Уголовное право. Курс лекций

Принципы уголовного права

Задачи, стоящие перед уголовным правом, решаются на основе его принципов, т.е. основных, исходных начал, в соответствии с которыми строятся как его система, так и в целом уголовно-правовое регулирование. Правовые принципы в общей теории государства и права обычно увязываются с идеями, фиксирующими представление о том, каким право должно быть, об идеальном праве. Первоначально любые правовые принципы действительно выводятся из правосознания. И в этом смысле правосознание служит основой любого правотворческого процесса. Однако не следует думать, что с созданием системы права принципы права остаются в неизменном виде. Зафиксированные в нормах права, они получают новую нормативную жизнь и новое нормативное содержание. Принципы правового сознания — это принципы-идеалы, принципы — гипотезы законодателя. Принципы, которые прямо или чаще всего косвенно зафиксированы в нормативных актах, не обязательно совпадают с принципами в первом значении.

Принципы реализации правовых норм (особенно в практической деятельности органов и должностных лиц) объединяют принципы правосознания, предшествующие образованию писаного права, и принципы «обновленного» правосознания, вытекающие не только из первоначальных представлений о будущем праве, но и из фактического его содержания и результатов его применения.

Конкретное содержание принципов и их перечень и в общей теории права, и в уголовном праве понимаются неоднозначно. Как правило, они подразделяются на общие (присущие системе права в целом и приобретающие в той или иной отрасли свое специфическое содержание) и специальные (отраслевые), раскрывающие качественные особенности правового регулирования отдельной отрасли права. Однако в последнее время в уголовно-правовой науке была высказана и иная точка зрения, отрицающая необходимость выделения специальных (отраслевых) принципов уголовного права. Она аргументируется тем, что общеправовые принципы действуют через отраслевые, а специфические отраслевые принципы являются не чем иным, как своеобразным преломлением общеправовых принципов. С этой позицией следует согласиться. Она учитывает не только процесс дифференциации отраслей права как тенденцию развития его системы, но и одновременный процесс их интеграции, отражающий обратную тенденцию. В связи с этим большинство отраслевых принципов имеют, как правило, свои аналоги в других отраслях права и перестают быть сугубо специальными (отраслевыми).

В новом УК РФ законодательно сформулированы следующие принципы уголовного права

• законности;
• равенства граждан перед законом;
• вины;
• справедливости;
• гуманизма.

Следует отметить, что в прежних (советских) уголовных кодексах не было ни законодательного перечня таких принципов, ни их нормативного определения (впервые законодательный перечень принципов уголовного права был дан в Основах уголовного законодательства Союза ССР и республик 1991 г., не вступивших в силу в связи с распадом Советского Союза).

Принцип законности сформулирован в ст. 3 УК РФ:

Принцип законности — конституционный принцип уголовного права. Статья 15 Конституции РФ гласит, что «органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы». Применительно к уголовному праву этот принцип трансформируется в первую очередь в принцип «нет преступления без указания о том в законе» (уголовном). Он означает, что к уголовной ответственности может быть привлечено лишь лицо, совершившее запрещенное уголовным законом общественно опасное деяние. Согласно данному принципу аналогия преступлений и наказаний в российском уголовном праве не допускается. Аналогией закона называется восполнение пробела в праве, когда закон применяется к случаям, прямо им не предусмотренным, но аналогичным тем, которые непосредственно регулируются этим законом.

Принцип равенства граждан перед законом раскрывается в ст. 4 УК РФ:

Этот принцип также является конституционным, так как основан на ст. 19 Конституции РФ.

Данный принцип характеризуется специфическим уголовно-правовым содержанием. В этом случае равенство проявляется только в одном: в том, что все лица, совершившие преступления, независимо от указанных в ст. 4 УК РФ характеристик, равным образом, т.е. одинаково, подлежат уголовной ответственности. Вместе с тем этот принцип не означает их равной ответственности и наказания, т.е. равных пределов и содержания уголовной ответственности и наказания. Это различие может заключаться, например, и в поле или возрасте лица, и в его служебном положении. Так, например, к женщинам, в отличие от мужчин, не может быть применена смертная казнь (это наказание не может также применяться к мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора 65 лет, и к лицам, совершившим преступление в возрасте до 18 лет, — ст. 59 УК РФ). Совершение преступления лицом с использованием своего служебного положения может влечь повышенное наказание (например, ч. 3 ст. 160 УК РФ).

