Уголовное право зарубежных стран

Кража (хищение) в американском уголовном праве

Общее понятие кражи в американском уголовном праве до сих пор в значительной степени базируется на положениях английского общего права. Не вдаваясь в детали, отметим лишь некоторые основные черты с учетом американской судебной практики и уголовноправовой доктрины.

В одном из решений федерального суда отмечалось, что кража — это нарушающие право владения взятие и унесение движимого имущества, принадлежащего другому лицу, с намерением навсегда лишить его этого имущества.

Actus reus кражи — «нарушающее право владения взятие и унесение движимого имущества, принадлежащего другому лицу». Mens rea — совершение этих действий «с намерением навсегда лишить его этого имущества».

Из приведенного определения кражи можно выделить шесть характеризующих ее элементов. Первый — нарушение права владения — наиболее сложный. Так, «взятие» имущества не всегда происходит с нарушением этого права. Например, если лицо присваивает вещь, находящуюся у него во владении на законном основании, оно не нарушает чьего-либо права владения и, следовательно, не совершает кражи. Так же, как и лицо, которое взяло потерянную кем-то вещь (намереваясь вернуть ее владельцу) или получило ее по ошибке, не осознавая этого, даже если позже оно поддалось искушению оставить вещь у себя.

Определенные трудности возникают с установлением права владения в случаях, когда владелец имущества, заранее узнав, что некое лицо намеревается похитить это имущество, подкарауливает его, нередко в сотрудничестве с полицией, чтобы схватить с поличным, и, возможно, даже облегчает осуществление «взятия», оставляя незапертой дверь или ключ в ней. Как правило, суды не расценивают такое поведение владельца как «согласие» и признают обвиняемого виновным в краже. Однако если владелец идет еще дальше и сам или через своего представителя передает имущество похитителю, то решение суда обычно бывает иным.

По-разному решается вопрос о нарушении права владения в случаях, когда по крайней мере два лица имеют интерес в имуществе, например, являясь членами товарищества, и одно из них этим имуществом завладевает. Суды нередко не признают подобное действие кражей. Объясняется это тем, что нарушения права владения нет во «взятии» того, чем любой из этих людей имеет право владеть; или тем, что имущество, частично являющееся собственностью одного из сотоварищей, не является собственностью другого. Однако в современных кодексах штатов обычно содержатся положения прямо противоположного характера.

Так же неоднозначно решается вопрос об ответственности за так называемую «супружескую кражу». По общему праву она не считается преступлением, так как согласно выработанному им правилу муж и жена — одно лицо. Однако на практике имели место случаи признания одного из супругов виновным в краже имущества другого, если они проживали раздельно или один из них покинул другого. Современное право, позволяющее замужней женщине иметь свое собственное имущество и, следовательно, отменившее указанное правило, позволяет возлагать уголовную ответственность за кражу на любого из супругов. Такое положение закреплено в УК, воспринявших следующую рекомендацию Примерного УК: «Не является защитой от предъявленного обвинения то, что хищение было совершено у супруга деятеля, за исключением случаев...» (п. 1 (4) ст. 223). Однако в УК некоторых штатов прямо говорится, что «взятие» имущества одним супругом у другого не является хищением.

Некоторые американские авторы утверждают, что судебной практике известны случаи, когда установление такого элемента кражи (хищения), как «нарушение права владения», хотя и сопряжено с определенными трудностями, тем не менее возможно, так как он «существует».

Это касается трудовых отношений, в силу которых работодатель доверяет (предоставляет) имущество своему служащему. И если последний «берет» это имущество себе, он признается виновным в краже, так как работодатель считается «конструктивно владеющим» им, а служащий — только его хранителем, как, например, в случае со сторожем, взявшим деньги из кассы бара. Если же работодатель наделяет своего служащего значительным объемом прав, то последний при определенных обстоятельствах становится как бы владельцем имущества и не может быть осужден за кражу.

Однако, как представляется, более сложным является вопрос об установлении элемента «нарушения права владения» в действиях служащего, получившего имущество для своего работодателя от третьего лица, а затем взявшего его. Решение этого вопроса зависит от определенных условий, прежде всего от фактора времени.

