Германия: Кельн, Фрайбург, Любек, Магдебург
Процветающий римский город Кельн (Colonia) в нижнем течении Рейна стремительно пришел в упадок после завоевания его франками в V в. Какая-то торговая и промышленная активность сохранились, а присутствие епископской кафедры и собора обеспечило элемент преемственности. Тем не менее Кельн перестал быть городом в римском смысле, но еще не стал городом в новом европейском смысле.
Речная гавань заросла и превратилась в болото, производство стеклянных изделий переместилось в сельскую местность, количество населения упало до уровня большой деревни, городское управление, находившееся в основном в руках архиепископа, было включено в управление прилегающей областью — Лотарингией.
В 953 г. император Оттон III назначил своего младшего брата Бруно графом Лотарингским и архиепископом Кельнским. Бруно включил торговый пригород в черту городских укреплений. Он и его преемники в конце X — начале XI столетия учредили рынки, пошлины и монетный двор. К 1074 г. купцы и ремесленники набрали достаточно сил, чтобы восстать против архиепископа, которому тем не менее, удалось призвать войска извне и подавить мятеж. Однако другое восстание в 1106 г. закончилось установлением независимого городского правления и системы городских прав, которые в XII в. часто называли "кельнское право", а иногда — "право города".
Архиепископ Кельнский остался важной фигурой в жизни города, он продолжал править всей Лотарингией и обычно также Вестфалией. Тем не менее его политическая и правительственная власть в пределах города была сильно ограничена в XII в., когда ее дополнили и отчасти заменили системой управления посредством должностных лиц различных патрицианских органов.
Кельн был уникален тем, что он был организован в самоуправляющиеся светские приходские общины, иногда именуемые коммунами, числом двенадцать, в каждой из которых обычно имелись два магистрата, избираемые (видимо, ежегодно) членами приходской общины. Бывшие, нынешние и предложенные в кандидаты магистраты составляли братство, или гильдию ("товарищество должностных лиц"), игравшее важную роль в городских делах. Членом приходской общины можно было стать, приобретя в приходе наследуемую собственность, зарегистрировав ее и уплатив взнос.
Член общины обязан был помогать коллеге и защищать его от любых возможных обвинений. Жалобы и аргументы по поводу собственности в приходе рассматривались в гражданском суде прихода, с правом апелляции к полному собранию гильдии магистратов прихода. Мелкие преступления и проступки против приходской общины рассматривались в уголовном суде, где обвинителем выступал комитет гильдии приходских магистратов, избранный для расследования преступлений или проступков. Если член прихода отказывался отвечать на обвинения против него в приходском суде, его изгоняли из общины. Всякий, кто пытался нарушить правила общины, обрекался после смерти на вечные муки в компании дьявола и его падших ангелов.
Среди важнейших функций прихода была регистрация передачи прав на землю и земельных залогов. Одна ранняя запись в приходском реестре описывает процедуру, на основании которой Генрих Лонг купил дом у некоего Готфрида. Акт купли-продажи был совершен "перед гражданами и приходскими магистратами и перед судьями и приходскими священниками". Затем Генрих уплатил гражданам и судьям обычный гонорар за свидетельство сделки и ее регистрацию. Всякого, кто сомневался в факте регистрации, специально приглашали заглянуть в реестр судей, где он мог обнаружить истину. Наконец, Генрих прибыл в городскую ратушу и вручил сыну и наследнику Готфрида в присутствии городских заседателей три марки, таким образом обезопасив себя и своих наследников от всяких притязаний со стороны наследников продавца.
В задачу городских заседателей, однако, входило не только свидетельство сделок и ведение их реестра. В основном заседатели выступали в качестве непрофессиональных судей либо в высоком суде вместе с председательствующим профессиональным судьей, либо в мелких делах по отдельности. В высоком суде они разбирали дела в качестве суда первой инстанции, а также апелляции по гражданским и уголовным делам, рассмотренным в судах приходских магистратов. Они объявляли закон и выносили решение, которое профессиональный судья исполнял. Дословно они "находили" решения: считалось, что они представляют аккумулированное знание обычного права. Когда один заседатель единолично разбирал дело, он представлял решение другим заседателям для получения их согласия.
