Основные концепции объекта состава преступления и его уголовно-правовое значение

Вопрос об объекте состава преступления является в уголовном праве вопросом принципиальной важности, поскольку от его законодательного решения зависит конструирование всей совокупности правовых норм.

В соответствии со ст. 2 УК РФ одной из задач, стоящих перед уголовным законодательством, является охрана прав и свобод человека и гражданина, собственности, общественного порядка и общественной безопасности, окружающей среды и конституционного строя, мира и безопасности человечества. Это указание представляет собой не что иное, как формализованный и обобщенный перечень объектов уголовно-правовой охраны или объектов состава преступления. Формализованным он является в силу того, что даже поверхностный взгляд на содержание Особенной части УК позволяет прийти к мысли, что в ст. 2 УК перечислены далеко не вес объекты, охрана которых от общественно опасных посягательств является задачей уголовного права. Так, юридической защитой обеспечены интересы правосудия, отношения в сфере военной службы, нормальная управленческая деятельность в коммерческих организациях и т.п. Иначе говоря, составить представление о полном перечне объектов состава преступления можно лишь на основе детального изучения и анализа всей совокупности уголовно-правовых норм.

Вопрос, что и как должно охраняться уголовным законом, что признается преступлением и какое за него необходимо наказание, есть основной вопрос уголовной политики, определяющей не только процесс криминализации и пенализации, но и процесс осуществления судебной практики.

Разработка проблемы объекта состава преступления началась в юридической науке после того, как в конце XVIII в. понятие «состав преступления», перестав иметь первоначальное, процессуальное значение, получило статус одной из важнейших категорий уголовного права.

Представители русской дореволюционной юридической науки (В.Д. Спасович, А.Ф. Кистяковский, И.Д. Сергеевский, Н.C. Таганцев, В.М. Хвостов и др.) большое внимание уделяли разработке понятия объекта состава преступления, несмотря на то что они давали формальное определение преступления.

В середине XIX столетия была довольно распространенной так называемая нормативистская теория объекта состава преступления, базирующаяся на формальном определении преступления. Согласно этой теории суть преступления - нарушение нормы права, следовательно, правовая норма и есть объект состава преступления, т.е. то, на что посягает преступное деяние.

«Преступное деяние, - указывал Н.С. Таганцев, - не существует, как скоро не существует юридической нормы, которую бы нарушило действие, учиненное виновным. Какой бы вред ни заключало в себе деяние, какое бы благо им ни разрушалось, оно не почитается преступным, как скоро в нем нет посягательства на норму»¹Таганцев Н.С. Лекции по уголовному праву. Часть Общая. Вып. II. - СПб., 1888.-С. 516..

Следует указать на то, что, российские исследователи реально никогда не стояли на позиции «жесткого» нормативного понимания объекта.

Тот же Н.С. Таганцев писал: «Если мы будем в преступлении видеть только посягательство на норму, будем придавать исключительное значение моменту противоправности учиненного, то преступление сделается формальным, жизненепригодным понятием, напоминающим у нас воззрения эпохи Петра Великого, считавшего и мятеж, и убийство, и ношение бороды, и срубку заповедного дерева равно важными деяниями, достойными смертной казни, ибо все это виноватый делал, одинаково не страшась царского гнева... Преступное деяние есть посягательство на норму, но в ее реальном бытии... Реальное бытие нормы - это правоохраняемый интерес... Правоохраняемый интерес и есть реальный объект преступного деяния, без которого немыслимо самое его бытие; поэтому посягательство, направленное на несуществующий в действительности интерес, будет мнимо преступным, а посягательство на интерес, лишенный правоохраны, будет деянием непреступным»²Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Т. 1. - Тула: Автограф. 2001. - С. 400, 405..