«Конструктивное владение» сохраняется за собственником в случаях, когда последний передает некоему лицу имущество для осуществления каких-то операций с ним — для размена денег, проверки, оценки вещи или ее ремонта. И если это лицо не возвращает имущества, оно виновно в краже. Спорным является вопрос о квалификации деяния, если операция с имуществом частично осуществляется не в присутствии его собственника.

Нередко хищение осуществляется путем обмана. В этом случае «взятие» имущества с согласия потерпевшего может быть в принципе достаточным основанием для признания лица виновным в краже. Суды мотивируют свое решение тем, что потерпевший, будучи обманутым, по-прежнему «конструктивно владеет» вещью и, следовательно, обвиняемый неправомерно изымает эту вещь из его владения. Эта разновидность хищения, получившая название «кража при помощи уловки», обычно требует, чтобы обвиняемый ввел в заблуждение потерпевшего относительно фактов, имевших место в прошлом или имеющих место в настоящее время. Что же касается ложного обещания, т.е. чего-то, что якобы должно иметь место в будущем, то по общему правилу его (обещания) для признания лица виновным в краже недостаточно. Однако если потерпевший докажет, что, давая обещание, обвиняемый лгал относительно своего истинного намерения (не выполнить обещания), то последний может быть осужден за кражу.

В американском уголовном праве выделяются случаи взятия имущества утерянного или забытого. Считается, что такое имущество находится в «конструктивном владении» его собственника до тех пор, пока действительное владение им остается вакантным. Следовательно, лицо, которое находит утерянное или забытое имущество и берет его себе, может быть признано нарушающим право владения его собственника. Однако оно будет признано виновным в краже при наличии двух условий. Во-первых, если такое лицо имеет намерение взять себе указанное имущество в то время, когда оно его находит. Если же такое намерение возникает позже, лицо может и не быть признано виновным в краже. И, во-вторых, если лицо в то время, когда находит имущество, знает его собственника или имеет разумное основание полагать, где он находится. Причем в последнем случае необходимо, чтобы были предприняты разумные усилия для установления личности собственника.

В одном из сравнительно новых прецедентов сформулировано следующее правило: если нашедшее имущество лицо не знает собственника или как его установить (найти), оно не обязано искать его путем публикации объявлений или наведения справок.

И, наконец, следует отметить еще один случай нарушения права владения — когда имущество приобретается по ошибке. Общепризнанным в этом случае является следующее правило: лицо, которое ошибочно получило имущество и присвоило его, нарушило право владения и следовательно виновно в краже, если, осознавая ошибку в момент его взятия, оно задумало обратить его в свою пользу. Однако если во время получения вещи лицо не осознавало ошибки и таким образом не имело намерения присвоить ее или осознавало ошибку, но намеревалось вещь вернуть, оно невиновно в краже, даже если позже решило взять эту вещь себе. Это объясняется двумя причинами: тем, что нет нарушения права владения в отношении первоначального взятия вещи, так как лицо действовало невиновно, и, во- вторых, тем, что намерение присвоить вещь возникло после взятия вещи, т.е. несовпадением этих двух обстоятельств по времени.

Второй и третий элементы кражи — «взятие и унесение» имущества.

В отношении «взятия» в судебной практике, как правило, трудности не возникают, но можно отметить некоторые его особенности. Так, взятие может быть непосредственным или осуществленным через невиновно действующее лицо, которое, например, покупает вещь у обвиняемого, продающего ее как свою собственную, возможно, даже не прикасаясь к ней. Иногда «взятие и унесение» по каким-либо причинам невозможно, в частности, когда вещь к чему-либо прочно прикреплена.

Что же касается собственно «унесения», то оно не должно пониматься буквально, так как можно, например, имущество увезти (на машине), увести (животное), перетащить, укатить или использовать другие способы перемещения, когда на руках его унести невозможно. Причем не обязательно, чтобы имущество было перемещено на значительное расстояние.

Весьма актуальным является вопрос об ответственности за кражу из кармана, дома или магазина, так как эти преступления в настоящее время совершаются довольно часто. В законодательстве некоторых штатов, где они выделяются в качестве самостоятельных преступлений, за подобные кражи предусматривается более строгое наказание, чем за обычную. Однако лицо может быть признано виновным в краже из кармана, если оно уже извлекло оттуда, например, деньги, а в краже из дома — если оно уже вынесло оттуда какое-либо имущество. Более строгие требования предъявляются к краже из магазина: лицо может быть осуждено за нее, даже если оно не вынесло оттуда неоплаченный товар, но спрятало его, например, под одеждой и, возможно, двигалось к выходу. Из сказанного можно сделать вывод, что для признания лица виновным в краже из магазина не обязательно, чтобы имело место «унесение» вещи.

