Уголовное право. Общая часть

Назначение наказания за неоконченное преступление

В истории развития отечественного законодательства существовали разные подходы к законодательному регулированию вопросов назначения наказания за преступление, не доведенное до стадии оконченного по причинам, не зависящим от воли виновного.

Так, Уложение о наказаниях 1845 г., исходя из принципа обязательного смягчения наказания в отношении неоконченного покушения, устанавливало: «Наказание за покушение на преступление, когда покушение это остановлено не собственной волей подсудимого, а другими, не зависящими от него обстоятельствами, определяется по большей или меньшей близости такого покушения к совершению преступления двумя, тремя или четырьмя ступенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления».

Для оконченного покушения предусматривалось «наказание, одной, двумя или тремя степенями ниже против наказания, постановленного за самое совершение преступления». Руководящие начала 1919 г. закрепляли принципиально иной подход. «Стадия осуществления намерения совершающего преступление, — указывалось в них, — сама по себе не влияет на меру репрессии, которая определяется степенью опасности преступника».

В последующем советское уголовное законодательство, однако, отказалось от такого решения вопроса, взяв на вооружение принцип факультативного (возможного) смягчения наказания за неоконченную преступную деятельность, в связи с чем предписывало при определении меры наказания иметь в виду: «отсутствие или незначительность вредных последствий покушения» (УК РСФСР 1922 г.); «степень опасности лица, совершившего преступление, и степень осуществления преступного намерения» (Основные начата 1924 г.); «степень опасности лица, совершившего покушение или приготовление, подготовленности преступления и близость наступления его последствий, а также причины, в силу которых преступление не было доведено до конца» (УК РСФСР 1926 г.); «характер и степень общественной опасности действий, совершенных виновным, степень осуществления преступного намерения и причины, в силу которых преступление не было доведено до конца» (УК РСФСР 1960 г.).

О факультативном характере решения вопроса о смягчении наказания применительно к указанным актам следует говорить потому, что, требуя лишь учета, они не содержали предписания об обязанности суда смягчать наказание по каждому конкретному случаю. Законодатель исходил из того, что при каких-то условиях смягчение может и не производиться, что, надо полагать, и было причиной, по которой факт недоведения преступления до конца не был включен в перечень смягчающих обстоятельств.

До принятия УК 1996 г. в отечественной уголовно-правовой литературе вносилось немало предложений, направленных на совершенствование регулирования порядка назначения наказания за неоконченную преступную деятельность.

Многие из них были приняты во внимание авторами теоретической модели Общей части УК РФ, в которой рекомендовалось, в частности:

1. изложить особенности определения меры наказания в главе, посвященной не преступлению, а наказанию;
2. дифференцировать наказуемость в зависимости от стадии, на которой было прервано преступление;
3. ограничить пределы судебного усмотрения за приготовление к преступлению половиной санкции, предусмотренной за оконченное преступление;
4. вменить в обязанность суду учитывать при назначении наказания за приготовление к преступлению и за покушение на преступление не только стадию осуществления преступного намерения и причины, по которым посягательство не было доведено до конца, но и категорию совершенного преступления.

По мнению разработчиков теоретической модели Общей части УК РФ, наказание за приготовление к преступлению должно осуществляться на принципе обязательного смягчения наказания во всех случаях, а за покушение на преступление — смягчения наказания лишь по общему правилу.

Далеко не все положения, содержащиеся в научной концепции перспективного развития отечественного уголовного права, а также ранее действующего уголовного законодательства, нашли свою поддержку при разработке и принятии УК РФ 1996 г. В частности, не была воспринята формулировка ст. 15 УК РСФСР 1960 г., предписывающая при назначении наказания за неоконченное преступление принимать во внимание характер и степень общественной опасности совершенных лицом действий.

Очевидно, что связано это не с тем, что нет необходимости учитывать такую опасность, а с тем, что соответствующее требование предусмотрено общими началами, в то время как в ст. 66 УК РФ имеются в виду лишь особенности назначения наказания за неоконченное преступление. Желанием ограничиться указанием лишь на особенности объясняется и то, что, подразумевая учет общих начал как само собой разумеющееся, законодатель не счел нужным здесь вообще упомянуть о них.

Если иметь в виду, что категория совершенного преступления зависит от тяжести санкции статьи Особенной части УК РФ, вменяемой индивиду, то вполне понятными будут и мотивы, по которым не нашла поддержки идея установления обязанности суда учитывать при назначении наказания за неоконченное преступление его категорию.

Все это, однако, само по себе еще не раскрывает отношение законодателя к принципу обязательного смягчения наказания при недоведении преступления до конца, чего нельзя сказать о другом важном моменте.