Нельзя при этом не упомянуть расхождение конституционной и уголовно-правовой формулировок о равенстве всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ, ст. 4 УК РФ), явно образующих барьер для реализации этого принципа законодательством о депутатском иммунитете (в первую очередь депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации Федерального Собрания РФ)²См.: Кибальник А.Г. Иммунитет в уголовном праве. Ставрополь. 2000; Сухарева Н.Д. Обще уголовное освобождение от ответственности в российском уголовном праве. М., 2005. С. 195-213.. Проиллюстрируем это лишь на судьбе уголовного дела в отношении создателя скандально известной финансовой пирамиды «МММ» С.М. Мавроди.

Принцип вины (ст. 5 УК РФ) означает, что лицо подлежит уголовной ответственности только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина (понятие вины, а также умысла и неосторожности как ее форм будет рассмотрено в главе X "Субъективная сторона преступления"). Объективное вменение, т.е. уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается. Ни одно деяние, совершенное невиновно, какие бы тяжкие последствия оно ни причинило, не может рассматриваться как преступление. Вменение в вину невиновного деяния, т.е. такого, общественную опасность которого лицо не предвидело и не могло предвидеть, было бы лишено какого-либо воспитательного и предупредительного значения и поэтому является неприемлемым. Субъективное вменение есть элементарнейшее условие правильной социально-правовой оценки поведения человека вообще и преступного в частности.

Принцип гуманизма раскрывается в ст. 7 УК РФ:

Уголовная ответственность и наказание не преследуют цели отомстить лицу, совершившему преступление, причинить ему физические страдания, унизить его человеческое достоинство. Осуждая виновного, применяя к нему наказание, государство стремится исправить лицо, совершившее преступление, вернуть его к общественно полезной деятельности, оказать предупредительное воздействие на других лиц.

Гуманизм российского уголовного права проявляется также в отрицании жестоких, мучительных и позорящих наказаний³В уголовном законодательстве некоторых государств, например, в Саудовской Аравии сохранились членовредительские наказания в их наиболее мучительных и жестоких формах (отрубание руки и т.д.). В законодательстве ряда стран сохранилось такое наказание, как порка. Так, например, в Сингапуре 18-летиий иностранец за участие в групповых хулиганских действиях, выразившихся в том, что виновные били стекла автомашин, разбивали телефонные будки, крушили дорожные знаки, был приговорен к денежному штрафу и порке пальмовым кнутом.. Последнее отражено и в Конституции РФ: «Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию» (ст. 21).

Принцип гуманизма в уголовном праве связан и с существованием института освобождения от уголовной ответственности и наказания. Случаи применения такого освобождения вовсе не означают какого-то снисхождения к преступникам или попустительства им. Нет, уголовно-правовое проявление гуманизма имеет вполне практический характер и в отдельных случаях может иметь большее значение, чем меры карательные. Например, в соответствии с примечанием к ст. 205 УК РФ лицо, участвовавшее в подготовке акта терроризма, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению совершения террористического акта и при условии, что в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. Очевидно, что существование такой нормы способно вызвать у некоторых правонарушителей стремление прекратить начатую преступную деятельность. Иной раз этот мотив может оказаться более сильным, чем возможность применения к нему строгих уголовно-правовых санкций.

