Понятие и значение освобождения от уголовного наказания
Никто не может подвергать сомнению тезис о том, что лицо, привлеченное к уголовной ответственности за совершенное им преступление, подлежит осуждению и ему в необходимых, предусмотренных уголовным законом случаях должно быть назначено уголовное наказание.
Однако самому древнему уголовному законодательству был известен, а уголовные кодексы всех современных государств предусматривают ряд обстоятельств, устраняющих применение наказания. При этом подобное решение вопроса о наказании отнюдь не означает, что совершенное деяние утратило признаки, присущие преступлению, а лицо, его совершившее, перестало быть опасным для окружающих.
Очевидно, в этом и заключается противоречие логического и житейского характера, заключающееся в том, что не может быть безнаказанным деяние, содержащее в себе признаки преступления; в том, что не может свершившееся превратиться в несуществующее; в том, что не может преступное вдруг стать непреступным. Такое противоречие характерно для теорий, исключающих любую относительность суждений.
Однако с позиции здравого смысла и социальной целесообразности не всякое преступное деяние одновременно и неизбежно (фатально) является уголовно наказуемым. Иными словами, сам по себе факт совершения преступления и привлечения виновного к уголовной ответственности еще не означает неизбежное (фатальное) назначение ему уголовного наказания, а тем более его отбытие.
В ряде случаев применение к осужденному даже самого незначительного по тяжести уголовного наказания оказывается из-за наличия каких-либо фактических или уголовно-правовых обстоятельств невозможным либо нецелесообразным с точки зрения социального назначения данного вида наказания.
Наличие различных форм реализации уголовной ответственности позволило отечественному законодателю предусмотреть систему таких обстоятельств, коренящихся или в физической невозможности, или юридической бесцельности уголовного наказания, которые как в совокупности, так и в своем единственном значении обусловливают необходимость института освобождения от уголовного наказания.
По своему уголовно-правовому значению эти обстоятельства приравниваются к отбытию наказания, выступают его своеобразным социально-правовым эквивалентом, а потому и устраняют необходимость применения уголовного наказания.
Освобождение — это, естественно, процесс, имеющий определенную протяженность в пространстве и во времени. Но было бы ошибочным на этом основании делать заключение, что институт освобождения от уголовного наказания есть институт процессуальный.
Прежде всего, термин «освобождение» используется законодателем не для обозначения самого процесса освобождения, а для указания на уголовно-правовой результат, социально-нравственный финал, для расстановки всех точек над «i» в каждом подобном конкретном случае.
Кроме того, в идее об освобождении от наказания лежит глубокая мысль о бесцельности и (или) невозможности применения наказания.
Перечень обстоятельств, устраняющих наказуемость деяния, предусмотрен уголовным законодательством и суд не может по своему усмотрению освободить осужденного от уголовного наказания по обстоятельствам, в уголовном законе не обозначенным.
Как известно, в отдельных (и весьма многочисленных) случаях освобождению от уголовного наказания может предшествовать освобождение от уголовной ответственности. В подобных ситуациях освобождение от уголовной ответственности естественно и органично предполагает одновременное освобождение и от уголовного наказания. Обосновывается этот вывод двумя, на наш взгляд, важными и бесспорными обстоятельствами.
Во-первых, тем, что уголовное наказание является лишь одной из 20 многих (хотя и существенных) форм реализации уголовной ответственности и в силу этого последняя может выполнить свою основную социально-правовую функцию и без назначения виновному в совершении преступления уголовного наказания.
Во-вторых, если лицо, совершившее преступление, по каким-либо основаниям не было привлечено к уголовной ответственности либо было освобождено от него, то назначение уголовного наказания этому лицу исключается, ибо назначение наказания осужденному есть результат лишь предшествующего его привлечения к уголовной ответственности, обратное немыслимо и недопустимо.
Однако было бы глубоким заблуждением считать указанные институты освобождения неразрывно совпадающими по своей сути, а тем более тождественными. Оба эти института обладают своей неповторимостью, уникальной индивидуальностью, что создает единственно правильные предпосылки для признания их относительно самостоятельными (автономными) уголовно-правовыми реалиями. Подобный вывод подкрепляется тем, что освобождение от уголовного наказания не влечет автоматического (одновременного) освобождения осужденного от уголовной ответственности.
Кроме того, при освобождении от уголовной ответственности уголовно-правовые регулятивные отношения прекращают свое действие, тогда как при освобождении от уголовного наказания (функционально и содержательно охватывающем освобождение и от отбывания наказания) они нередко сохраняются (например, до погашения или снятия в установленном законе порядке судимости).
При разграничении данных институтов уголовного права нельзя не учитывать и их различную уголовно-процессуальную форму: освобождение от уголовного наказания, в отличие от освобождения от уголовной ответственности, осуществляется только судом. Думается, было бы логичным и решение вопроса относительно освобождения от уголовной ответственности передать в исключительную компетенцию судебных органов.
Ныне действующее отечественное уголовное право фиксирует достаточно развитую систему обстоятельств, погашающих наказуемость преступного деяния, в силу чего становится возможным освобождение от уголовного наказания, под которым следует понимать выраженный в акте суда и обоснованный им в соответствии с законом отказ от возложения на лицо, привлеченное к уголовной ответственности, обязанности (под условием либо безусловно) понести полностью либо частично уголовное наказание за совершенное преступление.
При общей социально-правовой направленности виды освобождения от уголовного наказания имеют различную законодательную трактовку и требуют для своей реализации различных оснований и условий.