Конституционное право. Университетский курс

Источники конституционного права

Под источниками конституционного права понимаются юридические формы, способы установления и выражения действующих конституционно-правовых норм, регулирующих общественные отношения, составляющие предмет конституционного права как отрасли национальной системы права. В источниках нормы становятся структурно оформленными, приобретают правовые свойства, находят внешнее словесно-документальное выражение. Благодаря этому нормы права существуют, реально проявляются вовне и реализуются на практике в общих или конкретных отношениях, порождают правовые состояния, обеспечиваются средствами государственного принуждения.

Мировая конституционно-правовая практика выработала множество источников конституционного права. Среди них; нормативный правовой акт, правовой обычай, судебный прецедент, нормативный договор, священные писания и предания, партийно-государственные акты, правовая доктрина, юридическая практика, общепризнанные принципы и нормы международного права, джентльменское соглашение.

Нормативный правовой акт. Он представляет собой официальный документ, принятый на референдуме или специально уполномоченным на то органом государственной власти или органом местного самоуправления, который содержит конституционно-правовые нормы. Акты должны находиться в иерархической соподчиненности, вступить в законную силу и быть опубликованными или доведенными до сведения исполнителей в ином порядке, установленном нормами права.

Верхнюю ступень в иерархической лестнице нормативных правовых актов занимает конституция. Она обладает высшей юридической силой по отношению к законам и подзаконным актам, внутригосударственным и международным договорам нормативного характера. Конституция обеспечивает единообразное применение действующего законодательства, служит правовой основой укрепления законности и правопорядка в обществе и государстве.

Конституция определяет цели правотворчества и направления развития национального законодательства, его основных отраслей и институтов. В ней закрепляются нормы, которые являются исходными для всех других источников конституционного права. Только с принятием конституции, как показывает опыт государственного строительства, начинают интенсивно формироваться в рамках каждой национальной правовой системы конституционное право и соответствующая ему отрасль законодательства.

Во многих странах важнейшим источником конституционного права является конституционный закон. Его можно определить как принятый парламентом или на референдуме нормативный правовой акт, которым вводится в действие конституция или вносятся в нее изменения и дополнения, или закрепляются посредством бланкетных норм правовые институты, обозначенные в тексте самой конституции.

В конституциях Македонии, Сербии, Словении, Хорватии и Черногории содержатся правовые нормы, которые определяют конституционный закон как нормативный правовой акт, принимаемый парламентом для введения в действие конституции и установления порядка ее применения. Так, в Конституции Македонии записано, что для проведения в жизнь Конституции будет принят большинством депутатов Собрания (парламента) конституционный закон. Он провозглашается Собранием и вступает в силу одновременно с провозглашением Конституции Республики Македония (ст. 133).

Конституции ряда стран устанавливают, что изменения и дополнения вносятся в их содержание только конституционными законами. Примером тому может служить ст. 9 Конституции Чехии 1992 г., согласно которой дополнение и изменение Конституции осуществляется лишь конституционными законами (п. 1). Конституция Румынии также пересматривается путем принятия конституционных законов (ст. 72).

Аналогичные нормы имеются и в Основном законе Германии, конституциях Замбии, Италии, Португалии и Шри-Ланки.

Конституционные законы о внесении изменений и дополнений в конституцию обладают высшей юридической силой. Объясняется это тем, что поправки и дополнения, вносимые в конституцию, инкорпорируются в ее текст или даются в приложении. В этой связи конституционные законы обладают такой же юридической силой, как и сами конституции.

Значительными особенностями отличаются конституционные законы, принимаемые по вопросам, исчерпывающий перечень которых установлен в содержании самой конституции. В Конституции РФ, например, предусмотрено, что федеральные конституционные законы принимаются по вопросам:

• определения условий и порядка введения чрезвычайного положения на территории Российской Федерации или в ее отдельных местностях ст. 56 и 88);
• принятия в Российскую Федерацию и образования в ее составе нового субъекта (ст. 65, 137);
• изменения конституционно-правового статуса субъекта Российской Федерации (ст. 66, 137);
• описания и порядка официального использования государственного флага, герба и гимна Российской Федерации (ст. 70);
• назначения общенародного референдума (ст. 84);
• определения режима военного положения (ст. 87);
• установления правового статуса Уполномоченного по правам человека (ст. 103);
• определения порядка деятельности Правительства РФ (ст. 114);
• установления судебной системы Российской Федерации (ст. 118);
• урегулирования полномочий, порядка образования и деятельности Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ и иных федеральных судов (ст. 128);
• созыва Конституционного Собрания (ст. 135).

В сходной редакции сформулированы правовые нормы об объектах регулирования конституционных законов в конституциях Грузии, Италии, Казахстана, Киргизии, Словении. Таджикистана и Чехии. Законы отличаются друг от друга лишь объемом регулируемых общественных отношений и перечнем вопросов, по которым они приняты.

Конституционные законы принимаются в особом, усложненном порядке, под стать самой конституции. Поэтому они обладают верховенством по отношению ко всем другим законам и иным нормативным правовым актам. Над ними стоит лишь одна конституция, которая характеризуется

более квалифицированными формально-юридическими признаками.

Особое место в системе источников конституционного права занимают органические законы. Они принимаются парламентом на основе бланкетных норм конституции и содержат, как правило, целостные правовые институты. Если в конституции имеется бланкетная норма, управомочивающая парламент принять закон по урегулированию узкого круга общественных отношений, то он по форме будет, скорее всего, обычным парламентским законом. Так, в ст. 45 Конституции Танзании 1977 г. записано, что Национальное собрание (парламент) должно принять закон об определении границ между избирательными округами. Принятый на основании этой нормы закон отличается чрезмерной лаконичностью, содержит всего три нормы, что позволяет квалифицировать его как обычный парламентский закон.

Органические законы получили широкое распространение во Франции, странах франкофонной Африки и в странах Западной Европы и Латинской Америки с иберийской правовой системой. В конце прошлого века они были конституционно признаны и в таких странах, как Молдова, Румыния, Кабо-Верде и Папуа - Новая Гвинея. В качестве примеров органических законов сошлемся на Избирательный кодекс Франции 1992 г., Закон Испании о Государственном совете 1979 г., Закон Сенегала о судебной системе 1989 г., Закон Папуа - Новой Гвинеи о провинциальном управлении 1975 г.

Важнейшие нормы конституционного права содержатся и в обычных парламентских законах, которые принимаются в установленном порядке по неограниченному кругу вопросов. Депутаты парламента самостоятельно, без управомочивающей нормы конституции решают какую группу общественных отношений следует урегулировать путем издания обычного закона. Для принятия такого закона требуется абсолютное большинство голосов депутатов парламента, присутствующих на его пленарном заседании.

Обычные парламентские законы регулируют самые разнообразные виды общественных отношений, составляющих предмет конституционного права. Среди них преобладают законы о гражданстве, механизмах реализации конституционных прав и свобод граждан, политических партиях, выборах в законодательные (представительные) органы государственной власти, статусе депутатов, конституционно-правовом статусе отдельных государственных органов и т.п.

