Уголовное право зарубежных стран

Преступления против жизни в американском уголовном праве

Изначально общее право определяло «человекоубийство» как «убийство человеческого существа человеческим существом». Такая дефиниция включала и самоубийство. Более позднее определение, воспринятое законодательством, было сформулировано так, что исключало самоубийство из этого понятия, а именно как «убийство человеческого существа другим человеческим существом».

Не во всех УК штатов содержится общее определение убийства, но там, где дается, оно определяется по-разному. В УК штатов Пенсильвания (ст. 2501), Алабама (ст. 13А-6-1), Техас (ст. 19.01) и некоторых других штатов убийство определяется так же или почти так же, как в Примерном УК: лицо виновно в убийстве, если оно намеренно (с целью), заведомо (осознанно), по неосторожности или небрежности причиняет смерть другому человеческому существу (ст. 210.1).

В УК отдельных штатов, например штата Кентукки (ст. 507.010), определение в основном сводится к перечислению видов убийств, за которые предусматривается ответственность, так же как и в УК штата Нью-Йорк. Но в последнем содержится положение о том, что убийство — это поведение, которым причиняется смерть не только какому-либо лицу, т.е. живущему человеку (о чем говорится во всех этих кодексах), но и «неродившсмуся ребенку, которым женщина была беременна более 24 недель» (ст. 125.00). Однако такое уточнение в определении убийства скорее является исключением из общего правила.

При квалификации деяния как убийства иногда довольно трудными оказываются два вопроса: определение времени начала и окончания жизни. Эти вопросы, особенно первый, в законодательстве, как правило, не урегулированы. Момент начала жизни в судебной практике чаще всего связывается с полным отделением плода от тела матери и началом независимого существования после отрезания пуповины. Доказательством того, что ребенок родился живым, являются начало самостоятельного дыхания и крик ребенка.

Следует отметить, что в отличие от английского права в американском нет такого преступления, как детоубийство.

Что же касается вопроса установления момента смерти человека, то раньше его решение особых трудностей не вызывало. По общему праву считалось, что смерть наступила, если прекратились дыхание и сердцебиение. Однако со временем, по мере развития медицинских технологий, когда становится возможным искусственно поддерживать и дыхание, и сердцебиение в течение длительного времени, такой подход оказывался все более несостоятельным.

Еще в 1968 г. комитет медицинской школы влиятельного Гарвардского университета в своем докладе констатировал, что традиционная медицинская концепция смерти меняется, и предложил многоступенчатый тест для определения «смерти мозга», которая, по его мнению, должна быть основным критерием установления смерти человека.

Впервые, еще в 1970 г., законодательное закрепление новая концепция получила в УК штата Канзас (ст. 77-202). Позже она нашла отражение в Единообразном акте об определении смерти, в котором сказано: смерть имеет место, если произошло необратимое прекращение функций кровообращения и дыхания или «всех функций мозга, включая его ствол». В настоящее время в большинстве штатов статутами или решениями судов концепция «смерти мозга» включена в определение смерти человека.

Вопрос об установлении момента смерти в последние годы стал чрезвычайно актуальным в связи с ростом числа операций по пересадке органов и имеющими место злоупотреблениями в этой области. Единообразный акт о пересадке анатомических органов не предусматривает правил определения момента смерти, оставляя право решения этого вопроса медикам; в нем сформулированы нормы, направленные на предупреждение злоупотреблений в области трансплантации органов, например, врачу, констатировавшему смерть будущего донора, запрещается участвовать в операции по пересадке органов и т.п. Трансплантация анатомических органов как никакое другое достижение медицинской науки и практики способна породить чудовищные преступления, особенно в тех случаях, когда ценность человеческой жизни определяется деньгами, добавим — нередко очень большими.

Вопрос момента окончания жизни весьма важен еще и потому, что в ряде штатов страны продолжает действовать доктрина общего права — «правило одного года и одного дня», например, несколько видоизмененная в штате Калифорния (ст. 197 УК). Согласно этой доктрине лицо признается виновным в убийстве, если смерть потерпевшего наступила в течение одного года и одного дня после причинения ему вреда.

В американском уголовном праве существует заимствованное из английского общего права деление убийства на тяжкое и простое, причем основным видом является первое.

