История доказательств до XIX века

Принято считать, что первое упоминание о доказательствах в отечественных исторических памятниках относится к русско-византийским договорам 911 и 914 гг., в которых присутствует общее требование о необходимости доказательств в спорных делах¹См., например: Эверс И. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии / Пер. И. Платонова. СПб.. 1835. С. 151-154..

Более определенные сведения о доказательствах как «средствах узнавания истины» в спорных делах в тот исторический период содержится в Русской Правде и Законе судном людям. В этих древнейших источниках писаного права имеются указания на то, что в качестве доказательств использовались:

собственное признание;
внешние признаки нарушения прав;
показания свидетелей;
присяга;
суды божьи.

Собственное признание. Под собственным признанием понималось показание ответчика, которым он, вопреки собственной выгоде, себе во вред, подтверждал справедливость выдвинутого против него обвинения. Следует сказать, что признание как доказательство в спорных делах практически не упоминается в правовых источниках того времени, пожалуй, за исключением одной статьи Русской Правды. Однако, как полагают многие авторы, указание на такое доказательство в законе полагалось излишним в силу его очевидности и безусловной силы. По существу, признание являлось суррогатом судебного решения²См.: Калачев Н. О Судебнике царя Иоанна Васильевича // Юридические записки. Т. I. М., 1841. С. 129..

Внешние признаки нарушения прав. Упоминание о внешних признаках нарушения прав содержится во многих правовых источниках применительно к делам «о личных обидах» и о «вещных правах». Как отмечалось, доказательствами считались «знамения» — следы нанесенных побоев, увечья и т.п. Доказательством могла быть и сама вещь. К примеру, в исках о воровстве — найденная и опознанная вещь, находящаяся в чужом владении. В других исках — следы потравы посевов, уничтожения межевых знаков и т.п. Такие доказательства относились к числу бесспорных.

Показания свидетелей. Показания свидетелей являлись самыми распространенными доказательствами в спорных делах. В качестве свидетелей, привлекаемых к участию в разбирательстве споров и конфликтов, в древнейших юридических памятниках называются «видоки» и «послухи». Точки зрения исследователей относительно содержания и соотношения понятий «видок» и «послух» различны.

Согласно одной из наиболее распространенных точек зрения эти понятия имели тождественное значение³См., например: Максименко Н. А. Опыт критического исследования Русской Правды. Краткая редакция. Вып. I. Харьков, 1914. С. 58; Зимин А. А. Правда Русская. М., 1999. С. 121, 122.. Их отличие состояло лишь в том, что видоком являлся свидетель, бывший очевидцем известного происшествия; послух — тот, который только слышал об известном происшествии. Хотя в исторической литературе высказывалась и иная точка зрения, состоящая в том, что под видоками подразумевались свидетели, бывшие случайными очевидцами различного рода насильственных действий, послуживших поводом для разбирательства дела. Послухами же являлись свидетели, присутствовавшие по приглашению сторон при заключении договора, из которого возникло дело⁴См. Демченко П. Историческое исследование о показаниях свидетелей, как доказательств в делах судебных, по русскому праву до Петра Великого. Киев, 1859. С. 8, 9; См.: Энгелъман И. Систематическое изложение гражданских законов, содержащихся в Псковской Судной грамоте. СПб., 1855. С. 136; Юшков С. В. История государства и права СССР. Ч. 1. М., 1947. С. 141..

Помимо видоков и послухов в юридических источниках упоминаются и так называемые «люди». Одни исследователи считали, что это были общинные свидетели, другие — общинные судьи, или одновременно и свидетели заключенной сделки, и судьи относительно этой сделки⁵См., например: Тихомиров М. Н. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953. С. 79.. Наряду с понятием «послух» использовалось понятие «свидетель», которые, по мнению большинства исследователей, употреблялись как равнозначные⁶См., например: Пахман С. О судебных доказательствах по древнему русскому праву, преимущественно гражданскому, в историческом их развитии. М., 1851. С. 49..

Допустимо предположить, что принципиального различия между упоминавшимися в правовых источниках видами свидетелей не существовало в том смысле, что все они являлись лицами, посторонними по отношению к тяжущимся, и показания которых принимались как доказательства.

Свидетелем по древнему русскому праву могло быть лицо, соединяющее в себе два главных условия — знание предмета свидетельства и желание дать достоверные показания.

Относительно знания предмета свидетельства большинство исследователей сходятся во мнении о том, что первоначально к свидетельству допускались только очевидцы событий, а не те, кто знал о них по слуху.