Белогриц-Котляревский Л.С. представлял объект состава преступления следующим образом: «Преступление - есть, прежде всего, нарушение закона или, говоря точнее, правовой нормы, регулирующей отношения людей друг к другу или к юридическим установлениям, совокупность которых образует правопорядок. Но преступление, нарушая нормы, т.е. абстрактные запреты или веления закона, вместе с тем необходимо разрушает те реальные блага или интересы, для которых эти нормы существуют.... Таким образом, объектом состава преступления с формальной стороны является норма, а с материальной - те жизненные интересы или блага, которые этими нормами охраняются»³Белогриц-Котляревский Л.С. Учебник русского уголовного права. Общая и Особенная части. - Киев; Петербург; Харьков, 1903. - С. 161..

Помимо нормативистской теории, в уголовном праве дореволюционной России получила определенное развитие теория субъективного права как объекта состава преступления.

Возникновение теории субъективных прав связывают с творчеством французских просветителей второй половины XVIII в. Уже в трактате Ч. Бекария «О преступлениях и наказаниях» 1764 г. сформулирована мысль о том, что «преступления, которые по мнению людей не наносят им непосредственного ущерба, не интересуют их настолько, чтобы вызвать всеобщее негодование против виновных. Отсюда и очевидный вывод каждое сознательное существо интересует только тот ущерб, который наносится ему самому».

Идеи просветителей о естественных правах дали толчок к развитию теории объекта преступления как субъективного права. Наиболее последовательно эта теория была разработана в трудах одного из виднейших ученых Германии Павла Иогана Анзельма Фейербаха, полагавшего, что объектом состава преступления являются субъективные права лица - жизнь, здоровье, честь, собственность и т.п. Следует отметить, что юридическая наука континентальной Европы находилась под влиянием немецкой уголовно-правовой мысли. Российская наука уголовного права не стала исключением и, начав бурно развиваться во второй четверти XIX в., испытывала то же влияние. Теория объекта состава преступления как субъективного права нашла своих последователей в лице В.Д. Спасовича, С.М. Будзинского, А.Ф. Кистяковского, П.Д. Калмыкова и др.

Однако в трудах русских правоведов указанная теория в значительной степени трансформировалась, и в качестве объекта состава преступления стало рассматриваться не субъективное право как таковое, а человеческое лицо, человек, группа лиц.

Так. А.Ф. Кистяковский утверждал, что «объектом преступления может быть, вообще говоря, только человек со всеми правами и учреждения, которые им как существом общественным создаются». Алогичным образом высказывался и В.Д. Спасович, автор первого в России учебника по уголовному праву: «Преступление есть противозаконное посягательство на чье-либо право, столь существенное, что государство, считая это право одним из необходимых условий общежития, при недостаточности других средств охранительных, ограждает ненарушимость его наказанием. Право может принадлежать как лицам единичным, физическим, так и лицам собирательным, юридическим...»⁴Спасович В.Д. Уголовное право: учебник. Часть Общая. - СПб.. 1863. - С. 84..

Эту же мысль развил С. Будзинский, рассматривая в качестве объекта состава преступления в зависимости от характера посягательства, наряду с лицом и правами этого лица, государство, общественные блага.

Нормативистская теория объекта состава преступления и теория субъективного права как объекта состава преступления не были восприняты наукой советского уголовного права.

В отличие от дореволюционного многообразия точек зрения на эту проблему советская школа уголовного права в течение нескольких десятилетий придерживалась единой концепции объекта состава преступления как охраняемых уголовным законом общественных отношений.

Так, А.А. Пионтковский еще в 20-е гг. XX в. указывал, что объектом всякого состава преступления являются общественные отношения, охраняемые аппаратом уголовно-правового принуждения⁵См.: Пионтковский А.А. Уголовное право РСФСР. Часть общая. - М., 1925. - С. 129. 130; Он же. Учение о преступлении по советскому уголовному праву. - М., 1961.-С. 132..

В дальнейшем это теоретическое положение было признано подавляющим большинством специалистов в области уголовного права и нашло почти повсеместное отражение в учебной литературе.