Вообще же следует отметить, что требование общего права в отношении этого элемента кражи в целом в настоящее время не имеет принципиального значения, так как в современных УК штатов оно не упоминается. В этом они последовали рекомендации Примерного УК, в котором сказано: «Лицо виновно в хищении, если оно с целью лишить другое лицо движимого имущества незаконно берет это имущество у другого лица или осуществляет над таким имуществом незаконный контроль» (п. 1 ст. 223.2).

Четвертый и пятый элементы кражи — взятие и унесение «движимого имущества, принадлежащего другому».

По общему праву предметом кражи может быть осязаемое (tangible) движимое имущество. Таким образом, понятие кражи не включает хищение деревьев, минералов, посевов (каких-то культур) или строений. Однако, будучи отделенными от земли, они могут быть предметом кражи при условии, что были унесены не сразу, а спустя какое-то время.

Также по общему праву не могут быть предметом кражи ценные бумаги (акции, чеки, облигации и т.п.), а равно и письменные документы, например, контракты и договоры, как являющиеся неосязаемым имуществом.

Уголовное законодательство значительно расширило круг объектов рассматриваемого посягательства.

Во-первых, наблюдается тенденция к включению в него любого движимого имущества — как осязаемого, так и неосязаемого. Относительно последнего, например, в УК штата Техас прямо говорится: имущество — это и неосязаемое движимое имущество, в том числе представляющий какую-либо ценность документ (ст. 31.01 (5), п. В и С). Предусматривается уголовная ответственность и за кражу газа, электричества, пара и воды, причем нередко не специальными законоположениями, а в рамках общей нормы об ответственности за хищение имущества. С другой стороны, в судебной практике имели место случаи, когда при отсутствии специальных норм об ответственности за хищение услуг обвиняемым в этом выносили оправдательный приговор. Однако, по-видимому, под влиянием Примерного УК (ст. 223.7) в законодательство ряда штатов такие нормы были включены.

Еще сравнительно недавно компьютерные программы и данные могли не быть предметом кражи в некоторых штатах и на федеральном уровне. Однако рост числа компьютерных преступлений и значительный материальный ущерб, причиняемый ими, побудил законодателей всех юрисдикций предусмотреть уголовную ответственность за подобного рода хищения. Так, например, в УК штата Массачусетс в перечень имущества, которое может быть похищено, включены: «полученная или сохраняемая электронным путем информация, осязаемая или неосязаемая», а также «информация во время ее передачи» (гл. 226, ст. 30 (2)).

Во-вторых, законодательство штатов, как правило, считает кражей хищение деревьев, посевов, минералов и строений. Причем совершенно необязательно, чтобы оно было осуществлено посредством совершения двух самостоятельных, имеющих разрыв во времени действий — отделения их от земли и унесения. Отметим, что в одних источниках (в основном литературных) указанные предметы считаются недвижимым имуществом, в других, даже будучи «прикрепленными» к земле, — движимым. Так, по Примерному УК «движимое имущество» — это имущество, местонахождение которого может быть изменено, включая предметы, растущие на земле, прикрепленные к ней или найденные в земле, а также документы. Все остальное имущество является «недвижимым» (п. 4 ст. 223.0). Так же трактуется указанное имущество и законодательством некоторых штатов.

В-третьих, принципиально новым, отличным от общего права в американском уголовном законодательстве является положение о привлечении к уголовной ответственности за кражу (хищение) недвижимости. Причем объяснение термина «имущество», содержащееся в УК многих штатов, например в штатах Нью-Йорк (п. 1 ст. 155.00), Миннесота (п. 1 ст. 609.52) и Пенсильвания (ст. 3901), позволяет сделать вывод о том, что предметом кражи может быть любое недвижимое имущество. Такой подход подвергается критике, поскольку «существует возможность преследования за хищение в случаях, когда лицо продолжает оставаться во владении (землей) по истечении срока аренды или имеет место эвикция в отношениях арендодателя (собственника) и арендатора», и «возникает проблема разграничения хищения и уголовно наказуемого нарушения права владения».

