Понятие политического преступного деяния
Французскому уголовному праву известна категория политического преступления. Причины выделения такой особой категории преступных деяний кроются в определенных исторических традициях. Во Франции политические преступные деяния всегда отличались по своему правовому режиму от общеуголовных правонарушений. Политические преступники наказывались то более сурово, то более снисходительно. При абсолютной монархии во Франции политические преступления считались самыми тяжкими, поскольку были направлены против короля, а значит, и против Бога. Эти преступления рассматривались трибуналами исключительной компетенции и карались мучительной казнью — четвертованием. Именно для политических преступников была изобретена экстрадиция, вызванная заботой о защите своего трона царствующими фамилиями Европы, связанными круговой порукой.
К концу XIX — началу XX в. традиционное представление о политическом преступнике подвергается пересмотру. Все чаще так называемые политические деяния не ограничиваются выступлениями против институтов государственной власти и написанием памфлетов. Теперь — это убийства глав государств и сотрудников посольств, подрыв работы транспортных средств, угон самолетов и захват заложников, когда жертвами подчас становятся невинные люди.
Таким образом, постепенно отпадали всякие основания для обращения с такими лицами иным образом, чем с общеуголовными преступниками. К этому следует добавить, что установление более льготного режима для политических преступников на практике привело к тому, что общеуголовные преступники стали выдавать свои действия за политические с целью избежать сурового наказания. С конца XIX в. наблюдается возвращение к строгости уголовной репрессии в области политических преступлений: Законы от 18 декабря 1893 г. и от 28 июля 1894 г. установили для анархических действий режим общеуголовных деяний, Декреты-законы 1938 и 1939 гг. о национальной защите установили для деяний против внешней безопасности государства общеуголовные наказания, Ордонанс от 4 июня 1960 г. восстановил смертную казнь за политические преступления.
В настоящее время точно определить политическое преступное деяние довольно сложно, поскольку, как отмечалось, законодатель не только не предлагает какого-либо общего определения политического преступления, но даже не дает исчерпывающего перечня таких деяний. Французская уголовно-правовая доктрина предложила два критерия для определения политического преступного деяния: объективный и субъективный. Согласно первому критерию учитывается только объект или последствия деяния. Политическим считается такое преступное деяние, которое направлено против организации или функционирования государства и его институтов, а также против прав граждан, связанных с организацией или функционированием государства и его институтов. Такие преступные деяния являются политическими по своей сущности.
Согласно второму критерию учитывается мотив, побудивший к совершению преступления или проступка. Политическим считается любое деяние, которое совершено по политическим мотивам, даже если непосредственным потерпевшим стало частное лицо (например, убийство по политическим мотивам).
Судебная практика (практика Палаты по уголовным делам Кассационного суда Франции) чаще всего использовала объективный критерий. Она отказалась признать политическими сложные преступные деяния, которые по своему внешнему выражению аналогичны общеуголовным деяниям, однако совершены по политическим мотивам.
Кассационный суд занял такую позицию по вопросу об убийстве в 1932 г. Президента Франции Поля Думера русским белоэмигрантом Горгуловым. В то время как смертная казнь за политические преступления была во Франции отменена, Горгулов был приговорен к смерти. В ответ на его жалобу, в которой он ссылался на политический характер своего преступления, Кассационный суд заявил, что оно таковым не является (решение Палаты по уголовным делам от 20 августа 1932 г.).
Эта же позиция была выражена при рассмотрении дел о манифестациях на общественных дорогах с выдвижением политических требований (решения Палаты от 12 марта 1969 г. и от 9 декабря 1971 г.). Лица, виновные в сопротивлении властям, насильственных действиях или оскорблениях представителей публичных сил, на следующий день предавались исправительному трибуналу, который в судебном заседании устанавливал наличие проступка, совершенного при очевидных обстоятельствах, и выносил приговор, т.е. использовал ускоренную процедуру, в то время как ускоренная процедура рассмотрения дела в области политических правонарушений запрещена.
