Уголовное право. Курс лекций

Ошибка и ее уголовно-правовое значение

Ошибка — это неправильное представление лица о действительном юридическом или фактическом характере совершенного им действия или бездействия и его последствий.

Характер ошибки может оказывать серьезное влияние на установление субъективной стороны преступления, а следовательно, и на решение вопроса об уголовной ответственности. Проблема ошибки в уголовном праве тесно связана с принципом субъективной (виновной) ответственности и поэтому традиционно рассматривается в разделе учебников о субъективной стороне преступления. В зависимости от характера заблуждения субъекта различаются юридическая и фактическая ошибки.

Юридическая ошибка — это неправильное представление субъекта о преступности или непреступности совершенного им деяния (действия или бездействия) и его последствий, юридической (уголовно-правовой) квалификации содеянного, а также о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершение этого деяния. В соответствии с этим в теории уголовного права и судебной практике принято различать четыре вида юридических ошибок.

Ошибочное представление лица о преступности совершенных им действий (бездействия), в то время как уголовный закон не относит соответствующее деяние к преступным и наказуемым. Например, лицо путем кражи похищает государственное имущество на сумму, не превышающую 1 тыс. руб. на момент тайного за впадения лицом государственным имуществом, думая, что совершает уголовно наказуемую кражу. Однако на самом деле это деяние не образует состава преступления, а является административным правонарушением и, соответственно, влечет за собой применение мер административного взыскания. Такие действия («мнимые преступления») не являются преступными и наказуемыми и, следовательно, не влекут уголовной ответственности (хотя могут нарушать нормы других отраслей законодательства и влечь за собой меры юридической ответственности, предусмотренные этими нормами).

Неправильное представление лица о совершенном им деянии как непреступном, тогда как в действительности такое деяние нарушает определенный уголовно-правовой запрет и является преступным и наказуемым. Разумеется, относительно многих (и наиболее опасных) преступлений такая ошибка практически не возникает. Вряд ли кто может ссылаться на незнание уголовно-правовой запрещенности таких преступлений, как, например, кража, убийство, изнасилование. В связи с этим в уголовном праве существует презумпция, происхождение которой относится еще к древнеримскому праву — презумпция знания законов («незнание закона не освобождает от ответственности»). Однако надо иметь в виду, что презумпция — это общее правило, которое может быть и опровергнуто по конкретному уголовному делу.

При совершении ряда преступлений, особенно предусмотренных бланкетными диспозициями уголовного закона (чаше всего преступлений неосторожных), иногда преступное деяние связывается с нарушением определенных специальных правил (норм), и уголовная ответственность обязательно предполагает в этих случаях знание субъектом соответствующих инструкций, правил и других нормативных установлений. Так, в УК РФ есть целый ряд норм Особенной части, связанных с нарушением правил безопасности тех или иных работ (например, на объектах атомной энергетики — ст. 215 УК РФ, при производстве горных, строительных и иных работ — ст. 216 УК РФ, на взрывоопасных объектах — ст. 217 УК РФ и т.д.). В этих случаях изменение уголовно-правового запрета может происходить и без изменения уголовного закона как такового, а в связи с изменением нормативных актов других отраслей права. При этом если субъект не ознакомлен с новыми правилами или инструкциями, изменяющими содержание уголовно-правового запрета, он не может быть привлечен к уголовной ответственности, так как в его действиях отсутствует как умышленная, так и неосторожная вина.

Подобная же ситуация хотя и редко, но может возникнуть и в связи с принятием нового уголовного закона, криминализирующего деяние, до того находившееся вне сферы уголовно-правового регулирования. Если при этом будет доказано, что лицо не знало о новом уголовно-правовом запрете и, что особенно важно, не могло его знать, оно должно быть освобождено от уголовной ответственности.

