Уголовное право зарубежных стран

Основания уголовной ответственности в Англии

В английском уголовном праве с давних времен основания уголовной ответственности базировались на латинской максиме «Actus non facit reus nisi mens sit rea», означающей, что не может быть уголовной ответственности без единения виновной воли и виновного действия. В этой формуле виновное действие означает противоправный акт, а виновная воля служит критерием вменения ответственности лицу его действия.

Судебная практика и уголовно-правовая доктрина выработали правила о необходимости двух элементов — объективного (материального) и субъективного (психического), без которых нет преступления и уголовной ответственности. Общий принцип английского уголовного права заключается в том, что лицо не может быть осуждено за преступление, если обвинение без всяких сомнений не сможет доказать существование этих двух элементов, являющихся непременными атрибутами преступления.

Во-первых, обвинение должно доказать, что определенное событие произошло вследствие поведения обвиняемого или наступивший результат запрещен уголовным законом. Во-вторых, для возникновения уголовной ответственности необходимо также, чтобы психическое состояние такого лица имело отношение к указанному событию или ею последствиям.

Как уже отмечалось, принцип английского права предусматривает, что человек не подлежит уголовной ответственности за свое поведение, если у него отсутствует необходимое психическое состояние. Психическое состояние, необходимое для наступления уголовной ответственности, в английском уголовном праве традиционно именуется латинским термином mens rea, а материальный элемент — actus reus¹В настоящее время некоторые английские юристы предлагают заменить их современными терминами, например, «душевное состояние» и «запрещенное поведение». В проекте УК Англии они соответственно названы «элемент вины» и «внешний элемент» (См.: Card, Cross and Jones. Op. cit. P. 31).. Эти два элемента неразрывно связаны друг с другом, поэтому actus reus будет являться преступлением только тогда, когда оно сопровождается соответствующей mens rea.

Если actus reus совершено без mens rea, то оно не является преступлением и может быть обычным невинным действием. Когда говорят, что определенное событие является actus reus преступления, то подразумевается, что событие будет преступлением, если оно совершено лицом, у которого есть соответствующая mens rea.

Actus reus. Как отмечается в классических работах по уголовному праву Англии, незыблемым является принцип, в соответствии с которым простое обнаружение преступного намерения, не подкрепленное действием или бездействием, не должно влечь уголовную ответственность. Без соответствующего деяния не может быть преступления — к исключениям из этого правила относятся при определенных условиях покушение на совершение преступления (attempt), подстрекательство (incitement), а также вступление в сговор с целью совершения преступления (conspiracy), ответственность за которые всегда устанавливалась по общему праву. Такова классическая концепция деяния, основанная на буржуазно-демократических воззрениях об уголовном праве и уголовной ответственности, которая довольно широко декларируется в нормах английского и американского уголовного права и в теоретических исследованиях юристов этих стран²См.: Уголовное право зарубежных государств. Понятие преступления и вина. С. 37..

Можно сказать, что определение actus reus в сжатом виде представляет собой действие (иногда бездействие или иное событие³Иногда согласно дефиниции статутного преступления требуется наличие события, в котором участвовал обвиняемый, а не действия или бездействия с его стороны; например, в Законе о лицензировании 1872 г. (ст. 12) предусмотрено, что преступлением является обнаружение спиртного напитка в публичном месте (Licensing Act 1872, 24 (Statutes) 290).), определенное в дефиниции конкретного преступления, которое включает:

1. любые сопутствующие обстоятельства (кроме тех, которые относятся к mens rea обвиняемого, или обстоятельствам, исключающим уголовную ответственность);
2. последствия этого действия, названные в той же дефиниции.

Вопрос о том, что представляет собой деяние как элемент преступления, в английском праве решается следующим образом. Основой actus reus является «действие» (an act), т.е. совершение чего-либо. При этом дефиниции одних преступлений содержат более подробные описания запрещенных действий, других — менее детальные, особенно в тех случаях, где используются понятия, охватывающие как само действие, так и его результат.

