Уголовное право. Курс лекций

Проблемы и перспективы совершенствования российского уголовного законодательства

Со времени введения нового УК РФ прошло более десяти лет. Оправдались ли надежды, связанные с его принятием? Как известно, на этот счет существуют неоднозначные оценки, поступающие от специалистов (практиков и научных работников); предложения (многие из которых противоречат друг другу) по внесению в кодекс изменений и лопат нений, исчисляются уже сотнями. Требуется поэтому объективная оценка действующего УК РФ и выявление в нем тех пробелов и недостатков, которые обусловлены определенными изменениями в социально-экономической, политической и нравственной сферах общества. Для этого необходимо в первую очередь сопоставление целей и задач, ставившихся при его работке и принятии, с реализацией их как в тексте, так и в правоприменительной практике.

Как отмечалось, в 1996 г. в России был принят новый УК РФ, введенный в действие с 1 января 1997 г. и заменивший УК РСФСР 1960 г. Россия к этому времени жила уже в другую эпоху — эпоху кардинальных политических и экономических реформ, и уголовное законодательство должно было отвечать указанным социально-политическим и экономическим процессам. Время потребовало создания уголовного кодекса, основанного на иных исходных принципах, на отказе от старой идеологии и признании новой — идеологии приоритета общечеловеческих ценностей относительно всех других, в том числе классовых и национальных, решительного поворота к проблеме уголовно-правовой охраны прав и свобод человека и гражданина как основополагающей идее уголовного законодательства, соответствия уголовно-правовых запретов основам конституционного строя Российской Федерации, равной защиты всех форм собственности (включая частную), рыночной экономики, общепризнанных принципов международного права. Следует отметить, что при всех трудностях законодателю в значительной мере удалось реализовать задуманное в тексте нового УК РФ.

Многие практические работники (особенно после принятия УК РФ) резко критиковали «экономический» блок кодекса, в основном по причине того, что предмет доказывания по таким делам трудно доказуем, что несовершенная конструкция диспозиций многих статей позволяет уходить от ответственности лицам, совершающим эти преступления, что санкции за экономические преступления слишком занижены. Однако материалы статистики органов внутренних дел (при всей ее приблизительности) и судебной статистики позволяют усомниться в справедливости таких оценок.

Примерно к 1999 г. наметилась явная тенденция к росту как числа регистрируемых преступлений этого вида, так и количества осужденных за их совершение. Это свидетельствует о том, что правоохранительные органы приобрели необходимый опыт уголовно-правовой оценки (квалификации) соответствующих преступных деяний (чему способствовало и доктринальное толкование новых для практики уголовно-правовых норм).

Правоохранительные органы постепенно стали приобретать опыт и в борьбе с преступлениями, представляющими собой проявления организованной преступности, в том числе и в их квалификации.

Сразу же после введения в действие нового УК РФ в Государственной Думе началась (а в дальнейшем интенсивно наращивалась) работа по подготовке законопроектов, направленных на внесение в него изменений и дополнений (их инициаторами чаще всего выступали депутаты Государственной Думы и законодательных собраний субъектов РФ, руководители исполнительной власти субъектов РФ, федеральные ведомства). Так, с 1997 г. по март 2002 г. в Государственную Думу официально было внесено свыше 160 законопроектов, касающихся примерно 200 статей УК РФ и нередко дублирующих друг друга. Из них отклонено в первом чтении — 30, снято с рассмотрения — 40 и принято — 18 законопроектов.