Ошибочное представление лица о юридической квалификации совершенного им деяния. Например, лицо совершает присвоение чужого имущества, вверенного виновному (ст. 160 УК РФ), а думает, что совершает кражу (ст. 158 УК РФ). Юридическая квалификация относится к обстоятельствам, характеризующим интеллектуальный и волевой моменты умысла и неосторожности, а потому не влияет на вину и ответственность. Лицо будет отвечать за то преступление, которое оно фактически совершило, а не за то, которое, по его мнению, оно совершало.

Ошибочное представление лица о виде и размере наказания, которое может быть назначено за совершенное им преступление. Эта ошибка также не влияет на вину и ответственность лица, так как и это обстоятельство находится за пределами умысла и неосторожности.

Фактическая ошибка — это неправильное представление лица о фактических обстоятельствах, относящихся к объекту и объективной стороне совершенного им преступления. К таким ошибкам относятся:

• ошибка в объекте преступления;
• ошибка относительно фактических обстоятельств, образующих объективную сторону состава преступления.

Ошибка в объекте — это заблуждение субъекта относительно социального и юридического содержания объекта преступного посягательства. Наиболее типичной разновидностью этой ошибки являются случаи, когда субъект ошибочно полагает, что посягает на один объект, а в действительности причиняет ущерб другому объекту уголовно-правовой охраны. Например, лицо тайно похищает со склада вооружения ящик, думая, что в нем находятся боеприпасы, однако в действительности похищает ящик с форменной обувью. Посягательство на воображаемый объект образует состав хищения оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ или взрывных устройств (ст. 226 УК РФ). Фактически совершенное хищение образует состав кражи чужого имущества (ст. 158 УК РФ). В первом случае объектом является общественная безопасность, во втором — собственность. Объекты эти юридически неравноценны, так как за преступное посягательство на первый объект установлено более строгое наказание, чем за посягательство на второй. В связи с этим содеянное следует квалифицировать по направленности умысла как покушение на хищение боеприпасов, т.е. по ч. 3 ст. 30 и ст. 226 УК РФ.

От ошибки в объекте следует отличать ошибку в предмете преступного посягательства и в личности потерпевшего. Сама по себе такая ошибка не имеет уголовно-правового значения. Например, лицо похищает у иностранного гражданина бумажник, думая, что в нем находится иностранная валюта, а в действительности завладевает крупной денежной суммой в рублях. В обоих случаях лицо должно привлекаться к ответственности за кражу чужого имущества (ст. 158 УК РФ), в том числе и при фактической ошибке в предмете похищаемого. Однако в отдельных случаях такая ошибка может влиять на квалификацию содеянного. Это будет тогда, когда посягательство на предполагаемый предмет должно квалифицироваться по той же статье УК РФ, что и посягательство на фактический предмет, но при отягчающих обстоятельствах. Так, если в приведенном примере с похищением бумажника с предполагаемой иностранной валютой виновный оценивал размер похищаемого (в переводе на российские рубли) в сумме, которая превышает 250 тыс. руб., а в действительности завладел бумажником, в котором находилась отечественная валюта на меньшую сумму, такая ошибка будет иметь уголовно-правовое значение. Дело в том, что кража фактически похищенного лицом квалифицируется либо как кража без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 158 УК РФ), либо как кража с причинением значительного ущерба гражданину по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, а кража в пред налагаемых размерах похищенного — как кража в крупных размерах по п. «в» ч. 3 той же статьи УК РФ. Последняя наказывается значительно строже. В связи с этим такая ошибка должна учитываться при квалификации содеянного, и фактически совершенная лицом кража должна квалифицироваться как покушение на кражу в крупном размере (т.е. по ч. 3 ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ).