Общее право, например, определяет тяжкое убийство как «умерщвление» (killing) другого человека. Поскольку норма общего права не указывает, каким именно образом может произойти «умерщвление», любое действие, в результате которого наступает смерть человека, подпадает под данное определение, так как тяжкое убийство может быть произведено различными способами: путем выстрела, с использованием яда, холодного оружия и т.п. Аналогичный подход применяется и в отношении статутных преступлений, например, «воспрепятствованием должностному лицу» могут быть любые действия, которые мешают исполнению полномочий должностного лица.

Преступным признается акт, совершенный только путем добровольного действия или бездействия. Так, лицо не подлежит уголовной ответственности за действие, совершенное автоматически.

Автоматизм предполагает невозможность контролировать свои действия, поэтому акт, совершенный под угрозой или по команде начальника, не признается автоматическим.

Как уже отмечалось, для установления уголовной ответственности недостаточно иметь преступный замысел — должно быть совершено определенное действие. Вместе с тем такое поведение может и не являться прямой или единственной причиной преступления. Отсюда следует, что в английском праве господствует эквивалентная теория причинной связи, согласно которой действия, выполнявшие роль какого-либо условия, которые способствовали преступному результату, находятся с ним в причинной связи.

Бездействие (an omission) реже ведет к возникновению уголовной ответственности, чем позитивное действие. Исторически это объясняется тем, что уголовный закон, как правило, устанавливает в большей степени запрет совершения чего-либо, чем обязанности действовать определенным образом (с наказанием в случае неисполнения таких обязанностей). Следовательно, бездействие может наказываться в уголовном порядке только тогда, когда, например, обязанность совершать какие-либо действия возникает из общего права или возложена по статуту. Обращает на себя внимание тот факт, что число статутов, в которых устанавливаются соответствующие обязанности, постоянно возрастает — большей частью такого рода предписания можно встретить в законодательных актах о дорожном движении.

Что же касается ответственности за бездействие, которое возникает из установленной общим правом обязанности спасать другого человека от причинения ему физического вреда, то можно сказать, что такая обязанность является исключительной. Тем не менее, если лицо исполняет эту роль, то считается, что нет нужды доказывать факт возложения по закону или договору на подсудимого обязанностей опекуна. Достаточным считается, чтобы он добровольно принял на себя обязанность в отношении другого лица, не способного позаботиться о себе самом.

Судебная практика свидетельствует о том, что обычно вопрос об ответственности за бездействие возникает в связи с возбуждением уголовного дела о простом убийстве.

По мнению английских юристов, аналогичные правила должны распространяться на супругов и даже детей в возрасте старше 10 лет по отношению к их беспомощным родителям.

Как уже указывалось выше, уголовная ответственность не может наступить, если обвинение не докажет без всякого сомнения наличие в поведении обвиняемого actus reus. Если actus reus конкретного преступления не существует, то нет и преступления.

Наличие у данного лица mens rea не ведет к возникновению уголовной ответственности, поскольку другой необходимый элемент преступления — actus reus — отсутствует.

В каждом из этих случаев, однако, речь может идти о покушении на совершение указанных преступлений (кражи и двоеженства) на основании Закона об уголовно наказуемом покушении 1981 г.

Следует отметить, что, если для совершения actus reus необходимо совершение действия, обвинением должно быть непременно доказано, что его совершил обвиняемый.

Аналогичным образом решается вопрос об ответственности лица за нанесение побоев, если оно не могло контролировать свои действия в случае болезни, например, вызвавшей конвульсии. В первом примере движение обвиняемого не было добровольным, а событие, имевшее место, произошло против его воли или, по меньшей мере, без наличия воли с его стороны. Во втором примере у обвиняемого отсутствовало сознание, вследствие чего он не мог проявить свою волю, и поэтому ни одно движение его тела не было добровольным.

Из этого правила, однако, существует исключение, согласно которому действие, совершенное в состоянии интоксикации, вызванной алкоголем или наркотическим веществом (иным, чем снотворное или седативное средство), ведет к возникновению уголовной ответственности.

Если дефиниция actus reus преступления требует наступления определенных последствий, обвинение должно доказать, что причиной их возникновения стало поведение обвиняемого. При тяжком и простом убийстве, например, необходимо доказать, что причиной смерти явились действия обвиняемого. В случае когда смерть наступила по какой-либо иной причине, не связанной с поведением обвиняемого, ответственность за преступление не возникает даже при наличии всех других элементов actus reus и mens rea.

