Англия: Лондон, Ипсвич
В англосаксонской Англии, как и в других частях Западной Европы, возникновение нового города было феноменом конца XI — начала XII столетия. Вплоть до этого времени англосаксонский город, «borough», по словам Стивенсона, "не был общиной привилегированных граждан. Его жители не пользовались едиными привилегиями граждан самоуправляемого города, они владели собственностью не на основе аренды недвижимости, принадлежащей феодалу, у них не было самоуправления.
Типичный городок или местечко 1066 г. оставался по сути тем же самым, чем он был и сто лет назад — военным и административным центром. Люди, жившие в его стенах, были по преимуществу члены аграрной аристократии и их чада и домочадцы. А если исключить то обстоятельство, что город мог оказаться административным центром более крупного района, его судебная организация была такая же, как у сельской сотни
Однако в последней трети XI в., после норманнского завоевания, население английских городов значительно выросло, а их облик начал меняться. Как и в других областях Европы, торговые кварталы (рынки) часто поглощали соседние укрепления. Возросшее сельское население в больших количествах мигрировало в города. Тот выдающийся обзор английской экономики, который заслужил название "Книга Страшного суда", составленный в 1086 г., описывает 46 городов.
Из них один только Йорк имел 10 тысяч жителей (по какой-то загадочной причине Лондон и Винчестер не упомянуты), Норидж и Линкольн — свыше 5 тысяч, а Оксфорд, Тетфорд и Ипсвич — около 4 тысяч человек. Еще 21 город имел население от 1 до 3 тысяч человек, а в 16 городах было менее 1 тысячи жителей; причем среди последних были и такие, которые насчитывали всего несколько сотен, а то и десятков человек. В начале 1100-х гг. число и размеры городов заметно выросли, и к концу XII в. уже сотни городов имели значительное население.
Что еще важнее, почти все они имели хартии вольностей, самостоятельную форму управления и собственные правовые системы. Аренда городской земли у феодала была больше, чем держание [то есть больше, чем право отчуждать или отказать городскую землю по завещанию]. Это было гражданское и правовое состояние, способ жизни, зависимый от членства в общине. На протяжении XII столетия военные и фискальные borough англосаксонских времен — по сути королевские укрепления, почти не отделенные политически от сельской местности — стали "свободными" ассоциациями со своим правом, своим управлением, своим общественным сознанием.
История Лондона иллюстрирует эту перемену. Хотя римские легионы занимали город с I по V в., после англосаксонских набегов в городе мало что сохранилось от римлян, разве что остатки дорог и строений, да большой каменной стены. С введением в VII в. христианства в Лондоне поселился епископ, что дало ему право официально называться "city". Беда Достопочтенный, умерший в 735 г., описывает Лондон как место встречи многих людей, прибывающих сушей и морем.
Вновь Лондон упоминается в англосаксонских источниках более ста лет спустя в связи с войнами короля Альфреда против датчан. Археологические раскопки свидетельствуют, что в X—XI вв. Лондон был одним из крупнейших городов Европы, уступая только Венеции, с населением свыше 10 тысяч человек. Во время норманнского завоевания в городе чеканили монету более 20 дворов одновременно.
Народные собрания, фолькмоты, которые полагалось посещать всем гражданам, собирались трижды в году. Английские купцы торговали с иностранными. Несмотря на все это, Лондон не имел хартии и очень немного "вольностей" (как их понимали в XII в.). Как и прочие англосаксонские города, это был военный и административный центр с развитой торговлей, но он не был самоуправляющейся "общиной привилегированных граждан".
Почти сразу после завоевания Англии Вильгельм даровал Лондону хартию. В течение жизни следующих двух поколений права лондонских граждан и Лондона как города поразительно расширились. В начале XII столетия два правящих шерифа, ранее назначаемые королем, уже избирались из числа граждан, и это право было навечно закреплено за городом хартией Генриха I от 1129 г. В это время Лондон именовался "коммуной" и возглавлялся мэром. Король согласился снизить ежегодный налог с города с пяти до трех сотен фунтов. Город осуществлял свою юрисдикцию через фолькмот и меньший суд. Двадцать четыре олдермена, управлявшие делами города, приносили присягу исполнять свои обязанности "по закону господина короля, данного им в городе Лондоне, спасая вольность города".
Граждане имели право продавать землю в случае нужды, невзирая на интересы наследников. Заключение в тюрьму как форма обеспечения долга практиковалась только в том случае, когда не удавалось найти подходящего залога. Права иностранных купцов должны были охраняться. Олдермен обязан был проследить, чтобы каждый гражданин в его округе имел оружие и коня для обороны. Заработная плата плотников, каменщиков, мастеров по кладке черепицы, землекопов была фиксированной. В городе запрещались соломенные и тростниковые крыши, была организована пожарная охрана, а перед каждым домом приказано было иметь кадку с водой на чрезвычайный случаи.
