Виды объектов преступления
Теория уголовного права традиционно различает понятия общего, родового (специального) и непосредственного объектов преступления.
Общим объектом преступления признается совокупность благ (интересов), охраняемых уголовным законом от преступных посягательств. В соответствии с ч. 1 ст. 2 УК РФ это права и свободы человека и гражданина, собственность, общественный порядок и общественная безопасность, окружающая среда, конституционный строй РФ, мир и безопасность человечества. Перечисленные объекты характеризуются тем, что любое преступление, с одной стороны, может посягать лишь на эти объекты, а с другой — тем, что любое из них посягает на какой-то из названных объектов, так как общий объект есть сумма охраняемых уголовным законом объектов.
Родовой (специальный) объект — это часть общего объекта. Он представляет собой группу однородных благ (интересов), на которые посягает однородная группа преступлений. Родовой объект имеет важное значение для построения системы Особенной части УК РФ. В основу деления Особенной части УК РФ на разделы, а иногда и на главы положен родовой (специальный) объект. Так, родовым объектом преступлений, предусмотренных, например, статьями УК РФ, объединенными в разд. VII Особенной части, является личность. Объектом преступлений, предусмотренных гл. 25 УК РФ, — здоровье населения и общественная нравственность.
Непосредственный объект — это часть родового (специального) объекта; это то определенное благо (интерес), которому причиняется вред в результате совершения определенного преступления (например, кражи или хулиганства, убийства или дезертирства). Непосредственными объектами преступлений, предусмотренных статьями Особенной части, помешенными в гл. 16 УК РФ, являются (в отдельности) жизнь или здоровье личности уже как часть родового объекта — личности в целом. Непосредственный объект имеет практическое значение для квалификации преступлений, так как позволяет в ряде случаев отграничивать преступление от других однородных с ним преступлений.
Как правило, каждое преступление имеет один непосредственный объект. Однако бывают такие преступления, которые одновременно посягают на два непосредственных объекта (так называемые двуобъектные преступления). В этих случаях один из объектов является главным (основным), а другой — дополнительным. Вопрос о том, какой именно непосредственный объект является основным, а какой дополнительным, решается в зависимости не от важности правоохраняемого блага, а от его связи с родовым объектом. Например, непосредственным объектом такого преступления, как угроза или насильственные действия в связи с осуществлением правосудия и производством предварительного расследования (ст. 296 УК РФ), являются интересы правосудия, а также личность. Основным из них будет первый объект, личность же в данном случае выступает в качестве дополнительного объекта.
Следует заметить, что дополнительный объект может быть как необходимым, так и факультативным. Необходимый (обязательный) дополнительный объект всегда связан с причинением ему того или иного вреда соответствующим преступным посягательством (либо с угрозой причинения такого вреда). Факультативному же объекту вред может и не причиняться (либо он может быть не поставлен под угрозу причинения вреда).
Трехступенчатая классификация объектов преступления (общий, родовой и непосредственный) соответствовала структуре прежних уголовных кодексов (УК РСФСР 1926 г. и УК РСФСР 1960 г.), Особенная часть которых делилась только на главы. Однако принципиально новая структура УК РФ с делением Особенной части не только на главы, но и на разделы (объединяющие отдельные главы) позволяет вспомнить о нетрадиционной четырехступенчатой классификации, не получившей в свое время общего признания в юридической науке. Так, еще в 1960-х гг. профессор Свердловского юридического института Е.А. Фролов предлагал внутри родового объекта выделять так называемый видовой объект, соотносящийся с родовым как часть с целым или, иначе говоря, как вид с родом1 См.: Фролов Е.А. Спорные вопросы учения об объекте преступления: сб. науч. трудов. Вып. 10. Свердловск, 1968. С. 203-204.. Исходя из структуры нового УК РФ родовым объектом являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых помешены в единый раздел. Соответственно, видовым объектом (разумеется, в тех случаях, когда раздел Особенной части делится на главы) являются интересы, на которые посягают преступления, нормы об ответственности за совершение которых располагаются в пределах одной главы. Так, например, родовым объектом преступлений, нормы о которых помешены в разд. VII, является личность, а видовым объектом — жизнь и здоровье (гл. 16), свобода, честь и достоинство личности (гл. 17), половая неприкосновенность и половая свобода (гл. 18), конституционные права и свободы человека и гражданина (гл. 19), семья и несовершеннолетние (гл. 20). При этом понятие общего и непосредственного объекта и их соотношение остаются прежними. В тех же случаях, когда раздел Особенной части дополнительно не делится на главы, а состоит из одной главы, тождественной по названию разделу, родовой объект совпадает с видовым (например, разд. XII и гл. 34 — мир и безопасность человечества)1В одной из рецензий на третье издание данного Курса (Достойное продолжение традиций науки российского уголовного права // Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном уголовном праве и процессе России: сб. науч. статей. Ярославль. 2005. С. 171-172) сделан упрек автору в том плане, что он, поддерживая классификацию объектов преступления и выделение из родового объекта видового, будто бы не учитывает появления в УК РФ 1996 г. разделов. Напротив, читатель может увидеть, что именно в связи с появлением в УК РФ разделов конструкция Е.А. Фролова заиграла по-новому. Другое дело, что иногда фактическая дифференциация объектов не вписывается в прокрустово ложе и такой классификации. Например, авторы правы, что преступления против жизни и здоровья, помешенные в одну главу (гл. 16 УК РФ), фактически состоят из двух групп (против жизни и против здоровья), но, во-первых, это фактически свидетельствует о том, что научно-теоретическую классификацию (и не только объектов преступления) не всегда можно целиком и полностью увязать с законодательной, т.е. всегда будут «плюсы» и «минусы» того или иного доктринального решения, и ничего крамольного в том нет..