В Примерном УК используется формулировка, позволяющая избежать таких последствий: «Лицо виновно в совершении хищения, если оно незаконно передает принадлежащее другому лицу недвижимое имущество или имеет какой-либо интерес в нем с целью извлечения выгоды для себя или другого лица, не имеющего права на это имущество или на этот интерес» (п. 2 ст. 223.2). УК некоторых штатов восприняли такой подход.

Характер похищенного имущества, а главным образом его стоимость, имеет значение для градации кражи, которая предусматривается законодательством практически всех юрисдикций, возможно, кроме федеральной. Первоначально появилось заимствованное из общего права деление кражи на мелкую и крупную. Как единственное такое деление кражи сохранилось в УК немногих штатов, например штата Калифорния. В соответствии со ст. 487 УК этого штата крупная кража — это хищение денег, трудовых услуг, движимого или недвижимого имущества на сумму более 400 долл.

В других штатах пошли дальше и предусмотрели деление крупной кражи на степени, например в УК штата Нью-Йорк — на четыре: хищение на сумму свыше 1 тыс. долл. — крупная кража IV степени, на сумму свыше 3 тыс. долл. — крупная кража III степени, хищение на сумму свыше 50 тыс. долл, или хищение, совершенное путем вымогательства, — крупная кража II степени и на сумму свыше 1 млн долл. — крупная кража I степени, которые являются фелониями классов E, D C и B (ст. 155.30-155.42) и караются лишением свободы — на срок до 4, 7, 15 и 25 лет соответственно.

В УК штата Миннесота предусматривается следующая зависимость наказания от стоимости похищенного: лишение свободы на срок до 20 лет, если стоимость похищенного составляет более 35 тыс. долл.; до 10 лет, если стоимость более 2500 долл.; до пяти лет, если стоимость более 500 долл.; и лишение свободы на срок до одного года, если стоимость похищенного более 200 долл. Во всех остальных случаях (если стоимость похищенного составляет 200 долл, и менее) предусмотрено лишение свободы на срок до 90 дней (ч. 3 ст. 609.52).

И хотя в законодательстве штата Миннесота и некоторых других штатов, как, впрочем, и в Примерном УК, кража не подразделяется на мелкую и крупную, считается, что крупная кража — это деяние, которое является фелонией. Диапазон, в пределах которого минимальная стоимость похищенного позволяет признать посягательство уже фелонией и, следовательно, крупной кражей, весьма

широк — от 50 до 2 тыс. долл. Но в основном считается, что крупная кража — это хищение на сумму свыше 100 долл, (по другим источникам — 500 долл.).

Помимо стоимости похищенного нередко квалифицирующим признаком кражи является определенный вид имущества, как правило, это: огнестрельное оружие, а также транспортное средство, научные материалы, предметы культа и др. Особо выделяются случаи «хищения непосредственно у потерпевшего», например: карманная кража, о которой говорилось ранее, и кража автомобилей — преступление, весьма распространенное в США.

При решении вопросов об ответственности за кражу и ее квалификации иногда определенные трудности возникают в связи с оценкой похищенного имущества. Согласно Примерному УК (п. 2 (с) ст. 223.1) стоимостью такого имущества является данная «на основе любого разумного критерия» наивысшая ценность имущества или услуг, которые деятель похитил или попытался похитить. В современных УК, например в УК штата Нью-Йорк (п. 1 ст. 155.20) или в УК штата Техас (п. а (1) ст. 31.08), это положение обычно конкретизируется следующим образом: стоимость похищенного имущества — это его рыночная стоимость во время совершения преступления и в том же самом месте. Отметим, что в определенных условиях рыночная стоимость может быть ниже цены имущества или выше ее либо не может быть установлена вообще по причине, например, отсутствия рынка для него. Если в последнем случае обвинение докажет это, оно должно предложить какой-то другой тест для оценки имущества. В частности, оно может быть оценено исходя из того, какую ценность (значимость) имеет для его собственника.

Действующие законоположения обычно сформулированы так, что ответственность за кражу зависит от стоимости имущества, а не от его оценки похитителем. Это правило действует двояким образом.

