Уголовное право. Курс лекций

Понятие и признаки преступления

В ч. 1 ст. 14 УК РФ преступление определяется как «виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».

Законодательное определение преступления, данное в ст. 14 УК РФ, является формально-материальным, потому что предусматривает как формальный, нормативный признак (запрещенность деяния уголовным законом), так и материальный признак (его общественную опасность). Из законодательной формулировки вытекает, что в понятие преступления входят еще два признака — его виновность и наказуемость. В целом же преступление следует определять как запрещенное уголовным законом общественно опасное, виновное и наказуемое деяние (действие или бездействие).

Уголовная противоправность (противозаконность). Формальный признак преступления означает законодательное выражение принципа «нет преступления без указания о том в законе». Это значит, что по российскому уголовному праву не допускается (запрещается) применение уголовного закона по аналогии (аналогия преступлений и наказаний). Правоприменительными органами могут быть обнаружены общественно опасные деяния, которые по какой-то причине выпали из поля зрения законодателя и потому не признаны уголовно наказуемыми. Кроме того, общественная опасность деяния не остается чем-то неизменным, раз и навсегда данным.

Развитие общественных отношений, научно-технического прогресса может вносить коррективы в критерии признания деяний общественно опасными и наказуемыми. То, что сегодня общественно опасно, завтра может перестать быть таковым, и наоборот, может возникнуть необходимость в запрещении уголовным законом новых деяний. Однако подобное восполнение пробелов относится к компетенции самого законодателя. Суд, прокурор, следователь, орган дознания не вправе давать уголовно-правовую оценку деянию, находящемуся вне сферы уголовно-правового регулирования. Долг правоприменительных органов в случае обнаружения нового вида общественно опасных деяний — поставить вопрос об их законодательном запрещении, об установлении за их совершение уголовной ответственности.

Общественная опасность. Этот признак преступления заключается в способности предусмотренного уголовным законом деяния причинять существенный вред охраняемым уголовным законом объектам (интересам). Общественная опасность, как уже отмечалось, есть материальный признак (внутреннее свойство) преступного деяния, раскрывающий его социальную сущность, это объективное свойство преступления, не зависящее от воли законодателя. В уголовном законодательстве западноевропейских стран материальный признак преступления (указание на его общественную опасность), как правило, отсутствует. Так, например, в Уголовном кодексе ФРГ преступление определяется как «противоправное деяние, за которое предусматривается наказание в виде лишения свободы от одного года и выше». В связи с этим и в отечественной уголовно-правовой науке делаются предложения об отказе от материального определения преступления и возвращении к его формальному определению (определению преступления только как уголовно-противоправного деяния)¹См., например: Проект Уголовного уложения Российской Федерации. Общая часть // Записки криминалистов. Вып. I. М., 1993. С. 223-224 (ст. 10 проекта). Попытка отказа от указания на материальный признак преступления была сделана и в проекте нового УК РФ, подготовленного авторским коллективом Государственно-правового управления Президента РФ и Министерства юстиции РФ. Так, в ст. 14 этого проекта преступление определялось следующим образом: «Преступлением признается запрещенное уголовным законом действие (или бездействие), причиняющее вред или создающее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству» (Уголовный кодекс Российской Федерации. Общая часть. Проект. М., 1994. С. 18). Очевидно, что эта формулировка страдает существенным методологическим недостатком. В указанной редакции размывается грань между преступлением и любым другим правонарушением, так как вредоносность деяния — это признак, присущий любому правонарушению. Преступление как разновидность правонарушения и отличается от других правонарушений повышенной вредностью, причинением существенного вреда охраняемым интересам, т.е. общественной опасностью..

Думается, этого делать не стоило, и законодатель справедливо не согласился с таким предложением. Дело заключается не столько в том, что западная уголовно-правовая наука отвергает признак общественной опасности преступного деяния, сколько в законодательных традициях. Законодательное определение преступления в Уголовном кодексе Германии появилось еще в прошлом веке, во времена господства так называемого классического направления уголовного права, когда уголовно-правовая теория еще не выработала категорию общественной опасности деяния. Учение об общественной опасности деяния зародилось и получило развитие вовсе не в рамках советского уголовного права, а в теоретических работах представителей так называемой социологической школы уголовного права. Другое дело, что на нашей законодательной ниве оно действительно прижилось. Общественная опасность преступления признается и современной теорией уголовного права западных стран.

