Уголовное право зарубежных стран

Меры безопасности в уголовном праве США

Назначение продленных или дополнительных сроков лишения свободы в США является самой распространенной мерой безопасности. Таковой, если не более универсальной, она остается до настоящего времени. Сложившемуся положению в немалой степени способствовали рекомендации Примерного УК. Его составители считают, что вынесение приговоров к продленным срокам тюремного заключения оправданно, когда это необходимо для защиты общества.

В Примерном УК предусматривается дифференцированный подход к вынесению таких приговоров, причем неопределенных — в зависимости от категории фелонии или мисдиминора. Например, за фелонию I степени рекомендуется назначение минимального срока в пределах от 5 до 10 лет тюремного заключения, а максимального — в виде пожизненного лишения свободы (ст. 6.07), за обычный мисдиминор — соответственно не менее одного года и не более трех лет (ст. 6.09).

Продленные сроки тюремного заключения за фелонию могут назначаться при наличии по крайней мере одного из следующих условий, а именно, если подсудимый:

1. достиг 21 года и является «упорно совершающим посягательства лицом» (persistent offender), т.е. был ранее осужден за две фелонии или одну фелонию и два мисдиминора;
2. достиг 21 года и был «профессиональным преступником», поскольку заведомо посвятил себя преступной деятельности, или доходы которого нельзя объяснить ничем, кроме как извлечением из преступной деятельности;
3. является «опасным психически ненормальным человеком», но все же вменяемым;
4. является совершившим несколько посягательств лицом, преступная деятельность которого имела столь широкие масштабы, что приговор к тюремному заключению на продленный срок является обоснованным (ст. 7.03).

Рекомендации Примерного УК были восприняты большинством штатов, хотя и реализованы по-разному. УК штата Нью-Йорк подразделяет особо опасных лиц на две категории. «Преступник, упорно совершающий фелонии» (persistent felony offender), — это тот, кто совершил фелонию и ранее уже был осужден за две или более фелонии в данном штате или за преступления где-либо еще, за которые он был приговорен к смертной казни или к лишению свободы сроком свыше одного года и отбывал наказание в тюрьме. Такое лицо, с учетом его биографии и характера, а также характера и обстоятельств его преступного поведения, указывающих на то, что продленный срок и пожизненный надзор над ним будут «наилучшим образом служить общественным интересам», может быть осуждено как за фелонию класса A-I, т.е. приговорено к пожизненному тюремному заключению (ст. 70.10).

В соответствии со ст. 70.08 «преступник, упорно совершающий насильственные фелонии», — это лицо, совершившее насильственную фелонию после того, как ранее уже было подвергнуто двум или более предикатным осуждениям за насильственные фелонии. Такому лицу выносится неопределенный приговор, максимальный срок которого — пожизненное тюремное заключение, а минимальный зависит от категории совершенного деяния и может колебаться в пределах от 20, 16 или 12 лет (соответственно за фелонию класса В, С или D) до 25 лет. Кроме того, УК штата Нью-Йорк предусматривает возможность вынесения специального приговора к тюремному заключению за насильственную фелонию, совершенную впервые (ст. 70.02) и повторно (ст. 70.04), а также повторно совершенную обычную, ненасильственную фелонию (ст. 70.06).

По УК штата Техас, так же как по Примерному УК, продленные приговоры различаются — для виновных в совершении фелонии и мисдиминоров. Если иметь в виду первых, то в отношении них предусматриваются четыре варианта продленных приговоров, но в отличие от УК штата Нью-Йорк они рассматриваются в рамках одной статьи — 12.42. Наиболее суровый — для так называемых «привычных преступников» (habitual offender). Если доказано, что лицо совершило фелонию, а до этого уже было осуждено за две фелонии, то оно приговаривается к пожизненному тюремному заключению или на срок до 99 лет, но не менее чем к 25 годам. Так же, но с минимальным сроком в 15 лет приговаривается лицо, которое совершило фелонию I степени и ранее уже было осуждено за любую фелонию. Если же лицо совершило фелонию II или III степени, а ранее также было осуждено за любую фелонию, то оно считается совершившим соответственно фелонию I или II степени.

