Форма, структура и техника уголовного закона. Уголовный закон и уголовно-правовая норма
Форма уголовного закона приобретает свой реальный смысл лишь в соотношении с его содержанием, и эти понятия являются отражением содержания и формы как категорий диалектики. В соответствии с этом общая теория права различает содержание права (например, «возведенная в закон воля господствующего класса» по поводу определенного должного или возможного поведения людей) и форму права, подразделяемую на внешнюю и внутреннюю. Под пергой понимается форма нормативных актов как источник права. Под внутренней формой права понимается чаще всего внутренняя форма правовой нормы, т.е. система ее строения, способ связей частей, структура. Такое понимание традиционно для уголовно-правовой науки.
Вместе с тем, на наш взгляд, важным аспектом учения о форме уголовного закона (как о форме внутренней) является разработка вопроса о способе формулирования уголовно-правовых предписаний. Этот аспект является важным компонентом техники уголовного закона.
Под техникой уголовного закона нами понимается совокупность определенных способов (правил, приемов) формулирования правовых предписаний.
Вместе с тем следует отметить, что понятие законодательной техники определяется в юридической литературе по-разному, оно имеет множество оттенков. Нам представляется, что главное в подходе к определению законодательной техники заключается в исключении при этом содержательно-правового (материально-правового). В этом смысле правы и авторы, которые утверждают, что законодательную технику образуют нематериальные средства и приемы1См.: Ушаков А.А. Очерки советской законодательной стилистики. Пермь, 1967. С. 16; Алексеев С.С. Проблемы теории права. Свердловск. 1973. С. 2, 139.. Однако реальная грань между содержательным и техническим в праве не всегда является наглядно видимой, а попытки провести ее вызывают определенные трудности. Техническое — это то, что напрямую не выражает классово-политических и социально-экономических аспектов права. Поэтому те или иные способы (приемы) законодательной техники являются классово нейтральными и могут быть использованы в любой системе права. По своему содержанию технико-юридические средства и приемы представляют собой технические моменты конструирования правовых (нормативных) актов — такие средства и приемы, при помощи которых «сооружаются» нормативные акты. Среди них одними из наиболее важных справедливо признаются правила построения диспозиций и санкций. При этом поле приложения техники применительно к диспозициям уголовного закона значительно более широкое по сравнению с техническими правилами построения санкций, это объясняется, во-первых, тем, что «в норме уголовного права центральное место принадлежит диспозиции», где формулируется содержание уголовно-правового запрета, ядром которого, в свою очередь, является трактовка запрещаемых уголовным законом общественно опасных деяний. Во-вторых, законодательное конструирование «модели» соответствующего общественно опасного поведения предполагает использование весьма разнообразного «строительного» материала и требует обычно значительно большую по размеру «строительную площадку», чем это необходимо при конструировании уголовно-правовых санкций. В-третьих, формулирование уголовно-правовых предписаний норм Общей части уголовного права вообще связывается лишь с их диспозициями.
При всей зависимости формы от содержания она имеет и определенную самостоятельность и даже способна оказывать активное воздействие на содержание. Форма уголовного закона может способствовать достижению основной задачи, стоящей перед ним, — охране личности, общества и государства от преступных посягательств, а может и затруднять ее достижение.
Уголовное законодательство РФ является полностью кодифицированным, поэтому структура уголовного закона соответствует структуре УК РФ и его статей.
Уголовный кодекс РФ состоит из Общей и Особенной частей, которые делятся на разделы и главы, объединяющие статьи УК РФ, расположенные в порядке сплошной нумерации. Статьи Общей части состоят из норм, устанавливающих принципы и общие положения уголовного права, относящиеся к уголовному закону, преступлению, наказанию и освобождению от уголовной ответственности и наказания. Статьи Особенной части предусматривают ответственность за отдельные преступления (убийство, кражу, хулиганство и т.п.), а также основания освобождения от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием при совершении некоторых преступлений (например, предусмотренных ст. 210 УК РФ).
Структурно статьи Особенной части отличаются от статей Общей части (последние не имеют санкций) и состоят из двух частей — диспозиции и санкции.
