Классическая школа

Классическая школа в уголовном праве сформировалась в конце XVIII — начале XIX в. после Французской революции 1789 г. Она охватывает различные уголовно-правовые учения, в том числе уголовно-правовые концепции немецких философов И. Канта и Г.В.Ф. Гегеля и взгляды крупнейшего немецкого криминалиста — «классика» А Фейербаха.

Родоначальник немецкой классической философии Иммануил Кант (1724-1804 гг.) оказал серьезное влияние на современную ему уголовно-правовую теорию, в частности, предложив свое решение проблемы оснований уголовной ответственности и разработав собственную концепцию наказания. Первая проблема им решалась на основании созданного им учения о нравственности, стержнем которого было учение о «категорическом императиве», в соответствии с которым нравственными являются те поступки людей, которые совершены не ради достижения, допустим, благородных целей, а из сознания необходимости подчиниться безусловному предписанию — «категорическому императиву» нравственного закона. Последний же, т.е. «нравственный закон» Канта, гласил: поступай только согласно такому правилу (максиме), по поводу которого ты в то же время можешь пожелать, чтобы оно стало всеобщим моральным законом, т.е. чтобы все другие могли ему следовать. Свой категорический императив Кант отличал от условного императива, содержащегося в правиле: если хочешь достичь какой-либо цели, ты должен совершать определенные поступки в качестве средства. Тем самым он отвергал толкование нравственности в соответствии с принципом «цель оправдывает средства». Из категорического императива Кант выводил «практический императив» («действуй так, чтобы ты никогда не относился к человечеству как в твоем лице, так и в лице всякого другого только как к средству, но всегда в то же время и как к цели»). Эти философские конструкции Кант переносит на уголовно-правовую материю, например на преступления против личности и собственности (частной). По мнению Канта, в этих случаях преступник намеревается воспользоваться личностью других только как средством, не принимая во внимание, что они (другие) как разумные существа должны быть ценимы всегда в то же время как цели. Таким образом, в этих случаях преступник нарушает нравственный императив.

Кант считал, что выдвинутый им категорический императив в области права заключается в свободе человека поступать как угодно, если это не ограничивает свободу другого человека. Это правило пережило своего автора на столетия, оно является одним из основополагающих для современного понимания соотношения свободы и прав человека. Исходя из этих философских посылок основанием уголовной ответственности Кант считал свободную волю правонарушителя как разумного существа. Кантовская идея о свободе воли преступника как основания уголовной ответственности явилась философским обоснованием учения классической школы как о причинах преступного поведения, так и следующих за ним уголовно-правовых последствий такого поведения — уголовной ответственности и наказания. Фактически же эта концепция приводила к отказу от исследования проблемы причин преступности, что следует признать одним из самых слабых мест в учении классической школы уголовного права.

В своей концепции наказания Кант исходил из принципа талиона — возмездия равным за равное. Кант считал, что категорический императив требует наказывать убийство смертной казнью, изнасилование — кастрацией, оскорбление — публичным целованием обидчиком руки потерпевшего и т.п. Конечно, следует признать, что в вопросе о смертной казни Кантом был сделан значительный шаг назад по сравнению с концепциями просветительно-гуманистического направления (в первую очередь Беккариа).

Среди теоретических учений в уголовном праве, объединяемых понятием классической школы, особое место, как уже отмечалось, занимают уголовно-правовые воззрения немецкого философа Георга Вильгельма Фридриха Гегеля (1770-1831 гг.)1, вошедшего в историю как основоположник философского диалектического метода мышления. Диалектическое развитие, по Гегелю, происходит в форме триады: тезис, его отрицание — антитезис, отрицание этого отрицания — синтез. Антитезис означает отрицание предыдущего развития. Синтез — не только отрицание антитезиса, но и восстановление всего ценного, что было в предшествующем развитии. Применительно к учению о преступлении и наказании Гегель конкретизировал свою триаду следующим образом. Тезис — это существование абстрактного права, выражающего всеобщую волю. Индивидуальная валя, выраженная в преступлении, есть отрицание абстрактного права, т.е. антитезис. Наказание, назначаемое преступнику, есть синтез, т.е. отрицание преступления и восстановление нарушенного им правд. В соответствии с этим право государства на наказание выводится Гегелем не из тех или иных целей наказания (устрашение, исправление и т.п.), а из логической справедливости и неизбежности наказания, необходимого для восстановления права. Как тут не вспомнить, что через два с половиной века в Уголовном кодексе России 1996 г. среди целей наказания впервые в отечественном уголовном праве сформулирована и поставлена на первое место цель восстановления социальной справедливости, основным содержанием которой является, конечно же, восстановление нарушенных преступлением прав потерпевшего (ст. 43 УК РФ).