Желание дать достоверные показания как необходимое условие допуска к свидетельству в юридических памятниках того периода раскрывается путем указания на обстоятельства, которые могли служить основанием для предположения о наличии или отсутствии у свидетеля желания сказать «сущую правду». Все основания связывались с двумя обстоятельствами:

личными качествами свидетеля;
отношением свидетеля к тяжущимся.

Под личными качествами понималось свободное происхождение свидетеля и его нравственный облик⁷См.: Михаилов М. История образования и развития системы русского гражданского судопроизводства до Уложения 1649 года. СПб., 1848. С. 89, 90..

Свободное происхождение в древнем праве являлось общим правилом допуска к свидетельству. Хотя имелись и некоторые исключения из этого правила. В частности, по Русской Правде при отсутствии свидетелей свободного происхождения в качестве таковых могли выступать боярские тиуны и закупы, которые занимали промежуточное положение между людьми свободными и холопами⁸См.: Куницын А. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843. С. 104..

Под нравственным обликом свидетелей подразумевалось то, что к свидетельству допускались «добрые люди» — правдивые и богобоязненные. Не могли выступать свидетелями люди, присвоившие чужую собственность путем воровства или обмана, уличенные во лжи, в нарушении закона Божьего, ведущие «скотское житие», разбойники, пьяницы и вообще «нерадеющие о самих себе».

Что касается отношения свидетелей к тяжущимся как условия допуска к свидетельству, то отстранялись от свидетельства те, кто состоял с одним из тяжущихся во «вражде» или «тяжбе».

Вероятно, в этот исторический период уже существовало запрещение на свидетельствование детей против родителей, жен против мужей, и наличие «особых» отношений между свидетелями и сторонами являлось безусловным основанием для отстранения от свидетельства⁹См.: Дубенский Д. Памятники древнего русского права. Русские достопамятности. Ч. II. М. 1843. С. 203..

Свидетели требовались при разрешении многих дел, в частности: по спорам, возникшим из договора займа с ростом (процентами); по спорам, возникшим из договора займа безвозмездного (без процентов); по искам, возникшим из договора купли-продажи; по искам наследников о растрате их имущества опекуном и др.

Использование свидетельских показаний как необходимого доказательства по спорам, возникающим из сделок, объясняется тем, что в этот период сделки и другие действия правового характера совершались в устной форме. Сведения о применении письменной формы договоров и письменного оформления разного рода действий, влекущих правовые последствия, относятся к значительно более позднему историческому периоду. Соответственно, показания присутствовавших при сделках или иных событиях свидетелей являлись, по сути, единственно возможным доказательством.

Присяга. Присяга приносилась истцом в качестве доказательства, подтверждающего справедливость иска, или ответчиком в доказательство своей невиновности. По форме и содержанию присяга представляла собой клятвенное показание с призванием Бога в свидетели правды и, конечно, имела религиозную основу. Думается, вполне обоснованно некоторые авторы рассматривали присягу как один из видов «судов Божьих»¹⁰См.: Федоров С. О форме присяги в России со времен язычества до царствования Петра Великого // Отечественные записки. Ч. XVII. 1824. № 47. С. 389..

«Суды Божьи». В разных формах «суды Божьи» (ордалии) как средства «отыскания истины» были распространены повсеместно и использовались при разрешении споров у разных народов.

К примеру, в Скандинавии особенно было применимо испытание железом, в древней Греции — испытание огнем и т.д. Древнему отечественному праву были известны такие «суды Божьи», как испытание железом и водой, судебный поединок и жребий. Наиболее вероятно, что к ордалиям в качестве доказательств прибегали при отсутствии или недостатке иных доказательств¹¹См., например: Ланге Н. Историческое изображение древнего судопроизводства в России. СПб., 1843. С. 102; Срезневский И. Исследования о языческом богослужении древних Славян. СПб.. 1848. С. 20-24..

В XV-XVII вв. система доказательств стала изменяться и усложняться. Появились правила, устанавливающие порядок и условия использования доказательств при разрешении споров, а также определяющие их доказательственную силу. Соответствующие положения о доказательствах содержались в Псковской Судной грамоте 1467 г., Судной Новгородской грамоте 1471 г., Судебниках 1497 г., 1550 г., 1556 г., Соборном Уложении 1649 г. и некоторых других узаконениях.

На этом этапе развития отечественного права и законодательства в качестве доказательств использовались:

собственное признание;
показания свидетелей (послушество);
присяга (крестное целование);
суды Божьи (поединок, жребий).

