Уголовное право. Курс лекций

Причинная связь между действием или бездействием и наступлением общественно опасных последствий

Причинная связь есть при знак объективной стороны материальных преступлений. Речь об ответственности лица за наступившие общественно опасные последствия (при наличии, разумеется, вины) может пойти только тогда, когда они находятся в причинной связи с совершенным им общественно опасным действием или бездействием. При отсутствии причинной связи уголовная ответственность за наступление вредных последствий исключается.

Причина — это философская категория, отражающая одну из форм всеобщей объективной связи, взаимозависимости и взаимообусловленности предметов, явлений и процессов, происходящих в природе и обществе.

Под причиной понимается явление, которое закономерно, с внутренней необходимостью порождает другое явление, рассматриваемое как следствие. Это философское понимание причинности является общим для всех отраслей знаний, и поэтому оно применимо и к причинной связи в уголовном праве.

Материалистическая философия рассматривает причинную связь как объективно существующую, как одну из форм всеобщего взаимодействия природы и общества. Существуя объективно, независимо от нашего сознания, причинная связь может быть познана человеком. Разумеется, не все причины и закономерности объективного мира сразу становятся доступными человеческому сознанию. Но тем не менее, накапливая знания об объективном мире, человек последовательно познает его, открывает новые и новые его тайны. Объективный характер причинных связей и их доступность для познания человеком можно проиллюстрировать, например, на истории медицины. Человек в определенные исторические времена не знал причины многих заболеваний, от которых умирали люди (туберкулез, полиомиелит и др.), но причины этих болезней существовали. В дальнейшем ученые выяснили причины этих болезненных процессов и смогли активно воздействовать на них, успешно осуществляя их лечение и профилактику.

Объективный характер причинных связей имеет важное значение и для уголовного права. Следственные органы и суд при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела устанавливают не какую-то воображаемую связь между общественно опасным поведением лица и вредными последствиями этого поведения, а объективную, существующую вне сознания следователя и суда причинную связь. Однако процесс установления причинной связи не всегда является простым. Представление человека о причинных закономерностях нередко несколько упрощает их, абсолютизируя одни стороны процессов объективной действительности и преуменьшая значение других. В связи с этим следствие и суд для установления причинной связи по уголовному делу прибегают к помощи различного рода специалистов и экспертиз.

Начиная примерно с середины (а особенно с конца) прошлого века научная юридическая мысль в области уголовного права была подчинена поискам приемлемой теории причинной связи, которая, с одной стороны, давала бы определенное философское обоснование понятия причинной связи, а с другой — была бы положительно воспринята практикой правосудия по уголовным делам. И первой такой теорией, которая довольно длительное время не только господствовала в уголовно-правовой науке, но и разделялась на практике, была так называемая теория эквивалентности. Эта теория признавала причинную связь между действием человека и наступившим в результате его преступным последствием тогда, когда это действие было необходимым предшествующим условием (conditio sine qua non) результата. Но каким образом устанавливалось практически, что то или иное действие в самом деле было не просто условием наступления результата, а именно его необходимым условием?

Делалось это методом мысленного исключения. Для этого из всех предшествующих наступлению результата условий мысленно исключалось то действие, которое мы хотим считать причиной наступившего результата. Если при таком подходе оказывалось, что без этого действия последствие не наступало бы, то делался вывод, что именно это действие и было необходимым условием наступления результата, т.е. его причиной. Если же получалось, что и при мысленном исключении интересующего действия из числа других условий наступления результата последний все равно наступал, то делался вывод о том, что данное действие нельзя было признать необходимым условием наступления результата, а значит, его нельзя было считать причиной этого результата.

Теория эквивалентности вначале получила широкое распространение не только в Европе, но, например, и в Японии. В России ее разделяли такие ученые-криминалисты, как Г. Колоколов. Н.Д. Сергеевский, П.П. Пусторослев, Э.Я. Немировский. Однако вскоре и она перестала удовлетворять как теоретиков, так и практиков. Перестала удовлетворять по той причине, что на ее основе можно было решать вопрос об уголовной ответственности за очень далеко идущие (самые отдаленные) последствия совершенного лицом деяния. Интересно, что против нее прежде всего выступили представители науки гражданского права (цивилисты). Очень остроумно высмеял настоящую безбрежность теории эквивалентности немецкий цивилист П. Эртманн: «Если мой пес надоедает прохожему и он вследствие этого изменяет маршрут своей ежедневной прогулки, а затем, спустя несколько недель, этот прохожий попадает под автомобиль, гуляя по вновь избранному маршруту, то я должен буду нести ответственность, ибо если бы моя собака не вела себя определенным образом, то прохожий не изменил бы прежнего направления своей прогулки и не попал бы под автомобиль».