В принципе так же, но с определенными отличиями решается вопрос о назначении продленного срока тюремного заключения по УК штата Кентукки (ст. 532.030). «Преступнику II степени, упорно совершающему фелонии», выносится неопределенный приговор на одну ступень выше предусмотренного для последней совершенной им фелонии. Более опасному — «преступнику I степени, упорно совершающему фелонии», — также выносится неопределенный приговор, но по следующим правилам. Если он подлежит осуждению за фелонию класса А или B, то его максимум должен быть в пределах от 20 лет до пожизненного тюремного заключения, а если за фелонию класса С или D то от 10 до 20 лет (для сравнения: максимальный срок неопределенного приговора за фелонию класса D совершенную впервые, предусматривается в пределах от одного года до пяти лет (ст. 532.060)).

В кодексе специально оговаривается, что во всех случаях, кроме случая совершения фелонии класса Д к виновным не применяются пробация, шоковая пробация или условное освобождение.

Предусматривается возможность вынесения продленных приговоров вплоть до пожизненного и на федеральном уровне. Так, по Закону о борьбе с насильственной преступностью 1994 г. (ст. 70001) лицо, осужденное федеральным судом за опасную насильственную фелонию, а ранее — судом федеральным или какого-либо штата по крайней мере за две насильственные фелонии или одну опасную насильственную фелонию и одно опасное наркопреступление, в обязательном порядке приговаривается к пожизненному тюремному заключению.

В 1983 г. впервые в истории страны Верховный суд США признал приговор к тюремному заключению «жестоким и необычным наказанием», т.е. противоречащим VIII поправке к Конституции, поскольку посчитал его «непропорциональным», не соответствующим тяжести совершенного деяния.

В свое время в США получило сравнительно широкое развитие законодательство, предусматривающее применение мер безопасности в зависимости не от количества совершенных преступлений, а от психического состояния лиц, их совершивших. В ряде штатов были приняты законы о превентивной изоляции от общества так называемых «дефективных правонарушителей» (defective delinquents — это словосочетание еще можно перевести как «психически неполноценный делинквент» (преступник)). К ним относятся лица, которые страдают умственными дефектами или аномальными отклонениями психики, склонные к совершению преступлений.

Здесь следует отметить, что признание какого-либо лица «дефективным правонарушителем» возможно в случае, если нет оснований для его признания невменяемым. И хотя и то и другое, как правило, осуществляется в связи с рассмотрением в судебном порядке уголовного дела в отношении такого лица с учетом заключения психиатрической экспертизы, признание его «дефективным правонарушителем» влечет за собой два последствия. Во-первых, осуждение лица и наложение на него соответствующего наказания и, во-вторых, направление его в специальное учреждение на неопределенный срок — нередко до полного излечения.

Более широкое распространение получили меры безопасности, применяемые к сексуально опасным лицам, или к так называемым «сексуальным психопатам» — «дефективным правонарушителям», склонным к совершению половых преступлений.

Законодательство о таких лицах имеется в половине штатов страны. Впервые оно появилось в штате Иллинойс в 1938 г. Тогда был принят действующий до настоящего времени Закон о сексуально опасных лицах, который в 1986 г. был признан Верховным судом США соответствующим Конституции. В 1997 г. в дополнение к указанному Закону был принят Закон о сексуальных насильниках.

Подобные законы были изданы и в других штатах. Например, в штате Миннесота в 1939 г. — «О психопатичной личности», а в 1994 г. — «О сексуально опасных лицах», который был призван «подправить» первый.

