Российское уголовное право

Понятие и значение института соучастия

Рассмотренные в предыдущих главах учебника признаки состава преступления должны присутствовать в полном объеме при решении вопроса об уголовной ответственности индивидуально действующего лица. Однако в следственно-судебной практике весьма часто встречаются случаи, когда преступление совершается не одним лицом, а объединенными усилиями двух или более лиц.

Множественность субъектов преступления порождает ряд вопросов: все ли эти лица и во всех ли случаях подлежат ответственности, что в этих случаях является основанием ответственности и в каких пределах они должны отвечать за совместно содеянное? Ответ на эти и другие вопросы, связанные с множественностью субъектов преступления, призван дать институт соучастия, которому законодатель посвятил специальную гл. 7 УК РФ (ст. 32-36).

Исторически служебная функция института соучастия заключалась прежде всего в обосновании уголовной ответственности лиц, которые сами непосредственно преступления не совершали, но в различных формах оказывали содействие его выполнению. В уголовном законодательстве это достигалось путем определения видов соучастников и дифференциации их ответственности. Первые установления, определявшие ответственность соучастников в связи с совершением конкретных преступлений, ранее других были сформулированы в Русской Правде.

Так, в ст. 31 Краткой редакции (по Академическому списку) сказано: «А если (кто-либо) украдет коня или волов или (обокрадет) дом, да при этом крал их один, то платить ему гривну (33 гривны) и тридцать резан; если воров будет 18 (даже 10), то (платить каждому) по три гривны и по тридцать резан платить людям (княжеским)». В последующих источниках права институт соучастия получает дальнейшее развитие: выделяются отдельные виды соучастников, закрепляются отдельные формы соучастия.

В учении о преступлении институт соучастия является одним из наиболее сложных и дискуссионных. Известный российский ученый Г. Е. Колоколов отмечал, что соучастие составляет венец общего учения о преступлении и справедливо считается труднейшим разделом уголовного права. Соучастие является особой формой совершения преступления, в которой переплетаются не только сложности правоприменения признаков составов преступлений, стадий их совершения, но и их проекция на совместную объединенную деятельность нескольких лиц.

Современное законодательное определение соучастия было впервые сформулировано в ст. 7 Основ уголовного законодательства Союза ССР и Союзных республик 1958 г., согласно которой соучастием признавалось «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении преступления». Уголовный кодекс РФ 1996 г. в ст. 32 дает более совершенное понятие: «умышленное совместное участие двух или более лиц в совершении умышленного преступления». В этом определении закреплены специфические признаки, которыми характеризуется совместная преступная деятельность в отличие от случаев индивидуального совершения преступления.

Характеризуя институт соучастия, необходимо иметь в виду ряд обстоятельств, отражающих специфику соучастия.

Во-первых, соучастие в преступлении следует отличать не только от случаев индивидуального совершения преступлений, но и от случаев совершения преступления вследствие стечения действий нескольких лиц, хотя и направленных на один и тот же объект, но действующих отдельно друг от друга и не объединенных единым умыслом.

В свое время известный русский ученый Н. С. Таганцев писал: «К соучастию относятся лишь те совершенно своеобразные случаи стечения преступников, в коих является солидарная ответственность всех за каждого и каждого за всех; в силу этого условия учение о соучастии и получает значение самостоятельного института».

Во-вторых, предусмотренное в ст. 32 УК законодательное определение соучастия является универсальным, охватывающим все случаи совершения одного преступления несколькими лицами, в том числе и предусмотренные Особенной частью, а не только тех его форм, когда между соучастниками существует юридическое распределение ролей. Нормы Общей части УК потому и названы общими, что они относятся ко всем без исключения формам преступной деятельности. Поэтому законодательное понятие соучастия является общим нормативным положением в отношении всех случаев совместной преступной деятельности.