Диспозицией назевается часть статьи Особенной части, содержащая определение предусмотренного ею преступного деяния.
Диспозиции статей Особенной части бывают четырех видов.
Простая диспозиция лишь называет соответствующее преступное деяние, но не определяет его признаков. Например, такой является диспозиция ч. 1 ст. 126 УК РФ — «похищение человека». Обычно в теории уголовного права существование простых диспозиций объясняется тем, что они будто бы употребляются в тех случаях, когда признаки преступного деяния ясны и понятны без пояснения их в тексте закона. Однако изучение ошибок в квалификации преступлений, предусмотренных «простыми» диспозициями, и наличие споров в теории и на практике, по вопросу понимания некоторых признаков состава, упоминаемых в них, позволяют усомниться в простоте простых диспозиций. Простыми диспозиции бывают лишь по форме, но вовсе не по содержанию. Простые диспозиции — это чаще всего дефект законодательной техники. Полагаем, что следовало бы отказаться от таких диспозиций уголовного закона.
Описательные диспозиции, в отличие от простых, не только называют определенное преступление, но и раскрывают его признаки. Так, ч. 1 ст. 161 УК РФ определяет грабеж как «открытое хищение чужого имущества». В действующем УК РФ большинство диспозиций являются описательными, что вполне оправдано, так как от законодательного выражения буквы уголовного закона зависит определение оснований уголовной ответственности за конкретное преступление.
Ссылочной диспозицией является диспозиция, которая, в отличие от описательной, не содержит указания на признаки соответствующего преступного деяния, а отсылает к другой статье уголовного закона. Например, ссылочной является диспозиция ч. 1 ст. 112 УК РФ: «Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью, не опасного для жизни человека и не повлекшего последствий, указанных в статье 111 настоящего Кодекса...». Это значит, что для определения состава этого преступления необходимо обратиться к ст. 111 УК РФ, исключив при этом перечисленные в ней последствия умышленного причинения тяжкого вреда здоровью.
Бланкетной называется диспозиция, которая непосредственно в самом уголовном законе не определяет признаки преступного деяния, а отсылает к другим законам или иным нормативным актам другой отрасли права (административного, гражданского и т.п.). Например, бланкетной диспозицией является диспозиция ч. 1 ст. 143 УК РФ, устанавливающей уголовную ответственность за нарушение правил техники безопасности или иных правил охраны труда. Сами эти правша не расшифровываются в уголовном законе, а устанавливаются постановлениями правительства, министерствами, ведомствами (как самостоятельно, так и по согласованию с профсоюзами), в Трудовом кодексе РФ. В связи с этим для определения данного состава преступления всякий раз необходимо обращаться к соответствующим нормативным актам трудового права. Однако бланкетные диспозиции не сводят уголовно-правовой запрет лишь к уголовно-правовой санкции за нарушение норм иной отрасли права. Как правило, в бланкетных диспозициях условием уголовной ответственности является наступление определенных последствий, указанных непосредственно в уголовном законе. Так, в ч. 1 ст. 143 УК РФ наступление ответственности связывается с тем, что нарушение правил охраны труда «повлекло по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека», и это условие принципиально отличает данный уголовно-правовой запрет от соответствующих положений трудового права о нарушении правил охраны труда.
Бланкетные диспозиции представляют собой специфический способ формулирования уголовно-правовых предписаний. Они являются свидетельством взаимосвязи уголовного права с другими отраслями права. Анализ действующего УК РФ позволяет утверждать, что нет такой отрасли права, отдельные нормы которой органически не входили бы в уголовно-правовые. И в этих случаях условия уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний содержатся в нормах не только уголовного права, но и других отраслей. Несмотря на всю необычность такого явления, все же ничего противоречащего самостоятельности уголовно-правового запрета в нем нет: нормы иных отраслей права включаются законодателем в диспозицию статей уголовного закона, и состав соответствующего преступления конструируется в этих случаях путем включения указанных норм в «ткань» уголовного закона. При этом указание на нормы других отраслей права дается обычно в общей форме, чаще всего путем упоминания соответствующих нормативных актов и правил, это делается, во-первых, для того чтобы не загромождать УК РФ нормативными актами других отраслей права, а во-вторых, для обеспечения стабильности уголовного закона, чтобы его содержание не ставилось в прямую зависимость от изменения нормативных актов другой отрасли права.