В чем же была причина ошибочности указанной теории, приводившей действительно к крайне широкому пониманию того, что следует считать за причину совершенного лицом действия? Ошибка заключалась в том, что сторонники теории эквивалентности все предшествующие условия наступления результата считали равноценными вне зависимости оттого, являются ли они близкими или отдаленными. Все условия поэтому признаются одинаковыми, т.е. одинаково значимыми для признания любого из них причиной. В связи с этим исходя из теории эквивалентности можно было признать причиной убийства не только, например, действия непосредственного убийцы, сделавшего смертельный выстрел в потерпевшего, но и того, кто продал оружие убийце (при мысленном исключении последнего действия преступный результат не наступил бы, значит, продажа оружия есть conditio sine qua non наступления этого результата).

Неудача теории уголовного права обосновать слишком широкий подход к определению причинной связи привела ученых-криминалистов в разных странах к мысли о необходимости сузить рамки теории эквивалентности, существенным образом ограничив пределы действия причины. Была сделана попытка создания теории неравноценности условий (в противовес теории эквивалентности). По нашему мнению, следует упомянуть такие разновидности этой теории, как ее интерпретация в трудах немецких криминалистов К. Биркмейера и К. Биндинга, а также российских ученых — Н.С. Таганцева и С.В. Познышева. Все они, хотя каждый по-разному, пытались создать такое уголовно-правовое понятие условия-причины, которое принципиально отличалось бы от других условий, влиявших на наступление преступного результата. Так, К. Биркмейер под причиной предлагал понимать то из условий наступления последствия, которое больше, чем другие, повлияло на наступление соответствующего последствия. Фактически признавая и другие условия условиями наступления преступного результата, К. Биркмейер считал одни из них главными, а другие менее главными (терминологически он называл их несколько иначе — «наиболее действенными» и «менее действенными»). С этим можно было бы, наверное, и согласиться. Весь вопрос в том, как практически отделить «наиболее действенные» условия от «менее действенных»? К. Биркмейер предлагал в этих целях руководствоваться здравым человеческим смыслом или, как он считал, «вульгарным» понятием причины, которое используется в повседневной жизни¹Подробнее о взглядах К. Биркмейера см.: Церетели Т.В. Причинная связь в уголовном праве. М., 1963. С. 108.. Правда, этот совет нам кажется сродни тезису о том, что «спасение утопающих — дело рук самих утопающих». Под «утопающими» мы в этом случае понимаем практических работников уголовной юстиции (судей, прокуроров, следователей, адвокатов), которые ждали рекомендаций от теоретиков уголовного права, а в результате должны были решить этот вопрос сами без серьезных научных рекомендаций.

Известный в России немецкий криминалист К. Биндинг попытался сформулировать теорию об изменении равновесия между способствующими и препятствующими условиями. Это ему было необходимо для того, чтобы разграничить условия-причины и иные условия на основе собственной философской трактовки развития явлений как таковых. Это развитие, по его мнению, происходит в результате борьбы, которую ведут между собой силы, содействующие наступлению результата, и силы, препятствующие его наступлению. Обычно эти силы уравновешивают друг друга, и поэтому как они сами, так и соответствующее явление находятся в состоянии покоя. Движение и развитие есть следствие нарушения указанного равновесия ввиду вмешательства нового явления, дающего перевес первым силам (способствующим наступлению результата) над вторыми (препятствующими его наступлению). И то условие, которое производит такой перевес, и есть причина, отличающаяся от других условий.

В связи с этим К. Биндинг действие человека считал причиной наступившего последствия тогда, когда оно либо способствует содействующим результату условиям, либо ослабляет противодействующие ему условия, тем самым также создавая перевес условиям содействующим. Однако и этот конечный вывод свидетельствовал о том, что и Биндингу, несмотря на его попытки, не удалось выйти за рамки теории эквивалентности (и, видимо, по этой причине представленная теория К. Биндинга не нашла своих последователей даже у него на родине).