Правильное определение стоимости похищенного имущества в случае совершения нескольких краж также имеет большое значение для квалификации содеянного. Лицо, похитившее несколько предметов примерно в одно и то же время, в одном и том же месте и у одного и того же человека, может быть (по сумме похищенного) признано виновным в совершении крупной кражи. Однако на практике встречаются и не столь простые и однозначные ситуации. Для таких случаев в Примерном УК содержится довольно широкая по своим параметрам рекомендация: «Стоимость имущества, похищенного при совершении различных хищений, согласно единому плану или единой линии поведения у одного и того же лица или у нескольких лиц, может быть суммирована при определении квалификации совершенного посягательства» (п. 2 (с) ст. 223.1).

Уголовные законодательства одних штатов эту рекомендацию восприняли, причем некоторые из них, например, штат Пенсильвания (п. с (3) ст. 3903), — буквально. В законодательстве других штатов поданному вопросу вообще ничего не сказано.

Вопрос о том, имел ли место при совершении кражи «единый план» (единая линия поведения), позволяющий суммировать стоимость похищенного, решает жюри исходя из конкретных обстоятельств дела. В одних штатах — положительно, на основании толкования (применения) соответствующего законодательства, в других — на основании общего права.

В заключение следует отметить, что иногда такая совокупность преступлений является благом для подсудимого, так как для него выгоднее быть признанным виновным в совершении, например, одной крупной кражи на 1 тыс. долл., чем в десяти «стодолларовых» кражах. Пятый элемент — «имущество, принадлежащее другому лицу», — по Примерному УК, в частности, означает имущество, в котором какое-либо иное, чем деятель, лицо имеет интерес, на нарушение которого у деятеля нет права, несмотря на то что у деятеля также есть интерес в этом имуществе и что другое лицо могло быть лишено права на виндикацию в связи с тем, что имущество было использовано как предмет незаконной сделки или подлежало конфискации как контрабандное (п. 7 ст. 223.0).

Из приведенного положения можно сделать два вывода. Во- первых: в случае конкуренции двух интересов — собственника имущества и его законного владельца интерес последнего может быть превалирующим, так как кража — это в основном преступление, нарушающее право владения. Так, лицо, предоставившее свой автомобиль стоимостью в 1 тыс. долл, другому в качестве залога взятой им в долг суммы в 120 долл, и угнавшее затем его без уведомления и согласия залогодержателя, было признано виновным в краже автомобиля стоимостью в 1 тыс. долл. И, во-вторых: за кражу может быть осужден человек, похитивший имущество другого человека, владеющего им незаконно. В Комментарии к Примерному УК в связи с этим сказано следующее: «Цели уголовного закона о краже несовместимы с тем, чтобы позволить лицу, неправомерно завладевшему имуществом, избежать ответственности только потому, что потерпевший должен быть сам в уголовном порядке лишен прав в отношении этого имущества».

Эта позиция Примерного УК нашла отражение в УК многих, если не большинства, штатов, где действует реформированное законодательство.

Последний, шестой, элемент кражи — совершение деяния с намерением навсегда лишить другое лицо имущества. Этот элемент имеет два взаимосвязанных аспекта.

Первый касается формы вины, или, по терминологии современного американского права, «виновности». Большинство исследователей, следуя современной тенденции развития законодательства в этой области, используют термин «намерение», а не «специальное намерение». Оно не обязательно должно быть направлено на хищение имущества с целью получения материальной выгоды.

В связи с этим следует отметить, что угон автомобиля без намерения присвоить его по Примерному УК (ст. 223.9) и УК большинства штатов, например штата Калифорния (ст. 449b), — не кража, а самостоятельное и, как правило, менее тяжкое преступление. Однако, если лицо самовольно завладело чужим автомобилем, а затем бросило его при таких обстоятельствах, когда собственнику трудно найти его, оно виновно в краже.

По общему правилу actus reus и mens rea должны иметь место в одно и то же время, т.е. намерение лишить кого-то имущества должно существовать во время его «взятия». Таким образом, если лицо берет имущество другого, намереваясь в это время лишить его этого имущества, а уже затем из страха быть наказанным или по какой-либо другой причине решает вернуть его, оно, тем не менее, может быть осуждено за кражу. И наоборот, намерение вернуть (без каких-либо условий!) взятое имущество в «разумные» сроки, даже если по какой-то причине возвратить его оказалось невозможным (например, в результате аварии машина, которую собирались вернуть, была разбита), является защитой от предъявленного обвинения в краже.