Указанные обстоятельства наглядно характеризуют как достоинства и недостатки бланкетных диспозиций уголовного закона, так и невозможность избежать их применения. К основному их недостатку следует отнести то, что круг нормативных актов, к которым отсылают эти диспозиции, подчас очень широк. Следует отметить, что высокий уровень бланкетности уголовно-правовых диспозиций иногда существенно затрудняет деятельность суда, следствия, прокурора или органа дознания по квалификации преступлений. Это связано с необходимостью обращаться к нормативным актам самых различных отраслей права, которые, в отличие от УК РФ, издаются самыми различными органами в огромном количестве. Поэтому при квалификации таких преступлений далеко не всегда удается найти правильное решение. Об этом свидетельствуют данные, приводимые Н.И. Пикуровым. У 22% опрошенных им следователей органов внутренних дел никогда не возникал вопрос о необходимости проверки юридической силы подзаконных нормативных актов, на которые они ссылаются при квалификации преступления; 20% считали, что такую проверку производить необходимо, но практически это ими обычно не выполняется; 47% заявили, что они зачастую пользуются изданиями правил, инструкций и т.п. актов пяти-, а то и десятилетней давности2См.: Пикуров Н.И. Квалификация преступлений при бланкетной форме диспозиции уголовного закона (с конкретизацией запрета в административном праве). М.. 1982. С. 17..
В связи с этим в юридической литературе последних лет справедливо обсуждается вопрос о понижении уровня бланкетности указанных диспозиций. В частности, предлагается, чтобы в диспозициях указывались не только последствия соответствующего преступного деяния, но и форма вины по отношению к этим последствиям, а иногда и наиболее типичные способы причинения вреда в результате нарушения соответствующих правил, с помощью которых формулируется тот или иной запрет. Очевидно, что учет этих и других предложений в правотворческой деятельности по разработке уголовного законодательства и в самом деле снизит уровень бланкетности таких диспозиций.
Иногда диспозиции статей Особенной части УК РФ обладают признаками как описательной, так и бланкетной диспозиций. Их можно именовать смешанными или описательно-бланкетными (например, диспозиция ч. 1 ст. 141 УК РФ об ответственности воспрепятствования осуществлению избирательных прав или работе избирательных комиссий)3 Авторы рецензии на третье издание Курса упрекают автора в том, что он не выделил так называемые непосредственно-определенные диспозиции. т.е. не отсылающие ни к иным статьям Особенной части УК РФ, ни к иным законам или подзаконным актам, например, причинение смерти по неосторожности — ст. 109, доведение до самоубийства — ст. 110, угроза убийством — ст. 119, оскорбление — ст. 130 УК РФ. Разумеется, что названные диспозиции не вписываются ни в ссылочные, ни в бланкетные. Однако признаков для их выделения в самостоятельный вид явно не хватает. Все это — разновидность описательной диспозиции (См.: Законодательная техника и дифференциация ответственности в современном уголовном праве и процессе России: сб. науч. трудов. Ярославль. 2005. С. 169.).
Конструирование простых, описательных, ссылочных и бланкетных диспозиций уголовного закона — это разные способы установления уголовно-правовых предписаний как выражение законодательной техники. Вместе с тем в теории уголовного права различаются и такие способы формулирования уголовно-правовых запретов, как казуистический и абстрактный. Первый характеризуется тем, что законодатель пытается охватить в тексте диспозиции предельное количество конкретных ситуаций (например, ч. 1 ст. 296 УК РФ — «Угроза убийством, причинением вреда здоровью, уничтожением или повреждением имущества в отношении судьи, присяжного заседателя или иного лица, участвующего в отправлении правосудия, а равно их близких в связи с рассмотрением дел или материалов в суде»). Абстрактный способ характеризуется предельным обобщением признаков, при помощи которых сформулировано уголовно-правовое предписание (например, ст. 329 УК РФ: «Надругательство над Государственным гербом Российской Федерации или Государственным флагом Российской Федерации»).