Тяжкое убийство (murder). По общему праву тяжкое убийство — это незаконное умерщвление другого человеческого существа со злобным (злым) предумышлением (malice aforethought). Трудно сказать, во многих ли законах сохранилось такое определение, но в некоторых — да, например, в УК штата Калифорния (ст. 187) и в так называемом Федеральном УК, в ч. 1 разд. 18 СЗ (ст. 1111).

У. Блэкстоун писал, что злобное предумышление является чрезвычайно важным критерием, отличающим тяжкое убийство от других видов убийства.

Современные американские и английские ученые отмечают, что злобное предумышление — это искусственное понятие, которое включает четыре психических состояния или формы: 1) намерение убить кого-либо; 2) намерение причинить тяжкий телесный вред; 3) крайнюю неосторожность, проявленную в отношении к ценности человеческой жизни (depraved heart); 4) намерение совершить какую- либо фелонию, при попытке, в ходе совершения которой или во время бегства с места преступления погибает человек. В первом случае имеет место так называемое явно выраженное злобное предумышление, в остальных — подразумеваемое или конструктивное.

Иногда злобное предумышление определяется как неоправданное, неизвинительное и не подлежащее смягчению психическое состояние, ставящее в опасность человеческую жизнь.

Следует отметить, что во многих УК, где словосочетание «злобное предумышление» не фигурирует, оно используется фактически, так как его элементы (иногда не все) включены в определение тяжкого убийства.

Первая из четырех перечисленных форм злобного предумышления — намерение убить кого-то — наиболее часто встречается на практике. Обычно она устанавливается судами без особых трудностей. Но и в этом случае иногда возникают некоторые вопросы. Как, например, установить такое намерение, если нет прямых улик? Косвенным доказательством может быть использование обвиняемым смертоносного оружия, которое определяется по-разному. Это может быть такое оружие, которое «предназначено, изготовлено или приспособлено для причинения смерти или тяжкого телесного вреда» (п. 11 ст. 13А-1-2 УК штата Алабама) либо «способно причинить» такой вред (п. 6 (13) ст. 11.81.900 УК штата Аляска).

Что же касается самой формы вины, то в УК некоторых штатов указывается «заведомость» (осознание), т.е. лицо, совершая деяние, знает, что вредный результат почти наверняка наступит. Однако по УК большинства штатов все-таки требуется «намерение».

В законодательстве и судебной практике в определении убийства иногда указаны такие его признаки, как «преднамеренность» (premeditation) и (или) «обдуманность» (deliberation), которые с точки зрения семантики означают примерно одно и то же. Ничего нового для уяснения понятия тяжкого убийства в рамках рассматриваемого психического состояния они не дают, поскольку, как отметил суд штата Невада, в любом случае означают, что «деятель намеревался совершить определенное действие и намеревался, чтобы в результате наступила смерть» потерпевшего. Однако по законодательству федеральному (ст. 1111) и некоторых штатов, например по УК штата Калифорния (ст. 189), «преднамеренность» и «обдуманность», а по УК штата Миннесота (ст. 609.185) — только «преднамеренность», являются квалифицирующими признаками, позволяющими признать лицо виновным в совершении тяжкого убийства I степени.

Вторая форма злобного предумышления — намерение причинить тяжкий телесный вред, в результате которого наступает смерть потерпевшего, указывается в законодательствах большинства штатов. Содержащиеся в них объяснения тяжкого телесного вреда хотя и разнятся, но в основных своих чертах совпадают. Так, по УК штата Теннеси это вред, «которым создается серьезная угроза для жизни, вызывается длительное бессознательное состояние, причиняется чрезвычайно сильная физическая боль, длительное или очевидное обезображивание, длительная утрата или существенное ухудшение функционирования какого-либо члена, органа или умственных способностей» (п. а (34) ст. 39-11-106).

Серьезные трудности в установлении этой формы злобного предумышления возникают редко.

В штатах, где тяжкое убийство подразделяется на степени, оно чаще всего является признаком тяжкого убийства 11 степени, хотя, например, по УК штатов Нью-Йорк (ст. 125.20) и Кентукки (ст. 507.030) — признаком простого убийства 1 степени.