В странах с развитой системой непосредственной демократии законы, содержащие нормы конституционного права, принимаются не только парламентом, но и на референдуме. Особенно это характерно для Швейцарии, где проведение референдума по важнейшим законопроектам зависит не от властей, как в большинстве государств мира, а от самого народа.

Законы, принятые в результате всенародного голосования, получили в юридической литературе название референдных. По своей юридической силе они ничем не отличаются от обычных парламентских законов. Разница состоит лишь в том, что такие законы могут быть изменены, дополнены и отменены только на референдуме.

В каждом государстве в целях обеспечения безопасности граждан и защиты конституционного строя принимаются законы об условиях и порядке введения на территории страны или в отдельной местности чрезвычайного положения. Их ни в коей мере нельзя относить к чрезвычайному законодательству. Вместе с тем в отдельных странах конституции содержат бланкетные нормы, управомочивающие парламент принимать чрезвычайные (специальные) законы, противоречащие самой конституции, умоляющие ее верховенство по отношению ко всем законам и иным нормативным правовым актам. Так, Конституция Шри-Ланки 1978 г., принятая в условиях тяжелейшего сингало-тамильского конфликта, предусматривает, что «квалифицированным большинством могут приниматься законы, несовместимые с любым положением Конституции» (ст. 21). На основании этой нормы был принят Закон Шри-Ланки о предотвращении терроризма (1979).

В несколько ином аспекте решен вопрос о чрезвычайных законах в Конституции Малайзии 1957 г. В связи с межэтническими столкновениями, произошедшими в мае 1969 г., в Конституцию Малайзии была включена дополнительная статья, нормами которой коренному населению страны предоставили особые права. Одновременно Кабинет министров Малайзии был наделен правом издавать в целях урегулирования межэтнических конфликтов чрезвычайные законы без одобрения их парламентом.

Правовые нормы, регулирующие порядок принятия чрезвычайных (специальных) законов, имеются в Конституции Кот-д’Ивуара 2000 г., Конституции Папуа - Новой Гвинеи 1975 г., Конституции Того 1992 г., Конституции Фиджи 1990 г. и Конституции Ямайки 1962 г

Анализ конституционно-правовой практики показывает, что правовые нормы о порядке принятия и квалифицирующих признаках чрезвычайных законов вносились в конституции в кризисных условиях развития общества и государства. В рамках действующей конституции, без принятия чрезвычайных мер уже нельзя было сохранить единство и территориальную целостность государства, обеспечить защиту' конституционного строя, право человека на жизнь. И даже в демократической Западной Германии правовые нормы о состоянии обороны (ст. 115а-115L), предусматривающие принятие пакета чрезвычайных законов, были внесены в Основной закон ФРГ в разгар холодной войны, в условиях тяжелейшего кризиса, возникшего в отношениях между странами НАТО и Варшавского договора по поводу Западного Берлина.

Источниками конституционного права являются и комплексные парламентские законы, которые регулируют отношения в разных сферах жизни общества и государства, но одновременно содержат и отдельные конституционно-правовые нормы. Примером таких актов может быть Федеральный закон Австрийской Республики от 2 июля 1975 г. «О задачах, финансировании и предвыборной агитации политических партий».

При этом интересно отметить, что в Австрии сложилась уникальная практика выделять в комплексных парламентских законах конституционные нормы, которые в отличие от других положений закона принимаются в особом, усложненном порядке. В Законе о гражданстве, например, в качестве конституционных норм выделены положения о разделении австрийского гражданства на гражданство Федерации и земель (§ 1), о преимуществе некоторых категорий иностранцев в получении австрийского гражданства (п. 4 § 10), о приобретении гражданства иностранцем в силу вступления его в должность штатного профессора университета, штатного или нештатного профессора высшей школы (§ 25).

Таким образом, в содержании одного и того же комплексного парламентского закона Австрии могут быть разные по юридической силе правовые нормы.

Самостоятельными источниками конституционного права являются декларации, принятые специальными учредительными собраниями или парламентами. Они учреждают государство как субъект конституционного и международного права, провозглашают важнейшие права и свободы человека, личности и гражданина, определяют статус народов и национальных языков. В качестве таковых можно назвать: Декларацию независимости Соединенных Штатов Америки от 4 июля 1776 г., Декларацию независимости государства Израиль от 14 мая 1948 г., Декларацию о государственном суверенитете РСФСР от 12 июня 1990 г., Декларацию о языках народов России от 25 октября 1991 г., Декларацию прав и свобод человека и гражданина РСФСР от 22 ноября 1991 г.

Всемирно историческое значение имеет Декларация прав человека и гражданина от 26 августа 1789 г., принятая Национальным собранием Франции. В ней торжественно изложены «естественные, неотъемлемые и священные права человека», принадлежащие ему от рождения. Благодаря этому, она оказала огромное влияние на демократические конституции практически всех государств мира.

Декларация прав человека и гражданина является составной частью Конституции Франции 1958 г. В Конституциях Бенина, Мавритании, Габона и Нигера сформулированы нормы, согласно которым граждане этих государств пользуются всеми правами и свободами, провозглашенными Декларацией прав человека и гражданина 1789 г. и Всеобщей декларацией прав человека 1948 г

Конституции определяют основы формирования высших законодательных (представительных) органов государственной власти и закрепляют их компетенцию. Порядок их деятельности регулируется регламентами. Как сказано в ст. 101 Конституции РФ, каждая из палат Федерального Собрания принимает свой регламент и решает вопросы внутреннего распорядка своей деятельности.

Регламенты высших законодательных (представительных) органов государственной власти являются источниками конституционного права. Наряду с процессуальными нормами, они содержат и нормы, закрепляющие конституционно-правовой статус должностных лиц высших законодательных (представительных) органов государственной власти, партийных фракций, депутатских групп, систему и полномочия постоянных комитетов и комиссий. Регламенты в значительной степени определяют полномочия субъектов законодательной инициативы, главы государства, правительства, региональных и местных органов публичной власти в сфере законодательной деятельности. Во многих; странах регламенты парламентов утверждаются законами. Это придает им юридическую силу, сопоставимую с юридической силой обычных парламентских законов.

Важным источником конституционного права являются акты главы государства, содержащие конституционно-правовые нормы. В соответствии со ст. 90 Конституции РФ Президент Российской Федерации издает указы и распоряжения, отдельные из которых содержат конституционно-правовые нормы. К числу таких актов относится Указ Президента РФ от 24 декабря 1993 г. «О мерах по приведению законодательства Российской Федерации в соответствие с Конституцией Российской Федерации». В нем многие законы и иные нормативные правовые акты признаны не действующими и не подлежащие применению органами государственной власти, органами местного самоуправления и их должностными лицами, как противоречащие Конституции РФ.

В ряде зарубежных стран конституции управомочивают главу государства издавать нормативные правовые акты, имеющие силу закона. В Италии Президент Республики «издает декреты, имеющие силу закона» (ст. 87 Конституции Италии).

Президент Индии издает указы, которые по своей юридической силе соответствуют парламентским актам. Однако указы должны представляться Парламенту, наделенному правом отменять их своими резолюциями. Кроме того, указы Президента Индии автоматически прекращают свое действие спустя шесть недель после открытия очередной или внеочередной сессии Парламента (ст. 123 Конституции Индии 1950 г.).

