Главные характеристики городского права
Три рассмотренные выше системы светского права: феодальное, манориальное и торговое — анализировались нами в категориях объективности, универсальности, взаимности прав и обязанностей, коллективного правосудия, интеграции и роста. При анализе городского права представляется предпочтительным применить несколько иную классификацию. Эта система права будет ниже рассмотрена в категориях ее коммунитарного характера, ее светского характера, ее конституционного характера, ее способности к росту, ее целостности как системы.
Коммунитарный характер. Первостепенное значение в системе городского права имел ее коммунитарный характер. Городское право было правом тесно взаимосвязанного, интегрированного сообщества, которое часто и называли "коммуной". Коммуна, то есть община, в свою очередь, основывалась на выраженном или подразумеваемом договоре. Многие города основывались путем принесения торжественной коллективной присяги или ряда присяг на верность хартии, которая перед тем была вслух прочитана всем гражданам. Хартия была в известном смысле общественным договором, по-видимому, ее и следует считать одним из главных источников возникновения новой договорной теории правления.
Городские хартии не были, конечно, договорами в современном смысле, то есть они не являлись достигнутым в ходе переговоров обменом между сторонами, по которому каждая из сторон обязывалась совершить определенные действия в течение установленного промежутка времени. Принятие городской хартии было скорее выражением согласия вступить в постоянные отношения.
Подобно феодальному договору вассалитета или брачному договору, это было согласие принять определенный статус, т.е. вступить в отношения, условия которых устанавливались правом и не могли быть изменены по воле сторон. Однако в случае основания нового города создаваемый статус был статусом корпорации в соответствии с господствовавшей романистско-канонической теорией корпорации как совокупности людей, осуществляющих общие правовые функции и действующих как юридическое лицо.
Следовательно, в каком-то смысле провозглашение и принятие городской хартии было даже не договором, а своего рода таинством, оно символизировало и реализовало создание сообщества и установление его права.
Коммунитарный характер городского права нашел отражение не только в договорности отношений членов сообщества, но и в партиципаторности, коллективности этих отношений. Это проявлялось в правовых требованиях взаимной помощи граждан и взаимной защиты против чужих и врагов; в положениях о проведении "общего совета" граждан при принятии новых законов; в системе формального судебного разбирательства согражданами ("равными") дела того человека, который требовал защиты своих прав или которому был предъявлен иск кем-то другим; в системе неформального третейского суда гражданских споров, за которым городские власти осуществляли лишь незначительный надзор; в строгом регулировании хозяйственной деятельности гильдиями ремесленников и купцов и во многих других положениях, обеспечивавших всенародное участие в жизни общины.
Подобно тому как договорный аспект сообщества не следует понимать в категориях современного понятия договора, так и его партиципаторный аспект не следует понимать в категориях современных представлений о демократии. Городское сообщество XII в. обычно управлялось небольшой группой патрициев. В более общем виде оно опиралось не на отдельных людей как таковых, а на соподчиненные общины — это было "сообщество сообществ".
Французские историки общества назвали этот тип социальной структуры "общество сословий", а немецкие — "государство сословий". Те и другие ошибочно отождествили его только с "постфеодальной" и "додемократической" Европой XVI—XVIII столетий. Но ведь и в европейских городах XII столетия "сословие" или, говоря проще, класс (в немарксистском смысле слова), к которому принадлежал человек, было важной основой прав и обязанностей. Так, городское право, признавая определенное правовое равенство всех граждан, и богатых и бедных, как граждан, тем не менее в целом не допускало бедных к выборам руководителей.
Далее, оно признавало собственные правовые режимы различных гильдий купцов и ремесленников, в которых неравенство мастеров и подмастерьев бросалось в глаза. Оно также закрепляло за разными сословиями неграждан разные виды прав и обязанностей: сюда входили дворянство, духовенство, студенты, евреи и др.
Подобно тому, как городское сообщество было частью большого сообщества сообществ, охватывавшего весь христианский мир, так и само оно было малым сообществом сообществ. Индивид не существовал в правовом отношении иначе как член одного или более субсообществ в рамках целого, и его индивидуальная свобода состояла главным образом в его мобильности, то есть способности передвигаться из одного сообщества в другое или обращаться к одному сообществу за защитой от другого. Для некоторых, например евреев, эта мобильность хотя и существовала, но была крайне ограничена; евреи могли прибегать и часто прибегали к защите короны или папства в поисках спасения от мер, принимавшихся против них городскими властями.
Таким образом, коммунитарный характер городского права сам по себе имел договорное, партиципаторное и сословное измерения.
Светский характер. Кроме коммунитарного, городское право носило и светский характер. В противоположность городам Греции и Рима древней и императорской эпохи, города Запада не несли ответственности за поддержание религиозного культа. Богослужения и вера не входили в городскую юрисдикцию, находясь под отдельной юрисдикцией церкви, которая повсюду на Западе подчинялась епископу Рима. Право, относящееся к соблюдению норм и доктрин религии в пределах города, было не городским (или императорским) правом, а каноническим правом католической церкви.