Ошибка в личности потерпевшего заключается в том, что субъект, желая посягнуть, например, на жизнь одного лица, в действительности посягает на жизнь другого лица, принимая его за первое. Обычно такая ошибка не влияет ни на квалификацию содеянного, ни на уголовную ответственность и наказание виновного. Для состава убийства личность конкретного потерпевшего не имеет значения. Однако на практике могут быть случаи, когда ошибка в личности потерпевшего одновременно будет означать и ошибку в объекте преступления. Допустим, виновный намеревался угрожать судье в связи с рассмотрением последним конкретного судебного дела. Однако по ошибке угрожает потерпевшему, лишь внешне похожему на указанное лицо. Первое деяние (угроза судье) само по себе должно квалифицироваться по ч. 1 ст. 296 УК РФ (максимум санкции — до 3 лет лишения свободы). Второе в отличие от первого квалифицируется по ст. 119 УК РФ и наказывается менее строго. В связи с этим при такой ошибке в личности потерпевшего содеянное по направленности умысла должно квалифицироваться как покушение на задуманное преступление (т.е. по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 296 УК РФ).

Ошибка относительно фактических обстоятельств, образующих объективную сторону состава преступления. Этот вид ошибки заключается:

• в ошибке относительно характера совершенного действия или бездействия;
• в ошибке относительно наступления общественно опасных последствий;
• в ошибке в развитии причинной связи.

Ошибка относительно характера совершенного действия или бездействия заключается в том, что лицо ошибочно не считает свое деяние общественно опасным, хотя на самом деле оно является таковым и образует состав преступления. Например, лицо сбывает фальшивую денежную купюру, не осознавая этого (не знает, что купюра является фальшивой). В этих случаях всегда исключается ответственность за умышленное преступление, и речь может идти лишь о неосторожной вине тогда, когда лицо хотя и не предвидело того, что его действие (бездействие) является общественно опасным, но должно было и могло это предвидеть.

В случае со сбытом фальшивой денежной купюры в связи с тем, что уголовная ответственность за изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг (ст. 186 УК РФ) связывается лишь с умышленной виной, лицо освобождается от уголовной ответственности за отсутствием в его деянии состава преступления. Другое дело, когда, допустим, медицинская сестра по ошибке путем инъекции вводит в организм пациента вместо необходимого лекарства другой препарат, в результате чего наступает смерть потерпевшего. В этом случае также налицо ошибка относительно характера совершенного действия или бездействия. Однако в отличие от первого случая (со сбытом по ошибке фальшивой денежной купюры) уголовная ответственность за причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109 УК РФ) связывается как раз с неосторожной формой вины. В данном случае медсестра не предвидела своей ошибки, но должна была и могла ее предвидеть. Налицо неосторожная вина в виде преступной небрежности, и в связи с этим медсестра не освобождается от уголовной ответственности.

Ошибка относительно общественно опасных последствий чаще всего заключается в ошибочном представлении лица о размере причиненного преступлением вреда. При этом, как правило, возможны два варианта уголовно-правовой оценки такой ошибки. Во-первых, субъект ошибочно считает, что причиненный им вред будет меньшим, чем тот, который он в действительности причиняет. Например, лицо наносит потерпевшему удар кулаком в лицо, думая этим причинить легкий вред его здоровью (ст. 115 УК РФ). Однако от удара потерпевший падает на асфальт и разбивается насмерть. В этом случае ошибка исключает ответственность за умышленное причинение допущенного вреда, т.е. в конкретном случае — смерть. Однако субъект подлежит ответственности за причинение смерти по неосторожности (ч. 1 ст. 109 УК РФ), так как, нанося потерпевшему удар в лицо, он не предвидел, что в результате этого потерпевший упадет на асфальт и расшибется насмерть, хотя должен был и мог предвидеть возможность такого последствия.