По Конституции Танзании 1977 г. федеральный Президент также имеет право издавать декреты, имеющие силу закона. Но они должны передаваться на рассмотрение депутатов Национального собрания (парламента), которые могут их одобрить или отменить (ст. 52).

Конституции некоторых государств увязывают право президента издавать нормативные правовые акты равными по своей юридической силе парламентским законам с определенными юридическими фактами. Так, парламент Алжира может делегировать Президенту Республики право издавать законодательные указы на период парламентских каникул, перерыва между своими сессиями, а также в период чрезвычайного или осадного положения (ст. 124 Конституции Алжира 1989 г.).

Такое же положение содержится и в Конституции Йемена 1991 г., согласно которому во время парламентских каникул депутатов Палаты представителей «Президент Республики может издавать декреты, имеющие силу закона, при условии, что они не противоречат Конституции или расходным статьям бюджета» (ст. 119).

Конституция Сирии 1973 г. предоставляет Президенту' Республики право издавать декреты, имеющие силу закона, в случае возникновения внезапной серьезной опасности, представляющей угрозу для государства или его институтов (ст. 94).

Конституция Казахстана закрепляет норму, согласно которой Президент Республики может объявить рассмотрение проекта закона срочным. В этой связи Парламент должен рассмотреть законопроект в течение месяца со дня его внесения. При неисполнении Парламентом предписанного требования Президент Республики вправе издать указ, имеющий силу закона, который действует до принятия Парламентом закона в порядке, установленном Конституцией (п. 2 ст. 61). По инициативе Президента Казахстана Парламент также может на совместном заседании палат делегировать ему двумя третями голосов от общего числа депутатов законодательные полномочия на срок, не превышающий одного года (п. 4 ст. 53).

Таким образом, главы государств издают нормативные правовые акты, имеющие силу закона, в целях обеспечения оперативности управления, предотвращения конституционными средствами образования в стране вакуума власти. Эти акты, за редким исключением, содержат конституционноправовые нормы, что позволяет с полным основанием относить их к источникам конституционного права.

К нормативным правовым актам главы государства, видимо, можно приравнять акты государственного переворота, независимо от того, изданы или они хунтой (советом) или главарем путчистов. Обычно такими актами производится ликвидация легальных органов государственной и муниципальной власти, запрещаются политические партии, приостанавливается действие конституции, вводится цензура, ограничиваются права и свободы граждан, создаются чрезвычайные органы власти, возводятся в закон массовые политические репрессии.

В качестве примеров актов государственного переворота конституционного значения можно назвать обращение Второго Всероссийского съезда рабочих, солдатских и крестьянских депутатов от 7 ноября 1917 г. «О полноте власти Советов», Декрет от 8 ноября 1917 г. «Об учреждении Совета Народных Комиссаров», Указ Президента РФ от 21 сентября 1993 г. «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». К их числу следует отнести и более 200 декретов об установлении в разное время военно-диктаторских режимов в странах Латинской Америки, Африки и Юго-Восточной Азии, изданных путчистами, которые захватывали власть в результате государственных переворотов.

Акты государственного переворота в принципе не должны служить источниками конституционного права. Их следует рассматривать в качестве важнейших источников доказывания по уголовным делам о совершении тягчайших преступлений. Однако, если на основании и во исполнение актов государственного переворота граждане, политические партии и общественно-политические движения, представляющие гражданское общество, совершают юридически значимые действия, то такие акты впоследствии становятся легитимными и занимают подобающее им место в системе источников конституционного права. Это может выразиться в участии в референдуме по проекту новой конституции, выборах президента, депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти.

Правовые акты правительств современных демократических государств, как правило, не содержат конституционно-правовых норм. В России одним из немногих исключений является Постановление Правительства РФ от 24 марта 2000 г. «Об утверждении Единого перечня коренных малочисленных народов Российской Федерации», которое служит нормативной базой реализации конституционно-правового статуса коренных малочисленных народов.

Однако в зарубежных странах широкое распространение получила практика издания правительствами актов, содержащих конституционно-правовые нормы, в порядке делегированного законодательства. Для этого парламенты принимают рамочные законы, определяющие перечни вопросов, по которым правительства могут принимать нормативные правовые акты, имеющие силу закона.

Согласно Конституции Испании Генеральные кортесы могут делегировать Правительству право принятия норм, имеющих силу закона по всем предметам ведения государства. Парламенту не предоставлено лишь право делегировать Правительству Испании законодательные полномочия по вопросам регулирования основных прав и свобод граждан, конституционного статуса автономных сообществ и основ избирательной системы, а также по вопросам, предусмотренным самой Конституцией (ст. 81-82).

Парламент Румынии «может принять специальный закон, уполномочивающий Правительство издавать ордонансы в областях, не являющихся предметом органических законов» (ст. 114 Конституции Румынии). В законе в обязательном порядке устанавливаются область и срок, в рамках которых могут издаваться ордонансы.

Конституция Армении существенно ограничивает компетенцию Национального собрания по делегированию законодательных полномочий Правительству Республики. Парламент может уполномочивать Правительство принимать постановления, имеющие силу закона, только для обеспечения программы его собственной деятельности (ст. 78). Поэтому в Армении в отличие от других зарубежных стран, Правительство не издает постановления, содержащие конституционно-правовые нормы.

В федерациях в качестве источников конституционного права выступают наряду с нормативными правовыми актами центральных властей конституции, законы и подзаконные акты субъектов федерации.

В России виды и состав источников конституционного права субъектов Федерации определяются Конституцией РФ и заглавными актами конституционного законодательства каждого из субъектов федеративного государства.

Согласно ст. 66 Конституции РФ республики принимают свои конституции, а края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа - уставы. В системной взаимосвязи с Конституцией РФ они определяют статус каждого из субъектов Российской Федерации.

Конституции и уставы субъектов Российской Федерации являются основными законами, обладающие высшей юридической силой в системе регионального законодательства. На их основе принимаются законы о внесении изменений и дополнений в конституции (уставы) субъектов Российской Федерации, конституционные законы, референдные и обычные законы. Многие из них содержат конституционно-правовые нормы, что позволяет рассматривать их в качестве источников конституционного права субъектов Российской Федерации. Так, в соответствии с предписаниями Конституции (Основного закона) Республики Саха (Якутия) конституционные законы принимаются по вопросам: порядка проведения референдума; организации и деятельности Государственного Собрания (Ин Тумэн); статуса Правительства Республики; полномочий, организации и порядка деятельности Конституционного суда Республики; порядка принятия Конституции Республики Саха (Якутия). По всем остальным вопросам принимаются обычные законы.

В большинстве зарубежных федераций законодательные органы государственной власти субъектов, входящих в их состав, также принимают свои конституции и законы, которые являются источниками конституционного права. Конституции имеют все субъекты таких федераций, как США, Мексика, Аргентина, Бразилия, Германия, Австрия, Швейцария, Австралия, Союз Коморских Островов. В Танзании свою конституцию имеет только Занзибар, а в Индии - штат Джамму и Кашмир.