Ссылаясь на законодательство и общепризнанность в теории права, многие авторы подчеркивают принципиальную значимость такого рода представлений об объекте составов преступлений, их важность для правильного уяснения социальной сущности и общественной опасности любого преступления.

Большая часть современных исследований конкретных преступлений, проведенных в последние годы, также исходит из понимания объекта состава преступления именно как общественных отношений.

При этом под общественными отношениями понимаются три основных типа отношений:

между физическими лицами (например, изнасилование, клевета, убийство и другие преступления);
между физическим лицом и государственными (общественными) институтами (например, при государственной измене);
комбинация двух предыдущих типов: комплексные отношения, в которых присутствуют как связи «личность - личность», так и «личность - государство» (например, при совершении террористического акта).

Никифоров Б.С., обстоятельно исследовавший содержание общественных отношений, отметил, что они представляют собой деятельность его участников или определенное положение людей по отношению друг к другу, или и то и другое одновременно⁶Никифоров Б.С. Уголовно-правовая охрана личной собственности в СССР. - М., 1954.-С. 24.. Коржанский Н.И. заключает, что основу, ядро общественных отношений составляет социальная связь, которая проявляется в виде социальной возможности или запрещенности определенного социального поведения и которая всегда включает в себя оценочный момент и носит нормативный характер⁷Коржанский Н.И. Объект и предмет уголовно-правовой охраны. - М.. 1980. - С. 34..

По мнению большинства исследователей, жизнь людей в обществе существует в форме общественных отношений, личные отношения людей друг с другом в большинстве своем имеют не только личное, но и общественное значение, поскольку затрагивают права и свободы других людей, а следовательно, затрагивают и их интересы.

В результате исследований А.В. Дроздова наиболее широкое распространение с середины 60-х гг. получила концепция трехчленной структуры общественного отношения. Анализируя внутреннюю природу механизма развития социальных связей как формы общественных отношений, он пришел к выводу, что структурными элементами последних являются:

носители (субъекты) отношения;
предмет, по поводу которого существуют отношения;
общественно значимая деятельность (социальная связь) как содержание отношений⁸Дроздов А.В. Человек и общественные отношения - Л., 1966. - С. 23-30..

Этот тезис становится не только общепризнанным в теории советского права, но и долгое время являлся базовым для развития науки уголовного права.

Согласно концепции объекта как общественных отношений преступление может нарушать различные элементы общественных отношений: преступник может непосредственно воздействовать на субъектов этих отношений, применяя к ним физическое или психическое насилие, либо воздействовать на предмет, по поводу которою возникают общественные отношения, или непосредственно на взаимосвязь между участниками общественною отношения, препятствуя осуществлению какой-либо деятельности или уклоняясь от выполнения социальной обязанности.

Однако в рамках изложенной теории объекта состава преступления как общественных отношений существует много спорных вопросов, в частности, нет единства в решении вопроса о соотношении понятий общественного отношения и интереса, в определении понятия непосредственного объекта состава преступления и в ряде других важных вопросов.

Несмотря на наличие многочисленных сторонников, теория объекта состава преступления как общественных отношений в последнее время отдельными исследователями подвергается критике. В юридической литературе встречаются высказывания, что определение объекта состава преступления исключительно как общественных отношений «морально устарело»; законодатель не пользуется при перечислении в соответствующих статьях Уголовного кодекса объектов уголовно-правовой охраны термином «общественные отношения» и др. В этой связи некоторые ученые в области уголовного права отмечают надуманность и искусственность конструкции объекта состава преступления как общественных отношений в силу того идеологического фактора, который был положен в ее основу. Тем более, что положение об объекте состава преступления как общественных отношениях покоится на марксистском убеждении об обществе как «сумме социальных связей», что идентично системе общественных отношений, а преступление есть «борьба изолированною индивида против господствующих отношений...».

