Западная традиция права

Заключение - страница 2


Папская революция была похожа на атомный взрыв, который расколол немецкое христианство на две части: церковь в виде независимой, доступной, корпоративной, законной организации, и светский порядок, распадающийся на различные общественные институты. Церковь образовала единую государственную структуру, подчинявшуюся единой системе права, а именно каноническому праву. Будучи церковью и создавая таким образом духовную сферу, она находилась настолько близко к божественному началу, насколько это возможно в этом мире.

Каноническое право церкви было, конечно, человеческим правом; кроме того, отражение естественного и божественного права входило в его обязанности. Светский порядок, однако, был менее совершенным, более примитивным, более приземленным. Поэтому его закон был более привязан к иррациональным факторам, власти, суеверию, упадку. Тем не менее он обладал способностью к перерождению, мог восстанавливаться. Церковь могла помочь привести его в более полное соответствие с естественным правом. Каноническое право могло служить моделью для светского правового устройства.

Каждый вид светского права был более или менее ограничен рамками определенного типа отношений в обществе: феодальное право — феодальными отношениями, городское — городскими, королевское — королевскими и т.д. Это отличало светское право от церковного, юрисдикция которого, хотя и ограниченная, распространялась на определенные виды проступков, независимо от того, кто и где их совершил. Задачей светского права было возвысить и преобразовать общественные отношения, которые оно регулировало.

Феодальные отношения подверглись воздействию правовых концепций взаимных обязанностей лорда и вассала. Концепция помещичьих отношений заключалась в подчинении лорда поместным обычаям его предков. Концепции кредита, партнерства и совместных предприятий отразились на торговых отношениях. Городские отношения изменились под воздействием идеи свобод граждан и конституционного характера вхождения в общину на основе присяги. Отношения короля и подданного были преобразованы правовыми концепциями подчинения короля закону, а также права и обязанности подданного не только не повиноваться, но даже убить тирана.

Таким образом, светское устройство должно было подвергнуться анализу и регулированию. Была создана новая политическая наука, представленная прежде всего в работах великого писателя XII в. Иоанна Солсберийского, который проанализировал характер правления, ответственность правителей, способ выбора правителей и обязанности подданных по отношению к ним. Церковники, включая последователей римского права и канонистов, внесли свой вклад в теорию суверенитета и конституционных ограничений власти правителей.

Светское право, включая феодальное, поместное, торговое, городское и королевское право, основывалось на обычае и, следовательно, гораздо меньше подверглось пересмотру учеными-юристами, чем церковное право. (Ситуация с римским правом была совершенно иной, оно было научной дисциплиной, преподаваемой в университетах, а не установленным государством правом; оно обычно не подвергалось изменениям — во всех этих аспектах оно было аналогично истории права.

И в то же время римское право представляло собой идеальный закон, с которым должно было согласовываться все позитивное право, а также дополнительное право, которым можно было заполнить пробелы.) Тем не менее светское право подверглось радикальным изменениям в конце XI и начале XII вв. Оно менялось по решению светских правителей, а также под влиянием ученых-юристов. Оно было систематизировано, а затем пересмотрено. Церковь сознательно пошла на внесение изменений.

В период между 1050 и 1200 гг. Западная Европа пережила становление феодального права как целостной системы. Феодальные права и обязанности стали более объективными, менее произвольными, более точными. Они стали более универсальными, более общими, более единообразными. В качестве примера можно привести права и обязанности по наследованию, отчуждению феода, замене феодальных обязанностей денежными выплатами. Вдобавок появилась в большей степени развитая взаимность прав лорда и вассала: лорд должен был защищать и поддерживать вассала, в то время как вассал должен был управлять феодом.

В том случае, если лорд нарушал обязательства перед вассалом, последний имел право отказаться от своей зависимости от лорда посредством формальной процедуры выражения недоверия. Вассал принимал участие в отправлении лордом правосудия при рассмотрении судебных дел. Таким образом, феодальный закон дал Западу первый светский опыт взаимности юридических обязательств между лицами, стоящими на более высокой и более низкой ступенях общественной лестницы.

В конечном итоге феодальное право приобрело характер отчетливой и цельной юридической системы, обладающей внутренне интегрирующими элементами и имеющей склонность и способность со временем развиваться далее. Оно, конечно, было менее систематизированным и целостным на уровне сознания и не столь профессиональным или научным, чем каноническое право, и в основном оставалось обычным правом. Тем не менее оно развивалось в направлении, проложенном каноническим правом.