Mens rea. Историки английского права придерживаются мнения, что до XII в. в Англии для наступления ответственности за причиненный вред достаточно было совершения действий, вызвавших его, без доказательства какого-либо заслуживающего порицания психического состояния исполнителя. Однако со временем под влиянием канонического и римского права суды стали требовать доказательства того, что обвиняемый имел определенное, заслуживающее порицания «виновное состояние ума» (a guilty mind) как составной части преступления, наличие которого стало обязательным элементом преступления по общему праву и получило название mens rea. Mens rea является техническим термином, употребляемым всякий раз, когда необходимо указать на душевное состояние, прямо или косвенно выраженное в определении преступления.

В законах обычно для обозначения душевного состояния, составляющего необходимый элемент преступления, используются слова «с намерением», «неосторожно», «незаконно», «злонамеренно», «злонамеренно и незаконно», «умышленно», «сознательно», «зная и полагая», «обманно», «бесчестно», «допуская», «разрешая». Каждое из этих понятий должно определяться в контексте правовой нормы, поэтому иногда одинаковые слова, употребляемые законодателем, могут иметь разный смысл.

В принципе лицо не подлежит уголовной ответственности, если оно не намеревалось или не предвидело, что должно или, по меньшей мере, могло выполнить действия, составляющие преступление.

Английское уголовное законодательство не содержит определения вины и ее форм. Природа этого элемента в каждом конкретном преступлении своя, однако анализ судебной практики и теоретические исследования в данной области позволяют выделить такие типичные формы mens rea, как намерение, неосторожность и небрежность.

Намерение. Несмотря на то что в судебных решениях часто говорится о «намерении» совершить преступление, в них нельзя встретить его однозначного определения. Хотя в некоторых своих решениях Палата лордов делала попытки разграничить понятия «намерение», «мотив» и «желание», тем не менее единообразного понятия «намерение» и других форм mens rea не было выработано.

В настоящее время основополагающим по данному вопросу является решение Палаты лордов, вынесенное в 1985 г. по делу Молоуни, который был признан Апелляционным судом виновным в тяжком убийстве своего отчима. Суть дела состояла в следующем.

Принято считать, что намеренность деяния (независимо от того, требует этого конкретная правовая норма или нет) не нуждается в особом доказывании, поскольку существует презумпция, в соответствии с которой неправомерные действия, совершаемые вменяемым и разумным человеком, всегда являются актом его воли. Бремя опровержения этой презумпции лежит на обвиняемом.

Следовательно, при определении намерения в английском праве на первый план выдвигается волевой момент, цель, которую ставит перед собой преступник. Деяние совершается намеренно, если оно является результатом воли, когда лицо ожидает наступления определенных последствий и желает их наступления. Если у лица есть цель, оно действует умышленно, даже когда знает, что шансы совершить преступление малы. Отсутствие такой цели свидетельствует о том, что лицо действует неумышленно, даже если оно знает, что шансы совершить преступление высоки. Фактор условности намерения (например, когда лицо собирается преступить закон по достижении определенного события) не защищает от уголовной ответственности.

Неосторожность. Во многих случаях при совершении преступления неосторожность по английскому праву является формой вины, достаточной для наступления уголовной ответственности. После решения палаты лордов 1981 г. по делу Колдуэлл английские юристы стали различать два вида неосторожности: так называемую субъективную неосторожность и неосторожность типа «Колдуэлл», общим для которых являлось причинение неоправданного риска, однако неосторожность второго типа считалась достаточной для наступления уголовной ответственности за статутные преступления, связанные с причинением вреда и неосторожным вождением, а по общему праву — за простое убийство.

Субъективная неосторожность означает, что лицо осознанно допускает неоправданный риск, т.е. оно действительно предвидит риск того, что определенные последствия могут наступить в результате его действия, и при всех обстоятельствах у него нет оснований полагать, что этот риск не наступит. При этом для наступления субъективной неосторожности недостаточно простого предвидения того, что определенные последствия могут явиться результатом акта. Считается, что лицо действует с субъективной неосторожностью, когда оно действительно понимает, что существует опасность наступления негативных последствий. Примером, показывающим, каким образом происходит разграничение субъективной неосторожности и ненаказуемого деяния, является дело Каннинхэма.