В обществе, к сожалению, распространен обывательский взгляд на жестокость и кару как на лучшее средство искоренения преступности. Но еще более ста лет тому назад К. Маркс отмечал: «...История и такая наука, как статистика, с исчерпывающей очевидностью доказывают, что со времени Каина мир никогда не удавалось ни исправить, ни устрашить наказанием. Как раз наоборот!» Известно, что мир (как Запад, так и Восток) использовал в борьбе с преступностью самые жестокие методы и средства (в том числе и самые мучительные способы смертной казни — сожжение, колесование, четвертование, сажание на кол, вырывание внутренностей из живого тела и т.п.), но все это не привело к желаемым результатам. С развитием цивилизации от таких мер пришлось отказаться. Преступность во многом носит социальный характер (что не отрицает значения биологических факторов в детерминации индивидуального преступного повеления), и, чтобы бороться с ней, необходима длительная и упорная работа по воздействию на ее социальные причины. Поэтому усиление борьбы с преступностью не означает обязательного усиления карательной стороны уголовного закона. Напротив, в борьбе с преступлениями, не представляющими большой общественной опасности, значительный успех может достигаться именно применением мер воздействия, не связанных с лишением свободы, с изоляцией осужденного от семьи, производственной обстановки и общества. Поэтому строгие меры наказания, применяемые к опасным преступникам (например, длительные сроки лишения свободы), сочетаются как с применением наказаний, не связанных с изоляцией от общества, так и с развитием института условного осуждения, институтов освобождения от уголовной ответственности и наказания, применяемых к лицам, совершившим менее опасные преступления. В конечном счете принцип гуманизма предполагает установление в уголовном праве и применение минимума принудительных мер, необходимых для защиты интересов личности, общества и государства от преступных посягательств и предупреждения преступлений.

Принцип справедливости раскрывается в ст. 6 УК РФ:

Принцип справедливости означает, что наказание или иная мера уголовно-правового воздействия, примененная к лицу, совершившему преступление, должна быть справедливой, т.е. соответствовать тяжести преступления, конкретным обстоятельствам совершения преступления и особенностям личности преступника. Этот принцип означает максимальную индивидуализацию ответственности и наказания. Возможность реализации этого принципа заключается в самом содержании уголовного закона. Так, санкции уголовно-правовых норм носят относительно-определенный (предусматривают наказание в определенных пределах) или альтернативный (предусматривается не один, а несколько видов наказания) характер. Еще более широкие пределы индивидуализации ответственности виновного установлены в статьях Общей части УК РФ (например, в ст. 60-85), которые позволяют при наличии определенных обстоятельств существенно смягчить ответственность и наказание виновного либо освободить его от уголовной ответственности и наказания.

Положение ч. 2 ст. 6 УК РФ о том, что никто не должен нести уголовную ответственность за одно и то же преступление дважды, является воспроизведением нормы конституционной права, выраженной в ст. 50 Конституции РФ: «Никто не может быть повторно осужден за одно и то же преступление», что делает этот принцип конституционным.

Справедливость в у головном праве в известном смысле аккумулирует в себе и другие важнейшие его принципы, и в первую очередь принципы законности, равенства граждан перед законом и гуманизма. Каждый из указанных принципов имеет, как отмечалось, свое специфическое содержание. Вместе с тем каждый из них характеризует определенную качественную сторону (или аспект) справедливости в уголовном праве, без которой нет и не может быть справедливости в целом. Так, нет справедливости, если при отправлении правосудия по уголовному делу нарушаются законность, принцип равенства граждан перед законом, принцип гуманизма. Таким образом, справедливость можно рассматривать и как обобщающий принцип или обобщающее начало уголовного права.

Помимо сформулированных непосредственно в уголовном законе, в науке уголовного права традиционно выделяются и другие принципы. Среди них особое значение имеет принцип неотвратимости ответственности. Он означает, что всякое лицо, совершившее преступление, подлежит наказанию или иным мерам уголовно-правового воздействия, предусмотренным уголовным законом. Смысл этого принципа заключается в том, что неотвратимость ответственности есть лучший способ проявления предупредительного воздействия уголовного закона и его применения. В советские времена этот принцип превратился в расхожий лозунг, освященный именем основоположника Коммунистической партии и Советского государства. Хотя справедливости ради необходимо сказать, что В.И. Ленин на авторство вовсе не претендовал, сказав, что мысль эта давно известна. Истоки ее и в самом деле можно отыскать еще у древнегреческих философов Платона и Аристотеля. В законченной же форме она была выражена в книге выдающегося итальянского просветителя и гуманиста XVIII в. Чезаре Беккариа: «Одно из самых действительных средств, сдерживающих преступление, заключается не в жестокости наказаний, а в их неизбежности... Уверенность в неизбежности хотя бы и умеренного наказания произведет всегда большее впечатление, чем страх перед другим, более жестоким, но сопровождаемый надеждой на безнаказанность»⁴Беккариа Ч. О преступлениях и наказаниях. М., 1939. С. 308-309. .

