Избирательное право

Понятие избирательных правоотношений

Общепринято, что правоотношения — это общественные отношения, урегулированные нормами права и состоящие во взаимосвязи субъективных прав и юридических обязанностей, предусмотренных правовой нормой. Как отмечается в литературе, регулируя общественные отношения (упорядочивая их, стабилизируя, развивая, изменяя, прекращая), право придаст им новое свойство, превращая их в правовые отношения. Иногда уточняется, что это не просто общественные отношения, а отношения между людьми и их организациями, один из видов волевых взаимосвязей между индивидами и организациями, они осознаются их участниками и создаются по воле людей, т.е. правовые отношения являются частью общественных отношений, участники которых выступают как носители субъективных прав и обязанностей

В любом случае совокупные отношения в обществе опосредуются через человеческий фактор, выступают отношениями между людьми, образуя определенный социум. Общественные отношения — экономические, политические социальные, классовые, национальные, этнические, конфессиональные, экологические, брачно-семейные, нравственные и др., подпадающие под регулирование правовыми нормами, — становятся правовыми или правоотношениями. Не случайно в свое время С.Ф. Кечекьян отмечал, что замкнуться в рамках нормы права и не видеть права в общественных отношениях — это значит никогда не дойти до средств осуществления нормы права, до проверки наличия законности. Норма права, как писал А.Б. Венгеров, живет, реализуется в правоотношении, которое и является в этом смысле результатом действия нормы

Правоотношения выступают необходимым и обязательным условием претворения юридических норм в жизнь, поскольку именно посредством их требования юридических норм воплощаются в поведении людей. Однако некоторые авторы указывают, что не все нормы реализуются непосредственно в правоотношениях, например нормы-принципы. Здесь надо отметить следующее: признание того, будто конституционные нормы, нормы-принципы реализуются вне правоотношений, равносильно утверждению, что они выходят за рамки общих юридических связей, существующих во всяком государственно-организованном обществе, а также не действуют до тех пор, пока не будет принят детализирующий их конкретный правовой акт. Это противоречит установленному порядку вступления в силу Основного закона и существенно ослабляет его регулирующий потенциал.

Конечно, и нормы, принципы, и нормы-декларации, и дефинитивные нормы являются действующими и реализуются через общественные отношения («жизнь права в правоотношениях»), независимо от того, принят или нет соответствующий детализирующий акт высшей юридической силы или подзаконного характера. Но стоит отметить, что принятие детализирующего акта тем более когда он предполагается по смыслу нормы или прямо предусмотрен в ней, в любом случае значительно усиливает регулятивную составляющую права делает более эффективным механизм его реализации, способствует совершенствованию общественных отношений, в частности правоотношений.

Правовое регулирование — это процесс наделения участников общественных отношений правомочиями, обязанностями, ответственностью (дозволениями, запретами, управомочиями), реализации этих правомочий, обязанностей, ответственности, превращения участников в субъектов правовых отношений на основе норм, закрепленных в актах более высокой юридической силы или актах, детализирующих, конкретных, обладающих менее высокой юридической силой, как правило, подзаконного характера.

Следует отметить, что детализирующим может быть и акт равной с основным (рамочным, модельным) законом юридической силы и. естественно, находящийся в единой типологической классификации. Например, нормы Федерального закона «Об основных гарантиях избирательных прав граждан» от 12 июня 2002 г. № 67-ФЗ будут основополагающими по отношению к нормам другого Федерального закона, а значит, и однотипного с ним: «О выборах депутатов Государственной Думы» от 18 мая 2005 г. № 51-ФЗ. В то же время нормы Закона о выборах депутатов Госдумы будут детализирующими по отношению к нормам Закона об основных гарантиях избирательных прав, хотя некоторые нормы последнего также являются детализирующими, например, устанавливают полномочия избирательных комиссий.

Вместе с тем в законодательстве мы наблюдаем и определенные нормы, которые закрепляются в правовых актах, но фактически не действуют, но это не означает a priori, что они не находятся в системе юридических взаимосвязей, как и то, что такими могут быть нормы не только устанавливающие, например, основы конституционного строя, но и любые детализирующие нормы, которые не задействуются на данном этапе в механизме правового регулирования или играют в нем пассивную роль, хотя они должны быть задействованы значительно интенсивнее.

Но это уже проблема применения права и качества содержания самой нормы, поскольку правоприменитель, несмотря на иерархичность норм, в каждом конкретном случае задействует их потенциал приоритетно, исходя из своего профессионального мастерства квалификационных навыков, понимания конкретной ситуации, функциональной деятельности, свободной оценки доказательств, руководствуясь целевыми факторами и служебными обязанностями и т.п. Как отмечалось, это есть сфера применения, а не общая характеристика действия правовых норм в системе юридических взаимосвязей, т.е. правоотношений.