Вместе с тем появляются и новые, ранее неизвестные виды доказательств:

повальный обыск;
показания общей правды;
письменные доказательства.

Собственное признание. Собственное признание продолжало оставаться самым «сильным» доказательством, делающим излишним дальнейшее разбирательство дела. Признание стало подразделяться на частичное и полное. В Соборном Уложении содержалось следующее правило о признании: если ответчик признается в части иска, то судьи должны основывать свое решение единственно на этом признании, не требуя более никаких доказательств. В остальной части иска судьи производили разбирательство дела (гл. X, ст. 8 Уложения). Доказательством считалось только судебное признание, т.е. признание, сделанное непосредственно в суде перед судьями, и соответственно не являлось доказательством внесудебное признание.

Показания свидетелей. В юридических источниках XV-XVII вв. применительно к свидетелю употреблялись понятия «послух» и «послушество». Свидетельские показания продолжали оставаться наиболее распространенными в судебной практике доказательствами. Этот вид доказательств использовали для удостоверения многих спорных обстоятельств.

По отношению к свидетелям сохранялось требование, заключающееся в личном знании предмета свидетельства, что предполагало допуск к свидетельствованию только тех лиц, которые были очевидцами событий, а не знали о них только по слуху. Данное положение содержится в Судебниках 1497, 1550 гг. и Соборном Уложении: «А будет которая ссылка по допросу скажет, что он про которое дело слышал от людей, а сам того дела не ведает, и та ссылка не в ссылку».

В источниках этого и предшествующего исторического периода не содержалось указаний на то, что к свидетельству не допускались лица, имеющие психические и физические недостатки, а также малолетние дети. Однако, как полагают многие исследователи, такого рода исключения не упоминались, поскольку «они разумелись сами собой, или жили еще в обычаях, как многие другие юридические положения, не вошедшие в закон писаный»¹²Кавелин К. Основные начала русского судоустройства и гражданскою судопроизводства, в период от Уложения до Учреждения о губерниях. М., 1844. С. 98..

Свободное происхождение свидетеля постепенно утратило прежнее значение с точки зрения допуска к свидетельству.

При решении вопроса о допуске к свидетельству принималось во внимание то, что называлось «предрасположением к истцу или ответчику», а именно:

не принималось свидетельство жены одного тяжущегося по ссылке другого, а также детей против родителей;
свидетель не допрашивался в случае, если выяснялось, что существуют неприязненные отношения между ним и кем-то из тяжущихся;
не принимались свидетельства лиц в случае обнаружения предварительного сговора свидетеля и стороны;
не подлежали допросу свидетели, имеющие «близкие, хотя не родственные и не дружеские отношения с одним из тяжущихся». Под такими отношениями подразумевались, в том числе, отношения крепостных со своими настоящими или бывшими хозяевами.

При наличии «предрасположения к истцу или ответчику» отстранение от свидетельства осуществлялось посредством процедуры отвода свидетелей. Просьба об отводе свидетеля подавалась суду, который и решал, имеет ли отвод «справедливое основание».

Кроме того, не допускались к свидетельству липа, уличенные в нарушении святости присяги, т.е. однажды давшие ложную присягу. Такие свидетели подлежали безусловному отводу.

От свидетеля требовалось дать истинное показание, а за ложное показание он подвергался публичному наказанию — «битью кнутом».

В юридических источниках того периода не содержалось достаточно определенных установлений относительно порядка допроса свидетелей. Обычно допрос имел следующую форму. Судья, обращаясь к свидетелям, говорил: «Скажите, в Божью правду о том...». В ответ на это обращение свидетели излагали устно свои показания, которые записывались в судные записки.

Если свидетель по болезни или по какой-либо другой уважительной причине не мог явиться в суд, он был обязан прислать письменное изложение своего свидетельства и скрепить его своей печатью. В этом случае показания должны были оглашаться в суде. Такое письменное свидетельство имело равную силу с устными показаниями, данными в присутствии судьи.

Письменные показания вместо устного допроса использовались не только в тех случаях, когда свидетель в силу различных обстоятельств не мог лично явиться в суд. В 1558 г. Иван IV «приказал боярам своим словом» не присылать в Москву свидетелей по судебным делам, а доставлять записи свидетельских показаний. Опрашивать свидетелей и записывать их показания вменялось в обязанность губным старостам¹³См.: Томсинов В. А. Развитие юриспруденции в Московском государстве (XIV-XVI вв.) // Законодательство. 2005. № 5. С. 80..