Правовой режим отношений между лордом и вассалом отличался от правового режима отношений между лордом и крестьянином. Отношения последнего типа включали в себя манориальные обычаи. Характерно, что западный помещик не был владельцем, находящимся в отсутствии, или простым сборщиком налогов, как это было во многих незападных феодальных системах; лорд жил в своем поместье, наблюдал за тем, как оно управляется, и управлял им политически. Крестьянин мог быть крепостным или свободным, но в любом случае по манориальному праву у него были свои права. Например, все крестьяне, включая и крепостных, принимали участие в процедурах манориального суда.

В отличие от феодального права манориальное право не обеспечивало взаимных договорных обязательств между лордом и крестьянином- Однако крестьяне оказывали групповое давление, чтобы выговорить себе более выгодные условия, и такие условия имели силу взаимных уступок, которые совершались при условии лояльности сторон. Такое положение подкреплялось юридическим правом крестьянина, будь то крепостной или свободный, иметь в своем распоряжении землю.

При этом арендная плата, налоги и услуги, которые должны были оказываться крестьянами, устанавливались обычаем, и споры об их размерах и характере должны были решаться в рамках манориального права. Манориальный суд, в котором крестьяне принимали решения наравне с лордом, занимался уголовными и гражданскими делами, и существовали дела, принимавшие решения в пользу крестьян.

Крестьяне оставались бедными и угнетенными, но, тем не менее, у них были права в рамках юридической системы. Крестьянин являлся личностью, членом манориальной общности, частью того, что называлось "всем миром". Со временем положение крестьянина улучшилось, когда он обнаружил, что он может избежать своего положения и найти свободу в городе или в монастыре, или школе, а то и присоединиться к забастовке или восстанию. В XIV—XV вв. крестьяне стали поглощать поместья, и манориальная система исчезла. Право помогло проложить путь такому развитию событий. Признание крестьян, включая и крепостных, в качестве "граждан" манориальной общины было внутренним вызовом крепостничеству задолго до появления движения, приведшего к его отмене.

Феодальное право и манориальное право с неизбежностью должны были исчезнуть. При этом манориальное право должно было исчезнуть совсем, а феодальное право остаться как окаменевший обычай, долго существовавший еще после того, как феодальные экономические и политические отношения потеряли свою жизненность. С другой стороны, у торгового права явно имелось будущее.

Этот вид права также был систематизирован в конце XI и в начале XII вв., когда стали расцветать торговля в сельской местности, а затем торговля с зарубежными странами и между городами внутри страны. Таким образом, капиталистическое торговое право возникло как близнец феодального и манориального права.

В то время, когда между 1050 и 1200 гг. общее население Европы, возможно, удвоилось, городское население Европы увеличилось в 10 раз, возникли купеческие гильдии. Большое количество путешествующих купцов торговали на рынках и ярмарках. В результате, для совершения торговых сделок повсюду на Западе на более или менее однородной основе развилась сложная система юридических институтов.

Среди характерных понятии и приемов торгового права, развившегося в XII в., были понятия добросовестного покупателя (чьи права на товары были более существенными, чем права продавца), символическая доставка товаров посредством передачи документов, доверенность, не подкрепленная документами, юридический характер неформальных договоров и совместные предприятия.

Более того, эти характерные черты торгового права, которые сформировали структуру правового корпуса и которые с течением времени развивались как обычаи, были кодифицированы и подверглись толкованию. Нотариально заверенный контракт об обмене превратился в переводной вексель, нотариально заверенное обещание об уплате превратилось в простой вексель. Морской и бодмерейный займы превратились в некий вид страхования, банкирские письма превратились в аккредитивы. Как в случае канонического права, и, в меньшей степени, в случае феодального и манориального права, торговое право производило впечатление непрерывного сотрудничества последующих поколений, в данном случае купцов, в создании и развитии живой и растущей отрасли права.