С помощью права общественные отношения приобретают новое качество в виде юридических прав и обязанностей сторон, с которыми они в надлежащих случаях должны сообразовывать свое поведение в отношении партнеров. Эти права охраняются государством, а исполнение обязанностей обеспечивается возможностью соответствующего государственного принуждения. В принципе это правильный подход к проблеме, но все же следует отметить, что более корректно говорить не о юридических правах, а о субъективных правах и юридической обязанности. К сожалению, эта неточность повторяется и в других изданиях.

Таким образом, отметим, что правоотношение является разновидностью общественных отношений, урегулированной правовой нормой, хотя высказываются и другие суждения. А.Б. Венгеров, например, отмечает, что правоотношение в целом — это юридическая форма реализации нормы права, поэтому встречающееся иногда в литературе словосочетание «право регулирует правоотношение» некорректно. Правоотношение — это уже урегулированное правом общественное отношение. Наверное, дополнение и замечание здесь вполне приемлемы. Но утверждение, что общественные отношения независимо от юридических норм могут иметь «правовую сущность», быть «по природе своей правовыми», является не бесспорным.

Что же делает тогда эти отношения правовыми, если они нормативно не обусловлены, на основании чего они становятся правовыми? Правильно отмечалось в связи с этим, что если общественное отношение само, без воздействия на него юридической нормы, может превратиться в правоотношение, то тогда возникает вопрос: зачем вообще нужно право? Именно в целях приведения общественных отношений в искомое, заранее заданное состояние общественные отношения и подвергаются воздействию юридической нормы. И именно юридическая норма формализует их, наполняет юридическим содержанием.

Вместе с тем правоотношения, как отмечалось в литературе, — это не фактические, а юридические общественные отношения. Под фактическим содержанием ряд авторов понимает существо тех общественных отношений, которые регулируются правом, т.е. речь идет о том, что отношение возникает вне нормы права и независимо от нее. Государственного регулирования в виде воздействия на эти фактические отношения может и не понадобиться, они могут находиться и вне правового пространства, реализуя социальную взаимосвязь между субъектами общественных отношений в процессе функционирования общественно-государственного механизма в целом, подвергаясь регламентированию различных социальных норм, например экономических, политических, моральных, нравственных и др.

Юридическими общественными отношениями они становятся, когда в интересах государства и общества вводятся в правовое пространство на основе имевшего места юридического факта, подвергаясь при этом регулятивному воздействию соответствующих правовых норм. Таким образом, фактические отношения становятся юридическими. Но это «перевоплощение» не отвергает фактической основы данных отношений.

Между фактическим и юридическим отношением, как отмечается в литературе, существует органическая связь. Норма права конкретизируется в юридических отношениях, а последние, в свою очередь, составляют основу фактических отношений. При этом правовое воздействие на фактическое отношение не может быть самоцелью — оно лишь средство достижения оптимального результата реализации регулируемого отношения в интересах человека, общества и государства.

Конституционные правоотношения обладают всеми теми же основными признаками, свойствами, которые характеризуют общий спектр правоотношений. Но в то же время они имеют и видовые характеристики, которые определяются именно их отраслевой принадлежностью. Большинство авторов выделяют конституционные отношения общего характера, которые выражают сущность демократического строя Российской Федерации, его конституционные основы, определяют основные механизмы власти народа, осуществляемой непосредственно, а также через органы государства и местного самоуправления, опосредуют основные связи личности с обществом и государством. Этим отношениям присущ высокий уровень обобщения и наиболее абстрактная форма взаимодействия субъектов. В то же время характерной чертой конституционных отношений является то, что все общие правоотношения занимают в механизме конституционного регулирования значительное место и могут рассматриваться как собственно конституционные.

Одной из черт конституционных правоотношений является и то, что в них воплощаются важнейшие принципы других отраслей права, а сами конституционные принципы положены в конструкцию отношений других отраслей права, повышая уровень их юридической защиты, и в этом плане конституционные отношения занимают особое место в системе правоотношений, нежели отношения других отраслей права, которые имеют большую отраслевую увязку.

Дискуссионным является вопрос о характеристике конституционных отношений как властеотношений. Эта точка зрения высказывалась еще в советское время, правда, применительно к государственно-правовым отношениям. Стоит отметить, что и тогда ряд исследователей не соглашался с такой односторонней характеристикой отношений, регулируемых нормами государственного права. Так, С.С. Кравчук отмечал, что это действительно особый вид общественных отношений, но он не может быть сведен к отношениям властвования, для которых характерны власть одной стороны и подчинение ей другой стороны.