Более ясные установления относительно порядка допроса свидетелей содержатся в Кратком изображении процессов или судебных тяжеб 1715 г. (гл. III).

Свидетели допрашивались судьей в судебном заседании. Однако существовали и исключения из этого правила. Знатные особы, не пожелавшие явиться в суд, или те, кто по состоянию здоровья не мог предстать перед судьей, допрашивались в их домах помощниками судей.

В законе содержалось положение о «свидетельстве всегдашней памяти», которое можно назвать обеспечением доказательств. Согласно этому положению свидетель мог быть допрошен до подачи жалобы и получения возражений ответчика. Такой допрос проводился, если свидетель не мог присутствовать в суде во время рассмотрения дела в силу того, что он «уже в путь куда собрался и возращением своим может умедлить рассмотрение дела» или так «жестоко заболит, что о возвращении здравия его сумнение иметь мочно».

Присяга. В этот исторический период область применения присяги начинает ограничиваться. Если в древнем судопроизводстве она имела широкое распространение и использовалась наряду с другими доказательствами, то теперь по большей части присяга (крестное целование) стала применяться только тогда, когда другие доказательства отсутствовали.

Согласно Соборному Уложению после присяги тяжущиеся уже не могли ни доказывать, ни опровергать спорного иска (гл. XIV, ст. 8, гл. X, ст. 154 Уложения). Присяга принималась за доказательство не во всех спорных гражданских делах. Присягой не могли разрешаться споры о недвижимом имуществе. Если отсутствовали другие доказательства, в делах с незначительной ценой иска вместо присяги использовался жребий.

Присяга применялась не только в качестве самостоятельного доказательства. В определенных случаях она являлась средством подкрепления доказательств. В частности, присяга нередко соединялась с признанием, являясь его подтверждением. Присягу в правдивости своих показаний перед допросом приносили свидетели. Присяга также использовалась тогда, когда имевшиеся по делу доказательства противоречили друг другу. Например, если свидетели давали разноречивые показания, то жребием определялось, «кому присягать» — представившим свидетельства в пользу истца или в пользу ответчика. В случае принесения присяги доказательствам той или другой стороны отдавалось предпочтение, и по ним разрешалось дело.

Суды Божьи. Круг таких доказательств продолжал сужаться. В Соборном Уложении уже не упоминается об испытании железом и водой, а также поединке (поле). Из всех известных отечественному праву «судов Божьих» продолжал сохранять свое значение только жребий, который имел весьма ограниченное применение.

Повальный обыск. Повальный обыск представлял собой допрос волостных или окольных жителей, которым могло быть что-либо известно об обстоятельствах дела, бывшего предметом судебного разбирательства. Повальным обыск назывался потому, что жители допрашивались без специального отбора, целым околотком, деревней, числом не менее 20 или 30 человек. Он применялся по спорам об определении межей, спорам о холопстве и т.п.

Обыск назначался судом, но производился не иначе как по просьбе одного из тяжущихся тогда, когда отсутствовали другие необходимые доказательства. Осуществлялся обыск специально на то уполномоченными лицами — местными старостами, а также местными судьями. Тяжущиеся не могли присутствовать при проведении обыска.

Допрашиваемые лица при проведении обыска не являлись собственно свидетелями, а их показания не приравнивались к коллективным свидетельским показаниям. Основное отличие от свидетельских показаний состояло в том, что обыскиваемые лица не являлись собственно свидетелями сторон в том смысле, что тяжущиеся, ссылаясь на обыск, не называли поименно тех лиц, которые должны быть допрошены. В отличие от свидетелей, обыскиваемые лица не подлежали отводу. Обыск как доказательство имел преимущество перед свидетельскими показаниями (послушеством) (гл. X, ст. 161 Уложения).

Показания общей правды. Данный вид доказательств являлся разновидностью свидетельских показаний. Под показаниями общей правды подразумевалось показание нескольких свидетелей, приводимых по договоренности обеими сторонами, в отношении которых тяжущиеся соглашались в том, чтобы дело было решено по их свидетельствам.

Письменные доказательства. В этот исторический период значение доказательств стали приобретать письменные документы (грамоты, писцовые книги, крепости).

Использование письменных документов в качестве доказательств явилось следствием получившею распространение письменного порядка совершения сделок. Вместе с тем отсутствие определенных требований к оформлению «бумаг» при заключении сделок порождало неопределенность в их применении в суде.

