Принуждение как правовая категория

Термин «принуждение» является общеупотребимым. В обыденном сознании его понимание связывается с понуждением кого-либо к совершению определенных действий.

В юридической литературе принуждение понимается как некое отрицание воли подвластного и внешнее воздействие на его поведение. Поскольку команда не исполнена, нарушена воля властвующего, последний воздействует на моральную, имущественную, организационную, физическую сферу подвластного, чтобы преобразовать его волю, добиться подчинения. Однако с правовой точки зрения его смысл может иметь разное значение в зависимости от того, о каком принуждении (правомерном или неправомерном) идет речь.

Принуждение, осуществленное в нарушение закона, может образовывать состав правонарушения или преступления. В этом случае оно является признаком объективной стороны противоправного деяния. Непосредственно такое принуждение может выражаться в применении различных незаконных методов физического или психического воздействия.

Однако более распространенным является понимание принуждения как некоего правового воздействия. В данном случае правовое воздействие - категория, характеризующая пути, формы, способы влияния права на общественные отношения. Это реализация правовых принципов, установлений, запретов, предписаний и норм в общественной жизни, деятельности государства, его органов, общественных объединений и граждан. Правовое воздействие включает не только нормативное, но и психологическое, идеологическое влияние права на чувства, сознание и действия людей. К формам правового воздействия относится, помимо прочего, и правовое регулирование.

Принуждение, наряду с убеждением, определяется в качестве одного из методов правового регулирования. При этом признается, что принуждение - необходимый способ воздействия на сознание и поведение людей, существующий во всех правовых системах и характерный для права в целом и для отдельных его отраслей. Так, В.Н. Кудрявцев справедливо полагает, что «представление об обязательности права складывается из идеи о его социальной ценности плюс понимание наличия мер государственного принуждения, гарантирующих исполнение закона». В свою очередь правом всесторонне регламентируется характер мер принуждения, условия и порядок их применения (основание, объем, принципы и т.д.), т.е. само право составляет юридическую основу принуждения, ибо обеспечивает применение государственно-принудительных мер в тех пределах, которые вызваны объективными потребностями общества.

Именно в этом значении принуждение нас и интересует в рамках данного исследования. С юридических позиций оно неразрывно связано с государством, так как исходит от него в виде определенных обязательных властных предписаний, исполнение которых им же в лице соответствующих органов и обеспечивается. Не случайно норма права определяется в теории как общеобязательное правило поведения, исполнение которого обеспечивается силой государственного принуждения.

В этой связи отмечалось, что «...признак, общий для всех социальных порядков, обозначаемых словом «право», состоит в том, что все они - принудительные порядки в том смысле, что реагируют на определенные явления, считающиеся нежелательными (поскольку они вредны для общества), и в особенности на человеческое поведение такого рода, актами принуждения, т.е. причинением зла».

Регулирование общественных отношений всегда тождественно принуждению, жесткому и властному предписанию. Правовая норма представляет собой модель отношений, в которой общественные интересы сочетаются с интересами членов общества. Причем право широко использует такие средства воздействия на поведение людей, как стимулирование, поощрение, предоставление прав и др. О подобном регулировании вряд ли можно говорить как о «жестком и властном», поскольку правовая норма («модель поведения») не всегда тождественна приказу. Жесткое и властное нормирование поведения людей закреплено в большей степени в правоохранительных нормах и правоотношениях, возникающих в результате правонарушений, но этим правовое регулирование конечно же не исчерпывается.

В свое время совершенно справедливо писалось: «Государственное властвование есть установившееся, признанное, мирное властвование, предполагающее монополизацию всякого принуждения за органами государственной власти. Словом, государство есть самостоятельное, принудительное и мирное властвование». Принуждение - один из необходимых существенных признаков любой власти, элемент ее содержания.