Третья форма злобного предумышления считается одной из самых сложных и в теории, и на практике. Обычно убийство, совершенное по неосторожности, считается простым (однако если оно происходит также по неосторожности, но при отягчающих обстоятельствах, то признается тяжким убийством); в штатах, где оно подразделяется на степени, — как правило, тяжким убийством II степени. Усиление ответственности основано на доктрине общего права «depraved and malignant heart», которая, по мнению американских авторов, не содержит четких критериев такого усиления.

Некоторую ясность внес Примерный УК: убийство является тяжким, если оно совершено по неосторожности при обстоятельствах, обнаруживающих крайнее безразличие к ценности человеческой жизни (п. 6 ст. 210.2).

Так же сформулированы соответствующие положения в УК многих штатов, например штата Алабама (п. а (2) ст. 13А-6-2), Кентукки (п. 1 (B) ст. 507.020) или Нью-Йорк (п. 2 ст. 125.25). Согласно двум первым деяние является тяжким убийством вообще, а в последнем — тяжким убийством 11 степени. Во всех этих кодексах говорится еще и о том, что в результате описанного поведения лицом создается очень серьезный риск (grave risk) причинения смерти.

В связи с этим возникают по крайней мере два вопроса: «Каким должен быть риск, чтобы он считался «серьезным»», точнее «очень серьезным»?» и «Каким образом этот риск должен определяться?».

Отвечая на первый вопрос, следует сказать следующее. Риск должен быть достаточно большим. Но, с одной стороны, не таким, чтобы он был очень близок к уверенности (иначе это было бы «осознание» и деяние квалифицировалось бы как намеренное причинение смерти), с другой стороны, риск не должен быть неоправданным или «неразумным» (unreasonable), так как в этом случае он повлек бы за собой ответственность за простое (неосторожное) убийство. Очевидно, что четкую грань между этими двумя ситуациями провести довольно трудно и многое зависит от судейского усмотрения.

Примерами подразумеваемого злобного предумышления, когда обвиняемые были осуждены за тяжкое убийство по неосторожности, могут быть следующие случаи: стрельба по занятому людьми помещению, вождение машины на очень большой скорости по центральной магистрали, игра в «русскую рулетку» с другим лицом, стрельба по цели недалеко от другого человека, который не был мишенью, и др. Но преступление может быть совершено и бездействием, когда, например, один из родителей, относясь с безразличием к своему ребенку, не кормит его в течение двух недель.

Иногда по законодательству штатов и (или) в соответствии с решениями судов лицо признается виновным в тяжком убийстве, если оно «лишено социального долга», имеет «фатальную склонность к причинению вреда» и в других подобных случаях. Совершенно очевидно, что такие «критерии» приводят к тому, что при вынесении приговора многое зависит от судейского усмотрения.

Отвечая на второй вопрос, следует прежде всего отметить, что и к нему в американском уголовном праве нет единого подхода. В судебной практике встречаются два варианта определения осознания риска и его степени — объективный и субъективный. Первый предполагает использование весьма гипотетической фигуры «разумного человека». Второй, который предлагает Примерный УК, позволяет учитывать некоторые особенности психики обвиняемого, такие, например, как рассеянность, заторможенность, недостаточность умственных способностей. Несмотря на то что второй вариант, как отмечается в доктрине, является более предпочтительным, он нашел отражение в реформированном законодательстве лишь некоторых штатов.

Последняя, четвертая, форма злобного предумышления — самая спорная в уголовном праве стран англосаксонской системы права. Появившаяся в Англии еще в 1535 г. в решении по делу лорда Дакреса, она получила название «доктрина felony-murder» (фелония — тяжкое убийство). Она представляет собой правило, согласно которому лицо признается виновным в тяжком убийстве, если при попытке или в ходе совершения фелонии даже случайно лишается жизни какое-либо лицо. Но если в Англии эта доктрина была отменена Законом об убийстве еще в 1957 г., то в США она продолжает действовать в подавляющем большинстве штатов и на федеральном уровне.

Несмотря на, казалось бы, сокрушительную критику доктрины и пожелание многих ученых ее похоронить, признаков ее отмены пока не видно, прежде всего из-за установленных ограничений ее применения.