С другой стороны, признаки соучастия являются необходимыми для любой разновидности совместной преступной деятельности виновных, для любого группового образования, предусмотренного в качестве конститутивного или квалифицирующего признака состава преступления Особенной частью УК. Это положение находит подтверждение и в судебной практике. Так, согласно п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. № 1 «О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)»: «Предварительный сговор на убийство предполагает выраженную в любой форме договоренность двух или более лиц, состоявшуюся до начала совершения действий, непосредственно направленных на лишение жизни потерпевшего.

При этом наряду с соисполнителями преступления, другие участники преступной группы могут выступать в роли организаторов, подстрекателей или пособников убийства, и их действия надлежит квалифицировать по соответствующей части ст. 33 и п. «ж» ч. 2 ст. 105 УК РФ».

В-третьих, являясь особой формой совершения преступления, соучастие оказывает существенное влияние на социальную оценку содеянного, т.е. на характер и степень общественной опасности. В доктрине уголовного права по этому вопросу были высказаны различные точки зрения. Так, по мнению М. Д. Шаргородского, соучастие не усиливает и не ослабляет ответственности — и вообще оно «не является квалифицирующим или отягчающим обстоятельством». По мнению П. И. Гришаева и Г. А. Кригера, соучастие во всех случаях характеризуется более высокой степенью общественной опасности.

Большая часть высказанных в литературе мнений составляет третью компромиссную точку зрения. Так, представитель этой группы ученых Р. Р. Галиакбаров пишет: «Но утверждать, что соучастие в преступлении всегда повышает общественную опасность содеянного, нельзя. Из этого правила бывают исключения, особенно при совершении преступления исполнителем совместно с пособником и другими предусмотренными законом соучастниками». Мы полагаем, что дискуссионность данного вопроса носит несколько надуманный характер. Социальная оценка содеянного (характер и степень общественной опасности) выражается в наибольшей степени и прежде всего в назначенном наказании. Объективно уровень опасности совершенного в соучастии преступления всегда будет выше, нежели общественная опасность деяния, выполненного индивидуально действующим лицом, в силу того непреложного факта, что это деяние совершается не одним лицом, а совместными усилиями двух или более лиц.

Поэтому в числе обстоятельств, отягчающих наказание (п. «в» ст. 63 УК), законодатель и указывает на совершение преступления в составе группы лиц, группы лиц по предварительному сговору, организованной группы или преступного сообщества (преступной организации). Однако в соответствии с принципами уголовного права социальная оценка содеянного, а следовательно, ц назначаемая мера наказания дается не абстрактной группе лиц в целом, а действиям конкретно определенных и персонифицированных лиц. При этом на меру назначаемого конкретному виновному лицу наказания оказывает влияние не только факт совершения преступления в соучастии, но и значительное количество других факторов, — таких, например, как степень участия лица в совершенном преступлении, личностные качества виновного, отягчающие и смягчающие обстоятельства и т.д.

Поэтому в конкретном случае набор и оценка других факторов могут «перевешивать» то обстоятельство, что преступление совершено в соучастии и, следовательно, мера назначенного наказания соучастнику законно и справедливо будет назначена при прочих равных условиях ниже, чем индивидуально действующему лицу. Представляется, что с учетом данного обстоятельства Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 2 Постановления от 11 июня 1999 г. № 40 «О практике назначения судами уголовного наказания» и сформулировал следующее положение: «С учетом характера и степени общественной опасности преступления и данных о личности суду надлежит обсуждать вопрос о назначении предусмотренного законом более строгого наказания лицу, признанному виновным в совершении преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой, преступным сообществом (преступной организацией), тяжких и особо тяжких преступлений, при рецидиве, если эти обстоятельства не являются квалифицирующим признаком преступления и не установлено обстоятельств, которые по закону влекут смягчение наказания».

К сказанному следует добавить, что если факт совершения преступления отнесен законодателем к числу квалифицирующих обстоятельств, то он уже учтен законодателем в виде более суровой меры наказания. Еще более определенно Пленум Верховного Суда РФ высказался в Постановлении от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации»: «Имея в виду, что совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительному сговору, организованной группой влечет за собой более строгое наказание, при квалификации действий по п. "б" части 2 статьи 131 или пункту "б" части 2 статьи 132 УК РФ необходимо учитывать положения частей 1,2 и 3 статьи 35 УК РФ (п. 10)».