Однако нередко вышеуказанные элементы преступления не совпадают по времени. Допустим, человек берет чужую вещь без согласия ее собственника, но и без намерения присвоить ее; такое намерение возникает у него позже. Для подобных случаев суды разработали доктрину «продолжаемое нарушение права владения» (continuing-trespass doctrine). Согласно этой доктрине лицо, неправомерно взявшее чужую вещь, затем постоянно находится в состоянии нарушения права владения. Но как только у него сформировалось намерение присвоить ее, можно констатировать, что actus reus и mens rea совпали, и лицо может быть признано виновным в краже.

В современных УК указанная доктрина, как правило, отражения не получила. В одних ответственность за кражу предусматривается безотносительно к тому, когда возникло намерение присвоить имущество — во время его взятия или после, причем в некоторых УК об этом прямо говорится. В законодательствах других штатов этот же результат достигается использованием термина «удерживать» или указанием на то, что ответственность за кражу наступает в случае непринятия «разумных» мер для возвращения имущества. В Комментарии к Примерному УК отмечается, что основная цель в соответствующей ситуации — «побудить (заставить) предпринять шаги для возвращения имущества его собственнику».

Лицо, которое берет чужое имущество, будучи уверенным, что имеет на него право, не виновно в краже, поскольку такая уверенность нейтрализует намерение совершить кражу. Подобные ситуации могут возникнуть, например, в случаях, когда человек искренне убежден, что вещь принадлежит ему или что потерпевший согласился отдать ее. Согласно правилу об ошибке в факте такое лицо должно быть оправдано, даже если ошибка была «неразумной». Доказательством искренности убеждения может служить то, что обвиняемый взял вещь открыто, и разумность убеждения.

Что же касается намерения навсегда лишить другое лицо имущества, то это требование общего права в настоящее время нельзя считать общепринятым. Законодательство большинства штатов следует рекомендации примерного УК, который указывает, что лишить кого- либо имущества — значит «удерживать принадлежащее ему имущество постоянно или в течение такого периода времени, что большая часть его экономической ценности оказывается присвоенной» (п. 1 (а) ст. 223.0). Такое положение буквально или с небольшими изменениями воспроизведено, например, в УК штатов Пенсильвания (п. 1 ст. 3901), Техас (п. 3 ст. 31.01), Кентукки (п. 1 (а) ст. 514.010) и Нью-Йорк (п. 3 ст. 155.00). Есть штаты, законодательство которых придерживается указанного выше требования общего права, например УК штата Миннесота (ч. 2 п. 1,2 ст. 609.52). Но, с другой стороны, есть такие штаты, УК которых считают временное удерживание имущества достаточным для наступления ответственности.

С кражей связаны такие преступления, как присвоение (растрата) имущества и приобретение (получение) имущества под ложным предлогом. Эти преступления были включены в законодательство, чтобы восполнить пробелы регулирования уголовной ответственности за кражу.

Как было сказано выше, лицо виновно в краже, если оно неправомерно завладевает имуществом. Однако, если оно владеет им на законном основании, например с согласия его собственника, а затем берет его себе, оно совершает не кражу, а присвоение. Таким образом, если кража — это в основном преступление против права владения, то присвоение — против права собственности.

В УК штатов присвоение определяется по-разному. Но если говорить в общем, то это обманное обращение в свою пользу имущества другого лицом, которое уже законно владеет им. Слова «в свою пользу» не должны пониматься буквально, так как присвоенное имущество может использоваться и в интересах третьих лиц — как физических, так и юридических.

Предметом хищения при присвоении может быть то же имущество, что и в случае совершения кражи. Однако в ряде штатов круг присваиваемого имущества может быть даже более широким и включать недвижимость, в том числе землю, которая, как правило, не может быть предметом кражи. Так, например, если представитель собственника земли оформляет ее на себя или закладывает, не имея на то полномочий, он виновен в присвоении.