Конкретное и абстрактное есть формы познания действительности. В связи с этим в ходе правотворческой деятельности при разработке уголовно-правовых предписаний (диспозиций уголовного закона) обязательно должна обеспечиваться связь конкретного и абстрактного. Абстрактное знание выделяет существенное в каком-либо отношении свойство (сторону), отвлекаясь от других свойств (сторон) предмета (объекта). Возьмем, к примеру, диспозицию ч. 1 ст. 158 УК РФ об ответственности за кражу имущества, которая определяется как тайное хищение чужого имущества. Эта диспозиция, по сути дела, представляет собой собирательный образ всех возможных тайных хищений имущества (их абстракцию). Конкретное проявление тайного способа таких хищений может быть самым разнообразным в зависимости от особенностей места, времени и обстановки совершения преступления, но любое из них, отличаясь специфичностью тайного, совпадает со всеми другими тем, что содержит признаки, заключенные в диспозиции ч. 1 ст. 158 УК РФ.
Таким образом, без абстрактных формулировок не существует казуистического или абстрактного приема законодательной техники (как не существует и чисто казуистических или абстрактных диспозиций). В той же ч. 1 ст. 296 УК РФ есть более или менее обобщенные (т.е. абстрактные) признаки, например «угроза». А в ст. 329 УК РФ конкретизируется предмет преступления. В связи с этим о разграничении названных приемов (способов) законодательной техники можно говорить лишь с известной далей условности (например, казуистической или абстрактной направленности или выраженности соответствующих уголовно-правовых предписаний). Так, в абстрактных формулировках нередко содержатся так называемые оценочные понятия типа: «существенный вред», «тяжкие последствия», содержание которых определяется не законом, а правосознанием правоприменителя исходя из конкретных обстоятельств дела.
Использование таких понятий объясняется стремлением законодателя дать субъекту применения уголовного закона (в первую очередь суду) возможность максимального учета фактических обстоятельств конкретного уголовного дела, а также требований изменяющихся условий жизни общества. Вместе с тем существование в законодательстве оценочных понятий создаст определенные трудности в толковании и применении соответствующих уголовно-правовых норм. Анализ судебных ошибок, допущенных при квалификации преступлений, свидетельствует о том, что практические работники чаще всего допускают ошибки в толковании именно этих понятий. Однако это новее не значит, что законодатель должен отказаться от их употребления. Дело заключается не в исключении их из уголовного законодательства, а в сведении до минимума возможности правоприменительных издержек, которая в них заложена, т.е. в дальнейшем совершенствовании законодательной формулировки этих понятий4Известный румынский юрист — специалист в области законодательной техники А. Нашиц по этому поводу справедливо замечает: «Законодатель должен правильно определить, в какой мере отражение общественных отношений в правовых нормах может иметь абстрактный, типизирующий характер, с тем, чтобы эти нормы могли, с одной стороны, полностью охватить всю сферу регулируемых им отношений, не поднимаясь, однако, до уровня, при котором отражение было бы чересчур общим, а с другой — приспосабливаться к различным жизненным ситуациям, к их разнообразным особенностям и оттенкам, не опускаясь при этом до уровня, на котором отражение становится слишком частным или лаже индивидуализированных!» (Нашиц А. Правотворчество: Теория и законодательная техника. М., 1974. С. 142)..
Санкцией называется часть статьи Особенной части УК РФ, которая определяет вид и размер наказания за данное преступление.
Санкция есть законодательная оценка характера и степени опасности запрещенного законом деяния.
Для действующего УК РФ характерны два вида санкций — относительно-определенные и альтернативные. Относительно-определенная санкция может указывать как высший и низший пределы конкретного вида наказания (например, ч. 1 ст. 105 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 6 до 15 лет), так и ограничиться указанием лишь на максимум наказания (ст. 106 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет). В таких случаях минимальные пределы наказания предусмотрены в статьях Общей части УК РФ, посвященных соответствующему виду наказания. Например, обратившись к ч. 2 ст. 56 УК РФ, мы установим, что минимальный срок лишения свободы равен 2 месяцам и что, следовательно, санкция ст. 106 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы в пределах от 2 месяцев до 5 лет.