Государственное властвование цементирует, координирует и в конечном итоге обеспечивает реализацию правовой политики. Государственное властвование потому и является фундаментальным основанием правовой политики, что оно - мирное, но самостоятельное властвование. Немирное властвование может означать неправовое воздействие на отношения, группы людей, личность. Неправовое принуждение нельзя отнести к сущности правовой политики, ибо она, то есть эта политика, в противном случае теряет всякий смысл.

В прошлом Г. Гроций, рассматривая вопросы возможного неповиновения власти, отмечал, что «...все по природе имеют право противиться причинению им насилия. Но так как государство установлено для обеспечения общественного спокойствия, то ему принадлежит некое верховное право над нами и нашим достоянием, поскольку это необходимо для осуществления государственных целей. Поэтому государство и может наложить запрет на это всеобщее право сопротивления ради сохранения общественного мира и государственного порядка». Эта позиция вполне согласуется с мнением другого авторитетного мыслителя прошлого. В одном из своих трактатов Б. Спиноза пришел к выводу, что «...каждый гражданин не своеправен, но подчинен праву государства, все приказы коего он обязан исполнять, и что он не имеет никакого права решать вопрос о справедливом, несправедливом, благочестивом или неблагочестивом. Но, наоборот, так как тело верховной власти должно быть руководимо как бы единым духом и, следовательно, волю государства следует считать волей всех, то, каково бы ни было решение государства относительно справедливого и доброго, таковое должно быть признано решением каждого в отдельности. И потому гражданин обязан исполнять приказы государства, хотя бы он и считал их несправедливыми».

Государство обладает безусловным и неограниченным правом принуждения. Известный мыслитель И.А. Ильин писал, что «гражданин с автономным правосознанием не нуждается в принуждении; ибо ему достаточно ощутить голос права для того, чтобы осуществить должное, как единственно для него возможное без понуждений и насилия, без распрей и судебного тягания. Чувство собственного духовного достоинства и воля к цели права руководят его действиями и побуждают его отстаивать свои полномочия, не превышая их, и исполнять свои обязанности, не уменьшая их».

В этой связи И. Кант отмечал, что «категорический императив, выражая обязательность в отношении определенных поступков, есть морально практический закон. А так как обязательность содержит в себе не только практическую необходимость (такую, подобную которой выражает закон вообще), но и принуждение, то такой императив есть или дозволяющий, или запрещающий закон, после того как совершение или неисполнение представляется как долг».

В данном случае уместно также привести цитату из Платона: «Всякого совершившего большой или малый несправедливый поступок закон наставит и принудит либо никогда более не отваживаться на повторение подобных поступков по доброй воле, либо совершать это в значительно меньшей степени; кроме того, надо возместить нанесенный вред. Делом или словом, удовольствием или страданьем, почетом или бесчестием, пенями или дарами - словом, вообще каким бы то ни было образом заставить человека возненавидеть несправедливость и полюбить или по крайней мере не питать ненависти к природе справедливости - это и есть задача наилучших законов».

Известный русский философ B.C. Соловьев писал, что «нравственное начало требует реального противодействия преступлениям и определяет это противодействие (или наказание в широком смысле этого слова, не совпадающим с понятием возмездия) как правомерное средство деятельного человеколюбия, законно и принудительно ограничивающее внешние проявления злой воли не только ради безопасности общества и его мирных членов, но непременно также и в интересах самого преступника».

Принимая во внимание вышеизложенное, следует согласиться с определением государственного принуждения как вида социального принуждения, заключающегося в применении в целях защиты прав и свобод человека и гражданина, а также обеспечения правопорядка и безопасности метода правового воздействия на общественные отношения. Его содержание составляет нормативно предусмотренное физическое и психическое воздействие, связанное с ограничениями личного, имущественного и организационного характера в отношении лица, совершившего правонарушение, а равно в отношении законопослушного лица, если иным способом, кроме как принудительным, невозможно обеспечить общественный порядок и безопасность.

Государственное принуждение осуществляется специально уполномоченными на то государственными органами и должностными лицами (либо гражданами в случае самозащиты) в предусмотренных законом процессуальных формах и предполагает возможность обжалования принудительных действий.