Н.С. Таганцев предлагал признать значение причины наступления последствия в результате поведения человека только в том случае, когда оно «настолько облегчило успех присоединившихся сил, что их независимость является мнимой, а не действительной»²Таганцев Н.С. Русское уголовное право: лекции. Т. 1.С. 672.. И наоборот, если степень способствования наступлению результата является незначительной, то это прерывает причинную связь между поведением лица и наступившим результатом. Однако никаких объективных критериев установления преобладающей роли соответствующих событий или, наоборот, их относительную незначительность Н.С. Таганцев не выдвинул, оставляя все это решать на усмотрение судьи.

С.В. Познышев, также исходя из признания неравноценности условий, предложил разграничивать причины и условия. И несмотря на то, что наступлению любого явления (события) сопутствуют и, может быть, даже необходимы все предшествующие результату условия, их значение в наступлении последствий может существенно различаться. «При одинаковой необходимости они могут играть разные роли, подобно участвующим в пьесе актерам, которые все необходимы для ее испод нения, но играют разные роли»³Познышев С.В. Основные начала науки уголовного права. Общая часть. М.. 1912.С. 320.. Деление всех предшествующих условий на главные (причины) и менее главные (условия) напоминает аналогичные попытки К. Биркмейера и Н.С. Таганцева, однако в отличие от них С.В. Познышев попытался подойти к практическому решению этого вопроса не с чисто житейских позиций (повседневного понимания понятия причины), а предложить для этого определенные научные критерии. Для выяснения того, какими особенностями обладают причины в отличие от других условий, С. В. Познышев предложил различать три категории условий:

• те явления, которые послужили непосредственным материалом для возникновения нового явления (например, тело живого человека как необходимое условие его насильственной смерти);
• определенные факторы, воздействующие на эти явления и вызывающие в них определенные изменения (например, удар ножом или выстрел в тело потерпевшего);
• условия, создающие обстановку или среду, в которой происходит образование нового явления.

При этом С.В. Познышев признавал качество причины только за второй категорией условий. По его мнению, именно они, а не другие условия производят в явлениях качественные изменения. Правда, он делал оговорку насчет того, что не следует за одними явлениями признавать роль абсолютных причин, а за другими — абсолютных условий. Первые сами по себе не обладают какими-либо качественными особенностями, и все зависит от той роли, которую играют условия в процессе шелушения тех или иных последствий. Поэтому в одних случаях соответствующие явления выступают как причины, а в другом — как простые условия. Кроме того, к причинам С.В. Познышев относил не только те условия, которые непосредственно вызвали тот или иной результат, но и те факторы, которые образуют эти условия-причины (т.е. причины причин С.В. Познышев также относил к причинам).

Конечно же, следует признать, что на уровне теоретическом С.В. Познышевым был сделан шаг в направлении ограничения условий, способных считаться причинами. Однако его же практические выводы из теоретических посылок опять вели к расширению условий как возможных причин. Так, С.В. Познышев считал, что практически следует за тем или иным условием признавать значение причины, хотя бы это условие выразилось только (?) в простом поставлении объекта посягательства под действие других факторов. Фактически это означало не что иное, как возврат к той же теории эквивалентности, от которой автор пытался уйти. Например, одно лицо причинило другому легкое ранение, но потерпевший, направляясь к врачу, попал под автомобиль и был задавлен. Вот оно и поставление объекта посягательства (жизнь потерпевшего) под действие других факторов (автотранспорт), приведших потерпевшего к гибели. И вывод о признании действия лица, причинившего потерпевшему не смерть, а всего лишь ранение, причиной смерти вполне укладывается в рамки теории conditio sine qua non.

Попыткой преодолеть слишком широкие возможности объективных оснований уголовной ответственности, определяемых теорией эквивалентности, являлась, по нашему мнению, распространенная в английском уголовном праве (как в науке, так и практике) так называемая теория ближайшей причины. По признанию самих английских авторов, это понятие не имеет точных границ. Твердо установленным считается лишь положение о том, что «существует известный предел, за которым право отказывается следить за целью причинности, почему и самое действие за этим пределом рассматривается как слишком отдаленное, чтобы быть виновным»⁴Кении К. Основы уголовного права / пер. с англ. М., 1949. С. 139.. Думается, что в принципе посылку о том, что при установлении причинных связей в уголовном праве должны быть какие-то разумные временные пределы (они не могут быть беспредельными), за которыми те или иные условия теряют значение причин, следует признать правильной. Другое дело, как опять-таки определить эти пределы? К. Кении откровенно признается, что доктрина не смогла «сформулировать общее правило, устанавливающее такой предел». Практика же выработала лишь ряд положений, касающихся решения этих вопросов по тем или другим категориям уголовных дел. Так, в английском праве сохранилось давнее правило, согласно которому никто не может быть осужден за убийство, когда лицо, подвергшееся нападению и получившее ранение, прожило год и один день после причинения ему повреждения⁵См.: Дженкс Э. Английское право / пер. с англ. М., 1947. С. 152..