Конституция ЮАР 1997 г. не закрепляет федерацию как форму политико-территориальной организации государства. Тем не менее каждая и з девяти провинций ЮАР приняла свою конституцию, которая, вполне естественно, является источником конституционного права.

Своеобразными источниками конституционного права являются статуты территориальных автономий. Их характерная особенность заключается в том, что они принимаются в два этапа. На первом этапе проекты статутов одобряются на заседаниях законодательных (представительных) органов территориальных автономий или на местных референдумах. Затем они утверждаются парламентами государств, в составе которых образованы территориальные автономии. В таком порядке статуты территориальных автономий принимаются в Испании, Италии, Португалии и Сербии.

Наконец, к источникам конституционного права следует отнести уставы (хартии), принимаемые представительными органами местного управления и самоуправления или непосредственно на местном референдуме. По своему содержанию они являются комплексными нормативными правовыми актами, в которых имеются нормы различных отраслей права. Однако в них сформулированы и конституционно-правовые нормы, закрепляющие систему муниципальной власти, правовой статус выборных органов муниципального образования, их компетенцию, порядок осуществления народной инициативы, местных референдумов и плебисцитов. Они должны соответствовать общенациональному законодательству и законам субъектов федерации.

Правовой обычай. Он представляет собой форму существования, выражения и преобразования различных по своему содержанию социальных норм, признанных субъектами общественных отношений или санкционированных государством, которые сложились путем постоянного применения одних и тех же правил к однородным случаям жизни.

Самостоятельным видом правовых обычаев является конституционный обычай. Он служит источником норм конституционного права, регулирующих отношения по осуществлению государственной власти, порядок определения статуса этнических общностей и физических лиц. В зависимости от оснований формирования обычаев государствоведы различают конституционные соглашения, традиционные правовые обычаи и парламентские обычаи.

Конституционные соглашения получили широкое распространение в Великобритании и других англосаксонских странах. Они складываются на основе законодательных положений и практики деятельности органов государственной власти, нормы которых субъекты конституционных отношений соглашаются на принципах консенсуса считать правовыми, обязательными к исполнению.

Согласно статутному праву Великобритании все законодательные, исполнительные и судебные органы получают свою власть от монарха. Юридически он наделен весьма обширными полномочиями по управлению страной. Монарх созывает и распускает парламент, обладает правом абсолютного вето при подписании принятых парламентом законопроектов, назначает и смещает по собственному усмотрению министров, которые несут ответственность перед ним. Однако на основании этих норм и практики деятельности высших органов государственной власти Великобритании сложились конституционные соглашения, согласно которым монарх созывает и распускает Палату общин британского Парламента лишь по совету Премьер-министра, утверждает после его контрасигнатуры (подписи) законопроекты, назначает Премьер-министром лидера партии, получившей большинство мандатов на парламентских выборах. Вновь назначенный Премьер-министр представляет монарху кандидатуры для назначения на должности министров. Правительство несет коллективную ответственность за свою деятельность не перед монархом, а перед Палатой общин британского Парламента.

В соответствии с Конституцией США «выборщики собираются по своим штатам и голосуют бюллетенями за Президента и Вицепрезидента» (Поправка XII). На основании этой нормы сформировалось конституционное соглашение о корпоративной солидарности выборщиков, которые должны голосовать за кандидатов только от своей партии.

Аналогичным образом складываются конституционные соглашения в таких странах англосаксонской правовой системы, как Канада, Индия, Австралия, Новая Зеландия, Малайзия, Ямайка и Багамские острова. В этих странах они выступают в качестве источников конституционного права. Их нормы регулируют порядок осуществления прерогатив монарха и полномочий президента, формирования правительства, сложившиеся отношения органов государственной власти между собой.

Однако британскую модель формирования конституционных соглашений нельзя считать универсальной. В Китае схожие конституционные обычаи формируются при взаимодействии Коммунистической партии Китая (КПК) и высших органов государственной власти страны. В связи с осуществлением руководящей роли КПК жизнью общества и государства в Китае регулирование важнейших отношений осуществляется на стыке политической и правовой сфер, что приводит к образованию конституционно-правовых обычаев. В них содержатся неписаные правовые нормы материального и процессуального характера, которые регулируют процедуру изменения Конституции КНР, порядок формирования органов государственной власти и перераспределения между ними отдельных полномочий. Конституционно-правовые обычаи формируются также на основании документов политического характера, принимаемых на съездах и конференциях КПК.

Конституционно-правовые обычаи в силу своей универсальности и практической значимости находят применение в регулировании отношений при формировании национальных муниципальных образований, определении государственных процедур (церемоний), возведении в ранг закона государственной символики, установления статуса праздничных дней и т.п.

Традиционный правовой обычай складывается в результате длительного и единообразного применения субъектами общественных отношений одних и тех же правил к однородным случаям жизни. В отличие от конституционных соглашений они формируются при отсутствии правовых норм, составляющих для них законодательную базу.

Традиционные обычаи как источники конституционного права преимущественно содержат нормы, закрепляющие основы статуса коренного народа страны (Канада, Австралия, Новая Зеландия), порядок престолонаследия (Лесото, Свазиленд, Тонга), формирования национального парламента с учетом интересов этнических меньшинств (Новая Зеландия, Самоа), проведения выборов в органы местного самоуправления (Токелау), установления статуса гражданина в зависимости от этнической принадлежности лица (Фиджи), участия совета традиционных вождей наиболее крупных племен в законотворчестве (Гана, Нигерия, ЮАР), судебной защиты права родоплеменной собственности (Намибия).

Сложившиеся в обществе обычаи приобретают конституционно-правовые свойства, наделяются юридической силой лишь при условии их прямого или косвенного санкционирования государством. Санкционирование может осуществляться путем закрепления в конституции отсылочных норм о применении обычаев для урегулирования определенных социальных ситуаций, признания в законе факта их существования, судебной защиты конкретных обычаев.

Отсылочные нормы о санкционировании государством обычаев сформулированы, к примеру сказать, в ст. 19 Конституции Намибии 1990 г., ст. 45 Конституции Лесото 1993 г., ст. 181 Конституции ЮАР 1997 г., ст. 156 Конституции Фиджи 1990 г., ст. 35 Конституционного акта Канады 1982 г.

Факт признания обычаев парламентскими законами уже давно стал конституционно-правовой практикой в Новой Зеландии. Обычаи коренного народа маори учитываются в содержании законов, принимаемых Палатой представителей (парламентом) на основе и во исполнение Вайтангского договора.

В Великобритании сложившийся обычай о суверенитете Парламента неоднократно подтверждался судами. В частности, в 1840 г. судом было подтверждено право Парламента Великобритании самостоятельно наказывать депутатов Палаты общин и пэров Палаты лордов за нарушение своих прав и привилегий. В 1884 г. судебным решением было подтверждено право Парламента Великобритании самостоятельно распоряжаться своими внутренними делами, не допуская вмешательства каких-либо других органов государства.

В Австралии традиционные обычаи аборигенов были признаны Высоким судом Австралийского Союза в качестве источника правовых норм, определяющих конституционный статут коренного населения.

