для участия в общественных работах; компенсировать все затраты в связи с добровольным переездом в другую местность с целью трудоустройства; назначать и выплачивать пособия по безработице, которые не могут быть ниже минимального размера оплаты труда (ст. 12, 30).

Сходные по своему содержанию законы, закрепляющие юридический механизм реализации права личности на защиту от безработицы, приняты и в других странах. В качестве иллюстрации можно назвать некоторые из них: Закон ФРГ «О поощрении занятости» (1985 г.), Закон Казахстана «О занятости населения» (1998 г.), Закон Сингапура «О занятости» (1986 г.), Закон Канады «О страховании от безработицы» (1988 г.), Закон Аргентины «О занятости» (1991 г.), Кодекс социальной защиты Боливии (1979 г.).

Таким образом, в России и во многих зарубежных странах создана на государственном уровне законодательная база для реализации конституционного права на защиту от безработицы, соответствующая международным стандартам.

Право на участие в управлении предприятием. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность рабочих и служащих участвовать в обсуждении и решении вопросов развития производства, улучшения условий труда и быта, экономии материальных и финансовых ресурсов, мотивации высоко производительного труда, формирования благоприятного социально- психологического климата в трудовом коллективе. Традиционно оно закрепляется в конституциях социалистических стран, поскольку считается важным средством развития производственной демократии, становления рабочего самоуправления. Как сказано в ст. 16 Конституции Китая, государственные предприятия осуществляют демократическое управление через собрания представителей рабочих и служащих и в других формах. В КНДР предприятие управляется с опорой «на коллективные усилия масс производителей» (ст. 30 Конституции).

Правом принимать участие в управлении предприятием наделены в конституционном порядке рабочие и служащие Хорватии, одного из самых молодых государства Европы, возникшего на постсоциалистическом пространстве бывшей Югославии. По Конституции они могут участвовать в соответствии с законом в принятии решений на предприятии (ст. 55).

Вместе с тем право на участие в управлении предприятием предусмотрено конституциями и некоторых демократических стран, не имевших «родимых пятен» социализма. Так, в ныне действующей преамбуле Конституции Франции 1946 г. записано: «Каждый работник участвует через своих делегатов в коллективном определении условий труда, а также в управлении предприятиями». В Италии за трудящимися признано право с учетом специфики производства сотрудничать в формах и пределах, установленных законами, в управлении предприятиями с целью повышения в их деятельности экономической и социальной роли труда (ст. 46 Конституции).

Однако необходимо иметь в виду, что право на участие в управлении предприятиями регулируется не только нормами национальных конституций, но и нормами текущего законодательства. В отдельных зарубежных странах оно закреплено заглавными актами трудового законодательства. К их числу относятся такие, например, акты, как Закон Австрии «О трудовых отношениях» (1974 г.), Органический закон Венесуэлы «О труде» (1990 г.), «Трудовой закон Эфиопии» (1994 г.).

В то же время в некоторых зарубежных странах приняты и специальные законы, закрепляющие не только право на участие в управлении предприятиями, но и порядок его реализации. Так, в Нидерландах действует Закон «О рабочих советах» (1991 г.), в Норвегии - Закон «О производственной демократии» (1976 г.), в Иране - Закон «Об исламских советах по труду» (1985 г.), в Алжире - Декрет «О рабочем самоуправлении» (1963 г.), в Танзании - Закон «Об участии трудящихся в управлении предприятиями» (1970 г.)

Все законы, независимо от объектов правового регулирования, предусматривают создание на предприятиях советов с участием представителей администрации, рабочих и служащих для коллективного обсуждения и решения вопросов развития производства, совершенствования системы труда и заработной платы, создания новых рабочих мест, закрепления кадров и т.п. В Иране исламские советы по труду наряду с другими функциями осуществляют контроль за соблюдением на предприятиях норм исламской трудовой этики.

Вовлечение рабочих и служащих в управление предприятиями способствует их самоутверждению в трудовом коллективе, повышению самооценки своих профессиональных и трудовых навыков, формированию лидерских качеств, появлению чувства ответственности за результаты своей работы и работы всего коллектива. Все это благотворно влияет на рост производительности труда, увеличение прибылей предпринимателей.

Право на участие в разрешении трудовых споров. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность работников и работодателей участвовать в разрешении законными способами трудовых споров с целью обеспечения баланса своих профессиональных, экономических и социальных интересов.

Легальное определение индивидуального и коллективного трудовых споров обычно дается в трудовом законодательстве страны. Так, в соответствии со ст. 381 Трудового кодекса РФ, под трудовым спором понимается неурегулированные разногласия между работодателем и работником по вопросам применения законов и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права, коллективного договора, соглашения, трудового договора (в том числе об установлении или изменении индивидуальных условий труда), о которых заявлено в орган по рассмотрению трудовых споров. К их числу относятся и споры между работодателем и лицом, ранее состоявшим в трудовых отношениях с этим работодателем, а также лицом, изъявившим желание заключить трудовой договор в случае отказа в этом второй стороной.

Коллективный трудовой спор представляет собой неурегулированные разногласия между работниками (их представителями) и работодателями (их представителями) по поводу установления и изменения условий труда (включая заработную плату), заключения, изменения и выполнения коллективных договоров, соглашений, а также в связи с отказом работодателя учесть мнение выборного представительного органа работников при принятии актов, содержащих нормы трудового права в организациях (ч. 1 ст. 398 Трудового кодекса РФ).

Воспроизведение легальных определений индивидуального и коллективного трудовых споров в учебнике по конституционному праву понадобилось с единственной целью, чтобы наглядно показать серьезные конструктивные недостатки правовой нормы, закрепленной в ч. 4 ст. 37 Конституции РФ, и ее некритическое восприятие в отечественной литературе. Эта норма сформулирована следующим образом: «Признается право на индивидуальные и коллективные трудовые споры с использованием установленных федеральным законом способов их разрешения, включая право на забастовку».

Как известно, трудовой спор возникает в случае, когда один из субъектов трудового правоотношения считает, что другая сторона неправомерно применила в конкретном деле нормы закона или иного правого акта, а также когда одна из сторон отказывается удовлетворить требования по поводу установления и изменения условий труда. Появление разногласий в позициях сторон собственно и означает наличие трудового спора. Для его разрешения участники спора или их законные представители вправе обратиться в комиссию по трудовым спорам, к мировому судье, в суд общей юрисдикции, в примирительную комиссию, к посреднику или в трудовой арбитраж. Тем самым они могут реализовать свое право на участие в разрешении трудовых споров специализированными органами, наделенными юрисдикционными полномочиями. Именно это право и должно признаваться государством на самом высоком, конституционным уровне.

В схожей формулировке закреплено право на участие в разрешении трудовых споров в Акте Великобритании «О профсоюзах и трудовых отношениях» (1974 г.), Трудовом кодексе Доминиканской Республики (1992 г.), Федеральном законе Австрии «О трудовых отношениях» (1988 г.) и в Законе Новой Зеландии «О трудовых отношениях» (1987 г.).

В содержании национальных конституций обычно не формулируется закрытый перечень способов разрешения трудовых споров. В большинстве конституций нормативно закрепляется метод дозволения, разрешающий применять любые законные способы их разрешения, включая право на забастовку. Такие нормы имеются в конституциях России (ч. 4 ст. 37), Македонии (ст. 38), Молдовы (ст. 45), Румынии (ст. 40), Словакии (ст. 37), Украины (ст. 44), Эфиопии (ст. 42).

Конституция Турции в числе законных способов разрешения трудовых споров называет переговоры, забастовку и локаут (ст. 54). В Швейцарии предпочтение отдается переговорам и посредничеству. Тем не менее, «забастовка и локаут допустимы, если они касаются трудовых отношений и если этому не препятствуют обязательства сохранять мир в трудовых отношениях или вести переговоры об улаживании конфликта» (ч. 2, 4 ст. 28 Конституции). По Конституции Болгарии «рабочие и служащие имеют право на стачку для защиты своих коллективных экономических и социальных интересов» (ст. 50).