Хартия Лондона, изданная Генрихом I в 1129 г., провозглашала: "Граждане... должны назначать из своей среды по своему усмотрению судью для рассмотрения исков моей короны и ходатайств, возникающих в связи с ними. Никто другой не должен быть королевским судьей над лондонцами. Граждане не должны отвечать ни по какому иску вне стен города, и они свободны от налогов и штрафа за убийство. Никто также не будет принуждаться к судебному поединку". Далее хартия устанавливала, что "никто не будет прислан на постой в стенах города ни королем, ни кем-либо еще. И пусть все жители Лондона и их собственность будут свободны от дорожных сборов, пошлин за проезд, пошлин за измерение товаров и от всех прочих сборов во всей Англии и в морских портах". Хартии Генриха II еще расширили эти свободы и привилегии граждан Лондона.
Хартия Лондона послужила моделью для Нориджа, Линкольна, Нортхепмтона и других городов. Аналогичным образом хартия, данная Йорку Генрихом II, стала образцом для Уоллингфорда, Андовера, Солсбери, Уилтона и Портсмута, некоторые же из хартий, данных этим городам, послужили моделями для других получивших свободы городов.
Город Ипсвич (около семидесяти миль к северо-востоку от Лондона), в 1086 г. насчитывавший около 4 тысяч жителей, представляет особый интерес в силу того, что сохранилась его оригинальная хартия, а также и документ, в деталях описывающий процедуру, с помощью которой было впервые создано его муниципальное управление.
Хартия была издана 25 мая 1200 г. королем Иоанном Безземельным. Он даровал жителям Ипсвича освобождение от дорожной пошлины, от сбора на починку мостов и от ряда платежей на ярмарках и рынках (за прилавки, за куплю и продажу мерой, сбора с иногородних купцов), а также "от всех других сборов по всей нашей земле и в морских портах". Граждане также освобождались от всех судебных процессов за пределами Ипсвича, кроме тех, которые касались иностранных держаний и королевских должностных лиц. Кроме того, городу было даровано право иметь купеческую гильдию и ратушу, то есть здание гильдии.
В пределах городов не допускалось квартирование войск и насильственное изъятие имущества. По всем делам, касающимся земли или прав на землю в пределах города, "правосудие должно [было] осуществляться в соответствии с древними обычаями города Ипсвича и наших свободных городов", а все дела по сделанным в Ипсвиче долгам и залогам должны были рассматриваться в городе. Никого из граждан нельзя было принудить к уплате штрафа иначе как "в соответствии с правом наших свободных городов". Хартия далее устанавливала, что граждане "на основании общего решения города избирают двух самых законопослушных и рассудительных людей города и представляют их нашему судье в нашем Казначействе, и они должны хорошо и добросовестно исполнять должность провостов упомянутого города Ипсвича, и они не будут смещены до тех пор, пока хорошо ведут себя в этой должности, иначе как общим советом упомянутых граждан".
Кроме того, четыре "наиболее законопослушных и рассудительных гражданина" должны были избираться "по общему согласию упомянутых граждан" для ведения судебных дел короны и решения других вопросов, затрагивающих корону, а также "для надзора за тем, чтобы главные городские магистраты обращались справедливо и законно как с бедными, так и с богатыми".
Немногим более месяца спустя после предоставления хартии, в четверг, 29 июня 1200 г., все сообщество города собралось во дворе церкви Св. Марии на Тауэре. Граждане единогласно избрали двух бейлифов, которые присягнули на должность провостов, и четырех коронеров, которые присягнули вести судебные дела короны в городе и "смотреть за тем, чтобы упомянутые бейлифы обращались справедливо и законно как с бедными, так и с богатыми".
В тот же день "общим советом города" было решено, что должно также быть 12 присяжных членов городского управления (дословно "главных городских жителей"), "так же, как в других свободных городах Англии", с "полномочием управлять указанным городом и защищать все его свободы, выносить решения города, и предписывать и исполнять в упомянутом городе все необходимое для поддержания его статуса и чести". На следующее после этого воскресенье были назначены выборы членов городского правления.
В воскресенье, 2 июля, бейлифы и коронеры, с согласия общества, назначили четырех человек от каждого прихода города, а последние избрали 12 членов городского управления. (Понятно, что два бейлифа и четыре коронера были среди избранных.) После того как они присягнули добросовестно управлять городом и защищать его свободы, справедливо выносить решения в его судах "невзирая на личность", все члены городского управления возложили руки на "Книгу" (Евангелие) и единогласно торжественно поклялись подчиняться и помогать своим телом и достоянием бейлифам, коронерам в защите города, его новой хартии, свобод и обычаев повсюду и против кого бы то ни было, за исключением королевской власти, "в меру своих способностей, поскольку они обязаны к этому справедливостью и разумом". В тот же день новая хартия была доверена на хранение двум надежным и законопослушным людям, которые поклялись добросовестно хранить ее и предъявлять по требованию общины.