Одно из наиболее существенных — это требование, чтобы фелония была опасной для жизни. К вопросу о том, какая фелония является опасной для жизни, есть два принципиально отличающихся друг от друга подхода. Согласно первому фелония должна быть опасна сама по себе (malum in se), по своей природе (ограбление, поджог, изнасилование и др.). При таком понимании опасности суд исходит из соответствующего статутного положения и решает дело в значительной степени формально. Этот подход нашел отражение в законодательстве ряда штатов, например в УК штата Нью-Йорк (п. 3 ст. 125.25 и п. 1 (VII) ст. 125.27).

Согласно другой точке зрения, которой придерживаются во многих штатах, опасность фелонии определяется исходя из фактов и обстоятельств конкретного дела. Так, в законодательстве нередко вообще не указывается, какая фелония является опасной и была ли она таковой в соответствующей ситуации. Например, в УК штата Техас сказано: лицо виновно в тяжком убийстве, если оно совершает или пытается совершить какую-либо фелонию и в ходе или «в продвижение» этого либо непосредственно во время бегства с места преступления «совершает или пытается совершить действие, явно опасное для человеческой жизни, которым причиняется смерть индивидууму» (п. 3 ст. 19.02).

В некоторых штатах может применяться любой из рассмотренных выше вариантов — в зависимости от того, по какому из них фелония представляется суду опасной.

Другое ограничение представляет собой правило, согласно которому в большинстве штатов не допускается осуждение за felony-murder, если фелонией (основным преступлением) причиняется вред, в результате которого наступает смерть потерпевшего. Другими словами, такая фелония должна быть «независимым» по отношению к убийству преступлением. Если, например, лицо совершает убийство во время нападения, то имеет место «слияние» (совокупность) двух преступлений, и оно не может быть осуждено на основании указанной доктрины.

В тех штатах, в которых содержатся специальные статьи УК об ответственности за фелонию — тяжкое убийство, предусматривается самостоятельное наказание за убийство, например, по УК штата Висконсин — до 20 лет лишения свободы в дополнение к максимальному сроку, предусмотренному за основное преступление или покушение на него (ст. 940.03).

Третье ограничение означает, что доктрина felony-murder может быть применима, если убийство произошло в пределах res gestae фелонии. Это требование включает два основных аспекта — временной и причинно-следственный. Иногда еще отмечается фактор места, но он представляется второстепенным.

В УК, в которых получила закрепление доктрина felony-murder, нередко определяются временные рамки, в пределах которых лишение жизни считается тяжким убийством: 1) в ходе совершения или попытки совершения фелонии; 2) непосредственно во время бегства с места преступления (указанные выше статьи УК штатов Нью-Йорк, Техас, п. 3 ст. 13A-6-2 УК штата Алабама). В первом случае это время, с которого наступает ответственность за покушение, — до совершения оконченного преступления. Во втором случае время бегства с места совершения преступления или покушения на него каждый раз определяется исходя из конкретных обстоятельств дела.

Второй аспект — причинно-следственный — представляется еще более сложным, поэтому, по-видимому, не случайно некоторые авторы обходят его молчанием. Те авторы, которые рассматривают вопрос о причинной связи, отмечают отсутствие какого-либо общего, выработанного судебной практикой подхода к его решению.

Наличие или отсутствие причинной связи нередко выводится не столько из того факта, что смерть причиняется с целью облегчить совершение фелонии или обеспечить успешное бегство с места ее совершения, сколько из презюмируемой опасности самой фелонии, независимо от того, совершалась ли конкретная фелония опасным либо насильственным способом или нет. Другими словами, если лицо добровольно принимает участие в совершении какой-либо опасной фелонии, то оно осознает, что смерть является возможным последствием ее совершения. Такое утверждение в какой-то степени можно считать оправданным в случаях, когда круг фелоний законодательно ограничен, так как он обычно включает наиболее опасные преступления против личности (например, половые посягательства) и некоторые преступления против собственности, которые, по терминологии российского уголовного права, можно отнести к так называемым двухобъектным (например, ограбление, берглэри или поджог). В других же случаях решение данного вопроса всецело зависит от усмотрения суда.

В УК штатов, содержащих перечень фелоний, при посягательстве на которые лишение жизни признается тяжким убийством, иногда предусматриваются определенные изъятия из правила felony-murder.

И, наконец, четвертое ограничение состоит в том, что смерть должна быть непосредственно причинена лицом, совершившим или пытавшимся совершить фелонию, или соучастником преступления.