Забастовка, локаут и стачка считаются исключительными способами разрешения коллективных трудовых споров. Поэтому порядок их применения обстоятельно регулируется нормами национальных конституций и нормами трудового законодательства.

Забастовка представляет собой организованное массовое прекращение работы на предприятии или в учреждении с целью добиться от работодателя установление и изменения условий труда, заключения, изменения и выполнения коллективного договора, а также соглашений, достигнутых сторонами коллективного трудового спора.

Под локаутом понимается закрытие работодателями предприятий и массовое увольнение рабочих и служащих с целью заставить их отказаться от своих требований и таким образом предотвратить или подавить забастовку.

Стачка является разновидностью рабочей забастовки. Но она обычно сопровождается массовыми акциями протеста с целью принудить работодателя к выполнению заявленных экономических требований, ставших предметом трудового спора.

Как уже отмечалось, в России согласно ст. 37 Конституции признается право работников на забастовку как способ разрешения коллективного трудового спора (ч. 4). Трудовой кодекс РФ закрепляет правовые основания для объявления забастовки, определяет статус представительного органа работников, возглавляющего забастовку, устанавливает обязанности сторон коллективного трудового спора в ходе забастовки, вводит в действие закрытый перечень незаконных забастовок, предусматривает гарантии и юридическую ответственность работников в связи с проведением забастовки (ст. 408-418).

В качестве дополнительной гарантии права работников на участие в разрешении коллективных трудовых споров Трудовой кодекс РФ устанавливает запрет на проведение локаута. «В процессе урегулирования коллективного трудового спора, включая проведение забастовок, - говорится в ст. 415 Кодекса, - запрещается локаут - увольнение работников по инициативе работодателя в связи с их участием в коллективном трудовом споре или в забастовке».

Напротив, Конституция Турции для обеспечения равенства сторон в трудовом споре признает как право на забастовку, так и право на локаут. Согласно ст. 54 Конституции работники имеют право на забастовку, если спор об условиях труда возникает в процессе переговоров. В ходе реализации этого права наниматель может обратиться к локауту. При этом стороны не должны осуществлять свои права способом, нарушающим принцип доброй воли, наносящим ущерб общественным интересам и национальному богатству.

Право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства. Его следует понимать, как гарантированную конституцией возможность получать от государства социально-экономическую поддержку семьи, материнства и детства с целью поощрения материнства, охраны интересов матери и ребенка, укрепления семьи, обеспечения семейных прав каждого лица. В чрезмерно лаконичной формулировке оно закреплено в ст. 38 Конституции РФ, согласно которой «материнство и детство, семья находятся под защитой государства» (ч. 1).

Справедливости ради следует отметить, что столь лаконичные формулировки преобладают в большинстве конституций зарубежных стран. Типичными в этом отношении являются Основной закон ФРГ (ст. 6), конституции Казахстана (ст. 27), Латвии (ст. 110), Македонии (ст. 40), Хорватии (ст. 62-63), Чехии (ст. 32), Вьетнама (ст. 64), Пакистана (ст. 35), Филиппин (ст. 12), Бразилии (ст. 7), Мексики (ст. 4) и др.

Однако из общего правила имеются и некоторые исключения. Конституция Ирландии всесторонне регламентирует право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства. В соответствии со ст. 41 Конституции государство признает Семью (так в тексте) как естественный первоисточник и объединяющую основу общества, а также как нравственный институт, обладающий неотъемлемыми и неотчуждаемыми правами, предшествующими всякому позитивному праву и высшими по отношению к нему ценностями. Оно гарантирует защиту Семьи, ее организацию и авторитет как необходимую основу социального порядка, незаменимую для процветания народа и государства. На конституционном уровне признается, что женщина своей домашней жизнью оказывает государству поддержку, без которой нельзя достигнуть общего блага. В этой связи государство должно прилагать усилия к тому, чтобы матери не были вынуждены экономической необходимостью заниматься работой в ущерб их домашним обязанностям. Оно берет на себя обязательство с особой тщательностью охранять институт брака, на котором основана Семья, и защищать его от нападок. Суд может «даровать расторжение брака» лишь в исключительных случаях (ч. 1-3).

Конституция Польши определяет основные направления нормативного регулирования права на социальную защиту государством семьи, материнства и детства актами текущего законодательства. Согласно ст. 71 Конституции государство в своей социальной и экономической политике учитывает благо семьи. Семьи, находящиеся в трудном материальном и социальном положении, особенно многодетные и неполные, имеют право на особую помощь публичных властей. Таким же правом обладает мать до и после рождения ребенка (ч. 1-2).

Существенными особенностями отличаются формулировки права на социальную защиту государством семьи, материнства и детства в ныне действующих конституциях исламских государств. Так, в ст. 5 Конституции Бахрейна записано: «Семья - ячейка общества. Ее устоями являются религия, нравственность и любовь к родине. Закон сохраняет по отношению к семье свою юридическую суть, защищает матерей и детей... Государство регулирует обязанности женщин в семье, их общественные обязанности, их равенство с мужчинами в экономической жизни, культурной, социальной, а также политической, не нарушая при этом положения Шариата» (ч. 1-2).

Аналогичные положения имеются в конституциях Афганистана (ст. 54), Катара (ст. 7), Кувейта (ст. 9). ОАЭ (ст. 15), Судана (ст. 15).

Конституционное право на социальную защиту государством семьи, материнства и детства носит комплексный социально-экономический и правовой характер. Его реализация обеспечивается нормами семейного, гражданского, трудового, жилищного и социального законодательства. В то же время принимаются и специализированные нормативные правовые акты о социальной защите государством семьи, материнства и детства. В числе таких актов можно назвать: Федеральный закон «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» (1998 г.), Федеральный закон Австрии «О новой регламентации отношений между родителями и детьми» (1977 г.), Закон Дании «О правовом положении детей» (1960 г.), Закон Финляндии «Об обеспечении содержания ребенка» (1977 г.), Закон Швеции «О родителях и детях» (1976 г.), Закон Бангладеш «О несовершеннолетних» (1974 г.), Закон Индии «О пособиях по материнству» (1961 г.), Парламентский акт ЮАР «О детях» (1960 г.). Закон Новой Зеландии «О статусе детей» (1969 г.).

Однако следует отметить, что самая прочная законодательная база для реализации конституционного права на социальную защиту государством семьи, материнства и детства сложилась в Ирландии. В ее состав наряду с отраслевыми законами входят и фундаментальные специализированные законы «О защите семьи» (1976 г.), «О собственности замужних женщин» (1980 г.), «О статусе детей» (1987 г.). Это способствует повышению эффективности осуществления столь важного конституционного права.

В России социальная защищенность семьи, материнства и детства по сравнению с высокоразвитыми странами мира находится пока на низком уровне. Законодательство все еще не обеспечивает возможность совмещать уход за детьми и их воспитание с активной трудовой деятельностью. Оно не мотивирует создание крепкой семьи и желание иметь двух и более детей. С учетом положительного опыта Болгарии. Чехии и Словакии следует законодательно предоставить молодым семьям право на получение долгосрочных кредитов, жилья с последующим его выкупом, земельных участков для нужд капитального строительства и ведения подсобного хозяйства, существенно увеличить размеры пособий на каждого ребенка. Государству необходимо признать уход за детьми и их воспитание в многодетной семье общественно полезной деятельностью и включить период такой работы в трудовой стаж при назначении трудовой пенсии по старости.

Право на социальную защиту. Анализ соответствующих статей национальных конституций различных стран мира показывает, что при его нормативном определении используются не совсем одинаковые термины. Так, например, в Конституции РФ говорится о праве на социальное обеспечение (ч. 1 ст. 39), в Конституции Италии - о праве на поддержку государства и социальное обеспечение (ст. 38), в Конституции Словении - о праве на социальную защиту (ст. 50), в Конституции Молдовы - праве на социальное обеспечение и защиту (ст. 47), в Конституции Украины - о праве на социальную защиту, включающем и право на социальное обеспечение (ст. 46), в Конституции Бахрейна - на социальную защиту и социальную страховку (ч. 3 ст. 5) и т.п.