Достоверность таких документов основывалась на показаниях свидетелей и писцов, их составлявших. Поэтому, когда одна из спорящих сторон в доказательство своего права представляла письменный акт, а другая сторона возражала против этого, для установления факта сделки требовались свидетельские показания присутствующих при заключении сделки и писцов, составлявших соответствующий документ. Если такие свидетельства были противоречивы, суд прибегал к другим доказательствам — присяге или поединку.

Позднее появились более определенные законодательные установления относительно письменного оформления различного рода гражданских отношений, соблюдение которых являлось условием их признания в качестве доказательств. Письменными актами оформлялись вещные права, обязательства, основанные на договоре, право наследования. Определенные факты подлежали доказыванию только определенными письменными доказательствами.

Например, иски, относящиеся к владению холопами, должны были основываться на крепостях, в противном случае они не принимались. Для опровержения письменных доказательств уже не допускались, как прежде, свидетельские показания, они могли быть опровергнуты только другими письменными документами.

Необходимо обратить внимание на то, что в правовых актах этого периода не упоминается о таком доказательстве, как внешние признаки нарушения прав. Однако данное доказательство использовалось в судопроизводстве в силу обычая.

В первой половине XIX в. судопроизводственные нормы, содержащиеся в Соборном Уложении, Кратком изображении процессов или судебных тяжеб и некоторых других более поздних актах в несколько измененном виде вошли в Своды законов Российской империи 1832 и 1857 гг.

Положения о гражданском процессе, в том числе о доказательствах, были помешены в отдельный том X Свода законов. Тем самым формально произошло разделение гражданского и уголовного процессуального законодательства. Однако фактически эти виды судопроизводства оставалось во многом сходными в силу характера Свода законов, объединившего нормы действовавших на тот период законов, не регулирующих в отдельности рассмотрение дел в порядке гражданского и уголовного судопроизводства¹⁴В исторической литературе высказывались различные точки зрения относительно времени отделения гражданского судопроизводства от уголовного. Одни ученые полагают, что такое разделение произошло в XVI веке, другие называют более поздний период: XVII — конец XVIII в. Вероятно, здесь следует говорить не о разграничении процессуального законодательства, а о разграничении компетенции судебной власти в сфере рассмотрения гражданских и уголовных дел..

Согласно Своду законов 1857 г. доказательствами по тяжебным и исковым делам являлись:

собственное признание;
показания свидетелей;
письменные документы (акты);
повальный обыск;
присяга;
личный (местный) осмотр;
показания сведущих людей (ст. 314 т. X).

Как видно из этого перечня, круг доказательств расширился. В качестве доказательств стали использоваться личный (местный) осмотр и показания сведущих людей. Вместе с тем из законодательства окончательно исчезло упоминание о последней из сохранявшейся до этого форме «судов Божьих» — жребии.

Собственное признание. Такое известное древнему праву доказательство, как собственное признание, продолжало сохранять большое значение и характеризовалось как совершенное доказательство. В ст. 1735 Свода законов 1832 г. указывалось: «...признание на письме в Суд представленное, или в самом Суде учиненное, признается совершенным доказательством». Признание могло быть сделано по иску в целом или только относительно его части.

Показания свидетелей. Свидетельские показания не утратили своего значения как самого распространенного вида доказательств, но область их применения несколько сузилась. Они использовались при разрешении споров по всякого рода искам и некоторым тяжбам, однако в тяжбах, предметом которых было право собственности на имущество, свидетельские показания не допускались¹⁵Иски отличались от тяжб по предмету и форме производства по ним. Предметом иска являлись споры, связанные с неисполнением обязательств, причиненным ущербом и понесенными убытками и др. Предметом тяжбы — споры о праве собственности на недвижимое и движимое имущество, праве владения имуществом..

Целью свидетельства являлось подтверждение действительности известного происшествия в данное время (т. X, ст. 394, 406 Свода законов 1857 г.). Показания двух свидетелей, не отведенных тяжущимися и согласных между собой, признавались совершенным доказательством (т. X, ст. 684 Свода законов 1857 г.).

В качестве свидетеля могло выступать любое лицо как мужского, так и женского пола, если оно имело определенный возраст, здравые физические чувства и рассудок для познания предмета, о котором требуется его свидетельство, знающее о спорном предмете не по слуху от других, и не имеющее ни одного из тех качеств, которые по закону делают это лицо неспособным к свидетельству по гражданским делам.