По делам о транспортных преступлениях английскими судами выработано следующее правило: «Если вследствие небрежности машиниста поезда создается опасность крушения и какой-либо пассажир, считая крушение неизбежным, выскочит из поезда и в результате погибнет, то вопрос о том, была ли небрежность машиниста причиной смерти пассажира, решается различно, в зависимости от того, выскочил бы при этих условиях человек со средним самообладанием или же это сделал бы лишь человек, отличающийся большой боязливостью».

Определенным противовесом теории эквивалентности была и теория адекватной причинности. Она считала причиной преступного результата такие действия, которые вообще, а не только в данном конкретном случае способны повлечь наступление рассматриваемых преступных последствий. Так, согласно данной теории нельзя признать наличие причинной связи между, например, относительно легким ударом по голове и наступившей затем смертью потерпевшего, если тот незадолго до этого перенес болезнь мозга (допустим, был прооперирован по этому поводу). Поскольку наступление смерти здесь не является типичным, этот результат не соответствует легкому удару и ему неадекватен, постольку указанный легкий удар по голове нельзя признать причиной смерти потерпевшего.

Очевидно, что в данном случае принимается во внимание не объективный характер причинной связи, а он заменяется субъективным представлением, к примеру, судьи о типичности или нетипичности наступившего результата от совершенных лицом действий. Дело, однако, заключается в том, что о типичной причине можно говорить лишь в абстракции. В реальной же действительности вопрос ставится не в плоскости типичности или нетипичности причины, а в решении вопроса о том, есть она, т.е. причинная связь, или нет, и судью мало должна интересовать ее типичность. Конечно же, конкретная причинная связь между действиями лица и наступившими в результате этого действия последствиями далеко не всегда является типичной (на чем мы собираемся подробнее остановиться ниже), но это, однако, не является поводом для непризнания связи между указанными явлениями как причины.

Начиная примерное 30-х гг. прошлого столетия, теория российского уголовного права (в то время — теория советского уголовного правд) также пыталась сузить слишком широкие рамки объективных оснований уголовной ответственности, установленных теорией эквивалентности. Наибольшее распространение в отечественной уголовной науке получила теория необходимого причинения, впервые обоснованная А.А. Пионтковским⁶См.: Уголовное право. Общая часть / А.А. Герцензон. Н.Д. Дурманов и др. М., 1938.. В основу этой теории автор положил качественное различие между философскими категориями необходимости и случайности. Вначале необходимо установить, что интересующее нас действие того или иного лица было одним из необходимых условий наступления преступного результата (как и в теории эквивалентности). После получения положительного ответа на этот вопрос необходимо решить, явилось ли наступление соответствующего последствия необходимым или случайным. «Необходимое последствие есть проявление закономерности развития данного явления, оно внутренне ему присуще. Случайное последствие закономерно не вытекает из данного явления, хотя оно само причинно обусловлено. Оно наступает потому, что в своем развитии данная закономерность переплетается с действиями других посторонних для нее обстоятельств». В связи с этим уголовная ответственность ни при каких условиях не должна быть связана со случайными последствиями человеческого поведения. «Вопрос об ответственности за наступившие последствия может быть поставлен и положительно решен лишь тогда, когда эти последствия были необходимыми, закономерными последствиями совершенного лицом действия, имели в нем свое основание»⁷Пионтковский А.А. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. С. 213..

Такая позиция действительно отражает содержание философских категорий необходимости и случайности. Отечественная философская наука исходит из того, что случайность, в отличие от необходимости, — это то, что имеет основание не в сущности самих явлений, процессов, событий, вещей, а в другом — в том, что вытекает не из внутренних связей и отношений, а из побочных или внешних связей, и в силу этого соответствующее явление может произойти, но может и не произойти. Можно вернуться к примеру с потерпевшим, получившим легкое ранение, но по пути в больницу попавшим под машину и вследствие этого погибшим. Его смерть внутренне не вытекает из обычного развития нанесенного ему ранения, не является необходимой. Она случайна, так как наступает в результате присоединившихся к действию субъекта нанесения ранения побочных обстоятельств (в данном случае автотранспортное происшествие). Потерпевший мог попасть под колеса автомобиля, но мог и не попасть, и тогда развитие события происходило бы совершенно иначе. Поэтому в основание ответственности того, кто ранил потерпевшего, с объективной стороны можно положить только действия лица по нанесению потерпевшему ранения. Смерть же потерпевшего под колесами автомобиля как случайная не может быть признана причиной нанесенного ему ранения.