Законы «о сексуальных психопатах» значительно отличаются друг от друга, прежде всего по основному вопросу: кого следует относить к таким лицам. И хотя во многих из указанных штатов основным критерием является совершение половых преступлений, в ряде других — лишь предположение о возможности их совершения. Такое предположение базируется на наиболее распространенном в законодательстве определении «сексуального психопата» как лица, «страдающего отсутствием контроля своих сексуальных импульсов или имеющего склонность к совершению половых преступлений».

В штате Иллинойс в соответствии с вышеуказанным Законом 1938 г. сексуально опасным лицом считается тот, кто, страдая психическим расстройством в течение по крайней мере одного года, обнаруживает склонность к совершению половых преступлений. Признанный таковым, он направляется в «лечебный центр» (treatment center) и содержится там до тех пор, пока не будет установлено, что он более не является опасным для общества. Это означает, что такое лицо может находиться в указанном центре до конца жизни. Однако если все-таки излечение наступило раньше, то оно за совершенное им преступление должно предстать перед судом.

Такое отношение к сексуально опасным лицам, или к «сексуальным психопатам», т.е., как пишут У. Лафейв и О. Скотт, их «лишение свободы на неопределенный срок» является типичным.

По вопросу о характере процесса по делам о сексуальных психопатах в американской юридической литературе высказываются различные точки зрения. Однако превалирующее мнение склоняется к тому, что это «гражданский», а не уголовный процесс. Оно нашло подтверждение в ряде прецедентов, в частности, в одном из последних — по делу Хендрикса в 1997 г. Тогда Верховный суд США отметил: процесс по соответствующему закону штата Канзас не является уголовным, поскольку штат отказался от карательной цели, рекомендовал излечение, если возможно, и разрешил немедленное освобождение на основе доказательства о том, что индивидуум не является более опасным или психически ущербным. В более широком плане решение по этому делу касается конституционности вышеназванного закона. Он был признан соответствующим Конституции по всем трем позициям, по которым оспаривался: о надлежащей правовой процедуре, о запрете двойного преследования (double jeopardy) и запрете обратной силы закона.

Рассмотрение дела о признании лица «сексуальным психопатом» в порядке гражданского судопроизводства, естественно, лишает его многих из тех прав, которые обеспечиваются обвиняемому в уголовном процессе. Однако поскольку к лицу, признанному «сексуальным психопатом», применяется столь суровая мера, как лишение свободы, американские юристы считают, что ему должны быть предоставлены по крайней мере основные, важнейшие гарантии, которые являются обычными для уголовных преследований. Так, в решении по делу, рассмотренному в штате Калифорния в 1975 г., суд обратил внимание на то, что для признания лица «сексуальным психопатом» необходимо, чтобы это было доказано «за пределами разумного сомнения».

Американское законодательство предусматривает и другие превентивные меры в отношении сексуально опасных лиц. Среди них выделяется такая довольно необычная мера, как кастрация, прежде всего педофилов. Кое-кто может возразить и сказать, что кастрация — это скорее наказание, а не мера безопасности. Это не совсем так, по крайней мере по следующим соображениям. Во-первых, потому, что наказание не может быть добровольным, это всегда принуждение. А во-вторых, потому, что все-таки основная цель наказания — общее, а не специальное предупреждение.

Впервые кастрация как хирургическая операция, по-видимому, стала практиковаться в штате Техас в качестве альтернативы тюремному заключению.

Однако по понятным причинам физическая кастрация не получила в США широкого распространения. Вместо нее или как альтернатива ей появляется химическая кастрация.

«Лечение» осуществляется путем еженедельной инъекции «депо-провера» с целью понизить содержание тестостерона в крови и, как следствие, притупить половое влечение.

Согласно указанному Закону химическая кастрация по желанию осужденного может быть заменена на хирургическую (п. е ст. 645).