Тысячи новых городов Европы тоже создавали свой собственный тип права, у которого также были качества объективности, универсальности, взаимности, участия, целостности и развития. Большинство старых городов Римской империи превратились в деревни и были вновь основаны в конце XI—XII и начале XIII вв. Характерно, что новые города принимали вид договорных общин на основе данной клятвы и имели хартии свобод, данные им королями или феодальными лордами. Эти новые города имели ярко выраженный общинный характер, подразумевающий обязательства взаимопомощи, взаимной защиты, общих судов, общего согласия на выборы чиновников и участия в собраниях, советах и арбитражных процедурах. Обычно они были свободны от обязательств перед феодалом. В этом тоже заключались важные источники западной конституционной системы, особенно в области гражданских прав и свобод граждан.

Наконец, вслед за Папской революцией возник новый тип королевского права. С исчезновением духовной власти короля над церковью он стал править как светский властитель, чьими основными обязанностями считались поддержание мира и установление справедливости в его владениях. Папская революция, лишив императора и королей их священного характера и их роли в качестве верховных властителей церкви, свела их статус к положению временных монархов.

В то же время это усилило королевскую власть, поскольку она стала подкрепляться новым территориальным понятием королевства, что помогло превратить вождей кланов в феодальных лордов, верховных властителей в данном географическом районе. Ранее короли по большей части управляли своими магнатами и самыми крупными владельцами недвижимости напрямую и только через них косвенно управляли местными и племенными вождями, вассалами вассалов и всеми подданными вообще. В XII и XIII вв., став территориальными правителями, они начали управлять своими подданными напрямую, посредством королевских чиновников, которым поручалось осуществлять более или менее специфические функции, например, королевских судей и сборщиков налогов.

Эти королевские чиновники управлялись и регламентировались королевским правом. Подобно папе Римскому, короли Европы начали управлять при помощи наместников, которые были профессионалами, а не более мелкими королями, и которые формировали постоянные правительственные управления, такие, как канцелярии, казначейства и суд. Государственное управление превратилось в четкую деятельность, которая была нечто меньшее, чем политика в целом, что было прерогативой королевской власти, но чем-то большим, чем набор отдельных правительственных учреждений.

То, что развитие королевского права в XII—XIII вв., включая герцогское право в герцогствах и других автономных территориях, испытало сильное влияние и в действительности было частью Папской революции, продемонстрировано поразительными параллелями между различными системами королевского права, с одной стороны, и каноническим правом — с другой. Так же как папа Григорий VII в 1075 г. впервые продекларировал власть папы создавать новые законы, так и впоследствии во всех королевствах Запада монарх превратился в создателя законов.

Ассизы Ариано, статуты мира в Германии, законы о собственности британских королей, французские законы и указы отражали новые убеждения в том, что у монарха есть право и обязанность устанавливать законы. Аналогично тому, как папская курия превратилась в профессиональный судебный орган в начале XII в., так впоследствии в различных королевствах королевская курия превратилась из собрания знати в судебный орган.

Точно так же, по мере того как каноническое право становилось все более структурированным и научным, благодаря работе Грациана и его последователей постепенно создавались и структурированные системы королевского права, которые, подобно каноническому праву, органично развивались при помощи толкования и новых законодательных актов. Гражданское право повсеместно отделилось от уголовного права. Рациональные методы доказательства повсюду вводились, чтобы дополнить или заменить собой старые методы принесения клятвы или "божьи суды". Повсюду развивались аналогичные базовые юридические понятия правосудия верхней и нижней судебной палат и права на владения.

В различных королевствах Европы начали создаваться корпусы королевского права, появились авторы по юридическим вопросам, которые видели в системах королевского права (так же, как ранее юристы понимали системы сначала римского права, а потом канонического) взаимосвязанный набор правил и институтов. Глэнвилл и Брактон в Англии, Эйке фон Репгау в Германии, Бомануар во Франции и другие "суммировали законы" своих соответствующих форм территориального правления в фундаментальных трактатах.

Но и до того времени сами законы вводились в жизнь с учетом их взаимосвязей. Ассизы Ариано короля Рожера II Сицилийского в 1140 г. в самой первой статье объявляли, что принцип разночтения в законах должен и может быть примирен при помощи толкования. Толкование, стремление к последовательности и рациональности, "уточнение определения", систематизация, взгляд на закон как на сложное единство, основанное на синтезе противопоставленных элементов, превратились в важные черты королевского права точно так же, как в прежние времена они принимались как важные стороны римского и канонического права со времен Ирнерия и Ивона, Азо и Грациана.