В большинстве штатов, где затрагивался этот вопрос, суды применяли теорию так называемого представительства (agency theory), которая означает, что доктрина, или правило felony-murder, «не распространяется на убийство, которое, хотя и произошло в ходе совершения фелонии, непосредственно связано с действием какого-либо лица, но не обвиняемого или его соучастника по незаконному предприятию».

В концептуальном плане эта теория выглядит следующим образом. Не совершивший убийства участник фелонии не отвечает за действия другого лица — несоучастника ее, например полицейского или прохожего, убившего невиновного. Но, с другой стороны, — и в этом, пожалуй, сутьтеории, — если участник фелонии совершает убийство невиновного, его соучастник несет ответственность за убийство так, как если бы первый был его представителем. И в этом — одно из проявлений института субститутивной ответственности.

Однако некоторые суды продолжают применять теорию «ближайшей причинности» (proximate causation), согласно которой участник фелонии несет ответственность за любое убийство, явившееся ее непосредственным результатом, независимо от того, был ли стрелявший участником фелонии или третьей стороной. Суд штата Иллинойс водном из своих последних решений поданному вопросу аргументировал применение этой теории следующим образом: «Если лицо покушается на совершение насильственной фелонии, чем приводит в действие цепь событий, которые оно предвидело или должно было предвидеть, — то оно должно нести ответственность за любую смерть, которая является прямым и почти неизбежным результатом первоначального преступного действия».

В отдельных штатах теория «ближайшей причинности» применяется в несколько ограниченных пределах, когда возложение ответственности зависит от того, кто был убит, если стрелял не преступник, или заменяется рассмотренной ранее.

В отличие от общего, а также английского права уголовное законодательство большинства американских штатов и федеральное законодательство подразделяют тяжкое убийство на степени. Как правило, на две, которые в УК отдельных штатов определяют как тяжкое убийство и тяжкое убийство при отягчающих обстоятельствах (УК штата Огайо) или тяжкое убийство, караемое смертной казнью (УК штата Техас). Иногда тяжкое убийство подразделяется на три степени.

К разграничению тяжкого убийства на две степени в американском законодательстве можно обнаружить два принципиально отличающихся друг от друга подхода.

Первый наблюдается в нерсформированных уголовных законодательствах. Так, например, по УК штата Калифорния тяжкое убийство, которое совершено с использованием разрушающего устройства или взрывчатки, пыток, яда, из засады; или любое другое умышленное, обдуманное либо преднамеренное убийство; или которое совершено в ходе или при попытке совершения поджога, изнасилования, ограбления, берглэри, — является тяжким убийством I степени. Любое другое тяжкое убийство является тяжким убийством II степени (ст. 189). Примерно такое же определение тяжкого убийства I степени содержится в федеральном законодательстве (ст. III), и точно так же решается вопрос об отнесении деяния к категории тяжкого убийства II степени.

Таким образом, можно констатировать, что тяжкое убийство II степени выступает как промежуточная категория, которая используется в тех случаях, когда в деянии отсутствуют и признаки тяжкого убийства I степени, и основания для признания его простым убийством.

Примером второго, более современного, подхода может быть УК штата Нью-Йорк. В нем указаны квалифицирующие признаки тяжкого убийства I степени, которые можно сгруппировать следующим образом:

1. относящиеся к личности жертвы и связанные с повышенной уголовно-правовой защитой определенных категорий лиц — судей, полицейских, свидетелей, работников исправительных учреждений и др.;
2. относящиеся к личности обвиняемою: убийство, совершенное заключенным; лицом, совершившим побег из мест лишения свободы, приговоренным к пожизненному тюремному заключению; или лицом, ранее судимым за тяжкое убийство в данном штате или где- либо еще, судимым за убийство двух или более лиц, совершенное в течение двух лет; во время совершения преступления обвиняемый был старше 18 лет;
3. касающиеся способа совершения преступления: убийство с особой жестокостью и с применением пыток, предшествовавших смерти потерпевшего;
4. прочие признаки: убийство за вознаграждение, убийство, основанное на доктрине felony-murder, и др.

Утверждающей защитой во всех этих случаях является совершение преступления под влиянием чрезвычайно сильного душевного волнения (ст. 125.27).