В Калифорнии в 1996 г. насчитывалось около 16 тыс. осужденных педофилов и около 200 еженедельно освобождались из заключения, многие из которых — кастрированными (до 1 января 1997 г. ст. 645 УК штата Калифорния действовала в следующей редакции: «Любое лицо, признанное виновным в половом сношении с девочкой, не достигшей 10-летне го возраста, в дополнение к назначенному наказанию может быть подвергнуто, по решению суда, операции для предотвращения производства потомства»).

Сторонники кастрации, прежде всего химической, в качестве довольно веского аргумента ссылаются на опыт ее осуществления в Канаде и некоторых европейских странах: там рецидив в результате «депо-провера» уменьшился до 4%. В одном датском исследовании отмечается, что в течение 18-летнего периода только пять из 17 кастрированных половых преступников допустили рецидив. Хорошие результаты действия указанного препарата отмечались и в других странах, в частности, в Германии и Швеции, где его применение — добровольное. А вот мнение основателя клиники сексуальных расстройств при медицинском институте Джона Хопкинса в Балтиморе, одного из ведущих специалистов в области «депо-провера» Ф. Берлина: «Этот препарат действует как средство, подавляющее «аппетит», и многие педофилы хотели бы избавиться от своих фантазий относительно сексуальных контактов с детьми и добровольно принимали его... На многих мужчин он действует очень, очень хорошо. Но заставлять всех педофилов принимать его — не гарантия или панацея». «Я бы сделал его доступным, но парадоксально, как раз сейчас многие мужчины не могут приобрести его. И я бы не предписывал его обязательное применение». Далее он делает весьма интересный вывод: «Представление о том, что мы можем сделать опасным преступникам укол и более не беспокоиться о них, — заблуждение. Препарат не поможет, если основная проблема сексуального преступника — недостаток сознания и моральной ответственности». Медицинские работники также критикуют вышеуказанный калифорнийский Закон за то, что он почти не учитывает побочные эффекты применения «депо-провера», особенно в отношении лиц, страдающих головными болями, имеющих высокое кровяное давление и другие недуги. Следовательно, говорят они, такие лица должны либо опять вернуться в тюрьму, либо смириться с побочными эффектами, либо согласиться на хирургическую кастрацию.

Законодательство, подобное тому, которое было введено в Калифорнии, «на подходе» или уже принято в ряде других штатов.

Принятый в штате Монтана Закон, который вступил в силу 1 октября 1997 г., разрешает судьям предписывать инъекции «депо-провера» лицам, совершившим изнасилование или инцест второй раз, а также лицам, впервые совершившим опасное половое преступление. Химическая кастрация насильников также легализована в штатах Флорида, Теннесси, Мичиган и др.

В результате развернувшейся в Нью-Джерси, а затем и по всей стране кампании под лозунгом «право знать» в октябре 1994 г. в этом штате, а потом и во многих других были приняты акты, получившие название «законы Меган».

В настоящее время они действуют в 45 из 50 штатов страны и направлены на защиту общества от потенциальных сексуальных преступников, а именно от лиц, ранее совершивших половые посягательства, двумя способами. Во-первых, обязывая отбывших срок насильников зарегистрироваться в соответствующих органах по месту жительства. И, во-вторых, разрешая властям информировать жителей того места, где поселился освобожденный из заключения насильник. Та или иная форма регистрации и наказание за уклонение от нее предусматриваются во всех 50 штатах. Так, в соответствии со ст. 2950.99 УК штата Огайо лицо, осужденное или признавшее себя виновным в совершении «сексуально ориентированного посягательства» и не зарегистрировавшееся в течение семи дней у шерифа города (округа), куда оно прибыло на постоянное или временное проживание, может быть подвергнуто тюремному заключению на срок до одного года. Особенно это касается так называемых «сексуальных хищников», которые в УК штата Огайо определяются как лица, которые были осуждены или признали себя виновными в совершении «сексуально ориентированного посягательства и, вероятно, осуществят в будущем одно или более сексуально ориентированных посягательств» (ст. 2950.01).