Вслед за представителями просветительно-гуманистического направления Гегель исходил из того, что человек может подлежать уголовной ответственности лишь за совершенное им преступление, но не за преступное намерение или мысли. При этом Гегель исходил из своего тезиса, что сущность человека проявляется не в его желаниях или намерениях, а в его деятельности: «субъект есть ряд его поступков». Именно этот тезис был впоследствии использован Марксом в строгих формулах оснований юридической ответственности: «Законы, которые делают главным критерием не действия как таковые, а образ мыслей действующего лица, — это не что иное, как позитивные санкции беззакония...

Лишь постольку, поскольку я проявляю себя, поскольку я вступаю в область действительности, я вступаю в сферу, подвластную законодателю. Помимо своих действий я совершенно не существую для закона, совершенно не являюсь его объектом. Мои действия — это единственная область, где я сталкиваюсь с законом...». Маркс ныне не только не моден, но и в значительной степени «упразднен» новыми идеологами. Оставим, однако, в стороне судьбу его политических и экономических теорий. Следует признать, что в правовом аспекте его трактовка оснований юридической ответственности остается самой безупречной и с точки зрения сегодняшней правовой идеологии — идеологии общечеловеческих ценностей.

Гегель являлся самым решительным противником объективного вменения, т.е. уголовной ответственности за один лишь результат деяния, независимо от вины лица, его причинившего. Им был сделан прогрессивный для своего времени вывод о невменяемости как обстоятельстве, исключающем уголовную ответственность. Гегель выступал за гуманное обращение с душевнобольными, а по отношению к лицам, признанным невменяемыми, он категорически возражал против применения уголовного наказания, настаивая на замене его медицинским лечением. В вопросе о крайней необходимости как обстоятельстве, исключающем уголовную ответственность, Гегель отстаивал право умирающего с голода посягнуть на чужую собственность, что противоречило феодальному праву. Велики заслуги Гегеля и в формулировании и развитии принципа справедливости наказания, в отрицании кантовского понимания возмездия как материального равенства между преступлением и наказанием, в трактовке наказания как последствия уже совершенного преступления, как отрицания уже произведенного самим преступником отрицания права и утверждения права судом и поэтому как собственного права преступника, толкуемого как «снятое» преступления.

Заслуга Гегеля состояла в том, что он выступал решительным сторонником кодифицированного уголовного законодательства, считая его более развитой формой права, чем собрание норм обычного права или судебных решений по топу английской системы правосудия, сторонником ограничения законом пределов судейского усмотрения. Гегель выступал за учреждение суда присяжных.

В наиболее концентрированном виде уголовно-правовые идеи «классической» школы представлены в теоретическом наследстве Ансельма Фейербаха (1775-1833 гг.) — одного из крупнейших европейских криминалистов XIX в., создавшего собственную уголовно-правовую теорию. По справедливому мнению Ф.М. Решетникова, именно Ансельма Фейербаха следует считать наиболее типичным представителем «классической» школы в уголовном праве. Ф.М. Решетников видит заслугу А Фейербаха в том, что именно он сформулировал основной принцип современного уголовного права, не подлежавшего, по словам автора, «никакому исключению», сумев облечь принципы, выдвинутые Беккариа, в строгие латинские формулы:

nulla poena sine lege — нет наказания без закона;
nulla poena sine crimene — нет наказания без преступления;
nullum crimen sine poena legali — нет преступления без законного наказания.

Известно, что со временем эти фейербаховские формулы свелись к комбинированному принципу nullum crimen, nulla poena sine lege. И именно эта формула послужила основой для создания уголовных кодексов многих стран, и по сей день она является важной гарантией демократии и законности в сфере правосудия по уголовным делам.