Тяжкое убийство II степени — это, как и тяжкое убийство I степени, деяние, совершенное намеренно (умышленно), но когда допускаются определенные утверждающие защиты; убийство, основанное на доктрине depraved and malignant heart, убийство, основанное на доктрине felony-murder, когда допускаются определенные утверждающие защиты (ст. 125.25), некоторые из которых были указаны выше.

Для уяснения различий между тяжким убийством I и II степеней прежде всего необходимо отметить те из них, которые касаются доктрины felony-murder. В случае с тяжким убийством I степени, во- первых, имеются в виду посягательства в основном на более опасные преступления (фелонии I степени) и, во-вторых, на тяжкое убийство II степени, что специально выделяется в ст. 125.27.

Следует заметить, что различия между тяжким убийством I и II степеней иногда настолько неопределенны, что даже судьи улавливают их с трудом.

Сложность существующего в данной области американского уголовного права положения становится еще более очевидной, если иметь в виду, что в 37 штатах и на федеральном уровне тяжкое убийство — а там, где оно подразделяется на степени, тяжкое убийство I степени — может караться смертной казнью. Альтернативой ей является пожизненное лишение свободы, которое может быть максимальным наказанием за тяжкое убийство II степени, как, например, в штатах Нью-Йорк или Калифорния. Но, как правило, оно наказывается длительными сроками тюремного заключения.

Простое убийство (manslaughter). Простое убийство в уголовном праве США также включает значительное число посягательств против жизни. В американском законодательстве существуют два подхода к определению этого преступления. Но прежде чем рассматривать их, отметим, что простое убийство может быть умышленным (voluntary) и неумышленным (involuntary).

В нереформированных уголовных законодательствах, например в УК штата Калифорния (ст. 192) и в СЗ (ст. 1112), а также в трудах некоторых ученых простое убийство обычно определяется как «неправомерное лишение жизни другого человеческого существа без злобного предумышления». В более современных УК штатов простое убийство вообще (п. а (2) ст. 13А-6-3 УК штата Алабама) или простое умышленное убийство в работах некоторых английских и американских авторов определяется как убийство, которое являлось бы тяжким (т.с. совершенным со злобным предумышлением), если бы не определенные смягчающие обстоятельства. Другими словами, эти обстоятельства понижают тяжкое убийство до уровня простого.

Наиболее распространенным смягчающим обстоятельством, позволяющим квалифицировать деяние как простое умышленное убийство, является состояние сильного душевного волнения, спровоцированное чем-либо.

В общем праве выделяются четыре основных требования к этому обстоятельству, которые в той или иной степени нашли отражение и во многих УК:

• провокация должна быть такой, чтобы «разумный человек» под ее влиянием утратил контроль над собой;
• провокация должна быть действительной;
• промежуток времени между провокацией и убийством не должен быть достаточно большим для того, чтобы «разумный человек» мог «остыть»;
• сам обвиняемый действительно «не остыл» в течение этого времени.

И дополнительное требование, которое неоднократно отмечалось при рассмотрении соответствующих дел в судах: сильное душевное волнение может быть выражено во внезапном приливе ярости, злости или страха, но не в намерении отомстить потерпевшему.

Многие вопросы, связанные с провокацией, решаются с позиции «разумного человека» — весьма неопределенной. Исходя из анализа конкретных прецедентов, можно сказать, что это — человек, имеющий «средний», т.е. неагрессивный, характер, находящийся в трезвом состоянии во время провокации, с нормальными умственными способностями и т.п. Однако под влиянием Примерного УК в своем напутственном слове присяжным судьи все чаще обращают внимание на необходимость решать вопрос о реакции обвиняемого на провокацию с позиции обычного, «разумного человека», как бы оказавшегося на месте обвиняемого, т.е. с учетом некоторых особенностей личности обвиняемого и обстоятельств конкретного дела.

Из-за неопределенности критерия «разумного человека» многие суды, по-прежнему его придерживающиеся, предпочитают опираться на перечень наиболее типичных обстоятельств, которые могут быть расценены как достаточная провокация. В этот перечень входят побои, драки или ссоры, инициаторами которых не были сами обвиняемые, и нападения (но не любые, а, как правило, серьезные), а также сопротивление незаконному аресту, причинение значительного вреда близким обвиняемого, высказывания, если они содержат информацию о фактах, составляющих провокацию, внезапное обнаружение супружеской измены.