Как и ранее, предписывая принимать во внимание обстоятельства, по которым преступление не было завершено, ст. 66 УК РФ ничего не говорит об обязанности суда учитывать степень осуществления преступного намерения, но устанавливает запрет:

1. при осуждении за любой вид неоконченного преступления назначать наказание в виде смертной казни и пожизненного лишения свободы;
2. при осуждении за приготовление — определять срок и размер наказания, который превышает половину максимального срока или размера наиболее строго вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление;
3. при осуждении за покушение на преступление избирать наказание, превышающее три четверти максимального срока или размера наиболее строгого наказания.

Как было разъяснено п. 9 постановления Пленума Верховного Суда «О практике назначения судами уголовного наказания», указанные в ч. 2 и 3 ст. 66 УК РФ правила должны применяться и в случаях, «когда исчисленный срок будет ниже низшего предела соответствующей статьи Особенной части УК РФ. При этом не требуется, чтобы имелись основания для назначения более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление».

Надо полагать, что именно содержащиеся в ст. 66 УК РФ правила дали основание некоторым авторам сделать вывод о закреплении законодателем принципа обязательного смягчения наказания за всякое неоконченное преступление. Но вряд ли данная точка зрения является бесспорной. Вероятно, можно согласиться с тем, что при прочих равных условиях назначаемое наказание за оконченное и неоконченное преступление в большинстве случаев не должно быть одинаковым.

Вопрос лишь в том, всегда ли? Если допустить, что отечественный законодатель встал на точку зрения, согласно которой факт недоведения преступления до конца является основанием для смягчения наказания судом по любому уголовному делу, то остаются не совсем понятными причины, по которым данное обстоятельство не было включено в перечень смягчающих обстоятельств (ст. 61 УК РФ).

Разумеется, их открытый перечень не исключает право суда признать таковым и неоконченное преступление. Однако это говорит не о том, что суд должен, а как раз о том, что он может рассматривать прерванное не по воли виновного преступление в значении обстоятельства, смягчающего наказание. Формально не предрешая данный вопрос, законодатель предпочел возложить на суд обязанность иного рода: учета причин, в силу которых преступление не было завершено.

Будучи едиными лишь в одном — в независимости от виновного, они нередко свидетельствуют о неопытности лица, его нерешительности, непродуманности или недостаточной подготовленности преступления и т.п. Преступное намерение может оказаться полностью не реализованным и вследствие, например, самоотверженных и квалифицированных действий медицинского персонала, предпринявшего непомерные усилия для спасения жизни потерпевшего, что, безусловно, характеризует именно персонал, но никак не опасность самого виновного и совершенного им деяния.

Конечно, в данном случае сам факт отсутствия смерти нельзя не принимать во внимание при уголовно-правовой квалификации. Но будет ли обоснованно оценивать и указывать его в приговоре в качестве основания для смягчения наказания виновному?

Думается, что, требуя учитывать обстоятельства, в силу которых преступление не было доведено до конца, ч. 1 ст. 66 УК РФ предоставляет суду возможность самостоятельного принятия решения по данному вопросу. Если суд сочтет нужным, он вправе признать недоведение преступления до конца смягчающим обстоятельством и соответствующим образом учесть его при назначении наказания.

Казалось бы, весомым аргументом в пользу отражения в действующем УК РФ принципа обязательного смягчения наказания является, с одной стороны, существующий запрет на применение за неоконченное преступление смертной казни и пожизненного лишения свободы, а с другой — положение о том, что срок и размер наказания за приготовление к преступлению не должен превышать половины, а за покушение на преступление — трех четвертей максимального срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части УК РФ за оконченное преступление.

Никаких исключений на этот счет законодатель не предусматривает, и стало быть, данные ограничения подразумевают обязательное их соблюдение правоприменителем. Очевидно, однако, что они реально сказываются на назначении наказания только в случаях, когда по материалам уголовного дела встает вопрос о применении к виновному наиболее сурового вида наказания, причем сравнительно большого его размера (срока).

При выборе же судом иного по виду и размеру (сроку) наказания установленные в ч. 2-4 ст. 66 УК РФ ограничения никакого смягчающего влияния на наказание фактически не оказывают. Можно по-разному относиться к такому нормативному регулированию пределов ответственности за преступления, не являющиеся оконченными, но выходит, что и оно не во всех случаях предполагает более мягкий подход.

До тех пор пока законодатель не сочтет нужным расширить перечень смягчающих обстоятельств за счет включения в него преступлений, не доведенных по конца по причинам, не зависящим от личности виновного, о закреплении в УК РФ принципа обязательного смягчения наказания за данный вид посягательств вряд ли можно вести речь.