Следует отметить, что признание неотвратимости ответственности принципом уголовного права представляет собой тот случай, когда обыденное правосознание рядового гражданина не только не расходится с высокими идеями великих изобретателей и проповедников этого принципа, но и вполне соответствует им. Известно, что о силе власти граждане судят не по степени «чрезвычайности» ее полномочий, а больше как раз по тому, насколько этой власти удается реализовать указанный принцип. К сожалению, современные реалии нашего общества с этой точки зрения, увы, мягко говоря не впечатляют. Раскрываемость преступлений уж слишком не совпадаете их динамикой. Так, выступая на расширенном заседании коллегии МВД РФ, Президент России Д.А. Медведев сказал: «Пока удается раскрыть лишь каждое второе преступление. Не раскрытыми остается более 1,3 млн. преступлений, из них каждое четвертое — тяжкое и особо тяжкое»⁵Российская газета. 2010. 25 февраля – 3 марта. № 39 (5118). С 2..

К тому же надо иметь в виду, что зарегистрированные преступления вовсе не отражают их действительное количество. Отдельные специалисты в области латентной (скрытой) преступности полагают, что «надводная» часть «айсберга», т.е. зарегистрированная преступность, вполне сопоставима с его «подводной» частью — незарегистрированной преступностью. Причин этого много, и не последними из них являются следующие. Во-первых, от советского социалистического прошлого нам в наследство досталась традиция правоохранительных органов приукрашивать статистику преступности, связанная с требованиями властей, обращенными к этим органам, снижать показатели преступности. Во-вторых, граждане, разуверившиеся в восстановлении справедливости с помощью правоохранительных органов, не надеясь, что преступники будут пойманы и наказаны, не всегда стали и обращаться по поводу совершенных в отношении них преступлений. Как бы то ни было, но сегодня один из важнейших принципов уголовного права — неотвратимость ответственности — не то что забыт, но кажется в настоящее время настолько нереальным, что будто бы и вспоминать его не стоит. Хотя причины этого достаточно серьезны, они, на наш взгляд, вовсе не являются непреодолимыми.

Правоохранительные органы с помощью средств массовой информации (далее — СМИ) сумели убедить общественное мнение, что с нынешним уровнем преступности и коррупции они не справляются потому, что в этом им мешают уголовный и уголовно-процессуальный законы, отставшие от жизни, что нужны другие, чрезвычайные законы. 14 июня 1994 г. Президент РФ, поддавшись этим настроениям, издал Указ № 1226 «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности»⁶СЗ РФ. 1994. № 8. Ст. 804 (утратил силу)., где в противоречие с уголовно-процессуальным законодательством были значительно расширены права органов министерств и управлений внутренних дел и управлений федеральной службы контрразведки, связанные с серьезным ограничением прав человека (продление срока задержания подозреваемого и обвиняемого до 30 суток, придание доказательственного значения результатам оперативно-розыскной деятельности, разрешение на досмотр транспортных средств, их водителей и пассажиров и т.д.). Однако эти меры, действительно чрезвычайные, не смогли сколь-нибудь серьезно воздействовать на преступность. То же можно сказать и о время от времени реанимирующемся привлечении военнослужащих Российской Армии к патрулированию улиц и площадей с целью предупреждения преступлений. Последнее, конечно, может оказать влияние на так называемую уличную преступность, в основном на хулиганство и другие преступления, а также административные правонарушения против общественного порядка. Основная же масса самых тяжких преступлений — умышленных убийств, изнасилований, разбоев, вымогательств — совершается вовсе не на маршрутах предполагаемого патрулирования военнослужащих. Что же касается ликвидации незаконных формирований и преступных групп, изъятия у них оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и наркотиков, то успех в реализации этих задач может быть только результатом тщательной и кропотливой разработки оперативных мероприятий, требующих высочайшего профессионального мастерства, которое пока только накапливается у работников соответствующих служб.