Особой разновидностью конституционных обычаев является парламентский обычай, который складывается в процессе многолетней деятельности высшего органа законодательной власти страны. В них содержатся процедурно-процессуальные нормы конституционного права, регулирующие отдельные стороны деятельности парламента. Так, мировая парламентская практика, признавая старинный обычай уважения старших по возрасту лиц, обладающих большим жизненным опытом и имеющих определенные заслуги перед обществом и государством, выработала правило о порядке открытия первого заседания парламента или его палаты каждого нового созыва. В России этот обычай санкционирован нормами ч. 3 ст. 99 Конституции РФ и нормами ст. 33 Регламента Государственной Думы Федерального Собрания РФ, которые установили, что первое заседание Государственной Думы открывает старейший по возрасту депутат.

При формировании Государственной Думы применяется древнейший обычай жеребьевки, который

благодаря своей устойчивости сохранил свою значимость и в настоящее время. Имеется в виду, что в избирательный бюллетень по выборам депутатов Государственной Думы по пропорциональной избирательной системе наименования политических партий, зарегистрировавших федеральные списки кандидатов, заносятся в порядке, определяемом жеребьевкой (п. 4 ст. 73 Федерального закона от 18 мая 2005 г. «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации»).

Еще более широкое применение находят парламентские обычаи в Великобритании. Нормами обычаев регулируется порядок открытия заседания Палаты общин, участия депутатов в дебатах по обсуждаемым вопросам, проведения парламентского часа, финансового обеспечения работы фракций оппозиционных партий.

Согласно парламентскому обычаю Конгресса США финансовые законопроекты страны могут вноситься только в Палату представителей. В Сенате нормами обычая запрещено ограничивать время выступления сенатора по любому вопросу повестки заседания палаты Конгресса.

В Парламенте Сьерра-Леоне сформировался обычай, в соответствии с которым депутаты, избранные верховными вождями, могут на стадии принятия законопроекта о статусе племен воспользоваться правом вето.

Парламентский обычай отличается от конституционных соглашений и традиционных правовых обычаев по способу формирования, характеру своего действия и сфере правового регулирования. Он служит источником не всей отрасли конституционного права, а лишь его подотрасли - парламентского права.

Судебный прецедент. Его можно определить как решение вышестоящего суда по конкретному делу, которое является обязательным для всех нижестоящих судов при рассмотрении ими аналогичных дел в будущем. Прецедент служит материально-правовым основанием для принятия судом решения по аналогии. Поэтому суд должен неукоснительно следовать прецеденту так же как он следует закону.

В странах англосаксонской правовой системы судебный прецедент наряду с законом занимает одно из ведущих мест в иерархии источников конституционного права. В Великобритании на основе судебных прецедентов обеспечиваются важнейшие конституционные права и свободы человека и гражданина, принцип равенства всех граждан перед законом и судом, пределы распространения королевской прерогативы, парламентские привилегии. В Ирландии правила судебных прецедентов регулируют порядок осуществления тех личных прав и свобод граждан, которые прямо не указаны в Конституции 1937 г

В США на основе судебного прецедента осуществляется конституционный контроль. Вместе с тем при рассмотрении конкретных судебных дел были сформулированы и другие судебные прецеденты, содержащие конституционно-правовые нормы. Среди них можно назвать прецеденты о «подразумеваемом» праве граждан на объединение в ассоциации, запрете расовой сегрегации, обеспечении прав этнических меньшинств.

Однако судебный прецедент признается источником конституционного права не только в странах англосаксонской правовой системы, но и в Швейцарии и в Скандинавских странах. В Швейцарии судья при рассмотрении конституционно-правовых споров должен опираться на решения, уже закрепленные в традиции толкования и в судебной практике.

В России только начался процесс становления судебного прецедента как полноценного источника конституционного права. Конституционный Суд Российской Федерации в своем постановлении от 21 января 2010 г. №1-п сформулировал правовую позицию, согласно которой суды могут применять нормы прецедентов. Однако делать это пока трудно, поскольку в России еще не сложились правила судебного прецедента, которые вырабатываются многолетней практикой и обобщаются поколениями судей.

Вместе с тем, есть все основания утверждать, что правовые позиции Конституционного Суда РФ являются источником конституционного права прецедентного характера. Конституционный Суд РФ дает общеобязательное, а следовательно, нормативное толкование Конституции РФ, прекращает действие неконституционных нормативных правовых актов, не допускает вступления в силу не ратифицированных договоров Российской Федерации. Но даже, если он признает закон не противоречащим Конституции РФ, то дает его такое толкование, которое служит непременным условием его конституционности и имеет в этой связи нормативное значение для всех правоприменителей, в том числе судов общей юрисдикции. Решения Конституционного Суда РФ по делам о проверке конституционности законов и иных нормативных правовых актов имеют, таким образом, нормативный характер и приобретают все свойства судебного прецедента.

С прецедентом сходно правило ампоро, которое получило широкое распространение в Мексике. Оно представляет собой правовую норму, созданную Верховным судом Мексики в процессе рассмотрения конкретных дел по защите прав и свобод человека и гражданина. В большинстве случаев такие нормы являются конституционно-правовыми. Это позволяет с полным основанием считать правило ампоро источником конституционного права.

Нормативный договор. Традиционно под договором понимается соглашение сторон (участников) об установлении, изменении или прекращении прав и обязанностей в той или иной сфере общественных отношений. Предметом конституционно-правовых договоров могут быть вопросы образования или ликвидации федеративного государства, разграничения компетенции между федерацией и ее субъектами, изменения статуса субъектов федерации или границ между ними, обеспечения единообразия в осуществлении правосудия и политико-правового администрирования, координации усилий участников договора по реализации комплексных программ.

Договоры об образовании федерации заключаются между суверенными государствами. Тем не менее, они содержат важнейшие конституционно-правовые нормы о государственном суверенитете, принципах объединения государств в федерацию, разграничении предметов ведения и полномочий между федерацией и ее субъектами, о конституционных основах формирования высших органов государственной власти вновь созданной федерации. В качестве примеров можно привести Учредительный акт федерации Мексики 1824 г., Договор об образовании Союза Советских Социалистических Республик от 30 декабря 1922 г., заключенный РСФСР, УССР, БССР и ЗСФСР, Статьи о союзе между Республикой Танганьика и Народной Республикой Занзибар и Пемба 1964 г. о создании Объединенной Республики Танзания, положивших начало формированию федеративных государств.

Заключение договоров о разграничении компетенции между федерацией и ее субъектами предусмотрено ст. 11 Конституции РФ. В ней говорится, что разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеративным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий (ч. 3).

Таким образом, Конституция РФ предусматривает возможность заключения двух видов договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов - Федеративного договора и иных договоров.

Федеративный договор является коллективным договором между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов. В марте 1992 г. были заключены между Российской Федерацией и ее субъектами три договора, которые в отечественной литературе получили обобщенное название Федеративного договора. В отличие от учредительных договоров об образовании федеративного государства они предусматривают лишь разграничение предметов ведения и полномочий между федеративными органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти ее субъектов. Но поскольку проекты договоров подписывались полномочными представителями Российской Федерации и полномочными представителями республик, краев, областей, городов Москва и Санкт-Петербурга, а также автономной области и автономных округов дифференцированно, с учетом особенностей их конституционно-правового статуса в составе России, то и появились на свет три сходных между собой договора.