Постоянно активно функционировали примерно 25 заседателей. Однако бывшие заседатели и выдвинутые кандидатами на эту должность тоже входили в число "братьев", составлявших, подобно приходским магистратам, гильдию. Хотя они приносили присягу на верность архиепископу, они также были связаны присягой объявлять закон и находить решение беспристрастно и истинно. Протоколы их дел включают решения, вынесенные не в пользу архиепископа, а также и решения, противоречащие интересам купцов Кельна.
Так, в ряде дел XII в., в которых архиепископ, действуя через своего казначея, претендовал на то, чтобы разные члены различных приходских общин считались домочадцами архиепископа и как таковые подлежали обложению определенными налогами, собираемыми казначеем, — заседатели вынесли решение против казначея. А в 1103 г., согласно самому раннему дошедшему до нас документу, где упоминаются заседатели, по иску, в котором купцы Льежа и Юэ требовали от купцов Кельна соблюдать привилегии, дарованные прежним архиепископом Кельнским, заседатели решили дело в пользу иностранных купцов.
Кроме судебных функций заседатели осуществляли многие полномочия городского совета, и как таковых их часто называли не только "заседатели", но и "старейшины" Кельнские хроники XII в. свидетельствуют о том, как они планировали и утверждали расширение городских стен, приносили городские земли в дар на благотворительные цели, управляли городской собственностью, например мясными и рыбными прилавками, принадлежащими городу, а не гильдии, и даже в трех случаях заключали договоры с другими городами, предоставляя различные права их купцам, — и все это без утверждения архиепископа.
Помимо приходских магистратов Кельном управляла еще третья гильдия, «таверна богатых». Двое из ее членов ежегодно избирались на должность бургомистров, Сама же состояла из бывших, нынешних и выдвинутых на должность бургомистров. Главной задачей ее был надзор за ремесленными цехами и рынками, а также за условиями торговли (включая цены) сельскохозяйственными продуктами, вином и пивом. Она вершила свой суд на трех главных торговых площадях города для надзора за соблюдением своих предписаний. «таверна богатых» рассматривала также апелляции на решения гражданских судов приходских магистратов.
Муниципальное управление Кельна в XII в. было полностью патрицианским. Единственный, кто ограничивал всесильных аристократов, был архиепископ, который назначал двух главных должностных лиц: один из них, именуемый бургграфом (городской граф), председательствовал над заседателями в слушаниях высокого суда и, кроме того, являлся военным главой города и надзирал за улицами и площадями общего пользования; второй, именуемый штадтфогтом (городской префект), председательствовал на некоторых общих сессиях высокого суда.
На практике власть этих двух должностных лиц и самого архиепископа оказалась в подчинении у власти гильдий заседателей, бургомистров и приходских магистратов. Власть архиепископа постепенно ожила в течение XIII столетия, но к тому времени право Кельна полностью оформилось и во многих отношениях, хотя и не во всех, перекрывало структуру политической власти.
Ученые давно спорят о происхождении муниципального управления в Кельне: что было его главным источником — движение за мир, революционная коммуна, территориальное сообщество или купеческая гильдия? Им может быть любое из этих явлений или их сочетание, но следует ответить на более крупный вопрос: каково отношение муниципального управления и муниципального права Кельна к великому преобразованию Европы, происходившему в то самое время, когда Кельн обретал свое политическое и правовое лицо?