Законодательство штатов, предусматривающее ответственность за присвоение, чаще всего указывает перечень лиц, которые могут быть признаны виновными в данном преступлении, это: служащие, зависимые держатели, поверенные, опекуны и др. Лица, не вошедшие в такой перечень, но присвоившие имущество, даже если они владели им законно, не могут быть осуждены за присвоение. Во избежание подобных ситуаций в УК некоторых штатов включены широкие определения присвоения, позволяющие привлекать к уголовной ответственности и наказывать любого, совершившего это деяние. Так, по УК штата Калифорния присвоение — это обманное обращение в свою пользу имущества лицом, которому оно было доверено (ст. 503). Наряду с этим УК данного штата предусматривает ответственность отдельных категорий лиц, например: зависимого держателя, арендатора и квартиросъемщика (ст. 507) или клерка, представителя (агента) или слуги (ст. 508).

В зависимости от стоимости похищенного и вида имущества присвоение по американскому праву может быть фелонией или мисдиминором и наказывается соответствующим образом. Так, по УК штата Калифорния по общему правилу присвоение карается так же, как кража. Присвоение (растрата) общественных фондов на любом уровне (начиная с федерального и до муниципального) является фелонией и наказывается тюремным заключением с содержанием в тюрьме штата. Кроме того, виновный лишается права занимать в данном штате должность, пользующуюся почетом, доверием или приносящую доход (ст. 514).

По-видимому, по причине большой общественной опасности в штате Миннесота присвоение (растрата) указанных фондов является преступлением, предусмотренным Конституцией штата (ст. 13 разд. XI). Оно наказывается следующим образом: если стоимость похищенного составляет 2500 долл, или менее — лишением свободы на срок до пяти лет, а если более 2500 долл. — на срок до 10 лет (ст. 609.54 УК).

Следует отметить, что лицо не может быть осуждено за присвоение имущества, находящегося в его законном владении, если во время обращения его в свою пользу оно искренне убеждено, что это имущество принадлежит ему или не принадлежит никому, либо вообще искренне убеждено, что оно имеет право обратить это имущество в свою пользу.

Получение имущества под ложным предлогом по своему происхождению — по преимуществу преступление статутное. В законодательстве штатов оно определяется по-разному, но эти различия несущественны по сравнению с определениями присвоения. Если говорить в общем, то получение имущества подложным предлогом — это приобретение права на имущество посредством осознанного ложного представления имевших или имеющих место материальных фактов с намерением обмануть потерпевшего.

И кража, и присвоение (растрата), и получение имущества под ложным предлогом имеют одну общую черту — они могут быть совершены путем обмана. Получение имущества подложным предлогом имеет сходство с кражей в том, что для получения имущества используется обман; в случае же присвоения лицо получает имущество на законном основании, но затем обманным способом обращает его в свою пользу. Основное различие между кражей и получением имущества под ложным предлогом состоит в том, что похититель, который использует ухищрения, чтобы не просто завладеть вещью, а получить право на нее, виновен в получении имущества под ложным предлогом; лицо, которое завладевает имуществом посредством обмана, виновно в краже, совершенной путем ухищрений.

В большинстве штатов предметом хищения в случае получения имущества под ложным предлогом, так же как и в случае кражи, может быть все, что «имеет ценность», включая недвижимость.

Ложное представление каких-то фактов может быть устным, письменным или осуществляться посредством вводящего в заблуждение поведения. По общему правилу молчание по поводу соответствующих фактов не составляет преступления, даже если обвиняемый знает, что другое лицо действует под влиянием ложного представления. Однако неразглашение является уголовно наказуемым, если обвиняемый обязан в силу фидуциарных отношений с потерпевшим (например, адвоката и клиента) открыть известную ему информацию.

Ложным считается вводящее в заблуждение представление фактов, относящихся к прошлому или к настоящему. Следовательно ложное обещание сделать что-то в будущем (т.е. когда лицо, возможно, с самого начала не намеревалось выполнять своего обещания) не является основанием для уголовного преследования. Указанное правило основано на положении о том, что бизнес невозможно осуществлять, находясь под постоянным страхом быть привлеченным к уголовной ответственности за долги, когда предприниматель, например, оказывается в трудном финансовом положении. Кроме того, подчас невозможно сказать, взял ли он, например, деньги в долг с намерением вернуть их или не делать этого. Однако в последние годы, по-видимому, под влиянием Примерного УК, уголовное законодательство многих штатов было изменено таким образом, что позволяет привлекать к уголовной ответственности за хищение, совершенное «посредством ложного обещания» (см., например, п. 2 (d) ст. 155.05 УК штата Нью-Йорк).