С учетом этого следует согласиться с выводами о том, что принуждение:

осуществляется как реакция государственных органов на неправомерное, вредное для общества поведение людей;
применяется к конкретным субъектам права, которые нарушили юридические нормы;
осуществляется посредством юрисдикционных, правоприменительных актов;
применяется на основе права;
существует государственная монополия на нормативное регулирование правового принуждения.

В теории права, а также в отраслевых правовых науках выделяют следующие меры государственного принуждения: меры пресечения, предупредительные меры, правовосстановительные меры и юридическую ответственность. То есть меры государственного принуждения - это более широкое понятие по сравнению с юридической ответственностью. Специалистами отмечается, что государство требует от субъектов права надлежащей реализации существующих правовых предписаний, а субъекты права, в свою очередь, обязаны следовать этим правовым предписаниям. Тем самым необходимо и возможно государственное принуждение, одной из форм которого является юридическая ответственность.

С правовой точки зрения ответственность это обязанность отвечать перед потерпевшим, обществом, государством за действия (бездействие), противоправный характер которых причинил моральный, имущественный, физический вред (ущерб). Ответственность реализуется в отрицательной оценке содеянного, даваемой компетентным органом от имени или по поручению государства, принуждении к прекращению правонарушения и мере воздействия (воздаяния), носящей санкционный и исправительный характер.

Правоотношения, содержанием которых является ответственность за правонарушение, есть по существу обременение правонарушителя обязанностью претерпеть воздействие правовосстановительного, штрафного, правовоспитательного характера, исходящее от органов государственной власти.

Сущность юридической ответственности, по мнению С.С. Алексеева, как раз и состоит в обязанности лица претерпевать меры государственного принуждения за совершенное правонарушение. Известный же отечественный правовед О.С. Иоффе понимал юридическую ответственность прежде всего как санкцию за правонарушение как последствие, предусмотренное нормой права на случай ее несоблюдения.

Эта санкция выражается в мерах принуждения к соблюдению норм права и применяется органами государства к тем, кем эти нормы нарушаются. И соответственно юридические последствия, не связанные с мерами государственного принуждения, нельзя относить к области правовой ответственности. При выявлении же сущности ответственности нужно и даже необходимо учитывать тот факт, что правонарушение может повлечь и такие санкции, которые мерами ответственности не являются.

Следует учитывать, что слово «санкция» может использоваться в различных смысловых значениях. Однако чаще всего этот термин употребляется для обозначения мер воздействия, применяемых государственными органами к правонарушителям. Санкция - необходимый атрибут каждой правовой нормы. Без санкции в виде указания меры возможного государственного принуждения, подлежащей применению к нарушителю нормы, она не будет иметь юридического характера.

В этой связи верной представляется позиция, в соответствии с которой «постановка вопроса о соотношении понятий «ответственность», «санкция» и принуждение» неправильна ввиду их разноплановости и несопоставимости <...> ответственность это реакция государства на правонарушение, санкция - структурный элемент нормы права, а принуждение - это и ответственность, и меры защиты, и превентивные меры, все вместе взятое».

Авторитетный правовед Д.Н. Бахрах исходя из того, что меры принуждения в зависимости от цели своего применения дифференцируются на пресекательные, восстановительные и карательные, отмечал, что ответственность - это разновидность принуждения, а меры ответственности это особый вид мер принуждения.

Эти теоретические выкладки в определенной степени находят свое легальное подтверждение. Так, в соответствии со ст. 283 Бюджетного кодекса Российской Федерации (далее - БК РФ) нецелевое использование бюджетных средств является основанием для применения мер принуждения за нарушение бюджетного законодательства Российской Федерации. В Уголовном кодексе Российской Федерации 1996 г. (далее - УК РФ) впервые в отечественном и зарубежном уголовном законодательстве сформулировано понятие наказания.

