Усыновление (удочерение) детей как основание изменения семейных правоотношений

Усыновление определяется законодателем как приоритетная форма устройства детей, оставшихся без попечения родителей (п. 1 ст. 124 СК РФ). В науке семейного права усыновление традиционно рассматривается как правовая связь, тождественная кровному родству. Не ставя перед собой цели проследить все разнообразие взглядов и подходов по данному вопросу, с учетом проведенного анализа констатируем, что ученые, занимающиеся исследованием данной проблематики, подразделяются на две группы:

ученые, которые считают отношения между усыновителями и усыновленным идентичными отношениям между родителями и детьми;
ученые, по мнению которых, отношения, возникающие при усыновлении, не могут быть тождественными отношениям между родителями и детьми.

Заметим, что наличие полярных точек зрения характерно для науки семейного права как советского, так и современного периодов.

В частности, О.С. Иоффе утверждал: «Усыновление устанавливает правовые связи, полностью совпадающие по своему содержанию с отношениями между родителями и детьми»¹Иоффе О.С. Советское гражданское право: Курс лекций. Т. 3. Л.: Издательство ЛГУ. 1965. С. 251. Аналогичного мнения, но с учетом расширительного толкования субъектного состава рассматриваемых отношений, придерживался Б.Л. Хаскельберг «Правоотношения усыновления не отличаются по своему содержанию от правовых связей, существующих между родственниками»²Шахматов В.П., Хаскельберг Б.Л. Новый Кодекс о браке и семье РСФСР. Томск. 1970. С. 247.. Существуют также мнения, предполагающие учет не только правовых, но и социальных аспектов усыновления: «Сущность порождаемых усыновлением отношений, как и отношений, основанных на кровном родстве, является одинаковой, ибо усыновление также создает отношения, в силу которых признается, что усыновленные — это дети усыновителей, а последние — это родители этих детей. Эти отношения, несмотря на чисто юридический способ их установления, представляют собой с социальной точки зрения подлинно семейно-родственные отношения (родительские)».

Среди современных известных представителей науки семейного права большинство также однозначно высказывается по данному вопросу. Так, Л.M. Пчелинцева констатирует: «... в результате которого между усыновителями (усыновителем) и его родственниками, с одной стороны, и усыновленным ребенком — с другой, возникают такие же права и обязанности, как между родителями и детьми, а также их родственниками по происхождению»³Пчелинцева Л.М. Семейное право России: Учебник для вузов. М.: НОРМА-ИНФРА-М. 2000. С. 482.. По мнению С.А. Муратовой, «усыновление представляет собой семейное правоотношение между усыновителем и усыновленным, которое по содержанию эквивалентно родительскому правоотношению»⁴Муратова С.А. Семейное право: Учебное пособие. М.: Юриспруденция. 2001. С. 208. .

Следуя советской традиции, М.В. Антокольская предлагает учитывать социально-правовую характеристику отношений, возникающих при усыновлении: «С точки зрения социологии усыновление — одна из разновидностей социального отцовства и материнства. Однако если права и обязанности усыновителей практически идентичны родительским, то фактические отношения, возникающие в процессе усыновления, не всегда напоминают родительские. В тех случаях, когда ребенок считает усыновителей своими родителями, их отношения не отличаются от родственных. Если ребенок знает о том, что усыновители не его родители, фактические отношения между ними могут быть несколько иными»⁵Антокольская М.В. Семейное право: Учебник. М.: Юристь, 1999. С. 290..

В диссертационных исследованиях современного периода, посвященных проблемам правового регулирования отношений по усыновлению, прослеживается такая же линия — анализируемые правоотношения полностью тождественны.

Несмотря на малочисленность группы ученых, опровергающих названную тождественность, обратимся и к их аргументам. Заметим, что еще А.Г. Гойхбарг писал, что «усыновление есть создание искусственных семейных отношений за отсутствием, по общему правилу, естественной связи»⁶Гойхбарг А.Г. Сравнительное семейное право. М., 1925. С. 163.. Некоторые авторы считают неприемлемым определение назначения института усыновления как заключающегося в создании родственной связи между усыновителями и усыновленными. В основе родительского правоотношения лежит такой юридический факт, как родство, т.е. биологическая связь между людьми⁷См.: Азизова А. Усыновление как самостоятельный институт семейных правоотношений // Общественные науки в Узбекистане. Ташкент, 1983. № 4. С. 53..

Новым понятием предлагает называть отношения между усыновителями и усыновленным Н.И. Батурина: «Усыновление как совокупность юридических фактов порождает семейные правоотношения, которые по своей правовой природе самостоятельны, отличны как от родительских, так и от отношений по воспитанию и содержанию ребенка и могут быть обозначены термином «квазиродительские»⁸Батурина Н.И. Усыновление (удочерение) детей по российскому семейному праву: Автореф. дисс.... канд. юрид. наук. Волгоград. 2005. С. 6..