Под иными договорами по смыслу ст. 11 Конституции РФ следует понимать договоры между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти конкретных ее субъектов о разграничении между ними предметов ведения и полномочий в экономической, социально-культурной и административно-политической сферах. В числе действующих договоров данного вида можно назвать Договор Российской Федерации и Республики Татарстан от 15 февраля 1994 г. «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти Республики Татарстан». Хотя Договор и заключен с конкретным субъектом Российской Федерации, тем не менее, он относится к источникам конституционного права, поскольку в его содержании сформулированы на принципах консенсуса конституционно-правовые нормы.

Богатая практика заключения внутригосударственных договоров между федерацией и ее субъектами сложилась в Бельгии. В целях разрешения противоречий между Французским сообществом и Валлонским регионом федерация и ее субъекты заключают договоры о сотрудничестве Бельгии с международными организациями с учетом интересов лингвистических сообществ страны. В основном они касаются процедуры выработки общей позиции по урегулированию политических ситуаций, когда достижение согласия в рамках Конституции Бельгии 1994 г. по вопросам участия полномочных представителей страны в работе международных организаций становится проблематичным или вообще недостижимым (ст. 77, 138).

Источниками конституционного права являются также нормативные договоры, которые заключаются между заинтересованными субъектами федеративного государства с целью изменения их статуса. Такой вид договоров предусмотрен ст. 29 Основного закона ФРГ, согласно которой «изменения территориального статуса земель могут осуществляться на основе государственных договоров между заинтересованными землями либо по федеральному закону с согласия Бундесрата» (п. 7).

Конституция Мексики допускает возможность изменения границ между субъектами федерации путем заключения ими двухсторонних и многосторонних договоров. Конституционными нормами установлено, что «штаты могут регулировать между собой путем дружественных соглашений свои соответствующие границы; однако эти соглашения вступают в силу лишь после их одобрения Национальным конгрессом» (ст. 116).

Внутригосударственные договоры между субъектами федерации по обеспечению единообразия в осуществлении правосудия и политико-правового администрирования, реализации комплексных программ в большинстве случаев содержат нормы административного, экологического и хозяйственного права. Однако в практике договорного регулирования федеративных отношений встречаются иногда соглашения между субъектами федеративного государства, закрепляющие сам порядок заключения договоров. Такие договоры содержат, как правило, конституционно-процессуальные нормы. Убедительным подтверждением тому может служить Соглашение между кантонами Форибур, Ваадт, Валлис, Нойенбур, Женева и Юра Швейцарской Конфедерации от 9 марта 2001 г. «О подготовке, ратификации, введении в действие и изменении межкантональных договоров и соглашений кантонов с иностранными государствами».

Все внутригосударственные договоры нормативного характера должны заключаться только в рамках действующей конституции. Если заключение договоров предшествовало принятию конституции, как это было с федеративными договорами в России, то после вступления в силу основного закона государства все договоры должны быть приведены в соответствие с нормами конституции или же денонсированы. Конституция в каждом государстве имеет верховенство на всей территории страны, обладает высшей юридической силой по отношению к законам и иным нормативным правовым актам, внутригосударственным и международным договорам. Кроме того, все конституционно-правовые договоры между субъектами федерации должны заключаться под контролем центральных властей и не содержать политических положений (ст. 125-126 Конституции Аргентины 1853 г.).

В мировой практике чрезвычайно редко встречаются конституционно-правовые договоры, заключаемые между собой высшими органами государственной власти страны. Беспрецедентным в этом отношении является Конституционный Договор между Президентом Украины и Верховной Радой Украины от 8 июня 1995 г. «Об основных принципах организации и функционировании государственной власти и местного самоуправления в Украине на период до принятия новой Конституции Украины». Хотя Договор и не отменял действующую в то время Конституцию (Основной закон) Украины 1978 г., но ее нормы не могли противоречить достигнутому соглашению. Как условились стороны, «до принятия новой Конституции Украины положения действующей Конституции Украины действуют только в части, которая согласуется с этим Конституционным Договором» (Раздел II).

Видимо, такие договоры заключаются только в чрезвычайных условиях, когда требуется принимать срочные меры по урегулированию сложной ситуации, выводу страны из глубокого социально- экономического и политического кризиса.

Священные писания и предания. В клерикальных и теократических государствах литературные источники веры и повествования о великих религиозных событиях и житии святых официально признаются Священными писаниями и преданиями. Выраженные в их содержании фундаментальные принципы и нормы, регулирующие отношения человека к Богу, окружающей природной среде, своему ближнему и земной власти, становятся общеобязательными и обеспечиваются не только угрозой применения Господней кары за совершенные грехи, но и возможностью государственного принуждения. В этой связи Священные писания и предания считаются важнейшими источниками права, в том числе и конституционного.

В государстве-городе Ватикан библейские заповеди и основные положения Деяний Апостолов реализуются в законодательстве и правоприменительной практике. В соответствии с Законом от 7 июня 1929 г. №2 «Об источниках права» главными источниками действующего в Ватикане права являются Кодекс канонического права и апосталические постановления. В их состав помимо того входят законы, изданные главой церкви или делегированной им властью, а также постановления компетентных властей, принятые в установленном законом порядке.

В исламских государствах важнейшим источником права и нормативной основой жизни всего общества является Коран - священная книга мусульман, содержащая откровения Аллаха, возвещенные Им через пророка Мухаммеда. Собрание изречений Аллаха, Его заповеди, поучения, предписания и ритуалы приобрели смысл юридических обязанностей для каждого мусульманина.

В исламском мире в качестве Священного предания признается Сунна, представляющая собой сборник адатов, то есть изречений и рассказов о жизни и поступках самого пророка Мухаммеда, собранных и изложенных его последователями. Ее нормативный характер заключается в том, что правоверные должны в своих действиях, поступках и помыслах неукоснительно следовать пророку Мухаммеду.

В Израиле одним из источников конституционного права является Тора (Пятикнижие Моисея), которая почитается иудаистами как Священное писание. Ее содержание составляют законы и правила жизнедеятельности иудеев, ниспосланные Богом через пророка Моисея народу Палестины. Среди них представлены и знаменитые заповеди, устанавливающие обязанности человека перед Богом и заповеди, регулирующие отношения людей друг с другом.

В Израиле официально признано, что Тора является основой всего законодательства. Ни одна правовая норма не должна противоречить ее предписаниям. Все парламентские законы должны опираться на положения Торы, развивать их, охранять традиционные ценности, зафиксированные в ее содержании.

Партийно-государственные акты. Эти источники конституционного права сформировались в социалистических странах как особый способ придания легитимности решениям коммунистических партий, осуществляющих руководящую и направляющую роль в жизни общества и государства. В Советском Союзе, например, сложилась практика принятия совместных постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР по наиболее важным вопросам государственной и общественной жизни, которые в отдельных случаях являлись источниками конституционного права. Эти акты с момента их издания приобретали не только общественно-политический, но и юридический характер. Они были обязательными как для государственных, так и для партийных органов.