Второй вариант данного вида фактической ошибки заключается в ошибочном представлении виновного о количественном размере причиненного им ущерба. Например, лицо вскрывает сейф, намереваясь совершить кражу чужого имущества в крупном размере, однако в сейфе оказывается небольшая сумма денег. Такая ошибка свидетельствует о том, что виновный сделал все для наступления желаемого преступного результата, однако тог не наступил по обстоятельствам, не зависящим от воли виновного. В связи с этим лицо будет отвечать не за фактически оконченную кражу небольшой суммы, а за покушение на кражу в крупных размерах (ст. 30 и п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ). Однако содержание такой ошибки может быть и несколько иное. Дело в том, что в соответствии с примечанием 4 к ст. 158 УК РФ кража (как и любое другое хищение чужого имущества) считается совершенной в крупных размерах, если стоимость похищенного имущества превышает 250 тыс. руб. Поэтому вполне возможна ситуация, когда виновный, вскрывая сейф, намеревался похитить денежную сумму, примерно в три раза превышающую указанный размер, а фактически в сейфе оказалась сумма, превышающая этот размер в два раза, которую он и присвоил. Такая ошибка не имеет уголовно-правового значения, так как законодатель установил лишь минимальный предел крупного размера хищения, и любой размер, превышающий этот предел (но не превышающий особо крупного размера, т.е. не превышающего 1 млн. руб.), будет считаться крупным.

Ошибка в оценке развития причинной связи заключается в неправильном представлении лица о причинно-следственной зависимости между совершенным им деянием (действием или бездействием) и наступившими общественно опасны ми последствиями. При этом уголовно-правовое значение приобретает лишь такая ошибка в развитии причинности, которая приводит к наступлению иного преступного результата, валяющегося основанием для иной уголовно-правовой оценки содеянного. Например, виновный напал на потерпевшего по мотиву мести и с целью убийства нанес ему несколько ударов молотком по голове. Думая, что тот мертв, он бросил его в озеро. В действительности же оказалось, что смерть потерпевшего наступила не в результате нанесения ему ударов молотком, а от утопления. Преступные действия лица в этом случае как бы раздваиваются на два преступления: причинение тяжкого вреда здоровью и убийство. Учитывая же психическое отношение виновного к наступившим последствиям, он должен нести ответственность за покушение на убийство (преступник сделал все для того, чтобы наступила смерть потерпевшего, но результат не наступил по причинам, не зависящим от воли виновного) и за причинение смерти по неосторожности (бросая потерпевшего в озеро, преступник не предвидел, что он утонет, поскольку не сознавал, что он еще жив, но должен был и мог это предвидеть).

Вместе с тем не имеет уголовно-правового значения своего рода «техническая» ошибка относительно развития причинной связи, в конечном счете приводящая к тому же юридически значимому (уголовно-правовому) последствию. Допустим, субъекте целью убийства потерпевшего стреляет в него, целясь ему в сердце, а попадает в голову. В случае наступления смерти потерпевшего виновный будет отвечать за умышленное убийство. Или, допустим, с целью убийства виновный сбрасывает потерпевшего с моста в воду, думая, что тот утонет, но потерпевший умирает от удара годовой об опоры моста. Такое отклонение в развитии причинной связи также носит чисто технический характер и не имеет уголовно-правового значения.

В теории уголовного права обычно принято выделять и такой вид фактической ошибки, как ошибка в обстоятельствах, квалифицирующих (отягчающих) ответственность. Однако, по нашему мнению, такая разновидность фактической ошибки может приобретать самостоятельное значение лишь в случае неправильного представления соучастника (чаше всего пособника) о юридически значимых (имеющих уголовно-правовое значение) данных, характеризующих личность исполнителя, а также его мотивы и цели. Например, пособник передаст исполнителю убийства пистолет, думая, что тот совершает убийство из мести. В действительности же исполнитель действует из корыстных побуждений. И хотя действия исполнителя будут квалифицироваться как убийство при отягчающих обстоятельствах (п. «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ), пособник подлежит ответственности за убийство без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК РФ).

Во всех остальных случаях ошибка в обстоятельствах, отягчающих ответственность, является разновидностью указанных выше фактических ошибок (чаше всего это ошибка в обстоятельствах, относящихся к объекту, предмету преступного посягательства, к личности потерпевшего, а также ошибка относительно общественно опасных последствий, места, времени, обстановки, способа, орудий и средств совершения преступления, имеющих квалифицирующее значение).