Это не означало, что городское сообщество было безразлично к вере. Напротив, все города Западной Европы были активно христианскими. Они были полны церквами и часовнями святых. Они считали, что учреждены Богом. "Иисусу Христу обязаны мы развитием законов и преимуществ нашего города", — заявляет договор, которым граждане Марселя установили мир с гражданами Ниццы в 1219 г. "Только Бог, Он Сам, управляет нашим городом". Однако задача их как городов была светская, преходящая, а не священная и вечная. Она состояла преимущественно в обуздании насилия и в регулировании политических и экономических отношений, то есть в сохранении мира и отправлении правосудия.
Тот факт, что город считал себя светским политическим образованием и не претендовал на применение церковных законов, проведение священных обрядов и проповедь религиозного учения, а оставлял эти задачи церкви, был существенной чертой его облика как города в западном смысле. Это было не только негативное явление, оно имело и позитивное значение, состоявшее в установлении независимой ценности мирских, или преходящих, целей. Новые городские органы управления не только были независимы от прямой церковной власти в институциональном смысле, но и задачи их по поддержанию мира и справедливости были независимы от задач церкви по защите христианской веры.
Эти независимые задачи по поддержанию мира и справедливости хотя и считались преходящими, но тем не менее рассматривались как предписанные Богом, достойные безграничной приверженности, как важная составная часть божественного плана спасения человечества. Это был "град земной", но в гораздо более оптимистическом значении, чем у Августина, хотя и в гораздо менее оптимистическом, чем у многих секуляристов XII в.
Светский характер городского права нашел свое отражение в том обстоятельстве, что каждый город имел собственную разновидность городского права и что городское право было только одной из нескольких разновидностей светского права наряду с королевским, феодальным, манориальным и торговым. Сосуществование различных видов светского права было внутренне связано с его светским характером. Ни одна система светского права не претендовала на то, чтобы охватывать светскую юрисдикцию целиком. Каждая была отдельной системой, которая управляла одной из областей жизни людей, подпадающих под ее юрисдикцию.
Это также отличало право европейских городов начиная с XI—XII вв. от права городов Древней Греции и императорского Рима. Греческий город был единственным политическим образованием, которому были обязаны верностью его граждане, и его право было единственным, которым они были связаны. Римский город не имел своего собственного права, римские граждане управлялись исключительно на основе римского права, а неграждане исключительно на основе права народов. Уникальность права западного христианского мира состояла в том, что каждый отдельный человек жил в условиях множественности правовых систем, каждая из которых управляла одним из частично пересекающихся друг с другом субсообществ, членом которого являлся этот человек.
Конституционный характер. Третьей значительной чертой системы городского права был ее конституционный характер. Слово "конституционализм" было изобретено в конце XVIII — начале XIX в. для обозначения главным образом американской доктрины верховенства писаной конституции над издаваемыми законами. Однако реальность нового конституционализма в полном смысле слова впервые проявила себя в городских правовых системах Западной Европы в XI—XII столетиях.
С одной стороны, европейские города в эти столетия были новыми государствами так же, как и церковь этого периода была новым государством, в том смысле, что они имели полноту законодательных, исполнительных и судебных полномочий и власти, включая полномочия и власть устанавливать налоги, чеканить деньги, устанавливать систему мер и весов, собирать войско, заключать союзы и вести войну. С другой стороны, полномочия и власть городов, как и церкви, были подчинены разным конституционным ограничениям. Конституционный характер городского права проявлялся в пяти важных аспектах.
1. Городское право в очень многих случаях основывалось на писаных хартиях, устанавливавших и организацию управления, и гражданские права и свободы. Они фактически были первыми новыми писаными конституциями. Даже когда писаная хартия отсутствовала, считалось, что город имеет основной закон, устанавливающий организацию его управления и основные права и свободы его граждан.
2. Система организации управления, установленная хартией (или без оной), была во многих важных своих чертах подобна современным системам конституционного правления: городские власти были ограничены в своих полномочиях, они часто подразделялись на исполнительную, законодательную и судебную отрасли, имевшие определенные ограничительные механизмы по отношению друг к другу, проводились периодические выборы должностных лиц, во многих местах сроки пребывания судей в должности определялись их хорошим поведением или желанием граждан (до отзыва), законы публиковались, издавались их собрания.
3. Гражданские права, предоставляемые городским правом, как правило, включали рациональную судебную процедуру с вынесением решения равными по положению, а не с доказыванием посредством судебного испытания или поединка. Не допускались произвольные аресты и заключение в тюрьму без судебного разбирательства. Приказы о взятии под стражу в обеспечение долга были запрещены. Виды наказаний были ограничены. В теории богатые и бедные должны были быть судимы на равных основаниях. Граждане имели право носить оружие, имели право голоса. Иммигрантам предоставлялись те же права, что и гражданам, после того как они прожили в городе год и один день. Иностранные купцы имели равные права с купцами-гражданами.
4. Гражданские свободы обычно включали освобождение от многих феодальных повинностей и налогов и строгие ограничения королевских прерогатив: король, например, соглашался брать с города фиксированный налог и отказывался от права принудительных займов. А сверх всего, как общий принцип было установлено, что обязательства граждан устанавливаются заранее и что граждане могут сохранять все приобретенное ими, не подлежавшее этим конкретным обязательствам.