В мае 1997 г. Президент Б. Клинтон подписал Федеральный «закон Меган». Он требует, чтобы законы штатов предусмотрели: регистрацию преступников в правоохранительных органах, создание баз данных обо всех половых преступниках, ежегодную перерегистрацию преступников по крайней мере в течение 10 лет, а также выдачу информации о половых преступниках, когда это необходимо для защиты населения.

В штатах, в частности в Нью-Джерси, оспаривалась конституционность «закона Меган» по следующим основаниям: он якобы нарушает принцип запрета обратной силы закона, предусматривает жестокое и необычное наказание, создает угрозу двойного преследования и нарушает права освобожденного на равную защиту и частную жизнь. Однако в 1995 г. Верховный суд этого штата постановил, что перечисленные положения Конституции не нарушены.

В некоторых штатах принимаются еще более масштабные и решительные меры по предупреждению и пресечению половых преступлений. Так, ст. 13885.1 УК штата Калифорния предусматривает создание в рамках общештатной программы «Привычные преступники» специального подразделения, состоящего из трех групп агентов — по одной от Южной, Центральной и Северной Калифорнии. Эти группы должны:

• координировать работу штатных и местных органов по задержанию привычных сексуальных преступников и лиц, которые должны зарегистрироваться как сексуальные преступники в соответствии со ст. 290 УК, нарушивших закон и условия пробации и условно-досрочного освобождения;
• выявлять «хронических неоднократно совершивших половые преступления лиц» до того, как они совершат новые половые преступления;
• осуществлять содействие в расследовании незавершенных дел, связанных с сексуальными нападениями.

Еще одна, но уже «чисто американская» мера безопасности — электронный мониторинг преступников. Идея не нова. Впервые она была реализована еще в 1979 г. в штате Нью-Мексико. Тогда новшество не прижилось. Посчитали, что его применение слишком дорого и малоэффективно. Пять лет спустя в штате Флорида благодаря новой конструкции «браслета» и компьютеризации центра наблюдения изобретение наконец-то пробило себе дорогу. Через несколько лет уже в пяти штатах сотни бывших заключенных носили такие браслеты. Современная электроника позволяет «вести» объект на расстоянии до 3 тыс. км.

Разновидность дистанционного надзора — домашний арест с электронным мониторингом. В настоящее время он используется на федеральном уровне и практически во всех штатах страны, например, в штате Огайо на основании ст. 2929.23 УК. Ежедневно в США под электронным наблюдением находятся до 14 тыс. осужденных, которые обычно могут ходить на работу, в магазин, поликлинику и другие определенные места, но обязаны возвращаться домой в установленное время. Типичный представитель этой категории — лицо мужского пола моложе 30 лет, совершившее ненасильственное преступление; беременная женщина; хронически больной человек, ребенок или старик. Защитники гражданских свобод считают, что электронный мониторинг — грубое нарушение права индивида на «прайвеси» в собственном доме. А вообще противники электронного мониторинга считают эту меру неспособной удержать осужденного от совершения нового преступления даже в собственном доме (азартные игры, торговля наркотиками, проституция и т.п.). Проводившиеся исследования ее эффективности показали, что электронный мониторинг не способствует снижению рецидива.

Однако в целом электронный мониторинг способствует разгрузке тюрем, не деморализует осужденных и, более того — экономически выгоден. Дело в том, что все расходы по наблюдению, включая стоимость браслета, обязан нести сам поднадзорный. Санкции к неплательщику суровы: «Не можешь возместить расходы — живи бесплатно, но за решеткой».

В соответствии со § 9000 УК штата Калифорния постоянный электронный мониторинг может осуществляться прежде всего в отношении условно осужденных, а также освобожденных из мест лишения свободы, в том числе условно-досрочно. Любая программа постоянного электронного мониторинга, говорится там же, должна иметь в качестве своей основной цели укрепление общественной безопасности посредством уменьшения числа людей, которые могут стать жертвами преступлений.