Принятые законопроекты составили чуть более одной десятой части от числа внесенных. Чем это можно объяснить? В основном недостаточной обоснованностью и проработанностью вносимых законопроектов. Для большинства из них характерны: а) преувеличенные надежды на уголовный закон как на средство эффективного разрешения едва ли не любых социально важных проблем (притом что не учитываются регулятивные и охранительные возможности других отраслей права), например, попытка установить уголовную ответственность за заражение и поставление другого лица в опасность заражения туберкулезом, за потребление наркотических средств; б) стремление заполнить мнимые пробелы в уголовно-правовой охране путем конструирования большого числа специальных уголовно-правовых норм при наличии в УК РФ общих уголовно-правовых норм, действие которых распространяется на соответствующие деяния (нагромождение специальных норм способно привести и к непреодолимой конкуренции уголовно-правовых норм при квалификации преступлений, что ставит практических работников уголовной юстиции подчас в трудное положение и также не способствует эффективному применению уголовного закона); в) стремление ужесточить санкции многих уголовно-правовых норм, притом что судебная практика далеко не исчерпала и не исчерпывает карательных возможностей действующих санкций.

Любые законы со временем отстают от темпов общественных преобразований, и в них необходимо вносить определенные поправки. Для правотворческого процесса важно установить правильное соотношение динамизма и стабильности законодательства, разумное сочетание которых является источником развития права (сейчас ход законопроектных работ характеризуется явным перекосом в сторону динамизма в ущерб стабильности).

В уголовно-правовой науке были высказаны две позиции в отношении действующего УК РФ. Первая исходит из того, что УК РФ настолько «плох», что никакими изменениями его не исправить и что нужен новый кодекс. Вторая заключается в положительной в целом оценке действующего УК РФ. Так. Н.Ф. Кузнецова соглашается с оценкой кодекса, данной в Рекомендациях парламентских слушаний Совета Федерации от 28 марта 2002 г., о том, что УК РФ, «созданный в сложных и нестабильных социально-экономических и политических условиях, в целом адекватно отражает потребность уголовно-правового регулирования качественно новых общественных отношений и соответствует мировым стандартам»¹ См.: Пять лет действия УК РФ: итоги и перспективы. М., 2003. С. 37., считает, что такая оценка объективна и предлагает свои пути совершенствования кодекса. B.C. Комиссаров также считает, что «действующий Уголовный кодекс в основном соответствует социально-экономическим и политическим условиям жизни современного общества», а в целях более эффективного внесения в него поправок в направлении его совершенствования предлагает подготовку новой редакции УК РФ.

Вторая позиция нам представляется более взвешенной именно потому, что социально-экономические и политические условия жизни общества, на которые был рассчитан кодекс, принципиально не изменились (остались в неприкосновенности его конституционные основы), а предложение B.C. Комиссарова нам видится «идеальным».

Проблемы кодификации российского уголовного законодательства: новый Уголовный кодекс или новая редакция УК РФ? Недостатков в действующем УК РФ много и даже очень. Конкретизация их обозначена в многочисленных публикациях в научных журналах. Тем не менее все они (недостатки) могут быть подразделены на две группы: а) относящиеся к социальной обусловленности уголовного закона и выражающиеся либо в существовании определенных пробелов в уголовно-правовом регулировании, либо (что чаще всего и имеет место) в излишней криминализации соответствующих деяний, объявленных на сегодняшний день преступлениями; б) относящиеся к изъянам техники уголовного закона (таковых еще больше и преимущественно они обусловлены нарушением системности в конструировании уголовно-правовых запретов и нередко несогласованностью одних с другими).

От чего, однако, зависит ответ на вопрос о том, что является более предпочтительным: принятие нового Уголовного кодекса как такового или же принятие его новой редакции? Какие критерии должны быть положены в основу решения этого вопроса? Думается, что это тот случай, когда ответ на него не определяется количеством обнаруженных в УК РФ недостатков, т.е. когда их количество не переходит в качество — в необходимость принятия нового Кодекса и невозможность подправить дефекты действующего новой редакцией.