В настоящее время практика принятия совместных постановлений партийными и государственными органами сохранилась в Китае, Вьетнаме, на Кубе и в КНДР. В их числе встречаются и такие акты, которые регулируют порядок осуществления прав и свобод граждан, что позволяет рассматривать их в качестве источников конституционного права.

Характерные свойства источников конституционного права приобретают партийные решения в случаях их предварительного или последующего санкционирования государством. Так, в 1975 г. Верховный Суд США при разрешении конституционно-правового спора сформулировал правило, согласно которому решения Национальных съездов (конвентов) Демократической и Республиканской партий о порядке отбора кандидатов на посты Президента и Вице-президента США, выдвижения и избрания выборщиков обладают большей юридической силой, чем избирательное законодательство штатов США. В мотивировочной части своего постановления Верховный Суд США отметил, что Национальный съезд (конвент) партии при вынесении решений по данным вопросам руководствуется общенациональными интересами, которые выше интересов отдельных штатов.

Правовая доктрина. В современных словарях иностранных языков и выражений доктрина определяется как учение, научная и философская теория, руководящий теоретический или политический принцип. Отсюда можно сделать вывод, что правовая доктрина представляет собой учение, систему теоретических и практических положений, основных принципов, раскрывающих сущность государства и права, их назначение и функции. Формой выражения правовой доктрины служат научные труды выдающихся ученых - юристов, теоретические положения и выводы которых в процессе длительного использования в деятельности органов государственной и муниципальной власти стали эталоном научного подхода к решению практических проблем.

В- Великобритании доктринальными источниками конституционного права являются научные труды классиков отечественного государствоведения. В первую очередь в их состав включают следующие сочинения: Брэктон. Трактат о законах Англии (1250 г.); Блэкстон. Комментарии законов Англии (1566 г.); Коук. Правовые институты Англии (1628г); Форстер. Решения королевских судов (1763 г.). Эти труды до сих пор не превратились в исторические памятники юридической мысли, не потеряли своей актуальности.

Не менее авторитетным признается просвещенное мнение и таких канонизированных специалистов по конституционному праву Великобритании, как Д. Локк, И. Бентам, Э. Берк, У. Беджгот, Д-С. Миль,

Э. Мэй, Д. Лоу, А. В. Дайси. К их научным трудам обращаются Парламент и суды Великобритании в случае отсутствия норм статутов, конституционных соглашений и судебных прецедентов. Так, в 1990 г. Палата лордов Парламента Великобритании, выступая в качестве высшей судебной инстанции страны, прямо восприняла предложенное А. В. Дайси определение королевской прерогативы. В обоснование своей позиции Палата лордов заявила: «Раньше существовало созданное практикой правило, что при жизни автора нельзя ссылаться в суде на его работу. Это правило, которое, по-видимому, не имело никаких логических оснований, теперь не особенно принимается в расчет, и некоторые авторы, даже авторы статей в периодической печати, еще при жизни получают удовлетворение от того, что к их мнению присоединяются судьи».

Однако правовая доктрина как источник конституционного права получила некоторое распространение и в странах континентальной Европы. В последние годы Федеральный конституционный суд Германии начал ссылаться на юридическую литературу ведущих государствоведов страны. Это способствует повышению эффективности конституционного контроля в Германии и в то же время мотивирует государствоведов на исследование актуальных проблем конституционного права таким образом, чтобы их научные труды могли послужить подспорьем судебной практике.

В исламских государствах в качестве доктринального источника мусульманского права выступает иджма, понимаемая как система согласованных заключений высших религиозных авторитетов по вопросам применения положений Корана и Сунны, вынесенных ими в форме фетв. Практическая значимость фетв заключается в том, что они служат правовым средством доктринального восполнения пробелов в мусульманском праве в тех случаях, когда ни Коран, ни Сунна не могут дать однозначного ответа на возникшие в реальной жизни вопросы. При рассмотрении конкретных дел судьи ссылаются на нормы фетв, имеющих силу закона. Это в полной мере относится и к разрешению конституционных споров.

Древнейшим источником доктринального права является Талмуд, представляющий собой собрание устных законов, которые разрабатывались поколениями иудейских Мудрецов в Палестине и Вавилонии. Он состоит из двух взаимосвязанных частей: Мишны и Гемары.

В Мишне содержатся исключительно точные и лаконичные высказывания Мудрецов, сформулированные после тщательного анализа мнений всех сторон по поводу конкретных действий, типичному поведению лица или его возможной мыслительной деятельности.

По степени своей определенности, уровню лингвистической техники, категоричности предписаний или запретов и средствам их обеспечения они напоминают правовые нормы. В этой связи каждое высказывание Мудреца, основанное на Торе и подтвержденное в результате дискуссий, получило название галахи, то есть закона, правила, постановления. Такие высказывания и составляют Мишну или книгу Галахи (Закона).

Древнееврейские Мудрецы заботились о том, чтобы содержание и смысл Мишны могли понимать не только круг избранных людей, отправляющих правосудие, но и простые смертные. В ходе дискуссий они дали развернутый анализ Мишны, сделали обширные комментарии и разъяснения каждой ее галахи, каждого законченного отрывка. Текст комментария составляет вторую часть Талмуда, известную как Гемара.

Талмуд на протяжении веков служил основой еврейского Закона, главным регулятором общественных отношений. Как ныне Верховный суд любого демократического государства ищет руководства в конституции страны, так и в свое время Синедрион обращался к Талмуду при вынесении судебных решений и постановлений.

Однако Талмуд и теперь вызывает не только академический, но и сугубо практический интерес. Он является одним из источников комбинированной Конституции Израиля, в состав которой входят как писанные законы, так и конституционные обычаи. На него ссылаются религиозные суды Израиля при разрешении гражданских споров. Содержание его Галахи учитывается Кнессетом (парламентом) Израиля при принятии законов.

Юридическая практика. Она представляет собой обобщенный опыт реализации правовых норм, выраженный в форме постановлений верховных судов общей юрисдикции, обеспечивающих единство правоприменительной практики на территории страны.

Судьи общей юрисдикции рассматривают в порядке искового судопроизводства дела о нарушении конституционных прав и свобод граждан. В этой связи верховные суды суверенных государств принимают постановления о практике применения судами конституционных и законодательных норм о защите прав и свобод граждан. В них содержится обобщенная практика судебной защиты прав и свобод граждан, даются разъяснения о порядке применения норм конституции и актов текущего законодательства. Постановления верховных судов являются источниками конституционного права, поскольку ими руководствуются все суды общей юрисдикции при рассмотрении конкретных дел, имеющих отношение к конституционным правам и свободам граждан. Примером тому может служить постановление Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами Конституции Российской Федерации при осуществлении правосудия», в котором судам разъясняется порядок непосредственного применения Конституции РФ при рассмотрении конкретных судебных дел, возникших из конституционно-правовых отношений.

Конституция Казахстана включает в систему действующего права наряду с другими источниками нормативные постановления Конституционного Совета и Верховного суда Республики (ст. 4). Это снимает вопрос о юридической практике как источнике конституционного права.

