Конвенция о правах ребенка и Семейный кодекс Российской Федерации

После завершения Второй мировой войны стала очевидной необходимость более пристального внимания к человеку, его правам. В результате в 1948 г. появилась Всеобщая декларация прав человека, в ч. 2 ст. 25 которой говорилось: «Все дети, родившиеся в браке или вне брака, должны пользоваться одинаковой социальной защитой». Этим упоминание о детях и ограничивалось. Но в 1959 г. Организация Объединенных Наций приняла Декларацию прав ребенка, где подчеркивалось, что «ребенок, ввиду его физической и умственной незрелости, нуждается в специальной охране и заботе, включая надлежащую правовую защиту, как до, так и после рождения».

Кроме того, в этой декларации были лаконично сформулированы десять принципов декларативного характера, относящихся к детям. Однако требовалось более широкое понимание содержания их правового статуса как в обществе, так и в семье. К тому же стала проявлять себя обеспокоенность — какое поколение придет на смену современному. Таковы главные причины появления такого международного акта, как Конвенция о правах ребенка, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 г.¹Права ребенка: основные международные документы. М., 1992. С. 4. «Это было удивительное событие. Огромный зал ООН, являющий собой в миниатюре весь наш мир во всем разнообразии его государственных укладов, принял Конвенцию на основе консенсуса, т.е. без голосования, всеобщим согласием». Вся процедура заняла минут двадцать, не более. Но этому предшествовали одиннадцать лет сложного, кропотливого труда, в который каждая страна-участница вложила немало усилий. Труда, осуществленного под руководством известного юриста профессора А. Лопатки.

Своеобразие Конвенции о правах ребенка не только в ее полноте, но и в том, что она предназначена для всех государств независимо от характера их общественной ориентации, уровня экономического развития, национальной, расовой принадлежности ее населения, что в значительной степени предопределяло сложность ее разработки, в результате которой появился акт, имеющий международное значение, отражающий «наиболее полное осознание прав ребенка, принимаемое международным сообществом»²Кравчук П.В. Конвенция о правах ребенка ООН как инструмент защиты семейных прав ребенка в России // Государство и право. 2006. №4. С. 48.. Вместе с тем «в ней отражен компромисс между различными правовыми и философскими подходами, международными и национальными политическими интересами». Ее ратифицировали практически все государства мира — 193 (по состоянию на 6 мая 2009 г.), за исключением США и Сомали.

Соединенные Штаты Америки участвовали в создании этой конвенции на протяжении всего процесса работы и подписали ее 16 февраля 1995 г., но до сих пор ее не ратифицировали по нескольким причинам. Во-первых, из-за сложной процедуры ратификации международных договоров; во-вторых, вследствие беспокойства противников конвенции по поводу того, что она может нанести ущерб суверенитету и системе федерализма США; в-третьих, из-за их понимания конвенции как способа неограниченного вмешательства со стороны правительства в семейную жизнь, как наиболее опасной угрозы правам родителей в истории Соединенных Штатов; в-четвертых, потому что некоторые права детей, изложенные в конвенции, не являются таковыми в США³См.: Титова Т.А. Конвенция о правах ребенка ООН: причины отказа США от ратификации // Правоведение. 2000. № 2. С. 223..

Ратификация Российской Федерацией Конвенции о правах ребенка, состоявшаяся 16 августа 1990 г.⁴Ведомости ВС СССР, 1990. № 266. Ст. 497., стала шагом к обновлению СК РФ 1995 г.

Прежде чем составить представление о том, какие положения Конвенции сказались на семенном законодательстве современной России, а какие еще не нашли своего отражения в его тексте, надо сказать еще об одной примечательной особенности Конвенции. Имеется в виду тот факт, что ее участники — государства — не просто провозглашают, предусматривают то или иное право ребенка, превращая его в субъекта принадлежащих только ему прав, но и «принимают все необходимые меры для защиты ребенка», «обязуются обеспечить ребенку такую защиту и заботу, которые необходимы для его благополучия», «обязуются уважать право ребенка», «признают, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь», «обеспечивают, чтобы ребенок не разлучался со своими родителями», «принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка», «обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения» и т.д.

Словом, государство принимает на себя роль гаранта предоставляемых ребенку прав как в семье, так и в обществе. Правда, эта роль обозначается в общем виде, но уже по конкретным направлениям жизни ребенка. Вот почему принимаемые на себя государством обязательства гарантировать то или иное право ребенка служат фундаментом для существования соответствующих гарантий применительно к конкретным правам ребенка, предусмотренным различными отраслями законодательства.