Такие отношения имеются в государственном праве, но свести все регулируемые государственным правом отношения к отношениям властвования нельзя, замечает автор. И далее С.С. Кравчук не без основания пишет, что властеотношения имеются и среди иных общественных отношений, регулируемых другими отраслями права, в частности административным правом. Соглашаясь с этими высказываниями автора, все-таки нельзя принять полностью его вывод о том, что в силу отмеченных выше факторов властеотношения не являются специфическими для государственно-правовых отношений.

Конечно, властеотношения присущи и другими отраслям права, а не только административному. Более того, потенциально они присутствуют и в цивилистике, защищая, например, интересы договаривающихся сторон, хотя непосредственно и приоритетно гам функционируют отношения, основанные на принципах равенства и автономии вали.

Но для конституционного права властеотношения не просто наличествуют, а являются приоритетными, во многом определяя объект правового регулирования в системе взаимосвязей «человек — общество — государство». Об этом свидетельствует и структура нашего Основного закона, устанавливающего основы конституционного строя, права, свободы, ограничения и обязанности человека и гражданина, форму правления политического режима, федеративное устройство страны, а также определяющего и регламентирующего функционирование важнейших институтов законодательной, исполнительной и судебной ветвей власти, местного самоуправления и т.п. Не быть властеотношениями такие отношения не могут, не могут они и не быть приоритетными в конституционном (государственном) праве, и наличие их выступает особенностью (спецификой) именно конституционно-правовых отношений.

Другое дело, что нельзя их абсолютизировать и представлять себе, что конституционное (государственное) право состоит только из властеотношений. Конечно же, нет. Следовательно, при характеристике отрасли конституционного (государственного) права, отмечая, что это отрасль публичного права, имеющая особенный субъектный состав с неравноправием сторон и что содержание правового регулирования происходит с осуществлением властных полномочий (управление, самоуправление, судебная власть и т.п.), нельзя ограничиваться только этими характеристиками. Поэтому абсолютизированной выглядит характеристика конституционно-правовых отношений, данная Е.И. Колюшиным, который отметил, что их отличительной особенностью является то, что их субъекты, стороны неравноправны, что в этих отношениях действует принцип власти и подчинения. При этом один и тот же субъект конституционного права в разных отношениях может как иметь власть, так и быть стороной подчиненной.

Несколько мягче сказано об этом у М.П. Авдеенковой и Ю.А. Дмитриева: «В отличие от частноправовых отношений публично-правовые отношения в основном характеризуются юридическим неравенством сторон. При этом государство, его органы осуществляют в пределах своей компетенции публично-властные полномочия и, следовательно, обладают большим объемом правомочий по сравнению с отдельными гражданами и иными физическими лицами».

Как представляется, в обеих характеристиках акценты были сделаны на вертикальных способах регуляции, без учета значительного спектра отношений, наличествующих в отраслях публичного права в частности в конституционном (государственном), которые стали воплощением принципов равенства сторон, т.е. равноправия субъектов данных отношений, содержание правового регулирования которых происходит без осуществления властных полномочий.

Что касается избирательных правоотношений как части однородной сферы конституционных отношений, то они воплощают в себе все признаки конституционных отношений, а в рамках подотраслевой характеристики имеют и отличительные признаки. Реализация норм избирательного права происходит через правоотношения, регламентированные как основополагающими нормативными актами в избирательном праве, так и актами, их детализирующими. Через избирательные правоотношения реализуется властная составляющая нашего общества, закрепленная ст. 3 Конституции РФ, или, как отмечал Ю.А. Веденеев, обеспечивается трансформация власти народа в государственную и муниципальную власть, опосредуется воспроизводство власти, формирование и функционирование всех институтов представительной демократии, их необходимая ротация.

Правильная характеристика известного специалиста в избирательном праве нуждается, правда, в одном уточнении: все-таки не всех институтов представительной демократии, а только формируемых на репрезентативной основе, да и среди них не всех, ведь в обществе и государстве функционирует большое количество представительных институтов, сформированных на презентативной основе, которые к электоральной культуре не имеют отношения и не составляют предмета избирательного права.

Правовой нормой предусмотрены также избирательные отношения, которые включают волевой интеллектуальный элемент, возникают на основе юридического факта, выражают наличие юридической связи между субъектами избирательного права, характеризующейся наличием прав и обязанностей, предусмотренных нормой права. К ним также подходит формула: нет прав без обязанностей и обязанностей без прав. Они гарантируются государством и охраняются принудительной силой компетентных органов.

Итак, избирательные отношения являются конституционными отношениями, но в рамках однородной конституционной отраслевой сферы отношений регулируют осуществление избирательных прав граждан, передачу публичной власти от ее носителя (народа) выборным государственным и муниципальным органам, их должностным лицам, опосредуя повседневную практическую реализацию конституционного права граждан избирать и быть избранным в органы государственной власти и местного самоуправления, развивая и дополняя конституционно-правовые отношения как в процессе организации и проведения выборов, так и в межвыборный период.