Между сторонниками теории необходимого причинения возникает иногда противоречие при решении вопроса о наличии или отсутствии причинной связи, когда наступлению общественно опасного результата содействовали особые свойства организма потерпевшего. В качестве примера приведем один яркий и исключительный по сюжету случай, в литературе по уголовному праву не описанный. Мне он запомнился из лекций по судебной медицине в бытность мою студентом юридического факультета Казанского университета. Так вот, преподаватель (он же по основной своей работе судебно-медицинский эксперт) привел следующий, имеющий принципиальное значение для обсуждаемой проблемы, пример (дело происходило в 50-е гг. XX в.).

Так, А.А. Пионтковский считал, что особые свойства организма потерпевшего не могут придать ей «случайный» характер. Последствие будет закономерно вытекать из действия потерпевшего, хотя бы в его возникновении эти свойства сыграли весьма существенную роль. «Наступивший результат будет необходимым последствием совершенного действия в случаях, когда от нанесения тяжелой раны наступила смерть потерпевшего или когда смерть потерпевшего наступила от сравнительно легкого удара вследствие перенесенной им недавно мозговой болезни. В этом случае наступивший результат — смерть потерпевшего — внутренне присущ действиям лица, совершенным в данных условиях, закономерно из них вытекает».

Однако Н.Д. Дурманов (также сторонник теории необходимого причинения) считал, что во втором случае (т.е. когда лицо умирает от легкого удара вследствие недавно перенесенной мозговой болезни) имеется случайное последствие, которое, следовательно, свое основание имеет в другом и для которого данное действие и порожденные им явления были не причиной, а только одним из условий.

В судебной же практике были решения как в пользу одной, так и другой точки зрения на этот счет. Приведем два примера из практики ВС РСФСР и ВС СССР, ставшие почти классическими, поскольку несколько десятилетий они обсуждались на страницах учебников по уголовному праву.

До сих пор судебная практика (особенно судов нижнего звена) с «переменным» успехом склоняется то к одному, то к другому варианту решения. Нам же кажется, что правильной является позиция А.А. Пионтковского, считавшего, как уже отмечалось, что особые свойства потерпевшего не придают причинной связи случайный характер, а сохраняют за ней значение необходимой причинной связи. В этих случаях надо лишь правильно сформулировать вопрос. Он должен быть сформулирован примерно так: «Есть ли необходимая причинная связь между действием, совершенным обвиняемым в отношении потерпевшего, обладающего особыми свойствами организма, и наступившими в результате этого (т.е. как действий обвиняемого, так и особых свойств потерпевшего) преступными последствиями?» Уточним этот вопрос применительно к конкретной фабуле дела (вспомним хотя бы несчастного студента с его аномалией строения черепа): «Есть ли необходимая связь между легким ударом, нанесенным престарелой женщиной деревянным молоточком по темени ее постояльца, а именно по тому месту его черепа, которое оказалось незаросшим костной тканью, и смертью в результате этого потерпевшего?» Конечно же, при такой постановке вопроса возможен лишь один правильный ответ: да, такая необходимая причинная связь здесь присутствует. Иной ответ отбрасывает нас к теории адекватной причинности: нетипичная причинная связь не имеет значения для уголовной ответственности. Но все дело в том, что для конкретного дела понятие типичного или нетипичного не должно существовать (оно годится только для абстрактных суждений).

Определенные трудности возникают и в случаях, когда течение причинной связи осложняется тем, что в цепь причинности вклиниваются привходящие (извне) силы⁸В.Н, Кудрявцев выделяет следующие разновидности причинной связи, осложненной вмешательством привходящих сил: вмешательство сил природы и технических процессов: деятельность невиновного лица: вина потерпевшего; преступное поведение других лиц (см.: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. М., 1960. С. 215-232)., т.е. причинная связь осложняется поведением третьих лиц, вмешательством сил природы либо виной потерпевшего. Например, потерпевшему был нанесен ножевой удар в живот (сам по себе несмертельный), однако хирург, зашивая рану, оставил в брюшной полости раненого марлевую салфетку, в результате чего тот через три дня скончался от острого воспаления брюшины.