Отделение города от епархии архиепископа и от герцогства, окружавших его, создание собственных светских городских учреждений, и прежде всего создание собственной политической и правовой истории, то есть исторического сознания или сознания органичного развития и роста, — все это стало возможным потому, что сама церковь провозгласила дуализм церковных и светских властей и поддерживала плюрализм последних, и в силу того факта, что идея постепенного исправления мира посредством права стала ведущим понятием, руководящим мотивом и в церковной и в светской сфере.
Эти революционные перемены в умах и сердцах людей были существенной частью революционных перемен в политической, экономической и социальной жизни, которые происходили всюду в Европе в конце XI и в XII столетии. Важным выражением этих перемен было основание самоуправляющихся городов и создание нового типа права — городского права — и в Кельне, и в других городах.
Кельн был исключением из обычного способа создания городов в германских княжествах, который состоял в том, что император или князь издавал хартию. Иногда такие хартии давал император для успокоения бунтующих городов. Так, жители Вормса в 1073 г. бунтовали против своего епископа и получили вольности от императора Генриха IV. Майнц поступил так же в 1077 г. Другие хартии исходили от князей. Один из самых ранних примеров — хартия, дарованная Фрайбургу в 1120 г. герцогом Конрадом Церингенским, который создал так называемый форум (город) на пустыре, прилегавшем к одному из его замков. Форум первоначально населяли купцы, приглашенные из соседних районов. Название Фрайбург ("свободный город") говорит само за себя.
Свобода жителей заключалась в том, что они были исключены из обычного права сельской местности и подчинялись особому праву торговых сообществ. По хартии каждому жителю (бюргеру) полагался участок земли площадью 50 на 100 футов, за который он должен был платить всего один шиллинг годовой ренты, герцог гарантировал всем поселенцам мир и защиту; жители получали право наследования своей земли с привилегией свободной продажи и завещания; они освобождались от всех принудительных расходов на содержание герцога, всех дорожных пошлин на территории герцогства, всякой тальи или поборов, кроме как на законный военный поход; они свободно пользовались пастбищем, лесом и рекой; они подчинялись только торговому праву, в частности такому, какое применялось к купцам Кельна; герцог не мог назначать главного магистрата или священника без предварительного избрания его гражданами. Купцы и герцогские должностные лица поклялись хранить и защищать это поселение, а герцог принял такое же обязательство торжественным рукопожатием. Вскоре группа "выборных" была придана главному магистрату городского управления, в в. члены ее стали называться консулами.
Пример Фрайбурга, подобно примеру Сент-Омера, по-видимому, говорит в пользу тезиса Пиренна, разделяемого Стивенсоном, что купцы играли ведущую роль в формировании городов. Однако даже в этих городах, а также в других, складывавшихся подобным образом, купцам пришлось вскоре поделиться властью с другими сословиями или элитарными группами — цехами ремесленников, аристократией, включая епископов, а часто — с князьями, королями и императорами.
Любек, порт на Балтике, был основан в 1143 г. графом Адольфом Гольштейнским, который позвал жителей Вестфалии, Фландрии и Фризии поселиться там. В 1158 г. город перешел к Генриху Льву, герцогу Саксонскому из рода Вельфов, который учредил монетный двор и пошлины и дал горожанам особые привилегии, включая форму управления, заимствованную у города Зеста (Генрих основал также Мюнхен и Брауншвейг). В 1181 г. император Фридрих Барбаросса захватил Любек и позже даровал ему хартию вольностей, в которую были включены определенные права самоуправления и освобождение купцов от всех дорожных пошлин на территории герцогства Саксонского. К середине XIV в. Любек стал богатейшим городом севера.
Быть может, самая впечатляющая иллюстрация рождения и роста системы городского права в рамках западной традиции права — это процесс, благодаря которому законы более чем дюжины ведущих немецких городов были официально приняты в сотнях новых городов, основанных между XII и XIII вв. Например, законы Любека были приняты в 43 городах, Франкфурта — в 49, Гамбурга — в 4, Фрайбурга — в 19, Мюнхена — в 13, Бремена — в 2, Брауншвейга — в 3. Самым важным явлением было, однако, распространение законов Магдебурга, города на Эльбе, на более чем восемь десятков новых городов. Магдебургское право стало главным фундаментом писаного права в Центральной и Восточной Европе.