В основе УК РФ, как и любого кодифицированного законодательного акта любой отрасли права, лежат, в первую очередь, не внутренние отраслевые принципы, а надотраслевые — социально-политические, определяющие основы общественного и государственного устройства страны. Как известно, они четко зафиксированы в Конституции РФ, в ее статьях об основах конституционного строя. Именно эти принципы являются фундаментом и каркасом любого отраслевого законодательства, и, в первую очередь, кодифицированного. Другое дело, что приближенность тех или иных конституционных основ к определенной отрасли права может значительно различаться и определиться спецификой соответствующей отрасли права, что, например, легко увидеть на привязанности их к уголовному или уголовно-процессуальному, гражданскому или административному праву. Для уголовного права это, в первую очередь, ст. 2, 8, 13 и 15 Конституции РФ. Именно эти конституционные нормы определяют содержание, например, и ст. 1 УК РФ о конституционных и международно-правовых основах уголовного законодательства, и ст. 2 УК РФ о задачах Уголовного кодекса, и структуру Особенной части УК РФ. Это: и положение Конституции РФ о том, что высшей, т.е. самой главной ценностью является человек, его права и свободы и что первейшая и самая главная обязанность государства — это признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина; и провозглашение экономики как рыночной, предполагающей единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержку конкуренции, свободу экономической деятельности, равенство и одинаковую защиту всех форм собственности. И тогда, когда эти конституционные начала будут изменены, тогда пойдет речь (само собой) о замене прежнего УК РФ, не отвечающего новым (другим) началам, новым Уголовным кодексом. Для этого нужна смена государственно-политического, общественного строя и его экономики.

Возможно ли, однако, принятие нового Уголовного кодекса без смены государственно-политического и общественного строя? Да, возможно. В единственном случае — при кардинальной смене уголовной политики, вызванной также кардинальными изменениями государственного и общественно-политического плана. Так было, например, в 1960 г. Как и Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г., принятый тогда Уголовный кодекс знаменовал отказ от самых тяжких наследий сталинизма в уголовно-правовой сфере (например, отказ от применения уголовного закона по аналогии, значительную декриминализацию — уголовная ответственность была отменена за более чем сорока деяний, невиданную дли того времени либерализацию системы наказаний), что в соединении с новым уголовно-процессуальным законодательством (с его отказом от внесудебных мер уголовного преследования) означал значительный шаг вперед в направлении демократизации социалистического общества (то, что именуется «хрущевской оттепелью»). В этом случае произошло кардинальное изменение уголовной политики. В настоящее же время таких кардинальных изменений, требующих адекватного отражения в уголовном законодательстве, не просматривается (по крайней мере, с такими конкретными предложениями «революционного» характера представители уголовно-правовой. криминологической и пенитенциарной науки не выступали).

Автор Курса далек от того, чтобы при обсуждении этого вопроса укрываться за формулировками действующей Конституции РФ. Дело не в формальных (в юридическом смысле) моментах. Вовсе не в них, а в ответе на вопрос о необходимости или ненужности смены существующего строя. Кризис экономики усилил во всем мире нападки на ее либеральную модель. Ну так что мы откажемся от рыночной экономики и вернемся к социалистической плановой? Никто не спорит, что в рыночной экономике заложена периодичность кризисов (К. Маркса в этом отношении никто не отменял); да, известные социалистические начала не отвергаются капиталистическими странами, а порой даже очень эффективно используются (на слуху, например, шведский социализм). Однако все это — в рамках либеральных основ экономики. Да, в период кризиса усиливается государственное вмешательство в экономику, но и это, опять-таки, в рамках рыночной экономики. Кроме того, история учит, что страны с развитой рыночной экономикой выходят из кризиса на новом витке ее развития, т.е. кризис даст стимул для развития той же экономики. Вспомним, что еще В.И. Ленин в свое время провозгласил, что социализм победит капитализм лишь тогда, когда выиграет соревнование по производительности труда. Ортодоксальные коммунисты плохо услышали своего вождя, не заметив даже близкое крушение социализма, и в этом смысле ничего не сделали для его сохранения (даже косыгинские реформы, предлагавшие робкие «росточки» рынка, были отвергнуты).