В альтернативных санкциях дается указание не на один, а на два и более вида наказания. Например, санкция ч. 1 ст. 160 УК РФ (устанавливающей ответственность за присвоение или растрату чужого имущества без отягчающих обстоятельств) предусматривает следующие виды наказания: штраф, обязательные работы, исправительные работы, ограничение свободы, лишение свободы.
Л.Л. Кругликов выделяет еще так называемые кумулятивные санкции, т.е. с дополнительным наказанием5См.: Кругликов Л.Л. Проблемы теории уголовного права: Избр. статьи (1982-1999 гг.). Ярославль, 1999. С. 29-37. (например, санкция ч. 4 ст. 162 УК РФ предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок от 8 до 15 лет со штрафом в размере до 1 млн. руб. или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до 5 лет либо без такового и с ограничением свободы на срок до 2 лет либо без такового). Такое уточнение следует признать в принципе верным, хотя ту же санкцию за разбой при особо квалифицирующих обстоятельствах (ч. 4 ст. 162 УК РФ) без особой натяжки можно рассматривать как специфическую разновидность санкции альтернативной (суд всякий раз стоит перед альтернативой — назначить подсудимому только лишение свободы или же последнее наказание соединить со штрафом). Хотя, повторяем, позиция Л.Л. Кругликова является более точной.
Необходимо различать уголовный закон и уголовно-правовую норму. Первый — это, как уже отмечаюсь, нормативный акт, содержащий в себе уголовно-правовые предписания, т.е. уголовно-правовые нормы. Таким образом, уголовный закон — это форма (правовая оболочка) уголовно-правовой нормы, а последняя представляет собой его правовое содержание.
Структура статей Особенной части УК РФ отличается от структуры уголовно-правовой нормы, выраженной в этих статьях6Е.В. Благов считает, что норма уголовного права состоит из двух элементов: гипотезы и диспозиции (см.: Благов Е.В. Применение уголовного права. СПб., 2004. С. 15). В основу такого понимания нормы уголовного права им положена точка зрения, высказанная на этот счет в общей теории права: «...Любая правовая норма слагается из двух рефлектированных друг в друга частей: гипотезы, указывающей на условия, при наличии которых возникают субъективные права и юридические обязанности, предусмотренные диспозицией, и диспозиции, которая указывает на субъективные права и юридические обязанности, возникающие при наличии предусмотренных гипотезой условий. В юридических нормах, рассчитанных на конфликтные ситуации, вторая часть называется санкцией, а все нормы данного вида фигурируют в качестве охранительных по отношению к охраняемым ими регулятивным нормам права» (Крашенинников Е.А., Лисова Т.Н. Структура нормы права // Философские проблемы объективного права. Ярославль, 1990. С. 18; см. также: Смирнов В.Г. Функции советского уголовного права. Л. 1965. С. 34-35).. Любая норма Особенной части соответствует классической трехэлементной структуре правовой нормы — гипотеза, диспозиция, санкция. Диспозиция нормы, представляющая описание соответствующего состава преступления, не ограничивается диспозицией лишь статьи Особенной части УК РФ. Она включает в себя и многие положения статей Общей части, например, об умысле и неосторожности, о приготовлении к преступлению и покушению на преступление, о соучастии в преступлении и др. Санкция уголовно-правовых норм совладает с санкцией соответствующей статьи Особенной части УК РФ (хотя в некоторых случаях и для ее уточнения надо обращаться к статьям Общей части, например, как уже отмечалось, для установления минимума соответствующего наказания, если в санкции статьи Особенной части он не определяется). Гипотезой же уголовно-правовой нормы является в первую очередь положение об основании уголовной ответственности, сформулированное в ст. 8 УК РФ. Таким образом, структура уголовно-правовой нормы (как и любой другой правовой нормы) может не совпадать со структурой статей закона. Поэтому вполне возможно, что одна норма выражена в разных статьях закона и что структурные части одних правовых норм могут находиться в различных статьях одного и того же либо другого нормативного акта той же либо даже иной отрасли права (в бланкетных диспозициях уголовного закона).