Однако каждый из городов внутри определенного "правового круга" воспринимал не исходное магдебургское право, или любекское, или франкфуртское; скорее, это были законы "материнского города" в том виде, в каком они существовали на время рецепции. В типичном случае феодальный сеньор нового "дочернего города" даровал ему, скажем, магдебургское право, а уж после этого городские власти посылали в Магдебург, где главные судебные чиновники, городские заседатели или шеффены готовили новое издание действующих магдебургских законов или требуемых фрагментов из них, скажем о городском управлении, отправлении правосудия, гильдиях, гражданском и уголовном праве.
Некоторые города по нескольку раз посылали за обновленными законами. Суды "дочернего города" часто отсылали конкретные дела на рассмотрение заседателей "материнского города" и получали оттуда формулировки норм, применимых к этим фактическим ситуациям. Таким образом, видно, как в законах и решениях более молодых городов отражается органичный рост оригинального магдебургского, любекского или иного "материнского" права.
Многие века Магдебург был центром торговли со славянами. В 968 г. он стал центром епархии архиепископа. Позже он служил важной военной базой для походов на славян. Однако только к началу 1100-х гг. Магдебург создал на основе преемственности собственные управленческие и правовые учреждения и выработал собственное гражданское сознание. В 1129 г. жители города с оружием в руках восстали против архиепископа, но тому удалось подавить бунт. В том же году в одном из магдебургских документов впервые встречается выражение "ведущие граждане".
В 1160 г. появляются упоминания "заседателей и судей города Магдебурга". В это время велика была роль гильдий и цехов, в 1183 г. их статус был подтвержден. В том же году впервые появляется упоминание о суде заседателей. Наконец, в 1188 г. архиепископ Вихманн перестроил городское управление, сохранив наследственные должности бургграфа и его заместителя, но учредил в дополнение совет из 12 человек, в который входили 11 пожизненных членов-заседателей и заместитель бургграфа. Архиепископ, правивший всей епархией, сохранил контроль над городом, хотя последний получил автономию в отправлении правосудия, налогообложении и подобных вопросах. "Коллегия" заседателей заполняла вакансии в своем составе представителями ведущих семейств.
В связи с реформой 1188 г. архиепископ Вихманн издал первое писаное законодательство Магдебурга. Это был документ из 9 статей. Эти статьи не претендовали на полное изложение магдебургского права, скорее это были решения некоторых важных спорных вопросов, основанные, вероятно, на предшествующих судебных решениях. Например, в ряде дел были отменены традиционные процедурные детали при принесении присяги. Была упразднена ответственность отца за убийство или увечье, совершенное его сыном, если отец мог доказать свидетельством шести достойных людей, что он не был при совершении преступления, а если был, то не участвовал. Та же норма была распространена на других лиц помимо отца.
Одно из положений трактовало вопрос о сроке, в течение которого можно было подать жалобу в случае изгнания с земли, телесного повреждения или убийства в пределах или за пределами города. Другая статья позволяла лицу, отсутствовавшему в паломничестве или по неотложному делу, отсрочку при подаче иска в суд бургграфа или его заместителя. Статья 7 устанавливала, что в споре между гражданином и чужеземцем правосудие следует осуществить безотлагательно, и дело должно быть решено в день его возбуждения. Статья 8 предоставляла суду заседателей общую юрисдикцию по всем типам дел в отношении как граждан, так и чужестранцев, с оговоркой, что если заседатели отсутствуют, правосудие должен осуществить бургграф или его заместитель.
Наконец, "чтобы не пострадал городской закон", ст. 9 предусматривала, что всякий, нарушивший ход собрания граждан выкриками, неуместной или глупой речью, должен быть "строго наказан гражданами, чтобы другим было неповадно".