В понятие корпуса законодательства было заложено представление о его развитии. В прежние времена законодательство каждого из германских правителей, каждая великая "кодификация" понимались как общее резюмирование народного права, которое отменяло законы, существовавшие прежде. По окончании XI в. новое право королей предполагало продолжение существования предыдущих законов и, более того, строилось на них. Закон как бы расширялся и развивался по мере того, что некий король что-то добавлял к законодательству, созданному его предшественниками.

Возможно, самыми поразительными примерами этого являются, во-первых, органическое развитие сицилианского законодательства от законов Рожера II (Ассизы Ариано) к законам его сыновей, а затем и его внука Фридерика II, во-вторых, серия законов о владении и другие указы, изданные английскими королями со времен Генриха II и до правления Ричарда, Иоана и Генриха III.

Концепция органического развития закона ассоциировалась с принципом законности. Считалось само собой разумеющимся, что король правит по закону. "Земля должна стоять на законе" — так начинается первый скандинавский свод законов. В то же время правление по закону поддерживалось в теории, но не всегда на практике, широко распространенной верой в правление закона. Это убеждение, признаваемое в XII в. Иоанном Солсберийским и другими, а в XIII в. Эйке фон Репгау, Брактоном, Бомануаром и другими, заключалось в том, что сам король ограничен законом и что подданные короля в некоторых случаях даже могли иметь право не подчиняться ему, если его приказ был незаконным. Во-первых, это убеждение прежде всего основывалось на теологическом убеждении, что сама Вселенная подчинена закону.

Во-вторых, оно основывалось на дуализме светской и духовной власти, что налагало как практические, так и теоретические ограничения на каждую из этих властей. Каждое королевство Европы, включая даже Норманнскую Сицилию, испытывало трение между папской и королевской властью. Даже самые могущественные светские властители должны были беспрестанно принимать в расчет мнение папы не только в международных делах, но и во внутренней политике, включая и развитие юридических систем.

Частично такое положение проистекало из того факта, что в течение всего XII в. и, в меньшей степени, XIII в., другими словами, в ту эпоху, когда формировалась западная политическая и юридическая мысль, высшие чиновники короля занимали высокое место в церковной иерархии и в силу этого имели собственные обязательства перед Римом.

В-третьих, убеждение в верховной власти закона коренилось в плюрализме, свойственном светским властям внутри каждого королевства и особенно в диалектических трениях между королевской, феодальной и городской формами правления. Это обстоятельство также являлось частью абсолютного реформирования папской власти. Само разделение между светской и духовной формами правления предполагало наличие многих светских властей внутри одной духовной власти, что, в свою очередь, предполагало взаимодействие между светскими властями. Плюрализм светских властей внутри каждого королевства был не только теоретическим понятием, но и всепроникающей политической, экономической и социальной реальностью.

Города Европы строились на основе общинного самоуправления и свобод граждан. В свою очередь, феодальные власти постоянно сопротивлялись королевскому вмешательству в их собственные привилегии. Пройдет много столетий, прежде чем королевский абсолютизм сможет стать возможным в большей части Европы. Тем не менее, пример Сицилии является ярким доказательством, что тирания была возможна, несмотря на большую экономическую, политическую и социальную децентрализацию, и что повсеместное убеждение в верховенстве закона было, следовательно, не просто отражением материальных условий, но также и играло позитивную роль в поддержании подобных условий.

В-четвертых, убеждение в верховенстве закона было тесно связано со взаимностью обязательств между теми, кто был наверху и внизу феодальной иерархии, и принятием диалектического взаимодействия между центральными и местными властями и между чиновниками и народными органами управления. Право вассала бросить вызов своему лорду и право крестьянина полагаться на манориальные обычаи были важными факторами в развитии юридического сознания, которые можно было противопоставить произволу власти.

Взаимодействие между центральными и местными властями зависело от развития понятия и практики передачи власти. В XII в. почти во всех частях Европы возникли королевское чиновничество местного уровня и разъездные судьи.

Они не заменяли местных лордов и другие местные власти, а, скорее, делили с ними власть. Почти везде появилось также взаимодействие между королевскими судьями и другими королевскими чиновниками, с одной стороны, и простыми людьми — с другой стороны (судебные советы знатных людей). Существование различных форм народного участия в отправлении правосудия было важным и, в конечном итоге, может быть, необходимым фактором как в успешном создании системы королевского права, так и в поддержании его верховенства над произвольным использованием власти самим королем.

Страницы: 1 2
Isfic.Info 2006-2023