Недостатки борьбы с коррупцией также обычно объяснялись недостатком (иногда даже отсутствием) законодательной базы. Само понятие коррупции — понятие вовсе не уголовно-правовое, а собирательное, определяющее правонарушения самого различного вида — от дисциплинарных до уголовно-правовых. Коррупция (от лат. corruptio) есть подкуп, продажность должностных лиц, т.е. продажность чиновников различного ранга: от высших до мелких, их возможные корыстные злоупотребления, связанные с извлечением выгоды из своего служебного положения. Поэтому вполне антикоррупционными нормами УК РФ являлись и являются в первую очередь нормы о должностных преступлениях: о злоупотреблении должностными полномочиями (ст. 285), о превышении должностных полномочий (ст. 286), о получении взятки (ст. 290), о служебном подлоге (ст. 292). И здесь дело не столько в отсутствии новых законов, сколько в том, что и старые не применяются. Еще в 1992 г. Президент РФ издал Указ от 4 апреля 1992 г. № 361 «О борьбе с коррупцией в системе государственной службы»⁷Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 17. Ст. 923 (утратил силу).. Нормативный акт, в соответствии с которым государственным чиновникам многое запрещено, был бы хорош, если бы он выполнялся. Однако Указ был сам по себе, а коррупция в сфере государственной службы — сама по себе.

Перед принятием новой Конституции РФ опять-таки с помощью СМИ надежды в борьбе с коррупцией и организованной преступностью связывались с сильной исполнительной властью, которой мешает власть представительная. Считалось, что, победив последнюю, можно будет победить и коррупцию. Это было воистину трагическое заблуждение, к сожалению, воплощенное в новой Конституции РФ. Наша Россия как раз всегда знала одну лишь власть — исполнительную, причем не просто сильную, а сильнейшую. Так было и при Николае I, и при Сталине, и при его преемниках, вплоть до Андропова. Прочтите книгу французского аристократа маркиза де Кюстина о России 1839 г. В русском переводе эта книга называется «Николаевская Россия». В обсуждаемом здесь аспекте эта книга актуальна и сегодня: она словно бы о нас, о наших проблемах коррупции, порожденной уже современной бесконтрольной исполнительной властью. Кстати говоря, сам Николай I признавал свое императорское бессилие перед всесильной чиновничьей бюрократией. Кажется, с опозданием признал всесилие чиновничьего аппарата и первый Президент РФ⁸См., например: Послание Президента РФ федеральному Собранию от 16 февраля 1995 г. «О действенности государственной власти в России» // Российская газета. 1995. 17 февр.. Поэтому печальный опыт досоветской, советской и нынешней постсоветской России (в отличие от обнадеживающего опыта цивилизованных демократических государств) свидетельствует о том, что только сильная представительная власть даст единственную надежду на выявление массовой коррупции, питающей организованную преступность, особенно в высших эшелонах власти.

Каждодневная возможность коррупции как раз и содержится в повседневной рутинной работе представителей исполнительной власти — от высших до мелких чиновников. Для борьбы с коррупцией, имеющей своей почвой решение конкретных вопросов и приватизации, и лицензирования, и налогообложения, в первую очередь нужна политическая воля первых лиц государства, которой не было и в помине. Требуется решительное сокращение бюрократического аппарата, выросшего в период правления наших «демократов» до таких размеров, которые и не снились партократам бывшего Советского Союза. Нужно принятие не столько уголовных законов, сколько тех, которые лишили бы аппарат возможности использовать свое служебное положение в корыстных целях. Ну а главное — это быстрее исправить перекосы экономической реформы, создающие питательную базу коррупции и преступности. Надо провести настоящую реформу органов внутренних дел⁹Эти пожелания, высказанные автором еще в первом издании Курса (1996 г.), частично реализованы принятием Федерального закона от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. I). Ст. 6228)., в основе которой должны лежать иные подходы к кадровому и материальному оснащению этих органов. Американский Президент (Клинтон) свой «чрезвычайный» закон связал с расширением полицейского корпуса на 100 тыс. человек, со строительством новых тюрем, с повышением финансирования учреждений по ресоциализации осужденных и отбывших наказания. Закон этот «стоил» 30 млрд. долларов. Однако Президент США смог найти средства — за счет аннулирования в течение пяти лет 200 тыс. федеральных должностей. Учитывая, как уже отмечалось, размер нашего чиновничьего аппарата, материальные резервы для привлечения средств к делу борьбы с преступностью у нас тоже имеются. Так что о принципе неотвратимости наказания надо вспомнить всерьез.