Использование разной терминологии при нормативном закреплении данного права объясняется, скорее всего, тем обстоятельством, что в одних конституциях делается акцент на его содержании, а в других - определяются лишь отдельные формы реализации столь емкого права, получивших более значительное развитие в конкретных условиях той или иной страны.

Однако системный анализ норм-принципов и регулятивных норм национальных конституций позволяет сделать вывод, что более правильно употреблять в текстах основных законов термин «право на социальную защиту». Так, в ст. 7 Конституции РФ, где закреплен принцип социального государства, записано: «В Российской Федерации охраняется труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер оплаты труда, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты» (ч. 2).

Нетрудно заметить, что в ст. 7 Конституции РФ перечислены все юридические гарантии осуществления права на социальную защиту населения страны. В то же время в ст. 39 Конституции РФ выделены две важнейшие формы реализации этого права - социальное обеспечение и социальное страхование (ч. 1, 3). Но поскольку положения ст. 39 Конституции РФ не могут противоречить основам конституционного строя Российской Федерации, то можно с полным основанием утверждать, что в ее содержании нормативно оформлено именно право на социальную защиту (ч. 2 ст. 16 Конституции РФ).

Под правом на социальную защиту следует понимать гарантированную конституцией возможность получать от общества и государства материальные блага с целью удовлетворения жизненно необходимых личных потребностей (биологических, социальных, интеллектуальных) пожилых людей, больных, детей, иждивенцев, потерявших кормильца; безработных, всех членов общества для охраны здоровья и нормального воспроизводства рабочей силы за счет специальных фондов, создаваемых в стране на страховой основе, или за счет бюджетных ассигнований в случаях и на условиях, установленных законом.

В самых общих чертах право на социальную защиту закрепляется практически во всех новейших конституциях современных государств. В Конституции РФ его конструкция сформулирована с помощью императивных и поощрительных норм. В результате каждому гарантируется согласно ст. 39 Конституции РФ социальное обеспечение по возрасту, в случае болезни, инвалидности, потери кормильца, для воспитания детей и в иных случаях, установленных законом. Только законом устанавливаются государственные пенсии и социальные пособия. Поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность (ч. 1-3).

В России конституционное право на социальную защиту реализуется в трех основных формах: социального обеспечения, социального страхования и социальной помощи.

Социальное обеспечение представляет собой материальные выплаты всем лицам, имеющим на то право, из специальных источников финансирования (бюджет, фонды), которые являются государственными или находятся под контролем государства. Конституция РФ называет два основных вида материальных выплат - государственные пенсии и социальные пособия.

Государственные пенсии - это материальные выплаты тем лицам, которые уже отработали определенный период времени, либо не могут работать по состоянию здоровья, либо имеют предусмотренные законом заслуги перед государством, либо в силу своего несовершеннолетия не в состоянии пока работать. Пенсии назначаются по возрасту (по старости), инвалидности, по случаю потери кормильца, за выслугу лет.

Порядок назначения пенсий и исчисления их размеров регулируются нормами Федерального закона от 15 декабря 2001 г. «О государственном пенсионном обеспечении в Российской Федерации», Федерального закона от 17 декабря 2001 г. «О трудовых пенсиях в Российской Федерации», а также Закона РФ от 12 февраля 1993 г. «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу, службу в органах внутренних дел, Государственной противопожарной службе, органах по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы, и их семей».

Социальные пособия определяются как материальные выплаты, предоставляемые всем лицам для компенсации (взамен) утраченного заработка либо для поддержания минимального жизненного стандарта. Они предоставляются по временной нетрудоспособности работника, по беременности и родам, по уходу за ребенком, по безработице, лицам, имеющим детей, на погребение и др.

Порядок установления и выплаты социальных пособий (компенсаций) регулируется, прежде всего, нормами Трудового кодекса РФ, Федерального закона от 19 мая 1995 г. «О государственных пособиях гражданам, имеющим детей», Федерального закона от 12 января 1996 г. «О погребении и похоронном деле», Закона РФ от 19 апреля 1991 г. «О занятости населения в Российской Федерации». Кроме того, в этой области действуют многочисленные подзаконные акты, предусматривающие установление и выплату социальных пособий (компенсаций) от лица государства с целью улучшения жизненных условий различных категорий населения России. Такая практика, следует заметить, противоречит ст. 39 Конституции РФ, согласно которой «государственные пенсии и социальные пособия устанавливаются законом» (ч. 2).

Второй формой реализации конституционного права на социальную защиту является социальное страхование. Специалисты определяют его как взаимное возмездное частно-публичное обязательство, возникающее на основании закона либо договора, в силу которого застрахованное лицо обязано уплачивать страховые взносы и при наступлении страхового случая имеет право на обеспечение за счет средств страхового фонда, эквивалентное уплаченным взносам, а страховщик вправе требовать уплаты страховых взносов и обязан предоставить страховое возмещение. Если страховое обязательство возникает на основании закона, то оно является по своему характеру обязательным (государственным) социальным страхованием. Напротив, если обязательство складывается на основании договора, то оно квалифицируется как дополнительное или добровольное социальное страхование. В России преобладает государственное социальное страхование, тогда как в странах Запада доминирует добровольное, ставшее уже давно основным.

Третьей формой реализации конституционного права на социальную защиту служит социальная помощь. Ее суть заключается в оказании государственного содействия определенным категориям населения страны путем осуществления денежных выплат или предоставления таких натуральных услуг, как помещение в детский дом, дом для престарелых, инвалидов, в интернат и т.п. В то же время денежные выплаты могут сочетаться, дополняться или заменяться натуральными услугами.

В России порядок оказания социальной помощи населению регулируется рядом федеральных законов. Среди них можно назвать законы от 12 января 1995 г. «О ветеранах», от 2 августа 1995 г. «О социальном обслуживании граждан пожилого возраста и инвалидов», от 24 ноября 1995 г. «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации», от 10 декабря 1995 г. «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации», от 17 июня 1999 г. «О государственной социальной помощи» и др.

В каждой стране общество и государство поощряют благотворительную деятельность юридических и физических лиц, направленную на оказание безвозмездной материальной помощи малоимущим.

Российское государство на конституционном уровне выразило намерение поощрять благотворительность в ее различных формах (ч. 3 ст. 39 Конституции РФ). В целях перевода намерений в реальную жизнь были приняты федеральные законы от 7 июля 1995 г. «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» и от 7 мая 1998 г. «О негосударственных пенсионных фондах. Путем предоставления благотворительным организациям определенных льгот и преимуществ они серьезно мотивируют их деятельность в сфере социальной защиты малоимущих категорий населения страны.

Таким образом, законодательство о социальной защите в Российской Федерации представляет собой сложный конгломерат разрозненных нормативных правовых актов, что делает правоприменительную практику в этой сфере общественной жизни весьма противоречивой. В этой связи заслуживает поддержки неоднократно высказываемое в юридической литературе предложение об объединении норм ныне действующих актов, составляющих правовой институт социальной защиты населения страны, в единый кодификационный акт - Социальный кодекс РФ. Такие кодексы уже приняты в Германии, Франции и Боливии. Во Франции он только называется несколько иначе - Кодекс

социального обеспечения.

Однако необходимо иметь в виду, что эффективность реализации права на социальную защиту зависит не только от состояния законодательной базы. В первую очередь это обусловлено уровнем развития национальной экономики, наличием научно обоснованной социальной политики государства, решимостью политического руководства страны покончить с нищетой и бедностью. По этому пути пошли Австрия, Великобритания, Германия, Дания, Люксембург, Нидерланды, Норвегия, Швейцария, Швеция, Израиль, Новая Зеландия. У них сложились разветвленные системы социальной защиты населения, финансируемые за счет взносов предпринимателей и работников, а также из бюджетных средств. В результате каждый имеет возможность реализовать свое конституционное право на социальную защиту в полном объеме.