Несколько слов о либеральной концепции прав и свобод человека. Только ленивый не «пинает» либералов по поводу их увлеченности заботой об этих правах (справедливости ради укажем, что к «хору» таких критиков присоединялись и наши великие, например, М.Е. Салтыков-Щедрин и Ф.М. Достоевский). На этом строится и мнимое, на наш взгляд, противопоставление либералов и государственников. Но, во-первых, слова Конституции РФ о правах и свободах граждан — это пока что идеал, который, учитывая на этот счет наши исторические традиции, не столь просто и достижим (известная сталинская интерпретация русской народной пословицы «лес рубят — щепки летят» применительно к уголовной политике и ее реализации до сих пор преодолевается с большим трудом).

Во-вторых, противопоставление интересов личности и государства в сфере борьбы с преступностью, опять-таки, мнимое. Когда обеспечение прав человека мешаю настоящей, а не показательной борьбе с преступностью? Мешает не содержание уголовно-правовых норм, основанных на конституционных началах о правах и свободах человека и гражданина, а пренебрежение этими нормами и запредельно низкий профессиональный уровень нынешней оперативно-следственной и судебной деятельности соответствующих правоприменительных органов. Масштабы последней «болезни» таковы, что автор воздержится от каких-либо рекомендаций в отношении поиска рецептов ее излечения.

В каком направлении предполагается редактирование действующего УК РФ? Проанализируем одно из направлений. У всех «на слуху» критика судебной практики, «злоупотребляющей» назначением наказания в виде лишения свободы за преступления небольшой тяжести. В такой плоскости вопрос ставился даже Президентом Российской Федерации Д.А. Медведевым на одном из заседаний Госсовета, и в настоящее время много делается для устранения такого недостатка. Однако речь пойдет о другом аспекте судебной практики, на наш взгляд, не менее ошибочном, но почему-то не привлекающем внимание специалистов.

Известно, что либерализация уголовной политики в области назначения наказания за преступления, не являющиеся тяжкими, должна уравновешиваться другой ее (политики) составляющей — применением самых строгих мер наказания к лицам, совершившим тяжкие и особо тяжкие преступления. В уголовном законодательстве это обеспечивается целым рядом нормативных положений и, в первую очередь, достаточно суровыми уголовно-правовыми санкциями за совершение особо опасных преступлений. К сожалению, реализация на практике соответствующих параметров назначения наказания чаще всего уж очень далека от законодательных установок.

Проиллюстрируем сказанное лишь статистическими данными ВС РФ о назначении в 2007 г. наказаний за: убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК РФ); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111 УК РФ); разбой при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 4 ст. 162 УК РФ); незаконные производство, сбыт или пересылку наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 228¹ УК РФ). Практика назначения наказания за убийство при отягчающих обстоятельствах в сопоставлении с законодательными санкциями за эти преступления (лишение свободы на срок от 8 до 20 лет, либо пожизненное заключение, либо неприменения в настоящее время, но и не отмененная законодательно, смертная казнь) выглядит следующим образом: пожизненное лишение свободы назначалось в 0.6% случаев, наказание свыше 15 и до 20 лет лишения свободы — менее 14%. Очевидно, что «резервы» санкции как очень строгого наказания за указанное преступление используются в минимальной мере (в связи с этим, например, все «дебаты» о реальном возвращении в систему наказаний смертной казни лишены какой-либо «судейской» основы: дай. Бог, чтобы востребованным стало пожизненное лишение свободы как ее альтернатива или, хотя бы, в половине случаев наказание в виде лишения свободы выносилось, разумеется, в рамках санкции, но ближе к ее максимуму).