Например, в Примерном уголовном кодексе США преступление определяется как «поведение, неоправданно и неизвинительно причиняющее существенный вред интересам личности и общества или угрожающее причинением такого вреда». Очевидно, что причинение существенного вреда интересам личности и общества, по сути дела, есть синоним признака общественной опасности деяния, его расшифровка (едва ли не безупречная). Следует отметить, что указанное положение Примерного уголовного кодекса стало неотъемлемой частью законодательного определения преступления в уголовных кодексах ряда штатов США. Так, на первое место при перечислении целей уголовного закона в Уголовном кодексе штата Нью-Йорк ставится запрещение «поведения, которое неоправданно и неизвинительно причиняет или угрожает причинить существенный вред индивидуальным или публичным интересам»²Цит. по: Уголовное право буржуазных стран. Общая часть: сборник законодательных актов / под ред. А.И. Игнатова, И.Д. Козочкина. М.. 1990. С. 86..

Следует отметить, что, хотя в российском уголовном законодательстве прошлого и начала нынешнего века (Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., в том числе и в редакции 1885 г., Уголовное уложение 1903 г.) давалось формальное определение преступления, крупнейший русский ученый-криминалист Н.С. Таганцев в своем знаменитом Курсе уголовного права вплотную подошел к материальному определению преступления. «Уголовно наказуемым, — утверждает он, — почитается деяние, посягающее на юридическую норму в ее реальном бытии и воспрещенное законом места его учинения под страхом наказания, или, выдвигая более содержание посягательства: деяние, посягающее на такой охраненный нормою интерес жизни, который в данной стране, в данное время признается столь существенным, что государство ввиду недостаточности других мер охраны угрожает посягавшему на него наказанием».

Общественная опасность является внутренней объективной характеристикой преступлений. И попытка отказаться от этой характеристики или от этого признака чревата «выплескиванием ребенка»: без этого признака определение преступления будет недосказанным. Будет непонятно, почему все-таки определенные деяния запрещаются под страхом уголовного наказания. Другое дело, что необходимо изменить традиционное для советской науки уголовного права соотношение материального и формального признаков в определении (понятии) преступления. Необходимо действительно отказаться от принятой трактовки взаимосвязи этих признаков, когда в основу определения кладется материальный признак (общественная опасность), а формальный признак (уголовная ответственность) объявляется производным от него³См.: Советское уголовное право. Общая часть / под ред. Г.А. Кригера. Н.Ф. Кузнецовой, Ю.М. Ткачевского. М., 1988. С. 44-50.. Видимо, в правовом государстве первое место должен занять признак противоправности.

В ч. 2 ст. 14 УК РФ закреплено положение, в соответствии с которым «не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности». Смысл этого уточнения заключается в том, что одного формального сходства с преступлением еще недостаточно. Вопрос о признании того или иного деяния малозначительным — это вопрос факта. Он находится в компетенции суда, прокурора, следователя и органа дознания. Если деяние будет признано малозначительным (например, кража коробка спичек), то в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством уголовное дело о таком деянии не должно быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению за отсутствием в деянии состава преступления.

Поэтому Военная коллегия ВС РФ приговор по делу П. отменила и дело прекратила за отсутствием в деянии П. состава преступления.

В первоначальной редакции УК РФ ч. 2 ст. 14 о малозначительности деяния, не представляющего общественной опасности, дополнялась словами «т.е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству». Однако Федеральным законом от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» эта концовка формулировки ч. 2 ст. 14 УК РФ была исключена».

Такое изменение позиции законодателя было вызвано тем, что вред правоохраняемым интересам (в том числе личности, обществу и государству) может быть причинен не только в результате совершения преступления, но и иного противоправного деяния, например, административного проступка. В связи с этим малозначительное деяние, из-за отсутствия общественной опасности не содержащее в себе состава преступления, может образовать состав иного правонарушения (например, административного или дисциплинарного), и в этом случае к лицу, его совершившему, могут быть применены меры административного или дисциплинарного воздействия, не являющиеся уголовным наказанием.

Виновность. Общественно опасное деяние может быть признано уголовно противоправным лишь тогда, когда оно совершено виновно, т.е. при наличии соответствующего психического отношения лица к деянию и наступившим последствиям в форме умысла или неосторожности (ст. 24-27 УК РФ). Ни одно деяние, какие бы опасные последствия оно ни причинило, не может рассматриваться как преступление, если оно совершено невиновно (понятия вины, умысла и неосторожности будут рассмотрены в главе «Субъективная сторона преступления»).