Согласно закону не допускались к свидетельству:

не достигшие 15-летнего возраста;
лица с психическими и физическими недостатками;
осужденные за убийство, разбойничество, воровство, лишенные чести и всех прав состояния;
явные прелюбодеи;
не бывшие никогда у святого причастия;
иностранцы, о личности и поведении которых не было известно;
лица, имеющие отношение к делу;
находящиеся с тяжущимся в родстве и ближнем свойстве;
имеющие или имевшие с тяжущимися вражду;
дети против родителей;
жена тяжущегося по ссылке противной стороны;
отпущенные на волю крепостные в отношении своих прежних помещиков и их детей;
подкупленные к свидетельству (ст. 362, 363 т. X, ч. II Свода законов 1857 г.).

Перечисленные лица подлежали отводу, который мог быть заявлен стороной по делу только до приведения свидетеля к присяге, за исключением случая, когда о пороке свидетеля стороне стало известно уже после приведения его к присяге (ст. 377 т. X, ч. II Свода законов).

Письменные доказательства. Данный вид доказательств в этот исторический период получил еще большее распространение. В гражданском судопроизводстве в качестве доказательств использовались:

акты состояния (метрические книги; акты о принадлежности к какому-либо сословию — родословные, городские обывательские книги и др.; акты, утверждающие состояние обществ и заведений, — жалованные грамоты, привилегии и др.);
акты укрепления имущества (купчие и закладные крепости, дарственные записи и другие акты, которыми производился переход права собственности на недвижимое имущество, на крепостных людей; духовные завещания крепостные и домашние; и др.);
акты присутственных мест (судебные журналы, протоколы, судебные определения, выписки из дел и др.) (т. X, ст. 319 Свода законов 1857 г.).

Законом регламентировались требования, предъявляемые к письменным документам как доказательствам, их форме и порядку использования в гражданском процессе.

Официальные письменные документы составляли совершенное (полное) доказательство. Совершенным доказательством признавались также письменные документы, действительность которых признавалась лицом, против которого они были представлены.

Некоторые письменные документы принимались за половинное доказательство или вообще не имели законной силы. В частности, половинным доказательством признавались купеческие книги по искам против лиц, не принадлежащих к купеческому сословию, и только в спорах о поставках товаров и денежных заемных обязательствах.

Копии документов принимались в качестве доказательств только при условии официального засвидетельствования их правильности в присутственных местах.

Повальный обыск. В качестве средства установления обстоятельств дела продолжал использоваться и повальный обыск. Он применялся, в частности, в тяжбах о праве собственности. Хотя право собственности доказывалось преимущественно крепостными актами, но за их недостатком могло быть удостоверено свидетельством лиц, проживающих в определенной местности, когда сторона обосновывала свое право на недвижимое имущество фактом его бесспорного владения.

Обыск использовался и в делах о насильственном и самовольном завладении имуществом, в спорах о границах поземельного значения и др. Суд постановлял решение по большинству голосов допрошенных. В случае противоречия в показаниях назначалась очная ставка для устранения имеющихся противоречий.

Присяга. Присяга применялась только при недостатке других доказательств. К принесению присяги стороны не могли принуждаться судом.

Предпочтительное право учинить присягу имел ответчик, однако мог «отдать» ее истцу. Истец не допускался к присяге, если не имел других доказательств обоснованности своего иска, поскольку в таком случае возражение ответчика имело равную силу с показаниями истца. Дело решалось в пользу того, кто учинил присягу. Присяга не допускалась по делам о праве собственности на недвижимое имущество (т. X, ст. 684 Свода законов 1857 г.).

Личный (местный) осмотр. Личный осмотр представлял собой исследование на месте произошедшего события, послужившего поводом к тяжбе или иску.

Применялся осмотр в целях выяснения значимых для разрешения дела обстоятельств, например, действительности и степени причиненного вреда и понесенных убытков, качества, местоположения спорного имущества и т.п.

Осмотр проводился по определению суда местными полицейскими чиновниками. Он осуществлялся в присутствии тяжущихся. Если при осмотре возникали вопросы, которые не могли разрешиться без применения специальных знаний, то к его проведению привлекались лица с соответствующими познаниями, именовавшиеся в законе сведущими людьми.

Показания сведущих людей. Показания сведущих людей в качестве доказательств были необходимы во всех случаях, когда установление обстоятельств дела требовало особых знаний в области науки, искусства или ремесла (т. X, ст. 1774 Свода законов 1832 г.). В известном смысле современным аналогом показаний сведущих людей является заключения экспертов.