Также (или даже более впечатляюще) обстоит дело и с назначением наказания по ч. 4 ст. 111 УК РФ (санкция — лишение свободы на срок от 5 до 15 лет) и по ч. 4 ст. 162 УК РФ (санкция — лишение свободы на срок от 8 до 15 лет со штрафом или без такового), и по ч. 3 ст. 228¹ УК РФ (санкция — лишение свободы на срок от 8 до 20 лет со штрафом или без такового). Так вот, по ч. 4 ст. 111 УК РФ, наказание в виде лишения свободы на срок свыше 10 и до 15 лет назначалось в менее, чем 6%, а свыше 8 и до 10 лет — в менее 23%. Наказание по ч. 4 ст. 162 УК РФ: лишение свободы на срок свыше 10 и до 15 лет — около 12%; по ч. 3 ст. 228¹ УК РФ: лишение свободы свыше 15 и до 20 лет — менее 0,2%, свыше 10 и до 15 лет — менее 5,3%. И здесь «резервы» действующих санкций также практически не используются: их верхние пределы «урезаны» судебной практикой едва ли не полностью.

В свете отмеченного можно сказать, что практика назначения наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления является неоправданно мягкой и снисходительной к лицам, их совершившим, и не отвечает целям борьбы с наиболее опасными преступлениями. Никто, разумеется, не посягает на судейское усмотрение при назначении наказания, но то, что его следовало бы сузить, представляется необходимым. Мы любим сравнивать, как обстоит дело (с чем либо) «у нас» и «у них», т.е. в Европе или Америке. Там в основу построения уголовно-правовых санкций кладется принцип абсолютно-определенных санкций, иногда в сочетании с альтернативными. Например, в УК Франции умышленное убийство наказывается 30 годами тюремного заключения (ст. 221-1), а умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах — пожизненным заключением (ст. 221-2). Таким образом, никакого судейского усмотрения при этом не существует.

В уголовном законодательстве США для суда остается выбор, но лишь минимальный, как выбор между строгим и очень строгим наказанием. Так, по УК штата Калифорния убийство при отягчающих обстоятельствах наказывается: смертной казнью, пожизненным лишением свободы без возможности условно-досрочного освобождения или тюремным заключением на срок от 25 лет и до пожизненного (§ 190). Но что нам Европа и Америка? Далеко. Вспомним тогда собственную историю. В Уложении о наказаниях уголовных и исправительных, действовавшим в России до октября 1917 г., за убийство при особо отягчающих обстоятельствах (к таковому относилось лишь убийство отца или матери) наказание устанавливалось в виде лишения всех прав состояния и каторжных работ без срока (ст. 1449).

Автор далек от того, чтобы призывать законодателя отказаться от конструирования в УК РФ относительно-определенных санкций (такая правотворческая практика сложилась с первого советского уголовного кодекса — УК РСФСР 1922 г. и во многом себя оправдала). Однако снизить уровень «размаха» между нижним и верхним пределами уголовно-правовых санкций за многие преступления, в частности, за указанные выше особо тяжкие преступления, следовало бы. Внимательный анализ санкций статей Особенной части УК РФ показывает, что разрыв между нижним и верхним пределами многих из них — едва ли не запредельный (к сожалению, указанный выше недостаток присущ большинству санкций статей Особенной части действующего УК РФ). Так, при наказании в виде лишении свободы он достигает и 6 лет (например, ч. 3 ст. 146), и 7 лет (например, ч. 2 ст. 166), и 10 лет (например, ч. 3 ст. 285) и даже 12 лет (например, ч. 2 ст. 105).

Что это означает практически? Это означает, что, учитывая минимальный срок лишения свободы (2 месяца), например, за такое экономическое преступление, как незаконные получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую, налоговую или банковскую тайну при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 4 ст. 183 УК РФ), суд назначает наказание в пределах (законных!) от 2 месяцев до 10 лет, а, допустим, при контрабанде без отягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 188 УК РФ) от 2 месяцев до 5 лет. Представляется, что в таких случаях заложена серьезная коррупционная составляющая УК РФ. Думается, что максимально допустимый разрыв между нижним и верхним пределами уголовно-правовых санкций не должен превышать 3-4 лет. В этом случае разумные рамки судебного усмотрения как необходимого инструмента индивидуализации наказания будут сохранены. Важно при этом сохранить такой же разрыв между санкциями за соответствующие преступления без отягчающих и при отягчающих или особо отягчающих обстоятельствах (в качестве удачного примера такого соотношения можно, например, привести санкции ч. 1 и ч. 2 ст. 127 УК РФ: ч. 1 — лишение свободы на срок до 2 лет, ч. 2 — от 3 до 5 лет). Хотелось бы также отметить, что при анализе санкций за тяжкие и особо тяжкие преступления (и их пересмотре) речь кс идет о снижении верхних пределов указанных санкций (хотя в отдельных случаях такое, в принципе, и возможно).

