Феодальное право
Термин "феодализм" был изобретен только в XVIII в. До этого, фактически начиная с XII столетия, люди писали и говорили не о феодализме или о "феодальном обществе", а о "феодальном праве", имея в виду главным образом систему прав и обязанностей, связанных с отношениями "сеньор-вассал" и зависимым держанием земли. Однако в эпоху Просвещения XVIII в. весь тот общественный строй, при котором когда-то существовали отношения "сеньор-вассал" и зависимые земельные держания, впервые был назван феодальным обществом, а главными чертами этого общества назвали привилегированное сословие аристократов и подчиненное ему крестьянство. Это определение было достаточно широко, чтобы включить и многие аспекты европейского общества XVIII в. тоже.
Со временем термин "феодализм" стал ассоциироваться с одним старым выражением, появившимся еще в эпоху Реформации — "Средние Века". Было сказано, что феодализм — это тот тип общества, который существовал на Западе в Средние Века, и более того, было сказано, что этот тип общества существовал и в незападных культурах тоже во время "средневекового" периода их истории. В этом словоупотреблении прячется этноцентрическая исходная посылка, что какие-то характеристики социальной и экономической истории Запада можно использовать для определения социально-экономического строя других обществ.
Более того, многие историки XIX—XX столетий, игнорируя систему представлений, отношения между церковными и светскими властями и сверх всего правовые институты и понятия, сопровождавшие феодальное хозяйство Запада, давали искаженную картину динамики так называемого феодализма как на Западе, так и везде. В особенности марксистские историки, рассматривающие способ и отношения производства как инфраструктуру или базис феодального общества, а политику, идеологию и право как надстройку, не смогли объяснить, почему созданный западным феодализмом тип надстройки столь радикально отличается от надстройки, скажем, японского или русского феодализма.
В то же самое время многие другие историки, отвергающие марксистские категории базиса и надстройки, тоже не смогли хоть сколько-нибудь систематически показать взаимодействие между политическими, идеологическими и правовыми институтами и понятиями на Западе, с одной стороны, и такими социальными и экономическими институтами, как ленное держание земли, отношения "сеньор-вассал" и серваж, — с другой. Но если первые не являются простым выражением и орудием последних, как утверждал Маркс, то каковы же действительные отношения между ними? Можно ли сказать, что, вопреки марксистской теории, "сознание" определяло "бытие"? Или, если сами эти категории неверны, какие категории должны их заменить?
Отношения между социальными и экономическими факторами, с одной стороны, и политическими и идеологическими — с другой, можно прояснить, если основываться на четырех методологических постулатах.
Первое. Следует видеть, что правовые институты переходят границы между социально-экономическими и политико-идеологическими факторами. Право следует рассматривать как неотъемлемую часть и материальной структуры западного общества ("способ и отношения производства"), и его духовной жизни ("политическое и социальное сознание"), то есть и как базис, и как надстройку.
Второе. Анализировать следует не феодализм, а различные виды права, которые регулировали социальные и экономические отношения в рассматриваемый период. Этот анализ должен включать не только феодальное право в чисто техническом смысле, то есть право, регулирующее ленное держание (феод) и отношения "сеньор-вассал" (присяга на службу), но и манориальное право, то есть право, регулирующее отношения "помещик—крестьянин" и сельскохозяйственное производство и жизнь феодального поместья в целом. Сопоставление феодального и манориального права должно помочь нам преодолеть возражения тех историков экономики и общества, которые справедливо обвиняют некоторых историков права в игнорировании главной черты феодализма, то есть существования привязанного к земле зависимого крестьянства.
Нам удастся избежать обвинения в чрезмерной широте (и вытекающей отсюда расплывчатости понятия), если мы будем придерживаться важного технического различия между двумя видами регулирования: регулированием феодального землевладения и вассальной присяги, с одной стороны, и регулированием манориальных отношений — с другой. Это были две раздельные отрасли права, подобно праву корпораций и трудовому праву сегодня на Западе, хотя социологически и исторически они тесно взаимосвязаны.
Третье. Мы добавим в изучение западного феодализма динамический элемент, если исследуем те перемены, которые произошли в феодальном и манориальном праве со времени Папской революции. Ибо то громадное сотрясение, которое произвели в Европе так называемая григорианская реформа и борьба за инвеституру, не могло не отозваться на правовом регулировании способа и отношений производства, да и ведущие историки общества и экономики тоже поддерживают такую периодизацию феодализма на Западе.
Марк Блок делит феодализм на "первый феодальный период" (с VIII до середины XI в.) и "второй феодальный период" с середины XI по XV в. Он пишет: "было два последовательных "феодальных" периода с весьма различными ведущими тональностями". Аналогичным образом Жорж Дюби считает XI столетие критическим периодом в возникновении западного феодализма и называет годы с 1070 по 1180 "веком великого прогресса", в течение которого феодализм как система установился по всей Европе.
Четвертое. Следует учитывать, что до середины XI в. отношения "сеньор—вассал" и ленное держание, с одной стороны, и отношения "помещик—крестьянин" и жизнь манора — с другой, не подвергались систематическому правовому регулированию, и, хотя они в значительной степени регулировались обычаем (включая обычное право), феодальный и манориальный обычаи были по большей части неразвиты и растворены в социальном и экономическом обычае. А самый важный аспект тех коренных перемен, которые произошли в XI—XII вв., состоял в том, что в этот период и феодальное, и манориальное право были выделены и существенно систематизированы.
Если прав был покойный русский историк Георгий Вернадский, сказав, что русский феодализм был "феодализмом без феодального права", то можно сказать, что и западный феодализм до XI в. был "феодализмом без феодального права". Это, конечно, преувеличение: какое-то феодальное право (и какое-то манориальное право) было и в России, и в империи франков, но оно было в значительной степени распылено и не систематизировано.
За столетие, с 1050 по 1150 г., феодализм на Западе был узаконен в том смысле, что феодальное и манориальное право впервые были восприняты как цельные совокупности права со своей собственной жизнью, посредством которых сознательно регулировались все аспекты феодальных и манориальных отношений.