Однако СК РФ такой особенностью не отличается. Провозглашая право и не предусматривая гарантий его обеспечения, пусть даже в общем виде, наше государство здесь как бы уходит в тень, оставляя ребенка, по существу, без защиты, отчего особенно страдают дети, утратившие родительское попечение.

Давая общую характеристику Конвенции о правах ребенка, нельзя не задаться вопросом, какую она преследует цель. Она состоит в том, чтобы обратить внимание на бедственное положение детского населения вообще и в особенности в некоторых государствах; способствовать усовершенствованию, в частности, семейного законодательства, которое без преувеличения можно назвать законодательством о детях, призванным обеспечивать их права и интересы. Другими словами, Конвенция будучи международным законодательным актом преследует и такую цель, как унификация семейного законодательства с ориентацией на лучшие для ребенка стандарты обеспечения его интересов. Вместе с тем, несомненно, и другое: конвенция нацелена на будущее, является основой для шага вперед с точки зрения как ближайшей, так и отдаленной перспективы.

Анализируя текст Конвенции, легко заметить, что она содержит:

общие положения;
общие положения, касающиеся прав ребенка как члена общества;
перечень прав несовершеннолетнего как члена семьи;
перечень прав ребенка, нуждающегося в особой защите.

Данному перечню предшествует текст преамбулы, который служит своеобразным общим знаменателем всех зафиксированных в Конвенции положений, суть которых в том, что «дети имеют право на особую заботу и помощь».

Общие положения Конвенции условно можно разделить на две группы. В первую входят предписания, предназначенные для всех несовершеннолетних детей (ребенка). Характерным примером может служить ст. 6, где сказано:

государства-участники признают, что каждый ребенок имеет неотъемлемое право на жизнь (п. 1 ст. 6);
государства-участники обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка (п. 2 ст. 6);
государства-участники признают право каждого ребенка на уровень жизни, необходимый для физического, умственного, духовного, нравственного и социального развития ребенка (п. 1 ст. 27).

Право на жизнь каждого человека провозглашает ст. 3 Всеобщей декларации прав человека. Конвенция воспроизводит подобного рода право применительно к ребенку. Отсюда сложность проблемы — разрешать или запрещать аборт. И что не менее важно, какой должна быть классификация действий женщины, освобождающейся от новорожденного путем его выбрасывания на погибель. Что же касается обеспечения выживания и здорового развития ребенка, то здесь делается оговорка — «в максимально возможной степени».

Следовательно, речь идет не о категорическом предписании, что практически невозможно и зависит от бедности и богатства страны, существующих сословных различий, степени материальных возможностей государства и т.п. Такая оговорка неизбежна, так как п. 2 ст. 6 конвенции предназначен для разных государств мира. Но служить в качестве своеобразного ориентира государственной политики по отношению к детям данная правовая норма может и должна. То же самое можно сказать о п. 1 ст. 27 Конвенции. Но при этом нельзя не обратить внимания на п. 2 данной статьи следующего содержания: «Родитель(и) или другие лица, воспитывающие ребенка, несут основную ответственность за обеспечение в пределах своих способностей и финансовых возможностей условий жизни, необходимых для развития ребенка».

Учитывая особенности экономического, социального положения современной России, нужно добавить: поддержка государства, в задачи которого входят повышение жизненного уровня семей с детьми, ребенка, рост заработной платы родителей, борьба с безработицей и т.п., представляет особую трудность. Но попытки как-то приблизиться к реализации п. 1, 2 ст. 27 предпринимались и предпринимаются. Так, в 1996 г. был принят Федеральный закон № 159-ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной защите детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей», а несколько позже — в 1998 г. — Федеральный закон № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации».

Вторая группа общих предписаний Конвенции специально предназначена для всех тех, кто так или иначе непосредственно связан с необходимостью охраны прав ребенка. Сюда входят государственные и частные учреждения (организации), суды, административные и законодательные органы, различного рода службы. Когда же речь идет о защите экономических, социальных, культурных прав ребенка (ст. 4), то принимаются меры в максимальных рамках имеющихся у государства ресурсов, а «в случае необходимости в рамках международного сотрудничества». Налицо опять-таки учет возможностей того или иного государства и ориентир в его деятельности по защите интересов ребенка.