Неосторожность в том виде, как она была сформулирована в деле Каннинхэма, означает, что mens rea, которая является необходимым элементом преступления по статутной дефиниции, должна быть совершена «злонамеренно».

Примечательно, что в деле Каннинхэма это правило было применено к деянию, являвшемуся преступлением по Закону о злоумышленном причинении вреда 1861 г. Комиссия по реформе права, подготовившая отчет об уголовно наказуемом причинении вреда, который содержал множество предложений по данной проблеме, решила, однако, что психический элемент преступления, сформулированный в деле Каннинхэма, вполне удовлетворяет современным требованиям, хотя, по мнению Комиссии, указанный принцип должен быть изложен более просто и ясно, а взамен архаичного и расплывчатого термина «злоумышленность» необходимо использовать слова «умышленно» или «неосторожно».

Эти предложения были реализованы в Законе об уголовно наказуемом причинении вреда, принятом в 1971 г. Тем не менее в этом законе легального определения неосторожности так и не было дано. До 1981 г. суды полагали, что термин «неосторожность», использованный в Законе 1971 г., полностью соответствует определению, данному в деле Каннинхэма и Лоуренса. В 1981 г. Палата лордов постановила, что в тех случаях, когда статут использует слово «неосторожность», должна применяться несколько иная трактовка.

Было высказано мнение, что лицо действует неосторожно в отношении какой-либо поврежденной или уничтоженной собственности, если: 1) оно совершает акт, который в действительности создает очевидный риск того, что данное имущество будет повреждено или разрушено, и 2) оно, совершая акт, не задумывается о возможности возникновения риска либо полагает, что определенный риск существует, но все равно продолжает действовать дальше, допуская его наступление. Палата лордов распространила его на преступления, связанные с неосторожным вождением, использовав несколько иную формулировку. Выражение «очевидный риск» суд заменил словами «очевидный и серьезный риск», что связано с существованием определенной разновидности риска, которую обычный предусмотрительный человек может истолковать как «незначительный риск», в то время как слово «серьезный» предполагает, что речь идет о более серьезном риске, чем просто о «небрежном».

Следует отметить, что данная правовая позиция впоследствии подверглась ожесточенной критике как «несправедливая и аморальная» и была отвергнута палатой лордов в 2004 г. в решении по делу R v G.

Небрежность (Negligence). Как зарубежные, так и российские специалисты в области уголовного права отмечают, что небрежность является одним из наименее определенных понятий Общей части уголовного права Англии. Оно возникло и развивалось главным образом в судебной практике применительно к истолкованию субъективной стороны простого убийства. Все его признаки в силу этого представляют собой порой бессистемное, различающееся подходом собрание точек зрения судей по самым различным делам, рассмотренным в течение столетий. По мнению подавляющего большинства английских судей, небрежность полностью исключает волевой момент — у лица, совершающего преступление, полностью отсутствует желание совершить противоправное деяние и достичь определенного результата.

Поскольку небрежность не проистекает из сознательного выбора, многое юристы не считают ее основанием уголовной ответственности, хотя небрежность служит основанием для уголовной ответственности гораздо чаще, чем принято считать; например, в Судах Короны около 5% рассматриваемых дел связаны с небрежностью. В этом основное отличие небрежности от намерения, которое характеризуется прежде всего наличием воли, желания, направленных на достижение противоправных последствий. Сложнее обстоит дело с отграничением небрежности от неосторожности.