Вслед за Беккариа и Гегелем Фейербах отстаивал требование об установлении уголовной ответственности лишь за преступное деяние, а не за намерение или мысли. Он выступал за установление в уголовном законодательстве лишь определенных санкций, ограничивающих произвол суда. По справедливому мнению Ф.М. Решетникова, основная заслуга А. Фейербаха состоит в том, что тот в своих произведениях создал прочную основу для разработки в рамках «классической» школы таких важнейших институтов уголовного права, как состав преступления, вина, покушение, соучастие и некоторые другие. Так, именно Фейербах указал на необходимость различать объективное (преступное деяние, запрещенное уголовным законом) и субъективное основание уголовной ответственности. Он же обратил внимание на необходимость различать злой умысел (dolus) и неосторожность (culpa) как основные формы вины. Им отстаивались объективные критерии в вопросе об ответственности за покушение на преступление (меньшая степень ответственности, чем за оконченное преступление) и за соучастие в преступлении (наказуемость действий подстрекателей и пособников в зависимости от их роли в совершении преступления). Нельзя не отметить заслуги А. Фейербаха и как составителя проекта баварского Уголовного кодекса 1813 г. В этом отношении следует признать строгую логическую последовательность в расположении статей, точное описание составов преступлений, сужение круга уголовно наказуемых деяний по сравнению с предшествовавшим и современным ему германским законодательством (в основном за счет так называемых религиозных преступлений), детальное изложение в Кодексе многих вопросов Общей части. В целом баварский кодекс 1813 г. оценивается как прогрессивное явление в развитии уголовного права XIX в., так как вслед за Уголовным кодексом Франции 1810 г. (последний явился наиболее характерным и последовательным проявлением в законодательстве идей «классической» школы) он нанес ощутимый удар остаткам феодального законодательства и стал одним из этапов на пути к созданию нового уголовного законодательства, основанного на прогрессивных принципах уголовного права.

В целом «классическая» школа была выражением так называемого юридического мировоззрения, выводившего содержание правовых норм не столько из условий жизни общества (политических, экономических, духовных), сколько из воли законодателя. Такой подход имел и свои достоинства, и свои же недостатки и пороки. «Классики» разрабатывали основные уголовно-правовые институты, конструировали и комментировали уголовно-правовые нормы обычно в отрыве от конкретных исторических условий. Отсюда вытекало и формально-юридическое понимание основных вопросов уголовного права. В связи с этим «классическое» направление достигло вершин уголовно-правовой науки в исследовании догмы уголовного права, в изучении уголовно-правовой нормы и других категорий уголовного права как юридических понятий. С другой стороны, отрыв проблемы преступления и преступности от социально- экономических условий жизни общества, обоснование причин преступности безусловной и ничем не обусловленной свободой воли преступника привели к тому, что представители этого направления не смогли дать ответа на допрос о причинах резкого роста преступности в развитых государствах в конце XIX в. Они оказались не способными дать теоретические объяснения феномену тенденции роста преступности и разработать адекватные уголовно-правовые меры борьбы с ним. В связи с этим «классическое» направление и подверглось самым ожесточенным нападкам новых направлений в науке уголовного правд — антропологического и социологического. Название «классическое» было дано сторонниками этих направлений, вкладывавших в его значение смысл устарелости теоретических воззрений «классиков», не соответствующих современным потребностям общества.

Следует отметить, что «классическое» направление в лучшем своем проявлении получало развитие в российском уголовном праве (Н.С. Таганцев, Н.Д. Сергеевский и др.). Особо следует выделить труды Н.С. Таганцева, создавшего, как уже отмечалось, один из лучших в европейской юридической литературе курсов уголовного права. В нем выдающийся русский криминалист сделал успешную попытку выйти за устаревшие рамки методологических подходов к разрешению проблем уголовного права, связывая их решение с жизненными потребностями правотворческой и судебной деятельности.

В теории уголовного права выделяется так называемое неоклассическое направление уголовного права, явившееся модификацией некоторых принципов «классической» школы. Для него характерно:

модификация доктрины свободной воли, на которую, согласно положениям этого направления, могли влиять как патология, недееспособность, умственная неполноценность и другие обстоятельства, так и преднамеренность (т.е. определенное отступление от абсолютизации свободной воли);
признание смягчающих вину обстоятельств;
модификация доктрины ответственности с целью смягчения наказания в случаях душевных заболеваний, возрастных и других особенностей, «влияющих на знания и намерения человека в момент совершения преступления»;
использование в судопроизводстве заключений экспертов о степени ответственности (положения эти нашли отражение в изменениях и дополнениях Уголовного кодекса Франции 1810 г.).

В целом «неоклассическое» направление развивалось в сторону большей индивидуализации наказаний и их постепенного смягчения.