Или, допустим (это также пример из реальной судебной практики), шофер в нарушение правил дорожного движения посадил грузчиков в кузов самосвала. В пути следования один из них выпрыгнул из машины, попал под колесо и был раздавлен. В обоих случаях суд не признал наличия причинной связи между действиями причинившего ранение в живот и между нарушением водителем самосвала правил дорожного движения и наступившим в обоих случаях смертельным исходом для потерпевшего. Смерть и в том и в другом случае не вытекает с необходимостью из указанных действий, она случайна по отношению к этим действиям и причина ее лежит в иных действиях других лиц (в первом случае — преступная небрежность хирурга, во втором — грубая неосторожность самого потерпевшего).

Кто-то может возразить, что в конечном счете при указанных выше противоположных решениях относительно наличия или отсутствия причинной связи, осложненной, к примеру, особыми свойствами потерпевшего, нет принципиальной разницы. Ведь та же престарелая женщина, в действиях которой мы признали наличие необходимой причинной связи между ее неловкими «педагогическими мерами» и смертью ее постояльца-студента, будет в итоге освобождена от уголовной ответственности за отсутствием субъективных оснований такой ответственности, т.е. вины. Ведь, как выяснилось, она не только не знала о такой странности организма потерпевшего, но и не должна была и не могла знать этого, а значит, и предвидеть наступление смерти потерпевшего. Да, в этих случаях это так. Но дело меняется, если выясняется, что виновный знает о соответствующих аномалиях организма потерпевшего, способствующих наступлению преступного результата. Тогда в одном случае — в случае признания причинной связи необходимой — он будет отвечать за соответствующее умышленное преступление (например, убийство), а в другом — при решении суда об отсутствии такой причинной связи будет оправдан за отсутствием состава преступления. Во втором случае вопрос о вине не возникает вообще вследствие отсутствия объективных оснований уголовной ответственности.

И таким образом различный подход с разных философских позиций приводит нас (а суд в первую очередь) к разным в чисто практическом плане (в уголовно-правовом смысле) решениям. Любая причинная связь, в том числе и причинная связь в уголовном праве, характеризуется рядом признаков. Наиболее общим признаком любых причинных связей является их многозначность. Это означает, что в реальной действительности редко бывают ситуации, когда одно последствие порождается одной причиной. Обычно сама причина вызывается рядом обстоятельств и в свою очередь порождает также не одно, а несколько самых разнообразных явлений — следствий. В связи с этим причинная связь чаще всего есть не взаимодействие двух явлений, а совокупность ряда явлений. Нередко причина и следствие отделены друг от друга целой цепочкой других явлений и обстоятельств, которые выступают в виде связывающих причину и следствие звеньев. Поэтому причинная связь — это не обязательно связь между «соседними» по внешней последовательности событиями.

Преступное последствие также может быть следствием не одного деяния, а нескольких, и в этом случае необходимо учитывать всю совокупность причин. Например, строители не поставили ограждение около выкопанной через дорогу траншеи, а шофер, который ехал ночью, не проявил должной внимательности, в результате чего произошла авария, в которой погиб пассажир. В таких случаях необходимо устанавливать наличие причинной связи между каждым общественно опасным деянием и наступившим последствием. При этом необходимо проследить характер взаимосвязи этих обстоятельств и объективную значимость каждого из них для наступления преступного последствия. Случаи наступления единого преступного последствия в результате множественности причин вовсе не означают, что обязательно будет дана и одна уголовно-правовая оценка. Причинение одного последствия разными лицами может образовать разные составы преступлений и, соответственно, квалифицироваться по различным статьям Особенной части УК РФ. В приведенном примере действия строителей будут квалифицироваться как нарушение правил при производстве строительных работ по ст. 216 УК РФ, а действия шофера — как нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (ч. 3 ст. 264 УК РФ).