Право на жилище. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность лица получить в собственность или в стабильное пользование жилое помещение, соответствующее установленным санитарным и техническим правилам и нормам, и не лишиться его произвольно, без законных на то оснований.

В конституциях высокоразвитых стран мира право на жилище обычно структурно не отграничивается, поскольку оно не имеет никаких специфических особенностей по сравнению с правом собственности вообще. Однако в России, где 75% семей нуждаются в улучшении жилищных условий, право на жилище приобрело настолько большую социальную значимость, что стало чуть ли не сопоставимым с правом человека на жизнь. Поэтому вполне закономерно, что в структуре Конституции РФ выделена специальная статья, посвященная праву личности на жилище. В ней сформулированы нормы, согласно которым в России каждый имеет право на жилище. Запрещено произвольно лишать кого-либо жилища. Органы государственной власти и органы местного самоуправления поощряют жилищное строительство, создают условия для осуществления права на жилище. Малоимущим, иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, оно предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных и других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами (ст. 40).

Таким образом, в России лица с высоким и средним уровнем доходов могут самостоятельно построить себе жилье или купить его по рыночной стоимости за счет личных или заемных средств. Малоимущим гражданам и категориям населения, имеющим льготы, жилье должно предоставляться по договору социального найма бесплатно или по доступной цене из государственных, муниципальных и иных жилищных фондов. Государство гарантирует неприкосновенность жилища, запрещает произвольное выселение из занимаемого помещения, его изъятие без законных на то оснований.

Примерно в таких же юридических формах удовлетворяются потребности граждан в жилье и в высокоразвитых странах Западной Европы. Разница заключается лишь в том, что в России по официальным данным к категории малоимущих относится более 20 млн. человек населения. Предоставить им жилье по договору социального найма «бесплатно или за доступную плату» в обозримой перспективе вряд ли удастся.

Не стала юридической гарантией осуществления права на жилище и Концепция развития системы ипотечного жилищного кредитования в Российской Федерации, одобренная постановлением Правительства РФ № 28 от 11 января 2000 г. Воспользоваться ипотечным кредитом для строительства жилья может далеко не каждый, поскольку для его оформления необходим по российским меркам довольно высокий уровень доходов. Поэтому конституционное право на жилище в России остается по существу политическим лозунгом, призывающим граждан на борьбу за получение и сохранение жилья.

Характерная особенность конституционного регулирования права на жилище в Российской Федерации состоит и в том, что ему корреспондирует не юридическая обязанность государства, а его жилищная политика, что исключает саму возможность возникновения конкретных правоотношений, а значит и непосредственное действие этого права (ч. 2 ст. 40 Конституции РФ).

Не устранил столь существенный пробел и Жилищный кодекс РФ, закрепивший жилищную политику государства. В его содержательной части о жилищной политике используются такие понятия и категории, которые по своей научной неопределенности сродни термину «тьма», которым наши далекие предки обозначали любое число больше тысячи. Так, например, в ст. 2 Жилищного кодекса РФ говорится о том, что органы государственной власти и местного самоуправления «стимулируют жилищное строительство». Скорее всего, следовало бы однозначно предписать, что они предоставляют земельные участки для жилищного строительства, обеспечивают их коммунальной инфраструктурой, предоставляют субсидии для приобретения и строительства жилья, осуществляют переселение семей из ветхих и аварийных домов в благоустроенные и отвечающие санитарным требованиям жилые помещения.

Конструктивные недостатки конституционного регулирования права на жилище проецируется в геометрической прогрессии на содержание и формулировки норм законов и подзаконных актов. Это характерно не только для нормотворческой практики России, но и для таких стран, как Азербайджан, Казахстан, Киргызия, Польша, Таджикистан, Украина.

Выигрышно в этом отношении выглядят конституции и нормативные правовые акты текущего законодательства стран Пиренейского полуострова - Испании и Португалии, закрепляющие право на жилище и порядок его практической реализации. Так, в ст. 47 Конституции Испании записано: «Все испанцы имеют право на благоустроенное жилье. Органы власти обеспечивают необходимые условия и устанавливают соответствующие нормы для действенного осуществления данного права, а также регулируют пользование земельными участками в общих интересах и с целью предотвращения спекуляции землей».

Конституция Португалии не только закрепляет основы жилищной политики государства, но и содержит конкретные нормы, обеспечивающие реализацию права на жилище. Согласно ст. 65 Конституции все имеют право на жилище соответствующей площади для себя и своей семьи, благоустроенное и отвечающее санитарным требованиям, охраняющее частный характер личной и семейной жизни.

Для обеспечения его реализации государство обязано разрабатывать программы и осуществлять жилищную политику в соответствии с планами урбанизации и общего переустройства территории, развития транспортной сети и социальной инфраструктуры. Оно должно в сотрудничестве с местными органами власти поощрять создание жилищных кооперативов, поддерживать индивидуальное жилищное строительство, строительство экономичного и социального жилья, обеспечивать развитие рынка недвижимости в жилищной сфере. На него возложена обязанность проводить политику, направленную на установление арендной платы, соответствующей семейному доходу, и создание условий для получения собственного жилья (ч. 1-3).

Фундаментальные положения конституций Испании и Португалии о праве на жилище получили свое дальнейшее развитие в гражданском и жилищном законодательстве, нормы которого обеспечили доступность жилья практически для всех граждан.

Право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность каждого лица сохранить и укрепить свое физическое и душевное здоровье, получить в любое время квалифицированную медицинскую помощь по профилактике и лечению болезней и травм. Оно закреплено почти во всех новейших конституциях стран мира. В России, согласно ст. 41 Конституции «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений» (ч. 1).

Легальное определение понятий «охрана здоровья» и «медицинская помощь» сформулированы в

Федеральном законе от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации». Посредством его норм-дефиниций определено, что «охрана здоровья граждан - система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи».

Медицинская помощь охватывает комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление различных медицинских услуг по профилактике, диагностике и лечению заболеваний, а также по медицинской реабилитации (ст. 2).

В целях обеспечения права на охрану здоровья и медицинскую помощь в России финансируются федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимаются меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощряется деятельность, способствующая укреплению здоровья человека, развитию физкультуры и спорта, экологическому и санитарно-эпидемиологическому благополучию (ч. 2 ст. 41 Конституции РФ).

Серьезное влияние на здоровье людей оказывают такие факторы, как санитарное состояние населенных пунктов, источников водоснабжения, радиационный фон, вспышка инфекционных и вирусных заболеваний и т.п. Поэтому бланкетной нормой ст. 41 Конституции РФ установлена юридическая ответственность должностных лиц за сокрытие фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей (ч. 3).

Аналогичные или сходные по своему содержанию нормы о праве на охрану здоровья и медицинскую помощь имеются в действующих конституциях таких разных по уровню экономического и социального развития стран, как Армения (ст. 34), Бельгия (ст. 45), Испания (ст. 43), Нидерланды (ст. 22), Польша (ст. 68), Турция (ст. 56), Бахрейн (ст. 8), Монголия (ст. 16), Таиланд (ст. 51), ЮАР (ст. 27), Бразилия (ст. 6) и др.

Тем не менее в числе современных конституций встречаются и такие основные законы государства, которые содержат весьма своеобразные положения о здравоохранении и медицинской помощи, представляющие чисто практический интерес. Так, Конституция Украины запрещает сокращать существующую сеть государственных и муниципальных учреждений здравоохранения (ст. 49). Но поскольку такой нормы нет в ст. 41 Конституции РФ, то Министерство здравоохранения и социального развития РФ своими приказами ликвидировало под видом укрупнения множество низовых звеньев муниципальной системы здравоохранения. В результате медицинская помощь в сельской местности страны становится все более недоступной.