Наказуемость. Предусмотренность (запрещенность) общественно опасного деяния уголовным законом не означает лишь декларирования запрещенности деяния, но предопределяет обязательное установление за его совершение соответствующего наказания. Это положение зафиксировано в ч. 2 ст. 2 УК РФ, согласно которой УК РФ устанавливает виды наказаний (и иные меры уголовно-правового характера), применяемые к лицам, совершившим преступления. Однако это вовсе не означает, что предусмотренное в уголовном законе наказание обязательно и во всех случаях должно применяться за совершение общественно опасного деяния. Целый ряд статей УК РФ (например, ст. 75-85) позволяет освободить лицо, виновное в совершении преступления, от уголовной ответственности и уголовного наказания. Однако это не меняет тезиса о наказуемости как обязательном признаке преступления: наказание не мыслится без преступления и поэтому может быть последствием только реально совершенного лицом преступления.

Некоторые авторы, например А.А. Герцензон, выделяют еще пятый признак преступления — его аморальность⁴См.: Герцензон А.А. Понятие преступления в советском уголовном праве. С. 51-53..

Проблема соотношения признаков противоправности и аморальности, моральных и уголовно-правовых факторов всегда остро обсуждалась в российской теории уголовного права, хотя в дореволюционной (до октября 1917 г.) и в советской — с принципиально разных позиций. Российские дореволюционные криминалисты, как правило, решительно выступали против внесения морального аспекта в определение и оценку преступления. Так, Н.С. Таганцев утверждал: «Преступное не может и не должно быть отождествлено с безнравственным: такое отождествление, как свидетельствуют горькие уроки истории, ставило правосудие на ложную стезю: вносило в область карательной деятельности государства преследование идей, убеждений, страстей и пороков: заставляло земное правосудие присваивать себе атрибуты суда небесного»⁵Аналогичной позиции придерживался и его современник — немецкий криминалист К. Биндинг, категорически высказывавшийся против установления какой бы то ни было святи между уголовным правом и нравственностью. Он отмечал, что только различием явлений юридического и нравственного порядка можно объяснить существование правомерных, но весьма безнравственных деяний и наоборот, весьма нравственных деяний, которые с точки зрения права должны быть признаны преступными (см.: Дурманова Н.Д. Понятие преступления. М., 1948. С. 235). .

В советской юридической науке однозначно провозглашался принципиально иной подход к соотношению уголовно-правовых и моральных норм: преступление — это одновременно нарушение и уголовного закона, и морали (с вполне понятной для «тех» времен оговоркой — морали коммунистической). Так, например, Н.Ф. Кузнецова считает: «Все без исключения преступления аморальны», хотя и допускает, что «близость соприкосновения их со сферой аморальной различна»⁶Кузнецова Н.Ф. Уголовное право и мораль. М.. 1967. С. 50. (т.е. все преступления аморальны, но одни — более, а другие — менее).

Советские криминалисты (так же как и философы, и социологи), конечно же, представляли себе, что моральные нормы не являются едиными, в том числе и в советском обществе. И в этом случае они исходили из известных ленинских указаний об идеале коммунистической морали, заключавшихся в том, что морально все, что полезно для дела построения коммунизма, для революции. Нарушение норм этой официально господствовавшей в советском обществе морали и признавалось неотъемлемым атрибутом понятия преступления. Тем не менее поводы для споров находились и тогда. Дискуссия заключалась в том, стоит ли рассматривать признаки аморальности как самостоятельный признак преступления (наряду с общественной опасностью, противоправностью, виновностью и наказуемостью) или же считать, что он поглощается каким-либо из указанных признаков. На этот счет были высказаны три точки зрения. Во-первых, аморальность преступного деяния включалась в признак общественной опасности; во-вторых, в признак уголовной противоправности; и в-третьих, аморальность признавалась самостоятельным признаком преступного деяния».

Очевидно, в связи с тем, что в настоящее время коммунистическая идея перестала быть господствующей (хотя среди, например, старшего поколения есть немало ее сторонников, о чем свидетельствует тот факт, что лидер российских коммунистов Г.А. Зюганов на президентских выборах не так уж сильно уступал победившему Б.Н. Ельцину, выступавшему под лозунгом отрицания этой идеи), все эти рассуждения должны быть отвергнуты. К тому же, откровенно говоря, и ранее с большой долей натяжки можно было утверждать, что все уголовно-правовые запреты одновременно и аморальны. Так же обстоит дело и с уголовно- правовыми запретами в УК РФ. Возьмем, к примеру, норму Примечания к ст. 308 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности за отказ от дачи показаний против себя самого, своего супруга или своих близких родственников. Эти лица освобождаются от ответственности именно по моральным соображениям. Но как быть если субъектами такого отказа выступают, например, невеста в отношении жениха или жених в отношении невесты?