При решении вопроса о наличии или отсутствии причинной связи между общественно опасным деянием и общественно опасным последствием при расследовании или судебном рассмотрении уголовного дела, не ограничиваясь установлением того, наступили ли в реальной действительности общественно опасные последствия, необходимо установить, совершено ли при этом общественно опасное деяние, содержащее признаки соответствующего состава преступления. Это обстоятельство необходимо в первую очередь учитывать в тех случаях, когда признаком объективной стороны состава преступления является нарушение определенных правил или инструкций. Например, если в результате наезда шофера последовала смерть пешехода, то нельзя сразу же решить вопрос о наличии причинной связи между действиями шофера (наездом) и наступившим последствием (смерть потерпевшего). Необходимо выяснить, нарушил ли шофер какие-то специальные правила (правила безопасности движения и эксплуатации транспортных средств), так как смерть пешехода могла наступить и не в результате нарушения этих правил. Во всех подобных случаях нарушение соответствующих правил входит в объективную сторону преступного деяния, и при отсутствии такого нарушения соответствующий состав преступления также отсутствует.

Следующим условием установления причинной связи является определение внешней последовательности явлений, принимаемых за причину и следствие. Общественно опасное деяние (действие или бездействие) должно по времени предшествовать преступному последствию.

Однако для решения вопроса о наличии причинной связи между двумя явлениями недостаточно установить лишь их внешнюю последовательность. Необходимо, чтобы одно из них (совершенное общественно опасное деяние) определенным образом повлияло на наступление другого (общественно опасного последствия). В процессе установления причинной связи необходимо выяснить, что общественно опасное деяние, вменяемое лицу в качестве причины наступления преступного результата, являлось необходимым условием, без которого это последствие не могло бы наступить. Вместе с тем, как уже отмечаюсь, указанное обстоятельство (как и установление внешней последовательности событий деяния и последствия) является лишь необходимым этапом установления причинной связи в процессе деятельности следователя или суда при расследовании и судебном рассмотрении уголовного дела.

Российская уголовно-правовая наука проводит принципиальное различие между причинами и условиями (даже необходимыми). Условия, в отличие от причины, — это явления, которые сами по себе не могут непосредственно породить другое явление (следствие), но, сопутствуя причинам и влияя на них, обеспечивают определенное их развитие. Условия иногда играют значительную роль в развитии причинной связи. Они могут обеспечить действие причины, т.е. способствовать наступлению следствия, но могут и тормозить развитие причинной связи. Причина же, в отличие от условия, с внутренней закономерностью порождает определенные последствия.

Причиной, а не условием определенное событие является лишь тогда, когда установлено, что соответствующее последствие вызвано именно данным, а не другим явлением. Последнее же, как уже было отмечено при характеристике концепций причинной связи, решается на основе определения того, является связь между рассматриваемыми событиями необходимой или случайной. Необходимой связь является в том случае, когда она обусловлена внутренним развитием данного деяния, присущими ему особенностями и той конкретной ситуацией, в которой оно происходит⁹Причинную связь, обусловливающую наступление преступного результата «без присоединения других независимых сил, в частности, без вмешательства других человеческих поступков». В.Н. Кудрявцев называл прямой причинной связью (см.: Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления. С. 213)..

Случайной связь будет признака тогда, когда последствия не являются результатом внутреннего развития определенного деяния, а вызываются иными причинами и обстоятельствами. Преступный результат в этих случаях наступает потому, что к соответствующему деянию присоединяются какие-то побочные обстоятельства. Например, одно лицо причинило другому легкий вред здоровью (ст. 115 УК РФ). В нанесенную ранку попали бациллы столбняка, болезнь была запушена, и потерпевший умер. В этом случае необходимая причинная связь существует лишь между действиями лица и причинением легкого вреда здоровью потерпевшего. С наступлением же смерти потерпевшего его действия причинно не связаны, так как это последствие не вытекаете внутренней необходимостью из поведения лица, причинившего легкий вред здоровью потерпевшего, а вызвано присоединением к нормальному ходу развития причинной связи побочных обстоятельств. Смерть потерпевшего наступила не из-за причинения легкого вреда здоровью, а из-за попадания в ранку болезнетворных бактерий. В связи с этим в рассмотренном случае лицо может быть привлечено к уголовной ответственности лишь за причинение легкого вреда здоровью.

Причинная связь исследуется и выявляется именно такой, какой она реально была в объективной действительности. Иногда результат может быть вызван исключительными особенностями или свойствами потерпевшего или предмета посягательства либо специфическими особенностями обстановки совершенного общественно опасного деяния. Однако если результат наступил именно в этих специфических условиях, то, как уже отмечалось, следует признать наличие необходимой причинной связи.