Mens rea рассматриваемого преступления состоит в том, что лицо, во-первых, осознает, что предоставляет ложную информацию и, во- вторых, делает это с намерением обмануть другое лицо.

За многовековую историю развития английского, а затем американского права в области преступлений против собственности в уголовном законодательстве большинства штатов США под влиянием различных факторов, нередко случайных, накопилась масса норм об ответственности за многочисленные разновидности хищения — кражи, присвоения (растраты), получения имущества под ложным предлогом и др. Например, в уголовном законодательстве штата Иллинойс до принятия УК 1961 г. содержалось 74 состава таких преступлений, которые отличались лишь с точки зрения юридической техники.

В американской уголовно-правовой доктрине неоднократно высказывалось мнение о необходимости объединений (консолидации) трех рассмотренных выше видов преступлений в единое понятие «хищения». Составители же Примерного УК предложили весьма «амбициозный план» включения в него и других преступлений против собственности. В ст. 223.1 (п. 1) сказано, что «поведение, называемое... хищением, составляет единое посягательство, включающее в себя самостоятельные посягательства, ранее известные под названием «похищение (кража) имущества», «присвоение (растрата)», «мошенничество», «вымогательство», «шантаж», «обманное обращение вверенного имущества в свою пользу», «приобретение похищенного имущества» и тому подобные...».

Однако авторы Примерного УК в вопросе о «консолидации» оказались недостаточно последовательными: предложив приведенный выше вариант реформирования соответствующего законодательства, они фактически объединили в одном составе лишь некоторые традиционные виды кражи и присвоения (ст. 223.2). При этом включили в Кодекс в качестве самостоятельных преступлений: хищение имущества путем обмана (ст. 223.3), вымогательство (ст. 223.4), хищение утраченного (утерянного), положенного в ненадлежащее место или переданного по ошибке имущества (ст. 223.5) и др.

К рекомендациям Примерного УК штаты в целом отнеслись положительно. Многие из них предложенную идею «консолидации» реализовали в своем законодательстве. В УК одних штатов были включены довольно широкие, развернутые определения хищения. Так, например, в УК штата Нью-Йорк (ст. 155.05), в частности, говорится, что это преступление (larceny) включает «неправомерное взятие, приобретение или удерживание имущества другого» с намерением лишить его этого имущества, присвоить себе или обратить в пользу третьего лица любым из следующих способов: поведением, известным по общему праву как кража, совершаемая путем взятия или при помощи ухищрений, путем присвоения (растраты), под ложным предлогом, а также завладением утерянным имуществом, путем выписки негодного чека или дачи ложного обещания, а кроме того, — вымогательства, понимаемого весьма широко.

В УК других штатов «хищение» определяется более лаконично, менее казуистично. Так, в УК штата Огайо (ст. 2913.02) сказано: никто, имеющий намерение лишить собственника имущества или услуг, не может осознанно устанавливать или осуществлять контроль над имуществом или услугами:

• без согласия собственника или лица, управомоченного давать согласие, либо за пределами такого ясно выраженного или предполагаемого согласия;
• путем обмана;
• посредством угроз.

Некоторые штаты по данному вопросу (в обоих его аспектах) последовали за Примерным УК: они включили в свои УК общие положения о «консолидации» и описания отдельных преступлений, представляющих собой разновидности хищения (см., например, ст. 3902, 3921-3927 УК штата Пенсильвания).

Есть УК, в которых наряду с положениями о «консолидации» содержатся общие нормы о хищении, которые в совокупности позволяют привлекать к ответственности за его различные виды. Так, например, в ст. 31.02 «Консолидация посягательств, относящихся к хищению» УК штата Техас сказано, что «хищение... составляет единое посягательство, заменяющее собой отдельные преступления, ранее известные как кража, хищение под ложным предлогом, присвоение имущества его хранителем (арендатором), кража улица из магазина, приобретение имущества посредством угрозы, мошенничество, мошенничество с использованием необеспеченного чека, присвоение (растрата), вымогательство, получение или укрывательство присвоенного или похищенного имущества». Само хищение определяется следующим образом (ст. 31.03): «Лицо совершает преступление, если оно незаконно присваивает имущество с намерением лишить этого имущества его собственника».

Далее в этой же статье говорится, что присвоение является незаконным, если оно осуществляется без «эффективного» согласия его собственника или если имущество похищается и деятель присваивает его, зная, что оно похищено другим.