Конституция Болгарии установила, что «государство осуществляет контроль над всеми медицинскими учреждениями, а также над производством лекарственных средств, биопрепаратов и медицинской техники, как и над торговлей ими» (ч. 5 ст. 52). Принципиальная значимость этой нормы для практики организации здравоохранения в России заключается в том, что при сформировавшейся в стране макросистемы здравоохранения требуется установления жесткого контроля за ее государственными, муниципальными и частными системами с целью обеспечения единых стандартов профилактики и лечения заболеваний и травм, за развитием рынка медицинских услуг.

Конституции некоторых зарубежных стран содержат правовые нормы, согласно которым право на охрану здоровья и медицинскую помощь может осуществляться только на основе принципа медицинского или социального страхования. Так, например, в ст. 30 Конституции Андорры записано: «Право на защиту здоровья признается так же, как и пользование социальными пособиями для удовлетворения иных потребностей. С этой целью государство обеспечивает систему социального страхования».

Конституция Словакии предоставляет каждому право на охрану здоровья. Но она увязывает медицинское страхование с правом на бесплатное медицинское обслуживание и на медицинское пособие, которые должны предоставляться в соответствии с законом (ст. 40).

Совершенно очевидно, что система обязательного медицинского страхования в слаборазвитых странах является предпочтительнее. Но опыт ее внедрения в России показывает, что она влечет за собой резко выраженную дифференциацию среднедушевых расходов в субъектах Российской Федерации. По подсчетам специалистов, максимальный показатель расходов превышает минимальный в семнадцать раз, что ставит под сомнение сам конституционный принцип равенства прав и свобод человека и гражданина, независимо от места их жительства (ст. 19 Конституции РФ).

В Италии и Болгарии на конституционном уровне обеспечивается сочетание принципов страховой и бесплатной (государственной) медицины. Соответствующие нормы имеются в ст. 32 Конституции Италии и в ст. 52 Конституции Болгарии.

Однако непревзойденный образец конституционного регулирования отношений в сфере здравоохранения дает практика Португалии. В ст. 64 Конституции не только декларируется право на охрану здоровья, но самое главное, что в ней закрепляется исключительно эффективный механизм его реализации. Поскольку эта статья содержит лишь работающие нормы, она стоит того, чтобы воспроизвести ее полностью:

«1. Все имеют право на охрану здоровья и обязаны его охранять и укреплять.

2. Право на охрану здоровья реализуется:

a) через универсальную общенациональную службу здравоохранения и, принимая во внимание материальное и социальное положение граждан, в основном на бесплатной основе;

b) путем создания экономических, социальных, культурных и экологических условий, обеспечивающих защиту детей, молодежи и престарелых, и путем систематического улучшения условий жизни и труда, содействия физической культуре и спорту в учебных заведениях и обществе в целом, а также путем развития санитарного просвещения и практики здорового образа жизни.

3. Для обеспечения права на охрану здоровья государству, прежде всего, надлежит:

a) гарантировать право всех граждан, независимо от материального положения, на профилактическое обследование, лечение и последующее восстановление здоровья;

b) обеспечить рациональное и эффективное размещение медицинских учреждений и персонала по всей стране;

c) ориентироваться на социализацию расходов на здравоохранение и фармацевтику;

d) упорядочить и контролировать предпринимательскую и частную деятельность в области медицины, объединяя ее с национальной службой здравоохранения с тем. чтобы обеспечить как в государственных, так и в частных учреждениях здравоохранения адекватные стандарты эффективности и качества;

e) упорядочить и контролировать производство, торговлю и использование химических, биологических и фармацевтических изделий и других средств лечения и диагностики.

4. Управление национальной службой здравоохранения строится на началах децентрализации и участия».

В конституциях Латвии и Молдовы вместо закрепления права на охрану здоровья и медицинскую помощь устанавливаются корреспондирующие ему обязанности государства, что вполне соответствует правилам законодательной техники. Однако в ст. 111 Конституции Латвии записано: «Государство защищает здоровье людей и гарантирует минимум медицинской помощи». Такого рода нормы означают фактическое отсутствие права на охрану здоровья и медицинскую помощь. Каждый врач знает, что при лечении больного медицинская помощь не может быть минимальной, а только в объемах, необходимых для его полного излечения, восстановления здоровья.

Порядок реализации права на охрану здоровья и медицинскую помощь регулируется нормами законов и подзаконных актов. В России важнейшими из них являются: Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» и Федеральный закон от 29 ноября 2010 г. № 326-ФЗ «Об обязательном медицинском страховании в Российской Федерации».

Право на защиту интересов потребителей и пользователей. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность каждого получать государственную защиту своих интересов от недобросовестной деятельности юридических и физических лиц по производству, поставкам и продаже некачественных товаров или оказанию ненадлежащих услуг. Это право закреплено в конституциях Испании, Польши и Аргентины. Как сказано в ст. 51 Конституции Испании, органы власти гарантируют защиту потребителей и пользователей, обеспечивая действенными способами их безопасность, здоровье, а также их законные экономические интересы. Они способствуют распространению информации среди потребителей и пользователей, а также их просвещению, поощряют их организации и осуществление ими права обращаться в органы власти на условиях, предусмотренных законом. К их ведению относятся регулирование внутренней торговли и порядок выдачи разрешения на производство товаров (ч. 1-3).

В соответствии с Конституцией Польши «публичные власти охраняют потребителей, пользователей и нанимателей от действий, угрожающих их здоровью, частной жизни и безопасности, а также от нечестной рыночной практики. Объем этой охраны определяется законом» (ст. 76).

Однако более детально право на защиту интересов потребителей и пользователей регулируется конституционными нормами Аргентины. Так, в ст. 42 Конституции установлено, что потребители и пользователи имеют право на защиту своего здоровья, безопасности и экономических интересов, адекватную и правдивую информацию, свободу выбора, равноправное и достойное обращение. Органы власти обеспечивают защиту этого права, пресекают недобросовестную конкуренцию и любые попытки разрушения рынка товаров и услуг, осуществляют контроль над естественными и законными монополиями, над качеством общественных услуг, порядком учреждения обществ потребителей и пользователей.

Практика возведения права на защиту интересов потребителей и пользователей в ранг конституционного имеет принципиальное значение для России, на рынке товаров и услуг которой продается много фальсифицированных продуктов питания и лекарственных препаратов, некачественной одежды и парфюмерии, автомашин и горюче-смазочных материалов, а также других товаров. В сфере здравоохранения подвизаются тысячи экстрасенсов, магов, ясновидящих, контактеров с Космосом, ритмологов, народных целителей и прочих шарлатанов, чья деятельность представляет реальную угрозу для здоровья и жизни людей.

Неотъемлемым элементом конституционного статуса личности являются культурные права и свободы. Они представляют собой гарантированные конституцией возможности лица по своему духовному развитию, приобретению творческих способностей и навыков, приобщению к достижениям отечественной и мировой культуры. К ним относятся следующие права и свободы:

Право на образование. Его можно определить, как гарантированную конституцией возможность лица получить в процессе воспитания и обучения систему знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта практической деятельности и компетенции в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития, удовлетворения своих образовательных потребностей и интересов. Оно по-разному формулируется в содержании национальных конституций современных государств. Так, в ст. 43 Конституции РФ определено, что каждый имеет право на образование. Всем гарантируются общедоступность и бесплатность дошкольного, основного общего и среднего профессионального образования в государственных или муниципальных образовательных учреждениях и на предприятиях. Поскольку общее образование в России является обязательным, то родители или лица их замещающие, должны обеспечить его получение всеми детьми. В то же время каждый вправе на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование в государственном или муниципальном образовательном учреждении и на предприятии (ст. 1-4).

В таком же ключе регулируется право на образование в большинстве конституций стран мира. Соответствующие нормы имеются в конституциях Албании (ст. 57), Беларуси (ст. 49), Венгрии (§ 70/F), Македонии (ст. 44), Нидерландов (ст. 23), Румынии (ст. 32), Финляндии (§ 16), Таиланда (ст. 49) и в конституциях ряда других стран.