При этом ст. 43 УК РФ гласит, что «наказание есть мера государственного принуждения, назначаемого по приговору суда. Наказание применяется к лицу, признанному виновным в совершении преступления, и заключается в предусмотренных настоящим Кодексом лишении или ограничении прав и свобод этого лица». В этой связи обращается внимание на то, что назначение и исполнение наказания осуществляются вопреки воле осужденного не быть наказанным вообще или менее строгим наказанием. Уголовно-процессуальное законодательство, правда, предоставляет осужденному возможность жаловаться на суровость наказания в порядке кассационного надзора. Суды могут снизить наказание. Однако во всех случаях окончательно определенное наказание не утрачивает своего принудительного свойства.

Не случайно правосудие определяется как осуществление судом присущей ему своеобразной правоохранительной и правоприменительной деятельности, основанной на полном соблюдении демократических принципов и выражающейся в рассмотрении и разрешении гражданских, уголовных и арбитражных дел в рамках установленного законом процессуального порядка, обеспечивающего возможность применения к правонарушителям государственного принуждения в условиях соблюдения законности, справедливости и общеобязательности принимаемых решений.

Для устранения препятствий в осуществлении правосудия суд (судья) вправе применить меры процессуального принуждения. По отношению к подсудимому - это меры пресечения: арест, залог, подписка о невыезде, привод, наложение ареста на имущество. В случае нарушения подсудимым порядка во время судебного заседания, а также при неподчинении распоряжениям председательствующего подсудимый может быть удален из зала заседания до окончания прений сторон и разбирательство по уголовному делу будет продолжено в его отсутствие.

Отдельные авторы, рассматривающие вопросы гражданско-правовой ответственности, отмечали, что государственное принуждение к исполнению нарушенной обязанности (принуждение должника к реальному исполнению обязательства, истребование своевременно невозвращенной или непереданной вещи и т.д.) не является юридической ответственностью. Включение в понятие юридической ответственности всех случаев государственного принуждения к исполнению требований права неоправданно и чрезмерно расширяет данное понятие.

Меры государственного принуждения к исполнению обязанности существенно отличаются от мер, применяемых, в частности, тогда, когда правоотношение не может быть восстановлено в единстве реального поведения и соответствующих прав и обязанностей. Ответственность включает в себя лишь такие последствия правонарушения, которые выражаются в возникновении новых обязанностей либо в их видоизменении, вытекающих из существующего правоотношения.

Эти видоизменения, как и любые обязанности, должны быть связаны с определенными отрицательными последствиями для правонарушителя. Выделение ответственности как особого института, не включающего в себя применение мер государственного принуждения к исполнению существующей обязанности, обусловлено содержанием данных отношений. Принуждение к исполнению обязанности нельзя считать ответственностью, поскольку государственное принуждение направлено лишь на обеспечение существующей обязанности. Здесь нет дополнительной обязанности, являющейся результатом правонарушения.

Отклонение поведения от требований права исправляется с помощью государственного принуждения, но не связано с возникновением особых новых обязанностей. С помощью государственного принуждения участники приводятся в то же положение, в котором они должны были находиться в соответствии с требованиями закона. Полагаем, что данные выводы ошибочны, так как основываются на фактическом игнорировании правовосстановительных санкций и сведению юридической ответственности исключительно к ее карающей (штрафной) составляющей.

Вместе с тем нельзя не согласиться с тезисом, в соответствии с которым «то, что для потерпевшего, осуществляющего свое право при помощи государственного принуждения, является мерой защиты, то для обязанного лица, нарушившего чужое право и принуждаемого к его восстановлению, юридической ответственностью». Полагаем, что совпадение юридической ответственности и иных мер принуждения, действительно, имеет место, но лишь в части тех отдельных мер, которые носят характер право- восстановительных санкций.

В остальной части меры принуждения выходят за рамки юридической ответственности. Представляется, что меры принуждения соотносятся с последней, как общее с частным. Соответственно система мер государственного принуждения включает в себя помимо норм юридической ответственности также иные правовые нормы, а именно те, которые предусматривают другие меры принуждения, не относящиеся на счет штрафных или правовосстановительных санкций за совершенные правонарушения. Не случайно специалистами меры юридической ответственности определяются как центральный, но не единственный элемент в структуре принудительных мер, который существует наряду с мерами защиты субъективных прав и исполнения юридических обязанностей и превентивными мерами.