Сказать, задействованы или нет в полной мере все физические и юридические лица в России в защите прав ребенка, трудно. Учреждений, организаций всех уровней, в компетенцию которых она входит, в Российской Федерации немало. То же самое можно сказать об общественных организациях. Но действуют они чаще всего несогласованно, что умаляет их роль в защите прав ребенка.

Вместе с тем п. 3 ст. 56 СК РФ содержит правило, обязывающее должностных лиц организаций и иных граждан, которым станет известно об угрозе жизни или здоровью ребенка, о нарушении его прав и законных интересов, сообщать об этом в орган опеки и попечительства по месту фактического нахождения ребенка. При получении таких сведений орган опеки и попечительства обязан принять необходимые меры по защите прав и законных интересов ребенка. Речь, таким образом, идет о призыве «не проходите мимо детей», нуждающихся в помощи. Действенности подобного рода обращения должны более активно служить средства массовой информации.

К правам ребенка как члена общества Конвенция относит право: пользоваться благами социального обеспечения, включая социальное страхование, для чего государства-участники принимают необходимые меры для достижения полного осуществления этого права в соответствии с их национальным законодательством (п. 1 ст. 26). К сказанному делается добавление: «эти блага по мере необходимости предоставляются с учетом имеющихся ресурсов и возможностей ребенка и лиц, несущих ответственность за содержание ребенка, а также любых соображений, связанных с получением благ ребенком или от его имени» (п. 2 ст. 26).

К числу наиболее существенных прав ребенка как члена общества Конвенция относит право на пользование наиболее совершенными услугами системы здравоохранения и средствами лечения болезней и восстановления здоровья (п. 1 ст. 24). В более лаконичном виде подобного рода положение, касающееся любого гражданина, в том числе несовершеннолетнего, зафиксировано в ч. 1 ст. 41 Конституции РФ. Обеспечивается данное право нормами административного права, регулирующими правоотношения по оказанию медицинских услуг. Здесь СК РФ ограничивается указанием на обязанность родителей (абз. 1 п. 1 ст. 63, опекунов (попечителей) (абз. 1 п. 6 ст. 148.1) заботиться о здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии своих детей. Но выполнение этой обязанности не всегда в их силах. К созданию условий их выполнения направлены мероприятия по усовершенствованию службы здравоохранения, касающегося детей. Что же касается п. 1 ст. 41 конвенции, то она пока что для России носит больше декларативный характер и являет собой образец того, что должно быть.

К числу прав ребенка-гражданина относится и такое важное для него право, как право быть равноправным со всеми другими детьми без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических и иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных представителей или каких-либо иных обстоятельств (п. 1 ст. 2), что относится к бесспорным положениям.

Иначе обстоит дело с правами ребенка в сфере семейных правоотношений. При отсутствии зарегистрированного брака родителей несовершеннолетний не считается, например, законным представителем своего отца, его мать не может предъявить к нему иск о взыскании алиментов, рожденный в незарегистрированном браке не имеет права на получение пенсии по случаю смерти своего фактического отца и т.д. А если учесть, что количество детей, чьи родители в браке, зарегистрированном в установленном законом порядке, не состоят, составляет примерно одну треть детского населения, то станет ясно, что налицо проблема, требующая своего разрешения в духе п. 1 ст. 2 Конвенции.

В разряд наиболее значимых для ребенка прав Конвенция относит его право на образование. И с целью обеспечения данного права на основе равных возможностей:

а) вводится бесплатное и обязательное начальное образование;

б) поощряется развитие различных форм среднего образования, как общего, так и профессионального, обеспечивается его доступность для всех детей и принимаются такие необходимые меры, как введение бесплатного образования и предоставление в случае необходимости финансовой помощи;

в) обеспечивается доступность высшего образования для всех на основе способностей каждого с помощью всех необходимых средств;

г) принимаются меры по содействию регулярному посещению школ и снижению числа учащихся, покинувших школу, и др.

Перечисленные способы реализации прав на образование находят свое отражение в ст. 43 Конституции РФ, а также в Законе РФ от 10 июля 1992 г. № 3266-1 «Об образовании». Что же касается предпосылок реализации права на образование применительно к несовершеннолетним детям, то они в принципе далеки от совершенства, а требования Конвенции не выполняются по целому ряду причин, в том числе из-за проникновения коммерческих начал в дело образования подрастающего поколения, которое для неимущих слоев детского населения становится недоступным, а зачастую даже непривлекательным. Предпринимаемые усилия по соблюдению ст. 28 Конвенции, посвященной праву ребенка на образование, ст. 43 конституции, предусматривающей аналогичное право каждого гражданина, пока осязаемых результатов не дали и быстро дать не могут.