Отдельные авторы, с мнением которых мы не можем согласиться, проводят сравнительную характеристику анализируемых правоотношений исходя из позиции законодателя, а не сути данных отношений. Так, О.Ю. Косова полагает, что одним из критериев, позволяющих отграничить усыновление от родительских правоотношений, являются установленные законом особые процедуры оформления правового статуса соответственно для усыновителей и родителей, а также основания прекращения родительских правоотношений и усыновления⁹См.: Косова О.Ю.. Семейное и наследственное право России: Учебное пособие. М.: Статут. 2001. С. 184.. Данное мнение разделяет и К.Ю. Паршукова, анализируя правовые последствия усыновления и отмены усыновления¹⁰См.: Паршукова К.Ю. Общая характеристика отношений, порождаемых усыновлением, и их правовая природа // Семейное и жилищное право. 2008. № 2..

Итак, легально отношения между усыновителями и усыновленным определяются как идентичные отношениям между родителями и детьми. Основанием для такого понимания является норма, содержащаяся в п. 1 ст. 137 ныне действующего СК РФ, однако она имеет неизменное содержание на протяжении всей истории отечественного семейного законодательства.

Усыновленные дети и их потомство по отношению к усыновителям и их родственникам, а усыновители и их родственники по отношению к усыновленным детям и их потомству приравниваются в личных неимущественных и имущественных правах и обязанностях к родственникам по происхождению. Фактически это выражается в том, что усыновленный ребенок юридически входит в состав семьи своего усыновителя. При этом, как правило, прекращаются правовые отношения между усыновленным ребенком и его кровными родителями и их родственниками. Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из содержания п. 2 названной статьи: «Усыновленные дети утрачивают личные неимущественные и имущественные права и освобождаются от обязанностей по отношению к своим родителям (своим родственникам)».

Таким образом, усыновители и фактически, и юридически приобретают статус родителей ребенка. В связи с этим считаем целесообразным обратиться к характеристике факта усыновления как основания установления семейно-правовой связи между «чужими», как правило, по крови лицами.

По нашему мнению, одним их правовых средств, обеспечивающих тождественность родства и усыновления как оснований семейно-правового статуса физических лиц, является тайна усыновления. Согласно ст. 139 СК РФ судьи, вынесшие решение об усыновлении ребенка, или должностные лица, осуществившие государственную регистрацию усыновления, а также лица, иным образом осведомленные об усыновлении, обязаны сохранять тайну усыновления ребенка. Указанные лица, разгласившие тайну усыновления ребенка против воли его усыновителей, привлекаются к ответственности в установленном законом порядке. В частности, уголовная ответственность за разглашение тайны усыновления (при наличии квалифицирующих признаков) предусмотрена ст. 155 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее — УК РФ).

На наш взгляд, презумпция тайны усыновления предполагает и признание усыновителей в качестве родителей не только фактически, но и юридически. В связи с этим не понятна логика законодателя, который не устанавливает соответствующего правового режима для отношений, складывающихся после установления усыновления. В силу п. 2 ст. 274 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее — ГПК РФ) при удовлетворении заявления об усыновлении права и обязанности усыновителей (усыновителя) и усыновленного ребенка устанавливаются со дня вступления решения суда в законную силу об усыновлении ребенка.

Исходя из этого усыновители, получив в полном объеме родительские права и обязанности, должны именоваться родителями во всех правоотношениях.

Однако в соответствующих статьях СК РФ лица, усыновившие ребенка, называются усыновителями и впоследствии.

Соответственно, нормы семейного законодательства в данной части предлагается существенно изменить. Для того чтобы избежать путаницы в терминологии, далее усыновители будут продолжать именоваться по-прежнему.

Прежде всего, необходимо исключить институт отмены усыновления даже при невиновном поведении усыновителей, предусмотрев возможность лишения усыновителей родительских прав. Кстати, при определении оснований для отмены усыновления (ст. 141 СК РФ) законодатель занимает совершенно иную позицию — данный перечень не совпадает с перечнем оснований для лишения родительских прав (ст. 69 СК РФ), что ставит под сомнение легально устанавливаемую в то же время тождественность соответствующих правоотношений. Пленум Верховного Суда РФ дает следующие разъяснения на этот счет: «19. Поскольку родительские нрава и обязанности возникают у усыновителей в результате усыновления, а не происхождения от них детей, необходимо иметь в виду, что в случаях уклонения усыновителей от выполнения возложенных на них обязанностей родителей, злоупотребления этими правами либо жестокого обращения с усыновленными, а также, если усыновители являются больными хроническим алкоголизмом или наркоманией, судом может быть решен вопрос об отмене усыновления, а не о лишении или ограничении родительских прав»¹¹Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 апреля 2006 г. № 8 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел об установлении усыновления (удочерения)» // Российская газета. 2006. 25 апреля..