А УК Республики Беларусь в п. 9 ст. 16 прямо определяет: «Соучастники несут повышенную ответственность, если преступление совершено группой лиц, непосредственно принявших участие в его совершении (соисполнительство), либо организованной группой, либо преступной организацией».

В-четвертых, соучастие обладает сложной юридической природой. По этому поводу в юридической литературе сложились две устоявшиеся точки зрения. Согласно первой из них, соучастие имеет акцессорную природу (от лат. слова accessorium — «дополнительный», «несамостоятельный»). Активным сторонником логической акцессорности в уголовном праве выступает М. И. Ковалев. В своей работе он приходит к выводу, что состав преступления выполняется непосредственным исполнителем, остальными же соучастниками «сам состав преступления не выполняется», а в действиях подстрекателей и пособников есть некий «общий состав преступления», который и определяет их ответственность.

Существо акцессорной природы соучастия выражается в том, что центральной фигурой соучастия признается исполнитель, деятельность же остальных соучастников является вспомогательной и лишенной самостоятельного значения. Оценка действий соучастников и их ответственность в этих случаях полностью зависят от характера действий исполнителя и его ответственности: наказуемы действия исполнителя — наказуемы и действия соучастников; если же исполнитель не привлекается к ответственности, то не может наступать и ответственность соучастников. Кроме того, наказуемость соучастников должна наступать по той статье, которая предусматривает действия исполнителя.

Сторонники другой теории рассматривают соучастие как самостоятельную форму преступной деятельности. Полагаем, что вторая точка зрения более обоснованна. Одним из основополагающих принципов уголовного права является индивидуальная ответственность лица за совершение преступления. Согласно ст. 8 УК, лицо может быть подвергнуто мерам уголовно-правового характера только тогда, когда оно совершит деяние, содержащее все признаки состава преступления, предусмотренного Уголовным кодексом.

Часть 1 ст. 34 УК гласит, что ответственность соучастников преступления определяется характером и степенью фактического участия каждого из них в совершении преступления. Из этого следует, что основания и пределы ответственности соучастников лежат не в действиях исполнителя, а в действиях, совершенных лично каждым соучастником. Подтверждением тому является эксцесс исполнителя, при котором остальные соучастники отвечают не за фактически содеянное исполнителем, а в пределах, ранее оговоренных ими.

Кроме того, при смерти исполнителя, его невменяемости или недостижении возраста уголовной ответственности либо освобождении от уголовной ответственности соучастники привлекаются к уголовной ответственности на общих основаниях за виновное совершение ими общественно опасного деяния. Наконец, добровольный отказ исполнителя от совершения преступления отнюдь не означает исключение ответственности других соучастников.

О зависимости ответственности соучастников от ответственности исполнителя можно говорить лишь в том смысле, что исполнитель реализует преступные намерения соучастников, и если ему не удается осуществить это намерение достичь преступного результата, то ответственность остальных соучастников, так же как и для исполнителя, наступает за приготовление или покушение на преступление.

Институт соучастия является неотъемлемой, органической частью системы норм и институтов уголовного законодательства. Следовательно, его цели и задачи определяются в соответствии с целями и задачами уголовного законодательства.

Вместе с тем он имеет и свое специальное назначение:

1. его закрепление в законе позволяет обосновать ответственность лиц, которые сами непосредственно не совершали преступление, но определенным способствовали его выполнению. Тем самым он позволяет определить круг деяний, непосредственно не предусмотренных в нормах Особенной части УК, но представляющих общественную опасность и, следовательно, требующих уголовно-правового реагирования;
2. он позволяет определить правила квалификации действий соучастников;
3. выработанные им критерии позволяют индивидуализировать ответственность и наказание в отношении лиц, принимавших то или иное участие в совершении преступления, в соответствии с принципами законности, виновности и справедливости уголовного преследования.