Помимо простого умышленного убийства, ответственность за которое основана на провокации, могут быть и другие ситуации, когда оно признается таковым. Здесь прежде всего следует отметить случаи, связанные с реализацией права на самооборону, если обвиняемый: 1) «неразумно» ошибался относительно существования опасности; 2) «неразумно» ошибался в отношении необходимости использования смертоносной силы или 3) был «агрессором». Кроме того, лицо может быть признано виновным в простом убийстве при несоблюдении определенных требований, предъявляемых к защите других лиц, предупреждению преступлений, к поведению, осуществляемому в состоянии принуждения или крайней необходимости, а также в случае эвтаназии.

Как показывает судебная практика, основанием для смягчения ответственности служит уменьшенная вменяемость, а иногда (как ни странно!) добровольное опьянение. Что касается первого обстоятельства, то с учетом его суды (но не все) производят переквалификацию деяния с тяжкого убийства на простое, а в тех штатах, где первое подразделяется на степени, с тяжкого убийства I степени — на тяжкое убийство II степени, так как «дефекты психики могут влиять на способность лица заранее обдумывать и планировать свое поведение, но не влияют на наличие злобного предумышления».

В уголовных законодательствах простое умышленное убийство в общем виде определяется по-разному. В УК штата Калифорния (ст. 192) и федеральном законодательстве (ст. 1112) — как убийство, совершенное только под влиянием провокации. В штате Калифорния такое убийство карается лишением свободы сроком на три, шесть или 11 лет с содержанием в тюрьме штата (ст. 193), а на федеральном уровне — сроком до 10 лет. В УК штата Огайо простое умышленное убийство определяется так: «Никто, находясь под влиянием внезапно возникшей страсти или в порыве гнева, возникших в результате серьезной провокации со стороны потерпевшего, которая является разумно достаточной, чтобы побудить лицо применить смертельную силу, не может осознанно причинить смерть другому» (ст. 2903.03). Виновный карается лишением свободы на срок до 25 лет.

В тех УК, в которых простое убийство подразделяется на степени, простое умышленное убийство — это, как правило, простое убийство I степени, которое понимается шире, а иногда гораздо шире, чем было показано выше. Так, например, если по УК штата Кентукки оно включает две рассмотренные выше ситуации, а именно: убийство, ответственность за которое основано на второй форме злобного предумышления, и убийство, связанное с провокацией (ст. 507.030), то по УК штата Нью-Йорк помимо этих случаев оно включает в себя еще два: когда обвиняемый производит женщине, беременной свыше 24 недель, аборт, от которого она умирает, и когда обвиняемый, достигший 18-летнего возраста, имея намерение причинить телесный вред лицу, не достигшему 11 лет, ведет себя так неосторожно, что создает высокую степень риска причинения ему серьезного телесного вреда, в результате которого потерпевший погибает (ст. 125.20). И по УК штата Кентукки, и по УК штата Нью- Йорк простое убийство I степени является фелонией класса B и карается лишением свободы соответственно на срок до 20 и 25 лет.

Что же касается простого неумышленного убийства, то более или менее четкого его определения ни в законодательстве, ни в судебной практике, ни в доктрине невозможно обнаружить, прежде всего потому, что ответственность за такое убийство часто связывается с лишением жизни по небрежности. А это — одно из наиболее запутанных понятий в области вины и, возможно, общей части американского уголовного права в целом.

Американские авторы отмечают, что простое неумышленное убийство совершается тогда, когда лицо не имеет намерения причинить смерть, но она является результатом неосторожности или небрежности при совершении правомерных действий или происходит во время осуществления неправомерного поведения.

В связи с тем что на практике подчас довольно трудно разграничить неосторожность и небрежность, законодатель в определениях простого неумышленного убийства либо вообще не указывает какую-либо конкретную форму вины (п. 6 ст. 192 УК штата Калифорния), либо указывает и ту и другую (п. а ст. 2504 УК штата Пенсильвания).