Социалистические страны устанавливают на конституционном уровне бесплатность образования. Так, согласно ст. 59 Конституции КНДР граждане имеют право на образование. Оно обеспечивается передовой системой просвещения, бесплатным обязательным образованием и другими народными мероприятиями государства.

На Кубе право на образование гарантируется широкой сетью бесплатных школ, полуинтернатов и интернатов и предоставлением стипендий при всех видах и на всех уровнях обучения, а также бесплатностью учебного материала, предоставляемого каждому ребенку и молодому человеку, независимо от материального положения его семьи. Все имеют возможность учиться в соответствии со своими способностями, требованиями общества и потребностями социально-экономического развития страны (ст. 50 Конституции).

Конституция Китая не только закрепляет право граждан на образование, но и обязанность учиться. Государство обеспечивает всестороннее нравственное, интеллектуальное и физическое развитие молодежи, подростков и детей (ст. 46).

Исключением из общего правила является Конституция Вьетнама. Она провозглашает обязательным и бесплатным лишь первоначальное обучение, что совершенно нетипично для социалистических конституций (ст. 59).

Социалистический подход к регулированию права на образование прослеживается и в содержании конституций Молдовы и Мексики. В Конституции Молдовы записано, что право на образование обеспечивается обязательным общим образованием, лицейским и профессиональным образованием, высшим образованием, а также другими формами обучения и повышения квалификации. Государственное образование на всех уровнях является бесплатным (ст. 35).

Конституция Мексики признает в качестве обязательного только начальное образование. Тем не менее, она объявляет бесплатным любое образование, предоставляемое государством (ст. 3).

Конституции некоторых государств закрепляют программные положения о всеобщем и бесплатном образовании. Так, Конституция Ирана возлагает на государство обязанность «предоставить возможность для бесплатного высшего образования в масштабах необходимых для самообеспечения страны» (ст. 30). Конституция Катара предписывает государству добиваться того, чтобы «образование, являющееся правом каждого гражданина», стало обязательным, всеобщим и бесплатным (ст. 8).

Согласно Конституции Индии государство должно в течение десяти лет после ее вступления в силу ввести бесплатное и обязательное образование для всех детей в возрасте до 14 лет (ст. 45).

Серьезные программные положения по развитию национальной системы сформулированы в Конституции Бразилии. Она налагает на государство обязанность постепенно превратить бесплатное среднее образование во всеобщее, обеспечить доступность образования для каждого человека (ст. 208).

В конституциях Азербайджана, Испании, Италии и Индии наряду с провозглашением права на образование предусматривается и селективная поддержка государством отдельных лиц или категорий населения в сфере образования. Конституции Азербайджана и Италии при этом отдают предпочтение талантливым и достойным лицам, что с точки зрения государственных интересов является вполне оправданным.

В соответствии со ст. 42 Конституции Азербайджана «государство гарантирует продолжение образования для талантливых лиц независимо от их материального положения» (ч. 4).

Конституция Италии установила, что образование в стране является открытым для всех. Способные и достойные ученики, даже если они лишены средств, имеют право перехода на высшие ступени обучения. Государство обеспечивает это право путем предоставления стипендий, пособий семьям и других видов помощи, которые назначаются им по конкурсу (ст. 54).

Конституции Исландии и Индии закрепляют дополнительные гарантии права на образование отдельным категориям населения по социальному или этническому принципам.

В Исландии за государственный счет обеспечивается образование и содержание детей малоимущих родителей и сирот, оказавшихся в тяжелой жизненной ситуации (ст. 71 Конституции).

Конституция Индии предписывает государству проявлять особую заботу об образовании и экономическом положении «слабых слоев народа», в частности отсталых каст и племен, защищать их от социальной несправедливости и всех форм эксплуатации (ст. 46).

От уровня образованности общества в целом в значительной степени зависят экономическое и социальное развитие страны, достижения в области науки и культуры, благоприятные условия жизни каждого человека. В настоящее время знания становятся самым ценным ресурсом, дороже нефти и газа. Поэтому конституции развивающихся стран увязывают право на образование с обязанностью государства по ликвидации неграмотности населения. Такие нормы имеются в конституциях Афганистана (ст. 43-44), Бангладеш (ст. 17), Индии (ст. 42), ОАЭ (ст. 17), Пакистана (ст. 37) и многих государств Африки. На их основе принимаются специальные программы, долгосрочные планы и даже законы, направленные на ликвидацию неграмотности, поддержку и поощрение образовательного уровня населения.

Порядок реализации конституционного права на образование регулируется специальными законами и подзаконными актами, которые действуют почти во всех странах. В России заглавным актом в системе законодательства об образовании служит Федеральный закон от 29 декабря 2012 г. «Об образовании в Российской Федерации». Он устанавливает правовые, организационные и экономические основы образования в стране, основные принципы государственной политики в сфере образования, общие правила функционирования системы образования и осуществления образовательной деятельности, определяет правовое положение субъектов отношений в сфере образования (ст. 1). Наряду с ним действуют указы Президента РФ, постановления Правительства РФ, ведомственные акты Министерства образования и науки РФ, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы, регулирующие отношения в сфере образования.

Свобода творчества. Ее следует понимать, как гарантированную конституцией возможность лица беспрепятственно проявлять свои способности и таланты в различных областях литературы, изобразительного, прикладного и декоративного искусства, ваяния и зодчества, театрального и музыкального искусства, сценической хореографии, кинематографии и телевещания, науки и техники, преподавания. Свобода в данном случае означает самостоятельность и независимость лица от идеологического управления его творческой деятельностью со стороны государства или монопольно правящей партии. «Государство, - как сказано в ст. 43 Конституции Португалии, - не может присвоить себе право составлять программы обучения и развития культуры в соответствии с какими-либо философскими, эстетическими, политическими, идеологическими или религиозными директивами» (ч. 2).

Конституционное регулирование свободы творчества осуществляется дифференцированно, в зависимости от характера политического режима государства. В демократических странах искусство и наука, исследование и преподавание признаются подлинно свободными. Об этом прямо говорится в конституциях Италии (ст. 33), Португалии (ст. 42), Финляндии (§ 16), Швейцарии (ст. 20), Японии (ст. 23). Однако академические свободы и свобода преподавания не освобождают от долга подчинения требованиям национальной конституции (ч. 3 ст. 5 Основного закона ФРГ, ч. 1 ст. 16 Конституции Греции).

Академическая свобода и свобода преподавания представляют собой определенную автономию учебного учреждения в выборе форм и методов образования и гарантированную конституцией возможность преподавателя использовать свою методику изложения материала, чтения лекций, ведения урока, практических и семинарских занятий, научных диспутов. Эти свободы предполагают право учащихся и их родителей выбирать таких преподавателей, чьи взгляды и подходы к изучаемой дисциплине представляются им наиболее приемлемыми.

На сходных принципах осуществляется конституционное регулирование свободы творчества и в странах с авторитарными политическими режимами. Так, в ст. 44 Конституции РФ сформулированы правовые нормы, согласно которым гарантируется свобода литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, преподавания (ч. 1). Аналогичные нормы имеются в конституциях Азербайджана (ст. 51), Армении (ст. 36), Кыргызии (ст. 49), Таджикистана (ст. 40), Туркменистана (ст. 40), Узбекистана (ст. 42) и в основных законах других авторитарных государств.

Не трудно заметить, что приведенные выше конституционные положения о свободе творчества являются по своему содержанию вполне демократическими. Но авторитарные государства не устанавливают рамки только для индивидуальных видов творчества, но зато не допускают академических свобод и свободы преподавания, превращают в объекты управления фундаментальные науки, используют телевещание для манипуляции общественным мнением с целью достижения определенного результата. В России, например, академическими свободами в ограниченном объеме наделены только Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова и Санкт- Петербургский университет (п. 8 ст. 4 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. «Об образовании в Российской Федерации»). Остальные высшие учебные учреждения страны вынуждены проводить набор студентов по результатам Единого государственного экзамена (ЕГЭ), строго следовать в преподавании учебных дисциплин ведомственным инструкциям.

