Функциональный и целевой критерий классификации
Некоторые ученые не согласны с тем, что отраслевая принадлежность юридической ответственности является необходимым критерием классификации. Скажем, О. Э. Лейст пишет: «Первостепенная задача — типизация видов ответственности, их укрупненная классификация».
В соответствии с чем О. Э. Лейст выделяет правовосстановительную и карательную ответственность. Если следовать терминологии автора, «правовосстановительная» и «карательная» — это типы ответственности, однако в других своих работах О. Э. Лейст говорит уже о правовосстановительном и карательном видах юридической ответственности: «Основные виды юридической ответственности предопределяются содержанием санкций, которые применяются за правонарушение.
Санкции делятся на два основных вида в соответствии со способом, каким они служат охране правопорядка: правовосстановительные санкции направлены на устранение непосредственного вреда, причиненного правопорядку задача штрафных, карательных санкций — воздействие на правонарушителя в целях общей и частной превенции. Поскольку выраженный в санкции способ охраны правопорядка предопределяет порядок ее применения и реализации, основным делением видов ответственности (как и санкций) является деление на правовосстановительную и штрафную».
Л. А. Сыроватская возражает О. Э. Лейсту, отмечая, что предложенный им классифицирующий признак «весьма общий». Если представить себе, что он связан с классификацией видов ответственности, то она включала бы два вида — карательную и правовосстановительную и, следовательно, в силу очень общего характера теоретически была бы допустима, но практически не представляла бы научного интереса.
Мы не согласны с предложенной классификацией ответственности еще и по другим причинам. Основу ее образует не содержательный, а функциональный критерий, т. е. те функции, которые осуществляет юридическая ответственность. Например, В. А. Кислухин прямо утверждает, что функциональный критерий лежит в основе подразделения ответственности на правовосстановительную и карательную.
Но поскольку юридическая ответственность имеет не только карательную и восстановительную функции, но также превентивную и воспитательную (а это никем не оспаривается), то по логике необходимо говорить о превентивном и воспитательном видах юридической ответственности. Видимо, осознавая это обстоятельство, А. Кислухин отмечает, что «по вопросу о видах функций юридической ответственности и их количества авторы в основном выделяют две главные функции: правовосстановительную (репарационную) и репрессивную (карательную)».
Во-первых, большинство ученых наряду с карательной и восстановительной называют воспитательную и превентивную функции. Во-вторых, в классификациях функций юридической ответственности не выделяют главные (основные) и не главные (дополнительные), ведь функцией может быть признано только основное направление правового воздействия.
Ввиду многофункциональности юридической ответственности — а она выполняет, на наш взгляд, регулятивную, превентивную, восстановительную, карательную и воспитательную функции, — функциональный критерий не может быть положен в основу ее классификации.
Казалось бы, «самая карательная из всех карательных» — уголовная ответственность — должна выполнять только карательную функцию. Однако не только в общей теории права и в науке уголовного права все большую поддержку находит идея об осуществлении уголовной ответственностью и карательной, и регулятивной, и восстановительной функций.
С другой стороны, «самая восстановительная из восстановительных» — гражданско-правовая ответственность — должна вроде бы выполнять лишь восстановительную функцию, но представители науки гражданского права в результате многолетних дискуссий пришли к выводу о многофункциональности гражданско-правовой ответственности и отмечают, что наряду с восстановительной она выполняет и карательную функцию.
Наверное, понимая уязвимость своей классификации, В. А. Кислухин пишет: «Правовосстановительная ответственность в отраслях частного права может быть дополнена карательными (штрафными) санкциями», т. е. фактически признает ее многофункциональный характер.
Подразделение юридической ответственности на правовосстановительную и карательную имело бы смысл, если бы существовало четкое разграничение (какие виды юридической ответственности являются карательными, а какие восстановительными), но даже в работах приверженцев рассматриваемой классификации такое разграничение отсутствует. В. А. Кислухин отмечает карательный характер конституционной, уголовной, финансовой, административной, процессуальной ответственности.
Вместе с тем уже в следующем абзаце он пишет: «В конституционном, уголовном, административном, финансовом, налоговом, процессуальном и в других отраслях права наряду с карательной юридической ответственностью применяется восстановительная юридическая ответственность». Получается, что в уголовном праве отдельно существуют карательная и восстановительная ответственность, а осуществление карательной ответственности происходит отдельно от осуществления восстановительной ответственности.
Это противоречит как логике вещей, так и действующему законодательству. В процессе применения любой меры ответственности, любого вида ответственности осуществляются карательная, восстановительная, превентивная и воспитательная функции, причем осуществляются одновременно, а не по отдельности, как это следует из рассуждений В. А. Кислухина. Во всех отраслях права функции юридической ответственности взаимодействуют друг с другом.
Изложенное позволяет нам утверждать о неприемлемости функционального критерия для классификации юридической ответственности. Об этом же свидетельствует отказ ученых от деления отраслей права на регулятивные и охранительные, хотя некогда считалось, что одни отрасли права только регулируют, а другие только охраняют.
Несколько иначе подходит к классификации ответственности Н. В. Витрук, который помимо восстановительной и карательной ответственности выделяет юридическую и правовую ответственность. «Юридическая ответственность — это ответственность на основе законов государства в соответствии с законами государства. Правовая ответственность лежит в основе юридической ответственности. Правовая ответственность наиболее тесно связана со справедливостью». Определение правовой и юридической ответственности связано с дискуссией о «широком» и «узком» понимании права, о разграничении права и закона, законов справедливых и несправедливых, легитимных и «нелегитимных», правовых и «неправовых» законов.
Споры по некоторым вопросам зашли в тупик, не дав ответов на основные вопросы. Неизбежно проблемы возникают и при разграничении правовой и юридической ответственности. Если правовая ответственность наиболее тесно связана со справедливостью, то разве юридическая с ней не связана? Если юридическая ответственность основана на законе, то правовая, получается, на нем не основана? Куда в таком случае исчезает, например, нормативный характер юридической ответственности?
Поэтому не случайно профессор Н. В. Витрук не указывает в своей работе, что именно отличает юридическую ответственность от правовой. О правовой ответственности он пишет: «Как правило, правовая ответственность находит адекватное выражение прежде всего в нормах Конституции, а они в свою очередь получают конкретизацию и развитие в нормах текущего (отраслевого) законодательства».
Однако здесь опять остается неясным, чем правовая ответственность отличается от юридической. Деление ответственности на правовую и юридическую лишено смысла, поскольку норма права, закон выступают ее нормативной основой, а сама юридическая ответственность базируется на принципах справедливости, гуманизма, законности, неотвратимости, индивидуализации, виновности.
Н. В. Витрук, исходя из целей и непосредственного содержания принудительных мер различает два вида негативной юридической ответственности: правовосстановительную (защитную) и репрессивно-карательную. «Для частного права, всех его отраслей характерна правовосстановительная, правовозмещающая, компенсационная юридическая ответственность». Мы отмечали уже аналогичный классифицирующий критерий, но в отличие от О. Э. Лейста, Н. В. Витрук, наряду с непосредственным содержанием принудительных мер, указывает цели ответственности в качестве классифицирующего критерия.
В реальной действительности существует не просто схематичный набор целей, а система целей юридической ответственности, которая связана с превосходящей системой — системой целей права. Многоцелевой характер юридической ответственности, выделение различных уровней целей, обусловленность одних целей другими целями юридической ответственности не позволяет использовать цель как классифицирующий критерий юридической ответственности.