В исламских государствах юридическая практика находит свое выражение в форме кияса. В научной литературе его рассматривают как свод правоприменительной практики, традиционно обобщаемой учеными правоведами. В киясе сформулированы научные положения о применении по аналогии тех или иных установленных Кораном, Сунной или иджмой предписаний к новым, не предусмотренным этими источниками права, случаям.

Общепризнанные принципы и нормы международного права. В конституциях многих современных государств содержатся правовые нормы, позволяющие считать общепризнанные принципы и нормы международного права важнейшими источниками национальной системы права, в том числе конституционного. Именно такой вывод вытекает из содержания ст. 15 Конституции РФ, согласно которой составной частью правовой системы Российской Федерации являются общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации (ч. 4). Аналогичные положения в той или иной форме закреплены в ст. 5 Конституции Албании, ст. 25 Основного закона ФРГ, ст. 29 Конституции Ирландии и соответствующих статьях конституций ряда других государств.

Однако включение принципов и норм международного права в национальные правовые системы современных государств производится в различных конституционно-правовых формах.

В одной группе государств принципы и нормы международного права становятся частью национальной правовой системы лишь после ратификации международных договоров. Так, например, нормами ст. 5 Конституции Болгарии установлено, что только международные договоры, ратифицированные в конституционном порядке, официально опубликованные и вступившие в силу для Республики Болгария, являются частью внутреннего права страны. Сходным образом решен вопрос о включении принципов и норм международного права в национальные правовые системы суверенных государств и в ст. 96 Конституции Испании, ст. 4 Конституции Казахстана, ст. 38 Конституции Литвы, ст. 11 Конституции Румынии.

Вторая группа государств допускает возможность использования множественности конституционно-правовых форм включения принципов и норм международного права в национальную правовую систему. Это, в первую очередь, характерно для России, на территории которой действует Федеральный закон от 15 июля 1995 г. «О международных договорах Российской Федерации». В соответствии с законом согласие России на обязательность для нее международных договоров может быть выражено путем: подписания договора; обмена документами, образующими договор; ратификации договора; утверждения договора; присоединения к договору; применение любого другого способа выражения согласия, о котором условились договаривающиеся стороны. Решение о согласии на обязательность для Российской Федерации международных договоров принимается органами государственной власти Российской Федерации в соответствии с их компетенцией, установленной Конституцией РФ, а также законами и иными нормативными правовыми актами (ст. 6).

К договорам Российской Федерации, признанных специалистами в качестве источников конституционного права, относятся: Соглашение о создании Содружества Независимых Государств (СНГ); Договор о Союзе Беларуси и России и Устав Союза Беларуси и России; Соглашение между Российской Федерацией и Туркменистаном об урегулировании вопросов двойного гражданства и другие.

Особе место в числе источников конституционного права занимают международные декларации, пакты и конвенции о правах человека, которые ратифицировала или признала Россия. Для наглядности можно назвать такие акты, как Всеобщая декларация прав человека 1948 г., Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах 1966 г., Международный пакт о гражданских и политических правах 1966 г., Конвенция о правах ребенка 1989 г., Конвенция Содружества Независимых Государств о правах и основных свободах человека 1995 г. Без включения данных актов в состав источников внутригосударственного права России вряд ли удастся раскрыть содержание конституционно-правового статуса человека, обеспечить его реализацию. Об этом свидетельствует и практика применения содержащихся в них норм судебными и другими органами государственной власти России.

Третья группа стран признала на конституционном уровне источниками внутригосударственного права лишь международно-правовые акты о правах человека. Прямые указания на этот счет имеются в конституциях Бенина, Буркина-Фасо, Мадагаскара, Папуа - Новой Гвинеи, Сейшельских Островов. В частности, в преамбуле Конституции Бенина 1990 г. записано, что принципы демократии и прав человека, закрепленные Уставом ООН, Всеобщей декларацией прав человека 1948 г. и Африканской хартией прав человека и народов 1981 г. считаются частью Конституции и бенинского права, имеющей верховенство над внутренним правом. Это значит, что принципы и нормы международно-правовых актов о правах человека имеют прямое действие на всей территории каждой из названных стран и применяются непосредственно, без совершения каких-либо юридически значимых действий. Конституции своими предписаниями превращают их в источники конституционного права, защищаемые в судебном порядке и исполняемые как часть национальной системы права.

В четвертой группе государств конституции и судебная практика строго разграничивают международное и внутригосударственное право. В таких странах международно-правовой акт в принципе не может служить источником внутригосударственного права, в том числе и конституционного. Для его применения требуется имплементация, то есть исполнение государством международных правовых норм путем включения их в содержание национальных законов. Нормативные предписания об обязательности использования процедуры имплементации сформулированы в §95 Основного закона Финляндии 1999 г., ст. 253 Конституции Индии 1950 г. и в ст. 76 Конституции Малайзии 1957 г. В Великобритании, Канаде, Австралии, Новой Зеландии и в ряде других стран Содружества императивный характер имплементации закреплен нормами судебных прецедентов.

В Конституции Португалии вопрос о признании международно-правовых актов источниками конституционного права решается дифференцированно, с учетом их характерных особенностей. Согласно ст. 8 Конституции Португалии нормы и принципы общего и обычного международного права являются составной частью португальского права. В этой связи они с полным основанием признаются источниками конституционного права.

Международные договоры с участием Португалии становятся источниками конституционного права лишь после их ратификации или одобрения иным должным образом, официального опубликования и вступления в законную силу.

Что касается актов компетентных международных организаций, то они действуют непосредственно, поскольку это установлено в соответствующих учредительных договорах.

Акты органов Европейского Союза официально признаны источниками конституционного права всеми государствами - участниками Маастрихтского договора. Их конституции содержат правовые нормы о приоритете актов парламента и других органов Европейского Союза по отношению к национальному законодательству государств - членов Союза. В случае расхождения закона с нормативными правовыми актами Европейского Союза, применяются правила, установленные

данным актом.

Джентльменское соглашение представляет собой договор сторон о возникновении, изменении или прекращении конституционно-правовых отношений, заключенный в устной форме, соблюдение которого гарантируется честным словом. В настоящее время такой источник конституционного права существует только в Ливане. Джентльменское соглашение о справедливом представительстве религиозных конфессий в Парламенте, Правительстве, министерствах и ведомствах Ливана было заключено в 1943 г. между первым Президентом Республики Баширом аль-Хуры, христианином-маронитом по вероисповеданию, и первым Премьер-министром Риядом Сольхом, мусульманином-сунитом. Согласно достигнутым договоренностям пост Президента Ливана отдавался самой крупной христианской общине - маронитам, пост премьер-министра - суннитам, Председателя Парламента - шиитам, посты заместителя Премьер-министра и заместителя Председателя Парламента - православным. Соответствующее соотношение было установлено для представительства религиозных конфессий в Парламенте Ливана, министерствах и ведомствах.

Со дня заключения джентльменского соглашения между высшими должностными лицами Ливана оно никогда не нарушалось, что свидетельствует о его высоком нравственном и политико-правовом авторитете.