Предполагая критику со стороны представителей науки семейного права и правоприменителей, сошлемся на уже установленную законодателем аналогию — ведь при отмене усыновления по такому основанию правовые последствия наступают те же, в связи с чем объем негативных социальных последствий соответствующего решения будет идентичен.

Кроме того, применение данного основания к родителям, которые состоят с ребенком в кровном родстве, тоже может быть обоснованным. Следует признать, что исчерпывающий перечень оснований для лишения родителей родительских прав, применяемый сейчас, не всегда сопоставим с реальной действительностью и не всегда позволяет применить меры ответственности в отношении родителей. В результате упразднения института отмены усыновления ст. 140—144 СК РФ будут исключены.

По нашему мнению, заслуживают внимания и нормы, содержащиеся в п. 3 и 4 ст. 137 СК РФ (речь идет о возможности сохранения личных неимущественных и имущественных прав и обязанностей по отношению к кровным родственникам). Причем позиция законодателя и в этой сфере регулирования неоднозначна:

при усыновлении ребенка одним лицом права и обязанности могут быть сохранены по желанию матери ребенка, если усыновитель — мужчина, или по желанию отца, если усыновитель — женщина. При этом не предусматривается, что такое решение суд может принять исходя из интересов ребенка. На наш взгляд, данная норма противоречит условиям усыновления, в частности, правилу о получении согласия родителей на усыновление их ребенка (ст. 129 СК РФ). Предоставляя такое согласие, родитель тем самым отказывается от ребенка, поэтому сохранение прав и обязанностей невозможно;
если один из родителей усыновленного ребенка умер, то по просьбе бабушки или дедушки ребенка с соответствующей стороны могут быть сохранены личные неимущественные и имуществе иные права и обязанности по отношению к родственникам умершего родителя, если этого требуют интересы ребенка. Заметим, что в данной норме есть ссылка на необходимость учета интересов ребенка. В то же время принятие такого решения и его исполнение также раскрывает тайну усыновления, ее сохранение становится нецелесообразным.

Усыновление ребенка влечет, как правило, прекращение правовых отношений с родителями. Кроме того, в силу п. 6 ст. 137 СК РФ правовые последствия усыновления ребенка, предусмотренные п. I и 2 данной статьи, наступают независимо от записи усыновителей в качестве родителей в актовой записи о рождении этого ребенка.

Таким образом, вполне возможна ситуация, когда после усыновления ребенка запись о родителях останется прежней, но в правоотношениях с участием ребенка в качестве родителей будут выступать совершенно иные лица. Представляется, что применение данной нормы не отвечает прежде всего интересам ребенка. Желание усыновить ребенка обычно не является спонтанным, суд принимает соответствующее решение лишь после тщательной проверки обстоятельств дела и представленных документов. Все это свидетельствует о значимости принимаемого решения. Соответственно, не менее значимыми должны быть и социально-правовые последствия. Фактический и формальный статусы лиц, которые усыновили ребенка, должны совпадать. В связи с этим предлагается изменить редакцию п. 1 ст. 136 СК РФ, изложив ее в императивном стиле: «На основании решения суда об усыновлении усыновители записываются в книге записи рождения в качестве родителей усыновленного ими ребенка».

Данное предложение имеет своей целью внесение определенности еще в одну сферу отношений, обсуждение которой проходило выше. Дело в том, что в ныне действующей редакции ст. 142 СК РФ среди лиц, которые обладают правом требовать отмены усыновления, названы родители ребенка.

В связи с этим возникает вопрос об их правовом статусе. В частности, почему законодатель включает их в круг субъектов семейных правоотношений и почему они именуются родителями ребенка, если усыновители могли быть по их желанию записаны в качестве родителей ребенка?

В юридической литературе существуют и иные взгляды на «копирование» отношений между кровными родителями и ребенком при регулировании отношений между усыновителем и усыновленным. Так. О.Ю. Ситкова выражает сомнения по поводу того, что «отношения усыновления должны полностью занять место биологических отношений»¹²Ситкова О.Ю.. Правоотношения усыновления // Актуальные проблемы частноправового регулирования. Самара. 2009. С. 528.. Как предлагает данный автор, следует отказаться от общего правила, предусматривающего, что с усыновлением ребенка прекращаются родственные отношения и связанные с ними личные и имущественные права и обязанности усыновленного и его кровных родителей. «В случае отказа от имеющегося сегодня в законе требования о прекращении связей с биологическими родителями теряется и смысл в сохранении тайны усыновления. Предполагается, что альтернативой тайне усыновления могли бы стать частные соглашения между усыновителями и биологическими родителями ребенка о возможности посещения ребенком своих кровных родителей».