Необходимо заметить, что большинство иностранных «криминалистов» как более раннего, так и современного периода рассматривают объект, во-первых, как нормативную, правовую, категорию, ибо преступление, прежде всего, нарушает норму, уголовно-правовой запрет; во-вторых, преступление посягает на благо, охраняемое этой нормой («правовое благо»), и причиняет ему вред. Причем под таким благом понимают как материальные, так и нематериальные, но вполне реальные и конкретные явления жизни, интересы.

Начиная со второй половины 80-х гг. XX в. в науке российского уголовного права получила распространение и находит все больше своих сторонников теории объекта состава преступления как правового блага.

Так, М.И. Ковалев полагает, что «объект преступления это правовое благо, защищенное законом». Категория «правовое благо» используется при определении объекта состава преступления и Н.И. Загородниковым. Некоторые ученые называют объектами составов преступлений блага наряду с интересами (А.Н. Красиков), ценностями и интересами (А.В. Пашковская).

Считает возможным возвращение к указанной теории объекта состава преступления и профессор А.В. Наумов. В частности, он в своем курсе лекций и в учебнике по Общей части уголовного права высказывает мнение о том, что теория объекта состава преступления как общественного отношения применима не для всех преступлений, предусмотренных уголовным законом: так, если определение объекта кражи с данных позиций является несложным (это общественные отношения собственности), то определение объекта, допустим, преступлений против жизни как неких общественных отношений, является весьма проблематичным; следовательно, данная теория не является универсальной⁹См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть: курс лекций. - М., 1996. - С. 147; Российское уголовное право. Общая часть: учебник / под ред. В.П. Кудрявцева и А.В. Наумова. М., 1997. - С. 91-92.. И далее А.В. Наумов отмечает, что представляется возможным возвращение к теории объекта как правового блага, созданной еще в конце прошлого века в рамках классической и социологической школ уголовного права.

Представляется, что понимание объекта посягательства как правового блага в наибольшей мере отвечает самой сути уголовного права: охране от опасных посягательств на конкретные и объективно существующие явления реального мира. Оно лишено идеологического содержания и нейтрально к любой политической системе, что обеспечивает уголовному праву жизненность и стабильность.

Ценность блага лежит в основе криминализации посягательства на него. Она же позволяет установить реальную опасность поведения виновного лица, а также в значительной мере определяет вид и размер санкции, являясь достаточно точным критерием оценки.

Таким образом, при формулировке концепции объекта составов преступлений предпочтительным представляется формула «объект - правовое благо», удачно сочетающая в себе, с одной стороны, указание на специфику уголовного права (уголовная ответственность наступает лишь за посягательство на охраняемые уголовным законом блага), а с другой - указание на реальное благо как охраняемую ценность.

Ряд ученых при определении объекта состава преступления используют категорию «интерес», некоторые из них остаются при этом сторонниками какой-либо из рассмотренных ранее теорий.

Подводя итог рассмотрению различных воззрений на объект состава преступления в науке уголовного права, необходимо отметить следующее.

В настоящее время теория объекта состава преступления находится в неопределенном положении, а именно развернувшаяся дискуссия по поводу того, что же признавать объектом состава преступления, не привела пока к общему единому ответу (результату).

На наш взгляд,

объектом состава преступления следует признавать важнейшие социальные ценности, интересы, блага, а также общественные отношения, охраняемые уголовным правом от преступных посягательств.

Проблема объекта состава преступления имеет в уголовном праве чрезвычайно большое значение. Установление объекта состава преступления дает возможность определить социальную и юридическую сущность преступления, обнаружить общественно опасные последствия, правильно решить вопросы, касающиеся пределов действия уголовно-правовой нормы, квалификации деяния и отграничения его от смежных преступлений.

Именно объект состава преступления положен в основу законодательной классификации преступлений в Особенной части УК. Будучи самостоятельным элементом состава преступления, объект вместе с тем в значительной мере влияет на содержание его иных объективных, а также субъективных признаков. Специфика объекта состава преступления лежит в основе различного характера общественной опасности деяния.