Говоря о праве ребенка на образование, трудно не заметить крайне важное для понимания его интересов положение, напрямую касающееся цели Конвенции как таковой, ради достижения которой предусматриваются права несовершеннолетних любого государства во всех сферах их жизни безотносительно к их социальному, семейному статусу. Речь идет о содержании ст. 29 Конвенции, провозглашающей цели Конвенции, которые должны быть направлены «на развитие личности, талантов и умственных и физических способностей ребенка в их самом полном объеме».

Достижению этой цели служит право ребенка:

на сохранение своей индивидуальности (п. 1 ст. 8);
свободное выражение своих взглядов по всем вопросам, затрагивающим интересы ребенка (п. 1 ст. 12). Правда, осуществление такого права принадлежит ребенку, способному сформулировать свои собственные взгляды;
свободное выражение своего мнения, с некоторыми ограничениями, предусмотренными законом (п. 1 ст. 13);
свободу мысли, совести и религии (п. 1 ст. 14);
свободу ассоциации и свободу мирных собраний. Исключение составляют ограничения, установленные законом и необходимые для охраны государственной безопасности, общественного порядка, нравственности и здоровья населения или защиты основных прав и свобод других лиц (п. 1,2 ст. 15).

В Российской Федерации перечисленные права применительно ко всем гражданам, включая несовершеннолетних, находят свое отражение в ст. 28—31 Конституции РФ и частично — применительно к семейно-правовой сфере — в ст. 57 СК РФ.

Воздействие Конвенции на СК РФ 1995 г. переоценить невозможно. Повторяя не вызывающие возражения, оправдавшие себя на практике положения, сориентированные на соблюдение прав ребенка в семье, отдельные статьи СК РФ подверглись некоторой коррекции, уточнению, соответствующим духу и содержанию Конвенции. Речь идет о праве ребенка на заботу со стороны своих родителей (п. 1 ст. 7), праве несовершеннолетнего вопреки его желанию не разлучаться со своими родителями (п. 1 ст. 9), праве ребенка, который разлучается с одним или обоими родителями, на общение с ними на регулярной основе, за исключением случаев, «когда это противоречит наилучшим» его интересам (п. 3 ст. 9).

Закрепленная в ее тексте идея приоритета интересов ребенка, пронизывающая все ее положения, находит конкретное выражение и в статьях СК РФ, где говорится о способах разрешения конфликтов, связанных с судебными спорами о детях. Причем Конвенция не игнорирует сложную связь между родителями и ребенком, делая акцент на принципе «общей и одинаковой ответственности обоих родителей за воспитание и развитие своих детей», которая именуется «основной ответственностью» родителей за воспитание и развитие своих детей. При этом подчеркивается, что «наилучшие интересы ребенка являются предметом их основной заботы» (п. 1 ст. 18).

Буквальное отражение названных положений Конвенции легко найти в разд. IV СК РФ «Права и обязанности родителей и детей». Исключение составляет ст. 47 СК РФ, рассматривающая в качестве основания возникновения прав и обязанностей родителей и детей два факта — происхождение ребенка и его последующее удостоверение в установленном законом порядке.

И наконец, прямое отражение влияния Конвенции на семейное законодательство современной России — появление в СК РФ ранее неизвестной ему главы, специально посвященной только ребенку. Она так и называется — «Права несовершеннолетних детей» и как в зеркале отражает принципиально важные положения, определяющие статус ребенка в семье. Признанию особой роли семьи в его развитии (преамбула Конвенции) соответствует право ребенка жить и воспитываться в семье (ст. 54 СК РФ); право несовершеннолетнего на общение с родителями (родителем), родственниками, закрепленное в ст. 9, п. 2 ст. 10 Конвенции, соответствует тому, что предусмотрено ст. 55 СК РФ. Пункт 2 ст. 2 и 19 находит свое подтверждение в ст. 56 СК РФ, которая, естественно, касается лишь семейно-правовой сферы. То обстоятельство, что ребенок с момента рождения имеет право на имя (п. 1 ст. 7 Конвенции), повторяется в ст. 58, 59 СК РФ. Что же касается имущественных прав ребенка, то Конвенция не включает их в сферу своего внимания.

