Церковная юрисдикция в Англии

Конфликт между Бекетом и Генрихом был, по сути, конфликтом по поводу объема церковной юрисдикции. В этом смысле он был парадигмой Папской революции, которая установила по всему Западу два соперничающих политико-правовых авторитета: духовный и светский. Одним следствием этого дуализма стало укрепление политико-правовой власти королей в светской сфере. Другим результатом стали трения на границах королевской и папской юрисдикции. В разных королевствах эти трения разрешались по-разному. В Англии на разрешение этих противоречий сильно повлияли обстоятельства мученической гибели Бекета.

В Англии XII в., как и во всей Европе, церковные суды претендовали на юрисдикцию (хотя не всегда ее получали) над:

всеми гражданскими и уголовными делами с участием духовных лиц, включая все дела по поводу церковной собственности;
всеми брачно-семейными делами;
всеми делами по завещаниям;
определенными уголовными делами, такими, как ересь, богохульство, колдовство, ростовщичество, клевета, блуд, гомосексуализм, прелюбодеяние, осквернение религиозных мест и нанесение телесных повреждений духовному лицу,
договорами, собственностью, прочими гражданско-правовыми делами, когда имело место нарушение клятвенного обещания (именуемое "клятвопреступлением" или "лжесвидетельством", то есть нарушением присяги).

По каноническому праву любое дело, включающее названные предметы разбирательства, можно было возбудить путем подачи жалобы в суд соответствующего архидиакона или епископа; проигравшая сторона могла подать апелляцию в суд соответствующего архиепископа, а уже оттуда — в римскую курию. Фактически в XIII в. папская курия в Риме рассматривала по апелляции больше всего дел именно из Англии.

Папа также осуществлял вселенскую юрисдикцию в качестве судьи первой инстанции: истец мог добиться выдачи специального предписания из папской курии, по которому дело разбиралось на месте папским легатом. Это было в порядке вещей по делам, связанным с большими денежными суммами, а также в тех случаях, когда стороны проживали в разных архиепископиях; ведь любая из крупных стран Запада включала более одной церковной юрисдикции (например, решение архиепископа Йоркского нельзя было обжаловать в суде архиепископа Кентерберийского и наоборот).

В то же время светские суды оспаривали юрисдикционные притязания церкви, причем часто весьма успешно. Вот как писал об этом Мейтленд:

"Никогда в Англии, да пожалуй и в других странах, государство не уступало церковным трибуналам все те безграничные сферы, на которых настаивали наиболее дерзкие их приверженцы. Везде мы видим борьбу и затем компромисс, и снова борьбу, а в итоге после окончания XIII в. верх в таких битвах, как правило, одерживало государство. Безнадежно пытаться провести нерушимую границу между "духовными" и "мирскими" делами. И так будет всегда, пока так называемые "духовные суды" осуществляют хоть какую-то власть в этом преходящем мире. Граница, которая в каждый данный момент и в данной стране отделяла территорию светского от территории духовного права, была столь груба и ненаучна, что ничего не стоило потерять или отвоевать землю, не заметив этого.

Стоит хотя бы взглянуть на безнадежную расплывчатость таких выражений, как "дела по завещаниям" или "брачно- семейные дела", и станет ясно, как легко аннексировать территорию понемножку, не вступая в открытый бой; мы не услышим ни радостного клича победителей, ни горестного вопля побежденных. Поэтому правителям церкви приходилось терпеть многое, чего они не могли одобрить, или по крайней мере одобрить именем церкви. Они могли давать и брать, не принося в жертву первопринципов.

Несомненно, были такие принципы, ради которых они, по примеру Фомы Аквинского, заявили бы, что пойдут на смерть; однако от них не требовалось проливать кровь за каждую йоту и запятую сложной и ненасытной юриспруденции. Папы, и при этом люди отнюдь не безвольные, научили их своими предписаниями и личным примером, что, имея дело с временной властью, можно и повременить".

Итак, сложилась крайне неловкая ситуация: в наличии было два набора судов, один светский, а другой церковный, и оба претендовали на юрисдикцию по одним и тем же делам. Как решить этот спор? С одной стороны, король — христианин и как таковой является подданным папы; так что, надо думать, папе или его подчиненному, архиепископу Кентерберийскому, стоит только предупредить короля, что, если он не уступит юрисдикционным требованиям Святой Церкви, он будет вечно гореть в аду.

С другой стороны, церковь сама сочинила концепцию двойной власти, двух мечей, церковного и светского, духовного и преходящего. Однако по собственному определению церкви, значительная часть дел, на которые она притязала, принадлежала к светской сфере. Как указывает Мейтленд, выражения типа "брачные дела" подразумевали не только интимные духовные вопросы семейных отношений, но и отношения собственности, которые часто впрямую были связаны с тем экономическим и политическим порядком, за который отвечала корона.

А кроме того, если даже отвлечься от понятий и теории, существовали и вопросы власти. Церковь, не имевшая собственной армии, при проведении в жизнь своих мероприятий против инакомыслящих опиралась на светские власти; кроме того, папы и архиепископы обычно не назначались на должности без светской поддержки. Однако церковь обладала мощным, хотя и невооруженным, политическим отрядом — духовенством, а оно могло привести в действие очень сильнодействующие средства, включая отлучение и интердикт.

Отлучение от церкви означало лишение права принимать таинства (включая и предсмертные, что означало лишение христианского погребения), а в самых крайних случаях — полное исключение из церкви с анафемой (то есть практически полный остракизм).