Рассматривая данный вопрос, нельзя обойти вниманием проблему соотношения материальных и процессуальных норм, предусматривающих принуждение. Известно, что «зарождение примитивных процессуальных форм, упорядочивающих конфликтную ситуацию спора или наложения наказаний за действия, близкие к преступлению или являющиеся таковыми, относится к весьма ранним стадиям человеческого общества».

Процессуальное же право как совокупность правовых норм, регулирующих юрисдикционную и иную охранительную деятельность специально уполномоченных государством органов, появляется лишь на сравнительно поздних этапах жизни человеческого общества, отражением степени цивилизованности которого в определенной мере и являются процессуальное право и уровень его развития. Русский процессуалист Ю.С. Гамбаров писал, что «конечная цель процесса стоит в том, чтобы право не только существовало, но и действовало, так как путем процесса государство само приводит право к осуществлению, упражняя принуждение против всех, кто действует вопреки его предписаниям».

В настоящее время обоснованно утверждается, что «значимость совершенствования именно процессуального законодательства объясняется тем, что бесконечные шлифовка и доработка материального законодательства будут бесполезными, если в обществе не создана система правового принуждения его участников к исполнению их обязательств как перед друг другом, так и перед государством». Применительно к уголовной ответственности обращается внимание на то, что в законодательстве должна быть обеспечена, с одной стороны, разумная достаточность и реальная исполнимость государственного принуждения, а с другой устранены избыточные уголовно-правовые запреты.

Несовпадение материальных и процессуальных норм ответственности отмечают многие авторы. Установление наличия и особенностей правовой природы процессуальной ответственности связано с определением ряда исходных позиций.

Во-первых, юридический процесс, а стало быть, и процессуальная ответственность всегда соответствуют обособленной области публичных дел, подведомственной для разрешения субъектам государственно-властной деятельности, то есть правовой форме государственной деятельности.

Во-вторых, процессуальные нормы возникают там, где складывается объективная необходимость организовать реализацию норм материального права структурно, компетенционно, процедурно, результативно, ответственно. Процессуальные нормы поэтому обладают всеми признаками правовой нормы, в том числе различием степени обобщенности нормативных предписаний (принципы, нормативные обобщения, статутные предписания), а также структурой. Каждая процессуальная норма «снабжена» своей, специфической процессуальной санкцией, порождающей самостоятельную разновидность юридической ответственности процессуальную. В-третьих, процессуальная ответственность - феномен разноплановый, поскольку разноплановыми и разнородными по своей роли и назначению являются сами процессуальные нормы.

Однако, говоря о процессуальной ответственности, правоведа в большинстве своем имеют в виду те штрафные санкции, которые предусматриваются процессуальным законом. При этом судебный штраф, налагаемый, например, арбитражным судом, определяется как разновидность мер государственного принуждения, как способ реализации юридических обязанностей, применяемых в рамках арбитражного процесса. В этом проявляется отличие судебного штрафа от штрафа в гражданском, уголовном, административном праве, где они применяются за соответствующие гражданские, уголовные и административные правонарушения. В данном случае имеются в виду судебные штрафы, предусмотренные статьями 66, 96, 119, 154, 156, 157, 194, 200 и некоторыми другими Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ).

С этих же позиций к мерам гражданско-процессуальной ответственности, например, относимы судебные штрафы, которые согласно ст. 105 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ) налагаются судом в случаях и в размерах, предусмотренных этим кодифицированным законодательным актом.