В четверг, 13 июля, бейлифы, коронеры собрались и решили, что в будущем обычаи города должны собираться бейлифами и четырьмя опытными и сведущими в праве жителями города, что ежегодно королевскому казначейству следует уплачивать правильные и основанные на обычаях налоги, что следует иметь двух полицейских исполнителей для проведения арестов и исполнения приказов бейлифов, коронеров и членов городского управления, что один из этих исполнителей должен быть тюремщиком арестованных по приказу бейлифов, что следует изготовить общую печать для использования в важных случаях, затрагивающих интересы общества города, и что она должна быть передана на хранение трем или четырем надежным, испытанным и законопослушным жителям города.
Постановили также, что новая хартия должна быть послана в суды графств Суффолк и Норфолк и прочтена там вслух, чтобы содержащиеся в ней свободы были известны общественности и объявлены в разных местах каждого из графств.
В воскресенье, 10 сентября, все собрались снова, чтобы заслушать новые решения, принятые 13 июля. После их публичного прочтения все общество единогласно с ними согласилось. Затем оно избрало двух бейлифов на следующий год и четырех человек им в помощь для собирания обычаев, а также двух полицейских исполнителей.
В четверг, 12 октября, было созвано другое общее собрание, на котором была продемонстрирована публичная печать и избраны три человека для ее хранения. Они же должны были хранить хартию.
В тот же день были избраны пять из членов городского управления для руководства купеческой гильдией — один олдермен и четыре уполномоченных. Они присягнули, что будут руководить гильдией и всеми ее делами хорошо и добросовестно и будут обращаться со всеми членами гильдии хорошо и законно. "После этого олдермен и его четыре коллеги в присутствии населения города заявили, что все, кто стоит за свободу города, должны прийти к олдермену и его коллегам в определенный день, причем когда и где, будет объявлено позже, чтобы образовать гильдию и внести в ее пользу начальный взнос".
Далее хроника продолжает: "В тот же день упомянутые бейлифы, коронеры, другие члены городского управления и все сообщество обсуждали, какими средствами и путями они смогут наилучшим образом укреплять упомянутую выше купеческую гильдию и все, что с ней связано.
Бейлифы, коронеры и другие члены городского управления и все сообщество единогласно согласились и решили, что только что избранный олдермен и все олдермены, которые будут избраны впоследствии, должны держать в руках и осуществлять к выгоде гильдии покупку и продажу всех следующих товаров, а именно... [различные сорта камня], строительный раствор и камень для мощения мостовых мрамором. И что ежегодно олдермен должен под присягой предоставлять бейлифам и коронерам вышеупомянутого города правильный и справедливый отчет о всех прибылях и поступлениях, полученных за прошедший год покупкой и продажей упомянутых товаров. И, кроме того, они единогласно согласились, что ни один житель вышеупомянутого города и ни одно лицо, равно коренной житель и иностранец, в пределах города и подчиненных ему по праву районах и окрестностях не будет или не имеет права совершать покупку и продажу упомянутых товаров, за исключением олдермена названного города, для пользы и прибыли этой гильдии. И все это под угрозой наказания конфискацией всего упомянутого товара, таким образом купленного или проданного".
В тот же день "все общество" даровало двенадцати членам городского управления луг Оденхолм для содержания и прокорма их лошадей за труды, которые они должны были совершать для общины. И далее, было решено и согласовано всем сообществом, чтобы законы и обычаи города были помещены в особый свиток, названный "Судный день", чтобы он хранился у бейлифов, "так что они могли бы знать и понимать, как им следует действовать на своем посту". Все статуты купеческой гильдии также должны были быть записаны на отдельном свитке, "как делается в прочих городах, где имеется купеческая гильдия", и олдермен всегда должен иметь этот свиток поблизости, "чтобы он знал, как действовать на своем посту"
В целом английские города не достигли такой независимости от королевского и княжеского контроля, как города в других областях Европы. Английские города нечасто получали формальное право самоуправления. Некоторые хартии даровали гражданам право избирать городских должностных лиц. Так, Лондону в 1131 г. было пожаловано право избирать себе шерифов и юстициария, а веком позже и мэра, Нортхепмтон в 1189 г. приобрел право избирать главных магистратов и позже — коронеров, другие города постепенно также приобрели аналогичные права.
Тем не менее, корона сохраняла высший контроль над городской политической жизнью, включая городское правосудие и финансы. Однако несмотря на верховный контроль короны, обычные права, привилегии, свободы и иммунитеты английских горожан в конце XI, XII и начале XIII столетия не отличались по существу от прав бургеров в других частях Европы. Горожанин был свободным человеком. В Англии, как и везде, переселившийся в город серв обретал свободу, прожив там год и один день.
Гражданство города включало право носить оружие, освобождение от феодальных и манориальных повинностей и служб, свободно наследуемое землевладение с правом купли и продажи земли, право на судебное разбирательство в городском суде с освобождением от процедуры божьего суда путем судебного испытания или поединка, ограничения на власть короны налагать подати и штрафы.
Более того, хотя корона не желала уступить свое формальное право управления городом, она признала права купеческих гильдий и ремесленных цехов регулировать профессиональную жизнь своих членов. И на практике городские должностные лица в Англии, как и везде в Европе, надзирали за общественными работами, производили аресты, издавали объявления, созывали войско, устанавливали местные налоги и сами собирали годовой налог, причитающийся короне.