Интердикт был частичной или полной приостановкой осуществления публичных церковных служб и таинств. Он мог распространяться и на одно или нескольких лиц, и на целую местность или королевство. В 1208 г. папа Иннокентий III наложил интердикт на всю Англию и отлучил от церкви короля Иоанна Безземельного, пригрозив низложить его и отдать корону Филиппу Августу Французскому.

Причиной был отказ Иоанна принять в качестве архиепископа Кентерберийского папского назначенца. "Англия стонала под интердиктом". Церкви были закрыты годами. Король Иоанн Безземельный нанес ответный удар, назначив на церковные должности своих людей, но в конце концов покорился; фактически он отдал Англию папе и получил ее назад в качестве ленного владения, признав себя вассалом папы и согласившись отправлять в Рим ежегодную дань. В 1215 г. король Иоанн в самой первой статье Великой хартии вольностей провозгласил, что — "Английская церковь да будет свободна" — что, разумеется, означало свободу церкви под руководством папского престола от контроля королей и баронов.

При наличии острого соперничества между двумя властями, вооруженными и теоретически, и практически, все, вероятно, желали юридического разрешения этого конфликта, особенно потому, что обе враждующие стороны высоко оценивали роль права в разрешении конфликтов, да и сам конфликт носил правовой характер, ведь он разгорелся по поводу юрисдикции.

В отношении клириков, обвиненных в тяжких преступлениях (фелониях), в Англии вопрос решился после гибели Бекета следующим образом: светская юрисдикция в отношении не то что суда, а даже наказания была исключена. Несмотря на это, королевские суды постепенно выработали такой процедурный механизм: они начинали дело против человека прежде выяснения вопроса о его церковном статусе, а уже потом, если его осуждали, он мог претендовать на привилегию духовенства и передачу дела в церковный суд.

Более того, Бекет, судя по всему, не поднимал вопроса о светской подсудности духовенства за менее тяжкие преступления (не фелонии) и гражданские правонарушения; во всяком случае, в Англии духовенство осталось по этим делам под светской юрисдикцией. Напротив, во Франции клирики пользовались иммунитетом относительно светского правосудия по мелким преступлениям, но он не действовал в отношении тяжких преступлений (предумышленное убийство, нанесение увечий, разбой, рецидив, то есть "неисправимость"), "королевских дел", куда входили государственная измена и другие преступления, задевавшие монарха или достоинство его чиновников, а также преступления против общественной безопасности, куда входили проведение запрещенных собраний, проповедь идолопоклонства, атеизма и других запрещенных учений. Такие "королевские дела" подпадали под светскую юрисдикцию вне зависимости от того, совершил их клирик или мирянин.

Что касается прочих вопросов, затронутых в Кларендонских постановлениях, то Генрих II отменил те положения, которые "оскорбляли" папство, однако что именно подпадает под эту категорию, определено не было. На практике в XIII в. до того, как установились границы между светской и церковной юрисдикцией, происходила острая борьба между короной и духовенством.

Что касается чисто религиозных вопросов, то заявленная Генрихом II в Кларендонских постановлениях юрисдикция никогда больше не подтверждалась вплоть до Реформации в Англии в XVI в. Вплоть до Генриха VIII король не имел апелляционной юрисдикции по решениям архиепископского суда. Духовенство также настояло на своем праве покидать пределы королевства без разрешения короля, хотя на практике король часто ограничивал это право. За королем осталось право совещательного голоса при отлучении его чиновников, но здесь папа имел преимущество и мог отлучить от церкви самого короля.

Касательно брачно-семейных и наследственных дел, которые не затрагивались в Кларендонских постановлениях, церковные суды в Англии имели почти исключительную юрисдикцию. Однако "реальную (недвижимую) собственность" нельзя было отказать по завещанию, и в XIII в. королевские суды закрепили свою исключительную юрисдикцию над недвижимостью.

В отношении споров между духовными лицами по поводу занятия церковных должностей и споров между мирянами по долгам, взятым под клятвенное заверение, то здесь соответствующую юрисдикцию имели и церковные, и светские суды. В тех и других делах церковные суды осуществляли значительный объем юрисдикции благодаря добровольной передаче дел в них.

Сравнение границ между церковной и светской юрисдикциями в Англии и Франции показывает, что во Франции положение церкви было менее привилегированным.

в отношении брачных дел светские юристы Франции проводили различие между гражданским брачным договором и таинством брака. Споры по первому подлежали светскому суду (например, споры относительно добровольности согласия обоих супругов);
дела о завещаниях во Франции подлежали параллельной юрисдикции церковных и светских судов в XII—XIII вв., а затем перешли в исключительную юрисдикцию светских;
в отношении привилегий духовенства во Франции в XIV—XV вв. проводилось различие между правами владения, которые определял королевский суд, и правами собственности, которые находились в юрисдикции церкви. В Англии королевские суды считали право представления на церковные должности разновидностью недвижимой собственности и потому относили его к своей исключительной юрисдикции, но церковные суды иногда с успехом оспаривали это право;
в Англии, в отличие от Франции, сбор церковных десятин, пошлин и налогов на содержание церквей и церковных дворов находился в исключительной юрисдикции церковных судов, равно как и управление благочестивыми дарами и доходами, пожертвованными прелатам или религиозным обществам. Последнее до того момента, как английский канцлер в XIV—XV вв. распространил свою параллельную юрисдикцию на передачу собственности "в пользу" другого;
и только в области дел о нарушении обещаний, сделанных под присягой или клятвенным заверением (клятвопреступление), французская церковная юрисдикция значительно превосходила английскую. Во Франции, судя по всему, светская власть на эти дела даже не притязала;
уголовная юрисдикция французских королевских судов над "идеологическими" преступлениями была значительно шире, чем юрисдикция королевских судов в Англии.