Так, например, в соответствии с ч. 3 ст. 57 ГПК РФ должностные лица или граждане, не имеющие возможности представить истребуемое доказательство вообще или в установленный судом срок, должны известить об этом суд в течение пяти дней со дня получения запроса с указанием причин. В случае неизвещения суда, а также в случае невыполнения требования суда о представлении доказательства по причинам, признанным судом неуважительными, на виновных должностных лиц или на граждан, не являющихся лицами, участвующими в деле, налагается штраф - на должностных лиц в размере до десяти установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда, на граждан - до пяти установленных федеральным законом минимальных размеров оплаты труда. Взыскание подобных штрафов предусмотрено также статьями 140, 159, 162, 168, 226, 246, 249, 431 ГПК РФ.

Денежная сумма, взыскиваемая с должника в порядке исполнительного производства, именуемая исполнительским сбором, по мнению Конституционного Суда Российской Федерации, также относится к мерам принуждения в связи с несоблюдением законных требований государства. Причем данная мера определяется не как правовосстановительная санкция, обеспечивающая исполнение должником его обязанности возместить расходы по совершению исполнительных действий (как это имеет место при взыскании с должника расходов по совершению исполнительных действий), а как санкция штрафного характера, т.е. возложение на должника обязанности произвести определенную дополнительную выплату в качестве меры его публично-правовой ответственности, возникающей в связи с совершенным им правонарушением в процессе исполнительного производства.

Тем не менее, меры процессуальной ответственности и собственно меры процессуального принуждения следует также различать. В этой связи одним из авторов обоснованно отмечается, что теоретически и практически важной выступает проблема соотношения мер уголовно-процессуальной ответственности с мерами уголовно-процессуального принуждения. В этом смысле следует согласиться с тем, что меры уголовно-процессуального принуждения являются составной частью системы уголовно-процессуального принуждения.

Их специфическая особенность заключается в том, что в основании их применения лежит, как правило, не процессуальное нарушение со стороны участника судопроизводства, а необходимость с помощью этих мер решить задачи предварительного расследования. Такие меры процессуального принуждения, как задержание подозреваемого и отстранение обвиняемого от должности, исходя из целей, оснований и порядка их применения могут быть отнесены к мерам пресечения.

В рамках данного исследования нас интересует не только государственное принуждение в целом и все существующие юридические средства принудительного характера, по, прежде всего, именно меры процессуального принуждения, применяемые в сфере налогов и сборов. Иными словами, предметом данного исследования являются те юридико-процессуальные конструкции, которые наряду с нормами юридической (материальной или процессуальной) ответственности, стимулируют законопослушное поведение субъектов налоговых правоотношений посредством оказания на них материального, организационного, физического или психического воздействия в предусмотренных законом случаях, связанных с ограничениями различного характера.

Итогом же исследования, проведенного в этой части, явились следующие теоретические положения и выводы, которые будут положены в основу в последующем изложении:

1. Государственное принуждение осуществляется посредством мер правового воздействия на физических лиц и организации, применение которых имеет своей целью стимулирование законопослушного поведения и обеспечение неукоснительного соблюдения всеми установленных государством общеобязательных правовых предписаний. Правовое принуждение является одной из форм правового регулирования и предполагает применение уполномоченными государственными органами соответствующих мер принудительного характера, заключающихся в материальном, организационном, физическом и психическом воздействии на подвластные субъекты правоотношений при наличии оснований и в порядке, определенном законом.

2. Система государственного правового принуждения включает меры юридической ответственности в виде применения карательных (штрафных) и правовосстановительных санкций, предусмотренных как материальными, так и процессуальными правовыми нормами (процессуальная ответственность), а также собственно меры процессуального принуждения.

3. Подобное подразделение мер государственного правового принуждения в определенной степени является условным, так как отдельные меры принуждения могут рассматриваться одновременно и как мера юридической ответственности, и как мера процессуального принуждения. Это, например, относится к денежным взысканиям (штрафам), налагаемым на участников процесса, так как они могут рассматриваться и как мера процессуальной ответственности, и как средство процессуального принуждения. Пеня также является правовосстановительной санкцией, т.е. мерой юридической ответственности? и одновременно мерой защиты правопорядка - средством обеспечения исполнения обязанности.