Эти девять статей 1188 г. и были, насколько известно, первым писаным собранием норм магдебургского права. Они предполагали существование некоторой большой совокупности неписаных норм. И действительно, магдебургское обычное право было формально принято некоторыми городами уже в середине 1100-х гг. Рост магдебургского права в последующие полтора столетия можно проследить путем анализа ряда норм, посланных магдебургскими заседателями в Бреслау в 1261 г. и в Герлиц в 1304 г.
Бреслауское право состояло из 64 статей, а Герлицкое — из 140. В герлицком праве некоторые вопросы, такие как продажа товаров, собственность, наследование трактовались гораздо подробнее, чем в бреслауском. Более подробными были и статьи по уголовному праву и доказательству. Больше того, магдебургские шеффены не просто послали 64 бреслауские статьи в Герлиц в их первоначальной форме, добавив или вставив прочие статьи, нет, они сознательно усовершенствовали и изменили более ранний сборник. Несколько статей более раннего права иногда объединялись в одну, более широкую. Некоторым статьям, расположенным неудачно, было найдено новое место.
Так, ст. 8 герлицкого права начинается со ст. 11 права Бреслау, где говорится о наказании лица, схваченного после того, как жертва телесного повреждения подняла крик. Но затем ст. 8 идет дальше, устанавливая, что наказание может быть более суровым, если ранение совершено ножом и виновный схвачен на месте. Это пример расширения первоначальной статьи в свете нового опыта.
Большинство из 140 статей герлицкого права 1304 г. было заимствовано либо из бреслауского права (с дополнениями), либо из Саксонского зерцала — совокупности правовых норм, составленной около 1221 г. неким саксонским юристом. Этот сборник стал важной частью того, что в широком смысле можно назвать общим правом Германии. 10 из первоначальных 64 статей бреслауского права тоже заимствованы из Саксонского зерцала. 25 статей герлицкого права были совершенно новыми: шесть из них были вставлены в текст, а 19 добавлены в конце.
64 статьи первоначальных статей бреслауских законов 1261 г. также были дополнены 24 статьями, полученными из Магдебурга в 1283 г. и еще 23 статьями, полученными в 1295 г. По большей части эти дополнительные положения являются разъяснениями более ранних положений.
Таким образом, право, распространившееся из Магдебурга в Бреслау и Герлиц, а также еще в примерно 80 городов Бранденбурга, Силезии, Богемии, Польши и других областей Центральной и Восточной Европы, претерпело сознательную эволюцию, органичное развитие и рост. Его главным формальным источником были "речения" магдебургских заседателей, то есть их решения по делам, представленным на их рассмотрение. Однако же эти решения не были изолированными решениями, они являлись составной частью обычного права, которое хранили в памяти, записывали и потом собирали в кодексы и передавали по наследству.
Осознанный рост права был тесно связан с его систематическим, или целостным, характером. Бреслауское право было в конце концов издано в середине XIV в. в качестве систематизированного свода права в пяти книгах, содержавших 465 статей. Первая книга трактовала главным образом вопросы выборов и введения в должность городских советников, их прав и обязанностей, публичности и законной силы их действий. Вторая книга была посвящена вопросам судебной организации и процедуры, включая и те, которые касались заседателей и других судей, выбора заседателей и других судей, их вознаграждения, времени и места их заседаний, юрисдикции различных судов (особенно по уголовным и наследственным делам), требований по судебным взносам, наложения ареста на имущество, актов распоряжения имуществом, третейского суда, поединков, представительства одного лица в суде другим и иных процедурных деталей.
Третья книга была посвящена типам судебных жалоб: по делам о телесных повреждениях и убийствах, по которым одновременно выдвигались и гражданские иски о возмещении ущерба, о других правонарушениях, включая растрату, клятвопреступление, ростовщичество, обман, фальшивомонетничество, о долгах, включая ответственность наследников за долги покойного, об оплате повинностей и различным другим типам исков. Определялись различные виды доказательств, необходимые для обоснования различных исков.