Между тем хорошо известно, что многими своими успехами Запад обязан тому, что со времен Средневековья университеты и академии были там независимы и даже экстерриториальны. Полиция не имела права переступать их порог. Поэтому свободная научная и педагогическая элита формировала по-настоящему талантливых ученых, обогащала мировую науку выдающимися открытиями. В авторитарных государствах ученых и педагогов с умом и талантом все еще не воспринимают как высшее народное достояние, следствием тому утечка мозгов в страны Западной Европы и Северной Америки.

Применительно к странам с тоталитарными политическими режимами вообще не корректно говорить о свободе творчества, поскольку содержание их конституций носит идеологический характер, перенасыщено фиктивными положениями, зачастую опровергающими друг друга. Наглядным примером тому может служить социалистическая Конституция КНДР. Посредством ее норм «государство твердо устанавливает чучхе в научно-исследовательской работе.., развивает самобытные революционные литературу и искусство, социалистическое по содержанию и национальные по форме.., поощряет творческую деятельность писателей и работников искусства, обеспечивает широкое участие рабочих, крестьян, трудящихся масс в литературно-художественной деятельности» (ст. 44-45). Тем не менее «граждане имеют свободу научной и литературно-художественной деятельности (ст. 60).

На практике это означает, что ни один гражданин Северной Кореи не вправе в своем творчестве проигнорировать принцип чучхе, отказаться от метода социалистического реализма, создать художественное произведение, которое не одобряют трудящиеся массы. За новаторское, оригинальное произведение можно поплатиться свободой, а то и жизнью.

В конституциях и конституционных актах теократических государств не закрепляется свобода творчества. Однако в их структуре имеются правовые нормы, согласно которым государство проявляет заботу о науке, литературе и культуре, поощряет ведение научных исследований. Такие нормы сформулированы в ст. 29 Основного низама Королевства Саудовская Аравия (1992) и в конституциях Кувейта (ст. 14) и Омана (ст. 13).

Вполне естественно, что занятие художественным и научным творчеством в странах с теократическим режимом допустимо лишь при строгом соблюдении предписаний религиозных принципов и норм. Как сказано в ст. 3 Основного низама Саудовской Аравии, все члены общества «должны воспитываться на основе исламской веры, предписываемой ею преданности и повиновении Всевышнему Аллаху, Его Пророку и представителям власти, уважать законы и выполнять их, любить и ценить свое Отечество и его славную историю».

В теократическом Ватикане для занятия каким-либо видом творчества требуется разрешение Губернатора города-государства (ст. 8 Закона от 7 июля 1929 г. № 6 «Об общественной безопасности»).

Таким образом, политический режим оказывает серьезное влияние на методы конституционного регулирования свободы творчества в каждой стране.

Право на участие в культурной жизни. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность неограниченного участия лица в культурной жизни страны, проявлении и обогащении своей культурной самобытности, постижении национальных и общечеловеческих ценностей, международном культурном обмене. Участие может осуществляться как непосредственно, так и через государственные и муниципальные учреждения культуры, средства массовой информации, общественные объединения и фонды, действующие в области культуры, международные культурные организации, туристические фирмы, общества охраны культурного достояния, органы общественной самодеятельности, объединяющие людей по месту жительства и т.п.

Право на участие в культурной жизни закреплено далеко не во всех действующих конституциях стран мира. В России оно сформулировано в ст. 44 Конституции, согласно которой «каждый имеет право на участие в культурной жизни и пользование учреждениями культуры, на доступ к культурным ценностям» (ч. 2).

В несколько иных формулировках право на участие в культурной жизни закреплено в национальных конституциях Беларуси (ст. 51), Болгарии (ст. 54), Грузии (ст. 34), Португалии (ст. 73), Словакии (ст. 43), Кыргызии (ст. 49), Таджикистана (ст. 40). В Конституции Бельгии оно фигурирует под таким характерным для стран Запада названием, как «право на культурное и социальное процветание» (ст. 23).

Весьма оригинальную трактовку право на участие в культурной жизни получило в содержании Конституции Мьянмы. В соответствии с ее нормативными установлениями каждый гражданин страны имеет право содействовать свободному развитию литературы, культуры, искусств, обычаев и традиций, которые он ценит и любит (ст. 365).

Право на участие в культурной жизни обеспечивается общедоступностью ценностей отечественной и мировой культуры, находящихся в государственных и общественных фондах, развитием сети культурно-просветительных учреждений (ст. 51 Конституции Беларуси). Государство должно способствовать организации и проведению выставок, национальных и международных конференций и семинаров по вопросам культуры, финансировать в приоритетном порядке работу библиотек, театров, музеев и других учреждений культуры, обеспечивать сохранность всех памятников культуры, принимать меры для возвращения культурных ценностей, находящихся за границей, поддерживать культурно-воспитательную деятельность. Степень участия народа в культурной жизни страны служит важным показателем эффективности процесса непрерывной передачи от поколения к поколению материального и духовного наследия, сохранения его нравственного здоровья.

В современных условиях исключительную актуальность приобрела проблема обеспечения экологических прав личности. Разрушение и деградация природных систем под воздействием хозяйственной и рекреационной деятельности неизбежно ведут к дестабилизации биосферы, утрате ее целостности, ухудшению качества окружающей среды, что ставит под угрозу здоровье и жизнь человека. Для России эта угроза особенно велика из-за преимущественного развития топливно-энергетических отраслей промышленности, полного отсутствия новейших технологий переработки сырья, неразвитости законодательной основы природоохранной деятельности, низкой экологической культуры населения. Наблюдается тенденция к использованию территории России в качестве места переработки и захоронения ядерных отходов и других материалов и веществ, опасных для окружающей среды и человека. В этой связи экологические права, по существу, нормативно формулируют те условия и способы жизнедеятельности людей в окружающей среде, которые объективно необходимы для их нормального физического и духовного развития, сохранения высокой работоспособности.

В системе экологических прав выделяются основные (конституционные) права и иные экологические права, закрепленные нормами природоохранительного и природоресурсного законодательства, они обеспечивают удовлетворение разнообразных потребностей личности в сфере взаимодействия с окружающей средой.

В ст. 42 Конституции РФ закреплены три экологические права:

1) право на благоприятную окружающую среду; 2) право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды; 3) право на возмещение ущерба, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением.

Право на благоприятную окружающую среду. Его можно определить как гарантированную конституцией возможность лица жить и работать в окружающей среде, качество которой обеспечивает устойчивое функционирование естественных экологических систем, природных и природно-антропогенных объектов. В таком смысле оно закреплено в конституциях почти всех государств Европы, Азии, Африки и Латинской Америки.

Однако наибольший познавательный интерес представляет Конституция Португалии, в которой закреплено не только право на благоприятную окружающую среду, но и обязанности государства по обеспечению его реализации. В ст. 66 Конституции дословно сказано следующее:

«1. Все имеют право жить в человечной здоровой среде, в условиях экологического равновесия, и обязаны защищать эту среду.

2. Государство обязано через собственные органы, а также опираясь на народную инициативу и поддержку для обеспечения права на здоровую окружающую среду в условиях устойчивого развития:

a) предупреждать и контролировать загрязнение окружающей среды и его последствия, а также виды эрозии;

b) благоустраивать и содействовать благоустройству территории с учетом национального размещения производительных сил, сбалансированного социально-экономического развития и сохранения ландшафтов;

c) создавать и обеспечивать развитие заповедников и естественных парков, парков отдыха, а также классифицировать и охранять природные достопримечательности с тем, чтобы гарантировать сохранность природы и культурных ценностей, представляющих исторический и художественный интерес;

d) развивать рациональное использование природных ресурсов, сохраняя их способность к обновлению и экологической устойчивости, при уважении принципа солидарности поколений;

e) содействовать в сотрудничестве с местными органами власти качественности городской среды и городской жизни, в частности, в архитектурном плане и плане охраны исторических зон;

f) способствовать приданию экологической направленности различным сферам политики, разрабатываемой и проводимой на отраслевом уровне;

g) развивать образование по проблемам окружающей среды и воспитанию уважения к ценностям окружающей среды;

h) обеспечить путем проведения соответствующей налоговой политики сочетание развития с охраной окружающей среды и качеством жизни».