По реформированному законодательству штатов, например по УК штата Нью-Йорк (ст. 15.05), различия между неосторожностью и небрежностью в общих чертах выглядят следующим образом: в первом случае лицо «осознает и сознательно игнорирует значительный и неоправданный риск», и такое игнорирование составляет «грубое отклонение от стандарта поведения, которого придерживалось бы разумное лицо в данной ситуации», а во втором — лицо не осознает такого риска, и его неосознание также составляет грубое отклонение, но от стандарта осторожности (внимательности), которого придерживалось бы «разумное лицо» в данной ситуации. В обоих этих случаях закреплен сугубо объективный подход, который, в основном в отношении небрежности, подвергают критике некоторые американские юристы: если обвиняемый наказывается за деяние только потому, что оно не было бы совершено «средним разумным человеком», то это «противоречит основным принципам (права) и совершенно несправедливо».

Ответственность за неосторожное причинение смерти предусматривается УК таких штатов, как Нью-Йорк, Алабама и Техас. В соответствии со ст. 125.15 УК штата Нью-Йорк лицо виновно в простом убийстве II степени, если «оно по неосторожности причиняет смерть другому». В этой же статье предусматривается ответственность за смерть женщины, наступившую в результате аборта, не оправданного обстоятельствами дела, а также за умышленное доведение другого до самоубийства или оказание ему помощи в этом. Во всех этих случаях деяние считается фелонией класса С, т.е. карается лишением свободы на срок до 15 лет. Для сравнения: неосторожное убийство по УК штата Алабама, которое также является фелонией класса С (ст. 13А-6-3), а по УК штата Кентукки — фелонией класса D (ст. 507.050), наказывается соответственно лишением свободы на срок до десяти и пяти лет.

Кроме того, в УК многих штатов включены специальные нормы (статьи) об ответственности за убийство по небрежности, а в некоторые — и за так называемое транспортное убийство.

Первое обычно определяется весьма лаконично: лицо виновно в убийстве по преступной небрежности, если оно причиняет смерть другому по преступной небрежности (ст. 125.10 УК штата Нью-Йорк, ст. 19.05 УК штата Техас, ст. 13А-6-4 УК штата Алабама). По УК штата Нью-Йорк это преступление является фелонией класса E, т.е. карается лишением свободы на срок до четырех лет, а по УК штата Алабама — мисдиминором класса A, который наказывается лишением свободы на срок до одного года.

«Транспортное простое убийство» по УК штата Нью-Йорк подразделяется на две степени. Оно может быть убийством II степени, если совершено по преступной небрежности, как определено в ст. 125.10, при наличии определенных условий; квалифицируется как фелония класса D, т.е. карается лишением свободы на срок до семи лет (ст. 125.12). И может быть убийством I степени, если, являясь транспортным убийством II степени, оно совершено лицом, лишенным водительских прав в данном штате за отказ подвергнуться химическому тестированию или за нарушение какого-либо положения ст. 1192 Транспортного закона, или за соответствующее нарушение в другом штате. Транспортное простое убийство I степени является фелонией класса С, т.е. карается лишением свободы на срок до 15 лет (ст. 125.13).

Еще одна разновидность рассматриваемого преступления — убийство в ходе совершения неправомерного действия. Ответственность за это посягательство основана на доктрине misdemeanor-manslaughter rule — своеобразном продолжении felony-murder, но на более низком уровне.

Судебная практика выработала ряд ограничений и в отношении применения этой доктрины. Во-первых, основное действие должно быть не только противоправным, но и, как правило, вредным само по себе (malum in se), а не в силу запрета (malum prohibitum). Поскольку транспортное происшествие является именно таковым, суды часто, но не всегда, считают его совершение недостаточным для применения доктрины misdemeanor-manslaughter.

Во-вторых, некоторые суды выдвигают дополнительное условие: обвиняемый должен действовать с преступной небрежностью, когда основное преступление относится к категории malum prohibitum. В-третьих, УК и суды некоторых штатов относительно причинной связи предъявляют более общие требования. В ряде судебных решений отмечалось, что обвиняемый не может быть осужден за простое неумышленное убийство, если смерть потерпевшего не была «предвидимым или естественным следствием» его противоправного поведения. Причем не обязательно, чтобы сам обвиняемый субъективно предвидел возможность фатального исхода: достаточно доказать, что это предвидел бы «разумный человек».