Значительные резервы снижения уровня судейского усмотрения (а также усмотрения вообще правоприменителя) при решении вопроса об уголовной ответственности лица, совершившего преступление, содержатся и в ряде норм Общей части УК РФ, В первую очередь, это относится к нормам об освобождении от уголовной ответственности и наказания. Так, например, в ст. 75 УК РФ сформулировано пять (!) условий освобождения от уголовной ответственности. Но даже при этом формулировка закона связывает решение данного вопроса с усмотрением правоприменителя (лицо «может быть освобождено от уголовной ответственности»). В тоже время ст. 80¹ УК РФ освобождение от наказания в связи с изменением обстановки категорически связывает лишь с условиями, указанными в этой статье, не оставляя места для усмотрения правоприменителя. Сказанное применительно к ст. 75 УК РФ относится и к ст. 76 УК РФ об освобождении от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим, и к ч. 1 ст. 90 УК РФ об освобождении несовершеннолетнего от уголовной ответственности, и к ч. 1 ст. 92 УК РФ об освобождении от наказания несовершеннолетнего, а также к Примечаниям к ст. 337 (самовольное оставление части или места службы) и ст. 338 (дезертирство) УК РФ, предполагающих усмотрение правоприменителя при решении вопроса об освобождении военнослужащих от уголовной ответственности в случае, если совершение преступного деяния явилось следствием стечения тяжелых обстоятельств. «Плюсы» такого усмотрения достаточно призрачны, а «минусы» отчетливо видны (хотя бы как наличие определенных коррупционных возможностей правоприменителя).

Будет ли новая редакция УК РФ (или новый кодекс) идеальной? Никогда. И наши отечественные уголовно-правовая и криминологическая науки возлагают на этот счет явно преувеличенные надежды.

И даже после принятия новой редакции УК РФ внесение в него изменений, разумеется, будет продолжаться (увы, правовым нормам «обеспечено» отставание от порой достаточно интенсивных процессов жизни общества). И в этом смысле усиливается значение научного обеспечения правотворческого процесса обновления уголовного законодательства. В этом отношении возможно предложить некоторые меры, направленные на повышение эффективности подготовки законопроектов:

1. необходимо упорядочить, ввести в определенную систему разработку проектов федеральных законов о внесении изменений и дополнений в действующий УК РФ. Для этого следует отказаться от существующей практики подготовки законопроектов по какому-то одному, или даже нескольким вопросам (изменение или дополнение одной-двух статей УК РФ), а вести разработку единого законопроекта, объединяющего поступающие предложения, и, допустим, раз в год вносить такой законопроект на первое чтение (разумеется, что в случае «форс-мажорных» объектов возможно и отступление от предлагаемого порядка);
2. следует восстановить постоянную рабочую группу, состоящую из научных работников и представителей правоохранительных ведомств и органов (ее упразднение было, на наш взгляд, ошибочным);
3. следует отказаться от практики дачи комитетами Государственной Думы заключений по поводу того, что дополнение УК РФ новыми статьями (частями статей) о введении уголовной ответственности за какие-то опасные деяния не влечет за собой дополнительного финансирования. Это, разумеется, не так, поскольку решение такого вопроса связано с увеличением нагрузки на органы дознания, предварительного следствия и суд, что в ряде случаев может потребовать и изменения их штатной численности, а следовательно, и дополнительного финансирования.