По общему правилу причинная связь устанавливается в преступлениях с материальным составом — между совершенным общественно опасным деянием (действием или бездействием) и наступившими общественно опасными последствиями. Однако причинная связь устанавливается и в некоторых формальных преступлениях. Речь идет о таких преступлениях с формальным составом, в которых признаком объективной стороны является создание лицом реальной возможности наступления соответствующего ущерба (при фактическом наступлении таких последствий). Например, ст. 247 УК РФ предусматривает уголовную ответственность за производство запрещенных видов опасных отходов, транспортировку, хранение, захоронение, использование или иное обращение радиоактивных, бактериологических, химических веществ и отходов с нарушением установленных правил, если эти деяния создали угрозу причинения существенного вреда здоровью человека или окружающей среде. В таких случаях ввиду отсутствия в реальной действительности конкретных последствий возникает необходимость исследования вопроса о возможности развития причинной связи, т.е. такой, которая должна была бы иметь место, если бы такие-то обстоятельства, не зависящие от воли лица, совершившего общественно опасное деяние, не помешали наступлению общественно опасного последствия. Установление возможного (предполагаемого) характера развития причинной связи в случаях, когда определенное явление создавало реальную возможность наступления определенных последствий, не противоречит положению об объективном характере причинных связей.

Реальная возможность наступления вредных последствий является не только субъективным предположением о ходе развития возможных событий. Она носит и объективный характер, поскольку реальная возможность создает такую ситуацию, при которой одно явление по своим объективным качествам в определенной обстановке закономерно порождает другое явление. В уголовном праве в качестве такого явления выступает общественно опасное деяние, которое создаст реальную возможность наступления общественно опасного последствия. Это вредное последствие не наступает исключительно в силу каких-то случайных обстоятельств, которые извне присоединяются к развитию причинной связи.

Установление причинной связи необходимо не только при совершении общественно опасного действия, но и при общественно опасном бездействии. Так же, как и действие, бездействие человека производит оп ре деле иные изменения в окружающем мире. Следует отметить, что в УК РФ в отдельных случаях прямо указывается на необходимость причинной связи между бездействием и вредными последствиями. Например, ч. 1 ст. 293 УК РФ (халатность) предусматривает уголовную ответственность в том числе и за неисполнение должностным лицом своих обязанностей, причинившее крупный ущерб или существенное нарушение прав и законных интересов. В связи с этим все требования и условия установления причинной связи при совершении преступления путем активного действия применимы и к установлению причинной связи между общественно опасным бездействием лица и наступившими вследствие этого общественно опасными последствиями. Выяснение причинной связи при бездействии обладает особенностью, объясняемой социальной и юридической характеристикой бездействия. Как было отмечено, бездействие в уголовно-правовом смысле — это всегда невыполнение лицом лежащей на нем обязанности. Только в том случае, когда на лице лежала обязанность активного поведения, совершения определенных действий и оно не выполнило этих обязанностей, вследствие чего наступили общественно опасные последствия, можно говорить о наличии причинной связи между бездействием лица и наступившими последствиями. При отсутствии улица такой обязанности вопрос о причинной связи между его бездействием и наступившими последствиями отпадает.

Особенность установления причинной связи при бездействии состоит и в необходимости решения при этом вопроса о том, могло ли соответствующее действие, которое обязанное лицо совершило бы, предотвратить наступление преступного результата. Причинная связь будет налицо только при положительном ответе на этот вопрос¹⁰См.: Тер-Акопов А.А. Бездействие как форма преступного повеления. М., 1980. Следует отметить, что некоторые авторы отрицают наличие причинной связи при бездействии (см., например: Шаргородский М.Д. Вопросы общей части уголовного права. Л., 1955. С. 55)..

В последние годы проблема причинной связи (несмотря на ее казалось бы «классическую», по времени, протяженность не одного столетия) вновь стала привлекать пристальное внимание в теории уголовного права. В первую очередь в этом отношении следует выделить монографию А.А. Тер-Акопова «Преступление и проблемы нефизической причинности в уголовном праве» (М., 2003). В ней автор обосновывает официальную концепцию социального детерминизма применительно к уголовному праву. В основу своего исследования он кладет связи, хотя и имеющие уголовно-правовое значение, но при этом характеризующиеся отсутствием непосредственной физической передачи материи, энергии и движения от причины к следствию. Особенной новизной отличаются такие аспекты авторского исследования причинности нефизических явлений в уголовном праве, как психическая и духовно-нравственная причинность (включая информационную природу последней).