Заметное внимание Конвенция уделяет детям, которые нуждаются в особой защите по разным причинам.

К ним относятся:

ребенок, временно или постоянно лишившийся своего семейного окружения (п. 1 ст. 20 Конвенции). Он обеспечивается государством в соответствии со своими национальными законами путем, в частности, передачи на воспитание, «кафалы» по исламскому праву, усыновления или, в случае необходимости, помещения в соответствующее учреждение по уходу за детьми (п. 2, 3 ст. 20 Конвенции). Российское семейное законодательство включает в свой текст специальный раздел, названный «Формы воспитания детей, оставшихся без попечения родителей». К ним относятся усыновление, опека (попечительство), передача на воспитание в приемную семью, что предусмотрено федеральным законодательством. А субъекты РФ вправе использовать иные формы устройства детей, лишившихся родительского попечения, в семью, заменяющую родительскую. В отличие от ранее действовавшей редакции Семейного кодекса 1995 г. этот раздел подвергся изменениям в соответствии с Федеральным законом от 24 апреля 2008 г. № 48-ФЗ «Об опеке и попечительстве», после чего устройству осиротевших детей в предназначенные для них организации уделяется особое внимание, что по своей сути противоречит Конвенции, отдающей предпочтение семейному устройству;
неполноценный ребенок, другими словами, ребенок-инвалид, которому согласно п. 3 ст. 21 Конвенции должен быть обеспечен доступ к услугам в области образования, профессиональной подготовки, медицинского обслуживания, восстановления здоровья, подготовки к трудовой деятельности и доступ к средствам отдыха таким образом, который приводит к наиболее полному, по возможности, вовлечению ребенка в социальную жизнь и достижению развития его личности, включая культурное и духовное развитие ребенка. К сказанному ст. 23 Конвенции добавляет: «Неполноценный в умственном или физическом отношении ребенок должен вести полноценную и достойную жизнь в условиях, которые обеспечивают его достоинство, способствуют его уверенности в себе и облегчают его активное участие в жизни общества» (п. 1 ст. 23 Конвенции). При этом отмечается, что для ребенка, помещенного компетентными органами на попечение с целью ухода за ним, его защиты или физического либо психического лечения, важно право на периодическую оценку его лечения (ст. 25 Конвенции). Однако в РФ нет специального закона, посвященного правам детей-инвалидов. Но в ст. 18, 19 Федерального закона от 24 ноября 1995 г. № 181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» обращается внимание на их воспитание, обучение и образование. В наше время стало заметно внимание государства к данной категории детей;
ребенок-беженец, нуждающийся в получении статуса беженца или уже имеющий этот статус, который нуждается в оказании ему помощи в поиске родителей или других членов своей семьи, с тем чтобы он мог с нею воссоединиться. «В тех случаях, когда родители или другие члены семьи не могут быть найдены, этому ребенку предоставляется такая же защита, как и любому другому ребенку, по какой-либо причине постоянно или временно лишенному своего семейного окружения» (ст. 22 Конвенции). В то же время в РФ действует Федеральный закон от 19 февраля 1993 г. № 4528-1 «О беженцах». Специально о правах детей-беженцев здесь речь не идет. Но в пп. 5 п. 2 ст. 17 данного закона говорится о содействии лицу, ходатайствующему о признании беженцем или признанному беженцем, не достигшему возраста восемнадцати лет и прибывшему на территорию РФ без сопровождения взрослых или опекунов. Кроме того, согласно п. 2 ст. 17 названного закона органы, уполномоченные на осуществление функций контроля и надзора в сфере ми фации, направляют свою информацию о возможностях и условиях содержания и обучения детей лица, признанного беженцем. Несомненно, этого недостаточно для защиты прав ребенка, оказавшегося без родителей или заменяющих их лиц на территории нашего государства. Тем не менее, такой ребенок имеет право на устройство по фактическому месту обнаружения, что следует из абз. 2 п. 1 ст. 122 СК РФ, обязывающего органы опеки и попечительства обеспечить защиту прав и интересов любого ребенка, попавшего в категорию детей, лишившихся родительского попечения.

Таков в общих чертах перечень прав, которыми Конвенция о правах ребенка наделяет несовершеннолетних. Их сопоставление с правами, предоставляемыми ему Конституцией Российской Федерации, семейным законодательством, позволяет заметить, как велико влияние этой Конвенции на российское законодательство, касающееся положения детей в семье и обществе.