Регулировались также денежные обязательства, включая залог, ипотеку и клятвенное заверение, средства возмещения ущерба, включая взыскание долга путем описи имущества, ареста бежавшего должника и, наконец, изгнания. Четвертая книга содержала семейное право, включая значительное количество статей о правах членов семьи на наследуемое ею имущество.
Первая часть четвертой книги касалась вопросов приданого, женитьбы и договоров наследования, прав главы дома, жены и детей по распоряжению различными видами семейной собственности. Вторая часть книги включала право наследования и опеки. Пятая книга, состоявшая из 23 статей, по-видимому, была незаконченным собранием важных неоднородных норм права и решений, не подходивших под рубрики первых четырех книг.
"Систематизированное право заседателей Бреслау-Магдебурга", как стали называть это собрание в середине XIV в., было не только более подробным, но и гораздо более полным и систематизированным, чем герлицкое право 1304 г., которое, в свою очередь, было гораздо более подробным, полным и систематизированным, чем первое бреслауское право 1261 г. Все три типа собраний права были выведены из постоянно развивающейся системы права самого Магдебурга. Кстати, варианты магдебургского права, принятые в Бреслау и Герлице, подобно дочерним законам других материнских городов, передавались в другие новые города, которые, таким образом, становились "внучатыми" городами Магдебурга. Действительно, право Бреслау стало материнским правом всего королевства Богемии.
Магдебургское право проводило коренное различие между правом в широком смысле, которое понималось как общие рамки закона, и правом в более конкретном смысле правового предписания или обычая. Право в широком смысле содержало общие принципы или права, данные самой природой социальной жизни и в конечном счете божественным провидением, оно было смесью обычного и естественного права.
Право обычая было либо законодательным актом, либо указом местных властей и принятым ими местным обычаем, иногда его называли "гражданский закон", что буквально означало "выбор города" или "выбор граждан". Право Бреслау и в 1261 г., и сто лет спустя начиналось одним и тем же положением: "согласно обычаю" право Магдебурга применимо в Бреслау. В другом разделе более позднего издания (в предыдущем его не было) признавалась возможность конфликта между правами. Этот раздел устанавливал, что городской совет имеет право решать вопросы, поднятые любым лицом, которому члены совета предоставили право выступать в городском собрании, и это положение, говорилось в разделе, заседатели (Магдебурга) "провозгласили как гражданский закон, а не как вопрос права в широком смысле".
Однако это было то самое право в широком смысле в широком смысле, которое давало советникам многие из их полномочий по созданию положительного права. Например, из права в широком смысле выводились полномочия советников устанавливать меры и веса, регулировать продажу продовольствия и других товаров, устанавливать цены и определять наказания лицам, нарушившим их предписания.
Современное немецкое слово для обозначения конкретного статута — "Gesetz" — не встречается в магдебургском праве, но для обозначения деятельности городских властей по установлению предписаний употреблялось причастие gesetzt (установленный). Например, городскому совету было дано полномочие наказывать за продажу товаров по ценам выше установленных указом городских властей.
Важное значение имел также акцент городского права Магдебурга (и это нашло выражение в его вариантах Бреслауского права) на право собственности и торговое право. Было установлено, что человек может заложить в обеспечение долга свою лавку, мясной магазин или другое торговое помещение. Владелец такого помещения считался "владельцем наследуемой собственности или имущим человеком".
Он мог его продать или передать по завещанию. Кроме того, купцы, а также паломники не могли подвергаться исковым преследованиям во время их отсутствия в городе. Особый интерес представляют положения, касающиеся ответственности наследника по долгам покойного: она была объявлена противоречащей праву, изложенному Грацианом. Таким образом, магдебургское право отличалось и от феодального, и от канонического права.