Порядок реализации права на благоприятную окружающую среду устанавливается нормами экологического законодательства. В России, например, действует Федеральный закон от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды».

Право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды. Под этим правом понимается гарантированная конституцией возможность лица пользоваться наиболее полными, достоверными и своевременными данными о состоянии окружающей среды и уровнях воздействия на ее качество стихийных бедствий и техногенных катастроф, различных видов хозяйственной и рекреационной деятельности человека, получаемые из открытых и доступных для всех официальных источников экологической информации. Оно закрепляется преимущественно в конституциях тех стран, которые долгие годы существовали в условиях тоталитарного социалистического режима, где вся экологическая информация была засекречена, а научные публикации по охране окружающей среды подвергались жесткой цензуре. Чтобы гарантировать свои страны от повторения прошлого в национальных информационных системах, зарубежные законодатели включили его в конституции Албании (ст. 56), Казахстана (ст. 45), Латвии (ст. 115), Словакии (ст. 45), Украины (ст. 50) и в Хартию основных свобод (1991 г.) Чехии (ст. 35). И лишь в Конституции Азербайджана содержится крайне робкая формулировка, согласно которой «каждый обладает правом собирать сведения о подлинном состоянии окружающей среды» (ч. 2 ст. 39).

Поскольку право на достоверную информацию о состоянии окружающей среды является одним из объектов экологической безопасности, то порядок его реализации определяется не только нормами экологического законодательства, но и нормами законодательства о национальной безопасности. В России это федеральные законы от 21 декабря 1994 г. «О защите населения и территорий от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера», от 9 января 1996 г. «О радиационной безопасности населения», от 10 января 2002 г. «Об охране окружающей среды». Тем не менее, в Германии принят и специальный Закон об экологической информации (1994 г.), предоставляющий право каждому на свободный доступ к находящейся в государственных органах информации о состоянии окружающей среды и тех видах деятельности, которые «отягощают» окружающую среду, о мероприятиях, предпринимаемых для ее охраны и улучшения (ч. II §3).

Право на возмещение ущерба, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением. Оно представляет собой гарантированную конституцией возможность лица возместить вред, причиненный его здоровью или имуществу в результате неблагоприятного воздействия окружающей среды, вызванного хозяйственной или рекреационной деятельностью юридических либо физических лиц. Поскольку в странах с развитой рыночной экономикой и подлинно независимым судом материальный и моральный вред всегда возмещаются в полном объеме, то нет никакого резона включать данное право в конституцию, основной закон государства. Отношения по возмещению вреда с исчерпывающей полнотой урегулированы нормами гражданского материального и процессуального права. Поэтому право на возмещение вреда, причиненного здоровью и имуществу экологическим правонарушением, закреплено в конституциях лишь некоторых стран, таких, например, как Беларусь (ст. 46), Словакия (ст. 72), Эстония (ст. 53), Киргызия (ст. 48).

В России экологические права личности попираются грубейшим образом. Более 100 млн. человек населения проживают в экологически неблагоприятных условиях. Шестая часть территории страны нуждается в том, чтобы ее признали на официальном уровне зоной экологического бедствия. Почти половина населения России вынуждена пользоваться водой, качество которой совершенно не соответствует нормативам. При этом две трети водных источников страны непригодны для питья; многие реки превращены в сточные канавы, а озера в отстойники нечистот.

В России каждый шестой человек страдает заболеваниями, обусловленными загрязнением окружающей среды. Если ситуация не изменится к лучшему, то только 54% людей нынешнего поколения смогут дожить до пенсионного возраста.

Россия не присоединилась к Орхусской конвенции, принятой в рамках Европейской Экономической Комиссии ООН в 1998 г. На международном уровне она установила право каждого на доступ к информации об окружающей среде, на участие общественности в процедурах принятия экологически значимых решений и на доступ к правосудию по экологическим делам. Поэтому, несмотря на то что в России от загрязнения окружающей среды ежегодно умирают по 300-350 тысяч человек, в судах практически нет дел о возмещении вреда, причиненного здоровью и имуществу экологическими правонарушениями (см.: Государство и право. 2010. №11. С. 64). На запросы экологических объединений в органы государственной власти о состоянии окружающей среды и уровне воздействия на нее антропогенных факторов, о планируемых хозяйственных акциях обычно приходят бюрократические отписки, свидетельствующие о неисполнении Конституции РФ и экологического законодательства должностными лицами страны. Между тем выдающийся теоретик права Р. Иеринг еще в XIX веке справедливо писал, что не исполняя и не обеспечивая исполнение правовых норм, «страж и блюститель закона превращается в его убийцу: это - то же, что врач, отравляющий больного, опекун, придушающий опекаемого».

Справедливости ради следует отметить, что не во всех странах мира экологические права личности реализуются в полном объеме. Тем не менее, в Скандинавских странах и Швейцарии решены на национальном уровне практически все экологические проблемы, обеспечено сохранение благоприятной окружающей среды для нынешних и будущих поколений людей. Близко к ним в этом отношении подошли другие страны Западной Европы, ЮАР, Канада, Австралия, Новая Зеландия.

Личность в отличие от человека пользуется не только широкими правами, но и несет серьезные обязанности, подлежащие безусловному выполнению. В России на конституционном уровне определены следующие основные обязанности:

• соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (ч. 2 ст. 15);
• заботиться о сохранении исторического и культурного наследия, беречь памятники истории и культуры (ч. 3 ст. 44);
• платить законно установленные налоги и сборы (ст. 57);
• сохранять природу и окружающую среду (ст. 58).

В то же время в Конституции РФ сформулированы некоторые обязанности личности, корреспондирующие предоставленным правам и свободам. Судя по способам их конструирования они не относятся к основным обязанностям, а касаются лишь отдельных категорий лиц. К числу таких обязанностей Конституцией РФ отнесены: 1) обязанность родителей заботиться о детях и их воспитании (ч. 2 ст. 38); 2) обязанность трудоспособных детей, достигших 18 лет, заботиться о нетрудоспособных родителях (ч. 3 ст. 38); 3) обязанность родителей или лиц, их заменяющих, обеспечить получение детьми основного общего образования (ч. 4, ст. 43).

В большинстве зарубежных стран основные обязанности личности закрепляются не нормами национальных конституций, а нормами текущего законодательства. Тем самым подчеркивается приоритет прав и свобод личности по отношению к обязанностям, их высшая социальная ценность.

Иногда в национальных конституциях формулируются обязанности государства, корреспондирующие основным правам и свободам личности, подразумеваемым в силу их логической связи с должным поведением государственной власти. Такие обязанности закреплены в Конституции Лихтенштейна (ст. 14-27).

Вместе с тем, следует отметить, что в ныне действующих конституциях незначительного количества стран встречаются обязанности личности, которые могут представлять с точки зрения будущего законодательства определенный интерес и для России. В частности, в Конституции Беларуси сформулированы всеобщие обязанности уважать национальные традиции страны, достоинство, права, свободы и законные интересы других лиц. Конституция Казахстана нормативно установила исключительно важную обязанность «уважать государственные символы Республики» (ч. 2 ст. 34). В ст. 54 Конституции Румынии закреплена обязанность граждан страны, иностранцев и апатридов «добросовестно осуществлять конституционные права и свободы, не нарушая прав и свобод других лиц». Поскольку эта обязанность возложена на каждого, то ее можно с полным основанием отнести к обязанностям, входящим в качестве составного элемента в конституционный статус личности.