С таким подходом к регулированию соответствующих отношений согласиться трудно, поскольку применение подобных рекомендаций прежде всего создаст неопределенность в правовых отношениях с участием усыновленного ребенка.

В контексте наших рассуждений о субъектах семейных правоотношений нельзя оставлять без внимания и то, что законодательство предусматривает возможность участия в данных правоотношениях и бывших усыновителей. Согласно п. 4 ст. 143 СК РФ, исходя из интересов ребенка, суд вправе обязать бывшего усыновителя выплачивать средства на содержание ребенка в размере, установленном ст. 81 и 83 настоящего Кодекса. Таким образом, бывшие усыновитель и усыновленный могут быть названы в качестве иных лиц. отношения между которыми регулируются семейным законодательством лишь в случаях и пределах, им предусмотренных.

Анализируемая норма лишь в очередной раз подтверждает юридическую тождественность отношений между усыновителем и усыновленным и отношений между родителями и детьми. В связи с этим возникает вполне закономерный вопрос: может ли быть обязан бывший усыновитель выплачивать алименты на содержание бывшего совершеннолетнего, но нетрудоспособного усыновленного? Напомним, что для родителей такая безусловная обязанность существует. На наш взгляд, все-таки полная идентификация комментируемых отношений недопустима, и установление соответствующей нормы нецелесообразно.

Действующее законодательство, регулирующее отношения в сфере усыновления, содержит нормы, применение которых может привести к трансформации семейно-правовых связей, существующих до вынесения решения суда об усыновлении. В частности, усыновителями ребенка могут быть его близкие родственники, поскольку ст. 127 СК РФ такого запрета не содержит. Более того, в соответствии с п. 3 данной статьи при наличии нескольких лиц, желающих усыновить одного и того же ребенка, преимущественное право предоставляется родственникам ребенка.

Как свидетельствуют статистические данные, усыновление ребенка родственниками не является каким-либо исключительным фактом. Достаточно распространено и усыновление близкими родственниками, в частности, бабушками и дедушками¹³См.: Информационная подборка к «круглому столу» на тему: «Законодательство об усыновлении: практика и пути его совершенствования» (по информационным ресурсам Парламентской библиотеки). М., 2009.. Что происходит в подобной ситуации в структуре семейно-правовых связей, какие изменения затрагивают семейно-правовой статус усыновленного ребенка и его кровных родственников?

На наш взгляд, правовые последствия усыновления ребенка его кровными родственниками достаточно серьезны: происходит кардинальное преобразование субъектного состава соответствующих семейных правоотношений. Допустим, при усыновлении бабушкой ребенок юридически перестает быть ее внуком и становится сыном (дочерью), по отношению к родному брату (сестре) он будет выступать теперь дядей (тетей) и т.п.

Безусловно, усыновление возможно только в интересах ребенка, и суд, принимая решение о возможности усыновления ребенка близкими родственниками, будет руководствоваться только его интересами. В то же время с целью обеспечения интересов усыновляемого и иных субъектов соответствующих семейных отношений представляется необходимым очень выборочно подходить к усыновлению такого вида.

Проведенное исследование семейно-правовых аспектов усыновления (удочерения) ребенка позволяет сделать следующие выводы:

усыновление является приоритетной формой устройства детей, оставшихся без попечения родителей, поскольку применение соответствующих правовых предписаний способно создать правоотношения, аналогичные отношениям между родителями и детьми, являющимися кровными родственниками;
усыновление является семейно-правовой связью, в силу которой физические лица, не состоящие в кровном родстве, не только становятся субъектами семейных правоотношений, но и приобретают статус, аналогичный статусу кровных родственников;
признавая, что усыновление юридически приравнивается к кровному родству, законодатель устанавливает ряд норм, исключающих тождественность данных семейно-правовых связей;
физические лица, участвующие в отношениях по усыновлению ребенка (усыновители, родители и иные кровные родственники), имеют двойственный семейно-правовой статус, что неприемлемо;
с целью устранения названных несоответствия и неоднозначности в правовом регулировании необходимо принять меры по совершенствованию в этой части действующего законодательства, в частности, изменить редакцию п. I ст. 136 СК РФ, изложив ее в императивном стиле: «На основании решения суда об усыновлении усыновители записываются в книге записи рождения в качестве родителей усыновленного ими ребенка». Упразднению также подлежит институт отмены усыновления посредством исключения ст. 140—144 СК РФ.