5. Конституционное право гражданских прав и свобод включало права и свободы, относящиеся к участию в городском управлении. Это в свою очередь было связано с конституционной теорией, которая никогда не принималась в полном объеме, но и не отвергалась начисто, что политической властью облечено в конечном счете все сообщество граждан.
Хотя формы управления европейскими городами были совершенно различны, между ними имелось много общего. Очень большая доля вновь созданных городов управлялась народными собраниями всех граждан, чье согласие было необходимо для избрания должностных лиц и принятия законов. Однако на протяжении XII—XIII столетий по всей Европе наблюдалась сильная тенденция к замене народного собрания советом.
Некоторые итальянские города имели два совета, большой и малый. Сначала городские советы избирались на срок в несколько лет. Позднее выборы заменили кооптацией. Аристократическая форма правления вытеснила демократическую, хотя на заднем плане оставались иногда большие народные собрания, имевшие право вето или по крайней мере неодобрения любых изменений в основных законах.
Сначала исполнительные должностные лица избирались на короткий срок. Однако в ряде мест наблюдалась тенденция к концентрации исполнительной власти. В некоторых итальянских городах срок полномочий подесты был продлен с полугода или года до нескольких лет, и наконец, в некоторых городах должность эта стала пожизненной. В других городах над исполнительной властью возобладала олигархия именитых купцов.
Так, в Венеции в XII в. полная исполнительная власть принадлежала дожу и Малому совету из 6 человек, а дож и Коллегия, состоявшая из 26 глав департаментов, вносили законодательные инициативы в Сенат Большого совета. В Сенате было 120 членов, в Большом совете — 480. Однако в XIII в. дож, Малый и Большой советы стали марионетками в руках грандов ("великие"), и термин "народ", относившийся когда-то к связанному присягой объединению всех граждан, стал относиться и в Венеции, и во многих других городах к людям, исключенным из управления и часто враждебным ему.
Народное участие в городском управлении в конце XI—XII в. распространялось и на судебные власти. Определенные горожане, в Италии "консулы", назначались или избирались в качестве народных судей. В Венеции для ведения судебных дел из числа членов Большого совета избирался Совет сорока, или Трибунал. В других местах, однако, судьи были профессиональными юристами.
В Англии, хотя городское движение там было слабее, а города больше зависели от короны и были по форме правления менее демократичны, чем города Италии, Германии, Фландрии и части Франции, городские должностные лица часто избирались. Граждане Лондона получили право избирать себе шерифов и юстициария в 1131 г., а мэра в 1231 г..
Способность к росту. Четвертой чертой системы городского права была ее способность к росту, то есть тенденция не только к изменению, но и к осознанному органичному развитию. Эта тенденция находила отражение в проводившихся время от времени сборе и систематизации обычаев города вместе с присягами различных должностных лиц. Она отразилась также в регулярном издании и периодической систематизации постановлений и законов органов городского управления, а также разных гильдий в его пределах.
В дополнение к таким внутренним источникам сознательного роста городское право часто испытывало благотворное влияние римского и канонического права. Некоторые города специально "приняли" римское право. Однако это всегда было идеальное, динамичное римское право, преподаваемое в университетах, а вовсе не набор неизменных норм. Римское право рассматривалось как кладовая, из которой можно извлечь правовые идеи и принципы для удовлетворения новых потребностей, поэтому оно было также составным источником осознанного роста городского права.
Системная целостность. Способность и тенденция городского права к росту были связаны с его характером как правовой системы, которая отчасти вдохновлялась и системным характером римского и канонического права. В итальянских городах особенно, но в меньшей степени и везде, городское право считалось основанным в первую очередь на обычае, а затем на нормах, изданных нормотворческими властями.
Эти нормы, в свою очередь, подразделялись на статуты гильдий и других ассоциаций и законы городской законодательной власти, короля или императора. Статуты были писаными, что придавало им особое значение. Тем не менее, запись обычаев по распоряжению публичной власти не влекла за собой утрату ими качества обычного права. В городском праве, как и в каноническом и в других правовых системах того времени, в случаях конфликта между источниками права обычай уступал статуту, а тот — закону. Статуты гильдий подлежали частому рассмотрению и одобрению городских властей, которые налагали на гильдии обязанность периодически пересматривать свои статуты.
Другие черты городского права были связаны с конкретными чертами социальных и экономических отношений внутри города. Так, согласно одному из положений городского права, гражданин или житель города мог законно приобретать землю и строения на основе определенной формы держания, которая называлась городским держанием.
В противоположность клановому и феодальному держанию городское держание включало право отказать недвижимость по завещанию, продать ее, заложить или сдать в аренду и в целом иметь права, аналогичные тем, которые в XVIII в. стали называться "правами собственности". Но ограничения на частное пользование землей и строениями в конце XI—XII в. были строже, чем в конце XVIII— XIX в., так как городская хозяйственная деятельность в более ранний период строго регулировалась обычным правом, с одной стороны, и гильдейскими нормами — с другой.