Принято считать, что лицо действует небрежно, если его поведение в отношении предполагаемого риска, понятного разумному человеку, опускается ниже стандартов, соблюдение которых можно ожидать от такого человека с учетом существования этого риска. При этом нельзя забывать, что кто-то может иметь специальные познания в каком-либо вопросе, недоступные обычному человеку. Тогда вопрос должен быть поставлен по-другому: должен ли совершать такие действия разумный человек, обладающий специальными знаниями? Например, обращение с револьвером, которое в случае с обычным человеком, не имеющим специальных познаний, может не являться небрежностью, в то время как в случае с экспертом но огнестрельному оружию такое поведение будет считаться совершенным с грубой небрежностью. Большие знания и, следовательно, большая способность предвидения предполагают, что к такому человеку будут применяться более высокие стандарты. Этот принцип получил статутное воплощение в Законе о дорожном движении 1988 г. при определении понятия опасного движения. Стандартом дорожного движения согласно Закону является такое движение, какое можно ожидать от «компетентного и внимательного водителя». При определении, двигался ли водитель опасным образом, следует учитывать не только те обстоятельства, о которых, как ожидается, он мог быть осведомлен, но также любое обстоятельство, связанное со знаниями обвиняемого.

Риск, понятный разумному человеку, может касаться последствий поведения лица или обстоятельств, при которых он возникает. Обвиняемый проявляет небрежность к последствиям своего действия или бездействия, если: 1) разумный человек должен был предвидеть возникновение риска и 2) обвиняемый либо не предвидит риска и не предпринимает шагов для того, чтобы его избежать, либо, предвидя его, пытается избежать риска, либо предпринимает шаги, не соответствующие стандарту поведения, которое следует ожидать от разумного человека в таких обстоятельствах.

Небрежность в отношении последствий крайне редко влечет за собой уголовную ответственность. Пример такой ответственности можно найти в Законе о защите от запугивания 1997 г., которым была введена уголовная ответственность за запугивание людей под страхом насилия. Закон предусмотрел, что лицо, которое своим поведением вызывает (по меньшей мере два раза) у другого человека страх того, что против него будет использовано насилие, виновно в совершении преступления, если оно знает или должно знать, что его поведение вызывает у другого человека страх в каждом из этих двух случаев.

По общему праву преступлениями, где небрежность в отношении последствий может вызвать уголовную ответственность, является простое убийство (нормой общего права предусмотрено, что небрежность должна быть грубой) и паблик ньюснс⁵«Public nuisance» — мисдиминор общего права, предусматривающий уголовную ответственность за действия, связанные, например, с причинением неудобств окружающим, созданием помех в пользовании общественными дорогами и т.п..

Принято считать, что обвиняемый проявляет небрежность в отношении обстоятельств, связанных с его поведением, если он должен был сознавать их существование в тех случаях, когда разумный человек должен думать о возможности существования риска.

При установлении ответственности за небрежность в отношении обстоятельств законодатель в статутах указывает, что лицо может быть признано виновным, когда оно имело «разумную причину полагать», «причину полагать» или «причину подозревать», что обстоятельства существуют. Например, Закон о государственных секретах 1989 г. предусматривает ответственность лица, которое вступает во владение информацией, подлежащей защите от раскрытия, если оно раскроет ее без законного полномочия, зная или имея разумную причину полагать, что она не подлежит раскрытию по Закону о государственных секретах 1911 г. По Закону об огнестрельном оружии 1968 г. преступлением будет продажа любого огнестрельного оружия или амуниции другому лицу, которое, как обвиняемый знает или имеет разумную причину полагать, находится в состоянии опьянения или является душевнобольным.

Строгая ответственность. В некоторых случаях уголовная ответственность может возникать не только при отсутствии намерения, но и при отсутствии неосторожности или небрежности. Речь идет о преступлениях строгой ответственности. Хотя принято считать, что большей частью строгая ответственность за преступления возникает в результате толкования, придаваемого судами отдельным статутам, в общем праве также существует несколько составов преступлений строгой ответственности. Наиболее известным из них является паблик ньюснс, под которым подразумевается любое действие, которое существенным образом влияет на удобство и комфорт определенной части общества. Типичными примерами его могут быть создание помех на дороге, шум или неприятный запах от фабрики, причиняющие серьезное неудобство людям, живущим по соседству.

Как было отмечено в решении по делу Джонсона, паблик ньюснс представляет собой преступление особого рода, ответственность за которое может быть основана на сумме действий, ни одно из которых само по себе не составляет преступления.

Что же касается статутных преступлений строгой ответственности, то она часто возникает там, где в законах отсутствуют слова, подобные словам «умышленно», «неосторожно» или «осознанно», дающие суду возможность для уточнения формы вины, которую имел в виду законодатель.