Что касается законодателя, то он использовал оба критерия. Стремление к субъективизму выразилось в принятии Закона 1885 г. о релегации, т.е. высылке с обязательным сохранением гражданских и политических прав, который предусматривал, что при применении этого вида наказания не нужно учитывать судимости за политические преступления и проступки, а также за «преступления и проступки, с ними связанные», т.е. за преступные деяния, которые не являются политическими по природе, но совершены с «политической целью». Эта позиция была также выражена в Законе 1927 г. об экстрадиции, установившем, что она не применяется не только к деяниям политического характера, но и в случае, когда из обстоятельств дела следует, что экстрадиция запрошена в политических целях. Таким образом, понятие преступного деяния политического характера было значительно расширено. В связи с этим во Франции традиционно амнистия распространяется не только на собственно политические деяния, но и на все, совершенные во время беспорядков, к которым амнистия применяется (разумеется, если последние имеют отношение к политическим действиям).
Закон от 15 января 1963 г., учредивший Суд государственной безопасности, использовал оба критерия и отнес к компетенции Суда рассмотрение дел по преступлениям и проступкам против государственной безопасности (политическим по природе), а также по преступлениям и проступкам, связанным с первыми, и помимо этого по отдельным, специально названным общеуголовным преступлениям и проступкам, «если эти преступления и проступки связаны с коллективными или индивидуальными действиями, направленными на замену государственной власти на незаконную власть».
Изложенное дает основание для вывода о том, что некоторые деяния являются сугубо политическими: посягательства на государственную безопасность (измена, шпионаж, действия, способные причинить вред национальной обороне, посягательства и заговоры против государственной власти и др.). За эти деяния законодательство предусматривало и предусматривает специфичные политические наказания: ранее — высылку, поражение в правах (гражданскую деградацию), уголовное заточение на срок и пожизненное, в настоящее время — уголовное заточение на срок и пожизненное. Равным образом сугубо политическими являются преступления и проступки «против Конституции», в частности подлог документов, искажающий результаты выборов (мошенничество во время избирательной кампании), и преступные деяния в области прессы, если они затрагивают какие-либо политические интересы (оскорбление главы государства и пр.).
Другие преступные деяния — частично политические. Это сборища на общественных дорогах и преступные деяния, с ними связанные, которые в принципе являются политическими, но к ним всегда применялась процедура ускоренного рассмотрения. Кроме того, уже говорилось о сложных преступных деяниях — внешне общеуголовных, но совершенных по политическим мотивам. За совершение последних предусматривались общеуголовные наказания, однако судимость за них не учитывалась при назначении релегации, и их рассмотрение входило в компетенцию Суда государственной безопасности, когда оба эти института существовали.
Не являются политическими те преступные деяния, которые хотя и имеют политическую окраску, но направлены не столько против политического режима, сколько против общества и его членов. К таким деяниям относятся терроризм, захват заложников, угоны самолетов и кораблей. Согласно нормам международного права лицо, совершившее подобное деяние, подлежит выдаче. Закон Франции об экстрадиции подтверждает это правило. Кроме того, УК усиливает ответственность за совершение перечисленных преступлений, в то время как условия ответственности за политические правонарушения остаются более льготными.
Для политических преступных деяний в Кодексе установлен режим, отличный от режима общеуголовных деяний. Сохранена система специфично политических наказаний: политические преступления наказываются уголовным заточением пожизненным или на срок, общеуголовные — уголовным заключением пожизненным или на срок. При рассмотрении вопроса о предоставлении отсрочки исполнения наказания судимость за политическое деяние не учитывается, суд принимает во внимание только судимость за общеуголовные преступления или проступки. Отсрочка исполнения наказания с помещением в режим испытания с обязанностью выполнять работу в общественных интересах может быть предоставлена только совершившим общеуголовные деяния и не может применяться к политическим преступникам. Для последних Кодексом предусмотрена простая отсрочка исполнения наказания без возложения на осужденного каких-либо обязанностей и без специальных предписаний, за исключением одного: осужденный не должен совершить нового преступления или проступка. Период надежности, в течение которого осужденный не может пользоваться никакими льготами по улучшению режима содержания в области политических преступных деяний, предусмотрен только для двух преступлений: сдачи иностранному государству войсковых частей, принадлежащих французским вооруженным силам, или всей (части) национальной территории, а также для посягательства на республиканские институты государственной власти или целостность национальной территории.
Следовательно, Кодекс к политическим отнес ряд преступлений, включенных в книгу IV, предусмотрев за них специфично политические наказания. Помимо двух названных это: измена и шпионаж, саботаж, поддержание связей с иностранным государством, заговор, повстанческое движение, незаконное присвоение командования и некоторые другие. Что касается терроризма, он не признается политическим преступлением и на него распространяется система общеуголовных наказаний с назначением периода надежности.